Текст книги "Галерея мужских пороков"

– Ага! – возбудилась Марьяна. – Ко мне недавно такая тварь из санэпидемстанции явилась, просто мегера! Ты понимаешь, ей даже взятки не нужны – лишь бы я ей задницу вылизывала! И где бы я была, если бы поддалась на это дерьмо? Так бы и унижалась! Шли всех на фиг! Ты же сильная!

– Слушай, а ведь это круто: наша подружка – ведьма! – воскликнула Фая.

Девицы в полном восторге уставились на Алису.

– Заколдуй эту стерву из санэпидемстанции! – вдохновилась Марьяна. – Пожалуйста! Она портит мне жизнь!

– Я уже наколдовала, – усмехнулась Алиса.

– Слушай, я тебе говорю, они – идиоты! Правильно сказала Маша… – Фая кивнула куда-то в пустоту. – Тебя разводят! Твердо стой на своем! Жизнь не простая штука, успех – не для слюнтяев! Ты чего разнюнилась? Какая разница – налоговый инспектор или демон какой-нибудь? В конечном итоге все одно и то же! Все они просто-напросто хотят испортить тебе жизнь или улучшить свою – за твой счет! Дай им отпор!

Они тискали ее, трясли, высмеивали до пяти утра, пока Алиса не почувствовала, что может дать отпор. Да, она наделала глупостей – а кто их не делает? – но она ничего не знала, ее обманули, и ее не прошибешь примитивным подлогом с ведьмой Мелиссой – не таких обламывала! Ха-ха! Чего стоят времена, когда они работали с черным налом – вот это были проблемы так проблемы.

Оставив девиц в библиотеке, которая произвела на них невероятное впечатление, Алиса подхватила книги и пошла в спальню. Открыла «Кодекс ведьмы» и очнулась лишь поздним утром – на лице книга, лампа горит…

– Попробуй! – бросилась к ней Фая с кружкой, в которой плескалось нечто, пахнувшее горелой резиной. – Это фантастика!

– Вы что, подметки заварили? – буркнула Алиса, оттолкнула Фаю и тяжело уселась на стул. Спать хотелось невероятно.

– Это бодрящий напиток! – сообщила довольная Марьяна, которая славилась дурным настроением поутру.

Перед Алисой возникла кружка с красно-бурым горячим напитком.

– А меня не вырвет? – усомнилась Алиса.

– Он приятный на вкус, – раздался голос Маши. – Пей, не бойся, а потом я заварю кофе.

– Слушай, невидимая подруга, а ты голая? – воскликнула Фая.

– Нет, в одежде, которая была заколдована вместе со мной, – с недовольством произнес голос Маши. – Она не изнашивается, пока я невидима.

– Жуть! – откликнулась Марьяна. – Алис, а ты как ведьма можешь охмурить Абрамовича?

– Одна уже охмурила… – Алиса кивнула туда, где, как ей казалось, находится Маша.

– Да ладно? – девицы обалдели от счастья и бросились пытать Машу.

Алиса тем временем осторожно попробовала «напиток счастья». Ничего. Не то чтобы это вкусно, но и не отвратительно. Залпом выпив полкружки, Алиса ощутила странную, пугающую легкость – казалось, душа вот-вот оторвется от тела. Она даже вспотела от страха, но чувство это скоро прошло. В голове прояснилось, дурное самочувствие развеялось, и теперь Алиса уже не замечала, что спала лишь три часа. Она была бодрой, свежей и полной сил.

– Ого! – воскликнула она. – Вот это эффект! Надо переходить с кофе на эту бурду!

– Его нельзя пить часто, – произнесла Маша. – Сушит мозг.

– То есть это опасно? – нахмурилась Фая, немного помешанная на собственном здоровье.

– Нет! – кажется, Маша рассердилась. – Но пить его имеет смысл не больше раза в месяц. Он полностью выводится из организма через двадцать четыре часа, а если употреблять чаще, некоторые вещества остаются в крови надолго. Ясно?

Девицы решили остаться: им хотелось прогуляться, покопаться в библиотеке, они даже пообещали съездить за продуктами.

И Алиса, помахав на прощание подругам и голубой косынке, которой размахивала Маша, отправилась на ринг.

Глава 12

До обеда все шло чудесно – у сотрудников случился острый приступ трудоголии, появилось несколько новых и очень перспективных рекламодателей, из «Герлен» Алисе прислали в подарок новый супер-пупер крем и блеск для губ, но когда она вернулась из столовой, где с большим удовольствием съела две порции супа-пюре из брокколи, в кабинете ее ждала Римма. Алиса заметила ее еще издали и успела взять себя в руки.

– Привет! – бросила она, пробираясь к столу. – С чем пожаловала?

– Будь любезна, подпиши бумаги и не трать мое время, – Римма выложила на стол контракт.

– Тебе придется подождать, – задушевно улыбнулась Алиса и вышла из кабинета с Римминой папкой. – У меня в комнате посетительница, – доверительно сообщила она секретарше. – Сделай ей кофе. Пять ложек кофе и восемь сахара. У нас нет прокисшего молока?

– Не-ет. Не знаю… – растерялась девушка.

– Посмотри, вдруг найдется, – Алиса изобразила еще одну очаровательную улыбку и спустилась к юристам.

– Сереж, Федя, ну, который Бондарчук, работает сейчас над одним сценарием, и ему очень там нужен достоверный юридический момент, – сообщила она заведующему юротделом. – Это фэнтези, так что ты не пугайся. Мне договор нужно немедленно! – твердо произнесла она, заметив, что юрист отложил принесенные ею бумаги в сторону.

– А что, Федя, который Бондарчук, не мог посоветоваться со своим юристом? – заворчал Сергей Владимирович.

– Ну, я ему обещала! Взамен он даст нам эксклюзивное интервью! Ты же лучший, Сергей Владимирович, о твоем профессионализме все наслышаны…

– Очень им необходим в фэнтези профессионализм… – пробурчал польщенный юрист.

Поторговавшись с Сергеем, который, как и все юристы, не имел ни малейшего желания впопыхах изучать договор, Алиса вышла прогуляться и вернулась в кабинет через двадцать минут. Все было просто замечательно – куда лучше, чем она ожидала.

– Вот! – она бросила папку Римме на колени, походя заметив, что в кофе, который принесла секретарша, плавает окурок. Римма уставилась на контракт, в котором большинство статей были подчеркнуты красной ручкой. – Это никуда не годится.

– Что?

– Дорогуша, запомни раз и навсегда, что твои дешевые уловки, равно как и дешевые туфли… Где ты откопала эту мерзость? Я была о тебе лучшего мнения! …действуют только на неискушенных олухов, а не на главного редактора самого популярного женского журнала, которая на таких коммивояжерах, как ты, собаку съела. Ты хочешь контракт? Окстись!

– Ты… – Римма швырнула бумаги на стол и поднялась с места.

Алиса помахала ей рукой. В кабинет заглянули охранники, которых Алиса предусмотрительно вызвала с вахты.

Римма уставилась на охранников и уселась на стул.

– Подождите за дверью, – кивнула Алиса секьюрити.

– Ты понимаешь, что вытворяешь? – поинтересовалась Римма.

– Разумеется! – заверила Алиса, покопалась в сумке и вынула «Кодекс ведьмы». – Вот, статья 666 – сделки с дьяволом. В двенадцатом параграфе написано, что «в затруднительных ситуациях стороны достигают устного полюбовного соглашения, учитывающего обоюдные интересы, а основы данного кодекса соблюдаются лишь косвенно». Также, думаю, тебя заинтересует статья «Посвящение в ведьмы», параграф пятьдесят четвертый: «вплоть до сдачи экзаменов по группе обязательных дисциплин начинающая ведьма частично освобождается от ответственности за преступления, которые нельзя квалифицировать как тяжкое нарушение данного кодекса». Я хоть один экзамен сдала? Я, вообще, знаю, что это за экзамены? Думала, на лохушку напала? Рассчитывала легко заманить меня в свои сети? Но, ты знаешь, я добрая и не злопамятная, так что ты лучше соглашайся – в суде у меня будут преимущества.

– Ну, ты и стерва! – ахнула Римма.

– Не забывай об этом! – предупредила Алиса.

Римма схватила контракт и выскочила из кабинета. А Алиса опустила жалюзи, закрыла дверь и сняла кожаный пиджак, чтобы проветрить взмокшие подмышки. Она не была уверена в успехе. Все ее понты – чистой воды блеф, и параграфы эти ей с утра показала Маша – заложила, умница, закладками. Так что хочется надеяться, что весь этот кошмар закончится малой кровью. Ну, рассчитывала Римма на легкую добычу, ну, не получилось – надо же уметь проигрывать. Правда, она, Алиса, проигрывать не то чтобы не умела – ненавидела. Это потому, что она ведьма?

Домой она вернулась пораньше, набила сумку одеждой, косметикой, заехала в магазин за продуктами – на Файку с Марьяной трудно было положиться, и отправилась за город. В доме застала идиллическую картину – у камина сидела Маша, на которую девицы напялили моднючую бархатную шляпу, накрасили ей губы блеском и завернули в халат, а рядом с ней, затаив дыхание, расположились сами Марьяна с Фаей.

– Тихо! – цыкнула Марьяна. – Маша нам рассказывает о… вас.

– Очень интересно, – усмехнулась Алиса. – А никто не хочет узнать, как у меня дела?

– О, боже! Прости! – девицы картинно заломили руки. – Извини! Как? Что?

– Девушки! Огромное спасибо! Мы спасены!

– Ты спасена… – уточнила Фая, обнимая подругу.

– А поподробнее? – подала голос Маша.

Алиса рассказала.

– Ну… – засомневалась Маша. – Надеюсь, они не подложат тебе свинью. Ты на всякий случай не расслабляйся.

– А вот прямо сейчас можно я немного расслаблюсь? – разозлилась Алиса. – Часа на два хотя бы?

– Не передергивай! – осадила ее Марьяна. – Послушай лучше умного человека.

– Для этого придется вернуться в Москву! – срезала ее Алиса, но вина себе налила, креветочный салат положила – девицы все же добрались до магазина, и устроилась вместе со всеми на полу.

– У тебя, кстати, тональный крем есть? – забеспокоилась Фая.

– Куча! – Алиса ткнула пальцем в сумку.

– Супер! – обрадовалась Фая. – Потом Машку накрасим, интересно, как она выглядит. Давай! – поторопила она невидимку.

Алиса, конечно, обиделась, что новость о ее ошеломительном спасении от сил зла интересовала подружек лишь до тех пор, пока они не нашли новое увлечение – раскрашивать Машу, но уж такие они были. Она знала, с кем связалась.

Маша же тем временем продолжала начатый разговор:

– Ну, как я вам сказала, не только демоны вступали в связь с людьми, но и ангелы, отсюда и появились ведьмы – одни с темным, другие – со светлым началом. Позже и они перемешались между собой, но все идет оттуда. Мы не такие, как вы, но мы похожи, хоть вы нас и ненавидите.

– Никого я не ненавижу! – встряла Фая.

– Это исключение, – уверенно произнесла Маша. – Мы видим мир по-другому, чувствуем по-другому, за много сотен лет и среди нас многое изменилось – нет былой вражды между черными и белыми магами, но все равно есть традиции, есть правила, догмы, и есть законы. После инквизиции мы очень сильно перепугались и придумали, как существовать среди людей так, чтобы никому не хотелось нас истреблять. Законы очень жесткие, соблюдаются неукоснительно. Мы растворяемся в человеческом мире, и совершенно необязательно, чтобы ведьмы занимались гаданием, народной медициной и прочими вещами, в которые вы не верите. Многие снимаются в кино, очень много наших в медицине, в фармакологии, в косметологии. Мы – везде, и только успех отличает нас от всех остальных. В принципе мы бесполезны, и если бы нас не подключали к своей деятельности ангелы и демоны, может, нас бы давно уничтожили. У них рабочих рук не хватает – а тут мы. Мы даже опасны – мы ведь открываем людям дверь в запретный мир, в мир, о котором они ничего не знают – и в этом суть.

– Суть чего? – Фая наморщила лоб, что свидетельствовало о крайней заинтересованности – иначе она бы не позволила себе такую роскошь.

– Суть мироздания. Есть эта жизнь, Земля, и есть то, о чем вы можете только догадываться – существует оно или нет.

– А ад есть? – спросила Марьяна.

– Есть, – усмехнулась Маша. – Но он не такой, каким ты его представляешь.

– Ладно, давай тебя приводить в порядок! – Фая притащила баул с косметикой.

– Слушайте… – замялась Маша. – Я не уверена, что это хорошая идея.

– Почему это? – разобиделись девицы.

– Ну, мне же нельзя на себя смотреть.

– Во-первых, это мы будем на тебя смотреть, а не ты – на себя, а во-вторых, мы никому не скажем. Ты умеешь надевать контактные линзы? У меня с собой карие, без диоптрий…

С грехом пополам они вставили Маше линзы, отчего у нее потекли слезы – Марьяна царапнула ногтем, потом извозюкали девушку тональным кремом, тушью для ресниц – очень неаккуратно, и накрасили губы вишневой помадой. Вышло жутковато, но, по крайней мере, теперь они хотя бы приблизительно понимали, как та выглядит.

– Ну… – Фая критически осмотрела домработницу. – Ты, конечно, похожа на труп, но теперь мы тебя хотя бы видим. Блин, девочки, эти пустые глаза с контактными линзами – просто пи…ц какой-то…

– А я уже привыкла, – хихикнула Алиса.

– О, боже! – воскликнула Маша и бросилась к зеркалу. – Да… По-моему, именно так я себе себя и представляла… Это мое внутреннее «я».

– Слушай, может, ты умоешься? – предложила Марьяна. – А то не могу на тебя смотреть без ужаса…

– Нет уж! – Маша решительно отвергла эту мысль. – Еще есть тональный крем?

– Ну, да, надеюсь, – кивнула Алиса.

– Дай, я руки намажу…

– Ага! Разбежалась! Это же «Герлен»! Завтра куплю тебе «Черный жемчуг» – хоть на хлеб его намазывай!

– Какая ты жадина! – упрекнула Алису Фая.

– А у Файки в машине флакон «Эсти Лаудер» валяется, – наябедничала справедливая Марьяна.

– Ничего у меня не валяется! – покраснела Фая.

И тут зазвонил телефон. Алисин мобильный. Номер не определился.

– Да, – настороженно ответила Алиса.

– Это Римма, – представилась та. – Мы обсудили твои претензии. И готовы к переговорам. Но сразу хочу предупредить – готовься к бою. По большей части твои требования необоснованны.

– Очень интересно! – воскликнула Алиса.

– Давай подъезжай через два часа на Саввинскую набережную… – она продиктовала адрес и отключилась.

– Эй! – крикнула Алиса в трубку. – Алло! Сука! – закричала она и швырнула мобильник на диван. – Вот гадина!

– Что? – подала голос Маша.

– Эта тварь назначила мне встречу через два часа и даже не поинтересовалась – могу ли я? Что за хамство? Кто она такая? – бушевала Алиса. – Никуда я не поеду!

– Придется, – заявила Маша. – На такие свидания просто так не приглашают.

– Круто, да?! Мне что, оказали честь?! – не успокаивалась Алиса.

Маша встала, села рядом с Алисой на диван и обняла ее. Странно было ощущать на плече невидимую руку, но Алиса уже привыкла ко всему.

– Да ладно, что ты истеришь? – удивилась Фая. – Поезжай, устрой им ад на земле!

– Это они мне устроят ад на земле… – буркнула та.

– Алиса сдрейфила! – расхохоталась Фая. – Да чего ты…

И тут Алису прорвало.

– Чего я? – заорала она. – Да мне просто смешно! Ты говоришь об этом так, словно я еду на свидание к незнакомому парню, а я, между прочим, собираюсь на встречу с Сатаной, и Бог знает, от чего зависит, где я окажусь в следующее мгновение – возможно, на раскаленной сковороде! Весело тебе, да? Подружка – ведьма, невидимая проклятая домработница – уж, наверное, покруче, чем Каннский фестиваль – столько новых ощущений!

– Какая же ты зануда! – воскликнула Фая и закатила глаза.

– А ты долбаная эгоистка, для тебя ничего святого нет, лишь бы шоу продолжалось, и ты ни фига не понимаешь, что у меня тут вопрос жизни и смерти!

– Не ори на меня! – завопила Фая. – Заткнись, дура!

– Это ты заткнись, ничтожество! Отвали!

Фая бросилась на нее, Алиса замахнулась рукой, и тут случилось нечто совершенно невероятное. Перстень вспыхнул, а Фая подлетела вверх, пронеслась по комнате и плюхнулась на шкуру у камина.

– А-а! – взвыла Фая, которая, к счастью, упала на бок, а не на спину.

Марьяна, выпучив глаза, смотрела на подругу. А Маша перехватила руку Алисы, уставилась на перстень и прошептала:

– Глаз Нефертити…

– Вот что я тебе хочу сказать, подруга, которая решает вопросы жизни и смерти! – озверевшая Фая поднялась на ноги и зло смотрела на Алису. – Ты считаешь, что ты такая умная, все у тебя под контролем, и думаешь, что мы с Марьянкой легкомысленные сучки-щучки, которым все само пришло в руки! А на самом деле ты просто закомплексованная мымра, которая ко всему относится слишком серьезно, и в этом, дорогая, твоя большая, нет, огромная ошибка! Если ты, дура, будешь уверена, что в жизни все так страшно и мрачно – ничего у тебя не получится! Ты жива? Ты здорова? Значит, не о чем волноваться, и со всеми проблемами справишься – просто потому, что нет таких трудностей, которые могут лишить тебя права радоваться жизни, что бы с тобой ни происходило!

Алиса, как загипнотизированная, слушала Фаю, которую, разумеется, не считала способной пойти дальше рассуждений, что круто в этом сезоне – Гуччи или Джимми Чу. Да, она считала подружек избалованными стервочками, которым сладкую жизнь преподнесли на тарелочке из лиможского фарфора, а себя – независимой женщиной, которая сама себя сделала.

И, конечно, втайне от самой себя она им завидовала. До чертиков в глазах завидовала той легкости, с которой подружки неслись по жизни, их детскому восторгу, непринужденности, умению искренне, от души, радоваться и горевать. Алисе же всякий раз, когда что-то не получалось или только могло не получиться – теоретически, казалось, что жизнь разваливается, что все ее ошибки в один роковой момент сольются в ком, который рухнет с горы и раздавит ее.

Ко всему прочему она не верила в дружбу. Еще она не верила в любовь, но это уже другой разговор. Ее лучшая подружка Наташа, с которой они вместе поступали на журфак, вместе валялись в ногах у преподавателей, вместе любили Джонни Деппа, удирали от психопатов, которые везли их с Клязьмы и завезли черт-те куда, вместе переживали Наташин аборт и Алисин хламидиоз, – эта Наташа на поверку оказалась обычной ничтожной дрянью.

Когда Алиса уже работала в штате «Глянца», а Наташа писала музыкальное обозрение в «Вечерней Москве», у нее случился безумный роман с женатым мужчиной. Формально он был женат, на деле жена убежала к какому-то актеру, и Наташа стала ему всем – другом, любовницей, домработницей, секретарем. А потом жена вернулась, и любовник сказал: «Извини, у нас был прекрасный „курортный“ роман», а жена добавила (по телефону): «Посмотри – где ты и где я?» Наташа, конечно, понимала, что она – в газете «Вечерняя Москва», где платят мало, работаешь много и можешь лишь надеяться, что когда-нибудь потом тебя примут в «Коммерсант» и ты будешь наравне с высокомерными сотрудниками престижного издания получать высокие гонорары, ездить за границу и с утомленным видом говорить, что в Каннах в этом году было, как всегда, скучно. Разве она могла сравниться с бездельницей, светской львицей и профессиональной тусовщицей, которая в месяц тратила пятьсот долларов на маникюр?

Наташа рыдала, заходилась в истерике, отказывалась есть и мыться. Алиса отволокла ее в салон, оплатила краску, стрижку, солярий, массаж, заставила купить новые джинсы и сапоги на шпильке, таскала за собой на все вечеринки и знакомила с молодыми людьми – пока Наташа, наконец, не схлестнулась с милым молодым человеком, который жил на Рублевке, не переехала к нему и не устроила Алисе сцену – мол, та хочет отбить у нее парня, и, вообще, она их объедает, пора и честь знать – отдыхает у них уже вторые выходные подряд!

Лучшая подруга…

– Ты ушиблась? – спросила она Фаю.

– Пока не знаю! – буркнула та. – Меня адреналинит.

– Ты зря думаешь, что мы за тебя не переживаем, – к Алисе подошла Марьяна. – Ты просто сама всегда от нас отстранялась. Честно. И Файка права. Будь уверена в себе, и все у тебя получится. Мы с тобой.

– И не бойся! – добавила Маша. – Они будут тебя запугивать, стращать, представление устроят – но ты не дрейфь, это все лишь бутафория. Все у тебя внутри. Тем более, у тебя есть Нефертити.

– Слушай, а это я кольцом Фаю… – Алиса запнулась и помахала руками, помогая себе. – Подбросила?

Машина жуткая голова кивнула.

– Кольцо чувствует твою силу, – пояснила она. – И помогает тебе. Это большой плюс.

– Ну, ладно, надо собираться, что ли? – уныло произнесла Алиса.

– Надо бы, – кивнула Марьяна. – А мы к твоему приезду пиццу закажем.

Алиса на десять минут забежала в душ, переоделась, причесалась, попрощалась с подружками и выехала на дорогу. Шел противный мелкий дождь, фонарей почти не было, и Алисе чудилось, что ее преследуют страшные тени, бегущие вдоль леса. Понадобилось недюжинное усилие воли, чтобы убедить себя в том, будто все это ей мерещится и красные точки по бокам от дороги – лишь плод нездорового воображения, а не какие-нибудь жуткие существа, затаившиеся во мраке.

На Садовом ей полегчало – огни, машины, дома, все это мелькало и отвлекало от чудовищ, но на набережной Алису опять настиг мерзкий страх. Заводская зона – пусто, уныло, сыро. Алиса подъехала к зданию, где раньше находился знаменитый клуб, и оставила машину на стоянке. Рядом был дом, куда ее пригласила (если можно так выразиться) Римма. Алиса сотни раз проезжала мимо и думала – это какой-то цех, таксопарк, что-то неинтересное и утилитарное. На здании даже висела затертая табличка, из которой следовало, что здесь находится ОАО «ЛАБОРАТОРИЯ АД». Подобную таблицу много лет назад Алиса видела в студии Артемия Лебедева – где-то он ее украл, и тогда он говорил, что значит этот «АД» – какие-то Автоматические Двигатели, что-то в этом духе, но сейчас ей показалось, что АД – это именно ад.

Алиса позвонила в звонок. Тут не было интеркома – самый обычный звонок-кнопка. Звук полетел в пустое здание. Двери были прозрачные, хоть и грязные – Алиса прижалась к стеклу и разглядела унылый псевдомраморный холл, конторку и еще какую-то мебель. Она ждала несколько минут, прислушивалась, злилась, но прежде чем она опять придавила кнопку звонка, где-то запищало, и дверь медленно приоткрылась. Алиса потянула створку на себя, прошла внутрь и застыла, широко открыв рот. Обернулась – вот они стеклянные, правда, уже чистые, двери. Внутри все было по-другому! Ни белого, в серых потеках псевдомрамора. Ни жалкой облезлой конторки. Просторный – даже слишком, просто громадный холл с высоченным сводчатым потолком. Черно-белые плиты на полу. Лиловые гардины. Две здоровенные – пять на три метра – картины с изображением побоищ. И полумрак. Гнетущая обстановка, другими словами. Дверь, находившаяся прямо по курсу, скрипнула. Дверь! Ха-ха! Да это не дверь, а ворота – метра три с половиной в высоту!

Она сжала в кулак руку, на которой был надет перстень, и решительно пошла к дверям. Это ничего, что состояние сомнамбулическое – она справится.

Перед воротами Алиса замешкалась, но все-таки нашла в себе мужество толкнуть створку и войти в залу. Она не была уверена, что эта комната где-нибудь заканчивается – таким бесконечным казалось совершенно черное помещение. Но скоро уже Алиса заметила, что стены обиты черным шелком и отделаны деревянными лакированными черными же резными панелями, потолок так же выложен деревом, пол мраморный, с редкими золотыми прожилками, а мебель вся кожаная, глянцевая. И она, наконец, увидела их. В глубине, за столом, который освещали свечи в здоровенных канделябрах, сидели четверо.

Алиса вздохнула и, гулко цокая каблуками, подошла к компании. Римма была в кожаной мини-юбке и кожаном пиджаке. Выглядела она как Эльвира, повелительница тьмы – слишком нарочито и вульгарно. Позавчерашний хлыщ натянул черную рубашку в облипку и кожаные штаны. Дама в фиолетовом платье куталась в норковую шубу и скрывала лицо шляпой с вуалью, а пожилой мужчина с седыми волосами и острым длинным носом имел очень длинные, будто накладные ногти.

Все это Алисе не понравилось.

– Мы пригласили консультантов, – усмехнулась Римма.

Видимо, ее удовлетворила реакция Алисы – легкий ужас и нешуточное беспокойство.

– Они члены совета наблюдателей и помогут нам прийти к соглашению, – добавила Римма.

«А почем я знаю, что они не клоуны?» – подумала Алиса, но ощутила странный и неприятный жар в макушке. Она поморщилась, решив, что чересчур разволновалась, но тут же услышала голос, звучавший в голове – и, поверьте, это было не то, что мы называем внутренним голосом. Голос был чужой и проникал извне.

«Мы не терпим подозрений и неуважения, – произнес голос. Женский голос. – Принимай все таким, как оно есть».

Алиса невольно повернулась к даме с вуалью, и та свирепо зыркнула глазами из-под сетки.

– Есть спорный момент, – заметил хлыщ. – Несмотря на правомерность ваших претензий, которую уважаемые наблюдатели признали… – хлыщ воззрился на мужчину с ногтями, словно намекал: «А не пора ли изменить эту точку зрения?», но тот на него и не посмотрел, и хлыщ продолжал: – Мы обратили внимание на то, что первые действия, которые истец…

– Мы не на суде! – одернула его дама.

– Прошу прощения, – пижон даже ручку к груди приложил. – Которые Алиса предприняла, осознавая, что она ведьма, – смело можно оценить как безрассудную месть и расправу. Она не побрезговала запрещенным зельем…

– Но я не знала! – перебила его Алиса. – Вы ведь понимаете, что я в этом не разбираюсь!

Мужчина царапнул ногтями стол – и звук был настолько омерзительный, что все замолчали. Алиса с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши, но испугалась, что это расценят как неуважение к суду и подозрения.

– Так вот, предполагая определенные последствия, Алиса все же причинила зло своим коллегам и бывшему любовнику, что, с нашей точки зрения, можно расценить как акт злой воли, который подходит под пункт 666 параграфа 73 «О неконтролируемой агрессии».

Он неожиданно замолчал, и воцарилась пронзительная тишина – слышно было лишь дыхание присутствующих.

– Что за бред! – возмутилась Алиса. – Она обманом подсунула мне это зловредное зелье, а теперь…

– Мы поняли суть вопроса, – проскрипела старая, замотанная в вуаль карга. – И принимаем решение. Заткнись, пожалуйста!

Думали они минут семь. Наконец мужчина встал и произнес:

– Решение обжалованию не подлежит. Мы снимаем вину по всем пунктам обвинения с Алисы Трейман, но в качестве назидания она должна будет выполнить одно задание, которое ей уполномочены поручить вы, – он кивнул отдельно Римме и отдельно хлыщу. – Это вроде исправительных работ, – пояснил он Алисе. – Мы предварительно посмотрим контракт для того, чтобы оценить, способны ли вы его выполнить и не сказывается ли на характере задания личная неприязнь, а также текущий конфликт. Стороны! Вы все поняли?

Римма отвернулась и кивнула. Хлыщ энергично затряс головой.

– Да, – ответила Алиса, постаравшись вложить в эти две буквы большой смысл: благодарность за то, что приняли ее сторону.

Макушка опять раскалилась. «Если бы твоя прабабка не была моей лучшей подругой, кто знает…» – услышала она.

Римма и хлыщ шумно поднялись со своих мест и потопали к выходу. Алиса неловко попрощалась и тоже было направилась к выходу, но старая карга ее окликнула. Алиса вернулась. Карга встала со стула, схватила ее за руку и произнесла своим замогильным голосом:

– Девчонка! Ты не знаешь, кто ты такая! Кем были твои предки! И уже позоришь великий род!

– Никого я не… Ай! – вскрикнула Алиса, потому что боль в руке стала невыносимой. Старуха оказалась чемпионом по армрестлингу.

– Я бы на твоем месте пока не высовывалась! – посоветовала карга. – Ты – никто, у тебя есть только имя, честь носить которое надо заслужить!

Неожиданно она отпустила Алису, у которой от жаркой схватки со старухой на руке остались синяки, и подняла вуаль.

И Алиса увидела старость.

Сколько ей лет? Двести? Сто? Тысяча? Кожа была похожа на пепел – кажется, дунешь и развеется, глаза запали, выцвели, губы превратились в нить. Жизнь в этой женщине едва тлела, но отчего-то это еще больше пугало. Пугало и вызывало трепет.

– Они устроят тебе ловушку, – предупредила старуха. – Тебе будет тяжело, но ты не должна забывать, кто ты. У тебя есть сила, и только это может тебя спасти.

Алиса задумалась. Старуха молча ждала.

– От чего спасти? – тихо произнесла Алиса. Громко говорить не хотелось – эхо разносило слова по всему помещению. – Что будет, если я не справлюсь с заданием?

Старуха, казалось, размышляла – имеет ли смысл пускаться в откровения с этим ничтожеством, но все же рискнула:

– Ты погубишь себя, – сообщила она. – Поверь, есть кое-что пострашнее геенны огненной.