Текст книги "Потерянная во тьме"

Когда в первый раз принёс ужин, он заметил мокрые штаны девушки, и понял, что Лили даже не вставала с последнего его визита. Поэтому он твердо решил, что не позволит вот так забить на себя, как бы невыносимо больно ей не было. Нэйт водил её в туалет, точнее относил на руках, протирал лицо влажной тряпкой каждое утро и кормил, если удавалось, ни разу не пожалев об этом. Он знал, что кроме него у неё никого нет. И если он оставит Лили, то обречет её к голодной, одинокой смерти.

Засыпая под тихий убаюкивающий стук стрелки настенных часов, Нэйт не заметил, как прямо перед домом остановилась машина, осветив окна фарами. А может это было к лучшему?

Глава 3

Горе и скорбь – это раны, кровоточащие от любого прикосновения, кроме лёгкого касания руки любви, но даже в этом случае кровотечение продолжается хотя уже и без боли.

Жизнь Лили никогда не была легкой. Она была из тех, с кем беды случались безо всяких причин. Давно утратившая способность получать удовольствие от повседневной деятельности или интереса к ней, Лили потеряла интерес к жизни. Хотя внешне была неподвижна, душа её скреблась изнутри, не давая покоя ни на миг. Как птица, которую заперли в клетке. В голове путались мысли, а когда она пыталась уловить хотя бы нить одной, сердце до боли сжималось, дышать становилось невозможно и конечности переставали слушаться. Поскольку все мысли были только о ней, о той, которую она больше не сможет увидеть или услышать.

Её тело было здесь, но сознание блуждало в мрачных глубинах отчаяния. Образ Мэрион стоял перед её внутренним взором, как яркая и одновременно мучительная картина. Её заботливые глаза, ласковые руки, нежный голос – всё это теперь стало призраками прошлого, которые не давали Лили покоя. Казалось, весь мир рухнул, оставив её одну среди руин. Мысли бесконечно прокручивались в её голове. Она винила себя за каждую минуту, проведенную вдали от дома в тот день. Чувство вины пожирало изнутри, как ненасытный зверь.

Лили потеряла счет времени. Каждый раз, когда она засыпала, перед ней возникали черные тени, гоняющиеся за ней по лабиринтам её разума. Дни и ночи сливались в одно бесконечное мучение. В голове звучали эхо голосов, напоминания о том, что она потеряла.

Сколько бы книг про психологию не прочитал Нэйт на досуге, он так и не нашёл ответы. Коллеги отца, к которым он обратился, сказали, что в скором времени подруге станет лучше, нужно просто дать время. Нэйт готов дать время Лили, чтобы она пришла в себя, столько, сколько понадобиться. Но ему мало верилось, что то, что с ней происходит вот так возьмёт и исчезнет со временем, не оставив за собой шлейф из психологических, и, возможно, психических травм.

У Лили наблюдались все симптомы депрессии, Нэйт знал об этом не понаслышке. Мать девушки была склонна к этому недугу. Она так и не смогла выбраться из этого состояния. В итоге она выбрала самый легкий путь, повесившись на глазах у дочери. Нэйт не испытывал жалости к женщине, не думал, как ей было тяжело и больно проживать никчемную жизнь, не имея сил и возможностей изменить её в лучшую сторону. Он был зол, когда узнал, что она повесилась. Лили. Он думал только о том, как же сейчас тяжело Лили, как она могла так поступить с ней, как она могла оставить её на произвол, такую маленькую, хрупкую, беззащитную.

Возможно, потому что рядом с ней не было людей готовых помочь ей. У Лили же есть такой человек, и он ни за что не сдастся, и девчонке не даст этого сделать.

Со смертью Мэрион Лили стала овощем. Она не могла самостоятельно есть и пить, что говорить о гигиеническом содержании тела. Прошло три недели, но Лили не переставала плакать, иногда молча, а порой она выла словно зверь.

Нэйт помнил, как Мэрион просила присмотреть за ней, пока она разбирается с мужем. Как она съёживалась в его объятиях, закрывая уши маленькими, худенькими ручками. Её большие грустные глаза, всегда полны слез. Нэйт чувствовал ответственность за неё, потому что когда-то дал слово её тёте всегда присматривать за ней. Она боялась, что девочка станет изгоем среди сверстников. Но благодаря Нэйту и Майку, который всегда и везде за ней плелся, в школе на Лили смотрели иначе. Все знали, что за спиной девочки стоят президент школы и главный хулиган.

Если Нэйт был для неё другом, старшим братом, тем, кто поддерживает её. Майк был её тайным воздыхателем. Нэйт это знал. Он всегда недолюбливал его, у них часто случались стычки на ровном месте. Такие как Майк всегда берут желаемое. Этого боялся Нэйт, и старался не упускать девочку из виду. Всегда провожал её после уроков, когда Лили с Мэрион возвращались в квартиру её дяди. Одному богу известно что было в голове у этого психа. Даже после угроз со стороны Нэйта, Майк не оставлял попыток завоевать её – он приходил к ним домой, приглашал её на посиделки с друзьями у костра, куда он и его дружки приводили своих подружек. Мэрион сосед ничего не сказал про него, чтобы она не беспокоилась, но Лили строго настрого запретил как-либо контактировать с психом. Возможно, не ставить женщину в известность была ошибкой, потому что спустя столько времени этот психопат не оставлял девушку в покое, и любезно предложил ей работу в магазине его отца.

Для Майка не было ничего святого. Позавчера, когда мужчина уложил Лили и уже засыпал сам, он постучался в дверь. Ночью. Просил впустить его в дом, чтобы он убедился, что Лили в порядке. Со стороны может показаться, что он беспокоиться о девушке. Но Нэйт знал истинные мотивы психа насчет его подруги.

– Я хочу забрать её к себе, – выдал он тогда.

– Чего, блять? – не верил своим ушам Нэйт, он был в шоке от такой наглости одноклассника.

– Я найму сиделку, ей будет лучше со мной.

– Ещё одно слово, и я не ручаюсь за себя! – сквозь зубы процедил Нэйт, боясь разбудить Лили.

– Брось! Ты все равно днём на работе. Не боишься, что с ней может что-то случится, а тебя не будет рядом? Я лучший вариант для нее, – на свой страх и риск озвучил свои мысли Майк.

– Ты… Ты что несешь, псих?! – не находил слова сосед. – Лучший вариант?

– Думаешь, я не догадываюсь, почему ты всё время крутишься вокруг неё?

– Пошёл вон, пока ноги целы! – Нэйт был не в себе от ярости. Как этот придурок посмел так подумать. Майк был худощавым, и уступал в силе Нэйту, который был выше его на голову и раза в два шире, чем он. Поэтому ушел, пообещав, что скоро вернётся.

***

Прошло недели три перед тем, как Лили впервые заговорила. Каждый день Нэйт приходил к ней или вовсе оставался ночевать, боясь оставить одну. Постепенно, он начал замечать изменения. Вначале это были лишь короткие взгляды, иногда Лили следила за ним глазами, когда тот что-то делал по дому.

– Звёзды, – первое, что она произнесла. Нэйт подумал, что ему послышалось, и он молча уставился на девушку. Мужчина подумал, что уже сходит с ума, но Лили продолжила:

– Я хочу посмотреть на звёзды, – уже повернувшись к Нэйту лицом, засохшими губами прошептала Лили.

– Что? – не верил своим глазам и ушам сосед. Лили больше ничего не говорила, но пристально смотрела на мужчину, медленно моргая. Глаза Нэйта бегали по лицу девушки – волосы прилипли ко лбу, между бровями её появилась глубокая складка, а глаза выдавали вселенскую скорбь. – Да! Да, обязательно! – Он быстро кивал головой, как болванчик на панели машины.

Лили ничего не ответила, лишь кивнула еле заметно и отвернулась к окну. Они сидели в тишине, но это была уже другая тишина – не безнадежная, а наполненная молчаливым пониманием и поддержкой.

Нэйт помнил, как Лили любила небо, облака, звёзды. Вся её страница в социальной сети был забита фотографиями неба – пасмурного, солнечного, звездного. Мужчина был так рад, что подруга подавала признаки жизни, что не переставал глупо улыбаться, поправляя её подушку и одеяло. А может она хочет встать? На улице моросит дождь, она ведь любит дождь.

– Лили? – тихо спросил он, стараясь не давить на неё. Она начала говорить и реагировать – это уже хорошо. – Хочешь выйти на улицу? Я поставил у тебя на крыльце кресло, – выжидающе смотрел он на неё. – Если тебе будет неуютно, мы сразу же вернёмся в комнату, что скажешь? – на что Лили медленно покачала головой.

Мысли в её голове так путались, что она не понимала, о чем она вообще думает. Словно в наушниках играют несколько песен одновременно. Громко. Не давая тебе уловить одну из них. Так, как будто около тебя летают много бумажных самолётиков с надписями, которые не успеваешь прочитать. Это была какофония из мыслей. Но Лили казалось, что благодаря этой какофонии ей стало немного легче. Мысли, терзавшие её, ушли на задний план, огораживая себя стеной из хаоса.

Хотя голоса в голове поутихли, невыносимая боль никуда не исчезла. Зияющая дыра в груди никак не затягивалась, а мучительное пламя обжигало сердце. Точно чьи-то невидимые руки сжимали её легкие, не давая вдохнуть побольше воздуха. Душа её трепыхалась, жалобно прося выпустить, судорожно билась внутри о рёбра. Покончить со всем и спасти её. Но она не могла. Ещё рано.

Лили думала о смерти даже больше, чем о жизни. Если раньше её удерживал страх оставить Мэрион в лапах монстра, что именуется её дядей, сейчас же ничего не держало. Как бы эгоистично это не звучит, но сейчас она свободна. Она могла убивать себя медленно, становясь живым трупом, или могла убить себя быстро и безболезненно. Но перед тем, как убить себя, она должна закончить дела, что не терпели отлагательств.

За всю свою жизнь она посмотрела столько документальных фильмов о преступниках и нераскрытых преступлениях, что знала о смерти и её сокрытии всё. Она знала, что подмешать, куда надавить или пырнуть. Первое время ей хотелось применить свои знания в деле. Но со временем злость уходила, оставляя за собой мучительную боль утраты. Разве этим она вернет Мэрион? Она только смешает её имя с грязью, что будут разводить соседи и не только. Они будут говорить, что тётя вырастила монстра, что тётя, возможно, спровоцировала бедного старика. Нет, она не убьёт его, она добьется, чтобы все узнали кем является её дядя, с каким чудовищем они бок о бок жили, работали, сидели за одним столом. Она добьётся, чтобы его запекли туда, где с такими обходятся куда хуже и изощённее, чем просто смерть.

Мир за окном продолжал свой ход, но для Лили время остановилось. Она был пленником своих мыслей, своих страхов и своего горя. Единственное, что она знала наверняка – она больше никогда не будет прежней. Жизнь, которую она знала, осталась в прошлом, вместе с доброй и любящей тётей Мэрион.

Слушая рассказы Нэйта, порой забывалась в них. Становилось легче, но лишь на коротенький миг, немного погодя становилось ещё хуже. Все вокруг напоминало о ней, везде мерещился её силуэт, слышался её голос. Просыпаясь утром, она вспоминала как тётя будила, ласково поглаживая её волосы. Казалось, что она вот-вот постучится в дверь, позовёт на завтрак. Отовсюду слышался её голос, звонкий смех. Лили не могла уснуть, и ждала пока тело отключится само. Но Мэрион не оставляла её даже во сне. После них Лили всегда просыпалась с криками в холодном поту. Во снах она была такая… живая, счастливая. От неё исходил такой свет, из-за чего казалось, что она невесомая, и что невозможно до неё дотронуться. Но Лили смогла. Сегодня у неё получилось коснуться её рук. «Мне нужно идти» – сказала она, хотя Лили умоляла остаться, цепляясь за её руки, падая перед ней на колени. – «Если вдруг соскучишься, подними голову и посмотри наверх, я всегда буду там» – показала она на картинку небесных светил, висящее над рабочим столом. – «И тут», – ткнула она пальцем в грудь Лили. «Я уже скучаю, тётя! Не уходи!» – кричала она, сотрясаясь всем телом. «Пожалуйста, живи!» – всё, что тётя сказала на прощание.

Горло сдавливал ком скорби. Хотелось что-то сказать, попросить о помощи, но язык не слушался. Получалось только выть. Она проснулась вся мокрая, хныча, пытаясь звать тётю.

Нэйт сразу вбежал в комнату, на ходу снимая с себя пальто. Его холодные руки стискивали худое, липкое от пота тело Лили, пока она не перестала дрожать и всхлипывать. Лили была безмерно благодарна Нэйту, хотя никак не показывала это. Они не приходились никем друг другу. Но всякий раз, когда Лили нуждалась в помощи, Нэйт первый, кто отзывался. Всегда, несмотря ни на что. Бросал все свои дела и прибегал к ней. Дома света нет, а Мэрион на работе – Нэйт тут как тут. Учитель грозится отчислением – Нэйт все сделает: перепишет конспекты, решит задачи, поможет с контрольной работой.

– Ты проголодалась? Я принёс ужин, – улыбнулся мужчина, заметив, что девушка расслабилась. Лили лишь слабо покачала головой, промычав что-то бессвязное. – Курица в сливочном соусе, твое любимое. Не хочешь? – на что живот Лили ответил вместо неё, громко заурчав. – Я так и знал, – весело рассмеялся Нэйт и встал, – Сейчас подогрею и принесу.

Как только Нэйт вышел из комнаты, Лили вдруг почувствовала облегчение. Этот сон отличался от предыдущих, такой реальный. Она всё ещё ощущала прикосновение её руки, её запах. Это и вправду была тётя, приходила, чтобы попрощаться с ней. Она на самом деле ушла? Если да, то она в лучшем из миров. Ей больше не больно. Теперь она свободна.

Эти мысли вдыхали жизнь в тело Лили. Нет, боль не отступила, но стало намного легче, чем было.

В комнату вошел Нэйт и в нос ударил запах горячей вкусной пищи.

– Привстань немного, сможешь? – поставив тарелку на тумбочку, мужчина стал поправлять подушки за спиной. Затем сел на край кровати, взял в левую руку тарелку, а правой поднес ложку с кусочком курицы ко рту Лили. Подруга жадно изучала содержимое тарелки. – Ну-ка, а-а, – проглотив слюну, она открыл рот, и впервые за последнее время ощутила яркий вкус на языке. Несколько раз прожевав, она быстро проглотила, и открыла рот, прося о новой порции. – Ты молодец! – радовался Нэйт, словно Лили воскресла из мертвых.

– А ты? – проглотив последний кусок, спросила Лили осипшим голосом.

– А я уже поел, пока ждал свой заказ, – девушка кивнула, поджав губы, мол, понятно.

Нэйту о многом хотелось поговорить с Лили, рассказать, объяснить. Но он боялся расковырять её еще свежие сердечные раны. Знал, что любое слово может стать триггером, и может вернуть её в прежнее положение. Решать за неё он не мог, но рисковать не решался, поэтому всё то, что он узнал от адвоката Мэрион хранил в себе на будущее, когда он будет уверен, что Лили готова принимать серьёзные решения холодной головой.

– Можешь сегодня остаться со мной?

– Вообще-то, я уже больше месяца живу у тебя, – смущенно улыбнулся сосед, – занял твой диван в гостиной, надеюсь, ты не против?

– Нет, – покачала головой, не решаясь попросить его побыть с ней еще немного. Она боялась спать не только из-за Мэрион, но и их, кто скрывался во тьме, в ожидании подходящего времени, когда Лили потеряет бдительность. Оставаться одной сейчас не хотелось, но признаваться, что существа, которые терроризировали её в детстве, вернулись было стыдно. И страшно. – Откуда ты достал кресло?

– Мира грозилась выбросить его, если не уберу из её комнаты, поэтому принёс сюда.

– А, то зелёное? – улыбнулась Лили, вспоминая как бесилась девушка, когда Нэйт перенёс кресло из своей комнаты в её, освобождая место для раскладного дивана. Мужчина лишь кивнул, подтверждая. – А дождь всё ещё идёт?

– Моросит. Хочешь выйти? – надеясь на положительный ответ, уставился на неё сосед. Лили нужен свежий воздух.

– Да, наверное, да, – ответила она неуверенно. Нэйт быстро встал и, покопавшись в шкафу, достал тёплую толстовку.

– Сиди, я помогу, – увидев, как Лили пытается встать, остановил её мужчина.

Едва они вышли за дверь, запах мокрого асфальта ударил в нос. Расправив плечи, Лили вдохнула побольше свежего воздуха в лёгкие. Всё вокруг казалось таким красочным после дождя. Нэйт помог подруге сесть в кресло, придерживая за локоть. Как только пятая точка Лили коснулась кресла, сосед быстро расправил одеяло, и укутал им девушку, заправив края под её бедра.

– Как думаешь, что с нами происходит после смерти? То есть, я знаю, что бывает с телом, а вот с душой. Куда они деваются? – Лили выглядела усталой, её синеватые веки подрагивали, а пальцы, сжимавшие плед, казались белыми, словно нечеловеческие.

– Если честно, то я не верю во всю эту ересь с душой. Но мой дедушка говорил: «Чтобы попасть в рай нужно следовать определенным правилам…», а правила были таковы, что либо ты выбираешь жить так, как удобно тебе, то есть быть счастливым, либо следовать этим чертовым правилам, и быть несчастным до конца своих дней, но «правильным».

– И что ты выбрал?

– Я по пятницам хожу в бар с друзьями, слушаю сплетни Миры, – усмехнулся Нэйт, покачав головой, – а это тоже, как бы, грех.

– Раньше ты любил ходить в церковь, – с улыбкой вспомнила Лили.

– Мне нравилась роспись на потолке, и дедушку одного отпускать было нельзя. Помнишь, как мы искали его полдня, а он прятался у своей подружки из клуба для пенсионеров?

– Да, – грустно рассмеялась девушка, вспоминая каким непослушным стариком был дед Нэйта. – Как думаешь, где сейчас тётя?

– Если и есть рай, то она точно там, – дотронулся до плеча девушки.

– Сегодня она со мной попрощалась. Я уверена, что это была она, а не плод моего больного воображения, – подняла взгляд на Нэйта, и проследив за его взглядом, увидела, что глаза соседа устремлены на подъезжавшую к его дому машину.

Машина выглядела точно так же, как игрушечные машинки, что покупала ей мама, когда они ещё жили отдельно от дяди. Такую машину редко встретишь в их маленьком городке.

Лили посмотрела на соседа, тот замер, словно статуя, сверля машину хмурым взглядом. Нэйт, который всегда весел и улыбчив, вдруг нахмурился. Это было непривычное выражение для его обычно спокойного лица. Лили чувствовала, как в её сердце закрадывается беспокойство. Она заметил, что Нэйт не рад видеть гостя.

– Кто это? – тихо спросила Лили, не отводя взгляд от приближающейся машины.

– Посиди здесь, – это прозвучало не как просьба, а скорее как приказ. Его голос был тверд и насторожен. Как только Лили отвела взгляд от Нэйта, и хотела уже рассмотреть машину, столкнулась с глазами незнакомца. Его взгляд не выдавал никаких эмоций. Он просто смотрел. А когда Нэйт двинулся к нему, он перевёл взгляд с неё на соседа.

Невозможно не заметить, что Нэйт был зол. Сев в машину, он с силой захлопнул дверь.

– Надеюсь, ты не попал в неприятности, – прошептала Лили, зная своего упертого соседа. Он мог настаивать на своем до последнего, шёл напролом, не страшась ни власти, ни габаритов оппонента.

Прошла минута или две, Нэйт вышел из машины и посмотрел на Лили, затем, нагнувшись к открытому окну, что-то сказал незнакомцу. Это выглядело настолько подозрительно, что Лили не терпелось расспросить обо всем соседа.

– Ты не замерзла? – невозмутимо спросил беззаботным тоном мужчина, подойдя к её крыльцу.

– И что это было?

– Ничего. Это тебя не касается, – как можно мягче ответил сосед, чтобы ненароком не обидеть. Лили больше ничего не спрашивала, заранее зная, что не добьется вразумительного ответа от него. – Давай зайдем в дом, уже поздно.

Лили решила для себя, что обязательно узнает кто это, если не у самого Нэйта, то у его сестры. Что может связывать её соседа с таким как этот незнакомец? Мужчина кое-кого напоминал. Не внешне, а… аурой? Или ощущением что испытывала Лили при виде него. Так же неловко она чувствовала себя в компании еще одного их общего друга. К сожалению, уже бывшего.

Глава 4

Лили чувствовала, как сердцебиение отдается пульсацией в голове. Сколько бы не старалась она отделаться от них, мысли всё лезли в голову. А что бы было, если бы она пришла чуть раньше, что бы было, если бы она взяла тётю с собой. Она бы сейчас была жива? Или это её судьба? Умереть так рано, не познав счастья материнства, элементарного женского счастья, что уж говорить об остальном. Господи, как это убого звучит! Лили казались немного эгоистичными такие мысли. Словно она пытается облегчить свою вину.

– У меня голова раскалывается, – прошептала девушка, привлекая внимание соседа.

– Я мерил твою температуру недавно… – не успел закончить Нэйт, как Лили продолжила:

– Может, давление поднялось?

– Есть ноющая боль в затылке? В области носа?

– Нет, – коротко отвечает она, ожидая, что дальше скажет мужчина.

– Где именно болит? В висках?

– Да, ощущения, как будто голова сейчас взорвется.

– Не могу ничего предполагать. Тебе нужно показаться врачу, – снова коснувшись лба девушки, подытожил Нэйт.

– Просто дай мне что-нибудь, я больше не могу терпеть, – хнычет Лили, еле сдерживая слезы.

Опершись ладонями о колени, Нэйт тяжело поднялся с края кровати. Лили понимала, что сосед устал, но ничего не может с собой поделать. Оставаться сейчас одной не самый лучший вариант, она сама не справится.

Спустя некоторое время сосед вернулся в комнату, протянул таблетку и стакан воды. Вид мужчины был потрепанным, волосы спутались, а одежда смялась, пока он спал на диване. Лили мучала совесть, что она так поступает с ним, но ей так не хотелось сейчас быть наедине со своими мыслями. Они её съедят, поглотят всю. Она съедет с катушек, если хоть на миг ещё позволит мыслям о смерти, о мести, о Мэрион овладеть её рассудком.

– Прости, – всё, что могла выдавить из себя Лили.

– Что? За что? – Лили ничего не ответила, лишь уставшими глазами смотрела на мужчину, чувствуя безграничную благодарность за то, что Нэйт даже в таком состоянии не отмахивается от неё. – Лили, мы семья! А в семье все друг другу помогают, помнишь? Я знаю, что ты сейчас чувствуешь по поводу меня. Но я не оставлю тебя одну, не смей просить меня об этом, слышишь? – слова Нэйта всё-таки добивают девушку, и она уже не в силах сдерживать вырывающиеся наружу чувства, содрогается всем телом. Сколько бы она не плакала, чувства, терзающие её израненное сердце никак не выйдут наружу. Это как, когда ты ешь мороженое, сколько бы ты не ковырялся в ведёрке, на дне остается немного. Если остаток мороженого это капля в сравнении с целым ведром, то, что остается внутри Лили это огромная глыба льда, тающая так медленно.

Нэйт ничего не говорит, лишь присаживается рядом и обнимает Лили, в попытке успокоить её. Он устал, но сейчас не время жалеть себя. Перед ним маленький человечек, которому требуется столько помощи и внимания. Сколько бы лет не прошло, в глазах Нэйта Лили все та же маленькая напуганная девочка с огромными глазами. Он понимал, что Лили будет делать вид, что с ней все в порядке, как только придет в себя, чтобы не обременять его. Для такого случая Нэйт уже подготовил речь, убеждающую её, что она не одна, что с ней всегда будут рядом её друзья, её семья.

– Я, наверное, спасла страну в прошлой жизни, – тихо говорит Лили, вырывая соседа из мыслей. – Иначе как объяснить ваше присутствие в моей никчёмной жизни.

– Лили, – Нэйт пытается сделать замечание насчёт определения её жизни, но она не дает:

– Спасибо. Спасибо, что вы с Мирой есть в моей жизни, – на мгновение поднимает голову, чтобы посмотреть в глаза мужчине, затем снова утыкается в его грудь, увидев его улыбку. На что Нэйт лишь сильнее прижимает её к себе, в свои медвежьи объятия.

– Голова всё ещё болит? – шёпотом спрашивает мужчина.

– Немного, – так же шёпотом отвечает девушка.

– Четыре часа утра, я не могу избавиться от мыслей, – вдруг начинает напевать известный мотив Нэйт, чуть покачиваясь из стороны в сторону. – Хотел бы я, чтобы эти воспоминания исчезли. Но они этого не делают. – Лили молча вслушивается в слова, медленно моргая, не давая сознанию погрузиться в сон. – Оказывается, люди лгут. Они говорят: «просто щелкни пальцами». Как будто действительно я бы мог так легко забыть тебя, – ломающимся голосом продолжает Нэйт, пытаясь убаюкать Лили. – Мне просто нужно время.

– Щелчок, один, два. Где ты? – подключается девушка, чем вызывает улыбку у мужчины.

– Ты всё ещё в моем сердце, – не спеша продолжает Нэйт, уже почти засыпая. – Щелчок, три, четыре. Ты мне здесь больше не нужен. Убирайся из моего сердце, потому что я могу сорваться… – переходит на еле слышный шёпот, уловив краем уха сопение подруги. – Спи, – произносит облегчённо, уложив её обратно в постель. – Сладких снов, Лили.

Нэйт почувствовал облегчение, как будто отбросил что-то тяжёлое, что до этого он таскал. Его клонило в сон, но есть вещи поважнее сна, которые не требуют отлагательств. И имя им – Джэйсон. Чертов Джэйсон, никак не отстанет.

Как только рука Нэйта нащупала телефон в кармане, он начал вибрировать, оповещая о входящем звонке.

– Вспомнишь говно, – ухмыляется мужчина, принимая вызов. – Слушаю?

– Папочка! Я уже заждался, – перекрикивая музыку, кричит Джэйсон.

– Не называй меня так, повторять не буду! – сквозь зубы цедит мужчина. Настроение портит не столь обидное прозвище, а само существование в его жизни такого человека как Джэйсон. Как он мог так вляпаться? Ведь считал себя умнее и сообразительнее, чем остальные в их «банде».

– Тише-тише, успокойся, – ехидно улыбаясь, успокаивает на том конце друг, понимая, что этим он только сильнее разозлит его. – Мы же обещали не ссорится, помнишь?

– Иди на хер! Я отправил тебе номер по смс, больше ничем не смогу помочь. Выпутывайся сам!

– Если только с тобой, – по его тону понятно, что он продолжает улыбаться. Хочет показать, что ему не страшно? Что он такой весь крутой? Но Нэйт знает, как Джэйсону сейчас неспокойно, что внутри он мечется, ища выход из ситуации, в которую вляпался. – Так не пойдет, чертов номер я бы сам добыл, без твоей помощи! Если все раскроется, не только моя голова ляжет на плаху. Так что, будь паинькой. Чмоки! – поцеловал он трубку и отключился, пока до Нэйта доходило всё сказанное им.

Нэйту ничего не оставалось, как смириться с тем, что у него такие друзья. Джэйсон, который считает, что он может манипулировать всеми и ему за это ничего не будет. Но, как только всё утрясется, Нэйт своими руками придушит его. Лиам, который по своей глупости вляпался в дела чокнутого. Том, который вообще исчез, заделав его подруге ребёнка. Его он тоже придушит, как только найдет. Порой Нэйт завидует его беспечности, а иногда злиться. Он ведь самый старший из них, мог бы и помочь. Но он только и мог, что говорить – «А я ведь говорил», делая этим только хуже.

Натура Нэйта была такова, что он не мог пройти мимо, если кто-то нуждался в его помощи. Даже если этот кто-то был Джэйсон или чертов Том. Он всё ещё жалеет, что помог тогда ему сбежать. Если бы он знал, что друг убегает не от страшной участи, как он того убеждал, а от собственного ребёнка, не стал бы даже пальцем шевелить.

Каждую ночь мужчине приходится разбираться с делами Лили, с бумагами её тёти, и поисками выхода из ситуаций с Джэйсоном. Угораздило же его вляпаться в то, от чего он так яро отказывался. Он всегда убеждал друга оставить свои грязные делишки, теперь же он сам оказался в этой пучине.

Сотый раз перебирая бумаги, мужчина размышлял, как донести до подруги всё то, что он разузнал. Дядя Лили тот еще мудак, но, оказывается, всё ещё на свободе. Его сразу же отсекли из числа подозреваемых, у него есть железное алиби. А самого Лили спас таксист, который её подвозил – она была второй по списку. Нэйт не знает, как рассказать всё это, чтобы ненароком не навредить ей. Поэтому перед тем, как сообщить Лили, он должен разобраться сам. Кто мог желать зла его соседке? В доме ничего не пропало, все драгоценности и деньги были на месте, поэтому вариант с ограблением был исключён сразу.

Голова идёт кругом. Нэйт не понимал с чего начать, у кого спросить, что спросить. Прямо сейчас ему бы хотелось всё бросить, забрать Лили домой и зажить как раньше, ни о чем не беспокоясь. Впереди долгие дни, если не годы, разбирательств. Кто мог сотворить такое с бедной женщиной? Первым делом все подумали на Мартина, дядю Лили. Но Мэрион умерла между 11:00 и 11:30, а Мартин в это время был в баре, камеры наблюдения на парковке и свидетели, находившиеся в это время с ним в заведении, подтвердили это. Нэйт скоро сойдет с ума.

– Нэйт? – послышалось со стороны спален.

– Уже проснулась?

– Ты не спал всю ночь? – на лице девушки читалось обеспокоенность и тревога.

– Нужно было закончить кое-какие дела, – замялся сосед, не находя подходящих слов, чтоб сообщить Лили новости и подготовить её.

После сна Лили выглядела как ангел – кожа её блестела, губы выглядели пухлее обычного, светлые локоны волнами падали на лоб. И от неё обдало таким жаром, и каким-то мягким ароматом, когда она прошла мимо мужчины и села рядом, положив под себя одну ногу, а другую свесив с дивана.

– Я хотела спросить, – неуверенно начала она, кусая щеки изнутри.

– Да?

– А полиция не приходила, когда… ну… когда я была не в себе? – Лили было неловко говорить об этом, вспоминая, как она вела себя. На что Нэйт усмехнулся, и был рад, что девушка сама начала этот разговор:

– Приходила. Лиам попросил их пока не беспокоить тебя. Я сообщил ему, что ты «пришла в себя». Ты не против, если он зайдет к нам сегодня вечером? – Лили нахмурилась, покачав головой.

Главной целью Лили было выяснить, кто мог сотворить такое с Мэрион. Если… До этого момента она точно был уверена, что это дело рук дяди, сейчас она не совсем уверена в этом. Но кроме него некому. Но если не он, то кто? У Мэрион не было врагов… и друзей тоже. Она ни с кем не общалась, никуда не выходила. Всегда сидела дома, «оберегала их гнездо» – как она сама говорила.

Лили жмурится, потряхивая головой. Окровавленный силуэт женщины, лежащей на полу прямо посреди гостиной, где она прямо сейчас сидит, все еще перед глазами. Она помнит всё, всё до мельчайших деталей. Куда смотрели её глаза, как и откуда стекала кровь, её растрепанные волосы, руки… Это воспоминание так ранит. Лили уже устала, но она не может не представлять, как всё это происходило, как она боролась, о чем она думала, как ей было больно. Ужасно больно.

– Эй, – голос соседа вырывает Лили из раздумий. – Ты в порядке?

– Я… наверное, – кивает головой, смотря куда-то за спину мужчины.

– Я знаю, как тебе сейчас нелегко. Но знаешь, надо жить дальше, – Лили хотела возразить, но Нэйт не дал ей перебить себя. – Не хочу повторяться, но твоя тётя, если есть рай, небеса, называй как хочешь, наблюдает за тобой оттуда. И я на сто процентов уверен, что она бы хотела, чтобы ты оставил всё в прошлом.

– Ты не…

– Я прекрасно тебя понимаю! Понимаю, как тебе сейчас невыносимо больно. Тебе кажется, что это никогда не прекратится. Но время лечит, люди лечат. Пройдет время, возможно год, возможно несколько лет, но ты обязательно справишься. Я буду рядом, мы вместе пройдем через это, хорошо? Ты мне веришь? – Лили ничего не ответила. Но сосед знал, Лили верила в него.