Книга: Тысяча Чертей пастора Хуусконена - Арто Паасилинна

Забавно, считала Арто Паасилинну автором двух книг: "Год зайца" и "Лес повешенных лисиц", ту и другую нежно люблю, иногда думала, что вот такие книги о животных я, не замеченная в большой любви к жанру, могла бы читать, жаль, что так мало пишет финский автор. А оказалось в точности наоборот: публикует в год по книге к осени (совсем как наш Пелевин), ему часто пеняют на однообразие, но тридцать пять романов, переведенные на сорок языков и миллионные тиражи говорят сами за себя, потому на родине его называют инструментом привлечения интереса к современной финской литературе.

Животные и отношения, которые складываются с ними у героев вызывают смешанные чувства. С одной стороны восхищения с другой -  собственной неполноценности.  Не приходилось наблюдать в своих питомцах такого интеллекта, каким блещет у Паасилинны каждые первый зверь. Хотя я и в странствия, где спутником был бы заяц или медведь, не отправлялась. Может как раз эта готовность отринуть радости комфортной жизни, пуститься во все тяжкие, не в значении одноименного сериала, а в смысле реальных тягот бездомного кочевья - может она и обеспечивает глубинный контакт со зверем?

Не знаю, и на собственном опыте  не испытаю, мне другой вид эскапизма ближе - в очередную историю с возможностью опосредованно прожить  многие жизни, непосредственно не соприкасаясь с необходимостью баюкать в берлоге медвежонка или подтирать за ним дерьмо по всему дому. Но идея медведя, живущего среди людей, приводит в трепет. Дикому зверю в социуме не место, каким бы ни был умненьким и дрессированным, а когтей, клыков и медвежьей силищи никто не отменял, и ты не знаешь, что может привести его в ярость. А вы как думаете?

   Но это в жизни, а в книге - пусть будет. Хотя история и в книге с того началась, что медведица с медвежатами забрела в кухню, напала на повариху, погибли обе, а одного из осиротевших медвежат паства подарила священнику на полувековой юбилей. Фигассе, подарочек, подумала пасторша, однако Хуусконен к зверенышу сильно привязался и на неявный ультиматум: "Я или он, " ответил: "Он",  хотя так же неявно. Поэтапно съехав сначала из супружеской спальни на диван в гостиную, где медвежонок спал у него в ногах, а после и вовсе на участок одной вдовы. которая позволила выстроить на своей земле берлогу.

  Конечно, пастор Хуусконен был с чудинкой, нормальному священнику разве пришла бы охота возиться со зверем, как с малым дитем? Хотя, с другой стороны, когда жизнь явно уже к закату; дети выросли, живут отдельно; ты не нужен им, жена считает дураком и неудачником; веру, что должна бы служить  опорой, утратил. И вдруг появляется живое существо, которому ты необходим, хотя бы даже и медвежонок. Тогда и жизнь обретает новый смысл.

По крайней мере, у пастора-расстриги именно так получилось. И оказалось, что жизнь может преподнести много сюрпризов, и есть в ней место подвигам, путешествиям, любви молодых женщин, беспробудному пьянству, голосам из космоса (не как следствию пьянства, а как хобби).

Обаятельный плутовской роман об обретении счастья, дружбы, любви и радости, когда, казалось бы, уже и мечтать ни о чем  не стоит.

Хотелось чего-то похожего на "Похождения бравого солдата Швейка", смешных и добрых приключений, а дождалась только кризиса среднего возраста, алкоголизма, пошлости и какой-то странной истории с участием дрессированного медведя.

Многих читателей раздражают и утомляют книги с избыточными вставками описаний природы или филосовских рассуждений. Оказалось, что их полное отсутствие утомляет не меньше. Сухой текст и малопривлекательные поиски смысла жизни 50летним пастором меня не впечатлили.

Арто удалось добиться золотой середины, одна из которых сдобрена юмором, дозволенностью и воспитанием медведя, другая - умными речами и желанием исследовать. Без Черта книга была бы не та, как и приключения. Невероятная история

Главное, не воспринимать эту книгу как оскорбление деятельности пасторов или других религиозных деятелей. И не принимать на веру

Однозначно в топ лета.

Маннергейм не отдал приказа о нападении, хотя многие генералы требовали этого от него. Он еще на раннем этапе войны догадывался, что Германия проиграет, поэтому нападать на Сороку было ни к чему. Маннергейм надеялся, что во время мирных переговоров Сталин вспомнит, что финны не перекрыли дорогу из Мурманска, хотя вполне могли. Таня спросила, отблагодарил ли после войны Сталин финнов за сохранение Сороки? – Еще чего. Финляндии пришлось выплатить серьезную контрибуцию, и у нас отняли Карелию, области Салла и Петсамо. – Пастор Хуусконен отхлебнул еще водки и продолжил: – Но жизнь миллионов солдат все-таки была спасена, ведь война могла продлиться еще год. Думаю, погибли бы два миллиона немцев, три миллиона ваших и примерно миллион англичан, американцев и других западных союзников – а может, еще и миллион японцев.

Вот такая странная книга, после которой уже подумываю распрощаться с творчеством писателя...