Текст книги "Карнавал любви. Новогодняя книга романов для девочек. Сборник"

– Да любые. Косметические. Или что там у них? Колготки, помаду…

– Вяземский, да! Это вот прямо идея идей. Я тобой горжусь. Подвали так и спроси, где она купила колготки. Скажи, что хочешь такие же! – заржал Першин.

– Ладно веселиться. Тоже мне, Петросян. Зато ясно, что ключевая проблема в том, как подойти. Я вообще не готов подходить, – задумчиво протянул Антон. – Нужно сначала почву подготовить. Вот что. Надо им в соцсети, кроме лайков, ещё что-нибудь написать. Придумал! Найду последнюю фотографию и в комментариях напишу, что она красивая.

– Ну, нормально, – одобрил Рома.

Антон пощёлкал клавишами и обречённо вздохнул:

– Да уж. Я буду страшно оригинален!

Першин перегнулся через стол и тоже сунул нос к монитору. Там красовалась Влада с губками, собранными в куриную гузку, и широко распахнутыми глазищами. Под фото болталась целая лента комментариев: «Ты клевая», «Ты супер», «Вау», «Супер-пупер», «Пошли в кино».

– Вот, народ уже форсирует события и сразу в кино приглашает, – назидательно сообщил Роман. – Заметь, никому она не ответила.

– Заметил, – огрызнулся друг. – Надо вопрос какой-то задать, чтобы точно ответила.

– М-м-м, – закатил глаза к потолку Першин. – Спроси, не знает ли она, когда ближайший концерт этого доходяги с усиками, как его там?

– Маркиз, – открыв ссылку, сообщил Антон. – Мне что-то кажется, что такой вопрос меня как мужчину дискредитирует.

– Это в моих глазах он тебя может дискредитировать, а девчонкам в самый раз, – утешил его Роман. – Вот и общая тема нарисовалась. В конце концов, если хочешь встречаться, можно и этого дохлика потерпеть. В кино она тоже не на боевик пойдёт. Потащишься какие-нибудь слюнявые «Сумерки» смотреть и делать вид, что в восторге. Так что особой разницы не вижу.

– Я что-то не готов пока, – сдался Вяземский. – Давай завтра опять рядом походим. Вдруг повод пообщаться как-нибудь сам собой нарисуется?

– Давай, – обрадовался Рома. Ему тоже не хотелось никакой активности. Как было бы здорово, если бы девчонки сами проявляли инициативу! А тут сиди, ломай голову, мучайся!

В городе царило предновогоднее настроение, хотя до самого праздника было страшно далеко. Даже ёлки ещё нигде не поставили, но украшения на улицах уже постепенно начинали монтировать.

Ульяна шла в школу, с упоением вдыхая чистый морозный воздух. Ей чудился запах хвои и мандаринов. Хорошее настроение раздувалось в груди, как воздушный шарик. И точно так же, как шарик, оно лопнуло при виде доминошек.

Две цацы, иначе и не сказать, хихикая, подбирались к школе на высоченных каблуках. Волосы распущены, короткие юбочки ничего не прикрывают, а невесомые шубки красиво ниспадают с плеч. Как там говорила Настя? Издевательство над нормальными людьми? Вот точно. Уля в своём пуховике и тёплых брюках сейчас ощущала себя Золушкой до визита феи.

Стыдно, но было чуть-чуть завидно. И задавить эту зависть никак не получалось. Хотя логика подсказывала, что в такой гололёд на шпильках могли ковылять только самоубийцы или полные дуры. Если вдуматься, выглядели доминошки ужасно потешно, мелко семеня ножками, повизгивая и хватаясь друг за дружку.

– Какие ножки, – донеслось до Ули. Её обогнали два взрослых парня, явно не школьники. – Эй, девушки, помощь не нужна? Может, донести на ручках?

– Обойдёмся, – кокетливо хихикнула Владислава.

– Ну, как знаете. – Парни ушли вперёд, но периодически оглядывались, приветливо улыбаясь. Доминошки попискивали и махали ручками.

«Я б так не смогла», – подумала Уля и вздохнула.

Она бы много чего не смогла. А вот зря. Может быть, если бы она была хоть чуть-чуть похожа на Чарушину или Граф, то и Вяземский был бы в кармане. А так – он её даже не замечает.

– Будем тереться рядом с ними, – строго проинструктировала подругу Настасья ещё в раздевалке. – Возможно, появится повод для разговора. А где разговор, там и общение. Главное, если тебе скажут комплимент, не махать руками, как мельница, и не отнекиваться, мол, да какая я красивая, тебе показалось!

– Насть, ты чего вообще? К чему про комплимент-то? – опешила Ульяна, стаскивая сапоги и ища, куда бы пристроить куртку. Все скамейки были, как обычно, заняты.

– Ни к чему. Просто. Я прочитала, что абсолютное большинство девиц пугается комплиментов и реагирует неадекватно. И это точно! Если тебе сказали, что ты хорошо выглядишь, то делай вид, что ты и так в курсе. Ну, и улыбаться в ответ не забывай. Как тебе, кстати, моя причёска?

Настя жестом фокусника стянула шапку.

– Класс, – честно призналась Уля. Сегодня подруга гладко зачесала волосы наверх, перехватив резинкой. Хвостик получился не очень длинный, но эффектный. – Тебе идёт.

– Вот! – торжествующе воздела палец к потолку Настасья. – Я вчера списалась со стилистом, она даёт бесплатные консультации. Так вот, она сказала, что к моему типу лица подойдёт именно такая причёска. Только чтобы ни одной кудряшки! Я весь вечер репетировала. И утром аж в шесть встала. На мне полтюбика кондиционера и флакон лака.

– Настюшка, но это правда классно! А мне можно тоже к стилисту? Ссылку дашь? – Ульяна восторженно разглядывала подругу. Вроде та же самая Шурупикова, что и всегда, но словно повзрослевшая и похорошевшая.

– Дам, конечно, – довольная Настя крутилась перед зеркалом. – Видишь, я ж говорила, надо заняться собой. Всё можно изменить и переломить ход событий в свою пользу. Главное, правильно себя вести! И парни к нам потянутся. А когда потянутся, мы сможем выбирать. Хотя, чего я? Мы ж уже выбрали.

Рядом, словно чёртик из табакерки, возник Максим Дон – хулиганистый обитатель последней парты, чернявый, нахальный, любимчик учительницы химии, считавшей парня гениальным. Собственно, химия была единственным предметом, по которому у Дона была пятёрка, всё остальное он еле-еле лениво вытягивал на тройки, даже не пытаясь учиться.

– Вах, Шурупикова, – простонал Дон, всплеснув ладошками. – Какая ты сегодня фея!

– Иди отсюда, сам ты фея, – рыкнула в ответ Настя.

Одноклассника сдуло.

– Ты ж сама сказала, что надо адекватно реагировать на комплименты, – давясь хохотом, напомнила Ульяна. – А сама чего?

– Ничего, – фыркнула Настя. – Забыла. И потом – мне от него комплименты не нужны. Я имела в виду комплименты от нужных нам индивидуумов. А это так – случайная жертва моей красоты. Всё, не копайся, пошли очаровывать.

– Так я-то сегодня не в форме, – напомнила Уля. – Я ж со стилистом не пересекалась ещё.

– Блондинки всегда в форме, – отмахнулась от её стенаний Настасья. – Ты и так – стройная и красивая. Пуговку на блузке расстегни и волосы распусти, а то ходишь с косой, как смерть. На первый раз этого будет достаточно. Наша задача – просто болтаться рядом.

Ни распущенные волосы Ули, ни новая причёска Насти фурора не произвели. А если произвели, то вовсе не там, где надо. Вяземский и Першин были заняты своими делами и на топтавшихся рядом одноклассниц внимания не обращали. Настасья настроила локаторы и вытянула шею.

– Хоть подслушать, чего они такие озабоченные бродят, – пояснила она Ульяне. – Шушукаются, руками машут, бровями шевелят.

– Иди, скажи ей, что она хорошо выглядит, – шипел тем временем Рома.

– А чего сразу я? – злился Антон.

– Потому что ты красавчик, тебе и карты в руки. – Роман пытался выставить друга вперёд, словно щит.

– А ты кто?

– А я у нас умный, – скромно пояснил Першин. – На умных девушки клюют реже. И вообще, должно быть что-то такое, чтобы они сами нами заинтересовались. Вот ты весь из себя чемпион, а кто об этом знает? Слушай, идея! Приди завтра с медалями. Ну, повесь их на шею…

– Да, как бульдог на собачьей выставке, – саркастически хохотнул Антон. – А под мышку кубок суну. Буду ходить и блестеть. Думаю, они успеют меня заметить до того, как машина из дурдома придёт.

– Тогда ещё одна идея. Давай сделаем фото: ты – весь в медалях и кубках. Да! Ещё в трусах! Ты ж плаваешь! Надо тебя в одних трусах, типа, только что из бассейна вылез, и тебя наградили. Я тебя ещё для верности водой оболью, чтобы блестел! – Першин азартно хлопнул в ладоши. – С твоей фигурой грех в одежде фоткаться!

– Рома, ты придурок? Давай мы тебя в трусах сфотографируем. На фоне компьютеров!

– Не, ладно, давай без трусов! В смысле, не в трусах, а в одежде! Но с медалями. А я с грамотами за олимпиады. Ещё альбом надо завести, и туда со всех награждений фотографии загрузить. Короче, нужна такая аватарка, чтобы они сразу нами заинтересовались. А когда аватарка крутая, можно уже и сообщения писать всякие…

– Ну, чего там? – переживала Ульяна. – Я ничего не слышу!

– Я тоже какие-то обрывки только, – растерянно буркнула Настя. – Что-то про трусы на аватарку. И ещё, что кто-то хорошо выглядит.

– Может быть, они про нас? – Ульяна сразу приосанилась и томно зыркнула в сторону Вяземского.

– Судя по тому, что к нам они стоят спиной, а смотрят на доминошек, – вряд ли, – разочаровала её Настасья. – Ещё они кого-то хотят облить водой.

– Ну и хорошо, что не про нас, – не стала унывать Уля. – С водой – это как-то не очень. А что за трусы на аватарке?

– Да не знаю я. – Раздосадованная Шурупикова махнула рукой и отвернулась от потенциальных кавалеров. – Надо будет сегодня следить, они в соцсети что-то хотят сделать. Знаешь, что? Надо работать на опережение. А то мы Новый год, я тебе точно говорю, встретим друг с другом. На горке. А я уже в десятом классе и хочу романтики, а не снег попой полировать!

– Я тоже хочу, – согласилась Уля. – Давай на опережение работать. А как? Давай вообще пригласим их к себе?

– К себе – это куда? – изумилась Настя.

– Да, это я, не подумав, брякнула. Некуда. Настюха, ты чего? – Ульяна испуганно посмотрела на подругу.

– Глянь, – Настя чуть не плакала. – Они с ними сейчас заговорят. Всё, мы опоздали!

Парни действительно топтались в опасной близости от доминошек.

Но ничего страшного так и не произошло. Диалога не получилось. Потоптались и ушли.

Зато вечером на страничках обоих друзей поменялись аватарки. Першин в костюме и при галстуке стоял с веером грамот и некоторым количеством медалей на шее, а Вяземский в одних плавках эффектно прыгал в бассейн. Ульяна, словно зачарованная, смотрела на его фотографию, напрочь забыв, что собиралась списаться со стилистом. Потом она начала перебирать фото в новом альбоме Антона и поняла, что влюбилась – окончательно и бесповоротно. Он занял все её мысли. Любовь обычно вот так и врывается в сердце, без приглашения, не спрашивая разрешения и не думая о взаимности.

Настя была права – нужно бороться. Потому что эти же фотографии наверняка сейчас разглядывала Влада. И уж на месте Чарушиной Уля такой шанс не упустила бы!

* * *

«Привет! Как дела?» – Влада Чарушина получала ежедневно столько глупых посланий из сети, что едва не стёрла это новое, если бы не странное фото. На мелкой аватарке было не разобрать, что именно изображено: то ли кто-то голый, то ли вообще какая-то странная штуковина. Барышней она была любопытной, поэтому открыла страничку адресата. Просто так, чтобы разглядеть картинку. Парень был шикарным. Фигура, плечи, мышцы – картинка. Он прыгал с бортика в бассейн.

– Хо-хо-хо, – высокомерно пробормотала Влада, решив пройтись по альбомам. Физиономия пловца была плохо видна, но казалась смутно знакомой.

– А-а-а-а, я его знаю… – Девушка с интересом пролистывала фотографии. – Это из параллельного класса. Ничего себе, сколько медалей. А такой скромник. Круто.

«Хорошо», – отстучала она в ответ.

«Ты очень красивая», – немедленно отозвался пловец.

– И чего писать? – озадачилась девушка. «Ты тоже»? Вот ещё. Парням такое не пишут. Она подумала и набрала: «Знаю».

Наверное, это был неудачный вариант, так как диалог затух сам собой.

– Рома! А что мне ей теперь писать? – Вяземский пыхтел в телефон, как после длинной дистанции. – Ты понимаешь? Она мне ответила! Ответила! А теперь чего?

– Да уж, – крякнул Роман. – Неудачный вариант ответа. По всему выходит, что теперь надо ответить «ну и молодец». Но это какое-то хамство. А как ещё отреагировать, не представляю. Пошли ей смайлик. Вроде и ответил, а вроде и ничего такого. Если она заинтересована, сама диалог продолжит.

– Ещё с утра мы были заинтересованы, – напомнил Антон. – Ладно. Не вешай трубку. Сейчас отсмайлю.

– Смайлик, – озадачилась Владислава. – Ладно, я тоже смайлик отправлю. Очень содержательная беседа.

Она долго выбирала подходящую рожицу, а в результате ткнула в самый простой вариант.

– Ромаха, она мне тоже смайлом ответила! Караул! Чего теперь-то? – взвыл Антон.

– Достаточно, я считаю, – посопев, подытожил Першин. – Зато завтра уже можно будет в реале подойти к ним. Я сейчас гляну, что там в кино идёт. Надо прямо завтра их на фильм тащить. На любой. Главное – момент не упустить.

Всё же редактировать свою внешность с опытным стилистом гораздо проще и эффективнее, нежели ковыряться самой путём проб и ошибок.

Ульяна несла себя в школу, как свадебный торт, – бережно и гордо. Полученная накануне консультация помогла ей преобразиться самым волшебным образом. Вернее, это девушке казалось, что она совершенно другая. Потому что ничто так не меняет женщину, как причёска и новый макияж. Макияж был лёгким, едва заметным, но очень выгодно оттенял глаза и скулы (пара роликов с видеоуроками макияжа и несколько сайтов с советами профессионалов). Причёска – гладкая, переходящая в небрежный пучок сзади, и два густых локона, обрамляющих лицо (пять видеоуроков, куча сайтов «как сделать причёску в домашних условиях», краткосрочная истерика с заламыванием рук и несколько часов титанических усилий).

Зато результат того стоил. Об этом свидетельствовал и долгий взгляд дежурного одиннадцатиклассника, и восторженный присвист Лёши Лаврова, крепкого троечника и дамского угодника, и завистливый шепоток девчонок.

– А-фи-геть! – проорала Шурупикова, нарезая круги вокруг преобразившейся подруги. – Камышина, ты богиня. Ты супермодель! Я сейчас лопну от зависти, и тебе придётся соскребать меня со стен. Вот! Я ж говорила! Надо просто перестать причитать о том, что природа тебе чего-то недодала, и заняться реставрацией фасада.

– Я не причитала, – напомнила Уля.

– Ну и что? Я-то причитала. А теперь и повода нет для расстройств. Мы не хуже доминошек. Я тебе больше скажу, мы лучше. Потому что мы ещё и умные.

– А Влада с Алёной, думаешь, дуры? – с надеждой уточнила Ульяна.

– Надеюсь. Потому что нам нужны козыри, – кивнула подруга. – Всё, пошли в атаку.

Как это часто бывает в жизни, любая атака успешна лишь в том случае, если начата она вовремя. Проще говоря: кто первый встал, того и тапки.

Девушки не успели. И хотя почти все одноклассники сворачивали шеи, глядя на внезапно преобразившихся подруг, хотя сами они были наконец-то довольны собой, Вяземский и Першин, занятые своей целью, ничего не заметили. Более того, пока Уля с Настасьей старательно мозолили им глаза, парни пошли на абордаж совершенно других девиц, короче говоря, решительно подвалили к доминошкам, чтобы пригласить их в кино. И если Антону ещё с утра это виделось чем-то сложным и слабовыполнимым, то в реальности процесс оказался ещё страшнее.

– Волков бояться – в лес не ходить, – напутствовал его Рома, пихнув в сторону Влады. Сам Першин пристроился другу в тыл, одновременно не давая тому сбежать и прикрываясь его широкой спиной.

– Э-э-э, м-м-м, привет! – максимально бодро пробасил Вяземский, дошагав до белой доминошки. – В кино не хочешь сходить?

Наверное, надо было сначала сказать заготовленную речь, но моральных сил не хватило. Поэтому, пропустив «торжественную часть», Вяземский сразу перешёл к сути.

– Прямо сейчас, вместо уроков? – кокетливо хихикнула Владислава.

Когда человек нервничает, чувство юмора у него напрочь отключается. Даже самое примитивное. Поэтому Антон оторопело хлопнул глазами, пытаясь осмыслить ответ и оценить – был это отказ или согласие.

Девушке было проще. Как и любая красивая барышня, она привыкла к тому, что парни робеют, стесняются и томительно мечтают оказаться рядом. Так было и в стародавние времена – толпа рыцарей сражалась за сердце прекрасной дамы, сама дама доставалась единственному уцелевшему в этой мясорубке, а некрасивые девицы лишь завистливо вздыхали и подбирали побеждённых.

– Либо сейчас, либо никогда, – рявкнула в ухо подруге Настасья и поволокла её к парням, окучивавшим доминошек.

Диалог уже явно завязался, а это было подобно часовой мине, механизм которой начал неумолимо тикать. Действовать надо было стремительно и не раздумывая.

– О, Антон! – Шурупикова попыталась оттереть одноклассника в сторону. – Как хорошо, что я тебя нашла! Ты в курсе, что от нашего класса нужно рекордное количество макулатуры в этот сбор? А то мы в отстающих, поэтому было решено в этот раз побить все рекорды! С тебя сто килограммов!

– Шурупикова, исчезни, – одними губами произнёс парень.

– Согласен? Я так и думала! – льстиво заулыбалась Настасья, практически обняв отпрянувшего Антона. – Конечно, для такого здоровяка, для такого богатыря сто килограммов – ерунда. Это вот мы, слабый пол, феи всякие, типа Камышиной, даже три килограмма еле притащим! А ты-то практически Антон Попович! Нет, даже Антон Муромец! Ты и коня на скаку…

– Шурупикова, сгинь, – выдохнул Вяземский, беспомощно оглянувшись на друга.

– Кстати, – проследив его взгляд, ещё громче завопила Настасья. – С тебя, Першин, тоже сто килограммов. Ты же у нас тоже богатырь!

Тут она лягнула притихшую в растерянности Ульяну, мол, давай, включайся. Камышина, видимо, от неожиданности, включилась, но вовсе не так, как ожидалось.

– Мы с Настей сегодня в кино собираемся, на последний сеанс, – строго объявила она Вяземскому. – А назад идти страшно, ночь же. Надо, чтобы кто-то нас встретил! Вы, случайно, в кино не идёте сегодня?

– Нет! – отрезал Антон. – Мы ночью спим, потому что тоже боимся ходить по улицам.

– Так кино отменяется? – не поняла Владислава.

– С такими мышцами и боишься? – перебила её Настасья. – Ты ж спортсмен.

– Я пловец, – почти с ненавистью протянул Антон. – Плаваю быстро. Вряд ли мне это пригодится в темноте на асфальте, если привяжутся хулиганы.

– А мы тебя защитим, правда, Камышина? – И Настя снова лягнула пребывавшую в ступоре подругу.

– У нас другие планы, кино в них не входит, – ласково пропел отмерший Першин и начал оттеснять Настю в сторону.

– Ты тоже в кино не идёшь? – недоуменно подняла красивые брови вторая доминошка, чёрненькая.

Алёна, получившая от Першина письмо со стихами и благосклонно оценившая его грамоты с медалями, была уверена, что правильно понимает расклад. Тем более что они вчера с Владой на эту тему уже поболтали. Два друга из десятого «Б» собираются повстречаться с двумя подругами из десятого «А». А почему нет? Этот пухлый мало того что красавчик, так ещё и умный. А то, что пухлый, это даже мило. Этакий мимимишка с мозгами. Всё было просто и ясно, и тут вдруг такая путаница.

Ответить Першин не успел.

– Ай, да вы же видите, что у мальчиков другие планы, – влезла боевая Настя. – Да зачем они в приятной девичьей компании? Пойдёмте в кино с нами?

И Шурупикова умильно заглянула в глаза опешившей Алёне.

– Нет, мы с вами не пойдём. У нас тоже другие планы, – буркнула Влада. – Алёнка, пошли, разговор есть.

И она потянула подругу в сторону.

– Надо же, не хотят в кино, – развела руками Настя, обозрев растерянных кавалеров. – Ладно, пошли, Уля, надо организовать макулатурный рекорд. Мальчики, вы запомнили? С каждого по сто кило. Мы в вас верим.

И под недобрым взглядом взбешённого Вяземского Настя потащила Ульяну прочь.

– Облом, – уныло констатировал Рома.

– Ничего подобного, – разъярённый Антон шумно выдохнул и целеустремлённо ринулся за доминошками.

– Влада, дубль два. Нам помешали. В кино пойдёшь? – Вяземский был решителен и напорист, как полководец перед битвой. Он осмелел до того, что взял Чарушину за руку и даже в глаза заглянул. Так советовали в интернете для установления более прочного контакта. Но если снаружи он был само спокойствие, то в глазах метался ужас: а вдруг откажет? А вдруг отшутится как-нибудь обидно? А вдруг…

Владислава к мужскому вниманию привыкла. Она всегда ценила себя высоко, поэтому никакого особого трепета от приглашения не испытывала. Просто очередной симпатичный парень будет водить её в кино, делать подарки и расшибаться в лепёшку, лишь бы понравиться. Поэтому вдоволь насладившись напряжением Вяземского, она великодушно кивнула:

– В кино пойду. Но на вип-места. Чтобы не поп-корн с колой, а диванчик и пицца.

– Всё будет, – облегчённо кивнул Антон и, окрылённый увесистым тычком в спину от Романа, спросил: – Может, Алёну возьмёшь? Мой друг хочет с ней поближе пообщаться.

Чарушина обернулась к подруге. Та понимающе приподняла бровь и хмыкнула.

– Пообщаемся, – резюмировала белая доминошка. – Бери друга. До вечера.

И девицы походкой от бедра, игриво цокая каблуками и перехихикиваясь, удалились.

– Уффф, – выдохнул Першин. – У меня даже спину свело от волнения. Я думал, с девчонками проще.

– А я весь мокрый, – помотал головой Антон. – И точно тебе могу сказать – даже к региональным соревнованиям готовиться легче, чем девчонку первый раз в кино приглашать. Я вообще чувствую себя героем сейчас. Это круче, чем медаль.

– Угу, – фыркнул Рома. – Теперь надо, чтобы эта медаль у тебя на шее повисла.

– Дело времени, – самоуверенно тряхнул чёлкой Вяземский.

И время потекло горной рекой, то замедляясь, то совершая умопомрачительные кульбиты и затягивая в водоворот.

Поход в кино прошёл без эксцессов. Всё было мило, по-дружески. Теперь явно пора было переходить в более активную фазу ухаживаний. Но как это сделать, чтобы не спугнуть зарождающееся чувство?

«Чтобы развить отношения с девушкой, нужно пригласить её на свою территорию», – с умным видом продекламировал Рома и выразительно взглянул на друга. – Чуешь, к чему клоню?

– К чему? – решил уточнить «нечуявший» Вяземский.

– К тому, что надо их пригласить. К себе.

– Ко мне? Или к тебе? – пожал плечами Антон.

– К тебе. На дачу. На Новый год. Родители могут отдать тебе дачу на праздники? – нетерпеливо прояснил свою мысль Першин. – Мы бы позвали туда девчонок.

– Слушай, как-то это неприлично. Да не согласятся они, – опешил Антон. – Лучше в клуб.

– Нет, в клуб – это на нейтральную территорию, как ты не понимаешь! А тут сдвиг в отношениях…

– Ромыч, это у тебя, похоже, сдвиг! – рассердился Вяземский. – Дачу мне отдадут, с этим проблем не будет. Но девчонки не поедут! Это как-то… как-то вызывающе!

– Так надо просто устроить тусовку. Новогоднюю! – начал растолковывать свою идею Рома. – Мы позовём тесную компанию, самых-самых, чтобы без ботанов и страшненьких. Чтобы была крутая вечеринка для крутых. Вот! Так и объявим – «Крутая тусовка для крутых»!

– Страшно креативно, – проворчал Антон. – И кого будем звать?

– Да какая разница – кого! Главное, чтобы Алёна с Владой были. И мы с тобой. Остальные нужны просто, чтобы это не выглядело междусобойчиком. Да и веселее будет, всё же Новый год, а не просто свидание, – в ажиотаже заблестел глазами Роман. – И ты на этой тусовке будешь главным. А у главных всегда самые красивые девчонки! И вообще – это будет самый классный Новый год в нашей жизни.

– Вроде неплохая идея, – подумав, согласился Вяземский, а потом расплылся в довольной улыбке и констатировал: – Ты мегамозг, Ромыч! Обалдеть!…

– Обалдеть, Камышина! Просто обалдеть! – орала в телефонную трубку Настасья. Судя по тону, случилось нечто ужасающее. – Всё пропало!

– Что пропало? – робко спросила Ульяна.

– Всё! Ты в сети была? – рыкнула подруга.

– Нет, я уроки делаю. Конец триместра, контрольные сплошные, зубрить надо, – виновато промямлила Уля, чувствуя, что эти оправдания сейчас явно не в тему.

– Контрольные! – передразнила Шурупикова. – Слушай внимательно и запоминай, лузерша! «Тридцать первого декабря на даче у Антона Вяземского супер-крутая вечеринка для мегакрутых ребят и девчонок! Вход только по приглашению. Ботанам, гопникам, зубрилкам, тупилкам и скучным амёбам вход строго воспрещён! Будет круто! Вау!» Ну, как тебе?

– Что это сейчас было? – изумилась Ульяна. – Ты так орала, что у меня в ухе до сих пор звенит.

– Это я от избытка эмоций. Негатив, как и позитив, надо ни в коем случае не держать в себе, а выплёскивать на окружающих, – уже чуть спокойнее пояснила Настя. – Считай, что я с ног до головы облила тебя своими эмоциями.

– Угу, я поняла. Стою, обтекаю, – хмыкнула подруга. – Шурупикова, а яснее можно? Это был позитив или?..

– Или, дорогая моя, или! Это объявление на странице твоего ненаглядного Вяземского, рыцаря мокрых плавок, короля жидких дистанций и звезды заплывов по-собачьи! – снова начала заводиться Настасья.

– Ты давай аккуратнее в выражениях, – надулась Ульяна. – Что за мегакрутая вечеринка?

– А ты ещё не врубилась? – сиреной запричитала Шурупикова. – Это тусовка для избранных. Это Новый год в тесном кругу звёзд школьного масштаба! Это закрытое мероприятие, для которого мы фейсами не вышли! Невзирая на усилия стилиста и наши личные потуги. Мы как раз те самые зубрилки, серые амёбы и ботаны!

– Чего это мы ботаны? – недовольно пробухтела Ульяна.

– Ладно, ботаны – это парни. А мы – серые амёбы. Зубрилки! Так тебе легче?

– Настюша, спасибо, что в гопники и тупилки нас не записала. Кланяюсь в пояс, – процедила Уля. – Откуда такой пессимизм?

– От большого ума и сообразительности, дорогая Камышина! Или тебе прислали приглашение? Или мне его прислали? Ась? Или ты вдруг надеешься, что пришлют? А с чего? Чем мы с тобой выделяемся из толпы? Чем? Причёсками? Так не мы одни причёсываться умеем. Они нас в упор не замечают. И всё это затеяно, чтобы привести доминошек на дачу и целоваться там с ними под ёлкой, ясно тебе?

– Ясно, – упавшим голосом согласилась Ульяна. – А что нам теперь делать? Сдаться? Я, кажется, сейчас зареву.

– Отставить, – отрубила Настя. – Чего это мы на полпути сдадимся? Мы идём мелкими шажками в сторону светлого будущего. Это образно говоря. А необразно – я сейчас к тебе резвым галопом прискачу, и мы будем думать думу. Вкусненького принести?

– Ты ж на диете! – напомнила Уля.

– Так я для тебя. Женщина, когда нервничает и переживает, начинает много жрать. Таким образом она заедает стресс и восстанавливает внутренние силы организма. И ещё подпитывает мозг. Его подпитывать необходимо, для того чтобы он выдавал всякие умные идеи. Короче, я тебе вкусняшки съесть помогу, пожертвую диетой. Ради хорошего дела и фигуры не жалко, – завершила спич Настасья. – Открывай двери, готовься лобызаться – я вылетаю.

– Какая ты последовательная. Просто кремень. А ещё худеть собиралась, – пробормотала Ульяна, отправляясь в кухню ставить чайник. Наверное, Настя была права. Организм требовал вкусненького. Желательно сладкого, чтобы жевать, запивать чаем и печалиться о своей нелёгкой судьбе.

– Надо туда попасть, – уныло повторила Настасья. Наверное, повторила она это уже раз в двадцатый.

– Понятно, что надо, – согласилась Уля. – Но для этого нужно что-то из себя представлять. Вернее, не так. Надо представлять интерес для окружающих. Ведь никто не в курсе, что с нами интересно общаться или что мы какие-то выдающиеся.

– Вот это ты завернула, – проворчала Шурупикова. – Даже я не в курсе, что мы выдающиеся. Мы чем именно выдающиеся? Точно не внешностью. Хотя сейчас выглядим мы клёво. Давай про меня. Какие у меня могут быть доводы, чтобы попасть в список крутых?

– Ты на флейте умеешь играть, – напомнила Ульяна. – Это, между прочим, не каждому дано.

– Думаешь, им на Новый год понадобится номер с флейтой? – хмыкнула Настя. – Честно говоря, это с точки зрения современной ситуации очень унылое хобби. Я, например, уже давно гораздо больше люблю историю, чем музыку. Но если сейчас сказать маме, что с музыкалкой завязываю, будет страшный скандал. «Мы столько денег вбухали в педагогов, в подготовку к конкурсам, ля-ля-ля…» В общем, флейта – это хорошо, но поступать я буду на исторический. В любом случае я для наших кавалеров сливаюсь с безликой серой массой, из которой они меня не выделяют. Это запредельно красивым девчонкам можно ничего не делать, они и так уже выделяются. Сами по себе. А нормальным людям нужно чем-то активно заниматься. Например, общественной работой.

– Ты уже взяла на себя организацию сбора макулатуры, – язвительно напомнила Уля.

– Это был экспромт, – фыркнула подруга. – Я не о такой общественной работе говорю. Надо было в школьный парламент избираться. Или в команде за школу играть в волейбол… Нет, в волейбол мы не умеем. А во что мы умеем?

– Ни во что, – услужливо напомнила Ульяна.

– Вот, – вздохнула Шурупикова. – В том-то и дело. Для того чтобы быть звездой школьного масштаба, надо всё же прикладывать какие-то усилия. Мы вполне заслуженно в звёзды не попали. А надо попасть. Причём срочно.

– Нам к Вяземскому на дачу надо попасть, а не в звёзды, – напомнила Уля.

– Это тождественные понятия, – с умным видом ввернула заковыристое слово Настасья. – Кстати, кому проще всего попасть на новогоднюю вечеринку? Деду Морозу и Снегурочке. Давай переоденемся – ты в Деда Мороза, я в Снегурочку – и приедем их поздравить. Не выгонят же?

– Шурупикова, это как-то жалко и навязчиво. Нас должны именно пригласить. А пробираться на чужой праздник партизанскими тропами – это глупо и стыдно. Уж лучше тогда вообще сидеть дома и плакать.

– Да, плакать дома в Новый год – это самый замечательный вариант, – кивнула Настя. – Мне нравится твой настрой. Позитивненько так. И вдохновляюще. Ладно, допустим, Дед Мороз – идея так себе. Тем более, что ты с бородой – это не романтично. Тогда надо срочно стать известными. Как становятся известными в школе? Ну, такими, чтобы все про тебя говорили?

– Школа – такое место, где про выдающиеся заслуги в позитивном ключе говорят редко, – усмехнулась Ульяна. – Скорее уж надо натворить нечто ужасное. Это гораздо проще. Можно стекло разбить. Или подкинуть в учительскую дохлую крысу.

– Я тебя боюсь! – Настя покрутила пальцем у виска. – Вот что значит – долго быть пай-девочкой. Надо же, чего тебе в башку приходит. Так мы станем звёздами в детской комнате полиции, или как там называется организация, собирающая досье на малолетних гопников? Ты как-то узко мыслишь. Надо шире, глобальнее.

– Вообще школу взорвать? – испугалась Уля.

– Камышина! Помолчи! А то я сейчас пироженки доем и уйду. Вот тебя плющит-то! Надо прославиться в хорошем смысле. В хо-ро-шем! По слогам говорю, чтобы до тебя дошло.

– И как? Идеи есть? – не стала спорить Ульяна.

– Ну, вот ты что умеешь? Рисовать. Тебе надо победить в каком-нибудь конкурсе.