Текст книги "Искусство и политика"

Следует определить, каково культурное значение философии Кроче не только для Италии, но и для Европы, т. е. каково значение быстрого и широкого распространения его последних книг, посвященных истории Италии и Европы. Нет никаких сомнений, что Кроче поставил себе целью воспитание господствующих классов. Но как в действительности воспринимаются его сочинения, написанные с этой целью, созданию каких идеологических сплавов они способствуют? Какие хорошие чувства пробуждают? Стало общепринятым считать, что Италия прошла через все политические испытания, возникавшие в процессе современного исторического развития, и что поэтому различные идеологии и соответствующие им институты надоели итальянскому народу хуже горькой редьки, его от них тошнит. Однако на самом деле «редька» здесь ни при чем: эту «редьку», образно выражаясь, «отведала» только интеллигенция, и надоела она только ей. Народу же она не надоела и вовсе не приелась (не говоря уже о том, что народ, когда голоден, может питаться и одной редькой). Кроче использует как броню саркастическое отношение к равенству, братству и воспеванию свободы, даже в отвлеченном смысле. Последняя, видимо, должна пониматься как равенство и братство, а книги Кроче призваны стать отражением и тайным оправданием учредительских настроений, просачивающихся через все поры той Италии, du on ne voit pas[345]345
  Которую не видят (франц.) – аллюзия на название книги Огюста Браше «Италия, которую видят, и Италия, которую не видят» (Париж, 1882).


[Закрыть] и которая только десять лет как начала практически заниматься политикой. Было бы небесполезно отыскать в книгах Кроче те места, где говорится о роли главы государства. Одно из таких мест можно обнаружить во второй части «Критических бесед» на стр. 176, в рецензии на книгу Эрнесто Мази «Что помнит вилла Сан Мартино об Асти и о семье Альфиери»: «В современной жизни тоже существует своя высокая мораль и свой неброский героизм, хотя и возникают они по иным причинам. И эти новые причины выдвигает история, не признающая более старой примитивной веры в короля, в церковного бога, в традиционные идеи и не позволяющая надолго уходить, как это было раньше, в узкий мирок семейной жизни и жизни своего класса». Если не ошибаюсь, Д'Андреа в рецензии на «Историю Европы», опубликованной в «Критика фашиста», упрекает Кроче за одно из таких высказываний, называя его губительным. Книга Мази вышла в 1903 году, а значит, вполне можно предположить, что рецензия Кроче была опубликована в «Критике» немногим позже, в этом же 1903 или в 1904 году.

Правомерно ли предполагать, что мысль Кроче обладает не только критической, но отчасти и созидательной функцией? И что между его критической мыслью и мыслью созидательной существует «разрыв»? Мне кажется, что из написанного им этого не следует. Но я думаю, однако, что неопределенность в этом вопросе является одной из причин, по которой даже многие единомышленники Кроче становятся на позицию людей равнодушных, либо в крайнем случае способных только на проявление беспокойства. Кроче, видимо, считает, что созидательной деятельностью должны заниматься практики, политики, и такого рода взгляд формально соответствует созданной им системе различий. Но только «формально», и это обстоятельство оказывается на руку Джентиле, который использует его, совершая свои в той или иной степени относящиеся к философии нападки, носящие агрессивный характер в силу того, что, как мне кажется, Джентиле не может и не хочет обсуждать проблему до конца (ср. отношение Ватикана к книге «История и идея»),[346]346
  Написана Г. Мильоли после его поездки в СССР.


[Закрыть] не может и не хочет начать откровенный разговор с Кроче, объяснить ему, куда может завести занятая им позиция идеологической и принципиальной полемики. Необходимо, однако, удостовериться, что Кроче занимает именно эту позицию для того, чтобы добиться проведения реформ сверху, которые ослабили бы антитезисы, примирили бы их и способствовали бы созданию новых законов путем «преобразований». Кроче не мог сознательно встать на позицию неомальтузианства и решить не вмешиваться в события, что означало бы заботиться только о собственном «личном интересе», т. е. стать современным «гуичардинистом», как это сделали многие интеллигенты, для которых, судя по всему, было достаточно «слов»: Dixi et salvavi amimam meam.[347]347
  Сказал и спас свою душу (латин.).


[Закрыть] Ho словами душу не спасешь. Нужны дела и прежде всего дела!

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Перевод Т. 3. Клебановой

Является ли интеллигенция[348]348
  Следует иметь в виду, что чисто российское по происхождению слово «интеллигенция» не вполне адекватно передает употребляемый Грамши термин «gli intellectuali» («интеллектуалы»).


[Закрыть] отдельной, самостоятельной социальной группой, или у каждой социальной группы есть своя особая категория интеллигенции? На этот вопрос ответить непросто, ибо современный исторический процесс порождает многообразие форм различных категорий интеллигенции.

Существуют две основные формы образования интеллигенции:

1) Всякая общественная группа выполняет определенную, только ей присущую функцию в процессе экономического производства и естественно создает один или несколько слоев интеллигенции, которые помогают ей осознать свое значение и свою роль как в области экономики, так и в социально-политической области: предприниматель-капиталист создает рядом с собой специалиста по технике производства, по политической экономии, организатора новой культуры, создателя нового права и т. д. Следует заметить, что сам предприниматель представляет собой продукт высокой степени социального развития, является, в известном смысле, руководителем и техническим специалистом (то есть занимается интеллектуальной деятельностью): он должен обладать техническими знаниями не только в узкой сфере своего производства и своей частной инициативы, но и в других, близких к экономическому производству областях (уметь организовать большое количество людей, внушить держателям акций «доверие» к своему предприятию, а покупателям – «доверие» к своему товару). Если не все предприниматели, то, во всяком случае, их лучшие представители должны обладать способностью управлять обществом в целом, организовывать весь сложный комплекс общественных служб, включая государственный аппарат, чтобы обеспечить наиболее благоприятные условия для развития своего класса, либо, по крайней мере, уметь выбрать «посредников» (специализированных служащих), которым они могли бы доверить организацию общества за пределами предприятия.

Важно учитывать, что «своя» интеллигенция, создаваемая каждым новым классом в процессе его прогрессивного развития, появляется прежде всего благодаря специализации отдельных сторон первоначальной деятельности нового социального типа, возникающей вместе с этим новым классом.[349]349
  В связи с этим следует обратиться к «Элементам политической науки» Моски (см новое дополненное издание 1923 г.). Так называемый «политический класс» у Моски не что иное, как интеллигентная часть господствующей социальной группы. Понятие «политического класса» Моски приближается к понятию «элиты» у Парето (по его концепции всякое общество делится на элиту, состоящую первоначально из наиболее биологически и психически одаренных индивидов, и массу. Замыкание элиты приводит к ее вырождению, а с другой стороны – к накоплению активных и одаренных элементов в низшем классе, в результате происходит круговорот элит – мирный и постепенный в условиях развитой вертикальной мобильности, насильственный – при ее ограничении), который тоже предпринял попытку дать историческое объяснение появлению интеллигенции и определить ее роль в государственной и общественной жизни. Книга Моски – огромный социологический и практический справочник, в ней чувствуется связь с современной политической жизнью, благодаря чему она легко и с интересом читается.


[Закрыть] (Феодалы тоже были до известной степени техническими специалистами, то есть специалистами по военному делу, и не случайно именно с того момента, когда аристократия теряет монополию на военно-технические знания, начинается кризис феодализма. Однако проблема возникновения интеллигенции в эпоху феодализма и в предшествующую ей античную эпоху должна быть рассмотрена особо: возникновение и развитие этой интеллигенции шло таким образом и такими путями, которые требуют специального изучения. Так, важно учитывать, что крестьянство, хотя и играет основную роль в сфере материального производства, не дает своих «органических» интеллигентов и не «ассимилирует» ни одной разновидности «традиционных» интеллигентов, но при этом из крестьянской среды другие классы нередко получают представителей своей интеллигенции, и, кроме того, значительная часть «традиционных» интеллигентов происходит из крестьян.)

2) Всякая «основная» социальная группа возникает исторически из предшествующего экономического базиса как результат его развития и застает уже возникшие до него социальные категории (по крайней мере, до сих пор так было всегда), что говорит о беспрерывности и преемственности исторического процесса, несмотря на сложные радикальные изменения, происходящие в социальных и политических формах его развития. Самая типичная из подобных категорий интеллигенции – духовенство, монополизировавшее на протяжении длительного времени (в течение целой исторической эпохи, одной из наиболее характерных черт которой и являлась такая монополия) важнейшие области общественной жизни: религиозную идеологию, то есть философию и науку этой эпохи, вместе со школой, образованием, моралью, правосудием, благотворительными и медицинскими учреждениями и т. д. Духовенство может рассматриваться как категория интеллигенции, органически связанная с землевладельческой аристократией: оно было юридически приравнено к аристократии, разделяло с ней право на феодальную земельную собственность и пользовалось привилегиями, которые государство предоставляло землевладельцам.[350]350
  На втором месте в категории традиционной интеллигенции после духовенства по престижу и той роли, которую они сыграли в докапиталистическом обществе, стоят медики, в широком смысле этого слова, то есть все те, кто «борется» или делает вид, что борется против смерти и болезней (см «Историю медицины» Артуро Кастильони). Напомним, что между религией и медициной всегда существовала связь, которая в некоторых областях продолжает существовать и поныне священники принимают участие в работе больниц, они почти всегда оказываются там, где появляется врач (изгнание злого духа, уход за больными и т п.). Многие знаменитые представители духовенства занимались медициной и считались великими «врачевателями». С их именами связана идея чуда воскрешения мертвых. Даже относительно королей долго бытовало убеждение, что они могут исцелять рукоположением и т. п.


[Закрыть] Но монополия священнослужителей в области надстроек[351]351
  Поэтому во многих романских языках и в языках, подвергшихся неолатинскому влиянию, слово «клирик» имеет значение «интеллектуал» или «специалист», а слово «мирянин» означает кроме всего прочего – «профан», «неспециалист».


[Закрыть] осуществлялась не без борьбы и ограничений, в результате чего различными путями (требующими специального изучения) появляются другие категории интеллигенции, которые при всех более благоприятных условиях развиваются по мере того, как усиливается, превращаясь в абсолютизм, централизованная власть монарха. Таким образом возникает судейская аристократия, имеющая свои особые привилегии, сословие управляющих и т. п.; ученые, теоретики, нецерковные философы и т. д.

Эти категории традиционной интеллигенции, осознав свою историческую преемственность и свято уверовав в свое особое призвание, начинают считать себя самостоятельными, не зависящими от господствующей социальной группы. Подобная точка зрения не остается без самых разнообразных последствий в идеологической и политической сферах: легко прослеживается связь всей идеалистической философии с этой позицией части интеллигенции, ибо идеалистическая философия может быть определена как выражение той самой социальной утопии, согласно которой интеллигенция считается «независимой», самостоятельной, обладающей только ей одной присущими качествами и т. д. Интересно заметить при этом, что если папа и верхи духовенства считают себя ближе к Христу и апостолам, чем к сенаторам Аньелли и Бенни, то Джентиле или, например, Кроче придерживаются иной точки зрения: Кроче признает, что ему близки Платон и Аристотель и в то же время не отрицает своей связи с сенаторами Аньелли и Бенни,[352]352
  Интересно, что Кроче оспаривал это замечание, говоря, что ни с Аньелли, ни с Бенни лично знаком не был.


[Закрыть] и именно в этом кроется релятивистский характер его философии. (Такое исследование по истории интеллигенции не будет иметь «социологический» характер, а выльется в серию очерков по «истории культуры» (Kulturgeschichte) и по истории политической науки. Однако избежать использования некоторых схематичных и абстрактных форм, напоминающих о «социологии», будет трудно, следовательно, понадобится искать более подходящую литературную форму, чтобы изложение носило «не-социологический» характер. Первой частью исследования могла бы стать методичная критика уже существующих работ об интеллигенции, а почти все они социологического характера. Таким образом, неизбежно придется собрать библиографию по теме).

Каковы же границы значения слова «интеллигент»? Возможен ли единый критерий, с помощью которого можно было бы дать одинаково точное определение самым разным, непохожим друг на друга видам интеллектуальной деятельности и выяснить, в чем состоит принципиальное отличие этой деятельности от деятель ности других социальных групп? Наиболее распространенная методическая ошибка состоит в том, что этот критерий ищут в самих разновидностях интеллектуальной деятельности, а не в системе тех отношений (и, следовательно, групп, в которых они воплощаются), которые связывают интеллектуальную деятельность человека с комплексом общественных отношений. Ведь на самом деле нельзя дать определение деятельности рабочего (пролетария), исходя лишь из физического или машинного характера его труда, необходимо еще учитывать определенные условия и общественные отношения, при которых этот труд осуществляется (не говоря уже о том, что нет чисто физического труда, и даже выражение Тейлора – «дрессированная обезьяна» – это лишь метафора, указывающая на существование определенных ограничений в этом направлении для каждой физической работы, пусть даже самой монотонной и унизительной, требуется некий минимум технической квалификации, то есть минимум творческой интеллектуальной деятельности). Мы уже говорили о том, что предприниматель, следуя своему назначению, должен обладать определенной квалификацией, носящей интеллектуальный характер, хотя его положение в обществе зависит не от этой квалификации, а от системы общественных отношений, определяющих его место в производстве.

Исходя из всего вышесказанного, мы можем сделать вывод, что все люди интеллектуальны, но не все они выполняют в обществе функцию интеллигентов. (Подобно тому, как каждому человеку приходится хоть раз в жизни изжарить себе яичницу или зашить дырку в одежде, но мы не можем на этом основании считать, что все люди – повара и портные). Когда пытаются провести грань между интеллигентами и неинтеллигентами, исходят в действительности только из непосредственной общественной функции профессиональных интеллигентов, то есть стараются учесть, что преобладает в специфической профессиональной деятельности индивидуума, умственный труд или нервно-мышечная работа. Но это означает, что если мы и можем говорить об интеллигенции, то о неинтеллигентах речи быть не может, потому что они не существуют. Кроме того, само соотношение между умственной, интеллектуальной деятельностью и нервно-мышечным трудом не всегда одинаково, а следовательно существуют различные степени собственно интеллектуального труда. Нет такой человеческой деятельности, из которой можно было бы полностью исключить долю умственного труда, нельзя отделить homo faber от homo sapiens.[353]353
  Человека творца человека разумного (латин.).


[Закрыть] Наконец, каждый человек помимо своей профессиональной деятельности осуществляет и определенную интеллектуальную деятельность, то есть одновременно является «философом», художником, дает критическую оценку окружающей действительности, у него есть свое мировоззрение, свои моральные принципы, и, таким образом, он вносит свой вклад в укрепление или в изменение определенной мировоззренческой системы и принимает участие в выработке новых способов мышления. Проблема создания интеллигенции нового типа состоит прежде всего в том, чтобы критически развить интеллектуальную деятельность, свойственную всем людям в той или иной степени, и добиться появления нового соотношения между интеллектуальной и нервно-мышечной деятельностью, то есть создания нового равновесия, в результате чего сама эта нервно-мышечная деятельность, как элемент практической деятельности вообще, обновляющей материальный и социальный мир, ляжет в основу нового, цельного мировоззрения В традиционном, банальном смысле интеллигент – это писатель, философ, художник. Поэтому журналисты, которые считают себя писателями, философами, художниками, не сомневаются, что они являются «настоящими» интеллигентами. В современном мире техническое образование, связанное вплотную с производственным трудом, даже самым примитивным и неквалифицированным, должно создать основу формирования нового типа интеллигента. Именно в этом направлении работал еженедельник «Ордине нуово», разрабатывая формы интеллектуализма нового типа и давая определения новым понятиям, что во многом способствовало успеху этого издания, так как такая установка отвечала сокровенным устремлениям многих и находилась в соответствии с новой развивающейся действительностью. Деятельность нового интеллигента не может сводиться к одному лишь красноречию, которое способно только извне и на очень короткое время управлять человеческими чувствами и страстями, он должен принимать активное участие в практической жизни как строитель, организатор, «постоянный агитатор», а не только как мастер красноречия ради красноречия, ему должна быть чужда ограниченность абстрактно-математического мышления, от техники-труда он переходит к технике-науке и к гуманистическому пониманию истории, без которого он – только «специалист», так и не ставший «руководителем» (то есть специалистом и политиком одновременно).

Таким образом, исторически формируется специализированная категория людей, осуществляющих в обществе интеллектуальную функцию, она находится в тесной связи с другими социальными группами, особенно с наиболее важными из них, и претерпевает сложные и весьма существенные изменения под влиянием господствующей социальной группы. Одним из наиболее важных моментов для любой группы, идущей к власти, является борьба за ассимиляцию и идейное подчинение себе традиционной интеллигенции, и процесс этот идет тем быстрее и эффективнее, чем успешнее правящий класс создает своих «органических» интеллигентов. Огромный рост числа учебных заведений и их бурное развитие в послесредневековом обществе обусловили ту важную роль, которая в современном мире отводится различным категориям интеллигенции и их функциям, углубление и развитие интеллекта каждого человека происходило одновременно с увеличением количества специализаций и их совершенствованием. Об этом свидетельствует создание учебных заведений самых различных профилей, в том числе и таких, которые занимались распространением так называемой «высокой культуры» во всех областях науки и техники (Учебное заведение – это аппарат для создания интеллигенции разных уровней. Сложность интеллектуальной жизни в стране находится в объективной зависимости от количества специализированных учебных заведений и от их иерархической структуры, чем шире сеть таких заведений и чем больше в них «вертикальных» ступеней, тем цивилизованнее государство и тем богаче его культурная жизнь. Можно провести параллель в производственно технической области степень индустриализации страны зависит от состояния оборудования для производства станков, которые используются в машиностроении, и от создания еще более сложных инструментов, с помощью которых создается это оборудование для производства станков, используемых в машиностроении, и т. д. Страна, располагающая наилучшим оборудованием, с помощью которого создаются и испытываются инструменты для научных лаборатории, может считаться самой развитой в производственно техническом отношении, самой цивилизованной и т. д. Точно так же обстоит дело с подготовкой кадров интеллигенции и с учебными заведениями, которые эти кадры готовят. Школы и высшие учебные заведения производят «продукцию» друг для друга.). (И здесь количество тоже неотделимо от качества. Совершенная техническая и культурная специализация интеллигенции не может не сопровождаться самым широким распространением начального образования и стремлением создать как можно более разветвленную сеть средних учебных заведений. Разумеется, создание такой широкой базы для отбора и подготовки высококвалифицированных специалистов – базы, которая обеспечивает высокоразвитой культуре и технике демократическую структуру, – влечет за собой известные трудности: создаются предпосылки для возникновения кризисов перепроизводства средних слоев интеллигенции, что в действительности и имеет место во всех современных обществах.)

Необходимо учитывать, что создание интеллигентской прослойки в реально существующем современном обществе происходит не на некой абстрактно-демократической основе, а в соответствии с вполне конкретными традиционными историческими процессами. Образовались слои, являющиеся традиционными «поставщиками» интеллигенции, причем это те самые слои, которые известны своей «бережливостью», то есть мелкая и средняя сельская буржуазия и некоторые слои мелкой и средней городской буржуазии. От того, каким образом располагаются на экономической карте страны различные типы (гуманитарные и технические) учебных заведений, и от того, каковы устремления различных категорий вышеназванных слоев, зависит, каким образом будет происходить появление специализированных слоев интеллигенции. Так, например, в Италии сельская буржуазия производит в основном государственных служащих и людей свободных профессий, а городская буржуазия дает технических специалистов для промышленности, поэтому северная Италия производит, главным образом, инженеров, а южная – служащих и людей свободных профессий.

Отношения интеллигентов с миром производства не являются непосредственными, как у основных социальных групп, они «опосредованы», в той или иной степени, всеми условиями общественной жизни, совокупностью надстроек, «работниками» которых они являются. Можно установить степень «органичности» различных слоев интеллигенции, их более или менее тесную связь с основной социальной группой, произведя структурно функциональный анализ надстроек снизу вверх (то есть начиная с основания структуры и выше). На данном этапе можно выделить два основных «этажа» в надстройках:[354]354
  Здесь излагается один из центральных моментов концепции Грамши – понятия «гражданского» и «политического» общества.


[Закрыть] первый «этаж», включающий в себя весь комплекс учреждений, которые принято грубо определять как «частные», можно назвать «гражданским обществом», а второй – «политическим обществом или государством». На первом из этих уровней господствующая группа осуществляет «гегемонию» над всем обществом, а на втором государственный аппарат и «юридическое» правительство осуществляют функцию «прямого господства» или управления. Обе эти функции носят организационный, связующий характер. А интеллигенты – это «приказчики» господствующей группы, выполняющие вспомогательные функции, связанные с осуществлением этой группой социальной гегемонии и политической власти, а именно: 1) они помогают обеспечить «стихийное» согласие народных масс с тем направлением, которое навязывает обществу основная господствующая группа, это согласие возникает «исторически» в связи с престижем (а значит, и доверием), которым пользуется господствующая группа благодаря своей роли в производстве, 2) из них формируется государственный аппарат принуждения, который призван «в рамках законности» держать в узде тех, кто ни пассивно, ни активно не выражает «согласия», и действие которого может распространяться на все общество в предвидении кризиса управления и руководства, когда стихийное согласие сходит на нет. В результате такой постановки вопроса понятие «интеллигент» трактуется очень широко, но тем не менее это единственный путь приблизиться к действительному положению вещей. При подобном подходе к проблеме мы сталкиваемся и с вопросом кастовости в среде интеллигентов: действительно, сама организационная функция интеллигенции в осуществлении социальной гегемонии и государственного господства приводит к известному разделению труда, а следовательно, и к возникновению различного рода должностей, некоторые из которых не имеют ничего общего с организационной и руководящей деятельностью: в учреждениях общественного и государственного управления существует целый ряд людей, которые занимаются выполнением только технической, вспомогательной работы (это исполнители приказов, а не те, кто эти приказы из дает, поверенные в делах, а не собственно должностные лица или чиновники); очевидно, что такие различия проводить необходимо так же, впрочем, как и некоторые другие, с которыми нам еще придется столкнуться. На самом деле интеллектуальная деятельность, с точки зрения ее внутреннего содержания, тоже должна подразделяться на уровни, которые в пунктах крайнего своего противопоставления дают нам социальные различия на самой высокой ступени оказываются творцы науки, философии, искусства и т. д., а на самой низкой – простые «администраторы» и популяризаторы уже существующего, накопленного, традиционного ингеллектуального богатства. Военный аппарат также дает образец этих сложных градаций: унтер-офицеры, младшие и старшие офицеры, Генеральный штаб, и не следует преуменьшать роль младших командиров в воинских частях – их значение на самом деле больше, чем принято думать. Интересно заметить, что все эти части чувствуют себя едиными, а низшие слои даже в большей мере выражают корпоративный дух и питают им свою «амбицию», чем вызывают постоянные насмешки и остроты.

В современном обществе трактуемая таким образом категория интеллигенции разрослась до небывалых размеров. Социальная демократико-бюрократическая система порождает огромное количество людей, относящихся к этой категории, что не всегда может быть оправдано с точки зрения общественных потребностей производства, но объясняется политическими потребностями правящего класса. Следовательно, концепция непроизводительного «трудящегося», принадлежащая Лории[355]355
  В его «Курсе политической экономии» (1903) «непроизводительными трудящимися» названы «поэты, философы, литераторы всякого рода, врачи, адвокаты, учителя и т. д.».


[Закрыть] (но «непроизводительного» по отношению к кому и к какому способу производства?) может быть до какой-то степени оправдана, если учитывать, что эта категория интеллигенции, благодаря своему положению, получает значительные суммы из национального дохода. Массовое «производство» интеллигенции привело к стандартизации личности и в профессиональном, и в психологическом отношении и вызвало появление в среде интеллигенции тех же явлений, что и в других стандартизованных социальных группах: конкуренции, приводящей к созданию организаций для защиты профессиональных прав, безработице, перепроизводству специалистов, эмиграции и т. п.[356]356
  В производственной сфере возникают слои, которые соответствуют унтер-офицерскому составу в армии; это квалифицированные рабочие и технические специалисты в городе и формирующиеся более сложными путями арендаторы и испольщики в деревне, более или менее соответствующие типу ремесленника – квалифицированного рабочего в средневековой экономике.


[Закрыть]

Различное положение городской и сельской интеллигенции.

Жизнь городских интеллигентов прочно связана с промышленностью, с ее достижениями. Их можно сравнить с младшим офицерским составом в армии они не пользуются никакой самостоятельностью в выработке конструктивных планов, в их обязанности входит лишь организация работы исполнительской массы и налаживание связей между исполнителями и предпринимателями, они должны обеспечить непосредственное выполнение производственного плана, разработанного руководителями производства, проверяя правильность его осуществления на отдельных этапах. Городские интеллигенты, как правило, бывают сильно стандартизованы, те из них, кто стоит наверху служебной лестницы, все чаще сливаются с собственно руководящим составом производства.

Сельские интеллигенты – это большей частью интеллигенты «традиционные», связанные с населением деревни и с мелкобуржуазным населением городов (прежде всего небольших), еще не подвергшихся капиталистической «обработке» и не запущенных в общий круговорот капиталистического развития. Этот тип интеллигенции осуществляет связь крестьянских масс с государственной и местной администрацией (адвокаты, нотариусы и т п.) и, таким образом, выполняет важную общественно-политическую функцию, ибо посредничество профессиональное не может быть отделено от посредничества политического. Кроме того, в сельской местности средний уровень жизни интеллигента (священника, адвоката, нотариуса, учителя, врача и т. д.) выше или, по крайней мере, отличается от среднего уровня жизни крестьян, и поэтому сельский интеллигент представляет собой для крестьянина некую социальную модель, подражая которой можно изменить свое положение и повысить свой материальный уровень. Крестьянин всегда надеется, что хотя бы его сын сможет стать интеллигентом (чаще всего – священником), то есть будет синьором, поднимет семью на более высокую ступень общественной лестницы и улучшит ее материальное положение, так как непременно породнится с другими синьорами. Отношение крестьянина к интеллигенту двойственное, а иногда и противоречивое: общественное положение интеллигента, а в особенности государственного служащего, вызывает у него восхищение, но иногда он делает вид, что относится к этому положению с презрением, к его восхищению инстинктивно примешиваются элементы зависти и злобы. Невозможно понять что-либо в коллективном образе жизни крестьян и в том новом, что зарождается внутри этой жизни, если не принимать во внимание, не подвергать конкретному изучению и анализу эту реально существующую зависимость крестьян от интеллигенции. Всякое органическое развитие крестьянских масс до известной степени связано с общественной жизнью интеллигенции и зависит от нее

Совсем иначе обстоит дело с городской интеллигенцией инженеры на заводе не оказывают никакого политического влияния на рабочую массу, во всяком случае, в наше время это уже пройденный этап, нередко происходит как раз обратное: исполнители, через своих собственных, органических ингеллигентов оказывают политическое воздействие на инженеров.

Однако суть обсуждаемой проблемы по-прежнему состоит в том, чтобы установить, в чем заключается различие между органической категорией интеллигенции, создаваемой каждой из основных социальных групп, и категорией традиционных интеллигентов, от этого различия зависит решение целого ряда вопросов, оно могло бы лечь в основу будущих исторических исследований. Особенно интересно с этой точки зрения подойти к вопросу о том, что представляет собой современная политическая партия, каковы истинные причины ее возникновения, в чем заключается ее развитие и какие формы оно принимает. Какова же связь политической партии с проблемой интеллигенции? Тут следует принять во внимание следующие обстоятельства: 1) для некоторых социальных групп политическая партия – только средство для создания своей собственной органической интеллигенции (которая в результате и возникает – она не может не возникнуть, ибо этого требуют особенности данной партии, условия, при которых она формируется, живет и развивается) исключительно для политической, идеологической работы, а не для деятельности в сфере производства, 2) для любой группы политическая партия – это механизм, выполняющий в гражданском обществе ту же функцию, которую в более широком масштабе и более синтезированно выполняет государство в политическом обществе, а именно соединение органической интеллигенции данной господствующей группы с традиционной интеллигенцией. Выполнение этой задачи находится в зависимости от основного назначения партии, которым является формирование из своих собственных членов, то есть из представителей группы, возникшей и развивающейся прежде всего как «экономическая», квалифицированных политических интеллигентов, руководителей, организаторов для любых видов деятельности, имеющих отношение к органическому развитию общества в целом, и гражданского, и политического. Можно даже сказать, что в своей сфере политическая партия выполняет собственное назначение гораздо более полно и органично, чем это делает государство в более широком масштабе интеллигент, вступивший в политическую партию, созданную определенной социальной группой, сливается с органической интеллигенцией этой группы и оказывается связанным с ней самым тесным образом, тогда как с работниками государственного аппарата ничего подобного не происходит, или если и происходит, то в незначительной степени. Более того, многие служащие государственного аппарата начинают отождествлять себя с государством, а так как эта категория интеллигенции весьма многочисленна, то подобное убеждение имеет важные последствия и приводит к нежелательным осложнениям для основной экономической группы, которая на самом деле и представляет собой государство.