Текст книги "Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)"

§13. «Балканская Прага’68»: Бухарест, Белград и Тирана в ожидании действий ОВД

Действия членов Варшавского пакта в отношении Чехословакии серьезно повлияли на оборонные планы коммунистических режимов стран Балканского региона, из которых лишь Болгария не только поддержала интервенцию 21 августа, но и способствовала её планированию, а также реализации при участии болгарского воинского контингента. Болгарское участие в акции Варшавского пакта против Чехословакии подготавливалось в период с 30 июля по 20 августа «по указанию соответствующих советских военных инстанций»[747]747
  Докладна записка от Министра на народната отбрана армейски генерал Добри Джуров до Политбюро на ЦК на БКП. Относно: Действия на частите от БНА в ЧССР. 30 септември 1968. С. 1. Cold War International History Project. Digital Archive – http://legacy. wilsoncenter.org/va2/index.cfm?topic_id=1409&fuseaction=home.document&identifier=4B9BE492-423B-763D-D7E718801B3C82DD&sort=rights&item=cwihp


[Закрыть], но было несопоставимо малым по сравнению с силами СССР, Польши, Венгрии и ГДР, задействованными в интервенции. Из введённого в Чехословакию 300 000 личного состава войск ОВД, 6 000 танков, 3 000 орудий и 1 000 боевых самолётов, количество болгарских военнослужащих составляло 2 164 человека при вводе в Чехословакию и 2 177 при выводе; количество танков (все Т-34) составляло 26 единиц, а военная авиация вообще не привлекалась. В процентном соотношении болгарское участие составляло по личному составу 0,6%, а по танкам и самолётам соответственно 0,43% и 0%[748]748
  По материалам сайта www.1968bg.org, который обнародовал документы Центрального военного архива Республики Болгарии (ЦВА) Ф. 24, оп. 10-а, а.е. 21, л. 7-8; а.е. 22, л. 277, 328-337; Ф. 3, оп. 6, а.е. 75, л. 186. См. также: Васильева Н. Роль военной силы в «разрешении» кризиса: советские войска в Чехословакии// 1968 год. «Пражская весна». Историческая ретроспектива. Сборник статей. М., 2010.


[Закрыть]. Болгарские подразделения, действовавшие в составе советского воинского контингента, составляли 12-й мотострелковый полк, дислоцировавшийся в Елхово 2-й мотострелковой дивизии (Стара Загора), и 22-й мотострелковый полк с дислокацией в Харманли 7-й мотострелковой дивизии (Ямбол). Их вступление на территорию Чехословакии было осуществлено через СССР на основании приказа Министерства народной обороны НРБ от 19 августа о переподчинении двух болгарских полков Главнокомандующему ОС ОВД и секретного постановления Совета министров НРБ от 20 августа 1968 г.[749]749
  Подробнее в: Баев И. Военно-политическите конфликта след Втората световная война и България. София, 1995; Луков Г. Българското военно участие в чехословашките събития 1968 г.//Военноисторически сборник. 2004. № 1.


[Закрыть] Совместная интервенция СССР, ВНР, ГДР (её воинские подразделения в последний момент не были задействованы и находились в готовности на границе), НРБ и ПНР в ночь с 20 на 21 августа 1968 г. против Чехословакии продемонстрировала важность для ОВД так называемого южного стратегического направления: помимо Центрального фронта были созданы Прикарпатский (на базе Прикарпатского военного округа) и Южный (на базе южной группировки в Венгрии)[750]750
  Подробнее в: Россия (СССР) в войнах второй половины XX века. М., 2002.


[Закрыть].

20 августа 1968 г. в 20 часов 15 минут по местному времени советский посол в Вашингтоне А. Ф. Добрынин зачитал на экстренной встрече с американским президентом Л. Джонсоном сообщение об операции стран ОВД против Чехословакии. Ровно через два часа Джонсон срочно собрал заседание Совета Национальной безопасности, где было принято решение об аннулировании планировавшегося президентского визита в СССР. На следующий день, 21 августа, Джонсон выступил с осуждением действий СССР и его сателлитов.

Коллективная агрессия под руководством СССР против Чехословакии, примечательной и характерной особенностью которой было информирование в последний момент союзника СССР по Варшавскому пакту – Румынии, дала серьезный повод для предположений в политических и военных кругах ряда стран Запада относительно возможных действий Москвы в отношении тех из коммунистических государств Центральной и Восточной Европы, которые демонстрировали свою независимость. Одной из первых в этом ряду считалась именно Румыния. Складывавшаяся ситуация вызывала серьезную обеспокоенность в США и НАТО.

23 августа 1968 г. на встрече политического и военного руководства США была озвучена информация о том, что «румыны испытывают значительные опасения, потому что они боятся того, что коль скоро Россия двинулась на Чехословакию, она может выступить в то же время и против Румынии. Это объясняет мобилизацию румынских сил». Особое внимание было уделено тому, что «Румыния из всех правительств в мире заняла одну из наиболее жёстких публично озвученных позиций по Чехословакии». Также отмечалось, что это «не является лишь вопросом двусторонних отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами, а вопросом, когда Советский Союз – против всех остальных». Попытка выяснить не только реальную ситуацию с передвижением советских войск около границ Румынии, но и отношение официального Бухареста к происходящему, была предпринята заместителем Государственного секретаря Ч. Боленом и ответственным за восточноевропейское направление Госдепа Г. Капланом во время их встречи с румынским послом в США К. Богданом в тот же день 23 августа 1968 г. Однако ответ посла был уклончив и сводился к тому, что дипломат сообщил об отсутствии у него подобной информации[751]751
  163. Memorandum of Conversation. SUBJECT: Eastern European Situation. PARTICIPANTS: Romania: Ambassador Comeliu Bogdan. United States: Deputy Under Secretary Bohlen, George R. Kaplan, EUR/EE. Washington, August 23, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. V. XVII. P. 449.


[Закрыть]. Данная позиция была вызвана нежеланием румынской стороны слишком глубоко посвящать Вашингтон в характер своих отношений с Москвой и допустить, чтобы подобная информация могла быть воспринята как жалоба на Кремль в условиях, когда Белый Дом был не в состоянии оказать реальную помощь, хотя его представители в лице высших чиновников Госдепа и сообщили румынской стороне о непризнании раздела мира на сферы влияния[752]752
  Ibid.


[Закрыть]. Для Бухареста было важно подчеркнуть свою самостоятельность в Восточном блоке и использовать своё членство в нём как инструмент давления одновременно и на Вашингтон, и на Москву. Именно поэтому К. Богдан заявил о том, что Румыния не собирается покидать ОВД[753]753
  Ibid.


[Закрыть].

Вашингтон и Лондон, буквально накануне советского вторжения в Чехословакию, серьезно рассматривали меры по противодействию СССР и его союзникам в случае, если они не остановились бы в Чехословакии, а продолжили движение в направлении Германии, Австрии, Албании и Югославии[754]754
  NATO braced for European war with Soviets after 1968 invasion // Czech Radio 7, Radio Prague. – In: http://www.radio.cz/en/article/11361.


[Закрыть]. 24 августа 1968 г. помощник Госсекретаря США по европейским делам Дж. Лиди направил Госсекретарю Д. Раску предложения относительно возможных действий США и их союзников в случае нападения СССР на Румынию. Среди предлагавшихся мер были демонстративное усиление сил НАТО в Европе и военно-морского присутствия в Средиземноморье, оказание помощи Югославии и усиление гарнизона в Западном Берлине, а также сокращение культурного обмена между Западом и СССР, включая его союзников – вероятных участников агрессии против Румынии[755]755
  Information Memorandum From the Assistant Secretary of State for European Affairs (Leddy) to Secretary of State Rusk. Washington, August 24, 1968//Foreign Relations of the United States. 1964-1968. P. 450.


[Закрыть].

Одновременно Западный блок вёл работу, нацеленную на предотвращение роста влияния противостоящей стороны в Балканском регионе. Вьетнамская война, не пользовавшаяся популярностью в самих США и за рубежом, была одним из уязвимых мест внешнеполитического имиджа Соединенных Штатов и наносила серьезный урон их престижу на международном уровне. Поэтому чехословацкий кризис и его последствия для мирового коммунизма оказались в центре внимания американских аналитиков и пропагандистов. Советская разведка, сумевшая добыть агентурным путем соответствующую информацию, сообщала в ЦК КПСС: «В подготовленной спецслужбами США ориентировке – инструкции для радиостанции “Свобода” на декабрь 1968 г. даются следующие указания относительно передач, посвященных международному положению СССР. В передачах по внешнеполитическим вопросам следует постоянно подчеркивать, что на развитие современной международной обстановки серьезное влияние оказал ввод в Чехословакию войск пяти стран Варшавского Договора, в результате чего было сведено на нет смягчение в отношениях между Востоком и Западом… необходимо также проводить мысль о том, что события в Чехословакии крайне неблагоприятно сказались на положении коммунистических партий многих стран…»[756]756
  РГАНИ. Ф. 5. Оп. 50. Д. 29. Л. 212, 213. Записка КГБ в ЦК КПСС. 16 декабря 1968 г.


[Закрыть]

Румыния, Албания, Югославия и КНР выступили с резкой критикой действий СССР и его союзников. При этом каждая из сторон имела собственные причины и мотивы для занятия подобной позиции. Для Пекина и Тираны[757]757
  Албания официально покинула Варшавский договор 13 сентября 1968 г.


[Закрыть] интервенция являлась ещё одним аргументом в пользу теории социал-империалистического характера СССР. Албанское руководство одновременно проявило опасения относительно возможных действий СССР, обладавшего военно-морской группировкой в Средиземноморье, против Албании[758]758
  Животин А. Югославия, чехословацкий кризис и выход Албании из Варшавского договора//1968 год. «Пражская весна». С. 331.


[Закрыть]. 21 сентября 1968 г. Председатель Президиума Народного собрания ΗΡΑ X. Леши направил телеграмму президенту Египта Г. Насеру, в которой приравнял политику СССР к американской в регионе Средиземного моря. Более того, в послании содержалась ссылка на существование советских военно-морских баз в Египте и заявлялось о готовности Албании защищать свою независимость, а также недвусмысленно выражалась надежда на недопущение египетскими властями использования баз ВМФ для подготовки нападения на НРА[759]759
  Telegram from Haxhi Lleshi to Gamal Abdel Nasser. 21 September, 1968//Cold War International History Project. Digital Archive – http://legacy.wilsoncenter.org/va2/docs/ Telegram%20V%20(September%2021 ,%201968j.pdf


[Закрыть]. Во время состоявшейся между послами Египта и Албании беседе в ноябре 1968 г. египетский дипломат заявил об отсутствии военных баз СССР в его стране и недопущении каких-либо действий против НРА с территории его страны[760]760
  Report on a meeting between the Ambassador of the United Arab Republic Gamal Eldin Sabet with Reiz Malile, the Albanian Ambassador to China. 14 November, 1968// Cold War International History Project. Digital Archive. – http://legacy.wilsoncenter.org/va2/docs/ Report%20I%20(November%2014,%201968j.pdf


[Закрыть]. Тем не менее албанская сторона обратилась к китайской с просьбой о предоставлении тяжёлого вооружения, но руководство КНР не согласилось с этим и рекомендовало, используя складывавшуюся обстановку, усилить взаимодействие с Югославией и Румынией, обеспечив, таким образом, совместную оборону части Балкан[761]761
  Kola Р. The Search for Greater Albania. London, 2003. P. 144, 145.


[Закрыть]. В то же время вопрос о военной и экономической помощи Тиране не был снят с повестки дня в Пекине. Поездка албанской военной делегации под руководством министра обороны Б. Балуку в КНР в октябре 1968 г. и ответный визит китайской военно-партийно-государственной делегации во главе с начальником штаба китайской армии Хуа Янгшеном, являвшимся также членом ЦК КПК, были посвящены именно военно-техническому сотрудничеству[762]762
  См. информацию бывшего сотрудника посольства КНР в СССР Фан Чензо: China and Eastern Europe, 1960s-1980s. Proceedings of the International Symposium: Reviewing the History of Chinese-East European Relations from the 1960s to the 1980s, Beijing, 24-26 March 2004 Ed. by Xiaoyuan Liu, Vojtech Mastny. CSS Ztircher Beitrage N 72. Center for Security Studies (CSS), Zurich, Switzerland. P. 123. В соответствии с приводимыми им данными Албания получила от КНР помощь за всё время сотрудничества в размере 10 млрд юаней и 6 млрд долларов США. – Ibid.


[Закрыть].

Оценка Э. Ходжей действий Москвы была следующей: «Советские ревизионисты, под ширмой Варшавского Договора, совершили военную агрессию против Чехословацкой Социалистической республики и её народа… После братиславской встречи чехи торжественно приняли Тито, который распетушился спасителем Чехословакии и отбыл из Праги с высоко поднятой головой, с выпятившейся грудью, и за оказанные услуги заполучил чек в 13 миллионов долларов у чехословацкого правительства и ещё другой чек в 16 миллионов долларов у американцев. Несколько дней спустя чехи приняли у себя Чаушеску, который прикидывался буйной головушкой»[763]763
  Советские ревизионисты совершают военную агрессию против Чехословакии. Среда, 21 августа 1968 г.// Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана, 1986. С. 227-229.


[Закрыть]. Государственное радио НСРА в передаче от 21 августа 1968 г. официально охарактеризовало советские действия как фашистские[764]764
  Этот довольно редкий даже для албанской коммунистической пропаганды факт был отмечен зарубежными аналитиками: lz Tirana calls Soviets «Fascists». 22.8.1968. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report. 2-6-76. – http://www.osaarchivum.org/files/ holdings/3 00/8/3/pdf/2-6-76.pdf


[Закрыть]. 23 августа была обнародована совместная декларация ЦК АПТ и Правительства НРА, в которой действия СССР и его союзников были подвергнуты осуждению[765]765
  Shqipëria akuzon sovjetikët për agresionin ndaj Çekosllovakisë. Komiteti Qendror dhe Këshilli i Ministrave dënon agresionin rus. Partia Komuniste e Shqipërisë i ofron solidaritet popullit çek //Zëri i Popullit, 23.8.1968.


[Закрыть]. Московское радио на албанском языке в ответ на обвинения Тираны выдвигало претензии к албанскому партийному руководству как союзнику «ревизионистского» руководства

КПК. В конце августа 1968 г. официальная Тирана уже перешла к жёсткой критике руководителей тех стран-членов ОВД, которые участвовали в интервенции: В. Гомулки, Т. Живкова, Я. Кадара и В. Ульбрихта. Таким образом, отношения коммунистической Албании и Болгарии, которые и до этого не были особенно дружелюбными, становились ещё более прохладными. Имея в виду, что обе страны принадлежали к коммунистическому блоку и являлись членами регионального Балканского сообщества, такое развитие событий могло серьезно повлиять на политические и военные аспекты ситуации. Это нашло своё выражение в действиях Тираны, решившей узаконить разрыв с Варшавским блоком. На пленуме ЦК АПТ 5 сентября 1968 г. фактически было принято данное решение. Однако с целью соблюдения законности и демонстрации государственного, а не исключительно партийного подхода к проблеме, предстояло провести соответствующий законопроект через парламент. Сам Э. Ходжа так объяснял происходившее: «Сегодня [13 сентября] депутаты обсуждали в Народном Собрании представленный вчера доклад “О позиции НРА в отношении Варшавского Договора” и поддержали предложение о его денонсировании…Чаша переполнилась! Де-факто мы были вне Варшавского Договора, но после агрессии против Чехословакии надо было сделать этот шаг также де-юре. Денонсирование этого Договора и выход нашей страны из него являются мерой огромного значения и связаны, прежде всего, с защитой независимости нашей Родины»[766]766
  Народное собрание НРА одобрило законопроект о денонсировании Варшавского Договора. Пятница, 13 сентября 1968 г.// Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана, 1986. С. 235.


[Закрыть]. Это решение, несмотря на то, что лишь закрепляло формально отказ от участия коммунистической Албании в ОВД, достаточно серьезно влияло на взаимоотношения Тираны с бывшими союзниками по пакту из числа Балканских государств – его членов, в частности Болгарией и Румынией. Оборонная политика Албании строилась не только на военно-технической обеспеченности вооруженных сил и их мобилизационной готовности. Помимо них в расчёт бралось отношение мирового сообщества, включая крупные международные организации, в частности ООН, к действиям, подобным тем, которые предпринял Варшавский пакт против Чехословакии. Для Э. Ходжи было важно понять, мог ли он рассчитывать на международную поддержку в случае иностранной интервенции. Происходившее на Балканах в контексте чехословацкого кризиса становилось важным аргументом в пользу занятой ранее Албанией позиции. Ходжа делал неутешительный вывод: «Никто не может верить легенде о том, будто Советский Союз был вынужден совершить вооруженное нападение на Чехословацкую Социалистическую Республику ввиду угрозы вооруженного нападения на неё империалистов, если известно, что советские ревизионисты заранее уже договорились со своими союзниками – Соединенными Штатами Америки – и получили их полное согласие на эту агрессию, против которой не только американцы не потрудились даже мизинцем шевелить, но даже и боннская Германия не проявила раздражения, несмотря на то, что у её южных границ сосредоточились крупные советские войска. Советская фашистская военщина, сосредоточившая войска в Народной Республике Болгарии, и клика Тодора Живкова, позволившая превратить болгарскую территорию в агрессивную базу против народов Балкан, в частности, против Албании, никого не могут ввести в заблуждение, утверждая, будто наши заявления о присутствии этих войск на болгарской территории являются выдумкой…»[767]767
  См. набросок речи Э. Ходжи для выступления в посольстве КНР 30 сентября по случаю 19-й годовщины основания КНР: Цель советских ревизионистов – установление в союзе с США мирового господства. Понедельник, 23 сентября 1968 г.// Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана, 1986. С. 237.


[Закрыть]

В ответ на албанские протесты о пребывании в Болгарии советского воинского контингента София сделала 25 сентября 1968 г. официальное заявление. В нём она отвергла обвинения Тираны. Соседняя Югославия также проявляла обеспокоенность в отношении Болгарии, «в пропагандистских провокациях которой югославская сторона видела “крепкий тыл” (т. е. СССР – Ар. У.) и “без сомнения, заранее продуманный план”»[768]768
  Димич Л., Чавоьики И. Политический кризис в Чехословакии и общественная мысль Югославии// 1968 год. «Пражская весна». С. 278.


[Закрыть]. Ещё раньше, чем это сделала албанская сторона, югославские власти продемонстрировали своё отношение к происходившему, о чём свидетельствовал ряд заявлений от 26 августа 1968 г. в югославской прессе. В них Болгария обвинялась в подготовке интервенции против Югославии. Более того, в адрес Софии делались предупреждения против того, чтобы, как отмечали иностранные аналитики, болгарские руководители не тешили себя ложными надеждами относительно распада югославского государства, так как «югославы окажут активное сопротивление любой агрессии, используя все доступные средства»[769]769
  Stankovic S. Zagreb Daily Accuses Bulgaria Of Preparing Invasion Of Yugoslavia. 27.8.1968. Radio Free Europe Research. P. 1. Box-Folder-Report. 7-1-97. – http://www. osaarchivum.org/files/holdings/300/8/3/pdf/7-l-97.pdf


[Закрыть]. 24 сентября премьер-министр СФРЮ М. Шпиляк уже открыто обвинил Софию в стремлении реализовать территориальные претензии[770]770
  См. текст его заявления в: Vjesnik. 25.9.1968.


[Закрыть].

Интенсификация контактов между Белградом и Бухарестом после интервенции ОВД против Чехословакии сопровождалась активизацией дипломатии в балкано-средиземноморском регионе, что было отмечено политическими обозревателями в ряде СМИ США. Особое внимание в этом контексте уделялось австро-югославскому и итало-югославскому сближению, а именно: попыткам наладить отношения между Тираной и Римом. Делался также вывод о том, что стратеги НАТО благосклонно относятся к союзу между коммунистическими Албанией и Китаем[771]771
  Hofmann Р. Soviet Action Spurs New Alignments in Balkans; Move Against Czechs Leads to Acts of Cooperation Yugoslavia, Austria, Italy and Albania Are Affected// The New York Times, 30.9.1968.


[Закрыть]. Действия Москвы и её союзников способствовали и активизации албанокитайского военно-технического сотрудничества, что также было зримым результатом интервенции ОВД во главе с СССР против Чехословакии[772]772
  Об этом начали сообщать и западные СМИ: Peking Arms Aid for Albania Seen; China Held to Have Agreed to It Under New Accords// The New York Times, 29.11.1968; lz Forging Tighter Sino-Albanian Political, Economic and Military Ties. 6.12.1968. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 2-6-7. – http://www.osaarchivum.Org/files/holdings/300/8/3/ pdf/2-6-17.pdf


[Закрыть].

Не менее значимыми, но в силу их секретности оставшимися неизвестными для внешнего мира, становились взаимоотношения между Тираной и Белградом, стоявшими на протяжении долгого времени на крайне враждебных позициях в отношении друг друга. Серия секретных консультаций и даже обмен данными между военными ведомствами Албании и Югославии свидетельствовали о крайней озабоченности глав двух режимов – Э. Ходжи и И. Броз Тито возможными действиями Варшавского пакта и СССР после интервенции в Чехословакии. Во время двусторонних албано-югославских встреч затрагивался вопрос о совместных действиях в случае начала интервенции ОВД против одной из этих стран, а также подтверждалась готовность Албании оказать помощь при нападении Варшавского блока на Югославию и Румынию[773]773
  Животич А. Югославия, чехословацкий кризис и выход Албании из Варшавского договора//1968 год. «Пражская весна». С. 335. Автор статьи ссылается на архивные документы партийных органов Югославии, внешнеполитического и военного ведомств СФРЮ, а также материалы югославской разведки.


[Закрыть]. Албанская сторона рассчитывала на усиление югославских границ с Румынией и Болгарией, гарантировав со своей стороны полную поддержку оборонных усилий Югославии. Данные, которыми располагало албанское руководство, носили алармистский характер, а выводы о ситуации в Болгарии свидетельствовали о явном незнании происходившего в руководстве НРБ. Наряду с полученной по линии албанской разведки информацией о дислокации советских воинских контингентов на болгарской территории, аналогичные сведения, но уже с уточнением о том, что в Болгарию переброшено от 9 до 10 дивизий, сообщил посол Италии в Тиране одному из своих албанских собеседников. В военном ведомстве НРА пришли к выводу о концентрации советских войск, насчитывавших 35-40 тыс. человек, на болгарской территории. Более того, министр обороны НРА Б. Балуку во время своей беседы с Мао Цзэдуном 10 октября 1968 г. заявлял о том, что Т. Живков не достаточно контролирует ситуацию в стране. Поэтому, как сообщил глава албанского оборонного ведомства, СССР, вероятнее всего, во-первых, опасается его смещения по примеру А. Дубчека и прихода к власти прозападных «правых» и, во-вторых, Москва обеспокоена возможностью нападения НАТО на Болгарию. Для китайской стороны в условиях, складывавшихся после интервенции государств-участниц ОВД в Чехословакию, была важна позиция Югославии как возможного противника советской политики в регионе в целом, и в Восточной Европе в частности. В этой связи как в Тиране, так и в Пекине действия югославского руководства, начавшего укреплять югославо-болгарскую границу, были восприняты как серьезный признак решимости Белграда оказать сопротивление любой агрессии[774]774
  Boriçi K. Mao Ce Duni-Ballukut: Jugosllavët i kemi aleatë kundër Bashkimit Sovjetik! Biseda e Beqir Ballukt me Mao Ce Dunin, 1 tetor 1968//Shekulli, 17.11.2007.


[Закрыть].

Для руководства Югославии интервенция против Чехословакии являлась дополнительным аргументом в пользу правильности избранного курса на неприсоединение. На спешно созванных внеочередных заседаниях Президиума и Исполнительного комитета ЦК СКЮ 21 августа и ЦК СКЮ 23 августа 1968 г. действия стран-участниц интервенции против Чехословакии были подвергнуты жёсткой критике и охарактеризованы как оккупация суверенной страны[775]775
  Подробнее о международных позициях Югославии в контексте чехословацких событий см. в: Tripković Đ. Meђunarodni položaj Jugoslavije i vojna intervencija u Čehoslovačkoj 1968// Istorija 20. veka. Beograd, 2008. N 1


[Закрыть]. Югославская пресса заняла непримиримую позицию в отношении интервенции и одновременно выражала солидарность с реформаторским правительством Чехословакии и гражданами страны. Сочетание политического и военного аспекта отчётливо проявилось в И. Броз Тито, заявившего 21 августа 1968 г., что, «когда дело идёт о Чехословакии, дело идёт и о нас» и «независимости нашей страны»[776]776
  .
  Димич Л., Чавошки Й. Ук. соч. С. 275.


[Закрыть]. В течение последующей недели официальный Белград неоднократно выступал с осуждением действий Москвы и её союзников против Чехословакии. Такая позиция руководства нашла широкую поддержку в югославском обществе, примером чему могла служить 200-тысячная демонстрация в Белграде.

В то же время, на повестке дня югославского руководства, помимо внутриполитических вопросов, стоял, как один из важнейших, оборонный. 21 августа 1968 г. была повышена боеготовность частей и соединений вооруженных сил Югославии по периметру границ со странами-членами Варшавского пакта – Венгрией, Румынией и Болгарией. Особое внимание было уделено силам ПВО и ВВС, которые с 26 августа и до 10 октября были задействованы в специальной операции, получившей в целях конспирации название учения «Авала» (vezba «Avala») и проводившейся на всей территории СФРЮ. Силы ВВС находились в высшей степени боевой готовности для возможного применения имевшихся средств, использование которых предусматривалось без предварительного предупреждения противника в случае пересечения им государственных границ страны[777]777
  Подробнее в: Radiċ A. Vežba Avala – Jugoslovenska odbrana od Varšavskog pakta 1968. godine//Istorija 20. Veka. 2006. N 2


[Закрыть]. В руководстве вооруженными силами Югославии исключительно серьезно относились к происходившему в Чехословакии и проявляли обеспокоенность дальнейшими возможными действиями Варшавского пакта[778]778
  См. подробнее: Petrović N. Procene vrha JNA o političkim i bezbednosnim prilikama u Čehoslovačkoj nakon intervencije Varšavskog ugovora (1968–1969)// Vojno-istorijski glasnik. 2010. Br. 1.


[Закрыть].

В концептуально-теоретическом плане в руководстве Югославии вновь была подтверждена ранее принятая стратегия общенародной войны как единственно возможной в интересах обеспечения обороноспособности страны. В новых условиях Белград был вынужден принять военно-организационные меры для усиления направлений, наиболее опасных с точки зрения вероятного нападения с территории государств-членов Варшавского блока, что неминуемо вело бы к ослаблению обороны западного направления. Последнее имело особую важность, так как югославское руководство серьезно относилось к возможности нападения на страну именно на западных рубежах. Это объяснялось тем, что на протяжении послевоенных десятилетий в Белграде существовали подозрения по поводу вероятных действий Италии с целью ревизии территориального размежевания с Югославией.

Встреча 23 августа 1968 г. И. Броз Тито с послом США Б. Илбриком, длившаяся около часа, в определенной степени успокоила главу югославского коммунистического режима, заявившего о том, что «Югославия… продолжит попытки поддерживать нормальные отношения с группой [государств] Варшавского пакта», однако, «Югославия будет жёстко придерживаться уже публично провозглашенных принципов»[779]779
  191. Telegram From the Embassy in Yugoslavia to the Department of State. Belgrade, August 23, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. Volume XVII. P. 508.


[Закрыть]. Несмотря на то, что Тито не обратился в сложившихся условиях за моральной и технической помощью к США, Илбрик не исключал этого в будущем. Глава Югославии фактически получил заверения американского посла по этому поводу. Таким образом, как, вероятно, полагал Тито, угроза со стороны Италии, являвшейся союзницей США по НАТО, минимизировалась. На состоявшейся 29 августа уже в Вашингтоне по просьбе югославского посла в США Б. Црнобрнья встрече с Госсекретарем Д. Раском, последний заявил, что «как НАТО, так и Варшавский пакт знают, что нападение одного [члена блока] на страну – члена другого [союза] приведёт к войне. Однако НАТО не признает право стран Варшавского пакта оккупировать территорию члена Варшавского пакта. Этого не может произойти в самом НАТО. Мы понимаем, что органы “черной пропаганды”[780]780
  «Черная пропаганда» (англ, black propaganda) – в сложившейся традиции психологической войны (или её советского варианта – «спецпропаганды») заведомо ложные сведения, которые представляются их распространителями как достоверные и происходящие из источников противника. В действительности они являются пропагандистским продуктом тех, кто прибегает к их распространению.


[Закрыть] Москвы пытались состряпать миф о существовании взаимопонимания между США и СССР по вопросу о Чехословакии»[781]781
  192. Memorandum of Conversation. Washington, August 29, 1968, 3:45 p.m. SUBJECT: US-Yugoslav Relations and Czech Developments. PARTICIPANTS: Foreign Ambassador Bogdan Cmobrnja of Yugoslavia. United States: Secretary of State, Orme Wilson, Jr., EUR/EE, Yugoslav Affairs//Foreign Relations of the United States. 1964-1968. P. 510, 511.


[Закрыть]. Данная оценка происходящего главой американской дипломатии также укрепила уверенность югославской стороны в том, что США окажут поддержку СФРЮ в случае военно-политического кризиса. В то же время наиболее доверительные отношения в вопросе получения гарантий для Югославии со стороны Североатлантического союза сложились между Белградом и Лондоном. Именно Британия была выбрана югославским руководством на роль конфидента, способного положительно повлиять на ближайшего союзника – США. Это нашло своё выражение в настойчивых попытках югославской дипломатии выяснить возможную позицию Великобритании на случай агрессии СССР в отношении Югославии. Данный вопрос тайно от других союзников по НАТО начал обсуждаться Лондоном и Вашингтоном осенью 1968 г. после того, как югославская сторона захотела получить более определенный ответ от британского политического руководства[782]782
  Batović A. The Balkans in Turmoil – Croatian Spring and the Yugoslav position Between the Cold War Blocs 1965–1971. LSE IDEAS Cold War Studies Programme at the London School of Economics. 2003. P. i, ii. – http://www2.lse.ac.uk/IDEAS/publications/workingPapers/batovic.pdf


[Закрыть]. Со стороны Великобритании через бывшего главу Форин Офиса Дж. Брауна югославскому послу И. Сарай-чичу было сообщено о том, что британская сторона прибегнет к угрозе использования силы в случае, если кто-либо обратится к подобной форме в отношении Югославии[783]783
  Jakovina I Tito, the Bloc-Free Movement? And the Prague Spring// The Prague Spring and the Warsaw Pact invasion of Czechoslovakia in 1968. Ed. by Bischof G., Karner S., Ruggenthaler P. Plymouth, 2010. P. 408.


[Закрыть].

Одновременно Белград стремился изыскать возможности усилить обороноспособность страны за счёт укрепления непрямых связей с Североатлантическим блоком и двусторонних отношений с Вашингтоном. С этой целью И. Броз Тито использовал неформальный канал связи с Госдепом США, представленный неким, как об этом сообщалось в телеграмме американского посла в Белграде Б. Илбрика, «американцем югославского происхождения», имевшим возможности прямого общения с Тито и его ближайшим окружением. Политика Белграда на ближайшую перспективу определялась главой Югославии несколькими соображениями: правительство не будет в данный момент обращаться к США за военной помощью; «нет непосредственной военной угрозы, но она имеется в дальнейшей перспективе»; «советское присутствие в Адриатике непосредственно вблизи Италии и Греции будет нетерпимым для Запада, который вновь должен будет оказывать помощь маленькой социалистической стране против нападения со стороны других социалистических стран»; отношения между Белградом и Москвой уже никогда не будут прежними, а Югославия будет стремиться поддерживать отношения с членами Варшавского пакта, только исходя из своих экономических интересов[784]784
  193. Telegram From the Embassy in Yugoslavia to the Department of State. Belgrade, September 14, 1968 //Foreign Relations of the United States. 1964-1968. R 514, 515.


[Закрыть]. Одновременно со стороны представителей ближайшего окружения Тито было высказано мнение, хотя и в шутливой форме, но явно с расчётом на его передачу в Госдеп США, относительно возобновления Балканского пакта. Последний факт свидетельствовал о том, что Белград не исключал в критический для себя момент попытаться реанимировать прежний союз, который мог рассматриваться при определенных обстоятельствах и как «черный ход в НАТО»[785]785
  В тексте телеграммы американского посла в Югославии Б. Илбрика высказывалось предположение о том, что такого мнения о возможностях присоединения Белграда к НАТО придерживается, вероятно, сам информатор, и это не является словами его югославских собеседников.


[Закрыть]. В конце сентября 1968 г. эта тема стала предметом анализа для экспертов, занимавшихся изучением ситуации в Югославии[786]786
  Stankovic S. Is Yugoslavia’s Military Alliance with Greece and Turkey Still Legally Valid? 30.9.1968. Radio Free Europe. Box-Folder-Report. 78-2-147. – http://www.osaarchivum. org/files/holdings/300/8/3/pdf/78-2-147.pdf


[Закрыть]. Однако представитель одной из стран-участниц Балканского пакта – Греции, П. Пипинелис, являвшийся министром иностранных дел военно-политического режима, установленного в апреле 1967 г., заявил о том, что «нынешняя ситуация не позволяет ведения какой-либо реалистичной дискуссии относительно возрождения этого договора. Политические и стратегические условия ныне совершенно отличны от тех, когда этот договор подписывался»[787]787
  Сообщение корреспондента Радио свободная Европа в Афинах о пресс-конференции П. Пипинелиса под названием «Pipinelis Says Balkan Situation Dangerous» от 28 сентября 1968 г. по: Stankovic S. Op. cit.


[Закрыть].

В сентябре 1968 г. на совместном заседании Президиума и Исполнительного комитета ЦК СКЮ вновь рассматривался вопрос организации обороны, базирующейся на принципе общенародной борьбы[788]788
  Димич Л., Чавошки Й. Политический кризис в Чехословакии и общественная мысль Югославии// 1968 год. «Пражская весна». С. 289.


[Закрыть], но уже с рядом новых интерпретаций, что позволило говорить многим экспертам о новой оборонной доктрине коммунистической Югославии. В соответствии с ней оборонительная война определялась как «политическая, военная и организационная подготовка всего народа и его вооруженных сил» в условиях оккупации или захвата югославской территории «всеми средствами и в любом месте»[789]789
  Там же.


[Закрыть]. В организационном отношении выдвинутая концепция предусматривала формирование на республиканско-территориальном уровне фактически параллельной уже существующей структуре вооруженных сил системы территориальной обороны, подчиняющейся непосредственно республиканским партийно-государственным органам.

Обострение взаимоотношений между Белградом и Москвой было с настороженностью воспринято в Вашингтоне, где стремились определить дальнейший ход событий. Однако жёсткие заявления, сделанные руководством Югославии, в частности о готовности прибегнуть ко всем имеющимся в его распоряжении средствам для защиты независимости и национального суверенитета СФРЮ, способствовали активизации американской политики на «югославском направлении». Американская сторона учитывала возможность усиления советского присутствия в Средиземноморье и на Ближнем Востоке в случае оказания Кремлем нажима на И. Броз Тито. В этой связи в США рассматривались пути оказания помощи Югославии в случае военного нападения на неё Варшавского пакта[790]790
  См. подробнее: Bogetić D. Jugoslovensko-američki odnosi u svetlu vojne intervencije u Čehoslovačkoj 1968//Istorija 20. veka. 2007. N 2.


[Закрыть]. Само югославское руководство считало, что с одной стороны, необходимо укреплять боевую готовность вооруженных сил, а с другой, усиливать позиции Югославии в Балканском регионе.

За всеми идейно-теоретическими установками и интерпретациями коммунистической доктрины проглядывали контуры новой реальности – выдвижение на первый план национально-государственных интересов, которые на данном этапе оформлялись в национальные оттенки той или иной разновидности марксизма-ленинизма, а также укрепление власти конкретного лица или группы. Наиболее отчетливо это было отражено в решениях заседания Исполнительного Комитета ЦК Румынской компартии, срочно собравшегося 21 августа 1968 г.[791]791
  Protocol No. 5 of the Meeting of the Executive Committee of the CC of the RCP, on the Situation in Czechoslovakia. Bucharest, 21 August 1968// Romania and the Warsaw Pact 1955–1989. By Deletant D., Ionescu M. Cold War International History Project. Working Paper #43. Washington, 2004. О преследовании собственных целей в создавшейся ситуации см. основанную на архивных документах статью М. Корталан «21 августа 1968: изменение лица Чаушеску. Конъюнктура»: Cortalan M. 21 august 1968: schimbarea la faţă a lui Ceauşescu. De conjunctură // Cotidianul, 25.8.2008.


[Закрыть], и в речи Первого секретаря Румынской коммунистической партии Н. Чаушеску на внеочередной сессии Великого Национального Собрания 22 августа 1968 г., когда он заявил, что «вся наша партия, весь румынский народ глубоко встревожены военной интервенцией в социалистической Чехословакии. Мы рассматриваем это как грубое нарушение национальной независимости и суверенитета Чехословацкой Социалистической республики, вмешательство путем силы в дела братского чехословацкого народа, как акт, резко идущий вразрез с основными нормами взаимоотношений, которые должны господствовать между коммунистическими и принципами международного права»[792]792
  Чаушеску Н. Достижения и перспективы Румынии. Бухарест, 1969. С. 791, 792. Глава коммунистического режима Румынии был поставлен в известность об интервенции стран-членов ОВД во главе с СССР советским посольством в ночь на 21 августа 1968 г., когда специальный курьер передал запечатанный пакет с содержимым, напечатанном на русском языке с надписью «ЦК КПСС» в конце текста, но без всякой подписи, главе СГБ генералу И. Стэнеску, вручившему, в свою очередь, пакет Н. Чаушеску.


[Закрыть]. Для Бухареста произошедшее стало ещё одним обоснованием необходимости общенациональной идейнополитической мобилизации. Более того, румынское руководство серьезно опасалось возможных действий, аналогичных вводу войск Варшавского Договора в Чехословакию, уже по отношению самой Румынии[793]793
  В румынской историографии существует версия, в соответствии с которой СССР планировал проведение одномоментной интервенции как в Чехословакии, так и в Румынии. При этом нередко делается ссылка на якобы состоявшуюся беседу между Н. Чаушеску и Л. Брежневым, в ходе которой глава РКП сумел успокоить своего собеседника и таким образом способствовал снятию этого вопроса с повестки дня. Ввиду недоступности в данный момент соответствующих материалов из современных российских архивов, не существует реальной возможности подтвердить или опровергнуть данную точку зрения. Румынская версия изложена генерал-майором П. Сарпе в: Sarpe P. Consideraţii cu privire la evoluţia organului militar român de informaţii de-a lungul vremii. Direcţia Cercetare-Locul şi rolul sau în structura actuala a armatei române//133 Ani de Existenţa a Serviciului Militar Român de Informaţii, 1859–1992. Bucureşti, 1992. P. 9. С осени 1968 г. военная разведка расширила своё сотрудничество с аналогичными структурами ряда стран Запада в целях получения информации о возможных намерениях Москвы и её союзников в отношении Румынии. – Deletant D. Ceauşescu and Secirutate. P. 84.


[Закрыть].

Выступление Чаушеску в Румынии 22 августа 1968 г. с балкона здания ЦК РКП содержало, помимо политических оценок, сформулированную концепцию оборонной политики. Её суть заключалась в необходимости готовиться к общенародной войне в случае нарушения национального суверенитета Румынии. В румынском руководстве существовали опасения относительно вероятного советского нападения на Румынию[794]794
  См. воспоминания И. Маурера, являвшегося тогда премьер-министром СРР – Betea L. Maurer şi lumea de ieri. Mărturii despre stalinizarea României. Cluj, 2001. P. 185–186. В то же время, в румынской общественно-политической публицистике и с привлечением появляющихся архивных материалов не только румынского происхождения достаточно активно обсуждается тема искусственного использования угрозы Румынии со стороны СССР режимом Н. Чаушеску в собственных целях. Более того, утверждается, что такой угрозы не было. См.: Berdeli E. Adevăruri despre august ’68: Ceauşescu n-a fost «invitat» la Praga, Moscova nu dorea invadarea României// Gardianul, 24.8.2008. Особую критику в румынской научной прессе, а также общественно-политических публикациях вызвала книга покойного журналиста и историка Михая Пелина «За кулисами румынского шпионажа: ДИЕ 1955–1989», в которой автор писал о том, что отказ от приглашения Чаушеску участвовать в интервенции мог означать, что он находится на втором месте после А. Дубчека в «черном списке» Кремля. – Pelin M. Culisele spionajului românesc: D.I.E. 1955–1980. Bucureşti, 1997. Обвинения в том, что книга М. Пелина была написана с помощью бывших сотрудников Секуритате, носит пропагандистский и даже оправдывающий их деятельность характер в: Dumitrscu C. «Culisele Spionajului românesc» este o facatura a fostilor securisti//Ziu, 6.3.2000.


[Закрыть].

Поэтому идея тотального сопротивления, структурно организованного в новую форму – Патриотическую гвардию, способную осуществить массовую мобилизацию по территориальному принципу, становилась важной с точки зрения реализации оборонной политики. Получение информации о возможных действиях СССР и стран-участниц ОВД против Румынии способствовало тому, что Бухарест начал предпринимать ряд дополнительных, помимо организации Патриотической гвардии, меры. К их числу относились принятие решений о формировании в ближайшее время дивизий горных войск в целях создания очагов сопротивления в горной и лесистой местности в случае иностранной агрессии; создании 8 батальонов специального назначения к ноябрю 1968 г. Было принято решение об изменении кодов и шифров связи, а также о закупке в ФРГ радиопередающего оборудования на подвижной основе для организации подпольного вещания на случай захвата противником или разрушения стационарных радиопередатчиков[795]795
  Betea L. Solul lui Brejnev.


[Закрыть]. Для обеспечения прикрытия основных районов страны от возможного нападения СССР и его союзников румынский Генеральный Штаб срочно разработал новую дислокацию крупных воинских соединений. Они имели конкретную зону ответственности и прикрывали стратегически важные направления вероятного продвижения противника: Бухарест – 57-я танковая дивизия, Браила – 67-я механизированная дивизия, Деж – 81-я механизированная дивизия, Куртя-де-Арджеш – 4-я горная бригада.