Текст книги "Сердце в броне"

Глава 4
Связанные одной целью, скованные одной цепью…

Чувства чувствами, а работать надо. Уже на следующий день Рустам вышел из комнаты, в которой до этого заперся. Одна безумная ночь – вот и все, что он себе позволил. Чашка пряного рыбного бульона, десяток ведер ледяной воды и яростное обтирание жестким полотенцем. И хоть глаза и остались красными, а лицо зеленым, в голове у Рустама прояснилось, и этого ему было достаточно.

И потянулись один за другим длинные рутинные дни. Плотной гребенкой прочесывали леса, патрулировали дорогу, сопровождали обозы. Поймали десяток подозрительных личностей, связали и отправили в Норфолд – вроде и не разбойники, но разобраться нужно. Поймали троих оборотней – двух волков и одного медведя, отправили в Блокстери, где уже развернулся целый филиал ордена целителей. Там оборотней пометили, и вскоре они вернулись обратно. С новыми метками контролировать их было совсем не трудно. В замке егеря появлялись редко, предоставленным гостеприимством не злоупотребляли. Зато по подсказке Рустама в том месте, где от северного тракта ответвлялась дорога к замку, построили заставу, и Карвин посадил туда десяток своих стражников. А рядом с заставой построили постоялый двор, из которого в Гросбери потек непрерывный ручеек столь необходимых наличных денег. Айрин идею оценила с ходу, и не успела еще высохнуть краска на вывеске, как на северном тракте начали строить еще две заставы с постоялыми дворами при них, обезопасив таким образом дорогу и заложив задел будущему благосостоянию.

В леса Гросбери вернулось спокойствие. Айрин даже стала подумывать о восстановлении и других деревень своего баронства. Благо возвращающихся беженцев с каждым днем прибывало все больше и больше.

Вернулось относительное спокойствие и в душу Рустама. Мирные заботы, что может быть лучше? Почти как дома, в Казахстане. Разве что воздух чище да природа лучше. Не изгажена она здесь бензопилами, тракторами, выхлопами машин и безжалостными ружьями. Конечно, кожаное седло не сравнить с велюровым сиденьем японского автопрома, зато как легко здесь дышится, и никакой тебе, к черту, атомной бомбы. Приятно, блин. Рустам даже стал подумывать, уж не перейти ли ему после окончания королевской службы на службу к баронессе Гросбери. Охранять тракт, патрулировать леса, стеречь мир и помогать поднимать хозяйство. Чем не служба? Да и баронесса вроде не чужой человек, сильно лютовать не будет. Правда, оставался открытым вопрос о будущем бароне, ну да Айрин девушка неглупая, вряд ли выберет себе в мужья морального урода. А с нормальным мужиком поладить нетрудно. Так что перспективы вырисовывались заманчивые, вот и Гарту здесь нравится…

Что называется – размечтались, мира им захотелось, покоя. Как же, как же, свежо предание. Из Норфолда прибыл гонец с приказом от маркграфа – оставить в распоряжении баронессы Гросбери один пул егерей для поддержания безопасного движения по тракту и вернуться с отрядом в Норфолд. Значит, где-то снова неспокойно и льется кровь. И нужны егеря, чтобы переловить разбойников, перебить нечисть и вернуть спокойствие крестьянам, рыбакам и лесорубам. Каждому свое – такова жизнь.

Маркграфа Рустам застал в несколько необычном состоянии духа, возбужденно-задумчивом. По лицу маркграфа блуждала шальная улыбка, временами он хмурил брови, но улыбка неизменно возвращалась. Впрочем, на его деловых качествах это настроение не отразилось. Мысли маркграфа предельно собранны, а формулировки, как и прежде, точны и лаконичны.

Внимательно выслушав доклад Рустама о проделанной отрядом работе, Седрик задал несколько уточняющих вопросов и подытожил:

– Значит, в Хайдендери, как в Гросбери, не получилось. Пока ты там, дороги безопасны, стоит твоим егерям уйти в другой район, и все начинается по новой.

– Заставы не работают ни черта, ваше сиятельство, – посетовал Рустам, виновато склоняя голову, – построены из гнилого дерева, разваливаются на глазах. Вместо нормальной стражи службу несут крестьяне с дрекольем. А они, как мы уходим, ваше сиятельство, даже носа за ворота не высовывают, ясно дело, боятся. Да и куда им, мне их винить трудно.

– А что ж барон? – сузились глаза у Седрика. – Или ты ему об этом не говорил?

– Говорил, ваше сиятельство, – помрачнел Рустам. – Так он кулаком по столу стучит и ничего слушать не хочет. Я, говорит, в своем баронстве хозяин и свои дела сам решаю. А ты, кричит, пес наемный, твое дело мое добро стеречь, вот и стереги.

– А ты что же? – недобро усмехнулся Седрик.

– А я ушел от греха подальше, ваше сиятельство, – признался Рустам. – А то бы еще немного и… В общем, ничего хорошего для дела не получилось бы, если бы я, ваше сиятельство, барону по морде настучал. Только еще хуже стало бы. Вот и постарался обойтись собственными силами.

– Это хорошо, что ты удержался, – скупо похвалил Седрик. – Баронам по голове стучать – это уже не твое дело, а мое. Но вот то, что сразу не доложил – это промах. Я бы ему еще при тебе мозги вправил, и дело сразу пошло бы на лад, а так, видишь, лишняя потеря времени выходит.

– Виноват, ваше сиятельство.

– Ничего, – обнадежил Седрик, – в следующий раз умнее будешь. Кстати о следующем разе: ты знаешь сэра Полака?

– Да, ваше сиятельство.

– Вот и прекрасно. Передашь ему сегодня свой отряд. Обратно в Хайдендери его поведет уже сэр Полак. Объяснишь ему обстановку, познакомишь с людьми и проведешь вместе с ним инвентаризацию отрядного имущества. Про барона можешь не распространяться, я его уже вызвал, будет как шелковый. Так что строго по делу, ясно?

– Ясно, ваше сиятельство, – кивнул Рустам, хотя в действительности ясного было мало.

– При себе оставишь только Ласло и Гарта, – продолжил Седрик. – Даю вам троим четыре дня отдыху. Отоспаться, помыться и подстричься. На пятый день явитесь к кастеляну, он выдаст вам новую одежду и снаряжение. Вопросы есть?

– Да, ваше сиятельство. А зачем нам новая одежда? У нас и старая еще не износилась.

– Поедете со мной в столицу, – на лице маркграфа снова появилась та самая шальная улыбка, – и выглядеть должны соответственно. Это приказ.

Рустам сдал дела сэру Полаку, душевно попрощался со ставшими почти родными егерями, помылся в хорошо растопленной бане и в какой-то момент обнаружил, что остался наедине со своими мыслями. Егеря готовились к новому походу, Гарт, многозначительно улыбаясь, отправился навестить один постоялый двор, где его уже давно ждали, а Ласло, недолго мудрствуя, завалился спать.

Вот так и вышло, что свободное время есть, а провести его не с кем. Какое-то развлечение доставил барон Хайдендери, выскочивший от маркграфа с выпученными глазами и перекошенной физиономией, но длилось оно недолго. Барон, кланяясь всем подряд – а Рустаму он, совершенно одурев, поклонился даже дважды, – спешно покинул замок и даже город. Поехал, видно, наводить порядок на дорожных заставах и зализывать душевные раны. И снова стало скучно. Жизнь в замке постепенно затихла, спать отчего-то не хотелось совершенно, и Рустам решил побродить по городу.

Город был переполнен народом, обозами беженцев, купеческими караванами, гоблинскими ремесленниками и оркскими пастухами, пригнавшими на продажу скот. Несмотря на позднее время, на улицах кипела жизнь. Здесь торговали, спорили, ели, выпивали, обсуждали бытовые мелочи и королевские ордонансы. Особенно шумно было на торговой площади, горели огни, слышался смех, выступали танцоры и комедианты. Прямо под открытым небом предприимчивые торговцы поставили столы и торговали приготовляемой тут же, на месте, снедью. Поддавшись общему настроению, Рустам, хоть и не был голоден, взял себе порцию поджаренных куриных крылышек и кружку сидра. Устроившись за длинным общим столом, он с неведомым ему ранее удовольствием прислушивался к ведущимся вокруг него разговорам. Вникая в чужие радости и печали, ловя обрывки чужих споров, проникаясь мирными заботами незнакомых ему людей… А впрочем, почему только людей? Вот два гоблина, размахивая руками, жарко спорят, чей способ выделки кожи лучше. А вот орки, закончив свои дела и продав пригнанных из степи овец, весело перемигиваясь, лакомятся сдобной выпечкой – хоть и наладилась снова торговля, мука в степи пока еще редкость. Даже парочка эльфов, судя по плащам откуда-то с юга, за бокалом хорошего вина степенно беседуют с двумя городскими купцами. И что примечательно, никто не спешит их бить или гнать, хотя и косятся иногда, да стража останавливает их чаще обычного, но тут уж ничего не поделаешь, пережитки войны.

Рустам и не заметил, как крылышки были съедены, а сидр выпит. Можно было вернуться в замок и лечь спать. Но вместо этого он заказал еще кружечку сидра и соленых орешков. Ему не хотелось уходить отсюда. Завтра его егеря уйдут в очередной рейд с новым командиром. Завтра его ждет новое задание и новые хлопоты. Завтра… будет завтра. А сегодня он сидит на городской площади, потягивает из кружки сидр и позволяет себе ни о чем не думать, расслабившись телом и размякнув душой.

Большой королевский совет – сорок самых знатных вельмож королевства. Весь свет глинглокской знати. Люди, чья родословная насчитывает многие и многие века. Это на поверхности, а по сути красивая пустышка. Пышные заседания, важные речи и очень мало реальной работы.

Малый королевский совет – десять самых приближенных к королю титулованных дворян и восемь министров. Каждый из них отобран королем самолично, невзирая на заслуги предков и славность рода. Без блеска, без шума и излишнего внимания. Это реально работающий государственный орган. Здесь обсуждаются и принимаются все судьбоносные решения.

Тайный королевский совет – граф Честер, глава тайной службы, барон Лансье, коннетабль[8]8
  Коннетабль – главнокомандующий всеми королевскими войсками.


[Закрыть] королевства, Корнелиус Дей, верховный магистр ордена целителей, и гоблинский банкир Спицио Бартольдо. О существовании тайного совета доподлинно неизвестно даже членам малого королевского совета. Здесь решаются вопросы, в которые посвящены лишь избранные. И обсуждаются тайны, знание которых карается смертью.

Поздняя ночь, и окна орехового кабинета плотно завешены непроницаемыми портьерами, дабы скрыть свет множества свечей. Идет внеочередное заседание тайного королевского совета.

– Старший казначей Иманали произвел существенную реорганизацию всего казначейства и представил новый проект по таможенным пошлинам и налогообложению. Я доволен его работой и той существенной экономией, которую она принесла, – сказал Георг, обводя взглядом своих советников. – Благодаря высвободившимся средствам мы сможем расширить и ускорить программу по восстановлению северных провинций. Но сейчас меня интересует, как отреагировали на его действия гоблинские банкиры. Что скажете, Спицио?

Лицо гоблина исказила гримаса, обозначающая своеобразную улыбку.

– Они в панике, ваше величество. Перекрылись каналы легких денег, сорвались кое-какие спекулятивные комбинации, и были оборваны все связи в казначействе, которые позволяли проводить в жизнь сомнительные гешефты. На старого Иманали даже было оказано серьезное давление, многие банкирские дома призвали его как можно быстрее простить своего младшего сына и вернуть заблудшую овечку в отчий дом. Отдельные паникеры даже инициировали общее собрание банкирских домов, которое прошло в Ромале на прошлой декаде.

– И что же решило собрание? – поинтересовался Георг.

– Я не могу разгласить детали, ваше величество, – извиняясь, развел ладонями гоблин. – Но если обобщить результаты трехдневных споров, то можно констатировать, что возобладала разумная точка зрения. Легкие деньги и спекулятивные комбинации, завязанные на сговоре, не лишены привлекательности, но в долгосрочной перспективе это скорее вредно, чем полезно. В то время как реформы, проводимые королевским казначеем, определяют строгие и финансово грамотные правила игры, соблюдая которые можно долгие годы получать надежную и стабильную прибыль. К тому же удалось убедить отдельные горячие головы, что чем богаче будет королевство, тем выше будут прибыли и у банкиров. Следует только запастись терпением.

– Я рад, что наши друзья гоблины отнеслись с пониманием к нашей новой финансовой политике, – улыбнулся Георг. – А теперь, господа, перейдем к основному делу, ради которого я вас и пригласил. Речь пойдет о будущей глинглокской королеве.

Советники переглянулись, на их лицах появилось облегчение и невольные улыбки.

– Давно пора, ваше величество, – выразил общее мнение граф Честер. – Отсутствие наследника и королевы изрядно дестабилизирует обстановку.

– И понижает кредитный рейтинг, – добавил Спицио.

– Я знаю, – отозвался Георг, – но дело это серьезное, и раньше мы не могли уделить ему должное внимание. Теперь время пришло. Предлагаю решить этот вопрос раз и навсегда.

Советники вежливо рассмеялись.

– Я думаю, все понимают, – продолжил Георг, – что вопрос этот сугубо государственный. Завтра я подниму его на заседании малого совета. Но сегодня мы должны определить приоритеты нашей внешней политики, дабы завтра не быть голословными: куда мы направим наши взгляды, и где мы будем искать друзей. Какие будут предложения?

– Лорнейские острова, Брундизия и Эскалот, – после некоторого раздумья предложил коннетабль Лансье.

– Согласен, – кивнул граф Честер. – А еще королевство Нимон и герцогство Граснентское.

– Предлагаю внести в список и королевство Танксвэл, – сказал Спицио, – у них богатые рудники и очень удобные торговые портовые города.

– А почему никто не называет Эдвитанию? – неожиданно спросил Георг.

Советники замолчали.

– Три войны за последние двести лет и очень натянутые отношения, – ненавязчиво заметил коннетабль.

– Что ж, тем больше резона заключить брачный союз между нашими королевствами и наладить наконец-таки добрососедские отношения, – отозвался Георг.

– А это интересно, ваше величество, – задумчиво произнес граф Честер. – Дружба с орками защищает нашу восточную границу, дружба с Эдвитанией защитит западную. Сосредоточимся на севере и юге – звучит неплохо.

– У Эдвитании есть выход в северное море, у нас в южное, – добавил Спицио. – Отличные возможности, особенно если по-семейному урегулировать пошлины.

– А разве у короля Эдгара есть дочь? – удивился магистр Дей.

– Да, – ответил ему граф Честер, – принцесса Ксения.

– Ничего не получится, – после небольшого раздумья мотнул головой коннетабль. – Принцесса Ксения единственная и любимая дочь короля Эдгара. Он не согласится на этот брак.

– В словах коннетабля есть резон, ваше величество, – вынужден был признать граф Честер. – В Эдвитании до сих пор очень плохо относятся к Глинглоку. Их взгляды направлены не на восток, а на юг. У нас есть информация о переговорах советников короля Эдгара с герцогом Граснентским. Его высочество Льюис Пятый в прошлом году овдовел. У него две дочери, но до сих пор нет наследника. При дворе Эдвитании о свадьбе герцога и принцессы Ксении говорят как о чем-то уже решенном. Эдвитания хочет заполучить хотя бы один порт в южном море. Герцог Граснентский, правда, пока еще не готов на столь значительную уступку, но переговоры ведутся довольно интенсивно. Если Эдвитания не поскупится на приданое, то в ближайшее время они, скорее всего, договорятся.

– Порт мы им дать не сможем. – Георг в задумчивости встал со стула и прошелся по кабинету. – Нет, – мотнул он головой после короткого раздумья, – никак не сможем. А вот Лирбужский замок дадим. Они на него давно зарятся, пускай забирают.

– Одного замка мало, ваше величество. – Гоблинский банкир откинулся на спинку стула и скрестил на животе руки. – Лирбужские земли – это даже и не баронство, так, большое поместье, не более.

– Они рассмеются нам в лицо. – Коннетабль разлил вино в серебряные кубки (слуг на заседания тайного совета не допускали). – И будут абсолютно правы. Герцог Льюис хоть и жмется, но порт рано или поздно отдаст. Особенно если узнает, что и мы вступили в игру.

– Порт – это очень важно. – Банкир Спицио взял в руки кубок, но пить не стал. – И если бы король Эдгар был финансистом или торговцем, я бы сказал, что наши шансы равны нулю. Но его величество Эдгар не банкир, он – король, первый аристократ своего королевства.

При этих словах Георг остановился и, оперевшись на край стола, с интересом посмотрел на гоблина. Спицио отставил кубок, так и не сделав ни одного глотка, и продолжил мысль:

– Герцогиня Граснентская – это звучит. Но королева Глинглокская – звучит еще лучше. Тем более для принцессы и дочери короля. Открою вам небольшую составляющую успеха наших банкирских домов. – Спицио поднял к лицу скрюченный указательный палец. – Имея дело с аристократом, включай в счет тщеславие и честолюбие.

В ореховом кабинете воцарилась тишина.

– Мы сможем расформировать западную марку и перебросить полки на юг и север, – прервал молчание коннетабль Лансье.

– Прекратить многолетнее противостояние и породнить королевские дома, – подхватил мысль магистр Дей.

– Открыть границу для торговли и соединить транспортными линиями оркскую степь со срединными королевствами, – вкрадчиво отозвался Спицио. – Не говоря уже о едином товаропотоке от южного моря к северному.

– Получить наследника, чьи права на глинглокский престол будут обеспечены в том числе и эдвитанскими полками, что весьма немаловажно, учитывая то маниакальное упорство, с которым к нашему королю подсылают убийц, – угрюмо напомнил граф Честер.

Георг кивнул:

– Я рад, что нам удалось прийти к единому решению. Теперь остается только претворить его в жизнь. Лансье, вы вместе с бароном Бланше отправитесь ко двору короля Эдгара и начнете переговоры. Магистр Дей, включите в делегацию лучших своих целителей, необходимо определить способность принцессы родить здорового наследника. А вас, любезный Спицио, я попрошу использовать все возможности банкирских домов, чтобы расстроить переговоры между королем Эдгаром и герцогом Льюисом. Нужно определить, какой именно портовый город ходят получить эдвитанцы от герцога, и взбудоражить торговое сообщество герцогства выгоднейшими проектами, связанными с этим портом. Это поднимет цену и даст нам время. И, наконец, Честер, самое важное. Необходимо обеспечить полную секретность переговоров. Если об этом нашем начинании узнают в герцогстве Аркском… – Георг выразительно замолчал.

– Я понимаю, ваше величество, – склонил голову граф. – Но есть еще завтрашнее заседание малого совета.

Георг многообещающе улыбнулся:

– Конечно. И я планирую объявить на нем во всеуслышание, что намерен послать сватов к дочери… герцога Граснентского. Малый совет начнет широкомасштабные приготовления, информация обязательно просочится, и это…

– …Окончательно запутает ситуацию, – подхватил коннетабль и рассмеялся.

Гарт много рассказывал Рустаму о красоте и величии Клайдиваля. Но убедиться в этом собственными глазами Рустаму было суждено не сразу. В столицу они прибыли поздно вечером, и все, что запомнилось Рустаму, – это бесконечные узкие улицы, освещенные чадящими факелами. Прямо с дороги они проследовали в королевский дворец, где маркграфу и его людям были выделены обширные покои. Едва поужинав, уставшие путники легли спать.

А с утра завязалась форменная свистопляска. Все началось с того, что Рустама вызвал маркграф. В большой комнате, заставленной старинной мебелью, за круглым столом сидели маркграф и незнакомый Рустаму жилистый рыцарь со светлыми усами и бородкой и лысеющей головой.

– Сэр Рустам Алматинский, сэр Корвин Талбот, – представил их друг другу Седрик. – Присаживайся, сэр Рустам, разговор предстоит серьезный.

Под изучающим, вдумчивым взглядом сэра Корвина Рустам поклонился и сел за стол.

– Перейду сразу к делу, – сказал Седрик без лишних церемоний. – Твоя служба в моем маркграфстве закончилась. Отныне, сэр Рустам, ты вместе с Гартом и Ласло переходишь под начало сэра Корвина.

Рустам удивленно выдохнул и прикусил губу.

– Это распоряжение его величества, – пояснил Седрик. – Можешь считать это повышением. Я был доволен тобой и твоей службой. Но у его величества короля Георга на тебя другие планы. Уверен, ты оправдаешь его доверие.

– Служу Глинглоку, – машинально отрапортовал Рустам, переводя изумленный взгляд с маркграфа на сэра Корвина и обратно.

Седрик встал и протянул ему руку.

– Сэр Рустам, хочу, чтобы ты знал: если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, можешь обращаться ко мне смело.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – произнес Рустам, вставая и пожимая протянутую ладонь.

Седрик сдержанно ему улыбнулся и, повернувшись к рыцарю Корвину, провозгласил:

– Теперь он ваш. А я, к сожалению, вынужден вас оставить, меня ждут на совещании у его величества. – Уже в дверях Седрик остановился. – Чуть не забыл. Сэр Рустам, через восемь дней у меня свадьба, приглашаю тебя и твоих людей.

– Спасибо, – выдавил из себя ошеломленный Рустам. – А на ком вы женитесь, ваше сиятельство?

– А ты разве не знал? – удивился Седрик. – На Ральдине Валентайн, дочери графа Лондейла.

– Вот это да! – невольно вырвалось у Рустама.

Седрик рассмеялся:

– Увидимся на свадьбе. Если, конечно, сэр Корвин тебя отпустит.

Дверь за маркграфом захлопнулась, и Рустам остался наедине со своим новым командиром. После короткого разговора, в ходе которого Рустам ответил на несколько общих вопросов, сэр Корвин вручил ему три небольших листка бумаги:

– Держи, это пропуска для тебя и твоих людей. Наша казарма с задней стороны дворца, сразу за конюшней. Через полтора часа быть в расположении части с вещами, снаряжением и лошадьми. Приказ понятен?

– Да, сэр. Можно вопрос?

– Только один.

– А что за часть, сэр?

Сэр Талбот смерил его взглядом светлых непроницаемых глаз.

– Саперы.

– А?..

– Лимит на вопросы исчерпан. Время пошло.

– Слушаюсь, сэр.

Рустам отдал честь и вышел. А что ему еще оставалось, тем более что время уже пошло.

– Ничего себе саперы, – вполголоса заметил Гарт, после того как им пришлось на пути к казарме пройти через три ограды и четыре поста, где их пропуска изучали чуть ли не под увеличительными стеклами.

– Интересно, куда мы попали? – спросил Ласло, с удивлением оглядываясь по сторонам.

Вроде бы все как обычно – казармы для рядового состава, для младшего командного и офицерского составов, штаб, склады, хозпостройки, тренировочный плац. Но впечатление портили новая четырехметровая стена и усиленная охрана по всему периметру.

Первым делом их повели на хоздвор, где забрали под опись все снаряжение, доспехи и оружие. Там же им выдали одинаковую одежду – простую, но новую и удобную. После чего определили по казармам, Гарта с Ласло в обычную, а Рустама в сержантскую. Не успели они освоиться на новом месте, как их погнали на тренировочный плац.

Там уже собралась целая толпа точно таких же – одинаково одетых и удивленно озирающихся людей. Посреди плаца стоял сэр Корвин, рядом с ним каменными изваяниями застыли десять крепких мужчин в унтер-офицерской форме.

– Что-то у меня предчувствия какие-то нехорошие, – пожаловался Гарт. – Как будто снова в безнадежные угодил. А у тебя как, командир, сердце от воспоминаний не екает?

– Екает, – признался Рустам. – Вот только этих волкодавов смешно даже сравнивать с теми нашими сержантами и унтерами.

– Неужели вы были безнадежными? – удивился Ласло.

– Еще как были, – ухмыльнулся Гарт.

– А как же тогда… – начал было Ласло, но договорить ему не дали.

Прогремела команда:

– Отря-ад, смирно! В одну шеренгу становись!

Может быть немного неровно и суматошно, собравшиеся построились.

– Рыцари, два шага вперед!

Рустам покосился на товарищей и вышел из строя. Вслед за ним вперед шагнули еще сорок девять человек. На месте стоять остались почти полторы сотни. Сэр Корвин неторопливо прошелся вдоль выстроившихся рыцарей, заглядывая каждому в глаза холодным немигающим взглядом. Когда он начал говорить, голос его прозвучал спокойно и даже несколько лениво:

– Каждый из вас, будь он рыцарь или просто воин, уже успел отличиться. Все вы обладаете определенными навыками и боевой сноровкой. Вы сами, своими руками сделали себе имя. Но с сегодняшнего дня вы позабудете, кем вы были и что собой представляли раньше. В нашем отряде не будет рядовых, рыцари станут сержантами, а все остальные капралами. В течение трех месяцев я буду испытывать вашу прочность и учить вас всему, что вы еще не умеете. Дальнейшее будет зависеть только от вас. Удачи. Унтер-офицеры, командуйте.

Поздно вечером, после изнурительнейшего дня, Рустам пришел в казарму к Гарту и Ласло.

– Ты что-нибудь понял? – спросил он у Гарта.

– У меня есть только одно предположение, – вполголоса ответил Гарт, – король хочет сформировать новый гвардейский полк. Но если честно, в это мне и самому не верится. Слишком много несоответствий. Почему, к примеру, нет рядовых? Или к чему это странное распределение по пятеркам вместо привычных десятков и пулов? Унтер-офицер командует пятью сержантами, сержант – пятью капралами. Непонятно.

– Мне тоже, – кивнул Рустам. – А как тебе наши унтеры?

– Звери, – скривился Гарт. – Если бы довелось сразиться один на один, я бы на себя не поставил. Кстати, ты заметил, что мы еще не доукомплектованы? В твоей пятерке только мы с Ласло, не хватает еще троих. В других пятерках не лучше. Рыцарей, правда, комплект, если, конечно, расстановка не изменится.

– Поживем – увидим, – философски отозвался Рустам и посмотрел на Ласло: – Ты как, в порядке?

– Устал, – честно ответил Ласло. – И еще голова кругом, не могу понять, я все еще оруженосец или уже нет.

– Поживем – увидим, – повторил Рустам. – По крайней мере, ты все еще под моим началом, а это кое-что да значит.

В казарму заглянул один из унтер-офицеров. Все поспешно вскочили на ноги и вытянулись по стойке «смирно». Унтер обвел казарму взглядом и, остановившись на Рустаме, мотнул головой:

– Сержант, к командиру.

В кабинете сэра Корвина все просто и предельно аскетично. Обычный письменный стол, деревянные жесткие табуреты вместо стульев, большой грубый шкаф – вот и все убранство.

Выслушав доклад Рустама, Корвин указал рукой на табуретку:

– Садись, сержант, разговор есть. Слушай внимательно: орк из рода бурого быка, рост два метра восемь сантиметров, вес сто шестнадцать килограмм, на лице три шрама – здесь, здесь и здесь. Кончик правого клыка обломан. Эти данные тебе о чем-нибудь говорят?

– Да, сэр. Его имя Сард. Он служил под моим началом. Начал с рядового безнадежного и дослужился до коронного унтер-офицера.

– Верно, – качнул головой Корвин. – Продолжим. Человек, уроженец города Ромаля, возраст двадцать один год, рост метр шестьдесят два сантиметра, вес шестьдесят три килограмма, острый длинный нос, карие глаза, волосы редкие, темные. Имеет три ранения – два в правую часть груди, одно в правую же руку.

– Унтер-офицер Старк, – уверенно сказал Рустам. – Служил под моим началом в третьем ополченческом, начал с сержанта, дослужился до унтер-офицера. До этого, кажется, служил в ромальской городской страже.

– Да, это он, – подтвердил Корвин. – Дальше. Человек, возраст двадцать лет, рост метр семьдесят один, вес восемьдесят пять килограмм, русые волосы, глаза голубые, кривой, перебитый нос.

Рустам задумался.

– Я знал трех людей, подходящих под это описание. Но они все погибли, сэр. Если речь идет о живом, то я не знаю, кто это.

– Сержант Локиртон Брей из Уотсдейла.

– В первый раз слышу, сэр.

– Так и должно быть. Раньше ты с ним не встречался. С завтрашнего дня Сард, Старк и Локиртон доукомплектуют твою пятерку.

Лицо Рустама прояснилось.

– Спасибо, сэр.

– За что? – удивился Корвин. – Все, что делается, делается исключительно ради интересов дела. Если я увижу, что присутствие Сарда или Гарта более предпочтительно в другой пятерке, то так оно и будет. На данный момент мы собираем уже сработавшиеся команды, но все еще может и измениться. А теперь давай поговорим о тебе и твоей подготовке. Практически ты не рыцарь, а пехотный офицер. Пешее копье, топор, кинжал, пехотные построения, в особенности копейные, – на отлично, почти без нареканий. Зато езда верхом, не говоря уже о конном бое, – ужасно. Владение мечом – слабо. Навык использования рыцарского щита – отсутствует.

Краска бросилась Рустаму в лицо. Но возразить ему было нечего. Все верно, он скорее офицер пехоты, нежели конный рыцарь.

– С завтрашнего дня, – продолжил Корвин, – помимо общих физических и тактических тренировок два часа на верховую езду и два часа на меч.

Рустам сопоставил услышанное с сегодняшней тренировкой, провел в уме нехитрые расчеты и приуныл – спать ему оставалось часов пять, не больше.

– Анара – красивое имя, – сказал Гарт, протирая полотенцем деревянную чашку.

Сард мечтательно вздохнул:

– Имя… Да что имя?! Она замечательная – красивая, добрая, веселая, хозяйственная. Ну и имя, конечно, – Анара.

Гарт протянул ему чашку, и Сард наполнил ее доверху привезенным из степи кумысом. Гарт поднес чашку к лицу, широко раздувая ноздри, вдохнул кислый будоражащий аромат и удовлетворенно выдохнул:

– Ядреный.

– Другого не делаем, – с гордостью отозвался орк и наполнил остальные чашки.

Гарт сделал большой глоток и довольно зажмурился:

– Мм, хорошо.

Остальные члены пятерки последовали его примеру. Когда чашки опустели и пошли по второму кругу, Старк спросил:

– А она тебя любит?

– Старки, ну ты чего тупишь? – упрекнул его Гарт. – Это же степь, любишь, не любишь – какая разница. Определяющим будет слово родителей, а не девушки.

– А, ну да, – покраснел стрелок, – я и забыл.

– Больше не забывай, – наставительно произнес Гарт. – А то задаешь тут всякие глупые вопросы. Ты, Сард, не обращай на него внимания. Арбалетчики все малахольные. Лучше ответь на мой вопрос: а она тебя любит?

Дружный смех спугнул мошкару, вьющуюся возле большой свечи. Рассмеялся даже новичок Локиртон, который чувствовал себя еще неуютно в компании старых знакомых. Когда смех затих, Гарт откашлялся и переспросил:

– Ну так что, любит?

Сард позеленел, как листва в мае, и кивнул:

– Да, любит.

Гарт взмахом руки остановил поднявшийся шум.

– Подожди, подожди. Ты так думаешь или она тебе сказала?

– Она сказала, – едва слышно произнес Сард.

– Девушки много что могут сказать, – неосмотрительно ляпнул Ласло.

Гарт на него шикнул:

– Цыц! От горшка два вершка, а туда же. Что ты в любви понимаешь, малой? Повалял пару отцовских служанок на сеновале и думаешь, что уже все знаешь?

– Я это… того, – покраснел Ласло, приподнимаясь. – Не пару… то есть не на сеновале… то есть я не то хотел…

– Да ладно, – перебил его Гарт, кладя руку ему на плечо и силой опуская на скамейку. – Верим, верим. Не пару, а дюжину, и не на сеновале, а в отцовской спальне. Фигня все это. Даже если ты девственник, все равно фигня. Речь-то сейчас не о тебе. А о Сарде и Анаре. Тут тебе не какая-то интрижка, а серьезные отношения. Человек… тьфу! орк жениться собирается. Навсегда, на всю жизнь. Готовится к этому, страдает. А тут ты со своими сомнениями и пятнадцатилетним житейским опытом. Короче, не слушай его, Сард. Оруженосцы тоже малахольные. Они, пока рыцарями не станут, вообще не люди… и не орки, и даже не арбалетчики. Вот потом, конечно, и со всем уважением к рыцарскому сану. Но это потом. А пока послушайте-ка лучше честного копейщика. Знаешь, Сард, девушки много чего могут сказать…