Текст книги "Сговор диктаторов или мирная передышка?"

Вывод: врал Яковлев!

К) «Существует разграничительная карта. Она напечатана, завизирована Сталиным. Карта разграничивает территории точно по протоколу. Причем на ней две подписи Сталина. В одном случае – общая вместе с Риббентропом, а во втором случае Сталин красным карандашом делает поправку в нашу пользу и еще раз расписывается на этой правке».

Ну, и что это за «открытие Америки»?! Ведь она же была опубликована еще в 1939 году! Чего тут такого секретного, что надо было зацикливаться на этом, да еще и хвастать этим неуместным «открытием» перед депутатами Съезда?! Не говоря уже о том, что даже западногерманские историки давно уже поняли, что «более чем полуметровая (58 сантиметров) роспись Сталина демонстрирует его триумф. Но это не „империалистический триумф“ в связи с подписанием секретного протокола к пакту от 23 августа, как пытаются уверять некоторые историки… Карта закрепляет не разделение Польши пополам, а советский отказ от большей части Восточной Польши в качестве компенсации за Литву. Сталин… явно предпочитал военную безопасность территориальной экспансии на Западе»![166]166
  Это мнение авторитетного западногерманского историка И. Фляйшхауэр, которое было высказано еще двадцать лет назад, если не того более. Правда, следует иметь в виду, что подобное мнение исходило из того, что-де секретный протокол – факт. Цит. по: Литературная газета. 16 августа 1989 г.


[Закрыть] Вывод: по данному вопросу Яковлев умышленно ввел съезд в заблуждение, ибо ничего таинственного и секретного в истории с картой нет, да и не было! Тем более ничего не было агрессивного или захватнического!

И, как полагается, заключительный аккорд. Но прежде чем «нажать на клавиши» последнего аккорда, позвольте попросить вас еще раз прочитать то, что Яковлев произнес в первом пункте своего выступления на Съезде народных депутатов. Прочитали?!

Ну, а теперь тот самый заключительный аккорд. Видите, что Яковлев сказал напоследок – «эти соображения не вызывают малейших сомнений в том, что протокол такой существовал». Говорил черт знает о чем! Лгал и врал так, что не приведи Господь! Постоянно путал и петлял как заяц – то в единственном числе врал, то во множественном числе брехал неизвестно о чем! Ссылался на документы, которые имеют неимоверное количество, мягко выражаясь, несуразиц, противоречащих и правилам дипломатического делопроизводства, и секретного делопроизводства, включая его архивный аспект! Но в итоге произнес, что-де такой протокол существовал! Прибавьте к этому все то, что было изложено до анализа его высказывания. И вот у вас есть все основания воскликнуть: Ай-да «молодца», подло беспардонной фальсификации «бойца» – отработал-таки свои тридцать сребреников! Интересно, сколькими нулями обогатился счет Яковлева и иных его подельников по этой комиссии в соответствующем американском банке?!

И сколько же в итоге таких бумажек в обмен на счета с большим количеством нулей наштамповали Горбачев, Яковлев и K°?! А главное зачем?! А вот зачем. Чтобы в упреждающем по отношению к заключенным в 1939 г. договорам между СССР и Прибалтийскими государствами порядке задним числом создать якобы юридическое обоснование того, что-де эти договоры противоправны, а потому и ничтожны в юридическом смысле! И именно потому, что-де они были подписаны после того, как между СССР и Германией был подписан «секретный дополнительный протокол», по которому два диктатора якобы в порядке междусобойчика «распилили» Восточную Европу! Проще говоря, создать якобы юридическое обоснование, что эти договора были подписаны в ситуации уже совершенного незаконного раздела Восточной Европы, а, следовательно, подписаны Прибалтийскими государствами не добровольно, а вынуждено, в безальтернативной ситуации, вследствие чего ничтожны и должны быть признанными таковыми. Если взять на себя, в общем-то, посильный для любого труд несколько раз внимательно прочитать этот самый первый «секретный дополнительный протокол» и сопоставить его положения со всеми последовавшими событиями, то нетрудно будет заметить, что в нем достаточно точно перечислены все последовавшие события. Да и в докладе специальной комиссии Съезду народных депутатов СССР факт якобы достоверности существования самого первого «секретного дополнительного протокола» напрямую увязан именно с тем, что-де «…сами последующие события развивались точно „по протоколу“».[167]167
  «Правда». 24 декабря 1989 г.


[Закрыть] А ведь это прокол, да еще какой серьезный прокол со стороны этой банды предателей и фальсификаторов! Потому что они указали, что «… сами последующие события развивались точно «по протоколу»». Хорошо, что хоть не абсолютно точно. Впрочем, ирония – иронией, но все дело в том, что какими бы проницательными ни были Сталин, Молотов и Риббентроп, они ни при каких обстоятельствах не смогли бы предопределить события именно так, чтобы эти самые «последующие события развивались точно «по протоколу»». Подобное не было доступно ни одному из известных на сегодня прорицателей. Даже Нострадамусу, над расшифровкой катренов которого многие до сих пор ломают головы. Они могли что-то предвидеть и дать предсказание в общих чертах и высказать оное в общей форме, но никак не в точной форме. А комиссия Яковлева и он сам убеждали Съезд народных депутатов, что все произошло «точно „по протоколу“».

Прошу обратить особое внимание на текст пункта № 1 самого первого «секретного дополнительного протокола»: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами».

Внимательно вдумайтесь в то, что здесь написано. Если это сделаете, то без труда увидите, что фактически положениями этого пункта создано якобы подтверждение того, что якобы произошел некий сговор между Германией и СССР насчет «распиловки» стран, чья территория прилегает к Балтийскому морю. Но тогда, во-первых, объясните, пожалуйста, каким это образом сугубо русский термин «прибалтийские государства» распространился и на немецком языке для обозначения Финляндии?! Если вы скажете финнам, что их родина является прибалтийской страной, самое меньшее, на что вы сможете рассчитывать, так это на пару вполне заслуженных и весьма крепких тумаков. Финляндия – скандинавская страна, скандинавское государство. Во-вторых, кто-нибудь может объяснить, желательно вразумительно, какое отношение имеет Финляндия к установлению границы «сфер интересов» Германии и СССР по линии северной границы Литвы?! Где Литва, где Финляндия?! На родине Сталина обычно выражаются так: где Кура, где твой дом?! А по-русски и того хлеще: в огороде бузина, да в Киеве дядька! Проще говоря, тиснув упоминание Финляндии в таком контексте, создали как бы «объяснение-первопричину» советско-финляндской войны. Потому что и, в-третьих, упоминание Финляндии в числе тех «прибалтийских государств», которые подпадают под категорию «в случае территориально-политического переустройства областей», в сущности, означает, что якобы имела место договоренность о том, что с Финляндией будут разбираться «по-особому». Как, впрочем, и с Латвией, Литвой и Эстонией. Однако нет никаких, ни малейших признаков того, что в ходе советско-германских переговоров 23–24 августа 1939 г. речь заходила об этом именно в таком ракурсе! Напротив, в своей уже упоминавшейся выше речи-декларации Гитлер отчаянно упрекал СССР в том, что-де он влез на территорию прибалтийских государств вооруженными силами! Конечно, Гитлер в этой части изрядно набрехал, обвинив СССР в массированном наращивании войск и вооружений, начиная прямо с конца сентября 1939 г. Ему же прекрасно было известно, что в эти государства вводились строго ограниченные контингенты советских войск. В среднем по две дивизии в каждое, о чем, кстати говоря, Сталин проинформировал германскую сторону еще 28 сентября 1939 г. Упоминание об этом сохранилось в записях бесед Сталина с Риббентропом от 28 сентября 1939 г.

Однако в данном случае не в этом суть дела. Дело в принципиальной стороне вопроса. Ибо фюрер обвинил СССР в том, что он якобы незаконно влез в эти государства. Но в таком случае это означает, что никакой договоренности насчет того, что-де «в случае территориально-политического переустройства этих областей» не было! И, следовательно, никакого пункта № 1 в «секретном дополнительном протоколе», ни самого этого пресловутого самого первого «секретного дополнительного протокола» не имело места быть! Имели место некие устные договоренности (пока неизвестного содержания), превратившиеся в некое официальное письменное отражение лишь 28 сентября 1939 года. В-четвертых, как известно, в марте 1939 г. Гитлер ничтоже сумняшеся оттяпал у Литвы Мемель (Клайпеду). И в таком случае, с чего это он проявил такое дружелюбие по отношению к Литве, разрешив Риббентропу зафиксировать в пресловутом самом первом «секретном дополнительном протоколе» пассаж о том, что «при этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами»?! Для Советского Союза – это понятно, СССР всегда занимал дружественную позицию по отношению к Литве. Но при чем тут Германия?! То есть получается, что фактически за месяц до того, как вопрос о Вильно (Вильнюсе) и Виленской области был разрешен, этот вопрос уже бы зафиксирован в разрешенном виде в пресловутом самом первом «секретном протоколе»?! Тогда почему же Гитлер в своей речи-декларации так «обиделся» на СССР, что ляпнул: «советские правители неожиданно потребовали Литву вопреки заключенному соглашению», то есть вопреки договору о ненападении?! Проще говоря, выходит, что 23 августа 1939 г. никакой такой договоренности о Виленской области, да и вообще о Литве не было и в помине, а, следовательно, не было и самого пресловутого «секретного дополнительного протокола»!

Теперь проанализируем положения пункта № 2: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Висла и Сана. Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития».

При внимательном, вдумчивом анализе текста этого пункта вывод также будет однозначным – это бред! Почему такой резкий вывод?! А вы сами посмотрите. Первой же фразой фактически как бы дается едва завуалированная санкция на нападение на Польшу. Однако СССР ни при каких обстоятельствах и ни в какой форме не давал Германии каких-либо санкций на нападение на Польшу, хотя и знал, что Третий рейх вот-вот нападет на нее. Далее. Если ставится вопрос, сохранять или не сохранять независимое Польское государство, то зачем тогда первая фраза из этого пункта?! Проще говоря, зачем философствовать на тему «в случае территориально-политического переустройства…», если затем обе стороны на гране маразма начинают рассуждать, а нужно ли сохранять независимое Польское государство или не нужно?! Если именно независимое Польское государство, тогда, миль пардон, причем тут «в случае территориально-политического переустройства»?!

Понимаете ли, в чем дело-то?! Ни Риббентроп, ни тем более Сталин с Молотовым идиотами в клиническом медицинском смысле слова никогда не были. И такой идиотизм они никогда в жизни не написали бы. Это были жесткие, конкретные прагматики. Особенно Сталин. Он всегда был конкретен и точен. Посмотрите хотя бы записи его переговоров с лидерами США и Великобритании в годы войны. Четкость, ясность, лаконичность, убийственная конкретика, при необходимости подтверждаемая такими документами, фактами и свидетельствами, что союзники проглатывали языки и молча соглашались с его точкой зрения. А тут форменная глупость, явно родившая в воспаленных мозгах закипевшего от ненависти к вскормившей их Родине «коллективного разума» комиссии Яковлева! Если уж совсем просто, то это была форменная подлость в преступном стремлении доказать, что «оба диктатора сговорились между собой «распилить» несчастную Польшу»!

Но это еще далеко не все. Дело в том, что одновременно с произнесением этой речи-декларации по поручению фюрера германский МИД представил правительству СССР ноту правительства Германии в связи с нападением на Советский Союз. Фактически содержание этой ноты почти на 100 % идентично содержанию речи, с которой Гитлер выступил по германскому радио. Разница лишь в том, что нота – документ дипломатический.[168]168
  Текст этой ноты опубликован в шестом номере за 1991 г. авторитетного «Военно-исторического журнала», с. 34–37.


[Закрыть] Однако содержание и этого документа не дает оснований сделать вывод о том, что 23 августа 1939 г. между СССР и Германией был подписан некий «секретный дополнительный протокол». Гитлер и Риббентроп, а именно они подлинные авторы этой ноты, оперировали в этой ноте всего лишь двумя документами – договором о ненападении от 23 августа и договором о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. Более того. Они нагло обвиняли СССР в нарушении Московских договоренностей, но вовсе не в нарушении положений какого-то «секретного дополнительного протокола». Ни в нарушении какого-то «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 г., ни в нарушении «секретного дополнительного протокола» от 28 сентября 1939 г., ни еще какого-либо. И вполне резонно в таком случае, более того, очень даже уместно озадачиться простым вопросом: так что же все это означает?! Ведь в дипломатических документах, тем более нотах обвинительного характера, принято в прямом смысле слова тыкать пальцем в конкретный пункт конкретного, ранее подписанного между государствами документа, положения которого были нарушены! Да, конечно, гитлеровская дипломатия выбивалась из общепринятой в мире колеи. Никто это не оспаривает. Но все-таки, хотя бы для оправдания своей агрессии, Гитлер не мог не указать, а что же конкретно нарушил Советский Союз, вследствие чего он напал на него. Он и указал – договор о ненападении от 23 августа 1939 г. и договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г., хотя и тут солгал – западник же, тевтон австрийский!.. Но не какие-то там «секретные дополнительные протоколы»! Тем более что в развитие «секретного дополнительного протокола» от 28 сентября 1939 г. и по секретному протоколу от 10 января 1941 г. при всем сверхострейшем подозрении, которое вызывает природа их происхождения, он получил солидную компенсацию – за отошедший к СССР кусок территории на юго-западе Литовской ССР. Аж 7,5 млн золотых долларов, или 31,5 млн германских марок, выплата которых осуществлялась равномерными долями и за счет поставок советского сырья. И тогда в чем нарушения?! И нарушения чего?!

Ну и в заключение интересный пассаж из этой ноты, точнее, два. Во-первых, в начале ноты использован термин «сферы интересов», распространенный Гитлером и Риббентропом на ту линию разграничения этих самых «сфер интересов», которая была утверждена только 28 сентября 1939 г. Странно, но факт, что в этой ноте сей фокус относится почему-то и к договору от 23 августа. Во-вторых, чем ближе к концу этой ноты, тем чаще употребляется термин «сферы влияния». С чего это?! Ведь даже в договоре от 28 сентября использован термин «государственные интересы». Это четко зафиксировано в ст. 1 этого договора. Так не из гитлеровско-риббентроповской ли ноты проистекает не укротимое желание современных фальсификаторов использовать именно термин «сферы влияния» вместо «сферы интересов»?! Но самое главное заключается вот в чем. В тексте ноты говорится: «В Москве во время разграничения сфер влияния правительство Советской России заявило министру иностранных дел рейха, что оно не намеревается занимать, большевизировать или аннексировать входящие в сферу его влияния государства, за исключением находящихся в состоянии разложения областей бывшего Польского государства».

Внимательно вчитайтесь и еще более вдумчиво проанализируйте, что здесь написано. А написано вот что. Этот пассаж фиксирует тот факт, что какая-то договоренность на сей счет была достигнута. Но она имела место – это прямо вытекает из содержания ноты – только 28 сентября. Иначе не было бы указано, что речь идет о «находящихся в состоянии разложения областей бывшего Польского государства», что означает время уже после разгрома Польши вермахтом и ввода советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии для защиты местного населения. Кроме того. Обратите внимание, что в ноте использован следующий оборот: «В Москве во время разграничения сфер влияния правительство Советской России заявило министру иностранных дел рейха…» А это, в свою очередь, означает, что договоренность-то была сугубо устная. Что, кстати говоря, соответствует действительности, потому что Риббентроп и Сталин действительно устно обсуждали эти вопросы, о чем сохранилась запись беседы. Если бы договоренность была зафиксирована в письменном виде, то уж ни Гитлер, ни Риббентроп не упустили бы случая обвинить СССР в прямом нарушении положений подписанного документа. Но ведь этого же нет!

Комментарий. Небезынтересно отметить, что в свое время Риббентроп весьма оригинально подтвердил это в шифровке послу Германии в Москве Шуленбургу. Дело в том, что в телеграмме от 5 октября 1939 г. он информировал Шуленбурга о содержании тех инструкций, которые были направлены германскому послу в Литве, и в которых, в частности, говорилось, что «во время подписания 23 августа германо-русского пакта о ненападении было также произведено строго секретное разграничение сфер интересов в Восточной Европе. В соответствии с этим Литва была включена в германскую сферу интересов, в то время как на территории бывшего Польского государства граница была проведена по так называемой линии четырех рек (Писса – Нарев – Висла – Сан)…». Далее в этой же телеграмме Риббентроп отметил следующее: «Сразу же после подписания советско-германского пакта о ненападении от 23 августа, во избежание осложнений, между нами и советским правительством проводились переговоры о разграничении германской и советской сфер интересов в Восточной Европе».

Видите, в каких терминах Риббентроп описал имевшее место событие: «было также произведено строго секретное разграничение сфер интересов в Восточной Европе» и «между нами и советским правительством проводились переговоры о разграничении германской и советской сфер интересов в Восточной Европе». Ни о каком «секретном дополнительном протоколе» он речь не вел! А переговоры, включая упомянутое им «строго секретное разграничение сфер интересов в Восточной Европе», никак не выдать за якобы имевший несчастье быть подписанным «секретный дополнительный протокол» от 23 августа 1939 г. Такое может быть и в устной форме, что, собственно говоря, и было в действительности Плюс один маленький, но до чрезвычайности наиважнейший нюанс, о котором скажу ниже. Здесь же в качестве примера, что в реальной мировой политике могут иметь место устные договоренности по сверхважнейшим стратегическим вопросам, сошлюсь на следующее. Всем хорошо известно, что когда Горбачев, подло предав Германскую Демократическую Республику, согласился на объединение Германии, его «умаслили» устным обещанием, что-де в знак благодарности НАТО не будет расширяться на Восток. Ну, и где сейчас НАТО?! Прямо у границ России! Потому, что подло обмануть партнера, особенно если это представитель СССР или России – для Запада естественное состояние его подлой и гнусной душонки отъявленного агрессора. Ведь устная договоренность ни к чему не обязывает, не налагает юридических обязательств. Потому преспокойно и надули Горбачева, который умышленно поверил Западу, получив взамен малопочтенный титул «почетного немца» и, как утверждают СМИ, еще кое-что…

Если еще и взглянуть на хорошо известный всем историкам дневник Ф. Гальдера, где он описывает события последней декады августа – первой половины сентября 1939 г., то и вовсе убедимся в том, что там нет ни малейшего намека на якобы письменно оформленную будто бы имевшим несчастье быть подписанным 23 августа 1939 г. «секретным дополнительным протоколом» линию разграничения «сфер интересов». Между тем, начальник Генерального штаба по определению должен был знать о таких договоренностях, особенно, если они были бы письменными. Напротив, у Гальдера в то время вызывали нервозность позиция и действия СССР, в том числе и повышение боевой готовности и переброски войск, вероятность выступления Красной Армии, в случае, если войска вермахта будут успешно продвигаться внутрь Польши после открытия кампании против этой страны. Судя по всему, Гальдер до самого последнего момента не знал, ввяжется ли СССР в события в Польше, а это, в свою очередь означает, что никакой договоренности о «распиловке» Польши военной силой не было и в помине. Более того. Когда уже после ввода советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии между частями РККА и вермахта произошли силовые стычки с применением артиллерии и танков, в связи с чем СССР жестко и решительно потребовал от Берлина отвести свои войска, то в дневнике Гальдера и вовсе появилась интересная запись: «Если русские настаивают на территориальных требованиях, мы очистим территорию». Речь шла, в частности, о Львове. Отвод германских войск с уже занятых позиций по требованию СССР был воспринят в германских генеральских кругах как «день позора», о чем хорошо известно. Кроме того. Столь же важно отметить и то, что когда по указанию Сталина Ворошилов стал настойчиво и принципиально требовать от германского командования в срочном порядке определиться с демаркационной линией, то фюрер, видите ли, изрек нечто вроде «для удовлетворения настойчивых требований Ворошилова фюрер принял решение об окончательной демаркационной линии». Весь фокус этого изречения Адольфа состоит в том, что, судя по всему, и он тоже ни хрена не знал, что Риббентроп намудрил в Москве с якобы имевшим несчастье быть подписанным «секретным дополнительным протоколом» от 23 августа 1939 г. и намудрил ли вообще. Проще говоря, никакого «секретного дополнительного протокола» не было и в помине. Но в таком случае, миль пардон, какого же рожна в уста фюрера вкладывают упоминания этого самого «секретного дополнительного протокола»?

Если еще проще, то ни германский генштаб, ни его начальник, ни командующие полевыми группировками вермахта тем более не имели ни малейшего понятия о том, что есть какая-то официальная, письменно же зафиксированная якобы имевшим несчастье быть подписанным «секретным дополнительным протоколом» от 23 августа 1939 г. линия разграничения «сфер интересов». И даже фюрер ни хрена не знал об этом якобы письменном факте. Иначе не стал бы изрекать, что «для удовлетворения настойчивых требований Ворошилова». И всего лишь потому, что официально в письменном виде никакой «линии разграничения сфер интересов» действительно не имело место быть. Вполне категорично можно уже утверждать, что имелись общие устные договоренности.

Не меньше вопросов вызывает также и следующее обстоятельство. Внимательно проследите за нижеизлагаемым ходом мысли (необходимые аспекты подчеркнуты), основывающейся сугубо на документах. Итак, в статье 2 самого первого «секретного дополнительного протокола» говорится: «2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Висла и Сана». В «Разъяснении…» говорится уже чуть по-другому: «2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Писсы, Царева, Вислы и Сана». Надо же, вспомнили через пять дней, что куда-то запропастились целые 500 километров!? Когда же дело дошло до возможного подписания договора о границе от 28 сентября, то из записи беседы Сталина с Риббентропом от 28 сентября 1939 г. вытекает, что Сталин оперировал еще более расширенным толкованием будущей линии границы, но при этом ссылался на протокол от 23 августа!? Вот его слова в записи секретаря германского посольства Хильгера: «…и тогда окончательная граница между Германией и Советским Союзом будет проходить, согласно протоколу от 23 августа 1939 года, по рекам Писса, Нарев, Буг, Висла и Сан».[169]169
  Документы внешней политики СССР, М., 1992, том 22, книга 2, с. 610.


[Закрыть] Объясните, пожалуйста, как мог возникнуть такой разнобой, да еще и в устах Сталина, всегда отличавшегося исключительной точностью при формулировании тех или иных своих тезисов при их озвучивании, особенно перед иностранцами?!

В совокупности все вышеизложенное вместе взятое означает, что мы имеем дело с фальшивкой и никакого самого первого «секретного дополнительного протокола» к договору о ненападении от 23 августа 1939 г. не было и в помине! Эту фальшивку состряпали задним числом, опираясь на записи американских агентов в германском посольстве в Москве, в основе которых лежали – и вот это уже явно реальный факт – некие устные договоренности (неизвестного содержания), достигнутые во время переговоров 23 августа.

Здесь необходимо иметь в виду, что, в частности, американцы с самого начала очень внимательно следили за динамикой советско-германских отношений в 1939 г., благо для этого у них были весьма неплохие агентурные позиции в германском посольстве в Москве. Так, 16 января 1939 г. временный поверенный в делах США в СССР У. Керк сообщал госсекретарю США К. Хэллу: «Я получил строго конфиденциальную информацию от сотрудника германского посольства, что в результате переговоров, происходящих в Берлине, в ближайшем будущем будет заключено торговое соглашение между германским и Советским правительствами, предусматривающее расширение германо-советской торговли. По сведениям моего информатора, предлагаемое соглашение не имеет политического значения».[170]170
  FRUS. 1939. Vol. 1. Washington, 1956. Р. 312–313. В этой информации правда соседствовала с неточностями. Да, действительно, немцы в тот момент пытались путем разыгрывания карты возможного заключения нового торгового договора спровоцировать зондирование возможности заключения политического договора. Однако Гитлер в тот момент не стал переигрывать, рассчитывая, что Запад все-таки ему уступит.


[Закрыть] Керк и в дальнейшем регулярно сообщал о ходе дипломатических переговоров, проектах соглашений и т. д. А в представленном им обширном докладе от 6 апреля 1939 г. Керк, используя в том числе и информацию от этих информаторов, отмечал, что вследствие международной изоляции, в которой СССР оказался в результате мюнхенского соглашения и провала политики коллективной безопасности, возможны кардинальные изменения в его внешней политике. В том числе указал и на возможность сближения с Германией, что «сейчас обращает на себя внимание в первую очередь».[171]171
  FRUS. The Soviet Union 1933–1939. Wash., 1952. P. 750–751.


[Закрыть] Сменивший Керка[172]172
  Он был переведен на работу в посольство США в Берлине.


[Закрыть] Грумон 22 мая информировал Госдепартамент о том, что располагает агентурными данными, согласно которым между Германией и СССР начался зондаж вопросов политического характера («политической основы»).[173]173
  FRUS. 1939. Vol. I. P 321.


[Закрыть] Посольство США в Москве и в дальнейшем располагало весьма объективными данными о ходе германо-советских переговоров в Москве и в Берлине и сообщало о них госсекретарю США. К примеру, используя те же агентурные источники,[174]174
  В этот момент с упомянутой агентурой работал уже Чарльз Болен.


[Закрыть] 16 августа свою первую информацию о германо-советских переговорах направил новый посол США в СССР Л. Штейнгардт. В этой информации он сделал в целом весьма объективный вывод о том, что «хотя еще, по-видимому, рано говорить о конкретном германо-советском сближении, как это следует из предыдущих телеграмм посольства, устойчивый прогресс в переговорах германского посла с Молотовым за последние два с половиной месяца очевиден. Я убежден также, что Советское правительство не информировало об этих переговорах британское и французское правительства».[175]175
  FRUS. 1939. Vol. I. Р. 335. Правильно написал посол. А кто же сообщает об этом заранее?! Не говоря уже о том, что и англичане и французы вовсе не торопились раскрывать все карты всех своих негласных и конфиденциальных переговоров с представителями гитлеровской Германии. Так что намек на скрытность советского правительства, мягко выражаясь, не совсем был уместен. Но это же янки, разве они что-нибудь понимают с первого раза?!


[Закрыть]

Однако наибольший интерес для нас представляет уровень осведомленности янки, начиная непосредственно с 23 августа 1939 г. Поразительно, но факт, что еще не успели высохнуть чернила на подписанном договоре о ненападении – ведь он же был подписан в ночь с 23-го на 24 августа – как уже 24 августа Штейнгардт отбил в Вашингтон «молнию», в которой сообщил вполне достоверную информацию о результатах советско-германских переговоров. В частности то, что между СССР и Германией на переговорах было достигнуто «полное понимание территориальных вопросов в Восточной Европе, касающихся Эстонии, Латвии, Восточной Польши и Бессарабии, которые признаны сферами советских жизненных интересов».[176]176
  FRUS. 1939. Vol. I. Р. 343.


[Закрыть] Конечно, тут есть определенный перегиб – полного понимания не было, да и не могло быть после стольких лет абсолютного нежелания Германии что-либо понимать. Настороженность со стороны СССР еще все-таки сохранялась. Однако обратите внимание на формулировки посла – «полное понимание территориальных вопросов в Восточной Европе, касающихся Эстонии, Латвии, Восточной Польши и Бессарабии, которые признаны сферами советских жизненных интересов». Ведь это же практически дословное цитирование того, что сообщили американские агенты в германском посольстве в Москве. Они прямо произнесли термин «сферы советских жизненных интересов»! Но, как видите, никакого упоминания о «секретном дополнительном протоколе»! Между тем американскими агентами являлись два великолепно информированных сотрудника германского посольства в Москве: 2-й секретарь посольства, он же секретарь самого посла Шуленбурга – Г. фон Биттенфельд (псевдоним у янки – Джонни) и заведующий консульским отделом посольства – Г. фон Вальтер!

Так вот кто бы вразумительно объяснил следующее. Каким образом получилось, что, сообщив столь важную информацию, два великолепно осведомленных американских агента в германском посольстве в Москве даже словом не обмолвились о том, что был подписан также и некий «секретный дополнительный протокол»?! Ведь дипломатическому персоналу верхнего уровня посольства это было известно. А сами эти агенты – как раз из этого контингента. Но они сообщили всего лишь о «полном понимании…», что никак не приравняешь к подписанию «секретного дополнительного протокола»! Хотя и формулировки-то почти на 100 % совпадающие с якобы имевшим несчастье быть подписанным пресловутым самым первым «секретным дополнительным протоколом». Те же самые «сферы интересов», обрамленные понятием «жизненных». Литвы, как видите, там и нет. Так что янки знали, что к чему.

Однако к концу войны приоритеты резко изменились. Врагом № 1 для США и в целом для Запада стал Советский Союз. Надежд на победу над ним Америка в то время не лелеяла, хотя и намеревалась ввести СССР в «лоно христианской цивилизации» с помощью атомной бомбы. Банальный выход из такой ситуации у англосаксов всегда один. Подлая, гнусная клевета на своего противника и геополитического конкурента. Тем более что надо было отмазываться за все грехи Запада по провоцированию и развязыванию Второй мировой войны. А ведь Америка тоже приложила свою лапу к этому кровавому делу, к тому же изрядно приложила. Ведь это же американский президент по масонским каналам дал приказ Англии и Франции более не уклоняться от Конфликта, что на масонском языке означало более не уклоняться от развязывания мировой войны! Так зарождался один из основополагающих импульсов к беспрецедентной фальсификации под названием «секретный дополнительный протокол» к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 г.! К слову сказать, когда у американцев действительно появилась подлинная информация о подписании «секретного дополнительного протокола», то они немедленно сообщили ее в Вашингтон. Произошло это 5 октября 1939 г. – в тот день посол Штейнгардт сообщил госсекретарю, что кроме договора между Германией и СССР о дружбе и границе 28 сентября подписан дополнительный протокол, касающийся «советской и германской сфер интересов».[177]177
  FRUS. 1939. Vol. I. Р. 483.


[Закрыть] Только вот как их информация соотносится с тем, что фигурирует под наименованием «секретный дополнительный протокол» от 28 сентября 1939 г.?! Впрочем, она едва ли может хоть как-то соотноситься, ибо, заметьте, что янки сообщили не о секретном, а о просто дополнительном протоколе. Проще говоря, когда американская агентура в германском посольстве прямо назвала такой факт, то и янки не долго репу чесали, и тут же отбили телеграмму в Вашингтон по существу полученной информации. А что им мешало сделать то же самое 24 августа?! Только одно. Агентура в германском посольстве не сообщала о подписании «секретного дополнительного протокола»! Вот и все!