Текст книги "Планета на распутье. Фантастические рассказы"

Два дня коммуны

Венера шла по тропинке вся в расстройстве, охота не удалась и в коммуну она возвращалась без пищи. Хорошо бы кто-то из мужчин поймал кропулю, тогда хватило бы еды на всех до утра, а потом можно было бы вылазку повторить. Старейшина любил Венеру за её реакцию и всегда ей везло на охоте до сегодняшнего дня. Но случилось необъяснимое: лук сломался в самый неподходящий момент и зверь ушёл. Лук, который изготовил Антарес, до этого никогда Венеру не подводил…

Ветер непрерывно дул в вышине, задевая натянутые верёвки, которые использовались для сушки добытых и освежёванных существ, при этом почти исчезали неприятные запахи, присущие диким животным, расплодившимся после Катастрофы. Ряд верёвок защищал край утёса от людских падений в особо ненастные дни. Со стороны равнины жителей коммуны защищал очень глубокий ров с быстро восстанавливаемым с любой стороны мостом. Венера помнила, как долго они все рыли этот ров, спасавший теперь малочисленное население посёлка от мутантов. До рва ежедневно кто-то получал травмы или вообще исчезал с нападавшими, и дальнейшая его судьба была неизвестна. Внизу под утесом ревел океан, его гул не умолкал ни на секунду, и все привыкли к нему, даже ночью его не замечали, согреваясь своими телами, готовясь ко сну. Огонь они использовали только при крайней необходимости – в самом дальнем и сухом углу пещеры оставалось несколько коробков со спичками, за использование которых отвечал Медведь, он пересчитывал их ежедневно для доклада старейшине. Такой порядок был установлен давно, ещё до рождения Венеры, сама она могла по пальцам пересчитать дни, когда огонь озарял пещеру – это были дни его использования для подогрева воды. Только при рождении нового человека разрешалось использовать тёплую воду, чтобы соблюсти простейшие гигиенические правила, сохранить новую жизнь и постепенно возродить былую цивилизацию.

Венера была уже у рва, девушка быстро привела механизм включения переходного моста и очутилась на территории посёлка. Она составляла пока всего около трёх тысяч квадратных метров. Старейшина утверждал, что через несколько лет, когда население достигнет полусотни человек, у них появится возможность расширить место обитания. Конечно, для этого придётся либо вновь копать ров, либо к тому времени появятся другие возможности защищаться и сохранять жизнь людей. Старейшина очень на это надеялся, всё время он занимался с молодёжью, изучая книги, которые удалось найти на той стороне. Читать эти книги мог только он сам, они представляли собой научные труды из обсерватории, где работал старейшина до Катастрофы и Потопа. Не так много лет прошло с тех дней, когда ему с женой удалось основать посёлок и придумать план по спасению разумной жизни на планете. Несколько человек, найденных в завалах зданий, и которых удалось вернуть к полноценной жизни, сразу приняли план старейшины за основу и делали всё зависящее, чтобы население начало расти. Трудностей у маленькой колонии было очень много, но постепенно часть их удалось преодолеть и теперь здесь насчитывалось уже восемнадцать человек с детьми.

Венера прошла прямо в угол пещеры, отгороженной для старейшины и отчиталась о неудачной охоте. Он был самый старый в поселке и сам придумал себе название, не позволяя никому называть себя по-другому. Всем остальным он давал имена, находя их в атласе звёздного неба, с которым работал всю прошлую жизнь. Когда позволяло здоровье, старейшина выводил молодёжь вечером под открытое небо – в те редкие мгновения, когда по ночам среди туч возникали проплешины – и показывал пальцем на звёзды, давшие им имена. Иногда сюда же заглядывала бледная Луна, испещренная язвами кратеров. Обычно на Луну выходили любоваться все, это было очень редкое, но красивое явление.

Старейшина выслушал Венеру молча, и молча отпустил отдыхать. Затем нашёл Антареса и попросил разобраться с её луком, а также изготовить более мощный лук.

– Девочка стала сильнее, растет понемногу…

После этого он обошёл территорию коммуны, проверил надежность веревочной охранной сигнализации, пришёл в пещеру, посчитал на ощупь по пальцам всех людей, включая детей. И лёг спать. Но сон сначала никак не мог его сморить, хотя дел сегодня было выполнено достаточно много и усталость давала себя знать. Особенно старейшину мучила боль в правой ноге – в районе коленного сустава. Наверное, эта болезнь раньше именовалась артрозом, если ему не изменяет память. Лечить болезни было некому, из бывших врачей они никого не встретили при вылазках в Большой мир. Для молодёжи он назывался Большим миром, а на самом деле следопытам удавалось удаляться от поселка не далее тридцати-сорока километров. С некоторых пор старейшина спал в одиночестве в холодной кровати, жена, с которой ему пришлось с самого начала обустраивать новое хозяйство, уже полгода, как умерла, подцепив какую-то инфекцию. Одно утешало: бывший жизненный опыт помог ей своевременно принять меры к нераспространению заболевания среди малочисленного состава зарождающегося нового общества людей. Старейшина помнил эти горькие минуты, когда увидел жену с повязкой на лице, она сразу же дала ему инструкции, как действовать в последние её два дня жизни и сразу после смерти. Он все исполнил и сохранил свою молодёжь, хотя сам едва не умер от тоски и одиночества. Они прожили больше сорока лет вместе, в основном – в большом и шумном городе недалеко от скалистых хребтов, среди которых находилась их любимая обсерватория. В тот страшный день им первым удалось обнаружить на снимке мелкое пятнышко быстро приближающегося астероида, не зарегистрированного ранее землянами. Он навсегда запомнил панику в мире, во всех странах. Умирать никто не хотел, но величина астероида и его скорость вмиг изменили планету. В живых практически никого не осталось. Поднявшаяся до высоких отметок температура воздуха привела к резкому таянию всех без исключения льдов в Антарктиде, в Арктике и в остальных местах. Потоп довершил дело, начатое сверхмощными землетрясениями. За несколько лет население Земли исчезло, очень небольшая часть его, питаясь случайной пищей, мутировала и представляла опасность для тех, кого смог спасти и приютить старейшина. В полной темноте он долго ещё ворочался с бока на бок, пока не заснул.

Утро, как и всегда, было хмурым, тучи закрывали солнце уже много лет, иногда они были тоньше, и тогда света людям доставалось больше, в такие дни все чувствовали себя значительно лучше, удавалось выполнить все задуманное накануне. В свое время старейшина ввел порядок планирования всех работ на следующий день, но в особенно холодные, дождливые и темные дни эти планы выполнить не удавалось. И при очередном планировании работы переносились на следующий день. Так шли день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Старейшина сам вел счет дням и составлял календарь. Времена года с момента Катастрофы не менялись, холодные дни, как когда-то зимой, могли начаться в любое время, независимо от расчерченного старейшиной календаря. Он рассказывал молодежи про времена года, предполагая, что когда-то придет время, и на Землю вернется прежняя погода, как в очень давние дни. Но в душе не верил своим же словам, ведь астероиду удалось незначительно изменить орбиту планеты, и астроном знал, к каким неприятным необратимым процессам это привело.

Встал он раньше всех, как всегда. И вышел из пещеры посмотреть, что ждёт планету сегодня. В своё время, когда им посчастливилось во время погони от преследовавших полулюдей-полузверей найти это местечко, старейшина мысленно перекрестился: пещера была просто создана для такого случая. Они смогли сразу укрыться от настигающих их мутантов, а того количество пищи, что удалось принести с собой, с избытком хватило, чтобы переждать осаду преследователей. А затем – после осады – было проще: они оборудовали пещеру, выстроили безопасную дорогу с мостом, и теперь жизнь коммуны практически не подвергалась опасности вторжения. Наоборот, почти ежедневно они сами делали вылазки в Большой мир и ловко собирали необходимые для жизни предметы, проникая в расположенные невдалеке разрушенные домики не уцелевших при катастрофе селян. Удалось найти достаточно оружия, предметов домашнего обихода, запасов солёной рыбы, валяного мяса, баночных консервов. Всё это было давно съедено и сейчас жители коммуны питались в основном подстреленными на охоте дикими животными. Огнестрельных запасов оказалось не много, их сохранили для непредвиденных обстоятельств. На охоте использовали самодельные луки, силки, короткие копья. Вот и сейчас старейшина разбудил троих молодых парней, ещё вчера запланированных на охоту. Они пошли собираться, а старейшина вновь прилёг, давая и детям, и молодым матерям ещё немного отдохнуть перед дневными работами. Скоро они проснутся и будут готовить пищу на всех, используя те скудные запасы, которые удалось сохранить. Последние дни охота не приносила удачи, причина, скорее всего, крылась в вымирании дичи в ближайших окрестностях и в истреблении её самими колонистами, а, может быть, и ещё кем-то. Всегда нужно с кем-то делиться, поэтому старейшина не обижался на тех, кто пользовался той же добычей, что и они. Однако приходилось посылать за пропитанием охотников в более отдаленные места и дольше их ждать. Увеличивался риск остаться вообще без людей, хотя пока всё обходилось, охотники всегда возвращались. Удачливее всех была Венера, ей удавалось добыть двух-трёх сизацев, похожих на зайца, но более крупных зверушек, которые в отварном виде были на вкус больше похожи на курятину. Они тоже получились в результате мутации, но вполне годились в пищу. Венера набивала ими старенький рюкзак, найденный в городских руинах, и несла за спиной несколько километров.

Антарес изготовил ей новый лук, тяжелее прежнего, стрела, вылетевшая из него при испытании, пролетела почти пятьдесят метров и на ладонь вонзилась в одинокое дерево перед обрывом, где был слышен океан.

– Только у тебя такой меткий глаз! – похвалил Венеру Антарес. – Никто в посёлке так больше не может. Я рад, что живу с тобой в одно время.

– И только ты, Антарес, можешь изготовить такое красивое и мощное оружие, – ответила Венера, немного смущаясь, – теперь мне надолго хватит. Постараюсь им пользоваться аккуратнее.

Антарес был старше Венеры на пять лет и значительно опытнее. Старейшина любил Антареса за мощь и присущее ему высокое чувство опасности. Чутье Антареса не раз помогало коммуне выжить, когда мутанты находили возможность проникнуть на отгороженную территорию для уничтожения жителей посёлка. Он первым из детей появился на свет трехкилограммовым мальчиком двадцать лет назад в пещере, приютившей людей. Тогда их насчитывалось всего семь человек. И мать Антареса, в любой ситуации неунывающая Мелисса, не смогла пережить трудные роды. Его отцу тоже не повезло, он пропал на охоте всего через год и не увидел, в кого превратился сын, названный именем одной из самых крупных близлежащих к Земле звёзд. Старейшина много занимался с детьми, а Антарес оказался первым, кому старейшина начал передавать свои знания. Никто не знает срок окончания своей жизни, она могла оборваться в любое мгновение, поэтому старейшина не терял время и с каждым занимался индивидуально по самостоятельно разработанной программе. Со временем можно было бы создать отдельные возрастные группы и разделить обучение, но пока для этого детей было ещё очень мало. Когда-то наступит время и появится новое поколение – внуки поселенцев, возможно, что среди них будут дети Антареса.

Сегодня Венера осталась с женщинами и детьми, она охотилась через день. Работы было много: освежевать кропуль, выветрить маленькие тушки, измельчить, перемешать с пахучими и лечебными травами, достать из запасника сизаца, добытого Венерой ещё неделю назад, нарезать салатовых листьев, измельчить соль. Кроме этого, женщинам предстояло сообща убрать пещеру и территорию посёлка от принесённых последним ураганом листьев, веток и других отходов природы. Ближе к вечеру должны были вернуться молодые мужчины с охоты, их необходимо было покормить, предоставить отдых до утра. В последние месяцы им приходилось охотиться за десятки километров от посёлка, переходы по заросшим колючим кустарником холмам выбивали из сил молодёжь, а её необходимо было беречь для прироста населения. Оставшиеся старики уже не годились для этой цели, свою задачу они уже выполнили. Со старейшиной их было четверо, остальные не выжили в тяжёлых условиях непривычной жизни после Катастрофы. На четырнадцать парней и девчат старейшина возлагал все надежды по возрождению цивилизации. Он полагал, что как бы ни была хрупкой жизнь человека, природе не совладать с ней.

Антарес помогал молодым женщинам в тяжёлой работе, где требовались значительное усилие и ловкость. Весь ненужный хлам, ветви он сваливал с обрыва в океан. Заменил подгнившую верёвку на ограждении края утёса, верёвки оставалось ещё довольно много. В своё время им повезло, что в одном из заброшенных складов в ближайшем населённом пункте они наткнулись на целые бухты пеньковой верёвки разного диаметра. Потребовалось много дней, чтобы перетаскать всё это богатство на территорию коммуны. В складе нашлось ещё много всякого добра. Чтобы всё разместить, пришлось построить хорошо защищённый навес.

Отдохнув, Антарес вместе с Марсом занялся ремонтом основного перекидного моста на внешнюю сторону. Мост давно требовал починки, но всё было недосуг, либо мешала непогода. Но сегодня день был на удивление тихим, и парни с удовольствием махали инструментом и поглядывали в сторону хлопочущих женщин, среди которых выделялась изящной фигурой Венера. Старейшина стоял у входа в пещеру и смотрел на небо. Ему казалось, что в последние дни погода позволяла сделать больше, чем было запланировано. Если так дальше пойдет, думал он, то можно будет попробовать разжечь костёр и оставить при нём дежурного, и, если повезёт, огонь будет держаться, и люди перейдут на горячую пищу. Затем старейшина перевёл взгляд на работающую молодёжь. И сразу обратил внимание, что Антарес начал интересоваться Венерой по-настоящему, как мужчина. Конечно, она была ещё молода для образования семьи, однако, недалеко то время, когда именно эта пара родит первых детей для третьего поколения поселка. И численность его станет медленно, но неуклонно повышаться. Это радовало старика, вполне возможно, что его План будет осуществлён и цивилизация возродится. Но произойдёт это много позже его смерти. А сейчас вновь необходимо готовить молодёжь, приучать её к самостоятельным действиям в любой ситуации, к изобретательству, к умению продолжать род с минимальными потерями.

Я обязательно вернусь

Вчера прочитал я объявление про несколько жилых объектов, где до сих пор наблюдаются паранормальные явления. И нашлись люди, которые захотели эти объекты использовать в целях наживы, для чего приглашают посетить такие места, разумеется, за определённую плату.

Естественно, я заинтересовался, так как с детства любил страшные рассказы про всяких призраков, нечистую силу, барабашек, водяных и т. д. и т. п. С тех далеких лет меня мучила какая-то недосказанность во всех этих историях. Никаких страшилок этого рода я никогда не боялся, так как несколько лет после школы посещал спортивный зал по соседству с домом и выучил уйму всяких приемов от индейцев майя до родных братьев Кличко. Поэтому, недолго думая, я позвонил по указанному в объявлении адресу, представился и пояснил цель своего звонка. На другом конце провода молодой женский голос, больше похожий на те голоса, которые работают с клиентами во время секса по телефону, приятно промурлыкал:

– Серьёзно? Вы действительно желаете побродить по замку под ручку с призраком? Или развлечься мелодией, придуманной барабашкой, либо послушать его перестуки в разных частях жилища? У вас, видимо, нет другого занятия? Может быть, мы вам по-другому окажем помощь? Если, конечно, у вас достаточные финансовые возможности.

– Нет! – отрезал я. – По-другому не хочу, как говорится: назвались груздем…

– Что? – изумился приятный голос. – Кем я назвалась?

– Да это я так, пошутил! – поправился я. – Пословица такая имеется в русском языке. Так вы заказ принимаете или нет?

– Мужик! – вдруг раздался в трубке грубый баритон. – Тебе чего надо? Смерти ищешь?

– А ты кто такой? – на всякий случай уточнил я. – Где та, которая с приятным голосом?

– У меня голос не менее приятный, – опять не совсем вежливо ответил баритон. – Чем мой голос тебе, мужик, не по нраву?

– Слушай, дружок! – не вытерпел я. – Ты как попал на линию? Сейчас же отдай молодой тете трубку, я же с ней, а не с тобой договариваюсь!

– Линусь! О чём это ты с этим фуфлом договаривалась? Зенки повыцарапаю! – дальше в трубке прозвучала обычная семейная перепалка.

Я ждал. Наконец мужика вдалеке усмирили и опять со мной продолжила разговор то ли его супруга, то ли сожительница, кстати, голос был всё такой же спокойный кошаче-мурлыкающий:

– Так какого рода развлечение вы предпочтете, Николай Филиппович? В нашем объявлении всё перечислено.

– Линусик! – начал я и осекся. – Извините!

– Можете меня так называть, не возражаю, – промурлыкал голос, – продолжайте, пожалуйста…

– Мне проверить свои ощущения хочется в замке с привидениями. Далеко ваш замок находится? В какой стране? Давненько я не был за границей!

– Что вы, что вы! Да всё это в нашей родной стране, в России-матушке, дорогой Николай! – продолжила Линусик. – Надеюсь, вы тоже не возражаете против моего к вам обращения по имени. Мы с вами одного возраста, одинаковый цвет волос, даже роста мы одного.

– Почему вы так решили? – удивился я.

– Это мой секрет, Николай. Если вы сомневаетесь в моих способностях, то что бы вы ответили, если назову имя вашей матери? Ее звали Варвара Ивановна.

Хорошо, что звонил я с домашнего телефона и рядом стоял стул, а то свалился бы от изумления, а так – все-таки успел присесть…

– Откуда?.. Хотя нет, это тоже ваш секрет, наверное.

– Конечно. У меня секретов много. Давайте поступим так. Сегодня мой одуванчик проверит, какие дела в нашем замке-притоне, а завтра я вам позвоню, сообщу, куда и когда приходить, где забрать ключ и сколько времени вам надлежит в этом заведении пробыть. Оплата – после получения всего набора ощущений, которые вы пожелали. До встречи, Коленька! – трубку на том конце линии положили. Я даже не успел спросить, а кого она собственно одуванчиком назвала – сожителя своего, что ли? Грубияна этого? И как его звать на самом деле? Вдруг встретимся на узкой дорожке перед замком. А меня все-таки Коленькой назвала и прозвучало это довольно-таки мило и недвусмысленно.

Весь следующий отпускной день я размышлял над тем, где у нас в Москве находится замок-притон? Конечно, нехилая хибарка Примадонны с Галкиным в Грязях опредёленно отпадает. Залез в Интернет, но ничего подобного не обнаружил. Может, что-то новое построили? Ведь я просил какое-нибудь средневековое сооружение, пахнущее прошлыми тайнами, сотнями неизъяснимых смертей, напичканное тёмными силами и светлыми прозрачными приведениями с головами и без. Обычно такое встречается по слухам в Европе, чаще – в Англии. Но есть ли такое в нашей столице?

С другой стороны, вызывала настороженность легкомысленная добавка к слову «замок» слова «притон». Притонов-то в столице предостаточно! Мэру города они точно работенки добавляют. Так ничего и не придумав, стал я ждать, когда объявится вчерашняя телефонная девушка. Она позвонила ровно в полдень, когда я перекусывал всухомятку на своей маленькой хрущёвской кухоньке. Линусика я сразу почувствовал, подумал ещё, что теперь мне предстоит целый месяц развлечений в порядочном заведении, имеющем преогромные размеры, а не ютиться, как сейчас на двадцати квадратных метрах. Чутьё меня не обмануло, это была та самая, которая просто замечательно мурлыкала в трубку:

– Николай Филиппович? – официально осведомилась она. – Добрый вам день! Надеюсь, вы не передумали и заказ не собираетесь отменять?

– Конечно, нет! Здравствуйте! – ответил я и внутренне напрягся. Начинается приключение!

– Запоминайте! Записывать ничего не надо, просто запоминайте, – начала она инструктаж, – буду говорить медленно и повторять, чтобы запомнили лучше и не ошиблись с адресом. Ровно в восемнадцать ноль-ноль вы приезжаете на улицу Даргомыжскую, это от вас совсем недалеко, подходите к дому номер тринадцать, входите во двор и направляетесь точнёхонько к парадному входу в замок. У ворот вас встретит привратник в голубой ливрее с гербом княжества на груди, то есть ключ вам не понадобится. Он позволит вам войти внутрь и передаст горничной, которая отведёт вас в ваши покои, где вы будете ночевать, покажет столовую, где, в определенное этикетом время, вас будет ожидать еда. На плане, вывешенном на стене столовой, вы найдёте расположение остальных комнат замка. Вы живёте там без права выхода – кстати, выхода вы всё равно не найдёте – ровно месяц, а затем вам эта же горничная поможет выбраться на белый свет. В замке на всех этажах будут гореть свечи – ну, может быть, не всегда. В столовой и спальне вы при необходимости найдёте свежую свечу и, по крайней мере, спички. Жить в замке вам придётся одному. – Линусик помолчала, затем неожиданно спросила, как выстрелила: – У матросов есть вопросы?

У матросов существенных вопросов не оказалось. Так, мелочь…

– Деньги сразу вносить за экскурсию? И кому? Где вас найти? – поинтересовался я.

– Коленька! Об этом не переживайте, вам главное остаться живым после такой экскурсии! Деньги мне отдадите сразу после шоу. В инвалюте, и лучше в евро, поскольку вам предстоит побывать именно в настоящем западноевропейском замке, так что заранее поменяйте деревянные. Ещё вопросы? Нет вопросов. Очень надеюсь, что ещё увидимся! – Разговор на этом прервался.

Прямо скажем, некоторые её намеки мне не совсем понравились, но делать нечего. Я по привычке почесал в голове, обдумывая ситуацию. Как может европейский замок попасть в Москву? Что это за огромное здание в Москве, похожее на замок, в котором, скорее всего, никто не живет? Как получилось, что в московском здании отсутствует электрическое освещение, а, значит, там не осталось даже никаких следов какой-нибудь электропроводки? «Ладно! Всё это мы ещё проверим во время танцев в темноте! – пошутил я мысленно. – В любом случае я обязательно вернусь…». Затем я пошёл в обменный пункт.

Ровно без пяти шесть вечера я вышел на Даргомыжскую и прошёл по ней немного вперёд по нечётной стороне. Раньше мне здесь бывать не пришлось, поэтому с изумлением я обнаружил прибитую к ограде высокого каменного забора табличку с номером тринадцать. Я посмотрел вправо и влево вдоль улицы, но в середине зимы в это время было достаточно темно и людей я не увидел. В огромных воротах находилась небольшая калитка, через которую я и проник на довольно широкую площадь перед красивым, слегка поправленным временем зданием, весьма смахивающим на настоящий замок! Три из четырех угловые видовые башенки на крыше замка, запорошенные снегом, были разрушены. Стекла на тёмных окнах хотя и были целыми на первый взгляд, но я не был уверен, что это не отсутствовали треснутые от старости. Всё мне удалось рассмотреть благодаря двум крупным круглым светильникам, расположенным чуть впереди меня, прямо перед замком. Я оглянулся. Ни калитки, ни ворот сзади уже не было, что, видимо, и следовало ожидать. Оставалось действовать по законам жанра и прорваться внутрь для борьбы с обнаруженной нечистью. На всякий случай я перекрестился и пошагал по лёгкому снежку к парадному входу, где маячил высокий худой старик с пикой наперерез. Я осторожно приблизился, но он на нормальном русском языке поинтересовался:

– Господин Расторгуев?

– Так точно! – не удержался я от иронического ответа, приставив правую руку к шапке.

Старик отсалютовал мне специально выверенными движениями и пригласил:

– Пожалуйте в наш замок!

Никакого герба на ливрее старика, если это была именно ливрея, я не заметил. Здесь нарядная с широким кольцом дверь широко растворилась, изнутри повеяло теплом с каким-то посторонним запахом, я не разобрал, с каким, и на пороге возникла пышногрудая дородная женщина в чистом белом одеянии. Молча она уступила мне проход и пошла затем чуть впереди, не говоря ни слова. «Неужели немая?» – подумал я.

– Просто мне не дозволено разговаривать с постояльцами замка! – неожиданно громко произнесла она гнусавым голосом и замолчала окончательно.

Меня привели на второй этаж в просторную комнату с высоким потолком, обставленную как спальная. Особенно мне понравилась широкая кровать, на такой мне больше, видимо, не удастся подремать в жизни. Женщина в белом плавно развела руки, представляя помещение, и я согласно кивнул. Потом она показала мне рядом расположенный кабинет, а затем столовую в другом конце коридора и ещё некоторые помещения общего пользования. Везде, где мы проходили, на стенах горели свечи. Темно не было, но и похвастаться хорошим освещением хозяева замка тоже не могли. Пока я оглядывался на стены, на свечи – моя провожатая исчезла. Я подошел к окну, расположенном в конце коридора, взглянул в него и не увидел обычной московской улицы, не было и Останкинской башни, других знаковых сооружений столицы России. Везде было темно, без единого огонька. «Куда же это я попал? И резонно ли было соглашаться на такие условия?» – появилась запоздалая мысль, но сразу исчезла, так как внезапно прозвенел тихий гонг, и я поспешил в столовую. И не ошибся – мне был приготовлен ужин.

После ужина я решил вернуться в кабинет, где заметил при первом посещении длинные полки с книгами. Поскольку от телевизора и Интернета на месяц меня огородили, буду изучать старинные фолианты, проверю заодно своё знание английского. Но ни английский, ни французский здесь помочь не мог, полки оказались бутафорскими, я только смог поскрести по ним ногтями. Тогда что же мне здесь делать, чем заняться, так сказать, в свободное от работы время? Я достал из кармана мобильник, попробовал позвонить своей приятельнице Люсе Дружининой, чтобы сообщить о срочной неожиданной командировке. Из которой, бывает, что и не возвращаются. Телефон даже не вошёл в сеть. Ну что же, видимо, такие здесь правила игры!

По памяти я прошёл несколько метров по слабо освещённому коридору и спустился к роскошной выходной двери из металла серого цвета, может быть, из титана. Выглядела она очень прочной и на мой слабый стук кулаком в середину не отозвалась никаким звуком. Я вновь поднялся на второй этаж, решив лечь и поспать до самого утра. Сразу мне это не удалось, потому что спальня исчезла из той комнаты, где должна была находиться. Испытывая некоторый дискомфорт, я осмотрел ближайшие помещения, нашёл столовую, кабинет, санузел и ряд открытых, но пустых комнат, только спальни своей не нашёл. В пустых комнатах света не было, мне пришлось забрать пару свечей в столовой, с ними и производил поиски. Замок состоял из трёх этажей, но на верхний этаж меня пока не тянуло, пока я приспосабливался, ждал здесь начала всяких чудес вперемежку с ужасами. Но привидения, видимо, ещё отдыхали, на моём светящемся циферблате часов было только половина девятого. Отчаявшись найти место для полноценного отдыха, я решил составить стулья в кабинете и лечь на них, подложив шапку под голову, и укрывшись тёплой курткой. Когда я учился заочно в институте, такая манера при ночном отдыхе меня в давние времена устраивала. Но только я прилёг на стульях, как послышался глухой стук открываемой двери, я вскочил, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Пламя свечей колыхалось, но в кабинете, кроме меня, по-прежнему никого не было. Я выглянул в коридор, там свет уже исчез, поэтому я вновь закрыл дверь и с трудом повернул находящийся в замке ключ, проверил, что дверь заперта, и хотел опять прикорнуть на прежнем месте. Но не успел, так как в единственное окно кабинета стала внезапно биться крылом какая-то большая тёмная птица. Слабое освещение кабинета не позволило мне разглядеть, что это было: московское крылатое существо или средневековое английское. Подойдя к окну, я пытался разглядеть птицу, но она сразу исчезла, по-моему, шлепнулась к подножию замка – я услышал слабый звук падения.

Поскольку спать мне расхотелось, я опять зажёг свечу и прошёл по коридору, добавив огонька, чтобы осмотреться ещё раз. И здесь мне повезло – нашлась моя спальня. Оказывается, она никуда не пропадала, просто я не там искал. При входе внутрь я оглянулся и увидел в десятке метров от себя медленно плывущее по воздуху светлое пятно на высоте человеческого роста. Сразу догадался, что ко мне пожаловало привидение. Я полностью вышел в коридор и, любуясь зрелищем, внятно спросил:

– Вы прибыли ко мне?

Светлое пятно прекратило двигаться, как будто звук человеческого голоса его обескуражил. Через какие-то пять минут пятно стало трансформироваться, вверху появились прогалы глаз, по бокам показались бесформенные руки, к низу протянулись подобия ног. Привидение попыталось что-то промолвить, но столь нечленораздельно, что я вынужден был попросить:

– Ничего не понять, говорите погромче и повнятней!

– Вы не боитесь привидений? – на этот раз довольно чётко спросил чей-то близко расположенный голос.

– Нет! – сознался я. – И никогда не боялся. Правда, и не встречал их ни разу. Я думаю, что вы – доброе привидение и ничего плохого мне не сделаете?

В коридоре потянуло холодом. Судя по установленным вдоль стен регистрам, замок имел центральное отопление, то есть где-то стоял здоровый котел с водой и подогревался природным или иным каким-нибудь горючим газом, что приводило к распространению тепла путем конвекции по всем этажам здания. Холодный ветер подул явно снизу. Я спросил у привидения:

– Могли отключить отопление?

– Здесь всё могут, им только клиента на тот свет отправить, а там хоть трава не расти!

– Хорошо, – попытался я договориться с привидением, – пойду и лягу в постель, а утром посмотрю, что с системой отопления можно сделать. Тебя как в былые времена величали?

– Поскольку я являюсь потомком графа Калиостро, то так и зовите меня, если вам интересно. А прилечь сейчас наверняка не удастся! Неужели вам невдомёк, что самое интересное как раз и бывает ночью. Кто же даст заснуть в такое время?

Мне это всё порядком надоело, и я твёрдо сказал:

– Слушай, граф, или как там тебя! Я хочу выспаться, а ваши дохлые шуточки – передай это своим хозяевам – не очень мне нравятся, слишком они дешёвые. Скажи, что злить меня себе дороже будет!