Текст книги "Черная кость"

Глава 25

– Ну, и что вы обо всем этом думаете? – спросила Стейси, как только босс вышла из комнаты. Она повела новичка знакомиться с Вуди, а констебль все никак не могла разобраться в своем отношении к нему.

– Такое впечатление, что один из нас борется за свое место, – произнес Доусон мрачным голосом, пожав плечами. – Это как в «Гладиаторе»[27]27
  Имеется в виду известный голливудский блокбастер (2000 г., реж. Р. Скотт, 5 премий «Оскар»).


[Закрыть] – один из нас должен умереть.

– Кев, я не… – Глаза девушки расширились.

– Да ладно, Стейс, нельзя быть такой легковерной, – рассмеялся сержант.

Честно говоря, Вуд хотелось бы ненавидеть этого новичка. Команда и так прекрасно работала, без всякой посторонней помощи. И она вполне могла трудиться на двух участках, если бы босс ее попросила. Но Стейси знала, что Пенн внес весомый вклад в ее спасение. И ей придется вернуться к этому, когда представится возможность.

– Ну, и как же нам узнать, куда скрылся этот гребаный минивэн? – задал вопрос Доусон, щелкая мышью по экрану.

Накануне вечером они развернулись и двинулись вслед за минивэном, но опоздали из-за того, что дорогу им перекрыл многотонный грузовик, который смог повернуть на шоссе лишь с третьей попытки.

– Да куда угодно, – ответила Стейси. – И, если честно, Кев, – добавила она негромко, – что нам дало бы его преследование? Ведь пока никто ничего не нарушал.

В комнату вернулся Пенн. Он уселся за свой стол, лениво улыбнулся всем сидящим в комнате и опустил руку под столешницу.

Доусон через стол хмуро посмотрел на констебля.

– Тебе твой внутренний голос сейчас ничего не говорит?

Стейси пожала плечами, наблюдая, как Пенн выудил из своей сумки пару наушников и надел их на голову.

– Вчера Робертсоны не дали нам переговорить со своими работницами, – начал Доусон.

– Потому что им надо было закончить срочный заказ, – резонно парировала Стейси.

– Мы вернулись позже, но сотрудниц запихнули в минивэн и увезли, прежде чем мы до них добрались.

– Ты все ищешь здесь какое-то преступление, Кев, – заметила Стейси. – Но ведь никто не умер. Нет никаких признаков ни убийства, ни грязной игры. Скорее всего, это была разволновавшаяся сверх меры молодая мамаша, которая не могла справиться с младенцем. Мы даже не знаем наверняка, румынка ли она! Шаль можно было купить в любом из благотворительных магазинов. А возможно, ее подарили…

– Она румынка, – негромко, но твердо повторил Кевин.

– И почему же ты так уверен в этом? – покачала головой Стейси.

– Где были куплены ползунки младенца?

– В «Маталане»[28]28
  Один из крупнейших британских интернет-магазинов, торгующий одеждой и вещами для дома.


[Закрыть].

– А его верхняя одежда?

– В «Праймарке»[29]29
  Сеть ирландских магазинов одежды и аксессуаров в стиле «кэжуал» (повседневная и спортивная одежда из натуральных тканей).


[Закрыть].

В первую очередь они определили, где покупалась одежда ребенка.

– На ребенке обнаружили какие-нибудь повреждения?

Глядя на Пенна, который не обращал на них никакого внимания, Стейси покачала головой. Ей понравилось, что новичок не пытается вмешаться в их обсуждение, хотя она и подозревала, что он должен был слышать их голоса сквозь музыку в наушниках.

– То есть за младенцем хорошо ухаживал кто-то, кто не испытывал недостатка в средствах, – подвел итог Доусон.

Стейси согласно кивнула.

– А вот шаль здесь лишняя.

– Это почему?

– Этого малыша любили, Стейси. Его мать очень хорошо за ним ухаживала. А теперь представь себе, что она отказывается от него навсегда. В ее понимании, она никогда его больше не увидит. Записки эта женщина оставить не может, потому что ее могут по ней найти. Что бы ты сделала в таком случае?

– Оставила бы младенцу что-то очень необычное, – выдохнула констебль, поняв, к чему клонит сержант.

– Вот именно поэтому я думаю, что шаль очень важна, – кивнул Кевин, хватая со стола ключи от машины. – Так что вперед – и давай разберемся с этим.

Стейси схватила сумку и бросилась вслед за сержантом, кивнув на ходу Пенну. Они уже почти дошли до лестницы, и тут она тронула Доусона за плечо.

– Подожди минутку, хорошо, Кев? Я тебя догоню.

Сержант нахмурился, пожал плечами и стал спускаться по ступенькам.

* * *

Стейси вернулась в комнату и остановилась рядом со столом Пенна.

– Привет, – сказал он, приподняв одну бровь.

– Вы не могли бы… – Констебль указала на его наушники.

– Конечно, – ответил новичок, снял наушники и положил их на стол.

Стейси в точности не знала, что собирается ему сказать. Она только знала, что должна это сделать.

– Послушайте, тот случай… Ваш вклад… Расшифровка приглашения и…

Пенн отмахнулся от ее слов.

– Я просто делал свою работу, Стейси. Рад, что все так хорошо закончилось и вы вернулись целая и невредимая.

Произнес он это легким и веселым тоном, который отнюдь не отражал всю серьезность ситуации. Девушка понимала, что прошло уже два месяца, но для нее это событие все еще оставалось архиважным. А для него, по-видимому, нет.

– Мы закончили? – спросил Пенн, взглянув на наушники. – А то мне надо…

– Конечно, конечно, – ответила смущенная Стейси.

Почему-то она ожидала, что их беседа пройдет по-другому.

Констебль отбросила эту мысль и вышла из комнаты, но, поколебавшись, сделала три шага назад. Хотя он и не был с ней достаточно дружелюбен, она все равно не хотела, чтобы у него были проблемы с боссом.

– М-м-м, Пенн… – начала констебль.

Новичок повернул голову в ее сторону.

– Я не уверена, что боссу понравится, что вы слушаете музыку во время работы, – мягко сказала девушка.

Сержант покачал головой.

– А музыки-то и нет, – сказал он, протягивая ей наушники.

Она ничего не услышала в них.

– Так это наушники для подавления шума?

Он помотал головой и забрал их у нее из рук.

– А для чего? – спросила Стейси, нахмурившись.

Пенн заколебался, словно что-то вспомнил, но потом отбросил воспоминания.

– Просто помогает сосредоточиться, вот и всё, – ответил он.

– Да, классно, – согласилась Стейси, и новичок опять надел наушники и повернулся к компьютеру.

Чувствуя себя так, как будто ей скомандовали «Свободна!», Вуд направилась к лестнице. Она заставила себя вспомнить, что Пенн не член их команды. У него была своя команда, а они просто одолжили его на время. А потом он вернется назад, и она вряд ли встретится с ним еще раз.

* * *

Стейси все еще размышляла о том, что этот Пенн с банданой наверняка что-то скрывает, когда подошла к Доусону.

– Всё в порядке? – спросил он, и в этот момент зазвонил его телефон. Сержант посмотрел на экран и состроил гримасу.

– Доусон, – произнес он в трубку вместо своего обычного «говорите», которым приветствовал тех, кого знал.

Гримаса на его лице сменилась удивлением, а потом он вновь нахмурился. Стейси он прошептал одними губами: «Китс». Обычно патологоанатом звонил только их боссу или, на худой конец, Брайанту.

– Прошу прощения, но как это связано… – вслух произнес Кевин.

Когда он услышал ответ, у него отвалилась челюсть.

– Понял, – сказал сержант в трубку. – Уже едем.

– Какого… куда это мы?

– По ходу, ты ошиблась, Стейси, – сказал Доусон, улыбнувшись сжатыми губами.

Констебль ждала объяснения.

– Похоже на то, что кто-то все-таки умер.

Глава 26

– Да не стесняйся ты, примерь, – настойчиво предложила Роксана, когда Элли дотронулась до плеча джинсовой куртки. На спине ее украшал принт с изображением бабочки.

– Не могу, – покачала головой Элли. Даже если б у нее не отобрали все деньги, она все равно не смогла бы купить это. Ма сказала бы, что у нее уже есть две прекрасные куртки в гардеробе. А то, что им было уже по два года и они жали ей в плечах, вызвало бы еще одну ссору на тему «Какой ты неблагодарный ребенок».

– Да брось ты, – улыбалась Роксана. В руках она едва удерживала джинсы, свитера и две пары обуви. – Это же просто весело. Пойдем-ка, я не люблю ходить в примерочные в одиночку. Ты скажешь, как все это смотрится на мне.

Элли согласно кивнула. В ее нынешней ситуации было что-то сюрреалистическое. Заниматься шопингом в «Праймарке» в понедельник с утра! Да она никогда не сделала бы этого с матерью. Все ее друзья таскались в школу последние два месяца перед экзаменами, но Элли больше не видела в этом смысла. Это только приближало ее к будущему, которого она не хотела. Однако сейчас ее мать, должно быть, уже знает, что дочь не появилась в школе, и Элли надеялась, что она наконец поняла, как все это серьезно.

С Роксаной оказалось весело – это было запрещено и поэтому вдвойне волнительно. Женщина вела себя совсем не как мамаша. Для этого она была слишком молода и хороша собой.

Элли была достаточно честна с самой собой, чтобы признаться, что внимание, которое оказывает ей эта уверенная в себе и эффектная женщина, лестно для нее. Казалось, что Роксана наслаждается ее компанией и обращается с ней как с ровней. Женщина внимательно выслушивала все, что говорила Элли. Она не закатывала глаза и не поджимала губы, изображая терпение, и при разговоре с ней у девушки не возникало подозрения, что та в это время мысленно обдумывает, что еще ей надо купить.

Роксана отдернула штору в одну из кабинок и разделила одежду на две стопки. Возле них возникла продавщица.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– У нас все хорошо, спасибо, – ответила Роксана приятным голосом. – Решили потратить немного денег.

– Хотела бы я иметь такую же старшую сестру, – рассмеялась продавщица.

Роксана расширившимися глазами посмотрела на Элли, довольная таким сравнением. Прежде чем та успела поправить продавщицу, Роксана прижала ее к себе и взлохматила ей волосы.

– Она этого достойна.

Продавщица улыбнулась и ушла.

– Вот твоя стопка, – сказала Роксана, подвигая Элли целый ворох одежды.

Та открыла было рот, чтобы запротестовать, но женщина уже задернула за собой штору.

Элли вошла в соседнюю кабинку, сняла джинсы и натянула брюки, которые ощущались на коже одновременно и мягкими, и ломкими. Затем выбрала розовую майку с пятнистым бантом на груди. Не подойдет для нынешней погоды, но так даже веселее.

Она уже собиралась было снять ее, но тут ее позвала Роксана.

Элли отодвинула занавеску, и женщина захлопала в ладоши от восторга.

– Ты выглядишь очаровательно. Ну-ка, повернись…

Элли смущенно хихикнула, наслаждаясь радостью на лице своей новой подруги. Трудно было не заразиться этим ее возбуждением.

Она сменила майку и надела куртку. Когда вышла из примерочной, Роксана протянула ей обувь на плоской подошве.

– Ну-ка, попробуй вот это.

Элли надела ботинки и почувствовала себя четырнадцатилетней – это ощущение новой одежды на теле было чарующим.

– Ты определенно очаровательна, – сказала Роксана, убирая волосы Элли в конский хвост. Та увидела в зеркале, как ее новая подруга качает головой, стоя у нее за спиной. – Девочки в наши дни слишком торопятся стать взрослыми. А юностью надо наслаждаться, а не бежать от нее. – Она положила руки на плечи Элли.

– Но ты так ничего и не примерила, – сказала та отражению Роксаны в зеркале.

Женщина прижала палец к губам.

– Все джинсы, которые я выбрала, слишком тесны мне. Наверное, мы с тобой слишком много едим.

Элли рассмеялась.

– Ладно, – Роксана похлопала ее по плечу, – давай мне одежду, и я повешу ее на место. Нам надо что-то выпить. От шопинга у меня всегда жажда.

Элли сделала, как ей сказали.

Надевая свои старые вещи, она почувствовала себя так, будто прогуливает свою обычную жизнь. Все ее проблемы и заботы никуда не делись, но просто здесь и сейчас их не было. Элли знала, что рано или поздно она к ним вернется, но не была готова покинуть Роксану. Пока не была.

Девушка вышла из примерочных и поверх вешалок с одеждой стала высматривать рыжую голову Роксаны. Она увидела ее возле входа.

Подойдя поближе, Элли поняла, что в руках у подруги несколько коричневых пакетов из «Праймарка».

– С днем рождения, – улыбнулась Роксана, передавая ей эти пакеты.

– Но я не могу. То есть я хочу сказать… – Элли затрясла головой.

– Ты получаешь подарки немного рановато, но в день рождения ты будешь дома, так что дарю их сейчас.

– Нет, Роксана. Честно, я не могу принять…

– Прошу тебя, Элли. Я хочу сделать тебе этот подарок. Я чувствую себя жутко из-за того, что случилось с тобой в субботу. Этого не произошло бы, если б я не пригласила тебя на встречу. – Роксана подняла руки. – Это самое малое, что я могу для тебя сделать, так что прошу тебя не думать об этом. Стоило это не так дорого, а дальнейшие споры меня обидят. Договорились?

Элли замолчала. Меньше всего ей хотелось обижать подругу.

– А теперь пошли. У меня во рту все пересохло. Нам надо что-то выпить.

Женщина направилась в «Старбакс» в соседнем молле.

– Занимай столик, – распорядилась она. – Капучино или молочный шейк?

– Капучино, – ответила Элли, чувствуя себя ужасно утонченной.

Пока Роксана вставала в очередь, девушка заняла места возле окна. Она засунула нос в пакеты и увидела там еще и нижнее белье с носками. «Как же я смогу отплатить этой женщине за ее доброту?» – подумала девушка.

Она взглянула на Роксану. Та стояла в голове очереди, дожидаясь заказа. Элли увидела, как она вытащила мобильный и прокрутила информацию на экране. Потом попыталась засунуть телефон назад в сумочку, прежде чем протянуть пятифунтовую банкноту кассиру.

От нахлынувших на нее эмоций Элли стало трудно дышать.

Роксана поставила напитки на стол и отошла с подносом к прилавку. Элли подождала, пока она усядется.

– Роксана, знаешь, тебе совершенно ни к чему делать это.

– О чем ты? – Лицо женщины ничего не выражало.

– Тайком от меня проверять свой телефон. Ты же не можешь скрыть тот факт, что мама так и не позвонила, чтобы справиться обо мне.

Роксана покраснела и отвернулась.

– Послушай, наверное, тому есть тысяча причин…

– Назови хоть одну, – предложила Элли. – Назови мне хоть одну достойную причину, почему она не позвонила и не справилась обо мне?

Роксана открыла рот и вновь закрыла его.

Элли знала, что у нее нет ответа. Ни причины, ни отговорки. Ее не было дома уже сорок восемь часов, а родной матери на это наплевать…

Роксана вынула из сумочки телефон и протянула его девочке.

– Может быть, тебе стоит самой позвонить ей и…

– Спасибо, Роксана, но… нет, – ответила Элли, качая головой.

Если ее мать решила поиграть в такую игру, то она скорее умрет, чем позвонит первая.

Глава 27

Ким остановилась у ряда магазинов, отмечающих границу района Холлитри. Ей вдруг пришло в голову, что название «общественный центр», данное этому бывшему хирургическому кабинету, не соответствует действительности. На ее взгляд, такое название намекало на мечту о будущем высоком социальном положении.

Лобби по размеру напоминало небольшой лифт. Стены справа и слева от него были покрыты слоем написанных от руки записок, некоторые из которых были испорчены нарисованными на них фаллическими символами.

– Классно, – заметил Брайант, пока инспектор открывала тяжелую стеклянную дверь.

Стоун вошла в помещение, которое, по-видимому, когда-то служило комнатой ожидания перед входом в операционную. В левой части комнаты доминировала стойка рецепшен. На ней стояли коробка с иглами и сосуд, наполненный презервативами. По правой стене находились две двери в туалет. Обе были помечены черным маркером. В углу стоял небольшой телевизор, но картинка на экране мигала каждые три секунды. За входной дверью располагались металлический чайник, пластиковые стаканчики и банка с растворимым кофе.

Худой молодой человек осмотрел их, на мгновение отложив в сторону свой мобильный телефон. Под расстегнутым воротником рубашки у него на шее виднелась татуировка. Взгляд был настороженный и подозрительный.

– Черт побери, – донеслось из небольшой комнатки за стойкой.

– Привет, – громко поздоровался Брайант.

В дверях появился еще один мужчина. Ким решила, что он одного с ней роста – где-то пять футов девять дюймов[30]30
  Ок. 180 см.


[Закрыть] – и ему где-то под сорок. У него были светлые и немного длинноватые волосы, подбородок покрыт двухдневной щетиной. На мужчине были джинсы и свитер.

– Вам чем-нибудь помочь? – спросил он, прищурившись.

– Мы можем где-то поговорить с вами?

– Ну да, – мужчина кивнул, – один из вас может пройти сюда.

– Один из нас? – повторил Брайант.

– Посмотрите сами – и поймете, что я имею в виду.

Ким зашла за стойку и заглянула в комнату. По размерам та была пять футов на шесть[31]31
  150×180 см.


[Закрыть]. У одной из стен стоял уменьшенный до ширины в два фута[32]32
  60 см.


[Закрыть] кухонный стол. Вся комната была занята папками, бумагами и компьютером с вытащенными внутренностями. Оставшееся пространство занимали два складных стула. Ким уселась на один из них, мужчина – на второй, а Брайант застыл в дверях.

– Тим Прайс. Чем могу быть полезен?

– Мы детективы… – начал Брайант, доставая свой знак.

– Ага, об этом я уже догадался, – Тим улыбнулся.

– Проблемы? – поинтересовалась Ким, глядя на внутренности компьютера.

– Голубой экран предвещает скорую смерть. – Мужчина снова кивнул. – Ему уже семь лет, и памяти у него меньше, чем у приличного мобильника.

Ким еще раз осмотрела детали и покачала головой:

– Так, может быть, уже настало время купить новый?

– Конечно, офицер. Сейчас пойду и сорву тысячу фунтов с денежного дерева, которое растет в саду.

– Иногда приходится смиряться с тем, что что-то ломается. – Детектив пожала плечами.

– А иногда надо помнить, что не стоит отказываться от чего-то просто потому, что оно не идеально.

– Логично, – сказала инспектор, осматриваясь. – Вы что, занимаетесь здесь починкой сломанных вещей?

– Нет, мы предоставляем место, куда несчастные бедняги могут прийти и выпить чашечку кофе.

– И какого типа «несчастные бедняги»? – поинтересовалась Стоун, повторив его терминологию.

– Наркоманы, бездомные… Иногда заходят проститутки за бесплатными презервативами.

Ким было ясно, что заведение не имеет никакого отношения к местному совету. Здесь не было обычных объявлений и постеров, и, судя по всему, никого не волновало ни здоровье посетителей, ни их безопасность.

– Вы здесь главный?

– У нас главных нет, – покачал головой Тим.

– У кого это «у нас»?

– У местных жителей, которые верят, что благотворительность начинается у их порога. Центр открыт два дня в неделю. Каждый из нас бесплатно дежурит по полдня.

– И для чего? – скептически поинтересовалась Ким. Сложно было поверить, что в таком месте может происходить что-то хорошее.

– Для того чтобы предложить чашку кофе, стерильную иглу, презервативы или возможность воспользоваться компьютером… – Мужчина печально посмотрел на бардак на столе. – Иногда. Но в основном речь идет о добром совете. Когда в области юриспруденции, когда в домохозяйстве. Работа, социальные льготы – да все что угодно.

– Что ж, если благотворительность начинается у порога, то попросите вашего паренька передать вам купленный на пожертвования смартфон, если он кончил трещать по нему, – вступил в разговор Брайант.

Ким бросила на него недоуменный взгляд.

Тим встал и просунулся рядом с сержантом.

– Послушай, Лен, дай-ка телефон на минутку.

Тот встал и подал ему телефон.

Тим вернулся назад и просмотрел открытые сайты.

– Офицер, вы можете убедиться, что открыты лишь сайты для поиска работы. Обычно он спокойненько сидит за компьютером, который ворчит и трясется перед ним, но сейчас, как видите, компьютер недоступен.

Он вернул телефон Лену, который отошел от двери.

– Да, кстати, офицер, – добавил Тим, усаживаясь, – телефон принадлежит лично мне. Так чем я могу вам помочь? – Его голос стал заметно тише.

Ким была под впечатлением от того, что на этот раз не она, а Брайант смог кого-то взбесить.

– Послушайте, я уверена, что мой коллега не имел…

– Нет, имел. Этот человек в соседней комнате отсидел свое и два года борется с тем, чтобы не вернуться к старой жизни. У него маленький ребенок, и он отчаянно хочет законно зарабатывать на его содержание. Его разворачивают на каждом собеседовании из-за его внешнего вида, и тем не менее он приходит сюда, стараясь существовать в рамках закона.

– Но разве не об этом вы мечтаете? Что люди научатся на своих ошибках и попытаются вести нормальную жизнь?

– Ладно, ладно, – вмешался Брайант, поднимая руки. – Готов признать, что иногда встречаются исключения из правил.

Казалось, что Тим успокаивается – его шея стала менее красной.

– Соглашусь, что вы, возможно, правы. Но я считаю, что ради каждого такого исключения и стоит работать.

Мужчины обменялись взглядами. Ким почувствовала, что они пришли к компромиссу. Она прекрасно понимала Брайанта. Их работа не часто давала им возможность встретиться с перековавшимися правонарушителями.

– Тим, а Келли Роу сюда часто заходила?

– Она стала появляться здесь в последние две недели. Никогда не приходила на ужин, но иногда, по вторникам и четвергам, появлялась, чтобы помочь. Сдается мне, что она была одинока.

Ким подумала обо всех секретах, которые девушка хранила от своей матери, и это ее ничуть не удивило.

– А что она здесь делала? – поинтересовался Брайант. Место совсем не выглядело так, как будто жизнь здесь бьет ключом.

– Писала письма. Она была хорошо образованна и помогала другим составлять заявки о приеме на работу. Это самое грустное из того, что касается этих бедных женщин, офицер. Они совсем не глупы. – Тим протянул руку к красному гроссбуху. – Вот здесь баланс, над которым я корпел целых два дня, – он никак не хотел сходиться. Так вот, Сал – одной из самых опытных дам – понадобилось всего пару минут, чтобы обнаружить две цифры, которые я неправильно занес три страницы назад. Она показала мне, как подводить итог на каждой странице, с тем чтобы не накапливались мелкие ошибки.

– Это похоже на Сал, – заметила Ким.

– А вы ее знаете?

– Конечно, – ответила детектив. Она помнила, как Сал однажды получила временную работу разносчика газет и как каждую неделю раскладывала свои заработки по старым конвертам с разными надписями на них.

Стоун проклинала тот день, когда эта женщина нашла утешение в алкоголе.

– А что вы знаете о взаимоотношениях Келли с Каем Лордом?

– Я знаю, что она была от него в ужасе.

Ким знала, что отношения между сутенером и проституткой часто строились на насилии, а иногда – на психологическом давлении, манипуляциях, отсутствии денег на пропитание, групповых изнасилованиях, ограничениях свободы или угрозах по отношению к членам ее семьи.

– Вы знаете, что его часто называют Джофином?

Ким этого не знала, но ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять, в чем дело. Все это шло из Америки – там сутенеров, которые использовали запугивание и насилие для того, чтобы вовлечь девушку в бизнес, называли Джонасами, а тех, кто использовал для этого психологические уловки, – Финессами.

– Вы не знаете ни о чем таком, что могло бы привести к ее убийству?

– Я слышал кое-что несколько дней назад, но это только слухи. Слышал, как пара девочек говорили о том, что Келли планирует «скозлить».

Инспектор уже слышала этот термин. Он означал, что проститутка переходит к другому сутенеру. Новый сутенер должен был выкупить ее долг и договориться со старым хозяином о «переходной пошлине».

– А не знаете, к кому она собиралась переходить?

Тим покачал головой:

– Как я уже сказал, это был просто отрывок разговора.

«А что, если Кай Лорд случайно узнал о намерениях Келли?» – лениво подумала Ким. Такие переходы во многих случаях проходили абсолютно безболезненно, но ни один сутенер не согласился бы на то, чтобы его унизили закулисными переговорами. Не мог ли он озвереть от этого до такой степени, что нанес ей с десяток ножевых ран?

– Что еще приходит на ум? – продолжила задавать вопросы детектив.

– Знаете, что, офицер… – Тим замолк, размышляя, затем продолжил: – Келли не вписывалась в общую картину. На проститутку вообще сложно навесить какой-то один ярлык, потому что женщины выбирают эту профессию по тысяче разных причин. Но в Келли имелось что-то особенное. Жизнь на улице не успела еще ожесточить ее. Она была мягкой, образованной, готовой прийти на помощь и жалостливой. По моему мнению, она просто старалась выбраться из какой-то ямы.

– Вы не слышали ни о каких психах поблизости?

– А поточнее нельзя?

– Может иметь какое-то отношение к детям или что-то в этом роде… – Ким покачала головой.

– Слышал о таком. – Тим кивнул. – Девочки ничего против него не имеют. Судя по всему, парень неволокитный, – добавил он со значением.

– У вас есть его имя? – уточнила инспектор.

Мужчина отрицательно покачал головой.

Стоун понимающе кивнула и встала.

– Если вспомните еще что-то или услышите какие-то сплетни – позвоните, – сказала она, протягивая ему свою карточку.

– Обязательно, офицер.

Брайант освободил дверной проем.

– Посмотрите-ка, этот ваш «хороший мальчик» сбежал с вашим телефоном, – заметила Ким.

– Да нет, он следует правилам и вышел на улицу на перекур. – Тим закатил глаза. – Я сейчас отправлюсь туда же, если мы с вами закончили.

Ким еще раз поблагодарила его, а он между тем достал пачку легких «Мальборо» и коробок спичек.

Она уже выходила следом за ним из убогого офиса, когда перед ней появилось знакомое лицо с короткими светлыми кудрями. Увидев ее, Джемма мгновенно испарилась.

– И еще один вопрос, – продолжила инспектор, – имя Лорен Годдард ни о чем вам не говорит?

– Конечно, здесь все знали Лорен.

– Правда? – Стоун взглянула на Брайанта и нахмурилась.

– Кличка – Джаззи[33]33
  Может быть переведено как «веселая», «живая», «необузданная».


[Закрыть]. Она была самой молодой на улице.

– Была? – переспросила Ким, чувствуя, как внутри зарождается ощущение ужаса.

– Пару недель назад она совершила самоубийство.