Текст книги "Кыргызская государственность и народный эпос «Манас»"

Глава IV
Иноземные нашествия в судьбе кыргызов

Всматриваясь в глубь веков, легко увидеть, что сравнительно стабильные периоды нашей истории перемежались тревожными турбулентными временами, которые эхом отзывались на гигантских просторах Азии и Европы. В далекой древности и в Средние века на Центральную и Среднюю Азию обрушилось три гигантских по своим масштабам нашествия – хуннов, тюрков и монголов. Эти нашествия затем глубоко вклинились в Восточную, Южную и Западную Европу и оказали немалое воздействие на дальнейшую судьбу многих евроазиатских народов. Пики опустошительных нашествий отстояли друг от друга по времени примерно в 5–6 веков. А в промежутках регион Центральной и Средней Азии не раз подвергался военным походам с другого направления – со стороны иранцев и арабов. Немало было «возмутителей» спокойствия среди региональных правителей. В IX веке в свою очередь и кыргызы совершили свой «Великий поход», создав огромную по тем временам державу.

Пытаясь осмыслить события тех давних времен, я убедился в правоте предупреждения российского ученого Л. Гумилева об опасности исторической аберрации. Историкам, политологам и другим участникам событий, происходящих в современную эпоху, порой кажется, что именно ныне совершаются ключевые события, а предыдущие века были лишь предысторией. Между тем некоторые ранние эпохи по своей драматичности и разрушительным последствиям не имеют аналогов в современном мире, где на страже интересов людей выступают государства, вооруженные силы, межгосударственные союзы, мировое сообщество, предотвращая в критических случаях неконтролируемое развитие событий и гибельные эксцессы.

Озабоченные повседневной борьбой с безжалостной природной стихией, освоением и благоустройством завещанных предками земель, судьбой семей и потомков, защитой кровных интересов от покушения со стороны соседних родов и племен, наши пращуры часто сталкивались со случаями, когда на горизонте вдруг поднимались густые облака пыли от чужих конских копыт. Это означало, что приближаются орды свирепых и безжалостных чужеземных племен, несущие смертельную угрозу. Мужчины-воины, защищая свою землю в составе дружин, вступали в боевые действия, из которых им редко удавалось выйти живыми. В поисках возможности выжить родам и племенам нередко приходилось откочевывать на другие земли, оставляя нажитое достояние на разграбление.

В стремнине потока

Территория современного Кыргызстана оказалась в стремнине гигантского по своим масштабам, не имеющего аналогов в мире сплошного массива степей, простирающихся от гор Большого Хингана на востоке до Закарпатья и Венгрии на западе. Для обитавших в Центральной Азии древних кочевников с их неукротимым стремлением к перемещениям в поисках добычи и новых богатых пастбищ этот «степной коридор», простиравшийся на многие тысячи километров с востока на запад и на сотни километров с юга на север, открывал путь в новые неизведанные края, манившие своим богатством.

Время от времени в районе нынешней Центральной Монголии возникали и бурно разрастались племенные образования, набиравшие огромную этническую потенциальную энергию, которая, видимо, не находила для себя должного локального выхода и применения. Российская научная школа, созданная Л. Гумилевым, к имени которого мы еще не раз вернемся, назвала это явление пассионарностью.

Наступало время, когда трубы звали в поход. Воинские дружины седлали коней и натачивали оружие. Многотысячные массы воинов-конников и сопровождающих их жен и детей в кибитках пускались в дальний путь…

Из истории известно, что поход хуннов из Центральной Азии до Атлантики занял в общей сложности около 7 веков. Из первичного войска мало кому удавалось возвратиться в родные края. Часть соплеменников погибала и оставалась в могилах на чужой земле. Еще одна часть по разным причинам оседала на новых землях, давая там жизнь смешанным в этническом плане поколениям.

Оставшееся в истории «великое переселение народов» в конечном счете исходило из Центральной Азии (под этим географическим термином понимается регион от Большого Хингана на востоке до Восточного Тянь-Шаня на западе). Влияние начатого хуннами похода на судьбы евразийских народов от Маньчжурии до Бретани все еще в полной мере не исследовано. Историкам нужно совершить поистине научный творческий подвиг для воссоздания истинной картины тех давних времен. Это можно сделать лишь объединенными интернациональными усилиями ученых Востока и Запада. Я мечтаю о той поре, когда подобный проект станет реальностью. Почему возможно, например, создание единой интернациональной команды физиков и инженеров для работы над проектом термоядерного реактора, создание которого требует многомиллиардных затрат, а не команды ученых для разрешения проблем, связанных с общей исторической судьбой народов евразийского континента, хотя затраты на подобный проект были бы во стократ меньше.

Особенность локализации Ала-Тоо именно в том и состоит, что все военные походы кочевников в прошлом никогда не обтекали нас стороной, проходя каждый раз через занятые кыргызами территории. Иного пути из Центральной Азии на запад, пожалуй, не было. Народы, населявшие испокон веков регион Тянь-Шаня, сполна познали бедствия, исходящие от иноземных нашествий, которые веками волна за волной накатывались на нашу землю. По физическому закону конвекции гигантские массы кочевников мощно втягивали за собой в миграционный процесс другие этносы, попадавшие в основную струю их движения вдоль трансевразийской степной «аэродинамической трубы».

Наши предки вынуждены были вести постоянную непрекращающуюся борьбу «за землю, за волю, за лучшую долю». Это предполагало постоянную готовность родов и племен к отпору противнику, покушавшемуся на их достояние. В организационном плане это переросло в состояние, которое исторически именуется «народ-войско» и представляло собой режим «военной демократии». Однако наши предки отличались не только храбростью, хорошим оружием, ратным искусством и другими воинскими доблестями. Они предпочитали, когда это было возможно, опираться в целях национального выживания на политические методы, дипломатическое искусство, а не на кровавые столкновения на поле боя для разрешения возникающих проблем.

Енисейский период в древней истории кыргызов относится к наиболее изученным. Как уже указывалось, часть кыргызских племен переместилась за Саяны из Западной Монголии вследствие нашествия хуннов. Возможно, они считали Саянские горы своего рода щитом, за которым можно было спастись от чужеземных нашествий и жить в условиях мира. Другая часть в тот же период мигрировала, видимо, в Ала– Тоо и составила здесь первичное этническое ядро, вокруг которого в результате последующих миграционных процессов и воссоединения родственных племен сложилась кыргызская нация.

Минусинская долина в верховьях Енисея по тем временам представляла собой оптимальное место для проживания кыргызов. Привлекательным было для них сочетание густотравных степей с многоводной рекой, богатой рыбой. Привычные для кыргызов высокие горы служили на юге надежной естественной защитой от внезапных нападений. На севере и в окружающих с запада и востока краях были изобилующие зверьем лесные массивы, что давало широкое раздолье для охотников. Новым пришельцам удалось мирным образом поставить себе на службу местные племена – кыштымов, не вызвав в их среде враждебности к себе. Окружающая обстановка действительно благоприятствовала кыргызам в их созидательных устремлениях, и, судя по историческим сведениям, наши предки сполна воспользовались этим. Добрая слава о делах кыргызского государства вышла далеко за его пределы.

Страна Кыргыз

В XII веке великий поэт Востока Низами Гянджеви в поэме «Искандер-наме» описал благословенную страну Кыргыз и ее богоспасаемую столицу, где якобы с большим почетом принимали Александра Македонского не как великого завоевателя, а как желанного гостя. Полководец, который завоевал полмира, был поражен порядками, царившими в стране Кыргыз. Пышные сады с роскошными плодами никто не охранял, тучные стада паслись без пастухов, лавки с красным товаром стояли без сторожей и запоров, но все добро было в целости и сохранности. Не было злодеев, которые посягнули бы на него. Царь и народ были в полном согласии. Среди кыргызов не было бедных и обездоленных, униженных и угнетенных. Страна Кыргыз, по мнению средневекового поэта, была страной всеобщего благоденствия, счастья, братства и равенства.

Основой жизни средневекового государства Кыргыз, считал Низами, были праведные порядки. Не было чрезмерных желаний, чтился каждый человек, независимо от его положения, напрочь отрицалась власть «золотого тельца».

 
Серебра мы не ценим и золота тоже,
Здесь они не в ходу и песка не дороже,
 

говорили кыргызские мудрецы.

 
С достоинством поведали старейшины о порядках, царивших в обществе кыргызов:
Помогая друзьям всеблагому в угоду,
Мы свою, не скорбя, переносим невзгоду,
Если кто-то из нас в недостатке большом Или малом и если мы знаем о том,
Всем поделимся с ним. Мы считаем законом,
Чтоб никто не знаком был с уроном.
Мы имуществом нашим друг другу равны,
Равномерно богатства всем нам вручены.
В этой жизни мы все одинаково значим,
И у нас не смеются над чьим-либо плачем.
Лжи не скажем вовек. Даже в сумраке дрёмы Неправдивые сны нам, о царь, незнакомы.
 

В жизни кыргызского государства на Енисее были, видимо, особенности, которые выделяли его из общего ряда существовавших тогда на Востоке государств. Впоследствии это нашло яркое поэтическое воплощение в творчестве Низами Гянджеви.

Енисейская эпопея

Характерными явлениями в жизни кыргызов на Енисее стали развитие ремесел, разработка оригинальных методов плавки железа и изготовление наиболее современного, по тем временам, оружия и предметов труда. Российский ученый Ю. Худяков посвятил теме военного дела и оружия енисейских кыргызов специальное исследование. Оказалось, что их военное искусство было для того времени моделью. Оно обусловливалось прекрасной выучкой воинов и высокой степенью развития оружейного комплекса, в котором были представлены все основные виды оружия. Лучшими были кыргызские сложносоставные луки, трехлопастные стрелы, ударные копья, разнообразные кинжалы и т. д. Иметь изготовленное кыргызами боевое оружие считалось в Азии гордостью. И от заказов со всех сторон не было отбоя.

Испытав жестокие превратности судьбы на более ранних этапах, енисейские кыргызы создали образцовую военную структуру, состоявшую из ополчения отдельных родов и племен, а также гвардейских частей, входящих в непосредственное ведение вождей племен. Основную силу составляла конница, в распоряжении которой были быстроногие и выносливые кони. Глубоко проработанной была тактика ведения боя с использованием метода рассыпных атак, поэтапного введения в бой отрядов с легким и тяжелым оружием, попеременных атак и отступлений для заманивания противника, а затем удара по флангам и в тыл. Разумеется, некоторые методы были переняты у хуннов, а затем развиты нашими предками. В то же время историки отмечают, что на первых порах на Енисее военная стратегия была оборонительной и недоучитывала возможности хитроумных и вероломных поворотов в действиях противников.

Высокие горы и могучая река Енисей как главные рубежи обороны не смогли предотвратить посягательств со стороны недругов на облагороженную кыргызами территорию Минусинской долины. Попав в зону власти Восточно-Тюркского каганата, енисейские кыргызы оказались втянутыми в политические и военные раздоры каганата с Китаем, который после нанесения поражения в 630 году восточным тюркам взял Енисейское государство кыргызов под свой протекторат. Однако передышка продолжалась недолго. В результате возрождения в конце VШ века мощи Восточно-Тюркского каганата над кыргызами вновь нависла военная опасность.

Барс-бег

Авторитет кыргызского государства, сформировавшегося на Енисее, был тогда связан со славным именем Барс-бега. Это было первое имя кыргызского правителя, упомянутое в древних рунических летописях. Мне кажется, что теперь, когда мы создали собственное национальное государство, имя этого государственного деятеля, прославившего наш народ, должно получить заслуженное признание и засиять рядом с Манасом и именами других кыргызских исторических деятелей.

В целях защиты интересов енисейских кыргызов Барс-бег вступил тогда в союз с Ланской империей, Люргешским каганатом, а также соседними дружественными племенами. Одновременно осуществлялись активные военные мероприятия, в том числе строились мощные укрепления на главной дороге с юга вдоль русла Енисея с целью предотвратить проникновение противника в Минусинскую долину в зимнее время. Летом естественной преградой была широкая и мощная река. Легко себе представить, какие усилия прилагали наши предки, чтобы каждую зиму в условиях Сибири возводить высокий, длиной в несколько километров, вал из бревен и снега по льду и берегам Енисея. А с весенним паводком сооружение смывалось водами этой реки и рассеивалось по ее течению.

Восточно-Тюркский каганат видел, как растет мощь кыргызского государства, которое не только сдерживало тюрков в их стремлении расширять зону своих завоеваний, но и смогло бросить вызов каганату в борьбе за верховенство в регионе. Осознав силу своего государства, Барс-бег принял тронное имя Ынанчу Алп Бильге. Для умиротворения Барс-бега после одного из поражений от кыргызов тюркский каган Капаган отдал ему в жены, по традиции того времени, свою племянницу – княжну.

Правители каганата готовились к походу против Барс-бега заблаговременно. По всей видимости, они торопились, чтобы успеть напасть на ставку кыргызов до прихода к ним подкрепления от мощных союзников – тюргешей и китайцев. За пару лет до этого тюрки разбили дружественные кыргызам племена к югу от Минусинской котловины, создали и укрепили плацдарм на территории Тувы. А зимой 711 года они решились на военную операцию, которая и до сих пор может считаться уникальной.

С учетом значимости операции большой тюркский отряд возглавили правители тюрков Бильге-каган и Кюль-Тегин. Военным руководителем был известный по тем временам военачальник Тоньюкук. Местный проводник взялся провести их по горной тропе, которая считалась неприступной. Ожиданий тюрков он не оправдал и был убит. По засыпанной глубоким снегом узкой горной тропе, ведя коней на поводу, рискуя свалиться в пропасть, тюрки все же смогли перевалить через хребет и ударили по ставке кыргызов не с юга, а неожиданно – с севера. Это поначалу внесло в ряды кыргызских воинов смятение, однако они приняли бой и сражались храбро. Барс-бег погиб в бою в Черни Сунга как герой. Вместе с ним отдали жизни многие сотни кыргызских воинов. Это было для кыргызского народа трагедией.

В древнем руническом енисейском памятнике, оставленном скорбящими кыргызами, написано:

 
Десять лун носила меня мать.
Она принесла меня моему элю (народу. – Ред.).
Я утвердился на земле благодаря моей доблести.
Я храбро сражался с многочисленным врагом и покинул мой эль, оставив его в раскаянии…
О Барс, не покидай нас.
Ради моей воинской доблести, ради могущества моих старших братьев и моих младших братьев мне
воздвигли этот вечный памятник.
 

Историки считают, что это самый древний письменно зафиксированный плач по умершему – кыргызский кошок. Эта форма плача по погибшему нашла яркое выражение в эпосе «Манас». Мне кажется, что кошок по Барс-бегу и кошок по Манасу близки по стилю и поэтической образности. И сам образ Барс-бега по благородству, великим свершениям, рыцарской красоте и воинской доблести сопоставим с образом Манаса. Многие историки и манасоведы обоснованно считают, что прообразом Манаса мог быть именно Барс-бег.

Думается, что трагические события 711 года и фигура Барс– бега действительно нашли яркое художественное отражение в эпосе «Манас» и послужили важной составной частью того многослойного и многовекового исторического материала, который лежит в основе современного текста эпоса.

Сбылась моя мечта – побывать на земле наших пращуров

Изучая Коран, строго соблюдая каноны и предписания ислама, каждый правоверный мусульманин мечтает побывать на Святой земле, совершить хадж в Мекку. Углубляясь в отечественную историю, подобные чувства применительно к памяти о наших далеких предках начал издавна испытывать и я. Прежде всего мечтал побывать на Енисее и поклониться тем местам, где 1300 лет назад пали в бою правитель кыргызов – наш древний герой Барс-бег и его воины. Они прославили кыргызский народ, проявив воинскую доблесть и неимоверную храбрость. А затем с Енисея начался «Великий поход», положивший начало этапу «кыргызского великодержавия», пусть этот этап оказался недолгим. После обретения Кыргызстаном государственной независимости стремление побывать на Енисее, а также в месте обитания древних кыргызов – на озере Кыргыз-Нур стало для меня неодолимой потребностью.

Те июльские дни 2002 года, когда я посетил Хакасию на Енисее и район озера Кыргыз-Нур в Северо-Западной Монголии, считаю одними из наиболее памятных в своей жизни. Поездку в эти места я осуществил в рамках официальных президентских визитов. В этом был особый символический смысл – как бы перекидывался многовековой исторический мостик от времен нашей начальной к нынешней, зрелой государственности, которая олицетворяется Кыргызской Республикой, входящей в качестве равноправного члена в мировое содружество наций.

В столице Хакасии – Абакане состоялись встречи с полномочным представителем президента России в Сибири Л. Драчевским и председателем хакасского правительства А. Лебедем. После бесед с ними укрепилось понимание того, что дальнейшее торгово-экономическое сотрудничество Кыргызстана с Россией будет главным образом прирастать Сибирью. Да и в самой России нередко говорят, что ее мощь прирастает Сибирью. Южная Сибирь была местом обитания наших древних предков, и оттуда в нашей современной жизни могут прийти живительные импульсы.

Я испытал особое душевное волнение, когда оказался в районе озера Алтын-кель, где жили древние кыргызы. Именно там наши пращуры во главе с Барс-бегом приняли смертный бой, пав смертью храбрых. В хакасском селе Казановка сохранилось немало свидетельств пребывания здесь древних кыргызов. Поднявшись на гору, я и мои спутники долго всматривались в лежащую внизу долину и озеро Алтын-кель. Я мысленно, и не скрою – с болью, представил, как в далекие века в тех краях жили наши предки, поливая трудовым потом южносибирскую землю и кровью отстаивая ее от чужеземных нашествий.

Во время визита в Хакасию я побывал в абаканском и минусинском краеведческих музеях. Увидев тщательно подобранные коллекции свидетельств о происходивших на Енисее исторических событиях, я не только узнал много нового, но и поразился, с какой любовью и уважением работники этих музеев относятся к документам и предметам старины. И, конечно же, я был благодарен им за сохранение материалов о пребывании на Енисее древних кыргызов. Мнения кыргызских и хакасских историков относительно древней истории в некоторых деталях разнятся, но мы едины в понимании того, что в далекие века на Енисее жил сильный духом, свободолюбивый кыргызский народ.

На следующее утро после прибытия в Абакан меня ждали профессора, преподаватели и студенты Хакасского государственного университета, Ученый совет которого присвоил мне звание почетного доктора за большой вклад в создание научной школы и просветительскую деятельность. Мой, традиционный в таких случаях, доклад на состоявшейся в университете церемонии носил название «Кыргызы и хакасы – взаимопереплетение исторических судеб». Участники мероприятия с большим одобрением восприняли сказанные в начале этого доклада слова: «Мои переживания схожи с волнением родных людей, которые встретились после долгой разлуки». А кыргызы и хакасы – это действительно народы– братья, общая судьба которых восходит к «седым векам». В свое время места на Енисее называли «Кыргызской землей».

С Южной Сибирью, Енисеем, Саянами, Минусинской долиной нас связывает многовековая история. Кыргызы не забывают о своем прошлом и с гордостью воспринимают те события – и трагические и радостные, которые сопровождали жизнь их предков на Енисее. Хакасы также хранят светлую память о тех далеких временах. Это была трудная эпоха, но она укрепила в кыргызах и хакасах мужество, создала у обоих народов надежный запас прочности и исторического оптимизма.

После Хакасии самолет перенес нас в Улан-Батор. Это был мой ответный официальный визит после пребывания в Бишкеке президента Монголии Н. Багабанди. У нас нашлось немало вопросов, представляющих взаимный интерес.

И здесь тоже деловая программа визита была дополнена историко-ностальгической частью. Я побывал на прокаленной горячим монгольским солнцем земле Хиргисской долины, на берегу великолепного озера Кыргыз-Нур. Само его название свидетельствует о пребывании там в древние века кыргызов.

В Кыргызстане, кроме Иссык-Куля, много других озер, завораживающих волшебной неизбывной красотой и необыкновенной сапфировой голубизной. Таким же оказалось и озеро Кыргыз-Нур, в окрестностях которого много веков назад, как теперь точно установлено, находились поселения кыргызов, вынужденных затем под давлением иноземных нашествий мигрировать в основном на Енисей. Лазурная гладь озера и необыкновенная прозрачность его вод потрясают. Не исключаю, что для некоторой части наших пращуров с берегов Кыргыз-Нура магнитом на переломе эпох могло послужить озеро Иссык– Куль. Не произошло ли именно тогда разделение миграционных потоков кыргызов на енисейскую и тянь-шаньскую ветви?

Ныне вокруг озера Кыргыз-Нур простирается открытое степное пространство. Историки утверждают, что в древности вокруг были леса. Само озеро стало намного меньше. Сегодня оно напоминает наше высокогорное озеро Сон-Куль, хотя намного превосходит его по размерам.

Находясь на берегу Кыргыз-Нура, я плеснул в его прозрачные голубые воды столь же чистую иссык-кульскую воду, специально привезенную из Кыргызстана. Этот акт был символичным, свидетельствуя об искренности и чистоте помыслов и намерений наших дружественных стран. Потом мы постояли в молчании. И в моем уме пронеслись чередой далекие и трудные для наших предков века, возникло более глубокое понимание связи времен, без которой нельзя выстраивать настоящее.

Мне и моим спутникам из Кыргызстана подумалось, что, произведя омовение в этом древнем и святом озере, можно очиститься от грехов, попросить у Бога прощения и с обновленной душой вернуться на родину.

На древних землях Хакасии и Хиргисской долины я вновь утвердился в мысли о том, что каждый человек должен обязательно побывать на земле своих предков, найти корни родного народа, низко поклониться благословенным местам, где они жили. Забвение предков несовместимо с глубинными основами национального характера кыргызов. Считаю, что, побывав на родине наших пращуров и поклонившись как президент – от имени всего кыргызского народа и как гражданин – от себя лично памяти наших далеких предков, я честно выполнил свой святой долг.

* * *

Поражение 711 года на Енисее было тяжелым для кыргызов, но в конечном счете оно не подорвало их национальный дух и мощные государственнические устремления. Надо было думать не только о восстановлении разбитого и разграбленного дома, но и о будущих делах, о возрождении боевой мощи, о реорганизации кыргызского войска. Назревала новая угроза со стороны Уйгурского каганата, который все ближе стал подбираться к Енисею и с этой целью взял курс на покорение союзного кыргызам народа чиков на территории нынешней Тувы.

В 790–792 годах уйгурское войско попыталось предпринять карательный поход непосредственно против кыргызов. Это переполнило их чашу терпения.

К тому времени уйгуров стали преследовать неудачи. Кыргызский правитель на Енисее, принявший в качестве вызова уйгурам титул ажо (глава государства), после ряда успешных военных походов начал говорить с уйгурским каганом свысока: «Твоя судьба кончена, она в моих руках. Скоро я отниму твой золотой дворец… Выйди в открытый бой лицом к лицу. Если не сможешь – добровольно убегай». Это произошло спустя 130 лет после поражения в Черни Сунга.

Готовясь к предстоящим схваткам, правители кыргызов ввели мобилизационную военно-административную систему «народ-войско». В основу был положен десятичный принцип с последующей разбивкой на одно и десятитысячные воинские подразделения, возглавляемые представителями родовой знати. Четко выстраивалась система войскового управления от хэси– бека как главнокомандующего до таркана (тысячника) и руководителей десяток.

Напряжение нарастало. Кыргызское государство на Енисее готовилось к новому витку своей истории. Нужна была только победа. Иного пути не было. Поражение означало бы крах кыргызской государственности.

А тем временем – в Ала-Тоо…

После распада Западно-Тюркского каганата там возникло новое государство – Тюргешский каганат. В 712–738 годах каганат выступил против аннексионистских устремлений арабов, которые, пытаясь занять место тюрков, вторглись в Среднюю Азию с юго-запада. Сопротивление тюргешей совместно с Мавераннахром на некоторое время остановило продвижение арабов. Однако внутренние раздоры в Тюргешском каганате сделали свое дело, ослабив его силы. Давление арабского халифата на Ала-Тоо вновь возросло. Подобная ситуация вызвала вполне понятную обеспокоенность танского Китая, который не мог допустить перехода Средней Азии под контроль арабов. Столкновение китайцев с арабами стало неизбежным.

В 748 году китайская армия с территории Восточного Туркестана вошла в Чуйскую долину и заняла г. Суяб. Развязка в китайско-арабском противостоянии наступила через три года. В июле 751 года произошла знаменитая битва при Таласе, где арабская армия вступила в бой со стотысячной армией китайцев. В сражении обе стороны понесли тяжелые потери. В конечном счете это привело к уходу из региона и тех, и других.

Власть в Ала-Тоо перешла в 70-х годах VШ века в руки карлуков, которые в битве при Таласе воевали на стороне арабов и спасли их от разгрома. Однако карлукская власть оказалась слабой. На этой волне усилился Мавераннахр, который начал прибирать к своим рукам восточные районы Средней Азии.

Центр политических событий в тот период стал перемещаться на Енисей. Вскоре это коренным образом изменило обстановку в Центральной Азии.