Текст книги "Луи Вутон"

17 июля

Влюблен по уши. Впервые в жизни встретил женщину, готовую часами с обожанием смотреть на меня. Искренне, без единой задней мысли, без капли иронии. Ее кожа шелковиста и мягка, нигде ни морщинки, как на целлулоиде. Каждый раз, когда мои кончики пальцев трепетно скользят по ее невероятно грациозному телу, во мне начинает полыхать пожар, происходит бешеный гормональный выброс. Наши тела подходят друг другу как два единственно возможных кусочка мозаики. Мы занимаемся любовью в самых немыслимых позах, в полной мере наслаждаясь ее удивительной гибкостью. Что бы ни пришло мне в голову, все равно когда и где – она безропотно откликается на все мои желания. Она ненасытна, но при этом никогда ничего не требует, готова подолгу молча лежать рядышком, доверчиво положив прохладную руку на мой слегка влажный и запыхавшийся живот – в ожидании, когда силы восстановятся и страсть вспыхнет вновь. Ее чистый девственный аромат, извечный блеск каштановых волос впервые в жизни вынудили меня признать сокрушительную силу абсолютной любви. Я влюбился. Глубоко, безоглядно, целиком и полностью. Влюбился в эти грудки, такой потрясающей формы, что невольно вызывают в памяти имена всех знаменитых пластических хирургов. И зря. На обворожительных грудках моей Ким нет ни малейшего следа постороннего вмешательства. Они настоящие, неперекроенные, неподтянутые, неподдельные, поистине диво дивное. Ее ноги с самых пальчиков, которые я неистово сосу как леденцы и до потери сознания обцеловываю, сводят меня с ума. Когда я скольжу взглядом по ее безупречным икрам, любуюсь неповторимыми округлостями коленок, что так грациозно переходят в бедра и сходятся в подобии арки, где филигранно замешаны хрупкость и мощь, я невольно начинаю испытывать жалость ко всем женщинам в мире. Ко всем, вплоть до тех, что вышагивают на Fashion TV. И если у них от досады, разочарования и зависти сорвет крышу, и они лягут под гильотину, чтобы ампутировать свои несовершенные ноги, я им сильно посочувствую, но пойму еще сильнее.

К счастью, такая саморазрушительная зависть может оказаться и полезной. Наш сексодром, наше гнездышко я соорудил прямо посередине мебельного салона. Притащил туда огромную кровать под балдахином из вуалевых занавесок до самого пола. Перенес Ким на руках (это было совсем не трудно), а по периметру ложа расставил белоснежные свечи. Мы лежали затаив дыхание, крепко обхватив друг друга, нос к носу, огромные жадные глаза как ненужные спасательные круги. Почва уходила из-под меня, я начал проваливаться, медленно, как в сладком сиропе, проваливался, проваливался … и вдруг проваливаться перестал. Сел. Ким не рассердилась. В этом смысле она бесконечно понимающая. Чего-то не хватало. Вернее… Точно! Я рванул в ближайший магазинчик нижнего белья и притащил оттуда дюжину манекенов в скудном кружеве с длинными тощими ногами и костлявыми коленями. Вызывающе фальшивые ресницы прикрывали стеклянную неуверенность в себе.

И вот теперь они стоят и подглядывают из-за занавесок, будто в этом страстном тумане онемели от жуткой зависти. Именно этого я и добивался. Чего-то, что сожмет до упора мою любовную пружину. Смотрите, как я люблю. Смотрите.

20 июля

Несколько дней не делал записей. Разумеется, по уважительной причине. Все мое время отдано Ким. Чем больше любовь, тем больше времени на нее уходит. Наш союз по-прежнему божественен. Когда возникает желание глотнуть свежего воздуха, я просто иду к озеру или выпиваю на крыше одну-две банки прохладного пива. По возвращении она никогда не спрашивает, где я был, не то, чтобы еще и упрекать, мол, почему так долго или вроде того. Она кротка как прежде и всегда готова – 24/7. Во сне она не ворочается, давая мне возможность отдохнуть как следует. Если среди ночи я вдруг в тревоге просыпаюсь, она чутко улавливает этот момент и льнет ко мне, утоляя своей плотью минутную потребность своего господина, вытягивает из меня мрачные мысли, расслабляет, дарит глубокий сон без сновидений. Она такая хорошая, что меня постоянно распирает от чувства благодарности, которое рвется наружу. В большой надежде отправился в цветочный магазин, но, как и следовало ожидать, поход закончился очередной капитальной уборкой. Время, – кажется, минуло уже больше двух недель, – оставило здесь свои беспощадные следы. Все цветы, даже в горшках, завяли, скорчились и засохли – картина напоминала место массового самоубийства. Только несколько неприхотливых кактусов торчали угрожающе и высокомерно. Я не стал церемониться, все свалил в тележки и отправил в контейнер. В том числе и кактусы. Чем они лучше других?

Вымыв руки, уселся на бордюр перед центром. Солнце палило так нещадно, будто за неимением других живых объектов всю свою энергию вынуждено было реализовывать на моей шкуре. Отодвинулся в тень. Вялотекущая меланома – спасибо, не надо. Где я здесь онколога возьму? Или придется заняться самолечением: курс химиотерапии с помощью Cillit Bang (в Rimi в ходе кампании выбор этого средства неограниченный). Не знаю, что-то сомнительно.

Засмотрелся на немногочисленные машины, стоящие на парковке уже весь июль. Умел бы водить, можно было бы съездить куда-нибудь с Ким. В Пярну на пляж, например, там всегда вода теплее, чем в Таллинне. Но до сей поры я не испытывал особой потребности в машине. Живу в центре города, все, что требуется – под рукой, в минутах ходьбы или в паре трамвайных остановок. На дальние расстояния обходился автобусом или поездом, ну или какой приятель на машине отвозил. Пару лет назад уже чуть было не пошел на курсы вождения, но тут подвернулась одна деловая девица с автомобилем, и я махнул рукой на курсы – мотивация пропала. В принципе процесс вождения я себе представлял. Сначала ручку коробки передач на нейтраль, затем повернуть ключ зажигания, потом, кажется, отжать до конца сцепление, включить первую передачу, дать немного газу, потихоньку отпускать сцепление и машина должна сдвинуться. Далее все эти передачи можно переключать сколько душе угодно. Ах, да, где-то должна быть еще и педаль тормоза. Средняя, если память не изменяет.

Пошел и подергал дверцы автомобилей, наткнулся на одну незапертую. Сел в нее, ключ был на месте. Так, начали. Нейтрализовал, зажигание (довольно долго тарахтело, но все же завелось), первая передача, нет, сначала сцепление, теперь на первую, затем сцепление медленно-медленно (машина не двигалась с места), ах, да, газ, дал газу – и вдруг что-то где-то загрохотало, все окутало чадное облако черного дыма, машина подпрыгнула и прежде чем я успел опомниться, врезалась в накопитель для магазинных тележек. Я так больно стукнулся лбом о руль, что даже взревел. Движок сдох, машина стояла с задранным помятым капотом, я почувствовал, как шею пронзила острая боль, а несколько секунд спустя раздался громкий хлопок, и прямо мне в лицо бросилась какая-то подушка, словно обозленная машина решила насмерть удушить своего никчемного водилу. Черт возьми, едва не уделался, от испуга совсем чуть-чуть не хватило до урологического конфуза. С матюками выкарабкался из машины, пощупал лоб, вот гадство, течет зараза, и побежал в аптеку.

Решил об инциденте Ким не рассказывать. Залепил лоб пластырем, выпил пива и попытался успокоиться. Накатило упрямство. Видел же за рулем машин разных стариков и старух, я что же, дурнее их. Вернулся на парковку. Осмотрел место свежей аварии и решил впредь держаться подальше от Опелей. Нашел Субару с открытыми дверцами. Эта машина была в более удобной позиции, чем предыдущее учебное средство, она стояла в задней части парковки, и перед ней было достаточно обширное пустое пространство. Залез внутрь, ключи призывно свисали из замка зажигания. Взглянул на коробку передач – автомат. Черт, хотя, нет, может, это и к лучшему. Всего две педали – газ и тормоз. Значит, придется обойтись без сцепления. Успокоил себя: всю жизнь без сцепления обходился, обойдусь и теперь. Повернул ключ. Никакой реакции. Только на арматуре выскочила надпись: «Press brake pedal». О’кей, нет проблем, нажал на тормоз так, что мало не показалось. Завелась. Внутренняя логика подсказывала, что из трех возможных позиций надо выбирать среднюю – на букву D. Осмотрел педали, отсутствие сцепления почему-то опять обратило на себя внимание. С величайшей осторожностью отжал тормоз и о, чудо, машина тронулась с места, спокойно, без всякой истерики и паники. Я ехал! Медленно, правда, но тем не менее. Повернул руль влево, и машина поехала налево, потом вправо и машина направо. Нажал на тормоз, и мы встали. Снял ногу с тормоза, машина снова плавно двинулась вперед. Покружил по парковке. Постепенно осмелел и стал добавлять газу. Черт, кто сказал, что это трудно! Охватил азарт, поездил между машинами, выписывал восьмерки и делал еще много всего. Потом сообразил, что есть еще и задний ход. Вскоре освоил и его. Выехал с парковки, проехал под виадуком, направился к центру города по Тартускому шоссе, единственно, что мешало по дороге, это там-сям брошенные машины. Вначале внимательно следил за дорожными знаками, останавливался на запрещающие сигналы светофора, но скоро… на моих губах заиграла озорная усмешка.

Спустя пару часов я с визгом пролетал перекрестки под красный свет. На горбе Хендриксона спидометр показал 130 км/час, я резко тормознул, повернул направо, вдавил до пола педаль газа, на меня с бешеной скоростью надвигался переезд Тонди, я не сбросил скорость и хоп-паа … все четыре колеса в воздухе … лечу … гром, грохот! Да, я еду!

Пропало всякое ощущение реальности и времени. Еще каких-то несколько часов назад я не умел даже завести машину. А теперь – смотрите! Таллиннское ралли, один участник, одно испытание скоростью, в жилах пять литров адреналина, за рулем Луи Вутон – местный teamrider завода Субару. Кажется, этот новый мир начинает мне нравиться.

22 июля

Прекраснее вечера, чем сегодняшний, в моей жизни не было. С утра мы собрались. Я сложил в корзинку для пикника сыр, вино, паштет из гусиной печенки, крекеры, печенье, «Нутеллу», баночки с икрой. Кинул в багажник несколько бутылок воды и пару «шестерок» пива, пляжные полотенца, защитный крем от солнца, надувные матрасы. Заполнил фасонистый чемоданчик новой одеждой, не забыв и о нескольких бикини и комплектах эротического белья для Ким. В Пярну! В Пярну!

Защелкнул на Ким ремень безопасности, вставил тщательно подобранный CD в плейер и настроился на праздник. Плавно взял с места, выехал с парковки, маневрируя спокойно и с достоинством. В голубом небе солнце отрядило нам в эскорт редкие белые облачка. Мы как заулыбались, так улыбка и не сходила с наших лиц.

На бульваре Вабадузе я сделал незапланированную остановку. У обочины дороги кривовато, но в полном порядке стоял Bentley Continental Cabrio. Я призадумался. Бросил на Ким вопросительный взгляд. Не видя ничего кругом, она зачарованно взирала на эту красоту. Решено. Пару минут – и наши вещи перенесены, а мы в салоне. Включил зажигание.

– Hello! What’s your name? – раздался милый женский голосок.

– My name is Lui.

– Hello Lui! Where do you want to drive today?

– To Pärnu!

– Good idea! Just follow my instructions. Bon voyage!

На экране возникла стрелка в направлении прямо. Вау! Мне по душе простая жизнь!

В кабриолетах я никогда даже не катался, не то, чтобы управлять такой машиной. (После Опеля и Субару эта Бентли вообще была третьей, за руль которой я сел). Описать мои ощущения не так-то просто. Столько удачных совпадений: идеальное летнее утро, любимая – писаная красавица, мурлыканье наивысшего достижения автомобильной промышленности, пустые широкие магистрали с кое-где застывшими транспортными средствами – я чувствовал себя пупом земли. Похоже, я один-единственный представитель суммарной целевой группы для всех этих благ, когда-либо придуманных человечеством. Невообразимое упоение в эксклюзивном соусе. Нацепил Ким на нос стильные солнечные очки и потрепал по развевающимся на ветру волосам. Полюбовался ее совершенным профилем. Взглянул на себя в зеркало. Я выглядел чертовски хорошо. Будто сошел с рекламы в дорогом глянцевом журнале. Молод, одет модно и свежо, легкая небритость, сексуальный пластырь на лбу, темные дизайнерские очки, под задницей белая кожа откровенной роскоши, и фоном всего этого – извивы пустого асфальта, прорезавшего и отвалившего по обе стороны шоссе безжизненный лес. Эти мгновения моей жизни стопроцентно отвечали сказочным клипам первоклассной рекламы другой жизни, которой на самом деле не существует. С трудом верилось собственным глазам, тем не менее, все было правдой.

Стрелка на экране указывала строго вперед. Время от времени мягкий женский голос интересовался, не нужно ли мне чего. Музыки там, и если да, то какой именно, не добавить ли прохлады и куда направить обдув, не против ли я легкого тонизирующего массажа поясницы или вентиляция сидений предпочтительнее. Я воображал, что разговариваю с Ким, что это она так мило заботится обо мне. То были самые прекрасные километры в моей жизни, восхитительные секунды и минуты, увы, уходящие в прошлое со скоростью, которую развивал Бентли. Погладил коленку Ким как раз в тот момент, когда ветер шаловливо заигрывал с подолом ее юбки.

– Is everything fine, Lui?

Я смахнул счастливую слезу.

Дорога в Пярну наводила на мысли о съемках фильма об апокалипсисе. Через каждые несколько километров в кюветах виднелись завалившиеся набок автомобили. Легковые, автобусы, рефрижераторы, даже парочка мотоциклов. Зачастую машины стояли прямо посреди шоссе, поэтому мы неоднократно оказывались на грани аварии – имея столь скудный водительский опыт, я еще и лихачил. Во всяком случае, вскоре я стал осторожнее проходить слепые повороты. Позже вообще сбавил скорость. Такой день, куда нам спешить.

Поехали прямиком в Rannahotell. Осмотрел номера, остановив в итоге выбор на свите Леннарта Мери. Какая панорама! 180 градусов ничем не замутненного обзора. Воспользовавшись содержимым минибара, смешал два коктейля, и мы сели на балконе. Совершенно нереальная благодать. Километры песчаного берега без единой живой души, оглушительное безмолвие при полном безветрии – еще месяц тому назад я подобного и представить себе не смог бы. Когда в последний раз мир был таким безлюдным? Может, миллионы лет назад. Но тогда, очевидно, существовали другие виды. На этом самом пляже рядами валялись ленивые, разомлевшие от сытости динозавры, в освежающей воде плескался измотанный зноем мамонт, отбивая вражеские атаки голодной первобытной акулы. С неба пикировали летучие мыши, величиной с самолет, пытаясь на лету поймать гигантских стрекоз с метровым размахом крыльев. Все они исчезли. Куда? Они когда-нибудь возвратятся?

Искупался. Выйдя из теплой воды, посмотрел на Ким. Она лежала на полотенце в узеньких бикини и ждала меня. Я раздел ее. Сам тоже разделся. Солнце приятно грело мне спину, ягодицы, и внезапно до меня дошла вся бессмысленность каких-либо покровов. Взял Ким на руки (она легка, как беззаботная жизнь) и отнес в воду. Мы слились в экстазе. Надолго. Занимались любовью капитально. После я прилепил себе под нос усы из водорослей, на лобок Ким приладил красивый пышный кустик фукуса пузырчатого. Мы оба хохотали. Первобытный человек и его женщина.

Потом поехали в город. Духота никак не отступала. Каменный город по-прежнему источал дневную жару. Я искал местечко попрохладнее, где можно было бы устроить пикник. На глаза попалась церковь Елизаветы. Взял корзинку, Ким и вошел. Прохладно! Как раз то, что надо. Устроились на ковре перед алтарем. Пили вино, ели икру с соленым печеньем, переглядывались с Иисусом. Под его ласковым взором занимались любовью в миссионерской позе, смиренно и добропорядочно. Хороший и безопасный секс. Потом еще немного покружили по городу.

Вечером, когда окончательно стемнело, мы расположились на балконе. Я усадил Ким на колени и начал показывать ей звезды и созвездия. Она слушала внимательно, буквально пожирая взглядом каждое манящее небесное тело.

– Смотри, Ким, сколько миров. И все неповторимы, уникальны. И как их много! Тысячи, миллионы, может, даже миллиарды. Но это только звезды. А вокруг них вращаются кучи планет. Вокруг одних больше, вокруг других меньше. И возможно, сидит там, на каждой далекой-далекой планете, в каком-нибудь отеле маленького городка на балкончике с видом на море парочка, мужчина и женщина, в точности как мы с тобой. И если они там, как и мы, смотрят в небо, то видят, что все мы неразрывно связаны, что мы одна огромная семья в разбухшей галактике. Мы не одиноки во вселенной. У каждого есть где-то своя планета с землей и морем, магазинами и автомобилями, со своей любовью. Все в сохранности, все существует, никто никуда не исчезает, просто расстояния до них увеличиваются. Космос, он все поглощает. Какой смысл пропадать без пользы, ведь каждая планета тоскует по смеху, восторгам, любовному шепоту. В этом и есть смысл нашего существования, наша задача – наполнить вселенную чувствами.

Луна нарисовала на безмятежной глади залива длинную желтую реку, на обоих, уходящих за горизонт берегах которой выстроились смешанные хоры сине-зеленых водорослей, чтобы спеть нам «Колыбельную» Гершвина.

24 июля

Кошмар! Полный кирдык! Все болит, едва удерживаю в руке шарик, но душа рвется к исповеди в надежде, что полегчает.

Вчера провели второй приятный день в Пярну. Все тип-топ, как и было задумано – море, Ким и тэдэ. Под вечер решили возвращаться. В гостях хорошо, а дома все-таки лучше, верно ведь? Зарево заката все темнело и сгущалось. Уже оставалось проехать не так и много, как вдруг машина зафыркала и остановилась.

– Lui, we are out of gas.

Что? И ты объявляешь мне об этом сейчас, когда я встал и деваться мне на фиг некуда! Где ты была раньше? Со злостью ахнул по экрану бортового компьютера, словно это была физиономия моей льстивой машины. Никогда в жизни не поднимал руку на женщину, и вот случилось. Немного успокоившись, вспомнил, что сам велел ей заткнуться. Она все предлагала то одно, то другое: музыку или массаж, езжай прямо, держись правее, включи фары. Надоело до чертиков. Вот тогда я, кажется, и взревел: «Shut up!».

Она минуту помолчала, прежде чем осмелилась уточнить.

– You want me to be silent, Lui?

– Damn right!

– No driving instructions, no security announcements, no warnings?

– No, nothing! Nothing at all!

– All right, Lui.

Я упивался тишиной. К счастью, Ким разумна и ни во что не вмешивается. И вот как гром среди ясного неба! Out of gas. По обе стороны дороги густой ельник. Прикинул, что до Таллинна добрых тридцать километров или около того. Оставаться в машине? Только с какой стати утро окажется мудренее вечера? Взяв Ким под мышку, отправился в путь. И без того неширокая полоска неба над шоссе мрачнела все больше. Спустя час стемнело уже довольно ощутимо. Хотелось пить. С собой я ничего не прихватил. Только Ким. Слава богу, она не ноет. Только на руки просится. Повезло, что такая легкая. Очень скоро жажда стала невыносимой. Я уже готов был ползти к кювету и уподобиться животному, на четвереньках лакающему воду из канавы, когда увидел дом. Старой постройки с двускатной крышей, прямо у шоссе. Тьма опустилась нешуточная. Спичек у меня не было, ничего не было. Постучался в дверь, хотя наперед знал отклик, вернее, его отсутствие. Внутри оказалось еще темнее. Усадил Ким на что-то в передней, а сам с вытянутыми руками прокрался дальше. В комнате в лицо ударил странный запах, я замер, пытаясь сообразить, что это может быть. Испорченная еда? Много еды. Понял, где расположена кухня, пошарил в поисках спичек. К счастью, нашел. Чиркнул, заметил на стене выключатель, попробовал – глухо. Обнаружил свечу и зажег ее. Выключатели в жилом помещении тоже не работали. Очевидно не было электричества. Осмотрелся. Старый дом, старые вещи, молодежь здесь не жила. No way. Поискал холодильник, но безрезультатно. С трудом верилось, что где-нибудь кто-то живет без холодильника. Рядом с плитой стоял бак с водой. Набрал ковшик, понюхал, начал пить, что-то попало в рот, выплюнул в ладонь муху, продолжил жадно пить, уговорил три полных ковшика. Снова заглянул в комнату, пощупал диван. Заночевать здесь? Жестковато, да и узкий, и я решил глянуть в задней комнате, вдруг найдется что поудобнее. Вошел со свечой и заорал благим матом. Черт бы побрал, до чего перепугался, никогда в жизни так не вопил, уж это точно. На кровати лежал человек! Лицо белое, глаза открыты, рот нараспашку, одна рука на груди, вторая свешивается над полом. Мертвец! Отсюда и запах. Инстинктивно зажмурился, почувствовал, как бешено колотится сердце, бьется, толкается, дергается, мечется, прыгает, бухает, отчаянно пытаясь выскочить из грудной клетки. Зажал нос и выскочил из каморки. Схватив в прихожей Ким, бросился бежать. Fully booked. Здесь мы ночевать не будем, занято.

Через пару сотен метров я почувствовал, как Ким у меня под мышкой сдувается. Что бы это значило? Вгляделся в любимую. Ее голова свесилась набок, ноги обвисли, живот и грудь впали. Я перевернул Ким. В центре левой ягодицы красовалась небольшая дырочка. Дьявольщина! Гвоздь поймал, этого еще не хватало! У меня не было слов. Ну и ночка! К счастью, выглянула яркая луна. Решил свернуть Ким в рулон – так было легче нести ее – и пошел дальше. По пути попытался завести несколько брошенных машин, но у всех аккумуляторы оказались пустыми. Одна, правда, завелась, но она так глубоко сидела в канаве, что вытащить ее оттуда не было никакой возможности.

Под утро добрался до границы с городом. Через полчаса нашел свою Субару, свою дорогую раллисточку. Сел в нее и последние километры проехал, борясь с неодолимым сном. Вскоре впереди засияли огни центра Ülemiste. Sweet home…