Текст книги "Игрок"

– Мошенник, товарищ лейтенант, – рапортует тот. – Их с московского поезда сняли. Говорят, по фальшивым документам ехали и сопротивление оказали. Этот особенно опасный, – тычет он в мою сторону. – Кличка «Писатель».

– Понятно, – кивает тот, – а где сотрудники, которые подозреваемых задержали?

– Лейтенант, – не выдержал Бубун, – если ты сейчас же не дашь мне позвонить, то у тебя будут очень большие проблемы. И не только у тебя, но и твоего начальника, и у всего вашего отделения, вплоть до шоферов и уборщиц! Я директор совхоза имени Ковпака и депутат Верховного Совета СССР, Бубун Сергей Геннадьевич. Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, когда твоё начальство узнает о том, что здесь творится? Солнечный Магадан тебе раем покажется.

– А документы где твои, депутат? – с какой-то издёвкой интересуется пока что безымянный лейтенант.

– А это ты лучше у этих спроси! – кивает депутат на привокзальных ментов.

– При задержанных никаких документов не было, – пожимает плечами патрульный, – Нам им передали вот в таком виде.

– Как в таком виде? – битый жизнью лейтенант чует подвох, но пока не может сообразить, в чём он. – И сопровождать не стали? Ну что ты будешь делать?! Ситуация! – он имитирует озадаченность, – И поезд уже наверняка ушёл!. Но ничего, сейчас вас сфотографируем, сделаем запросы и выясним кого и чего вы там депутаты.

– Товарищ лейтенант, так стоянка московского поезда час. До отправления ещё четверть часа, а то и больше, – подаёт вдруг голос Зеленуха. – Дайте распоряжение, и я мигом до вокзала доеду, одна нога здесь, другая там.

– Сержант, не лезь не в своё дело, без сопливых разберусь, – сердится лейтенант.

– Лейтенант, – тут уже я решаю, что хватит в молчанку играть, – Видимо, только у сержанта тут мозги от жары не поплавились. Лучше тебе послушать, что он говорит. Если поезд уйдёт, а мы вдруг правда окажемся теми, кем представляемся. Подумай о последствиях, лейтенант.

– Не нужно бежать, – слышится ещё один голос, – Поезд никуда не пойдёт до выяснения обстоятельств.

На пороге появляются два новых участника этой трагикомедии. Проводница моего вагона и мужик в железнодорожной форме. Вид у обоих очень испуганный.

– Валерий Петрович Красников, – представляется он, – Я начальник поезда, с которого сняли этих пассажиров. – А это Нина Владимировна Усачёва, проводница…

– Я как увидела, что товарища депутата на станции милиция уводит, – от волнения перебивает его проводница, так и начальнику поезда и побежала. Я ж в Москве его мандат видела, когда вы, товарищ писатель, в поезд садились.

– Мы с Ниной Владимировной пошли в его купе, – продолжает начальник поезда, – а там какие-то посторонние. Увидели нас, и бежать.

– Вот ваш пиджак, – протягивает ценный предмет одежды проводница, – Тут и мандат, и кошелёк, и депутатский значок. Вы уж извините меня, товарищ народный депутат, – это уже к Бубуну, – что я по вашим карманам лазила.

Сказать, что летёха сбледнул с лица это всё равно что промолчать. Попытка ареста депутата, это такой залёт, что после него никому не отмыться.

Бубун же, получив атрибуты своего положения, был на коне.

– Кто главный в этом гадюшнике? Быстро лейтенант, отвечай, если погон не хочешь лишиться.

– Полковник Петренко. Но он на совещании в исполкоме.

– Хорошо, я с ним ещё поговорю, – в лучших революционных традициях, депутат берёт командование на себя. – Сейчас тебе будет лучше прямо сейчас брать наряд и ехать на вокзал. А лучше сразу два наряда.

– Зачем, – мент смотрит на Бубуна как баран на новые ворота.

– А затем что там целая банда, – вместо него отвечаю я. – Двое катал и два милиционера, которые наверняка их крышуют. Нечипоренко и Егоров сто процентов в доле. Быстрее лейтенант, думай.

Но лейтенант находится в ступоре. Предвкушает, наверное, службу в Магадане.

Хорошо хоть напарник Зеленухи, старший сержант, оказывается смышлёнее этого горе офицера и вызывает ещё одного обладателя звёздочек на погонах.

Этот оказывается уже не такой тормознутый, так что через десять минут сразу три милицейские машины с мигалками едут в сторону вокзала.

Удивлённых сотрудников транспортной милиции прихватывают прямо на «рабочем месте», а вот каталы успевают соскочить с поезда и их задерживают уже в городе, правда, по горячим следам.

В итоге нам с Бубуном приходится задержаться в Джанкое на целый день. В основном для дачи свидетельских показаний на всю четвёрку, Володю. Серёгу, Нечипоренко и Егорова.

Серёга, кстати, действительно был самым слабым звеном. Он как начал петь уже на вокзале, так и не останавливался.

А товарищ Бубун оказался ну очень большим человеком для Крыма. Герой соц. труда, депутат и директор большого совхоза. На начальника местной милиции было больно смотреть, когда он приносил Бубуну извинения за действия его подчинённых. А тот лейтенант сразу же получил «неполное соответствие» которое, скорее всего, закончится понижением в должности.

* * *

Бубун собирается возвращаться в совхоз служебной машиной. Предлагает и мне, но я решаю добираться до Симферополя поездом. Мои вещи, заботливо собранные и уложенные, ждут меня на вокзале в камере хранения.

Когда мы с товарищем депутатом выходим, наконец, из милиции, Серёгу с Володей как раз сажают в зарешёченный тюремный спецавтобус. Серёга идёт, повесив голову. А Володя вдруг выворачивается в руках у конвоиров и орёт с пронзительной злостью.

– Ты ведь наш, сука! По-нашему «исполняешь»! – рычит он, выплёвывая слова, – Я всем людям малявы отправлю. Тебя найдут падла!

– Вы что-нибудь понимаете, Фёдор Михайлович? – в присутствии посторонних Бубун переходит на «вы» и официальный тон, – он вам угрожает?

– Отыграться хочет, наверное, – отвечаю ему, – только кто к нам с колодой придёт, тот на «распасе» с десятью своими останется.

Бубун смеётся, а у меня на душе, несмотря на жару, пробирает холодком. Не успев появиться в Крыму, я уже здесь наследил.

Глава 7

Не то, чтобы слова неудачливого шулера меня всерьёз задевают. По его уголовным понятиям он сам накосячил по полной программе. Сначала отказался платить карточный долг, потом ещё и милицию привёл.

Неприятно другое, не успев ещё даже приехать в Ялту, я уже отметился в игровом мире. Такое чувство, что судьба, дав мне шанс прожить жизнь заново, всё равно толкает меня на уже пройденный путь.

Сначала поездка в Крым, которой я сторонился изо всех сил. В этом сопротивлении было больше не разумных рассуждений, а страха животного, попавшего в капкан. При слове «Ялта» на меня накатывали фантомные боли в сломанных пальцах. Избежать её не удалось, невероятным, почти мистическим образом я, как персонаж знаменитого фильма, оказался в поезде.

После игра в карты с попутчиками. Казалось бы, что может быть проще? Проживи другую жизнь без карт. Пиши книги, женись на Алёне или найди себе другую девушку по душе. И всё у тебя будет нормально.

Так, судьба снова подсунула мне двух катал, и не просто, а прямо в моё купе. Хотя ни с каким товарищем Бубуном в прошлой жизни я знаком не был и писал свою книгу на базе знаменитого завода в Массандре.

В мыслях об этом забираю свой потрёпанный чемодан и сажусь на проходящий до Симферополя.

Мало кто знает, но любой пассажир может устроить себе «остановку в пути» на десять дней. Просто выйти с поезда в понравившемся ему городе, пожить там, а затем сесть на точно такой же поезд и продолжить поездку.

Учитывая ситуацию, мне охотно меняют билет, и я оказываюсь в купе, в точности похожем на предыдущее, только с шумным соседством в виде молодой семьи с дочкой-дошкольницей и карапузом лет двух.

Мне они не слишком рады, очевидно, надеялись доехать до пункта назначения в семейном кругу. Так что решаю наведаться в вагон-ресторан, за весь долгий день у меня во рту маковой росинки не было.

И тут я в полной мере понимаю, что такое гримаса судьбы. Денег в чемодане нет. Аккуратно свёрнутыми лежат мои льняные брюки и пляжные шорты. Рядом шлёпанцы. Даже солнечные очки на месте.

Присутствует и путёвка в гостиницу, оплатить проживание в которой я должен самостоятельно. А командировочных, которые я положил в чемодан, отправляясь на игру – нет.

Я предполагал, что игра закончится вмешательством «крыши», и решил не брать с собой деньги. Чемодан казался более надёжным местом. А каталы, очевидно прежде чем отправиться за вещами Бубуна, обчистили то, что ближе.

И что теперь делать? Поезд ушёл в прямом смысле этого слова. Мои деньги либо лежат сейчас в качестве вещдоков в милиции Джанкоя, либо что вероятнее, «скинуты» кому-то из сообщников. Возвращаться и искать их? На это можно целую жизнь убить и правды не добиться. Где доказательства, что их взяли попутчики? Отпечатки пальцев с чемодана снять? Смешно.

Забавная получается ситуация. Катал я обыграл, но денег всё равно лишился. Как и в прошлой жизни приезжаю в Симферополь с трёшкой в кармане. Чтобы я ни делал, всё равно жизнь возвращает меня на прежний путь. Как навигатор, который голосит «вы отклонились с маршрута».

Получается, что все мои неприятности, которых я хочу избежать, так или иначе, ко мне притягиваются. От судьбы не уйдёшь. Скверно это.

Чувствуешь себя как в фильме. В чём-то среднем между «Днём сурка» и «Пунктом назначения». С одной стороны, всё это с тобой уже было, с другой – хрен его знает, как этого избежать.

– Дядя, у тебя там змея? – слышу обеспокоенный голос.

Видать, лицо у меня от таких мыслей совсем скверное стало. Моя юная попутчица склонила голову и озабоченно грызёт ноготь на пальце.

– Надя, не надоедай людям, – строго одёргивает отец, – извините, – это уже мне.

– Ничего страшного, – говорю, – а почему, змея?

– А вы что-то страшное в чемодане увидели, – наивно заявляет она.

– Просто я понял, что надувной спасательный круг дома забыл, – говорю. – Плавать я не умею, вот и испугался.

– А я умею, – гордо заявляет моя собеседница, – ты не переживай, ещё научишься!

– Может, вы покушать хотите? – предлагает Надина мама, – садитесь к столу, мы отодвинемся. Я, кстати, Светлана, а это мой муж, Николай.

– Фёдор, – представляюсь я, – нет спасибо.

– Может, вы с собой ничего не взяли? – проницательно замечает она, – так угощайтесь. У нас с собой много всего.

– Неудобно как-то, – действительно смущаюсь я.

Надо же, сначала о людях плохо подумал и хотел из купе сбежать, а они такими хлебосольными оказались.

– Ешьте, а то испортится, – улыбается Николай, – Света всегда готовит на целый полк. Не везти же это всё в Евпаторию.

Они оба невысокие, круглолицые чем-то похожие друг на друга, как все удачные семейные пары. Завидую им в эту минуту. Не представляю себе Алёну, которая «наготовит на целый полк». Верх её кулинарных талантов – яйцо всмятку, и там она умудрялась напортачить. Может, неправильно я себе женщин выбираю?

Светлана выкладывает на стол домашние разносолы. Тушёную курицу, печень с луком, остро пахнущее чесноком сало, нарезает чуть помятый в дороге помидор. В животе у меня бурчит, тем более что вагон-ресторан с тремя рублями в кармане не светит.

На сытый желудок и мысли в голову приходят другие. Да, денег я лишился. Но вагонные шулера Серёга с Володей тоже их не получили. Более того, благодаря мне они «присядут» на хорошие сроки. Их действия вполне тянутся на «вымогательство», да ещё и совершённое «группой лиц».

Значит, влиять на эту новую реальность можно и нужно. И не бегать от неё, а активно бороться. «Кто предупреждён, тот вооружён». Теперь я совсем не тот лопоухий сопляк, каким был в прошлой жизни, когда на ялтинском пляже меня встретил Юра-одессит.

* * *

– Он каждое лето играть приезжает, – говорит Юра, – с семьей, с детками, чин по чину. Только семья в одиночестве на пляже жопы греет, а он играет круглые сутки. Нервы успокаивают.

Мы сидим на террасе возле его дома, пьём прохладное «Шардоне» и закусываем сливами. Над нами раскинулся тёмный купол бескрайнего южного неба. Перекрывая плеск волн, надрываясь, трещат цикады.

– Что за человек? – спрашиваю.

Мне лестно, что этот опытный и «матёрый» человек ведёт себя со мной на равных.

– Не фрает, – поясняет он, – крепкий любитель. Большая шишка, я пробивал, но не смог узнать, откуда он.

– Почему я?

– Он к себе никого из наших не подпустит, – Юра смеётся открыто и располагающе, – примелькались уже. Да и не потянут наши честную игру, «исполнять» начнут. А без фокусов, ты один его обыграть сможешь. Ты не руками играешь, а мозгами.

– Без «фокусов», – говорю. – Я не шулер.

– За это и ценю, – отвечает Юра.

* * *

– Интересуетесь? – голос Николая вырывает меня из воспоминаний.

– Что? – не сразу понимаю я.

Доходит, что в раздумьях мой взгляд уткнулся в карточную колоду.

– Хотите сыграть? – повторяет он, – а то Света только в дурака умеет. Может, до Симферополя, «гусарика» распишем?

Смотрю на него задумчиво, понимая, что все свои жилищные проблемы могу сейчас решить за его счёт. Пары часов до Симферополя как раз хватит.

– Знаете, Николай, – говорю, – меня по дороге сюда шулера в поезде обчистили. Все отпускные, до копейки. Поэтому в Джанкое и выходил, показания на них давал в милиции. Так что вы аккуратнее с картами.

Вру, конечно, но думаю – это святая ложь. Что называется «во спасение».

* * *

В Симферополе, это трудно себе представить, ещё жарче, чем в Джанкое. Когда поезд подкатывает к белым колоннам Симферопольского вокзала, кажется, что сейчас здание расплавится, как восковое и станет оплывать стеариновыми каплями. Приезжие замирают у знаменитого фонтана с голубями, чтобы хоть тут ощутить немного свежести.

Фонтан «Голуби». Архитектор Алексей Душкин

Вокзальная площадь забита автотранспортом. К стоянке такси моментально выстраивается очередь. Видно, как стоящий впереди спорит с таксистом, остальные недовольно поторапливают.

– Два счётчика, – слышно оттуда, – или шагай на троллейбус.

Туда я и направляюсь. Такси для меня – немыслимая роскошь, а междугородний троллейбус – экзотика, которую грех не испробовать.

* * *

После покупки билета на самый длинный троллейбусный маршрут в мире Симферополь – Ялта у меня остаётся всего рубль и восемьдесят копеек, три обеда в заводской столовой. Деньги, безусловно, немалые, но их совершенно не хватит на весь срок моей творческой командировки.

Что ж, как там древние римляне говорили, Ducunt Volentem Fata, Nolentem Trahunt, или, если переводить с божественной латыни на наш великий и могучий – «Желающего судьба ведёт, нежелающего – тащит».

Вот я сейчас как раз такой вот нежелающий.

Но хватит переливать из пустого в порожнее. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Доеду до Ялты, а там уже буду действовать по ситуации.

Пока же мне остаётся только наслаждаться шикарными видами, по обеим сторонам дороги, да слушать других пассажиров. Видов пока немного, троллейбус катит через лес, а вот разговоров вокруг достаточно.

Время сейчас такое, что ни телефона с выходом в интернет, ни даже плеера с наушниками ещё нет. Можно было, конечно, купить газету, чтобы скрасить дорогу, но чтобы её купить нужны деньги, а у меня сейчас каждая копейка на счету.

Да и ни к чему отгораживаться от мира словами, напечатанными на газетных листах. Я же писатель, а нашей братии, особенно если она пишет книгу о современности, а не творит фантастическую нетленку или исторический роман. Просто необходимо слушать и слышать, это, как ни крути, разные вещи, что говорят люди. Наши с вами простые советские товарищи, выражаясь языком партсобраний.

Вот такие вот подслушанные разговоры это настоящий кладезь сюжетов, диалогов, типажей и нестандартных ситуаций.

Жизнь иногда выписывает такие фортели, что если о них прочитать в книге, то можно только воскликнуть. «Ну брешет же, падла писательская! Брешет как сивый мерин! Не бывает такого!».

Э нет, дорогой читатель, ещё как бывает. Не недооценивайте широту наших широт и глубину наших глубин.

Троллейбус Симферополь – Ялта

И едва троллейбус трогается, я в этом очередной раз убеждаюсь. А заодно и подслушиваю замечательную идею для своей книги.

Эту парочку я заприметил ещё на Симферопольском вокзале. Слишком уж они были разные. Высокий, худой как щепка седой старик, который опирается на самую настоящую клюку, и совсем ещё молодая девушка, одетая в сарафан с весёлой расцветкой.

Не сказать, что она красивая, во всяком случае это точно не мой типаж, про таких ещё говорят, что у них кость широкая, но всё равно, очарование молодости есть очарование молодости.

Учитывая то, что у них не было ничего общего, я сделал вывод, что это просто случайные попутчики, которых судьба занесла сначала в одно купе. Ну или на соседние полки плацкарта, а потом и в один и тот же троллейбус.

И едва зайдя в него, они продолжают разговор, который, судя по всему, у них начался давно.

– Ну и фантазёрка ты, Нюра, – голос у старика оказывается противный, как будто металлом по стеклу водят, – скажешь тоже. Виноград в Сибири. Где ты там училась, ну как там её?

– В Московской Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева.

– Вот точно, в академии! Чему вас только в ваших академиях учат! Нет бы чем-то полезным заниматься, а прожекты составлять!

– Захар Трофимович, это не прожект, как вы выразились! – тут же вспыхивает от возмущения девушка, – наши товарищи из братской Болгарии вывели сорт винограда, Плевень Устойчивый…

– Вот видишь, – тут же перебивает её старик, – ты сама только что сказала «В Болгарии», – он со значением поднимает вверх палец, – а где та Болгария? Она же южнее даже нашего Крыма, а ты мне про Новгородскую и Вологодскую область рассказываешь.

– Дед, что ты её перебиваешь? – тут же вступается за девушку ещё одна пассажирка троллейбуса, возрастом она точно ровесница этого Захара Трофимовича, – пусть расскаже, т что там придумали.

Анна, терпеть не могу, когда это красивое имя сокращают до ужасной Нюры, с благодарностью смотрит на неё и продолжает:

– Ну так вот, в Болгарии вывели новый сорт винограда. И вывели его специально для выращивания в том числе и в местах, климат которых не подходит для выращивания классических сортов винограда. И да, экспериментальные хозяйства нашей академии, под Новгородом и Вологдой сейчас этот сорт культивируют. И результаты получаются отличные! Эталонные гроздья по 500–700 граммов, лозы практически не подвержены обычным болезням, характерным для тех сортов, которые, например, у вас в Крыму культивируют. И органолептика ягод превосходна, вкус, аромат, да даже внешний вид! Пройдёт время, и этот сорт будут выращивать по всей стране. Как в хозяйствах, так и на приусадебных участках. Виноград, сладкий, вкусный, а не такой как сейчас, будет расти везде. В Новгородской области, в Костромской, Вологодской, в Сибири!

– В Сибири! – смеётся дед в ответ на эту пламенную речь. Исходя из неё я понял что девушка как раз и работает, ну или учится в Тимирязевке, – Виноград в Сибире! Нет, ну вы слышали это! Сначала вот такие вот умники, как ты, Нюрка, целину распахали, да так, что через пару лет всю эту целину ветром сдуло, потом другие умники придумали кукурузу за полярным кругом сажать. А теперь новые грамотеи всю страну засадят этим твоим плевенем! Плевень на вас! – последние слова дед сопровождает смачным плевком в окно, а потом добавляет, – лучше бы делом занялись! Ладно Нюрка, моя остановка. Бывай, продолжай выращивать свой плевень.

Дед выходит из троллейбуса, тут же закуривает, поперхнувшись вонючим махорочьим дымом, окна троллейбуса открыты, и пассажиры тоже насладились, этим ароматом, смеётся:

– Плевень, какой-то придумали. Грамотеи сраные!

Было видно, что последние слова сильно расстраивают девушку, и она готова расплакаться. Её тут же начинает утешать та же пассажирка, что одёрнула деда.

– Деточка, ну что ты? Нашла из-за чего расстраиваться? Из-за какого-то старого и дремучего хрыча! Да такие, как он родились старыми и ворчливыми. Им всё всегда не так. А сейчас он настроение тебе испортил и рад. А ты молодец. Продолжай выращивать свой виноград, и всё у вас получится!

Это же просто находка, на самом деле! Из очередного подслушанного мной разговора можно сделать отличный сюжет для книги.

И в нём всё будет. И конфликт какой, задорной молодости, которой всё по плечу и застарелой косности и невежества. Такое у нас в союзе писателей воспримут на ура. Да и героем книги можно сделать вот такую вот комсомолку. Женщин в народном хозяйстве страны тоже надо всячески воспевать и продвигать. Особенно если это молодой специалист. В общем, идея для книги практически готова.

Размышления о творчестве, а я как-никак в первую очередь писатель и это моя работа здорово поднимают моё настроение и отвлекли от дум горьких о хлебе насущном.

Поэтому остальная часть пути до Ялты пролетает незаметно. Тем более, скоро за окном и обещанные виды появляются, и у меня захватывает дух от вырастающих вокруг поросших лесом гор.

А вот и конечная.

Выхожу из троллейбуса, тут же ныряю из крымской жары в прохладу здания автовокзала, переодеваюсь в уборной, хорошо хоть тут чисто и имеются вешалочки-крючки, а потом оставляю вещи в камере хранения. Ещё минус 15 копеек.

Тратится на общественный транспорт мне теперь совсем не с руки, так что лучше на своих двоих прогуляюсь до пляжа. Творчество – это, конечно, прекрасно, но мне нужна крыша над головой.

А чтобы её получить нужны деньги. До 80-го года, когда по обещаниям товарища Хрущёва, вот кто-то кто, а он точно был сказочник и фантазёр, наступит коммунизм ещё долго. Поэтому пока что рубли и копейки в советском обществе нужны.

И эти рубли с копейками я могу получить, если вернуть с творческих небес на грешную землю. Азартные игры вроде как грех, если я ничего не путаю.

Так что вперёд, туда где эти деньги лежат в кошельках.

Мой путь лежит по залитым солнцем и украшенными зеленью улицами Ялты. Сказочный город, что ни говори. И его архитектура, так памятные всем советским, ну или постсоветским людям, это только подтверждают.

Царские и княжеские дворцы, ставшие всесоюзными здравницами и музеями, Приморский парк, Никитский ботанический сад, заносчиво возвышающаяся над морем гостиница Ореанда, и венец всего – полуторакилометровая Набережная имени Ленина.

Я как раз иду по набережной, как слышу, что впереди меня раздаётся заполошный женский крик.

– Что вы стоите? Она же плавать не умеет! Родя, Влад, ну, сделайте что-нибудь!

Кричит совсем юная девушка в легкомысленном платье. А двое парней в шортах и рубашках-поло синхронно прыгают в воду.

Я подбегаю к ним, ровно для того чтобы помочь вытащить из воды ещё одну девушку.

Один из её спасителей начинает делать реанимацию, но так неумело, что я понимаю, что он скорее её угробит, а не спасёт. А я умею действовать в таких случаях.

– Так, отошли все! Отошли и не мешайте. – Откуда-то из недр сознания всплывает фраза, – Верьте мне, я доктор!