Текст книги "Герой моего романа"

***

Кирилл серьезно готовился к поездке в Иркутск. Вся эта история начала его увлекать. Он все время встречался с людьми, которые занимались подготовкой его предвыборной кампании. Утверждал списки исполнителей, которые должны были участвовать в концерте. А когда речь зашла о телевизионных роликах, то он, напомнив о своем режиссерском образовании, сам начал их придумывать и снимать. Теперь, помимо журнала, которым он не переставал заниматься, Кирилл все время пропадал в видеомонтажной, отсматривая по несколько часов различные видеролики различных предвыборных кандидатов. Ему предстояло придумать и написать сценарии, а потом снять и смонтировать свои ролики. Это его сильно захлестнуло и он все время ходил на эмоциональном подъеме. До поездки в Иркутск, где ему предстояло провести первый концерт, дать несколько интервью в областные газеты, радио и телевидение, а также кое-что подснять для предвыборных роликов, оставалось несколько дней и за это время ему нужно было еще и очередной номер журнала сдать.

Когда Кирилл зашел в редакцию, то с порога услышал голос возмущенной Нины, которая стояла рядом с Сашей Петрыкиным и чего-то ему доказывала.

– Это ты сейчас говоришь, что до гроба будешь любить свою жену, которая тебе ровесница. Тебе сколько? Двадцать семь, двадцать восемь?

– Да, двадцать восемь. Ну и что? Мы с женой живем душа в душу, – парировал Петрыкин.

– А в сорок – сорок пять, твоя жена будет уже бабушкой, а ты – еще кавалер. И какая-нибудь двадцатилетняя девица вскружит тебе башку и ты как козел бросишь семью и будешь в услужении молодайки. А твоя бедная жена останется без никого. И ей в ее годы уже будет сложно складывать снова личную жизнь. Знаю я всех вас, гадов! – почти кричала на него Нина.

– Что ты на меня накинулась? Я еще ничего такого не сделал, а ты уже обвиняешь меня во всех смертных грехах! – пытался защититься Петрыкин. – Вон, Борису Антоновичу уже за сорок, он же живет со своей семьей!

– Ну, нашел показатель! Борька-то – еврей. А для них семья – святое! Что бы ни случилось, они семьи не оставляют! А ты-то – русский! У нас же как – душа куда поведет, туда мы и мчимся сломя голову, руша все, что находится рядом… А потом Борька сейчас гуляет, а старость будет со своей женой коротать…

– Так ты что, начать гулять предлагаешь? – спросил Петрыкин улыбаясь.

***

Кирилл сначала стоял и слушал эту беседу, потом все-таки прервал, обращаясь к Нине:

– Ты закончила свой спич? Чего ты до него докопалась? Пойдем ко мне, – и указал на свой кабинет.

– Хорошо, что ты пришел. Я тут тебя кое о чем хотела попросить… Недавно я встретила одну свою знакомую – киношницу. Она моя ровесница и ее бросил муж.

– А, вот почему ты набросилась на Петрыкина.

Нина продолжала:

– Сын – в армии и она в ужасе: осталась одна и не у дел. Я рассказывала сейчас там об этой истории вот и на бедного Петрыкина накинулась поэтому, – начала Нина, когда они вошли в кабинет. – Я убедила ее, что надо заняться своей карьерой, она раньше писала статьи о кино, и я пообещала ей помочь. Посмотри, пожалуйста, Кирюша, ее репортаж со съемочной площадки и давай опубликуем в нашем журнале. Ей нужно набирать послужной список, – Нина протянула Кириллу парочку страниц.

– Дай Андрею, он же у нас редактор по кино, пусть посмотрит, – сказал Кирилл, отмахиваясь от текста.

– Я боюсь, он сразу зарубит и выбросит. Почитай ты, если что, то немного отредактируешь и передашь ему, чтобы он вставил в макет.

– Как же ты любишь злоупотреблять моим к тебе «изюмительным» отношением, – пожурил он ее и взял листочки. – Так… «… хм-хм…», – проглядывал он глазами текст, – «… актер Сидоркин впервые снимается в кино и сразу в главной роли…», – продолжил уже Кирилл вслух, – «… он родился в маленькой деревушке под Шахтерском, что в Сибири, потом работал на рудниках в самом Шахтерске… потом приехав в Москву несколько раз поступал во ВГИК… думал ли он…», бред собачий какой-то, – поднял глаза на Нину Кирилл, – это не репортаж со съемочной площадки, а репортаж из отдела кадров. Что ты мне подсунула, дорогая?

– Что, очень плохо? Ничего нельзя сделать? Может, ты все-таки чуть-чуть подредактируешь?

– Так здесь не редактировать, а переписывать от начала и до конца надо. Что ты все время кого-нибудь опекаешь? Пусть сами борются за свои послужные списки и за свою личную жизнь. Занимайся собой… или мной… – уже игриво добавил он. – Мы с тобой завтра летим в Иркутск, у нас с тобой глобальные дела, а ты какой-то брошенной теткой занимаешься!

И Кирилл начал рассказывать о том, чем занимался все это время. Он был очень доволен и заразил своим настроением, в общем-то редко унывающую Нину.

– Знаешь, что мне еще сказали?

Нина с интересом смотрела на него.

– Они сказали, что хорошо бы мне быть женатым. Молодой депутат – положительный семьянин! А где я им жену найду? Да, ладно, пошли они к черту! Обойдутся! – стал сворачивать тут же разговор он.

– Ну-ка, погоди! Надо подумать, кого бы подписать на это дело… – с любопытством начала озадачиваться Нина.

– Да брось, ты, – оборвал ее Кирилл.

– Нет-нет, мне нравится эта идея! Шумиху в прессе раздуем! – продолжала воодушевляться Нина.

– Да не хочу я ни на ком жениться. Вот разве что на тебе, – Кирилл стал подщипывать ее за бедро.

– О, я представляю какой шок будет у всех. Роскошная парочка. На первой полосе газет выйдет наша фотография – ты худенький, высокий и красивый в смокинге, а рядом я, – Нина развела руки увеличивая свои габариты, – в белом бальном платье с рюшечками и в фате. Класс! Никто даже не удивиться. Знают же, что от тебя можно ожидать все, что угодно!

Они начали весело фантазировать.

– А в Иркутске на сцене я объявлю, что наконец встретил девушку своей мечты и приглашу тебя на сцену. Но ты должна быть обязательно в свадебном наряде.

Нина тут же подхватила:

– При этом обязательно подчеркнешь, что девушка твоей мечты соответствует всем мировым стандартам – 90 х 60 х 90. А когда я выкачусь, то поясню, что ты под этими параметрами имел в виду вес, рост и возраст!

Они истерически захохотали.

– Правда, как подумаю, что не девушкой мне достанешься, аж убить тебя хочется, – сквозь смех и слезы продолжил Кирилл. – Ну, все, хватит, скажи Леночке, чтобы принесла мне материалы номера и макет. Я посмотрю…

Нина еще смеясь, вышла из кабинета.

Когда Кирилл закончил работу, он собрал редакцию и обсудил все текущие проблемы. Раздав наставления и пожелания, он напомнил, что на несколько дней с Ниной уезжает в Иркутск.

– А что в Иркутске интересное есть? – Леночка подошла к Нине и начала ее донимать. – Что бы тебе заказать? Что ты можешь привезти оттуда?

Нина подошла к Кириллу и, крепко прижавшись к нему своей большой грудью, сказала:

– Ребеночка от Гордеева вам, наверное, привезу.

Все рассмеялись очередной шутке Нины.

***

Рейс был ранний и Кирилл, поднявшись, очень удивился, что Катя уже на ногах и возится на кухне. Он уже привык к ее трепетной заботе и часто даже воспринимал это как должное, но тут еще раз мысленно поразился.

– Я бы сам мог себе поставить чайник, – сказал он входя на кухню.

Катя взглянула своим робким взором и сказала:

– Тогда бы ты не поел.

– Но это не проблема. Иди спать. Еще рано.

– Я тебя хочу проводить… – возразила Катя тихим голосом.

– Ты с ума сошла, я сам доеду.

– Тогда до дверей…

Кирилл пожал плечами и сел за стол.

Когда позвонили и сообщили о том, что заказанное такси уже стоит у дома, он быстро собрался и, бросив Кате через плечо «пока», выскочил из дома.

Даже в дорогу он оделся с шиком: облегающие брюки, болотного цвета трикотажный свитер и короткая черная кожаная куртка подчеркивали его превосходную фигуру. Зная, что в Иркутске будет холодно, взял с собой еще и модную ветровку. Тщательно уложенные волосы создавали изысканную небрежность. Как только он сел в такси, зазвонил его мобильный телефон.

– Да, любимая. Я уже еду за тобой. Через десять минут спускайся вниз. Ты поняла, меня, девочка моя? И чтоб я тебя не ждал, мы можем опоздать на самолет. Ну, не морочь мне голову, откуда я знаю, что тебе одеть в дорогу? Ты же знаешь, я обожаю тебя в любой одежде. А остальных пусть не касается, как ты будешь выглядеть, – говорил Кирилл в трубку.

– С девушкой летите? Или провожаете? – С доброжелательной завистью спросил водитель, умиляясь нежным отношениям молодого человека с его девушкой.

– Вместе летим… с девушкой, – неохотно ответил Кирилл.

Они подъехали к подъезду, из которого выходила Нина с дорожной сумкой и почему-то с длинной метлой. Кирилл выскочил из машины и бросился обниматься с подругой.

Водителя хватила оторопь. Он никак не ожидал, что все мурлыканья его пассажира по телефону относились к этой взрослой, пышногрудой женщине.

– Ты что, на своем привычном транспорте собралась лететь? – спросил Кирилл, показывая на метлу.

– Пошел к черту, дурак! Я обнаружила ее рядом со своей дверью – наверное, дворники там забыли, – сказала Нина, озираясь, куда бы метлу эту прислонить.

– Так они просто решили вернуть транспортное средство ее хозяйке, – шутливо продолжал Кирилл.

– Я тебя сейчас как огрею этим транспортным средством, ты у меня вперед самолета до Иркутска долетишь, – добродушно отвечала Нина, прислоняя метлу к стене у подъезда.

Кирилл подхватил Нинину сумку и они, воркуя, забрались на заднее сиденье и любовно болтали не переставая до самого аэропорта.

***

В Иркутске их прекрасно встретили и устроили в лучшую гостиницу. Рабочая программа была полностью составлена и хорошо организована. Все пять дней Кирилл должен был ездить по области, давая интервью для газет, радио, телевидения, встречаться с различными рабочими коллективами, а в последний день, в субботу, должен был в самом Иркутске пройти гала-концерт с участием молодых музыкантов. Все шло по плану, за исключением того, что на второй день пребывания куда-то исчезла Нина. Правда, каждый день отправляла Кириллу смски о том, что она в полном порядке и что обо всем расскажет позже. Кирилл очень удивлялся, но уже особо не беспокоился. Работы было много. Его сильно увлекали и съемки, которые послужат материалом для его предвыборных роликов. Только в день отъезда ему удалось на часок заехать к маме. Она проплакала все то время, пока он находился у нее. Заходила и мать Кати, которая, в смущении, быстро схватив Катины подарки, тут же исчезла.

***

Нина появилась только в аэропорту перед регистрацией.

– Ты что, милая, обалдела? Куда ты пропала? Бросила меня и исчезла… – накинулся на нее Кирилл.

– Кирюша, остынь! Я все тебе сейчас объясню. Ты себе не представляешь, что произошло…

Кирилл посмотрел на нее с удивлением. Он никогда не видел ее такой смятенной и какой-то вдохновленной.

– Я выхожу замуж… – сказала Нина, восстановив дыхание.

Кирилл был ошеломлен.

– Здесь? Сейчас?

– Здесь, но не сейчас…

Объявили регистрацию и они пошли к стойке.

– Это серьезно? – спросил он, когда они прошли получили проштампованные билеты.

– Это очень серьезно, – ответила Нина и по ее тону Кирилл понял, что это действительно серьезно.

– Та-ак… Ты меня бросаешь в самый ответственный в моей жизни момент…

Нина глянула на него и произнесла:

– А ты мог бы думать не только о себе?

– Но это же правда, что именно сейчас ты мне нужна как никогда и я тебя теряю… – Кирилл искренне был расстроен.

– Ты даже не спросишь, за кого я выхожу, когда и почему…

– Ну и за кого ты выходишь, когда и почему? – начал злиться он.

Нина обиделась. Кирилл еще не осознавал, что теперь с ней надо говорить по-другому. Только в самолете, когда они расселись по местам, он положил свою руку на ее и уже теплым тоном сказал:

– Прости меня. Я просто испугался. Давай поговорим… Кто он? Как это случилось?

Нина и сама знала, что Кирилл сильно расстроится, ведь за последние два года они очень сблизились и, пожалуй, она была самым необходимым для него человеком. Она искренне переживала за него, понимая, как тяжело ему придется без понимающего его друга.

– Помнишь, в гостинице рядом с нашим номером поселился какой-то военный? Он, оказывается, летел с нами в одном самолете, – начала Нина.

– Не помню… Но это неважно. И что?

– К нему пришел его друг. Местный, иркутчанин. Я стояла в коридоре, закрывая свою дверь на ключ, когда пришел этот тип и постучал в соседнюю дверь к этому военному. Тот открыл дверь и, поздоровавшись, сразу предложил познакомиться. Я сразу откликнулась и начала чего-то мило острить. Ты же меня знаешь – мне не жалко, а им приятно. А вечером, когда мы собирались с тобой на съемку, они постучали ко мне и уговорили пойти с ними в ресторан. Я подумала, что на съемках тебе не понадоблюсь и решила повеселиться. Так вот, этот самый…

Кирилл ее перебил:

– Как его зовут-то? Ты рассказываешь – тот, этот, тот самый, этот самый, я могу перепутать их.

– Его зовут Сергеем Петровичем. Я, конечно, тут же пересказала хохму Николая Фоменко про Сергея. Помнишь? Как один парень робко сказал, что он стесняется своего нехорошего имени. А как же вас зовут? – спрашивает Фоменко. Меня зовут Сер и гей.

Кирилл улыбнулся.

– «Тогда лучше называйте меня просто Петрович», попросил он, – продолжала Нина. – В общем, я впервые встретила человека, который все время спрашивал, чего бы мне хотелось, а когда я кокетливо отвечала, что мне хотелось бы только того, что хочется ему, он говорил, что ему хочется только реализовывать мои желания. Пять дней как в сказке! Я уже радовалась тому, что мы еще два раза до выборов должны будем сюда приехать. А он на третий день сделал мне предложение. Он, оказывается, разведен. У него двое сыновей уже довольно взрослых. Бывшая жена живет давно с другим. Ему сорок восемь лет и он впервые встретил женщину своей мечты!

Нина была смущена и радостна одновременно. Кирилл посмотрел на нее и, обняв ее за плечи, тихо произнес:

– Я так рад за тебя…

В Москву они прилетели около шести часов вечера и сначала поехали к Нине. Они обсуждали ее будущее, будущее Кирилла и никак не могли расстаться. Кирилл засиделся допоздна и только в первом часу ночи отправился домой. Еще сидя у Нины, Кирилл получил СМСку от своей давней поклонницы: «Лучше бы меня взял с собой в поездку. Я могла бы быть полезной для тебя. Виолетта.» Они с Ниной расхохотались. Теперь, по дороге домой, он вспомнил об этой маньячке и подумал, что ему действительно будет не хватать женской поддержки.

***

Войдя в квартиру, его сразу насторожил какой-то шум, доносящийся из гостиной, из которой в прихожую падал свет. Кроме работающего телевизора, Кирилл услышал голоса Артема и Кати. В неловком замешательстве, он остановился и услышал довольно отчетливо их разговор.

– Он никогда тебя не полюбит. Я тебе еще раз говорю, он – гей, гомосексуалист и любит только меня, – говорил Артем.

– Я уже слышала эту сплетню. Это – неправда, – отвечала Катя.

– Ты мне не веришь? – с усмешкой в голосе спросил Артем. – Я живу с ним уже четыре года.

– Он сам сказал, что это неправда.

– Ты лучше меня полюби, я по крайне мере трахать тебя могу, – и послышалось какое-то движение.

– Убери руки! Я тебя ненавижу! Я только Кирилла люблю! Пусть он хоть кем будет! – начала кричать Катя.

Кирилл не выдержал и вошел в комнату. Катя стояла в углу, прижатая Артемом. Кирилл подошел к ним и с силой отшвырнул Артема от нее.

– Убирайся вон! – крикнул Кирилл, повернувшись к нему.

Артем невозмутимо стал одеваться.

– С вещами? – усмехаясь спросил он.

– Вон! Вон из моего дома! – в ярости кричал Кирилл.

Артем оделся, обулся и громко хлопнув дверьми, вышел из дома.

Кирилл и Катя стояли друг против друга в оцепенении. Она смотрела на него со слезами на глазах, а он не мог поднять на нее взгляда.

Тягостную паузу нарушил Кирилл:

– Я хочу, чтоб ты знала, что это – правда, – сказал он и, резко повернувшись, пошел к себе в комнату.

– А я хочу, чтоб ты знал, что все равно я тебя люблю… – вырвалось у нее.

Кирилл на секунду замешкался, но, не обернувшись, продолжил свой путь.

***

Всю ночь они не сомкнули глаз, лежа с открытыми глазами каждый в своей комнате. Катя призналась себе, что давно уже поверила в то, что ей впервые сказала Виолетта и, живя бок о бок с Кириллом и Артемом, начала замечать некоторые обстоятельства и нюансы, но старалась их отбросывать. Теперь, она поняла, что успела даже внутренне смириться с этим. Но что означают слова Артема «он никогда тебя не полюбит, потому что любит только меня»? У нее никак в голове не укладывалось, как можно любить человека своего пола. Но внутренне понимала, что любовь – это духовное чувство, которое может быть обращено на кого угодно, ведь теперь, убедившись, что Кирилл гомосексуалист, ее это не остановило, ее чувства к нему не исчезли… «А как можно любить Артема?» – подумала Катя, но тут же мысленно осеклась. Все последнее время, особенно те дни, когда Кирилл был в отъезде, Артем преследовал ее молчаливым вниманием. И сегодняшнее откровение было следствием этого преследования. Кирилл не приехал во время, поэтому они решили, что он остался еще на один день в Иркутске. С этого разговора и начался их скандал. Но Катя призналась себе и в том, что в Артеме есть какая-то животная привлекательность, инстинктивная, давящая на физическое состояние. Если бы не ее чистая любовь к Кириллу, она отдавала себе отчет в том, что вполне могла бы увлечься Артемом.

Кирилл не очень расстроился из-за того, что Катя узнала о его особенности. Поскольку она живет здесь, то рано или поздно она должна была об этом узнать. Да и вообще, это его мало волновало. Его опять обеспокоил Артем. Может быть насовсем расстаться с ним, наконец? Сколько можно выносить его бесчувственность и равнодушие? Как хорошо, что появилось новое серьезное дело, в котором можно забыться. Все равно нужно быть готовым к неотвратимому одиночеству. Рано или поздно им придется расстаться и, скорее всего, Артем его бросит. Лучше не дожидаться этой нестерпимой боли, лучше развернуться к нему спиной первым.

Весь следующий день Кирилл ощущал себя разбитым и никак не мог собраться и пойти на работу. Молчаливое присутствие Кати, которая угодливо заглядывала ему в глаза, ощущая себя виноватой, но не решалась заговорить, начала раздражать его. Он, с еле скрываемой неприязнью, никак не мог дождаться, когда же она уйдет на занятия. Кирилл хотел остаться один и разобраться в себе. Кирилл старался не давать волю своим чувствам, которые неумолимо терзали его сознание – он уже начал скучать по Артему и очень жалеть о вчерашнем. И это еще сильнее озлобляло его. Если бы Катя не жила здесь, то у Артема и не было бы соблазна посягнуть на нее. Конечно, умом Кирилл понимал, что дело не в Кате и, в недавнем прошлом, не в Кристине. Они оказались индикаторами в стечении обстоятельств, не будет их, будут другие. Дело в самом Артеме. Глупо и недостойно стараться уберечь его от других. Он не сможет оградить Артема от его собственных желаний и стремлений.

***

Придя на занятия, Катя твердо решила подружиться с Виолеттой. Ей нужно было с кем-то разговаривать, делиться своими мыслями и проблемами. А Виолетта была не только единственной сокурсницей, с которой она познакомилась, но и человеком, с которым Катя сможет говорить о Кирилле и всех тех вещах, которыми теперь забита ее голова.

Виолетта была очень удивлена, когда Катя попросила ее поговорить с ней после занятий. Виолетта пожала плечами и неохотно согласилась – ей не очень хотелось сближаться с малознакомой сокурсницей.

– Ты о чем-то конкретном хочешь поговорить? – спросила она без интереса, когда они пошли к выходу.

– Да. Я хотела бы, чтобы ты мне побольше рассказала о голубых…

Виолетта искренне удивилась. Она, видимо, никак не ожидала, что эту скромную провинциалку может заинтересовать такой пикантный вопрос:

– Зачем тебе?

– Я живу с гомосексуалистом.

Виолетта чуть не поперхнулась своей жвачкой.

– Да ну?!

– Я недавно узнала, что он… такой. Поэтому не знаю, как вести себя… – подбирая слова, сказала Катя.

– Это родственник, что ли, у которого ты живешь?

– Да, да… родственник… что-то в этом роде…

– Если родственник, то чего тебе до него – голубой он или еще какой?

– Ну, он… может и не родственник… я не знаю как его назвать, но я живу у него и… люблю его.

Виолетта явно была заинтригована. Они подошли к станции метро и она торопливо сказала Кате:

– Слушай, я сегодня не могу задерживаться, да и для тебя уже поздно. Давай завтра встретимся днем, до занятий, и поболтаем. Хочешь, приходи ко мне. Позвони днем, хорошо? – и написав на листочке свой телефон, нырнула в метро.

Катя облегченно вздохнула и пошла на свой трамвай. Она решила не признаваться Виолетте, что речь идет о Кирилле Гордееве, но надеялась окольными путями узнать подробности о нем. Подойдя к двери квартиры, у Кати перехватило дух: как преодолеть робость перед Кириллом и развеять его дурное настроение?..

Он сидел в гостиной в кресле перед телевизором и щелкал пультом. Катя тихо прошла в свою комнату, потом на кухню, поставила чайник и вышла к Кириллу:

– Тебе принести чаю?

– Нет, – ответил он сухо, не поворачивая головы.

Катя сникла. Вернулась на кухню, налила себе чаю и поставила чашку перед собой. Так просидела некоторое время, не дотронувшись до нее. Потом вышла опять в гостиную и вдруг сказала:

– Ты был не прав… вчера. Нельзя было выгонять человека в ночь, зная, что ему некуда пойти. Надо его найти и вернуть домой…

Кирилл медленно повернул голову и внимательно на нее посмотрел. Потом встал и, не сказав ни слова, пошел в спальню. Больше он из нее не выходил. Катя очень надеялась, что он выйдет и они поговорят, но, подождав больше получаса, она тоже пошла укладываться спать. Катя никак не могла понять, почему чувствует себя виноватой. Ведь она ничего не сделала – Артем к ней приставал, Кирилл признался, что он гей, а причем же тут она? Хотя, конечно, она сознавала, что просто нарушила привычный ход их жизни. Наверное, поэтому и чувствовала за это свою вину. Но, опять же, он же сам предложил пожить здесь…

На следующий день, Катя позвонила Виолетте. Она, к большому удивлению Кати, тоже еще спала. Было уже больше двенадцати дня и она намеревалась уйти к новой подруге до того, как Кирилл встанет. Но Виолетта попросила перезвонить ей позже.

Вскоре Кирилл встал и начал собираться на работу. Катя не могла дождаться, когда он закончит свои длительные утренние процедуры и, наконец, уйдет из дома. Она, как было уже заведено, все равно приготовила завтрак и дожидалась его на кухне. Но Кирилл даже не заглянул туда. Сделав несколько звонков, он оделся и ушел. Катя тут же бросилась к телефону. Виолетта сказала, что ей трудно будет найти ее дом, поэтому в назначенное время она подойдет к остановке.