Текст книги "Уильям Калхоун и Чёрное перо. Книга I"

Уильям Калхоун и Чёрное перо
Книга I
Айк Искандарян

Художник Карина Александровна Безлепкина

© Айк Искандарян, 2022

ISBN 978-5-4490-8978-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Уильям, названный в честь двух Уильямов

В доме №7 по улице Грин Уиз жила пожилая женщина миссис Оливер, которой давно перевалило за семьдесят. Ей с каждым днем становилось все труднее передвигаться, не говоря уже о прогулках возле дома. С ней проживал мальчик по имени Уильям Калхоун. Ровно семь лет назад, прогуливаясь вечером по окрестностям своего домика и уже собираясь пойти домой, чтобы приготовиться ко сну, миссис Оливер заметила прямо посередине дороги напротив дома небольшой сверток. Сверток с виду напоминал кусок скомканной ткани, брошенный на ходу из машины. Но, поскольку машины на дорогах здесь были большой редкостью, эта находка вызывала удивление. Было совсем тихо. Подумав, что кто-то из местных выбросил старую одежду или ветхую тряпку, миссис Оливер повернулась и зашагала в сторону дома. Но ее остановил чей-то плач. Не вызывало сомнения, что плакал младенец. Посмотрев по сторонам, она никого не заметила, но через пару секунд поняла, откуда плач доносится. Неуверенным шагом она направилась к дороге и, подойдя поближе, внимательно присмотрелась к свертку. Находка оказалась завернутым в тряпки младенцем.

Миссис Оливер взяла младенца на руки. Тот, почувствовав

заботу, затих. Его большие голубые глаза смотрели на миссис Оливер, и вдруг крохотный рот младенца расплылся в улыбке.

– Перестаньте, – проворчала миссис Оливер, – я не такая старая, чтобы вы, молодой человек, могли потешаться над моей внешностью!

С этими словами она, ни секунды не сомневаясь, что ей делать дальше, взяла ребенка домой и с тех пор растила как своего.

В прошлом учитель литературы, миссис Оливер давно вышла на пенсию и теперь жила одна. Муж ее скончался год назад, а своих детей у них никогда не было. И с тех пор одинокая вдова уже ждала часа, когда последует за супругом. Но ей не суждено было умереть еще добрых семь лет, которые она полностью посвятила юному Уильяму.

Имя мальчику она придумала сразу. Она назвала малыша в честь двух самых, по ее мнению, достойных людей – Уильяма Шекспира и Уильяма Блейка. Кроме того, из тряпья, в которое был завернут ребенок, торчало небольшое, белоснежного цвета перышко. На перышке проступала бледно-желтая надпись

«Калхоун». Поэтому над фамилией миссис Оливер тоже долго не размышляла.

– «Кто рожден для горькой доли… кто для радости одной…» – приговаривала она, снимая с мальчика грязную ветошь. – Для чего же рождены ВЫ, мистер?!

С самого первого дня она очень привязалась к мальчику.

– Вам наверняка уготована редкая судьба и долгая жизнь, раз вы УЖЕ выжили, – говорила она ему всякий раз.

То ли сказывалась учительская привычка называть учеников на «вы», то ли она и вправду считала ребенка особенным, но к мальчику она всегда почтительно обращалась «мистер Калхоун»!

С того памятного события прошло ровно семь лет. Миссис Оливер решила для себя, что день появления в ее жизни младенца будет считаться днем рождения мальчика. И как раз сегодня у Уильяма был день рождения. Миссис Оливер провозилась на кухне весь день и приготовила для Уильяма его любимый клубничный торт. В качестве подарка мальчик получил от нее комплект теплой одежды, состоящий из свитера, толстых вязаных носков и двух пар рубашек.

– Это вам пригодится в дороге, когда приедет мистер Хоггарт, мой дорогой, – сказала миссис Оливер.

Миссис Оливер понимала, что уже весьма немолода и мальчику пора подыскать семью, в которой он не чувствовал бы себя чужим. И в школу Уильяма тоже пора было устраивать. Поэтому месяц назад она отправила письмо дальним родственникам покойного мужа, в котором просила их взять к себе Уильяма, поясняя, что ей самой уже недолго осталось и она не хочет, чтобы мальчик попал в сиротский приют.

Хоггарты как-то гостили у них, когда еще мистер Оливер был жив. Миссис Оливер еще тогда поняла, что эти родственники на редкость порядочные и интеллигентные люди. Они проживали в Лондоне, семья была обеспеченной, так что сомнений в том, что Уильям не станет для них обузой, быть не могло.

И вот два дня назад пришло письмо из Лондона, в котором сообщалось, что Хоггарты будут рады, если юный Уильям поживет у них столько, сколько он сам этого захочет, и что вечером этого воскресенья Эдвард Хоггарт, глава семейства, приедет за мальчиком и заберет его.

Сам Уильям к идее переезда относился плохо. Ему совсем не хотелось расставаться с миссис Оливер, что-то менять в жизни. И как он себе частенько признавался в душе, было страшновато вот так одним махом взять и оказаться в семье незнакомых людей. Наверное, и в друзья его никто принять не захочет, так как дружить он не умеет. Так уж получилось, что у него никогда не было друзей. В графстве Блекчестер вообще жило очень мало людей, не говоря уж про улицу Грин Уиз, на которой и вовсе обитало пять или шесть семей. И все в основном пенсионеры. До последнего мгновения Уильям уговаривал миссис Оливер не отсылать его к Хоггартам.

– Но, бабушка! – Уильям все эти годы относился к миссис Оливер как к бабушке, хоть и знал правду о своем появлении в ее доме. – Мне и с тобой хорошо! Зачем мне жить с другими людьми, если есть ты?!

– Увы, мой дорогой, придется вам все-таки поехать. Я уже стара и мало на что гожусь. Жизнь – она, знаете ли, вещь не бесконечная! Наступает время, и все мы уходим туда, откуда пришли – в другой мир! А вот что касается вас, то в вашей жизни наступают большие перемены. И встречать их нужно с улыбкой, а не со старухой, которая одной ногой на том свете.

– Тогда я тоже хочу одной ногой быть на том свете! – не сдавался Уильям.

– Не говорите глупостей, юноша! – своим строгим учительским тоном выговорила миссис Оливер. – Какой бы жалкой была ваша жизнь, если бы она и в дальнейшем состояла только из бабушки и ее дома! – и потом более мягким голосом добавила: – У вас появятся друзья, возможно, поклонницы…

Уильям молча слушал.

– И, что самое главное, полноценная семья!

– Да, но я там никого не знаю… – уныло возражал он.

– Вот и воспользуйтесь возможностью узнать тех, кто не является вам бабушкой! К тому же ваши родители, кем бы они ни были, должны гордиться вами, юноша. Вы уж постарайтесь! Хоггарты подберут для вас хорошую школу, и если вы будете хорошо учиться, после нее вас смогут взять в престижный вуз!

Уильям чуть подумал, а затем сказал:

– Но я совсем не знаю своих родителей, бабушка. Как я узнаю, гордятся они мной или нет?

– Нет ничего проще! Заставьте весь мир гордиться вами! Среди прочих наверняка окажутся и ваши родители! – с чувством проговорила миссис Оливер, которая ни секунды не переставала верить в то, что говорит.

– Хорошо, как скажешь, бабушка! То есть я постараюсь… Они будут гордиться… – неуверенно проговорил Уильям и более грустным тоном добавил: – Хоть и бросили меня.

– Идите и проверьте свой чемодан, молодой человек, – желая избежать скользкой темы, сказала миссис Оливер, – скоро должен явиться мистер Хоггарт.

Мальчик послушно поднялся к себе, чтобы вновь проверить, все ли взял в дорогу. А миссис Оливер стояла еще минуту, и будь сейчас Уильям рядом, от него бы не скрылась слеза, которая катилась по морщинистой щеке старой дамы.

Глава 2 «Сытый волшебник»

С того самого дня, как мистер Хоггарт забрал мальчика, прошло целых семь лет. Уильям возвращался из школы домой со свойственной ему неторопливостью. Он вырос, а его золотистые волосы стали еще ярче, чем в детстве. Неестественно темно-голубой цвет глаз и ровные черты лица придавали его внешности некую загадочность. Первого июля ему исполнилось четырнадцать, и через пару лет он должен был окончить школу. Мистер и миссис Хоггарт были довольно ласковы с ним с самого первого дня совместного проживания. Они дали ему свою фамилию, и со временем Уильям почти полностью привык, что теперь он Хоггарт. Казалось даже, он забыл, что к нему когда-то обращались «мистер Калхоун». В целом Уильям был доволен своей жизнью, однако она, в его понимании, была довольно скучной и однообразной. У него имелись друзья, но он почему-то не был близок с ними. Уильям любил одиночество, любил поразмышлять о различных вещах.

Так вот. Этим сентябрьским днем он возвращался домой из школы и вдруг, проходя мимо кафе, поймал себя на мысли, что еще никогда не бывал в подобного рода заведениях. Во-первых, ему туда и ходить-то особо было не с кем, а во-вторых, миссис Хоггарт всегда заботливо укладывала еду в его школьную сумку. Но сейчас ему вдруг захотелось зайти в помещение и посмотреть, что там внутри. Внутри он увидел сидящих за столиками посетителей и, найдя взглядом бармена, подошел, уже собираясь попросить бутылочку воды, как тот заговорил первым.

– Туалет направо! – раздраженно бросил он и принялся старательно протирать стакан.

– С чего вы взяли, что мне надо именно туда? – удивился Уильям. – Я просто хочу выпить бутылочку воды.

– Послушай, парень! – гаркнул потерявший терпение бармен. – Или ты сейчас же идешь в туалет и садишься на толчок, где тебе самое место, или же немедленно убираешься отсюда и не мешаешь мне обслуживать демитов!

Удивленный его словами, Уильям подумал, что, вероятно, таковы правила: сначала, прежде чем сесть за стол, нужно вымыть руки. Он хотел уже проследовать в указанное заведение, ориентируясь по табличкам на стене, но противный бармен вновь вмешался.

– Ты что, впервые здесь, что ли?! – рявкнул он. – Направо и прямо до конца!

В душе Уильям был благодарен посетителям за то, что за их громкими разговорами никто не услышал, как на него наорал этот мерзкий человек. Он послушно пошел в указанном барменом направлении, мечтая поскорее перестать видеть его мерзкое лицо. Он шел и сам себе удивлялся, недоумевая, почему после такого обращения он сразу же не развернулся и не ушел? Но тут размышления Уильяма прервало странное изображение на двери туалета – сидящий за столом забавный толстяк в ночной рубашке и остроконечной шляпе.

Уильям несколько секунд подумал, что бы такое оно могло означать, но так ничего и не придумал. Он пожал плечами и вошел. Войдя, он направился было к раковине, чтобы вымыть руки, но тут дверца одной из кабинок с шумом распахнулась.

Человек в форме швейцара с натянутой улыбкой на лице, глядя куда-то перед собой, торжественным тоном пригласил Уильяма:

– Прошу сюда, юный сэр! У вас забронирован столик?

На ливрее швейцара, на самой груди, был вышит большой герб с изображением того самого толстяка в ночной рубашке и

странной шляпе. Толстяк на этом гербе сидел за столом и довольно поглаживал живот рукой.

Уильям оглянулся, чтобы убедиться, что этот странный человек в торжественном одеянии разговаривает именно с ним. Но в помещении больше никого не было. Сам же швейцар возвышался возле унитаза так, словно стоял у входа в пятизвездочный отель. На нем были белые перчатки.

– Это вы мне? – приходя в себя, спросил Уильям.

Полагающаяся улыбка вдруг исчезла с лица швейцара, а его взгляд, до этого устремленный куда-то в никуда, резко переместился на Уильяма.

– Юный сэр! Кроме нас с вами, тут никого нет. Я полагаю, что вы пришли в наше заведение, дабы утолить голод и жажду. Мой долг проводить вас к вашему столику, где вы будете дожидаться своего заказа, как и все остальные! – в голосе странного человека слышались нотки нетерпения. – А сейчас не соизволите ли вы позволить мне проводить вас?

– Эм-м-м… Ну, пошли! – сказал Уильям, решив про себя, что, так как он ни разу не бывал в подобных заведениях, он чего-то не знает. Уже второй человек смотрит на него как на инопланетянина! Нет уж! Хватит ему выставлять себя на посмешище! И Уильям направился к выходу.

– Вам сюда, юный сэр! – раздался за его спиной голос странного человека.

Уильям обернулся и с ужасом увидел, что указательный палец швейцара направлен прямо на толчок унитаза.

«Ну уж нет! С меня хватит!» – подумал он. И как его только угораздило зайти сюда!

Уильяму очень хотелось поскорей покинуть это на редкость странное заведение, где все, как ему казалось, смотрели на него как на болвана. Но что-то неведомое не позволяло ему это сделать. И, мысленно махнув рукой, Уильям решил, что отныне не будет удивляться ничему, что бы ни происходило. Даже если ему накроют стол прямо тут. Он подошел к странному человеку, и тот жестом предложил ему сесть на унитаз:

– Прошу вас, юный сэр!

Уильям, секунду поколебавшись, сел и вопросительно посмотрел на швейцара. Но странный человек уже резко захлопнул дверь кабинки, после чего спустил воду.

Не успел Уильям в очередной раз удивиться, как перед его глазами все завертелось, но буквально через секунду вновь встало на свои места. А в животе, казалось, все продолжало крутиться с прежней скоростью. От этого неприятного ощущения Уильяма стошнило. В этой ситуации унитаз оказался очень кстати. Придя в себя, Уильям собрался было извиниться перед загадочным «швейцаром», но тот уже протягивал ему белый платок, как будто заранее предвидел, что с мальчиком произойдет подобный казус. Уильям поблагодарил швейцара и взял протянутый ему платок.

Странный человек открыл перед ним дверь кабинки и указал рукой на выход. Уильям вышел и, оглянувшись назад, вдруг увидел странную картину: швейцар невозмутимо сидел на унитазе, уткнувшись глазами в свежую газету. Почувствовав взгляд Уильяма, он вопросительно взглянул на него и вновь кивнул в сторону выхода.

– Приятного аппетита, юный сэр! – сказал он почти почтительно и продолжил чтение.

Уильям подошел к раковине, умылся и вышел из более чем странного туалета. Каково было его удивление, когда вместо знакомого коридора его взгляду открылось совершенно иное место. Теперь его окружал освещенный свечами узенький проход, откуда-то спереди слышались голоса, что-то громко напевающие. Уильям неуверенно двинулся по проходу, не представляя, куда он попал. Тут перед ним возникла дверь с надписью «Общий Зал». Открыв ее, Уильям сделал пару шагов и встал как вкопанный.

Глазам мальчика предстал огромный зал, освещенный множеством свеч в вычурных подсвечниках, висящих на стенах и свисающих с потолка. Несколько диванчиков в форме полукруга, стоящих напротив столов, занимали одну часть помещения. Другая же часть состояла из купе-комнат, внутри которых Уильям еле разглядел маленьких размеров столики и сидящих за ними людей. Они почти все без исключения были одеты в мантии, и он подумал, что здесь сегодня какой-то праздник с переодеванием. Некоторые из присутствующих были в плащах и в шляпах с перьями, а у девушек перья и вовсе были приделаны к волосам. Перья! Они были повсюду! И при этом все перья были разными: большими, пышными, разнообразных цветов и длины.

Уильям смотрел на все это не в силах сдвинуться с места. Он чувствовал себя совершенно чужим. Да и немудрено: на нем были потертые джинсы, изношенные ботинки и джемпер, из которого торчал белый воротник. Уильяму пришло в голову, что в своем одеянии он совершенно не вписывается в эту обстановку. Он растерянно сделал шаг назад, и в это время кто-то невидимый налетел на него сзади, чуть не сбив с ног. Столкновение завершил звук разбившейся посуды.

– Эй, приятель! – произнес женский голос. – Ты так и будешь тут стоять весь день?

Еле удержавшись на ногах, Уильям обернулся и увидел девушку, стоящую перед ним. На одежде девушки красовался тот же герб, что и у швейцара.

Судя по ее одежде она работала здесь официанткой

– Простите, мэм! – извинился Уильям и, нагнувшись, торопливо принялся собирать осколки с пола. – Я был неловок. Я сейчас все уберу!

Официантка несколько секунд с интересом наблюдала за ним, а затем спросила:

– Что ты делаешь?

По ее взгляду Уильям понял, что занимается чем-то неподобающим.

– Я виноват, – произнес он, – и хочу помочь, мэм!

– Мэм? – с улыбкой переспросила официантка. – Ты откуда, дружок?

– Я живу здесь, в Лондоне, – привстал Уильям.

– И ты что же, никогда не бывал в тавернах?

– Эм… – вдруг покраснев, растерянно ответил он. – Нет… я здесь впервые.

Официантка еще секунду смотрела на него любопытным взглядом, а потом сказала:

– Ну ладно, ладно! Я сама уберу!

Тут она достала из своих волос зеленое перо и, взмахнув им, произнесла:

– Ретурно!

Уильям, вытаращив глаза, наблюдал, как осколки тарелки, лежавшие до этого на полу, взмыли вверх, склеились между собой. В довершение всего пролитый суп рухнул в тарелку сверху и растекся ровным слоем. А затем и пара ложек вместе с кувшином вспарили в воздух и, покружив, улеглись на подносе в ее руке.

Выполнив эти манипуляции, девушка вновь обратилась к нему:

– Ты все еще тут? Лучше сядь вон туда, – она показала ему на столик у стены. – Этот стол никем не занят. К тебе скоро подойдут.

Спустя несколько секунд, Уильям все же пришел в себя и, озираясь по сторонам, медленно добрел до указанного столика. Он уже не на шутку полагал, что все это ему снится. Вдруг кто-то буквально шлепнул на стол перед ним толстенную книгу.

Уильям даже подскочил от неожиданности. Он взглянул на книгу, больше напоминающую своими размерами том всемирной истории. На обложке большими зелеными буквами проступала надпись: «Меню».

– Добрый день, юный сэр! – раздался голос.

Уильям поднял взгляд и обнаружил перед собой светловолосого высокого худощавого человека с огромными ладонями. Одна из ладоней похлопывала по крышке стола рядом с меню. Уильям подумал, что при желании хозяин ладони мог легко накрыть ладонью меню.

– Слушайте, – наконец нарушил молчание Уильям. – А где я нахожусь?

– Вы находитесь в «Сытом Вол…» – голос официанта внезапно сел, словно у него пересохло во рту.

Сам он, до этого даже не смотревший на посетителя, на мгновение застыл, после чего медленно перевел взгляд на сидящего за столиком Уильяма.

– Сэр, – спросил тот, – вам плохо?

– Письмам своим не верю… – округлив глаза, медленно прошептал официант.

Хоть официант прошептал эту фразу почти про себя, Уильяму все же удалось ее расслышать. Расслышать, но не понять.

– Что, простите?

Но официант, казалось, его не слушал:

– Да! Этот голос… я не могу ошибаться… – продолжал бормотать он, все пристальнее глядя на Уильяма.

– О чем вы? – не понял Уильям.

– Как тебя зовут? – снова пропустил мимо ушей слова Уильяма официант.

– Уильям! А какое это имеет…

– А полное имя? – не дал ему договорить тот.

– Хоггарт! Уильям Хоггарт. Послушайте, а при чем здесь мое имя? Вы не объясните мне, куда я по…

– Лоооожь! – завопил вдруг официант, ударив второй огромной ладонью по столику.

Уильям во второй раз подскочил в испуге.

– Зеленый Вензель! Этого не может быть! – продолжал кричать в отчаянии официант. – Нет, я отказываюсь в это верить, сэр! – глаза его пристально всматривались в Уильяма, стараясь в нем что-то отыскать.

– Чего не может быть?! – рассерженно спросил Уильям.

– Но… ваша фамилия… – голос официанта снова опустился до шепота. – Она другая!

– Другая? – переспросил Уильям.

Ему казалось, что он вот-вот сойдет с ума, если кто-нибудь не объяснит ему, что здесь происходит. И вообще – ЧТО ЭТО ЗА МЕСТО, в котором он оказался?!

– А фамилия Калхоун тебе знакома? – не унимался настырный официант. – Калхоун! Может быть, ты все же слышал фамилию Калхоун?

– Послушайте, сэр! Перестаньте вести себя так странно! Я не знаю никакой фамилии Кал… – теперь уже настала очередь Уильяма осечься на полуслове.

Официант наклонился к нему так близко, что юноша ощутил на своем лице его неровное и прерывистое дыхание.

– Почему ты замолк?! Ты слышал раньше эту фамилию, да? – спросил он, вглядываясь по очереди то в один, то в другой глаз Уильяма.

– Вы сказали – Калхоун?

– Да. Именно это я и сказал. Калхоун, – терпеливо, но еле сдерживая себя, повторил безумный официант, не переставая при этом пристально смотреть ему в глаза.

– Я не знаю никого с такой фамилией, сэр…

– Зеленый Вензель! – взвизгнул и резко выпрямился официант. – Почтомаги не ошибаются! Они, они… ну просто не могут ошибаться!

– Почто… кто? Послушайте, сэр, вы не дали мне договорить! – уже не сдерживаясь, продолжил Уильям. – Я хотел сказать, что не знаю никого с фамилией Калхоун, но она мне знакома. Официант молниеносным движением снова оказался в опасной близости к его носу. Уильяму даже пришлось чуть откинуть голову назад.

– Откуда?! Где ты ее слышал? – не унимался официант.

– Ну… можете мне не верить, но у меня среди сувениров есть перо с надписью «Калхоун»…

– Перо! – вскричал ополоумевший официант. – Прожженные Конверты! Я знал! Знал! Знал!

Уильям смотрел на официанта с глубокой жалостью, как смотрят на больного человека.

– Вы уверены, что с вами все в порядке, сэр?

– О, мне хорошо, как никогда! – с довольным видом проговорил официант. Но уже через секунду его улыбка исчезла. – Где вы живете?

– Зачем вам знать, где я живу? – Уильям решил для себя, что больше не будет принимать участия в этом дурацком спектакле. Все, пора домой!

Он встал и хотел было направиться к выходу, но официант серьезным тоном заявил:

– Знать, где вы живете, – это главное, что я должен знать в своей жизни, мастер Калхоун! Прошу вас, ответьте мне. Нет, я просто умоляю вас об этом! На коленях умоляю! – тут он, как и обещал, грохнулся на колени, издав глухой звук, и сложил свои большие ладони так, словно собирался произнести молитву.

– Переулок Блекфрайрс Лейн… – сжалился над обезумевшим человеком Уильям.

– А Дом?! Какой Дом?! – спросил официант дрожащим голосом.

– Дом №13.

Услышав это, официант резко вскочил с колен, сорвал с себя передник и, бросив его на пол, напоследок топнул ногой по вышитому на нем гербу. – С этой минуты я больше не работаю в «Сытом Волшебнике»!

С любовью взглянув на Уильяма, он быстро схватил его за плечо своей огромной ладонью и громко произнес:

– №13, переулок Блекфрайрс Лейн!

Уильяма словно бросили в калейдоскоп. Все перед ним завертелось, как овощи в блендере на кухне у любезной миссис Хоггарт. Он чувствовал, как кто-то мертвой хваткой сжимает его плечо, но спустя пару мгновений с облегчением ощутил, как хватка потихоньку стала ослабевать. Круговорот медленно сходил на нет, а через секунду вовсе прекратился.

Его словно впечатали в пол, таким резким было прибытие. Но боли, как ни странно, он совсем не почувствовал. Осмотревшись, он заметил знакомые предметы, привычную мебель, полки с книгами… Сложно было поверить в происходящее, но Уильям стоял в середине своей комнаты, на Блекфрайрс Лейн. А рядом с ним возвышался безумный официант.