Текст книги "Когда меняются мечты"

Кристина

Глава 8

Водитель доставил меня в квартиру Тимохи целой и невредимой. Предварительно заехав в магазин. И все молча: молча вышел из машины, предварительно заблокировав меня в ней; молча вернулся из магазина с покупками; молча привел меня в квартиру, поставил пакеты и так же молча закрыл за собой дверь, на ключ, унося его с собой. Я пыталась дознаться надолго ли я здесь, но на мои вопросы он лишь пожимал плечами.

И так я осталась одна, запертая в квартире Тимофея. В первые минуты мне хотелось все здесь разгромить, но справившись с раздражением, я взяла покупки и проследовала на кухню. Там сала инспектировать содержание пакетов вытаскивая все на стол: сыр, колбасу, несколько банок консервов, хлеб и что самое главное курицу-гриль.

Отведав всего понемножку, а остальное, спрятав в холодильник, я перешла в комнату и стала ее внимательнейшим образом обследовать. Комната, как и говорил Тимофей, была сделана из двух смежных. Посередине комнаты было окно, справа от него располагался встроенный платяной шкаф, я полюбопытствовала и заглянула в него. Вещи на полках были сложены просто идеально. Дальше была дверь в коридор, затем мебельная стенка с видео-аудио аппаратурой, и за стеклянными дверьми немного хрусталя и всякие сувенирные мелочи. После стенки стояла внушительных размеров кровать. На противоположной от мебельной стенке стороне располагался диван с двумя креслами по бокам. И всё. Я была разочарована тем, что не обнаружила в этой квартире ни одной книги, хотя бы по искусству. Но тут стена, на которой были изображены британские мотивы: Биг-Бeн, Лондонский Тaуэр и Тaуэрский мост, под дуновением ветра из открытого окна как то странно заколыхалась. Я подошла поближе и, потрогав стену, поняла, что это не стена с обоями, а занавеска. Самая обыкновенная занавеска, закрывающая от взгляда что-то. Этим что-то оказались книжные полки от пола до потолка. Две стены состояли из книжных полок с книгами разнообразных жанров: от детективов до любовных романов, от философии до медицины. Увидев все это обилие и разнообразие, я испытала интеллектуальный экстаз. Захотелось ознакомиться со всеми книгами, но посмотрев на часы, я отложила это действие на завтра. Застелив диван свежим постельным бельем, ополоснувшись, я улеглась спать.

На следующее утро я проснулась от чьего-то явного присутствия в комнате. Открыв глаза, я наткнулась на карие глаза ожидающего моего пробуждения Тимофея. Он сидел на кровати небритый, в помятой одежде, увидев моё пробуждение спросил:

– С добрым утром! Как спалось?

– Спасибо. Не плохо – ответила я.

– Ты извини меня за вчерашнее, перегнул палку.

– Уже второе извинение из твоих уст.

– Ну что говорить? Бывает.

– Да уж. Я в твоей квартире надолго?

– Надолго – ответил он, односложно пересаживаясь ко мне на диван.

– В каком статусе? – спросила я осторожно.

– Все будет зависеть от тебя, точнее от твоего поведения.

– В каком смысле.

– Если будешь паинькой, останешься в статусе гостьи. Если будешь выёживатся, окажешься в статусе пленницы, а с ними не церемонятся.

– Тимофей, я серьёзно. Это все смахивает на голливудский второсортный боевик. Роль гангстера тебе не к лицу. Пойми это не кино – это жизнь, моя жизнь. У меня есть свои обязательства, которые я должна выполнять.

– Крис, я все это понимаю, но пойми и ты меня. Если я сейчас тебя отпущу, ты, вряд ли еще раз так легко попадешься в мои сети.

– Да, это так. Но я не понимаю для чего все это?

– Крис. Я люблю тебя, как банально и не звучала эта фраза. Ну как еще назвать те чувства, которые я к тебе испытываю на протяжении двенадцати лет. Я тебя нашел и мне совершенно не хочется тебя отпускать.

– Тимофей, мне лестно твоё отношение к моей персоне, предложение руки и сердца. Но ты любишь не меня, а наивную девочку, которой уже нет. Ты любишь фантом, призрак, выискивая его во мне.

– Нет, ты ошибаешься Кристина, – попытался меня перебить Тимофей.

Но я, остановив его жестом продолжила:

– К тому же, как я уже говорила, я не хочу каких-либо отношений с мужчинами, кроме разве что половых. Я перешла свою точку не возврата к нормальной, среднестатистической жизни. У меня уже было два брака, оба не очень удачных. Последний закончился похоронами ребенка. Два раза я начинала жизнь заново с чистого листа. Два раз мне приходилось подниматься по ступенькам до своего олимпа, и оба раза я с него слетала по независящим от меня причинам. Я не хочу начинать все в третий раз, не хочу менять мечту. Меня устраивает моя размеренная жизнь.

– Крис, тот образ жизни, который ты ведешь, это не жизнь – существование.

– О, боги! Откуда тебе знать, как я живу? – я начинала уставать от этого разговора, от этого эгоцентричного мальчишки, ели сдерживая раздражение продолжила: – Говорю в последний раз. Я не хочу замуж в третий раз, и соответственно я не хочу детей. Я понимаю, что возможно это не вписываются в твои желания, но прими это как факт, как данность и тебе станет легче.

– Я не могу принять этот факт, не могу и не хочу, – сказал он, скрестив руки на груди.

– Но почему?

– Я тебя люблю.

– Но я тебя нет, разве для тебя это неважно.

– Нет. Необязательно что бы в браке любили двое, достаточно моей любви.

– Ну, тогда мне нечего больше добавить, – сказала я и устало села на диван.

– Ничего не говори, просто послушай, – сказал он, начиная расхаживать по комнате.

– Я понимаю, что ты два раза обожглась, потеряла ребенка, но это не коней света. Я готов бросить к твоим ногам лучших психологов, лучших лекарей. Слушай, я не курю, не пью, не ширяюсь, что тебе еще надо? Выйдешь за меня замуж, ни в чем не будешь нуждаться. Можешь даже не работать. Родятся дети, которые тоже ни в чем не будут нуждаться: лучшие садики, школы, институты за границей.

– Пытаешься меня купить? – спросила я, ухмыляясь. – Тим, ты совершенно не изменился. В тебе говорит не любовь, а желание обладать мной, как какой-нибудь дорогой или экзотической игрушкой. Именно это было двенадцать лет назад. Только я не игрушка. Я живой, взрослый, самостоятельный, работающий человек, не нуждающийся ни в чьих подачках.

– Крис, я не это имел в виду.

– Меня совершенно не волнует, что ты имел в виду. Отпусти меня. Я бы ушла сама, давно бы спрыгнула с окна, если бы не решётки. Отпусти!

– Нет, Крис извини. Но нет. Я не хочу менять свою мечту. Я не откажусь от возможности ее исполнить, от возможности подняться до своего Олимпа. Мне двадцать пять. Я хочу семью, детей. Построить дом, разбить там сад. Возможно, это банально и старо как мир, но это основополагающие вещи.

– Хорошо. Я с тобой согласна, но почему я?

– Потому что, ты это ты.

– Развернутый ответ.

И мы замолчали. Каждый погруженный в свои мысли. Я знала лишь одно, что совершенно не хотела меня свою устоявшуюся жизнь.

– Крис, кому-то из нас нужно будет сдаться, и это буду не я, – сказал Тимофей и вышел из квартиры, предварительно закрыв ее на ключ.

Я пожала плечами, встала с дивана, включила музыкальный центр, и чтобы успокоиться начала уборку. Часа через четыре, когда я сидела перед телевизором, отдыхая от уборки и распивая чай, в квартиру зашел Сергей. Сначала он прошел с пакетами покупок на кухню, затем поздоровавшись, зашел в комнату. В руках у него была спортивная сумка, в которую он сложил из шкафа вещи Тимофея: нижнее белье, носки, пару рубашек и так далее. Я смотрела на происходящее и улыбалась. Сергей, посмотрев на меня, улыбнулся мне в ответ и сказал:

– Ты уж извини меня девочка. Мне самому все это не по душе, но я человек служивый. Мне приказали, я должен исполнить.

– Понимаю, – протянула я миролюбиво и продолжила: – Сама из семьи военных.

– Это многое объясняет, – сказал Сергей ухмыльнувшись. – Могу дать совет. Не пытайся кричать стены звукоизолирующие, на окнах, сама видела, решетки. Просто смени тактику, – и, поняв, что сказал лишнего, Сергей замолчал.

Быстренько упаковал вещи и, не прощаясь, вышел из квартиры.

Я призадумалась над словами Сергея и поняла, что он прав. Открытое противостояние с Тимофеем ни к чему хорошему не приведет. Необходимо действительно сменить тактику. Усыпить бдительность противника покорностью. От принятого решения мне стало очень спокойно на душе. Я, напевая, проследовала на кухню, где обнаружила два пакета набитых продуктами под завязку.

– Да от голода я здесь точно не помру, – сказала я вслух и, откусывая от яблока, предварительно его, помыв, продолжила: – Будем считать это моим внеочередным отпуском, не много странным. Ну и пусть.

Глава 9

Прошло три дня, прежде чем Тимофей пришел меня проведать. В эти дни я находилась в приподнятом состоянии духа. Я читала, что давно не делала. Просматривала по DVD-плееру советские фильмы и вообще чувствовала себя в этих стенах вполне комфортно. Вынужденное уединение меня не задевало, а вдохновляло.

– Вижу, ты освоилась в моем жилище, – спросил Тимофей сурово.

Как я поняла ему, не очень понравилось моё одухотворённое состояние. Он, то выглядел таким уставшим, осунувшимся.

– Вполне, – ответила я жизнерадостно.

– И совершенно не хочешь выбраться на волю?

– Почему не хочу? Хочу.

– Тогда почему не спросишь?

– А есть смысл?

– Есть.

– На каких условиях?

– Ни на каких. Ты живой человек и тебе просто необходим свежий воздух.

– Ты меня отпускаешь? – спросила я с осторожностью.

Тимофей сел в кресло, устало провел по лицу руками и сказал:

– Не совсем. Я дарю тебе свободу передвижения, но ты должна всегда возвращаться в эту квартиру. Это первое. Второе, тебя будет охранять мой человек.

– Охранять от кого, позволь спросить? – поинтересовалась я с издевкой.

– Не важно.

– Ладно, пусть охраняет. Когда я могу выйти отсюда? – спросила я, с улыбкой посматривая на вытянутое от удивления лицо Тимофея.

– Скоро. Прежде объясни, кто или что привело тебя к решению не выходить замуж и не иметь детей – сказал он, справившись с удивлением.

– Одним словом – это не объяснишь.

– А ты начни с того момента, когда я повернул твою жизнь во взрослую сторону.

– Тим, зачем тебе воспоминания столетней давности?

– Хочу узнать о твоей жизни побольше. Понять. Принять.

– Хорошо.

Я закрыла глаза и мысленно перенеслась на двенадцать лет назадь. И слова потоком полились из моих уст:

– Из больницы я вернулась в свою деревню и окунулась в ее размеренную жизнь. Как я тебе говорила в наш первый вечер воспоминаний, я хотела тебя забыть. И что бы задуманное легче было сделать, я никому ничего не рассказывала, даже своей подруге.

Пронеслась последняя неделя лета. И я вернулась в город, ближайший от нашей деревни. Это оказывается совсем не далеко от твоего поселка.

Я тогда снимала комнату у родителей Лизаветы, все еще жены моего брата. Они работали в каком-то НИИ при институте железнодорожников и почти постоянно были в разъездах. И что бы квартира ни пустовала, пригласили меня. Я так же вернулась к учебе в ПТУ – Профессиональное техническое училище. По специальности я швея. Городок наш швейных дел мастеров. Шучу. Повар, я.

И так третий, последний курс. Всё было как всегда: уроки, домашние задания, по субботам в деревне дискотека. Всё ровно, никаких эмоций. Ничего не происходило. Я не могла жить как прежде, в этой рутине. Хотелось огня, страсти, эмоций, переживаний. Всего того, что мне открыл Тимофей этим летом. Я ненавидела тебя. Я ненавидела себя за слабость, когда вспоминала твои поцелуи, твои умелые руки. Я сгорала от желания, которое не кому было потушить. И под влиянием чувств я приняла решение стать другой. Я просто больше не могла ждать, когда ко мне подойдет какой-нибудь кавалер. Я решила, что сама буду к ним подходить и играть первую скрипку в отношениях. Начала с того, что перекрасила волосы в красный цвет. И не знаю случайность это или закономерность, но перемены не заставили себя долго ждать. А начались они с друга детства Агьяева Пети, который был старше меня.

Я отмечала новый год в обществе старшего брата и его семьи. Первого же января я вернулась в деревню и встречавшая меня подруга поведала мне о том, что Петя спрашивал обо мне. Меня это заинтересовало, и тем же вечером я его встретила в нашем сельском клубе на дискотеке. Мы по-дружески танцевали. В конце вечера он проводил меня с подругой домой, мы с ней жили через дом.

Стали с ним встречаться, ну как встречаться. Он ничего не предлагал, ни чего такого не говорил. Всё было по умолчанию. Тем не менее я считаю его своим первым парнем, хотя между нами ничего не было, мы даже не целовались. Он просто по-дружески заходил ко мне в гости уже в городе. Возможно, он действительно относился ко мне как к подружке. Но девушка созрела, и мне хотелось большего, чем прогулки под луной. И где-то через месяц, мы сидели на лавочке возле подъезда и я не умело начала выяснять отношения. Я намекала на поцелуй, а он в силу своего возраста подумал о сексе и, испугавшись ответственности, просто исчез из моей жизни, как то не заметно для меня. Мне было если честно не до отношений. Началась преддипломная работа.

В марте с приходом весны все возобновилось. Мне захотелось внимания мужчины. И восьмого марта случай предоставил мне такую возможность. Звали его Вова. Я не помню, кто первым подошел я или он, факт в том, что мы весь вечер провели вместе: танцевали, целовались и в конце вечера он проводил меня домой. Я думала, что на этом всё закончилось, но на следующий вечер он приехал ко мне и позвал гулять.

Мы встречались с ним три месяца, он называл меня своей девушкой. Я ездила к нему на дачу, сам он был из Москвы. Мы целовались, занимались петтингом, но лишать девственности он меня не стал. Сказал, что это слишком большая ответственность.

В апреле мне стукнуло восемнадцать, и я официально стала взрослой. Что подтвердилось легальным распитием настойки клюквы на коньяке.

Наступил май. Был закончен последний третий курс ПТУ. Получен диплом с пометкой Повар-кондитер третьего разряда, с которым, как нам сказали, мы можем работать только в третьесортной столовой. С такими пожеланиями я вошла во взрослую жизнь.

Почувствовала я ее тогда? Еще нет. Было лето. Я встречалась с парнем. Жизнь казалась прекрасной. Но длилось это не долго. Где-то в июне мы с Вовкой расстались, он уезжал в Москву. Перед поездкой мы с ним встретились, и я у него уточнила: «Мы расстаёмся?» Он ответил положительно. Я спокойно согласилась, а он удивленно уточнил: «Тебе не жалко расставаться?» Я ответила: «Нет. Не о чем жалеть, между нами, честно сказать, ничего такого не было».

В июле я познакомилась еще с одним Вовой, который, узнав, что я девственница, сказал: «Это слишком большая ответственность». И исчез из поля моего зрения. Так я поняла, что лишиться девственности, которой ты не дорожишь, не так-то просто.

Я забросила это дело. Заканчивалось лето, и надо было как-то определяться в жизни, то есть искать работу. С подружкой мы облазили почти все ближайшее Подмосковье от Сергиев Града до Мытищ. Мы заходили почти в каждое кафе и спрашивали, не нужны ли им повара. В магазинах – продавцы, но без опыта работы мы никому были не нужны.

Я искала работу три месяца. И наконец-то мне посчастливилось, и я нашла ее на производстве по пошиву технологических мешков. Моя специальность имела гордое название – Оператор манжетной установки. Я там проработала три месяца, и мой заработок составлял пятьсот рублей в месяц при пятидневной рабочей недели.

– Почему так «много» – уточнил Тим.

– Там была сдельная оплата труда. Пришитый манжет оценивался в копейках.

– Ну а парни там были?

– Были, конечно. Я просто с ними общалась, и мне это было достаточно. Я перекрасила волосы из рыжего в шоколадный. И как-то упокоилась, поняв, что всему свое время.

Наступила весна, которую я не заметила в затяжных поисках работы. Когда я потеряла уже всякую надежду, мне встретилась Лизавета, уже бывшая жена моего брата. И узнав, мою так скажем, беду предложила мне работу в Московском метрополитене МУМ-кой.

– Кем? Где? – удивленно спросил Тимофей.

– Да. В свои девятнадцать лет я работала в Московском метрополитене Машинистом уборочной машины. Уборщицей по-простому. Ну, а что ты хотел? Я деревенская девчонка без каких-либо связей, без образования, без опыта работы с Владимирской пропиской. Куда мне было идти? Не в проститутки же.

Это сейчас если ты гражданин России, ты можешь быть принят на работу без регистрации в любой области нашей необъятной родины, даже московской. Это сейчас есть сетевые магазины, в которых берут без опыта работы; для студентов: Магдольнас и Бургер Кинг. А тогда десять лет назад этого всего не было. И я согласилась работать в метро на птичьих правах, без записи в трудовую книжку, без каких-либо социальных гарантий от сторонней организации.

Но, кстати сказать, было прикольно. Я с легкостью, а возможно даже с легкомысленностью, восприняла статус уборщицы. Меня этот статус не напрягал, а где-то даже наоборот прикалывал. Я любила рассказывать людям, где я работаю, тем самым их шокируя.

Мне было девятнадцать. На улице стояло жаркое лето. А сотрудниками метрополитена были не только уборщицы, контролёры и кассиры – женщины, но и мужчины – милиционеры и охранники, большей частью молоденькие. И понеслась душа в рай!

Всё началось с охранника Алексея, кстати, единственный блондин в моем списке. Мы с ним целовались, а делал он это очень круто, прямо реально в засос. Потом его перевели на другую станция, и его сменил…. Как ты думаешь кто? Правильно, Вова, теперь уже милиционер.

Он наши отношения воспринял серьёзно, дожидался меня в метрополитеновских катакомбах после своей смены. Мы с ним встречались в не пределах метро, на гражданке в квартире Лизаветы. Я пригласила его туда закрепить так, сказать наши с ним отношения.

Вова был в курсе, что я девственница, но лишить меня, ее он не смог, по причине малого орудия труда, только мышцы растянул, – прервалась я засмеявшись.

– Кому же посчастливилось это сделать? – спросил улыбающийся Тимофей.

– А сделал это, очередной Вова, – продолжила я повествование. – Непросто Вова, а начальник смены охранников. Он как-то незаметно для меня появился в поле моего зрения. Инициатива общения исходила от него. Он приезжал каждую ко мне каждую смену. Мы целовались с ним до упаду. Маленькое уточнение Вова-начальник был старше меня на восемь лет, то есть ему было двадцать семь, почти тридцать. Он мне казался мужиком, бывший мент кстати сказать.

Я не относилась к нашим отношениям серьёзно. А вот он, как показали дальнейшие события, относился к ним довольно-таки серьёзно. Там был охранник Вася, которому я приглянулась, и он попытался за мной приударить. Чему был свидетель старший охранник Димыч, который рассказал Вове об этом и ему, конечно, это не понравилось. Они сообща, не особо раздумывая, уволили Васю за пьянство. Он сам виноват, пришел поддатый на смену, но могли просто отправить домой. Что и делали с такими другими бойцами.

Я приехала на смену ни о чем, не подозревая. Меня наивную девочку на мужской разговор вызвал старший охранник Олег, с претензией о том, что из-за меня уволили мужика. Я была в шоке. Я первый раз в жизни столкнулась с жестоким миром мужчин. После этого я стала вести себя осмотрительнее, с приколами было покончено. С девственностью кстати тоже. Это сделал Вова-начальник, мой первый муж.

– Ну, об этом чуть позже расскажешь, – перебил меня Тим. – Как это случилось, нормально все сделал?

– Ты имеешь в виду, лишил меня девственности? – уточнила я улыбнувшись.

– Оно самое. Очень больно было?

Я смущенно улыбнулась, но всё-таки продолжила рассказ ответом на поставленный вопрос:

– Нет, было не очень больно. Ни смотря на не очень удачный брак, я благодарна Вове именно за то, что как первый мой мужчина он сделал все с ювелирной точностью.

– Сколько брак продлился? – спросил Тимофей.

– Официально три года, не официально четыре, – ответила я.

– Это как?

– Один год мы с ним жили в сожительстве, – ответила я и продолжила: – Я уволилась с метро. Пыталась найти работу, но с Владимирской пропиской это было нелегко. Я же теперь жила в Москве. Мы приняли решение расписаться для того, что бы он мог меня прописать в квартире. Расписались в Загсе, свадьбы не было, я было всегда против этого бреда.

Но так как квартира была записана на его мать, она, посоветовавшись предварительно с юристом, сделала мне не постоянную регистрацию со штампом в паспорте, а временную регистрацию прибытия со сроком на пять лет. Я только посмеялась. Мне этого было достаточно. Цель росписи в Загсе мною была достигнута. Я официально устроилась на работу в один из крупнейших книжных магазинов Москвы оператором-приёмщиком.

В двадцать один поступила в институт на заочное отделение.

– Да, ну! – удивленно воскликнул Тимофей. – И кто же ты?

– Я кассир. А по образованию я психолог, но то, что я окончила теоретический курс психологических дисциплин, не дает мне, без практических применений, право так называться.

– Понятно. Ну, а что с браком? Он действительно оказался браком?

– Сначала все было нормально. Первые две недели. Затем я уехала в деревню навестить родных, когда вернулась он, был вдупель. Вова-начальник оказался тихим пьяницей.

В первые месяцы я, как и большинство женщин, столь лишь разницей, что я была не женщина, а девятнадцатилетняя девчонка, пыталась его «спасти». Прошла все три своих стадии. На первой уговаривала его не пить, но он продолжал. Что самое противное, Вова в таком состоянии ко мне лез, то есть сексуально домогался. Я обивалась от него и руками и ногами. На второй стадии я начала с ним ругаться. Заставляла принимать какие-то препараты. А он, оказывается, был «подшитый», но сам себя «развязал». На третьей – просто мысленно послала его нахер.

Возвращаться в деревню не стала. Доказывать ему что-то перестала. Он жил, так как ему хочется. Я жила, так как хотелось мне: работала, училась в институте, ездила в деревню. Ходила там, в клуб на танцы. Ничего такого не было, я ему не изменяла.

В последствии уволилась с книжного и устроилась администратором в салон красоты. Там стала правой рукой владелицы салона. Эта жизнь меня полностью устраивала. Мои мечты осуществлены. Цели достигнуты: я училась на профессию, о которой мечтала; я работала с людьми в неплохом статусе; жила в почти своей квартире. Я ощущала себя на своем личном Олимпе.

Но на нем со временем мне стало одиноко. И я задумалась о продолжении рода, о чем и сообщила своему мужу. Он согласился, тем более ему шел тридцать первый год. Я стала готовиться к зачатию. Облазила всех врачей, набралась умной информации в интернете, но как оказалось все зря. Мой любезный муж пошел на попятную, сказав, что боится стать отцом. Я готова была придушить его собственными руками. Мало того, что он был пьяницей, так еще оказался инфантилом. Мериться с этим я больше не могла и после очередного скандала я собрала вещи и ушла. Честно признаться уходила, что бы вернуться, но не случилось.

– Почему, – спросил Тимофей.

– Как тебе объяснить. Мне было двадцать три года, я была готова стать мамой. Мне был нужен мужчина, который разделит со мной эту ответственность. Я устала быть мамой тридцатилетнему мужику. Где-то в глубине души я надеялась, что мой поступок приведет его к взрослению. Но я ошиблась…

Я уходила в ночь, он как всегда в выходной день был подшофе. Ночевала у себя в салоне. Наутро от Вовы не было никакой реакции: ни звонка, ни смс. Ничего. Был мой выходной, и я поехала не в деревню, а к Лизаветиным родителям. Для того, что бы ему было легче меня забрать. Но он не приехал, а лишь позвонил вечером так же подшофе. И ты представляешь, я его уговаривала, ничего с собой не делать. Это было просто смешно.

Только после того как я подала на развод, Вова начал предпринимать попытки меня вернуть. Он до конца не верил, что я не шучу. Что я не пытаюсь его проучить. Что доброжелатели, которые ему говорили о том, что я из деревни и никуда не денусь, были не правы. Где-то полгода он меня мучил, но я к нему не вернулась по причине того, что уже была не одна.

– Быстро ты! – с восхищением воскликнул Тимофей.

– Сама в шоке, – откликнулась я, и продолжила: – Я, получается, была свободна ровно пятнадцать дней, с момента моего ухода от мужа и до момента начала вахты паренька-охранника, который работал в нашем салоне. Пока я была замужем, мы с ним просто общались. После разрыва с мужем начали наслаждаться друг другом не только духовно, но и физически. Наша связь продлилась пятнадцать дней, ровно столько длилась его вахта. Он ехал к себе на родину. Я взяла отпуск, для того чтобы устроить свой быт, но на работу после отпуска так и не вернулась. Салон был закрыт, причины рассказывать не буду.

Так в первый раз я была сброшена обстоятельствами со своего Олимпа. Но я была молода, жизнерадостна и жизнелюбива. И этот факт на меня ни как не повлиял. Мне было бесконечно пофиг, где жить: в Москве или в нашем городке. Было важно как. Я нашла работу в сетевом магазине. Продолжала учиться в институте, что для окружающих казалось не выполнимым, и была не одна.

В этот раз им оказался мой ровесник Дима, сын уже осевших родителей Лизаветы, то есть ее младший брат. Наши отношения начала не я. Он на своем дне рождении подсел ко мне и весь вечер за мной ухаживал. Дальше неожиданно приехал за мной в деревню и пригласил к себе в квартиру. Я, согласившись, стала его любовницей. Именно в этом статусе я прибывала, потому что официального предложения стать его девушкой не поступало, и родители не были в курсе наших с ним отношений. Да и вел он себя как ни чем не обязанный мне любовник. Вот один пример.

Я пришла как-то с работы уставшая и легла спать. Он мне звонит и предлагает прийти к нему через весь город одной, зимой в одиннадцать часов вечера. Я ему в ответ предложила приехать за мной на машине. Но он, видите ли, во-первых, поставил уже машину на стоянку, а во-вторых выпил. Я, обозлившись от его наглости и пофигистического ко мне отношения сказала, что о нем, думаю и послала в жопу. После этого еще несколько таких ситуаций, при которых я посылала его, и наши отношения сошли на нет. Тем не менее, не была поставлена жирная точка. Я её поставила ровно шесть лет назад в общежитии художественного колледжа.

– Так, так. С этого момента поподробней, – оживленно сказал Тимофей, немного заскучавший от моего рассказа.

– Пожалуйся, – отозвалась я. – Я распрощалась, со своим любовником пред новым годом и мне ни считая родителей не с кем было его встречать. И тут мне звонит Лизавета и предлагает встречать новый год у нее в вашем общежитии, в котором она кем-то числилась, поэтому и ей выделили комнату для проживания. Так же она работала санитаркой в больнице и именно тридцать первого декабря и первого января были её смены. Я согласилась.

Тридцать первого декабря я была у неё. Был накрыт стол. В двенадцать пробили куранты. В пять минут первого Лизавета дозвонилась до своего брата с поздравлениями и проинформировала его о моем присутствии у них. Реакции от Димы не последовало. В десять минут первого я поставила жирную точку в отношениях с любовником. В пятнадцать минут первого мы с Олей пошли перекурить, где и встретили бойких парней. Одного, из которых совершенно неожиданно для себя я склеила. Примерно без двадцати минут первого он меня уже целовал. То есть, проведя не хитрый математический анализ, я была одна ровно тридцать минут.

– Да, уж. Быстро ты, – прокомментировал Тимофей, и продолжил: – Это многое объясняет.

– Теперь ты меня понимаешь! Я просто была в шике от происходящего. Я тридцать минут назад поставила жирную точку в отношениях и решила для себя ехать в Екатеринбург. И тут здрасти! Ты нарисовался. Ну ладно в новогоднюю ночь, но ты и после нее приперся. Я была в ауте. Я просто не знала, что с тобой делать мой милый мальчик. Отношения с тобой в мои планы совершенно не входили. Ты был таким милым в своей решимости ехать со мной. Я сначала хотела плюнуть на твои слова, но решительность и серьезность, прочитанные в твоих глазах дали мне понять, что ты не шутишь. И решила не рисковать, а лучший способ избавиться от мужчины, разочаровать его.

– Значит, всё-таки это была не случайность – спросил Тимофей с горечью в голосе.

– Отчасти. Ну, я же тебя за яйца не тянула – ответила я защищаясь.

– Да, то же самое сказал Володька, – сказал Тим задумчиво. – А как для тебя это было?

– Мерзко. Трудно девушке решиться на такое, но как я еще могла избавиться от тебя в короткий срок.

– И это не помогло. Я после действия решил на тебе жениться.

– Да. Я чуть с лестницы не упала, когда услышала такое. Прибежала в комнату, быстренько собралась и слиняла. Я посудил так: мой побег тебя обидит; ты из чувства гордости не будешь допытываться у Лизаветы, где я, что я и так далее; потом начнутся будни, приедет твоя девушка; время сотрет моё лицо, и я окажусь в длинном списке твоих побед.

– И оказалась права, – понуро подтвердил Тимофей. – Если бы я вспомнил тебя тогда Крис. Я просто землю бы рыл, что бы тебя найти. Ну почему так получилось?

– Ты же сам говорил, что запоминаются не люди, а эмоции, которые они оставляют. Тогда у нас с тобой были другие эмоции, да и мы были другими.

– Хорошо. Что происходило с тобой дальше? Как я понимаю, мы подошли к самому важному. Ты уезжала в Екатеринбург? – справившись с эмоциями, спросил Тимофей.

– Не пришлось. Институт удержал. Было пройдено в прямом смысле кровью и потом три курса, жалко было бросать.

– Можно было перевестись.

– Да там такая морока с этим. Я просто забила. Так что дальше?

Ситуация с тобой Тим, меня привела к решению отказаться от каких-либо отношений с противоположным полом на неопределенный срок. Мой пост продлился где-то четыре месяца. Я работала в городе в магазине, по выходным в деревне готовилась к сессии. И мне стало скучно. Спасаясь от скуки, я зашла на сайт знакомств, выставила там свою фотографию и из тех мужчин, что откликнулись, выбрала самых адекватных. В процессе виртуального общения остался один, с которым я встретилась в реальном мире. Он и стал моим вторым законным мужем.

– Даже так? – искренни, удивился Тимофей.

– Ага. Бывает, когда шутки приводят к чему-то серьёзному. С мужем мы поселились в подмосковном городке, снимали квартиру. Жили в принципе нормально, были, конечно, мелкие бытовые стычки, но это так мелочи. Я работала менеджером в книжном магазине, он продавцом-консультантом в магазине мебели. Детей пока не планировали, мне нужно было окончить институт. Впереди было еще два последних курса. Два этих года прошли почти безоблачно. На моё окончание института родители скинулись и подарили нам небольшую сумму денег, которые в сумме с нашими накоплениями, дали нам возможность взять ипотеку. Через примерно полгода я забеременела.