Текст книги "Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)"

Имея в виду дальнейшую перспективу укрепления и развития собственной оборонной промышленности, румынское руководство приняло решение о создании Совета по обеспечению (Consiliul de Inzestrare). Его возглавил начальник Генерального штаба, курировавший отныне механизм взаимодействия военного министерства и различных министерств и ведомств, имевших непосредственное отношение к появлявшемуся в Румынии военно-промышленному комплексу.

Интервенция в Чехословакию повлияла на формулирование новой концепции безопасности Румынии[796]796
  О роли кризисов в Варшавском блоке в формировании концепции безопасности Румынии см.: Rijnoveanu C. Die Auswirkungen der Krisen des Ostblocks 1956 und 1968 auf das rumänische Sicherheitskonzept//Militär und Staatssicherheit im Sicherheitskonzept der Warschauer-Pakt-Staaten. hrsg. von Diedrich T. und Süß W. Berlin, 2010. S. 149–167


[Закрыть]. Отныне и вплоть до падения коммунистического режима в декабре 1989 г. основное внимание в военной доктрине уделялось разработке концепции оборонительной войны на собственной территории против превосходящих сил противника, которому должно было быть оказано массовое сопротивление на всей территории страны. Это должно было сделать невозможной оккупацию Румынии из-за постоянной продолжительной полупартизанской и диверсионной войны, участниками которой являлись бы как кадровые войсковые соединения, подразделения сил МВД и безопасности, так и отряды Патриотической гвардии. Тактика «выжженной земли» в боевых действиях против оккупантов была способна, по мнению партийно-государственного и военного руководства СРР, обеспечить победу. Геофизические особенности ландшафта страны, заключающиеся в том, что её центральная часть окружена горными массивами Карпат и Трансильванских Альп, должны были обеспечить естественное прикрытие для баз сопротивления. Особое внимание стало уделяться также югославскому опыту создания военно-территориальных формирований, для чего в Белград была отправлена уже летом следующего года делегация во главе с генералом И. Георге[797]797
  Opriş P. Doctrina militară a României, asemănătoare cu cea a Iugoslaviei. 4.9.2009//Jurnalul. Ro – http://1989.jurnalul.ro/stire-special/doctrina-militara-a-romaniei-asemanatoare-cu-cea-a-iugoslaviei-519821.html


[Закрыть]. На заседании Постоянного Президиума ЦК РКП 11 сентября 1968 г. было принято решение о превалирующем значении национального командования для вооруженных сил стран-участниц ОВД, что, однако, не снимало с повестки дня обсуждения этой темы на заседании ПКК[798]798
  Ibid.


[Закрыть].

Отношения Кремля и ряда коммунистических партий обострились к осени 1968 г. Москва и Бухарест перешли к открытой конфронтации: 23 августа 1968 г. Политбюро ЦК КПСС направило Исполкому РКП послание, в котором заявлялось об ошибочной, как в нем говорилось, позиции румынского руководства, 3 сентября Кремль отклонил предложения руководства РКП о проведении совещания компартий Европы и двусторонней встречи с румынской партийной делегацией по чехословацкому вопросу, а с 25 августа были отменены обмен туристами, выезды и въезды по частным приглашениям из Румынии в СССР и наоборот. Как отмечалось в записке Отделов ЦК КПСС «О некоторых мероприятиях в области советско-румынских связей», которую рассматривали 17 сентября 1968 г. на заседании Секретариата ЦК КПСС члены Политбюро и секретари ЦК КПСС М. А. Суслов, А. П. Кириленко, Д. Ф. Устинов, Π. Н. Демичев, К.Ф. Катушев, М. С. Соломенцев и И. В. Капитонов, «линия руководства РКП по существу остается недружественной, препятствующей достижению единства социалистических стран. Смысл позиции ЦК РКП в отношении событий в Чехословакии не изменился, в беседах с представителями компартий третьих стран румынские руководители по-прежнему допускают прямые антисоветские выпады, в стране продолжается формирование отрядов “патриотической гвардии” в целях “отражения вооруженного вмешательства в дела Румынии”»[799]799
  Из протокола № 57 заседания Секретариата от 17 сентября 1968 г.


[Закрыть]. Вероятность последнего не исключалась в высших политических кругах румынского руководства.

По линии румынской политической разведки, сотрудник которой И. Джорджеску работал под прикрытием в румынском посольстве в Москве, Бухарест получил информацию о необходимости проводить всеобщую мобилизацию из-за существовавшей опасности советского вторжения. Однако Н. Чаушеску очень внимательно отнёсся к этим данным[800]800
  В соответствии с оглашенной румынской печатью версией эта информация была предоставлена на конфиденциальной основе неким сотрудником советских разведывательных служб (его имя упоминается), который якобы имел особые служебные отношения с И. Жоржеску. – См. раздел «Spionaj in trei, la vedere» в статье: Ceausescu era mai atent la spionii Pactului de la Varsovia decat la cei ai NATO//Confidential Press. – http://www. confidentialpress.ro/special.php?newa_id=65


[Закрыть]. Глава Совета Государственной безопасности (СГБ) СРР генерал И. Стэнеску был уверен, что вслед за Чехословакией наступает очередь Румынии, а затем и Югославии[801]801
  См. совместную публикацию начальника контрразведывательного управления Н. Козмы и И. Стэнеску: Cosma N., Ion Stănescu I. În anul 1968, a fost programată și invadarea României: informații inedite din interiorul Serviciilor Speciale ale României. București, 1999, а также: § Ce aflase Securitatea despre invazie. Interviu cu Ion Stănescu, preşedintele Consiliului Securităţii Statului (1968–1972)// 21 august 1968 – Apoteoza lui Ceausescu. Betea L. (coord.), Diac C., Mihai F.-R., Tiu I. Iaşi, 2009. P. 96–103. Наряду с верифицируемыми аутентичными документами о вероятности действий ОВД против Румынии, публикуемыми в последнее время в румынских научных изданиях и СМИ, появляются и сомнительные с точки зрения подлинности документы. Так, в частности, в румынской печати и сети Интернет 21 мая 2009 г. был опубликован материал под названием «DOCUMENT. Strict Secret de importanţă deosebită, reconstituit: Intervenţiei Tratatului de la Varşovia în Cehoslovacia, România, Iugoslavia şi Austria. Date şi informaţii privind pregătirea intervenţiei Tratatului de la Varşovia în Cehoslovacia, România, Iugoslavia şi Austria» с подписью в скобках «Document reconstituit», т. е. «документ восстановлен», датированный 3 августа 1968 г. Он представлен как записка главы СГБ И. Стэнеску за № 000189 под грифом «Совершенно секретно. Особой важности», направленная Н. Чаушеску. В ней сообщались сведения и информация о планируемой интервенции в отношении Чехословакии, Румынии, Югославии, и, при определенных обстоятельствах, Австрии. Глава СГБ сообщал, что основывается на данных из источников румынской разведки в ОВД, а также органов военного управления ряда коммунистических стран-членов пакта. Отмечалась и определенная очередность в реализации этого плана. По данным Стэнеску она должна была проходить в три этапа: сначала, в августе, против Праги, затем, в сентябре, против Бухареста, и закончить эти «мероприятия» через 2-3 недели после «румынской операции» уже в Белграде. – Roncea.ro. Ziarist online – http://victor-roncea.blogspot.com/2009/05/document-strict-secret-de-importanta.html. Однако ряд деталей публикуемого материала позволяют усомниться в его подлинности. Примечательными среди них можно считать несколько. Во-первых, глава СГБ, называя адресат своей записки, использует по отношению к Н. Чаушеску обращение «Президент Социалистической Республики Румыния». Этот пост был создан только в 1974 г. Во-вторых, непосредственно в тексте письма используется не принятое в партийном и государственном делопроизводстве коммунистической Румынии персонифицированное упоминание главы румынской компартии и государства в негативном тоне даже при пересказе слов оппонентов и откровенных противников. В опубликованном материале, наоборот, это подчеркивается: «Нельзя терпеть Дубчека, Чаушеску и Тито; они должны быть изолированы в их собственных партиях, необходимо оказать помощь в деле прихода к власти руководителей, верных принципам марксизма-ленинизма» («Dubcek, Ceauşescu şi Tito nu mai pot fi toleraţi, ei trebuie izolaţi în propriile partide, care să fie ajutate să-şi impună conducători fideli principiilor marxist-leniniste»). Наконец, в-третьих, упоминавшимся в документе местом, где состоялись обсуждения с руководителями восточноевропейских стран-сателлитов СССР, называется Крым. В описываемое время так называемые крымские встречи не проходили, а сам факт обращения к ним лишь подчеркивает сомнительный характер данного материала. В то же время, идеи о необходимости изменить ситуацию в Румынии и Югославии в Москве и ряде столиц Восточной Европы существовали. Об этом свидетельствовало, например, уже упоминавшееся выше выступление главы Болгарии Т. Живкова на Пленуме ЦК БКП 29 марта 1968 г. См. также версию о возможной интервенции СССР против Румынии в книге воспоминаний Н. Козмы и И. Стэнеску.


[Закрыть]. На протяжении последующих двух недель Бухарест пребывал в ожидании интервенции, то есть до тех пор, пока концентрация советских войск на границе Молдавской ССР и Румынии после 4 сентября 1968 г. не сократилась[802]802
  См. интервью В. Рончи с генералом в отставке, бывшим главой СГБ СРР в 1968-1972 гг. Йоном Стэнеску: Roncea V. «И primeam ре rusi cu foe de arma»// Ziua, 20.08.2008.


[Закрыть]. Однако поступавшая румынскому партийно-государственному руководству по дипломатическим и разведывательным каналам информация продолжала свидетельствовать о том, что осенью 1968 г. существовала определенная опасность интервенции со стороны СССР С одной стороны, глава Румынии Н. Чаушеску опасался того, что полученные данные – дезинформации, однако, с другой, он стремился исключить возможность повторения чехословацкого варианта. Именно последнее, а также стремление максимально использовать внешнюю угрозу для усиления популярности в обществе и укрепления личной власти[803]803
  Публичное осуждение со стороны Н. Чаушеску интервенции Варшавского пакта дало возможность Бухаресту рассчитывать на поддержку западных демократических государств по торгово-экономическим вопросам: Dumitru L.-C. România şi Tratatul de la Varşovia 1955–1968. Obedienţă şi nesupunere. Rezumatul tezei de doctorat cu titlul. Bucureşti: Universitatea din Bucureşti, Facultatea de Istorie, 2009. P. 30; Miroiu A. Locul României în Tratatul de la Varşovia (IV)// Ediţia scrisă 2004, 25. – http://www.revista22.ro/locul-romaniei-in-tratatul-de-la-varsovia-iv-1095.html


[Закрыть], заставило главу РКП согласиться с планом СГБ форсировать процесс создания Патриотической гвардии и формирования её территориальных структур[804]804
  См. интервью В. Рончи с генералом в отставке, бывшим главой СГБ СРР в 1968– 1972 гг. Йоном Стэнеску: Roncea V «К primeam ре rusi cu foe de arma»// Ziua, 20.08.2008.


[Закрыть]. 11 сентября 1968 г. на заседании постоянного Президиума ЦК РКП были одобрены «предложения о мерах по улучшению дислокации и совершенствованию структуры подразделений вооруженных сил СР Румынии и их численности»[805]805
  Opriş P. Atitudinea adoptată de România în problema aplicaţilor militare ale organizaţiei trataului de la Varşovia după invadarea Cehoslovaciei în august 1968// Stîndard, 2004. Asociaţia Stindard. P. 2. – http://www.stindard.ro/historicum/2004_aplicatii_d1968.pdf


[Закрыть].

Параллельно румынское партийно-государственное руководство постаралось заручиться моральной поддержкой правительственных кругов ведущих стран, включая США и Францию. Генерал Ш. де Голль лично присутствовал на приёме в румынском посольстве в Париже по случаю национального праздника коммунистической Румынии, отмечавшегося 23 августа[806]806
  См. телеграмму посла СРР во Франции К. Флитана по поводу его посещения 16 сентября 1968 г. министра культуры Франции А. Мальро. Документ № 285 в: 1968. Primăvara de la Praga. Documente diplomatice. Ianuarie 1968 – Aprilie 1969. Ediţie de Preda D. Cuvânt înainte: Severin A. Studiu introductiv: Popişteanu C. Bucureşti, 2009.


[Закрыть].

§14. После Праги: балканский фон «доктрины Брежнева»

Последствия августовской интервенции для коммунистических Балканских стран имели не только региональное, но и более широкое, общеевропейское измерение. 24 августа 1968 г. на югославской территории в г. Вршц состоялась встреча И. Броз Тито и Н. Чаушеску, которого сопровождал член Политбюро ЦК РКП и вице-президент Государственного совета генерал-лейтенант Э. Боднэраш, активно участвовавший в переговорах двух руководителей. Суть заявлений главы Румынии и его спутника сводилась к выдвижению нескольких тезисов. Во-первых, делалась ссылка на то, что Великое Национальное Собрание Румынии приняло решение, в соответствии с которым нахождение иностранных войск на территории страны возможно только с разрешения этого органа (данный шаг объяснялся Н. Чаушеску как способ избежать ситуации, когда «группа активистов взывает к присутствию войск»). Во-вторых, заявлялось, что Бухарест рассчитывает на помощь Югославии. Наконец, в-третьих, выражалась надежда на то, что румынская сторона сможет использовать «югославский коридор» в случае начала военных действий против Румынии СССР, Венгрии и Польши, которые блокируют Румынию, и она не сможет получить вооружение и технику по Черному морю или другими путями. Румынские собеседники Тито пытались получить от него гарантии в возможном конфликте с СССР[807]807
  Stenograma discuţiilor dintre Nicolae Ceauşescu şi Iosip Broz Tito de la Vîrşeţ, din 24 august 1968 (fragmente)// 21 august 1968 – Apoteoza lui Ceausescu. Betea L. (coord.), Diac C., Mihai F.-R., Tiu I. Iaşi, 2009. P. 157–173.


[Закрыть]. Однако югославский руководитель был крайне озабочен складывавшейся ситуацией, и основу его позиции составили несколько главных пунктов, которые он прямо изложил Н. Чаушеску и Э. Боднэрашу.

Во-первых, Тито настаивал на том, чтобы Бухарест, несмотря на сделанные им заявления, осуждавшие действия СССР и стран-участниц «антипражской коалиции», стремился избежать конфронтации с Москвой и не давал бы ей повода для интервенции. Во-вторых, глава Югославии крайне скептически отнёсся к идее совместной борьбы Югославии и Румынии в случае возможного нападения на последнюю и не желал подвергать свою страну угрозе со стороны СССР и его союзников. Он оправдывал такую позицию тем, что соседняя Италия якобы немедленно попытается использовать ситуацию с тем, чтобы захватить часть территорий Югославии в районе Истрии. Примечательной особенностью в данном контексте являлось военно-территориальное разделение в коммунистической Югославии в середине 60-х гг. XX в. В частности, ведущую роль в системе обороны страны занимали Сербия и Хорватия, являвшиеся центральными с точки зрения дислокации воинских частей. Именно на их территории размещались две-три армии, либо, в соответствии с более поздней схемой военно-территориального деления страны, они включали две-три армейские или военные области, в то время как Македония, Словения, а также Босния и Герцеговина находились под прикрытием отдельных воинских подразделений и гарнизонов. Данный подход к дислокации воинских сил страны был обусловлен принятой ещё в 1958 г. концепцией обороны, названной «Стратегия общенародной войны» (strategya opstenarodnog rata)[808]808
  Dimitrijević B. Organizacija Jugoslovenske narodne armije u Hrvatskoj 1945–1965. godine// Dijalog povjesničara istoričara. Priredili Fleck G. i Graovac I. Zagreb, 2005. № 9. P. 301, 302.


[Закрыть], которая во многом подразумевала, прежде всего, угрозу агрессии в отношении Югославии с Запада. В-третьих, югославский руководитель рекомендовал Чаушеску продемонстрировать свою лояльность как члена ОВД, не стремящегося её покинуть. Наконец, в-четвертых, он настаивал на том, что в случае, если румынские войска, отступая под напором сил Варшавского пакта, перейдут границу его страны, они должны будут сдать тяжёлое вооружение югославским властям и не вести никаких боевых действий с югославской территории. Тито крайне скептически относился к любым совместным действиям с Румынией, если бы Югославия сама не подверглась бы нападению со стороны Варшавского пакта. Единственное, что получило его одобрение – обмен контрразведывательной информацией о намерениях ОВД и СССР[809]809
  Stenograma discuţiilor dintre Nicolae Ceauşescu. P. 157–173.


[Закрыть].

По дипломатическим и военным каналам информация по данному вопросу собиралась с особой тщательностью для дальнейшей передачи в Вашингтон. Осенью 1968 г. в НАТО серьезно рассматривали возможность советских военных акций на центральном и восточноевропейском направлениях. Во-первых, в ряде секретных аналитических материалов, общее содержание которых в виде утечки информации в западные СМИ публиковалось в американских и европейских газетах, указывались Австрия и Финляндия как вероятные цели советской агрессии[810]810
  О роли и месте нейтральных стран в советских военных планах см.: Szeles R. Die strategischen Überlegungen des Warschauer Paktes für Mitteleuropa und die Rolle der Neutralen// Tausend Nadelstiche. Das österreichische Bundesheer in der Reformzeit 1970–1978. Hrsg. Rauchensteiner M., Rausch J., Etschmann W. Graz, 1994.


[Закрыть]. Во-вторых, выделялось так называемое балканское направление, где целью интервенции могли стать Румыния, Албания и Югославия.

Резко отрицательная реакция США на ввод войск ОВД в Чехословакию, озвученная их руководством, и особенно очередное президентское заявление от 30 августа 1968 г., естественно, не остались незамеченными в Бухаресте. Буквально на следующий день после выступления главы

Белого Дома с предупреждением Москве о недопустимости усиливать напряженность, 31 августа, румынский посол К. Богдан обратился к главе восточноевропейского управления Госдепа Лидди с запросом о том, располагает ли американская сторона какими-либо новыми данными относительно концентрации и перемещении советских войск на границе Румынии. По сути, это было завуалированным вопросом о наличии у США разведданных относительно советских планов нападения на его страну. Лидди не предоставил никаких новых сведений, сославшись на уже имевшиеся. Одновременно он сообщил о том, что советский посол в США А. Ф. Добрынин был поставлен в известность Государственным секретарем о том, что «если Советы планируют нападение на Румынию, мы просим их во имя гуманности, чтобы они этого не делали, и что подобные действия имели бы непредсказуемые последствия для международной ситуации»[811]811
  166. Telegram From the Department of State to the Embassy in Romania. Subject: Bogdan-Leddy Conversation. Washington. August 31, 1968// Foreign Relations of the United States. Eastern Europe. 1964-1968. Washington, 1996. V. XVII. R 453.


[Закрыть]. Со своей стороны, Богдан сообщил о желании главы румынского МИДа Мэнеску продлить своё пребывание в Нью-Йорке, отложив встречу с министром иностранных дел М. Стюартом, приезд которого в Бухарест планировался в начале сентября, до тех пор, пока «не будет прояснена ситуация»[812]812
  Telegram From the Department of State to the Embassy in Romania. Subject: Bogdan-Leddy Conversation. Washington. August 31, 1968// Ibid. R 454.


[Закрыть]. Румынское руководство в конце августа – начале сентября 1968 г. действовало по нескольким направлениям. Власти укрепляли боеспособность вооруженных сил и создавали массовое ополчение. Одновременно они пытались склонить югославское руководство к совместным действиям в случае нападения на Румынию. Параллельно Бухарест был заинтересован в получении морально-политической поддержки со стороны ведущих европейских государств и США как для укрепления собственной позиции, так и для поиска путей примирения с Москвой. Особое значение придавалось со стороны Н. Чаушеску сделанному президентом США Л. Джонсоном 30 августа 1968 г. предупреждением в адрес советского руководства о недопустимости агрессии. Это факт был специально подчёркнут румынской стороной в контактах с американскими партнерами[813]813
  169. Telegram from the Embassy in Romania to the Department of State Washington. Subject: Meeting with FonMin Manescu. September 6, 1968// Ibid. P. 456.


[Закрыть]. Однако публично официальные румынские власти и подконтрольная им пресса никак не реагировали на речь американского президента, что было связано, как они объясняли сами, со стремлением избежать «всего, что может рассматриваться [Москвой] как “провокационное”»[814]814
  The Situation in Czechoslovakia and Rumania. Intelligence Memorandum. Central Intelligence Agency. 2.9.1968. P. 5. – http://www.foia.cia.gov/browse_docs.asp7doc_ no=0000452285


[Закрыть].

К осени 1968 г. в Советском Союзе уже была сформулирована внешнеполитическая позиция в виде тезиса «ограниченного суверенитета» в отношении стран Восточного блока, ставшая впоследствии известной как «доктрина Брежнева». 25 августа 1968 г. газета «Известия» опубликовала статью В. Кудрявцева, в которой уже прослеживались её основные элементы. Спустя месяц орган ЦК КПСС газета «Правда» поместила статью специалиста по историческому материализму профессора С. Ковалева. В ней эта концепция была сформулирована отчетливо[815]815
  Ковалев С. Суверенитет и интернациональные обязанности социалистических стран// Правда, 2.9.1968.


[Закрыть]. Данный факт был отмечен политическими и военными кругами Североатлантического альянса и вызывал у них беспокойство. Представители американского политического руководства призвали союзников по НАТО серьезно отнестись к новой советской внешнеполитической доктрине, озвученной главой советского МИДа А. Громыко в его выступлении 3 октября 1968 г. на Генеральной Ассамблее ООН. Они отмечали, что она «не ограничена географически. Социалистическое “содружество” не имеет географических границ», а сама появившаяся доктрина «ещё полностью не оценена»[816]816
  332. Memorandum of Conversation. New York, October 7, 1968, 8:30 p.m. SUBJECT: Secretary's Dinner for NATO Foreign Ministers //Foreign Relations of the United States. Western Europe Region. 1964-1968. Washington, 2001. Volume XIII. R 771.


[Закрыть]. Для Балканского региона доктрина защиты «социалистического содружества» и фактического ограничения национального суверенитета имела также своё значение. Из четырех коммунистических государств полуострова два – Болгария и Румыния – являлись членами Варшавского пакта, при этом СРР занимала особые позиции по многим внешнеполитическим и оборонным вопросам. Таким образом, Москва располагала лишь безусловной поддержкой Софии, и в случае расширительного толкования «защиты социализма», гипотетически, СССР и его союзники могли вмешаться во внутренние дела любой из четырех коммунистических стран в целях «восстановления социализма» там. Одновременно Москва предприняла шаги на «югославском направлении»: 17 октября 1968 г. Брежнев направил секретное письмо Тито с объяснением действий СССР и ОВД в Чехословакии, а также попытался добиться примирения с югославским партийно-государственным руководством[817]817
  Об обмене письмами между Белградом и Москвой, а также переписке И. Тито с Л. Джонсоном в: Trikopovic D. Pisma koja Josip Broz Tito razmenio sa Leonidom Breznjevim i Lindonom Dzonsonom povodom dogadaja u Cehoslovaclcoj u jesen 1968// Istorija 20. velca. 2010. N 2.


[Закрыть].

Проведение в августе 1968 г. оперативно-тактических учений болгарской армии под названием «Плиска-68», в ходе которых отрабатывалось как взаимодействие сухопутных сил приморского фланга в наступательной операции, так и в оборонительной в направлении Босфора и Дарданелл, серьезно воспринималось соседями Болгарии, знавшими о том, что подобные действия согласованы с СССР. В начале сентября, как отмечалось соответствующими службами посольства США в СССР, в советской прессе перестали упоминаться в негативном плане Румыния, Югославия и Австрия[818]818
  The Situation in Czechoslovakia and Rumania. Intelligence Memorandum. Central Intelligence Agency. 2.9.1968. R 2.


[Закрыть]. Это было расценено как попытка Москвы ослабить волну жёсткой критики её действий на международной арене и не давать лишних поводов для неё относительно дальнейших действий, подобных интервенции в Чехословакии, уже на других направлениях. В то же время, по информации, которой располагало ЦРУ США[819]819
  Обзор оперативных аналитических докладов американских разведывательных служб об интервенции ОВД против Чехословакии и ситуации, сложившейся после августа 1968 г., на сайте ЦРУ: The CIA and Strategic Warning: The 1968 Soviet-Led Invasion of Czechoslovakia. An Overview. – http://www.foia.cia.gov/CzechInvasion/8-StrategicWarning/2009-09-01.pdf


[Закрыть], военная активность Болгарии, заключавшаяся в проведении серии учений и перемещений войск на севере страны, т. е. на сопредельной Румынии территории, а также в восточной части (Черноморье и румынское побережье), свидетельствовала о возможной подготовке неких действий в отношении сопредельного государства – Румынии[820]820
  The Situation in Czechoslovakia and Rumania. Intelligence Memorandum. P. 4.


[Закрыть]. Москва стремилась использовать особые отношения с Болгарией. 16 сентября Т. Живков срочно посетил с однодневным визитом СССР, а 19 сентября в Софию прибыл Главнокомандующий ОВС ОВД маршал Якубовский. Внешнеполитический курс НРБ и её оборонные интересы рассматривались в западных, в частности, американских дипломатических кругах как достаточно специфические по своим проявлениям и имевшим более глубокое, чем демонстрировавшееся публично, содержание. В этой связи американские дипломаты в Софии делали вывод о том, что «политика Болгарии нацелена, в первую очередь, на то, чтобы Москва была полностью удовлетворена во всех отношениях, на этот раз – по поводу Чехословакии… Похоже, что в других областях режим следует политике “смотреть и ждать”… [Это] выглядит так, что режиму выгодна нынешняя ситуация для получения экономической помощи от Москвы. Пропаганда, которую ведёт режим, вероятно, скорее всего, предназначена для того, чтобы убедить Москву в лояльности Болгарии, а не в целях получения доверия среди болгар»[821]821
  36. Telegram From the Embassy in Bulgaria to the Department of State. Subj: Bulgaria after Czechoslovakia. Sofia, September 20, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. Volume XVII. P. 143, 144.


[Закрыть]. В то же время участие НРБ в интервенции против Чехословакии имело определенные последствия для её внешнеполитического положения и, в первую очередь, на региональном уровне. Это отмечали и зарубежные наблюдатели, которые обращали внимание на ухудшение отношений Болгарии с соседней Югославией[822]822
  Castello М. Implications of the Intervention in Czechoslovakia for Bulgaria. 7.10.1968. P. 1. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 7-1-67. – http://www.osaarchivum.org/ files/holdings/300/8/3/pdf/7-l-67.pdf


[Закрыть]. Позиция, занятая Софией по международным и региональным вопросам, а также ситуации внутри Восточного блока, свидетельствовала о попытках партийно-государственного руководства Болгарии во главе с Т. Живковым продемонстрировать, с одной стороны, лояльность в отношении своего главного союзника – Москвы, а с другой, проводить относительно самостоятельный, не вызывающей обеспокоенности Кремля, внешнеполитический курс. Этот факт отмечался американскими дипломатами. Они сообщали в Госдеп из Софии о том, что «правительство Болгарии предприняло усилия, с тем, чтобы не исключать окончательно возможность продолжения политики увеличения объемов торговли со всеми партнерами “вне зависимости от различий их политических систем”»[823]823
  Telegram from the Embassy in Bulgaria to the Department of State. Sofia, September 20, 1968. //Foreign Relations of the United States. Eastern Europe. 1964-1968. Washington, 1996. V. XVII. P. 143.


[Закрыть].

19 сентября 1968 г. по каналам британской и нидерландской разведывательных служб, о чём сообщалось в срочной телеграмме британского представительства при НАТО, направленной в Форин Офис, поступила детальная информация о существовании плана захвата Румынии силами отдельных стран-участниц Варшавского пакта. В соответствии с ним наступление должно было проходить по трём направлениям: с территории Советского Союза, Польши и Венгрии в 4 часа утра 22 ноября. В складывавшейся ситуации Лондон был готов прибегнуть к военной акции с тем, чтобы не допустить советской интервенции на Балканах. 6 сентября 1968 г. этот вопрос обсуждался на секретной встрече премьер-министра Г. Вильсона, министра обороны В. Хили и министра иностранных дел М. Стюарта. Было принято решение обеспечить всем необходимым югославские вооруженные силы в случае попыток Москвы оккупировать СФРЮ[824]824
  Bright M. Revealed: Britain on brink of war with Soviet Union in 1968//The Observer, 9.1.2000. См. также: Crowder A. B. Legacies of 1968. P. 88. О существовании подобного плана сообщал П. Шарпе, доклад которого, как об этом сообщал в письме А. Кроудеру румынский исследователь Д. Делетант, ссылавшийся на этот материал в своих работах, не публиковался: Şarpe P. Consideraţii cu Privire la Evoluţia Organului Militar Român de Informaţii de-a Lungul Vremii. Direcţia Cercetare-Locul şi Rolul Său în Structura Actuală a Armatei Române// 133 Ani de Existenţa a Serviciului Militar Român de Informaţii, 1859–1992. București, 1992. P. 9.


[Закрыть].

Сведения, получаемые румынским руководством, а также западными дипломатическими и разведывательными службами, о том, что Москва готовит некую акцию и в отношении Румынии, судя по всему, были дезинформацией. Вероятно, она специально распространялась советской стороной, чтобы создать иллюзию возможного большого конфликта в Европе, избежать которого можно было лишь таким образом, чтобы лишний раз не создавать угроз для Кремля. Предпринимавшиеся СССР меры военного характера были призваны оказать психологический нажим на руководство СРР. Тем временем Москва дала официальные обещания Вашингтону, что она не будет прибегать к вооруженной интервенции против Румынии и обострять берлинский вопрос[825]825
  332. Memorandum of Conversation. New York, October 7, 1968, 8:30 p.m. //Foreign Relations of the United States. Western Europe Region. 1964-1968. Washington, 2001. Volume XIII. P. 772.


[Закрыть]. Оказывавшееся со стороны СССР давление на Румынию имело чётко выраженное военно-стратегическое измерение, что отмечали и зарубежные обозреватели. Они полагали, что Москва, вероятно, готова дать гарантии невмешательства во внутриполитические дела СРР. Однако в обмен она хотела добиться того, чтобы не происходило ослабления южного фланга Варшавского пакта по черноморскому побережью, «включающего, помимо Украинской и Молдавской социалистических республик, Румынию и Болгарию»[826]826
  Stankovic S. Moscow Exerting Pressure Upon Rumania, Yugoslav Correspondent Claims. 24.9.1968. P. 1. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 50-7-112. – http://www. osaarchivum.org/files/ho ldings/300/8/3/pdf/50-7-112.pdf


[Закрыть]. Буквально через месяц после оккупации Чехословакии Н. Чаушеску попытался успокоить Кремль, продемонстрировав, что не будет заходить в своей критике советской политики далее уже сделанных им заявлений. Он принял в весьма мирной атмосфере командующего силами ОВД маршала Якубовского и начальника штаба пакта генерала Штеменко. Во время встречи с советскими представителями обсуждались принципиальные для Москвы и Бухареста вопросы реформирования Варшавского пакта. Имея в виду время визита двух высокопоставленных военных и характер тем, затронутых на встрече, румынская сторона постаралась, с одной стороны, не допустить обострения отношений с Кремлем, а с другой, избежать подчинения диктату Москвы. Суть предложений советской стороны, изложенных Якубовским, заключалась в том, что вооруженные силы ОВД должны являться объединенными вооруженными силами пакта, подчиняющимися Объединенному командованию. Одновременно озвучивалась в очередной раз идея создания Военного Совета как рабочего органа, состоящего из министров обороны стран-участниц ОВД, Главнокомандующего и Начальника Генерального Штаба Объединенных вооруженных сил, включая персонал командования Объединенными Силами. До этого, ввиду определенной трудности для министров обороны стран-участниц блока выступать в роли заместителей Главнокомандующего ОС ОВД, предлагалось включить их заместителей или начальников Генеральных штабов в состав Военного Совета. Министры обороны в этой схеме отстранялись от участия в заседаниях ПКК или Военном Совете. Представительство в ПКК сохранялось либо за членом правительства, либо за специально назначенным представителем. В то же время сложившаяся традиция участия главы правящей партии и главы правительства в ПКК рассматривалась как разумная и приемлемая. Для румынской стороны, как заявил сам Н. Чаушеску, важными были вопросы, связанные с составом ПКК и временем его созыва. Однако он хотел обсуждать эти проблемы отдельно от военных вопросов, где тема ПКК не должна была рассматриваться. Одновременно глава Румынии, не выступая открыто против создания Военного Совета, подчеркнул необходимость обсуждать это отдельно от проблемы ПКК. По его мнению, сам Политический Консультативный Комитет должен был принять соответствующее решение, согласно которому Военный Совет становился подчиненным ему органом[827]827
  Note of Discussions between Nicolae Ceausescu and Marshal I. I. Jakubovsky. 28.9.1968// Cold War International History Project. Digital Archive – http://legacy.wilsoncenter.org/ va2/index.cfm?topic_id=1409&fuseaction=home.document&identifier=5034BA26-96B6-175C-97220116C72CB06C&sort=collection&item=Romania%20in%20the%20Cold%20War


[Закрыть]. Данная консультация имела принципиальное значение для оборонной политики Бухареста, который приступил к переформулированию своей военной доктрины с учетом действий ОВД в Чехословакии. Визит Якубовского и Штеменко не решил полностью стоявшей перед ними задачи: убедить румынскую сторону принять план реформ Варшавского пакта в нужном для Москвы направлении. Тем не менее Н. Чаушеску постарался показать свою приверженность союзническим обязательствам и передал «горячий привет тт. Л. И. Брежневу и А. Н. Косыгину»[828]828
  Записка о переговорах 28 сентября 1968 г. была составлена в Министерстве обороны Румынии 1 октября 1968 г. – См.: Ministerul Forţelor Armate. Marele Stat Major. Nota de discuţii nr. O.K. 00364 din 1 octombrie 1968, în RWP. Vol. I. P. 413–415. Цит. по: Miroiu A. Locul României în Tratatul de la Varşovia (IV)// Editia Scrisa 2004, 25. – http://www.revista22.ro/locul-romaniei-in-tratatul-de-la-varsovia-iv-1095.html


[Закрыть].

Принятие «доктрины Брежнева» на вооружение советской внешней политики было серьезно воспринято в Албании, Румынии и Югославии. Руководство последней «полагало, что обнародование Громыко этой доктрины на ГА ООН придаёт ей “очевидную важность”, и что, несмотря на советские намерения, эта доктрина может использоваться в будущем как предлог для вмешательства повсюду, где Москве не понравится развитие событий»[829]829
  197. Telegram From the Department of State to the Mission to the North Atlantic Treaty Organization. Washington, October 24, 1968, Subj: Under Secretary's talk with Pavicevic//Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. V. XVII. P. 524.


[Закрыть]. В середине октября 1968 г. Тито заявил своим американским партнерам, что, несмотря на то, что продолжает сохраняться угроза Югославии со стороны СССР, напряженность ослабевает. В этой связи Белград постарался использовать создавшееся положение для того, чтобы получить не столько военно-техническую, сколько экономическую поддержку от США и западных государств, аргументируя такую позицию необходимостью проведения соответствующих экономических и социальных реформ, способных обеспечить оборонные возможности страны[830]830
  196. Telegram From the Under Secretary of State (Katzenbach) to the Department of State. Belgrade, October 18, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. R 521-523.


[Закрыть]. Однако в целом руководство СФРЮ склонялось к мысли о том, что Балканы могут стать одним из направлений активного военного вмешательства со стороны ОВД и возглавлявшего этот пакт СССР. Во-первых, в Белграде считали, что Москва хочет получить контроль над сухопутными подходами в Средиземному морю. Во-вторых, в югославских правительственных кругах не исключалась возможность действий СССР против Албании с целью укрепления советских позиций в важном с геостратегической точки зрения регионе. В-третьих, югославская сторона полагала, что в случае нападения ОВД или СССР на Югославию Запад не останется равнодушным к этому факту, так как для него была не безразлична военно-стратегическая обстановка на Балканах[831]831
  197. Telegram From the Department of State to the Mission to the North Atlantic Treaty Organization. Washington, October 24, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. P. 523-525.


[Закрыть]. Эти общестратегические соображения повлияли на темпы разработки Белградом оборонных мероприятий и их законодательное оформление. Их частью являлись концепция общенародной борьбы в случае агрессии и усиление полномочий республиканских властей в решении оборонных задач в рамках административно-территориального деления СФРЮ.

Состоявшаяся 29-30 октября 1968 г. в Москве встреча министров обороны стран-членов ОВД была призвана решить проблему реформирования пакта с учётом расширения полномочий общекомандной структуры, подконтрольной Москве. Из балканских участниц блока, помимо Болгарии, после долгого перерыва на заседаниях присутствовали представители Румынии во главе с министром обороны генерал-полковником И. Ионицэ. Румынская сторона на этот раз, в отличие от предыдущих заседаний органов ОВД, на которых обсуждались вопросы военной структуры и военно-командной системы объединенных вооруженных сил, постаралась выделить наиболее важный с точки зрения сохранения суверенитета государства-члена Варшавского пакта вопрос – недопущение размещения объединенных вооруженных сил без согласия правительства соответствующей страны на её территории[832]832
  Report by the Romanian Minister of Armed Forces to the Chairman of the Romanian Council of Ministers (Ion Gheorghe Maurer) on the Participation in the Summit of the Warsaw Treaty Defense Ministers. 30 Oct 1968// Parallel History Project on Cooperative Security – http://www.php.isn.ethz.ch/collections/colltopic.cfm?lng=en&id=l 650 l&navinfo=l 5342


[Закрыть].

Тем временем, как отмечалось в одном из опубликованных американскими СМИ материалов, представленном в виде утечки информации из НАТО, «хотя детали этих новых докладов держатся в секрете, однако, тот факт, что министры обороны и иностранных дел НАТО будут обсуждать положение в странах, находящихся традиционно за пределами альянса, ясно показывает серьезные изменения, которые претерпела эта организация за последние годы»[833]833
  Louchheim D. NATO-1968//Washington Post, 14.11.1968.


[Закрыть]. Более того, был обнародован ещё один факт, очень важный с точки зрения оборонных перспектив для обоих блоков на балканском направлении: жесткая позиция Греции и Турции, требовавших предупредить СССР от имени альянса о недопустимости действий в отношении суверенных государств и особенно в так называемых «серых зонах», т. е. на периферии ответственности НАТО, к которой относился Ближний Восток и часть неевропейского Средиземноморья. Однако по мнению ряда обозревателей, «сделанные со стороны НАТО недавние предупреждения Советскому Союзу являются, в свете достаточно серьезных оценок сил альянса, не больше чем игрой, рассчитанной на то, чтобы воспрепятствовать советским действиям до того момента, как военные позиции Запада улучшатся»[834]834
  Middleton D. Warning by NATO Seen as Gamble; Conventional Forces’ Ability to Deter a Soviet Thrust in Central Europe Doubted Warning by NATO to Soviet Over an Attack in Europe Considered a Gamble// The New York Times, 29.11.1968.


[Закрыть]. Осенью 1968 г. ещё раз была продемонстрирована исключительно сложная ситуация, складывавшаяся во взаимоотношениях ФРГ и Франции. Президент Ш. де Голль давал понять своему коллеге – канцлеру К. Кизингеру, что французская поддержка Западной Германии будет оказана лишь в случае неспровоцированной агрессии со стороны Варшавского пакта. Атмосфера, в которой проходила франко-германская встреча, была столь накалена, что «когда де Голль обвинил немцев в том, что они вызвали советскую интервенцию в Чехословакию,.. Кизингер рассердился и заявил де Голлю, что не глава Западной Германии, а глава Франции, посещавший Польшу и Румынию, призывал народы Восточной Европы сбросить иго советской гегемонии»[835]835
  Alher’ off-the-record comments on De Gaulles’s Visit to Bonn. 7.10.1968. P. 6. – http:// www.foia.cia.gov/docs/DOC_0000832874/DOC_0000832874.pdf


[Закрыть].

В середине сентября 1968 г. по каналам американской дипломатии Государственный Департамент получил информацию из Белграда о том, что югославское руководство после чехословацких событий надеется реанимировать Балканский пакт, рассматривавшийся им как «черный вход» в НАТО[836]836
  Telegram from the Embassy in Yugoslavia to the department of State. Belgrade, September 14, 1968//Foreign Relations of the United States. Eastern Europe. 1964-1968. Washington, 1996. V. XVII. P. 514.


[Закрыть]. В этой связи руководство Госдепа предусматривало предпринять действия, направленные на поддержку Югославии. Среди них было предложение о предоставлении Белграду военно-технической поддержки, проведении срочной встречи с югославским руководством, повышении степени готовности НАТО в Европе и Средиземноморье[837]837
  333. Telegram From the Department of State to the Mission to the North Atlantic Treaty Organization. Washington, October 16, 1968//Foreign Relations of the United States. Western Europe Region. 1964-1968. Washington, 2001. Volume XIII. R 777.


[Закрыть]. Со своей стороны, руководство Югославии через СМИ в жёсткой форме выступило против усиления присутствия советских ВМС в Средиземноморье, рассматривая действия Кремля в данном регионе как фактор дестабилизации, так как, прибыв туда для поддержки арабских союзников, они в действительности являлись инструментом советской политики[838]838
  Sedmak M. Eskalacija u Mediteranu// Vjesnik, 2.12.1968.


[Закрыть]. Активизация ВМС СССР в Средиземноморье осенью 1968 г. подтверждалась официальными шагами Москвы, выступившей фактически с претензией на то, чтобы заявить об СССР как о средиземноморской державе[839]839
  338. Research Memorandum No. RSE-175. SUBJECT: Soviet Response to the Brussels Meeting of the NATO Ministers//Foreign Relations of the United States. Western Europe Region. R 794.


[Закрыть]. Уже зимой 1969 г. консул США в Любляне сообщал о том, что ряд словенских руководителей прямо заявили ему: «Югославия и США имеют серьезные взаимные интересы в ограничении последовательно предпринимаемых советских действий и, одновременно, что США, рассматривая вопрос о том, как действовать в отношении усиливающейся напряженности в северной части Восточной Европы, не должны упускать из виду потребностей Югославии из-за созданной Советами напряженности на Балканах»[840]840
  Baev J. US Intelligence Community Estimates on Yugoslavia (1948-199 l)//National Security and the Future. 2000. N 1(1). R 100.


[Закрыть].

В октябре 1968 г. американские дипломаты в Бонне пришли к выводу о том, что «несмотря на некоторые румынские опровержения (включая одно перед посланником ФРГ Стретлингом неделю назад), есть сведения, что Советы продолжают оказывать давление на Бухарест по поводу проведения учений Варшавского договора в Румынии. Румыны продолжают отвергать возобновившееся советское требование, но решили не предавать это гласности»[841]841
  Телеграма от посолството на САЩ в Бон относно войските на Варшавския пакт в Източна Европа, 12.10.1968. С. 1// България във Варшавския Договор.


[Закрыть]. Влияние интервенции Варшавского пакта против Чехословакии на две другие коммунистические страны – Болгарию и Югославию – также было достаточно серьезным и находилось в центре внимания дипломатических и военных кругов НАТО. По мнению дипломатов ФРГ, которые работали в двух названных балканских странах, с одной стороны, не было доказательств наличия «большого количества советских войск в Болгарии», а с другой, как они отмечали, «Югославия – вот кто по внутриполитическим причинам распространяет слухи о военной опасности со стороны Болгарии»[842]842
  Там же.


[Закрыть]. Более того, делался вывод о том, что именно югославы, а не болгары, поднимали «македонский вопрос». Германский МИД сомневался в наличии «какой-либо военной опасности для Югославии» и придерживался мнения: «Тито просто драматизирует данный вопрос, так как это является полезным для него способом сплотить свою многонациональную и децентрализованную страну»[843]843
  Там же.


[Закрыть]. Тем не менее в Вашингтоне не отрицали неблагоприятного варианта развития событий, в связи с чем среди мер военной поддержки в США рассматривались в начале октября 1968 г. доставка в Югославию тяжелого вооружения и другого снаряжения, но при условии обращения Белграда за помощью и без прямого участия военнослужащих США и НАТО в этой операции[844]844
  26. National Intelligence Estimate. NIE 12-68. Eastern Europe and the USSR in the Aftermath of the Invasion of Czechoslovakia. Washington, November 7, 1968// Foreign Relations of the United States, 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. Volume XVII. R 108.


[Закрыть]. В Госдепе США точка зрения на происходящее формулировалась в следующем виде: «Стратегические соображения и проблемы безопасности, вызванные советским вторжением, являются важными и возможно жизненными для обороны Европы по следующим причинами: а) баланс военной силы в Средиземноморье на южном, а также юго-восточном направлениях зон ответственности НАТО окажется перед серьезной угрозой; б) будет создана прямая угроза Италии и Греции»[845]845
  Memorandum From the Chairman of the Interdepartmental Regional Group for European Affairs (Leddy) to the Under Secretary of State (Katzenbach). Washington, October 1, 1968. Attachment 3. Paper Prepared in the Department of State. Washington, undated// Foreign Relations of the United States, 1964-1968. P. 88.


[Закрыть].