Текст книги "Аментес. Дорога к живым"

Глава 4

– Асуны, это и есть тот самый анубис, которого мы так долго ждали? – к краю грота, где расположились Пинта, Ильшат и волчонок, подошёл один из салуков, которых тут было множество. Он с вызывающим видом прохаживался около Пинты, стараясь его спровоцировать на ссору. Очередная выходка этого асуна против вновь прибывших начиналась спокойно. Если на доггеров Догхута с Догхимом и кане-корса Кулима никто практически внимания не обращал, то союз человека и волчонка во главе с анубисом привлекал каждого. За те пару дней, что они тут провели, трое салуков поочерёдно без повода начинали доставать их различными способами. То ведро с питьевой водой опрокинут, то в мясо песка насыплют. Но так или иначе, каждый раз испытывая его они ждали, когда же анубис проявит себя. Ведь многие находившиеся внутри тайной пещеры, ставшей временным полевым лагерем асунов, скрывающихся от волков, презирали каждого, кто от них отличался.

– Ну, и что ты молчишь?! Может, мне тебя по песку мордой потаскать? – не унимался салук. Никого из тех, кто мог бы успокоить зарвавшегося воина, рядом не было, а все остальные смотрели на происходящее с молчаливым одобрением, ожидая скорую развязку в пользу их собрата.

– Ты что, меня не слышишь?! – салук подскочил и выбил из рук Пинты миску, из которой тот пил воду.

– Слушай, пёс. Отвали в свою конуру! – Ильшат встал и ткнул салука в грудь, хотя сам был чуть выше той самой груди асуна.

– Тварь, и до тебя доберёмся, вернёшься обратно в свою нору! – рявкнул он на человека и лапой отшвырнул его в сторону. Ильшат застонал, больно ударившись о каменные выступы пола, но тут же вскочил на ноги, потирая ушибленное место.

– Будь моя воля, отвёл бы тебя к ветеринару и усыпил! – сквозь зубы проговорил Ильшат.

Волчонок, привязанный к Пинте верёвкой, забился в тёмный угол и тихо скалил зубы, что ещё больше позабавило всех собравшихся. Понимая, что анубис вновь проглотит обиду, столпившиеся салуки начали громко обсуждать происходящее и смеяться.

– Вот он, хвалёный анубис. Косплим наш ошибся в нём, это создание, порождение смерти, не сможет повести нас в бой, – рассхаживая перед зеваками прокричал салук, и на последних словах, дабы показать перед всеми остальными своё превосходство, размахнулся, чтобы ударить Пинту по морде.

Оторванная кисть Пинты за эти дни отросла заново. Сам он не осознавал, что происходит с его телом. Ильшат несколько раз пытался рассказать ему о метаболизме и ускоренной регенерации тела, но для Пинты это были лишь незнакомые слова, и из всего сказанного он понял только то, что его тело не такое, как было раньше, и теперь он может больше.

Лапу салука он поймал за десяток сантиметров от своей морды, выкрутил её, развернул воина и дал ему хорошего пинка под хвост. Асун развернулся обратно, и выхватив свой меч вновь атаковал анубиса. Пинта несколько раз уклонился, поймал лапу с мечом, и отобрав оружие вновь пнул его под хвост. Затем бегло осмотрел полученый клинок, не особо понимая, что с ним делать, выкинул, и оскалившись громко зарычал на салука. Воин застыл, свою меру славы и унижения он получил, но ощутив нависшую над ними тишину не мог допустить, чтобы его авторитет перед собратьями был раздавлен. Тогда он выхватил копьё стоящего рядом стража и вновь атаковал Пинту.

Анубису не хватало умения и навыков, чтобы предугадать последовательность движения копья, поэтому он получил пару ударов древком по морде. И вишенкой на тортике стал тот факт, что салук таки умудрился его ранить, сделав небольшое рассечение на боку. Пинта взревел от боли, резко сблизившись с асуном повалил его на землю, и прижав коленом грудь схватил за пасть. Если бы не возникший из глубин Дохей, помощник Косплима, то на одного воина-салука в пещере стало бы меньше.

– Он не твой враг, анубис! Мы не должны убивать друг друга, наши общие враги там, на наших землях, убивают асунов. Надо их убивать! Отпусти этого! – схватив Пинту за руку сказал Дохей.

Анубис отошёл в свой угол, поднял упавшую чашу, снова набрал воды, сел и неторопливо продолжил пить. Собравшиеся вокруг асуны выдохнули и тихо разошлись. Дохей поднял испугавшегося за свою жизнь салука и выпроводил его.

– Анубис, мы тебе не враги.

– А кто вы тогда? Не выпускаете нас! Мы в плену? – вмешался в разговор Ильшат.

Но Дохей не ответил, не дождавшись от Пинты ни слова, он ушёл по своим делам.

– Слушай, юнец! Они тебя так и будут доставать, пока ты им отпор в честном бою не дашь! – Догхут вышел из-за угла. Кулим появился следом.

– Управляться с мечом и копьём в этом мире должен уметь каждый, – подытожил слова друга кане-корса.

– Да, вот, держи! – доггер подкинул в сторону Пинты меч, и анубис его ловко схватил. – В тебе много сил, но с помощью меча ты сможешь экономить их.

– С одним противником ты быстро справишься, а если их будет много, то лучше меча или копья нет ничего! – добавил Кулим.

Волчонок с Ильшатом тоже не остались в стороне. Хотя к детёнышу канисов относились с осторожностью, но он везде присутствовал и ни на шаг не отходил от Пинты, опасаясь за свою жизнь. Его собратья принесли асунам немало бед, и каждый из присутствующих в подземном лагере считал своим долгом убить его, но достаточно было взгляда анубиса, чтобы на время охладить их пыл.

Человек же, даже имея опыт обращения с оружием, на фоне воинов-асунов выглядел как ребёнок, и каждую учебную схватку от проигрывал вчистую, но упорству его не было предела.

Так в каждодневной рутине проходили дни. Их больше никто не трогал, не привлекал к вылазкам и бытовым работам. Они ели, спали и тренировались. Время в пещере тянулось неимоверно долго, день сейчас или ночь – никто из них не знал, они ориентировались на внутренние чувства и отдыхали, когда устанут.

В один из дней, когда Догхут и Кулим приготовились к очередным тренировкам Пинты, в пещере возник тревожный шум. Кто-то отчаянно кричал, а все остальные асуны перешёптывались.

– Анубис, ты нам нужен. Пойдём, – сказал подошедший к ним Дохей. – А меч свой оставь, он тебе ни к чему.

Пинта направился за салуком, и он привёл его в тот самый зал, где их в первый день мучал Дирх, асун, похожий на побитого бродячего пса с клочками шерсти по всему телу и в грязном фартуке, забрызганном кровью. Он в основном всегда был занят тем, что лечил и оперировал раненых и искалеченных воинов, которые возвращались с боевых вылазок.

На этот раз он, не изменяя себе, так же был одет в самую грязную одежду. Стохаунд держал в руке длинный узкий нож, похожий на короткую шпагу, а вот существо, которое висело перед ним на цепях, вызывало страх и трепет у троих охранников с длинными палками, концы которых верёвками были привязаны к телу человека. Это был мертвец, о котором рассказывал Косплим.

– Значит, поймали? – без особой радости спросил Пинта.

– Выкрали! Три моих лучших воина погибли, вступив с ними в схватку. Одного смогли привести. Нам это дорого обошлось. Мы их не можем убить совершенно, даже отсечённая голова не даёт результата, – сквозь крики мертвеца, висящего на цепи, сказал Дохей.

– Зомби! Обалдеть! – прошептал Ильшат, и ни на кого не обращая внимания подошёл к нему, чтобы рассмотреть. Но его тут же оттолкнул охранник, а Дохей начал выгонять всех зевак, кто просто пришёл поглазеть на невиданное существо.

– Не пихайся ты, он из моего мира! – убрав от себя лапы Дохея сказал Ильшат. – видишь, какая одежда у него, такой тут нет, только в моём мире она встречается.

Тело мертвеца было сильно повреждено. Видимо, с ним не особо церемонились, но получил ли он раны и рассечения в боях, или же пока его тащили в эти подземелья, останется тайной.

После такого объяснения Ильшата подпустили ближе, а из зала выгнали практически всех, оставив только Пинту с волчонком и троих охранников.

– Человек, нам нет никакой разницы, из какого мира он к нам пришёл. Нам необходимо научиться их быстро убивать, – ответил Дирх, вонзая длинный клинок в грудь мертвеца.

Висящий на цепи мертвяк перестал орать, и окинув взглядом окружающих засмеялся. Тело его хоть и было потрёпаным, но выглядело достаточно свежо. Лишь оттенком кожи отличалось от живых. Ильшат подошёл и что-то спросил у него, тот замолк внимательно разглядывая живого представителя своей расы и Дирха с ножом в лапах, а после короткого ответа вновь засмеялся.

– В принципе, ничего нового я вам не скажу, на непонятном говорит. Его языка я не знаю. А почему он жив?

– Он мёртв. Человек. Его тело питается энергией асунов, душа не покинула тело и не отправилась в Аментес, поэтому он бродит по земле пока… – Дирх не успел договорить, в зал вошёл Косплим опираясь на трость. В другой лапе он держал золотое древко с большим изумрудом в наконечнике.

– Анубис! Анубис! Ты готов?

Увидев вопросительный взгляд Пинты он продолжил:

– Вот, держи, исполни своё предназначение. Убей его! – сунул ему в руки древко, которое раньше было копьём воинов-анубисов, и подтолкнул вперёд к мертвецу.

Пинта видел такое оружие и прежде, когда судьба занесла к собратьям в этом мире, которые его не приняли и изгнали в пустыню. Как пользоваться им, он не знал, даже представления не имел.

– Подойди к нему поближе, он не кусается. Кстати, как твоя рука? – спросил Дирх.

– Рука здоровее прежнего, а твоя пасть зажила уже? – ответил Пинта колкостью на колкость.

Стохаунд лишь слегка оскалился и потерев челюсть отошёл в сторону, а анубис встал перед мертвецом, который то и дело пытался высвободиться из оков и громко ругался, брызжа слюной. Его лицо потемнело от ссадин, а в белках глаз застыла почерневшая кровь. При приближении к мертвецу зелёный камень мелко задрожал, передавая свою дрожь по древку, и Пинта ощутил в руках тепло. Он заглянул в глаза мертвеца, от чего тот замолчал и замер, застыл неподвижно, словно заворожённый кролик смотрел на удава, который собирался его съесть.

В зале возникла тишина, все присутствующие напряжённо ждали финала представления. Никто не знал, что должно произойти, но конец предполагался печальным для мертвеца.

– Может, сперва я исследую его, прежде чем он убьёт? – Дирх нервничая теребил в руках свой инструмент. Для него этот экземпляр человека представлял большую научную ценность, но Косплим сердито махнул на него лапой, указав не мешать.

Пинта ощущая тяжесть копья в руках вспомнил, что анубисы вонзали эти копья в сердце мертвеца, после чего камень забирал в себя душу человека, а тело рассыпалось песком. К этому мертвецу он не испытывал ни каких чувств, ни ненависти, ни симпатии, и совершенно не понимал, зачем его убивать. Но внутренний голос подталкивал, возникало неотвратимое желание вонзить копьё в сердце этому человеку.

– Убей! – выкрикнул Косплим.

– Он мне не угрожает, за что его убивать? – пересилив себя Пинта опустил копьё и сделал шаг назад от мертвеца.

– Дохей! – скомандовал глава отряда. Салук быстро вытащил свой меч, перерубил цепи, сковывающие руки мертвеца, и отогнал охранников, державших его на длинных палках. Мертвяк тут же упал на землю. Он быстро встал на ноги и оглядевшись по сторонам отступил было назад, но оковы на ногах натянулись и задержали его.

Салук прошёлся перед человеком и рубящим ударом меча рассёк ему плечо. Рука безжизненно повисла на сухожилиях. Мертвец метнул злобный взгляд и второй рукой подхватил повисший обрубок. Но к ужасу присутствующих, Дохей не остановился, он будто в танце с мечом наносил удар за ударом. Мертвец не успевал изворачиваться, и клинок вновь и вновь попадал по его телу. Довольный проделанной работой салук отошёл в сторону, но изрубленный мертвец держался на ногах. Его мышцы от глубоких ран на груди и бёдрах темной массой вывернулись наружу. Тонкий слой жёлтого жира тягучей слизью стекал по коже на пол. Мертвец не мог никуда убежать или дать отпор, он просто стоял, стараясь удержать части своего тела. Салук подошёл поближе и мечом брезгливо отдёрнул висящую на сухожилиях руку, которая мягко упала на пол. Мертвец тут же наклонился, чтобы подобрать её, но подставленный к горлу клинок остановил его. Дирх тут же поднял шевелящуюся руку и с восхищением посмотрел на неё.

– Спасибо, спасибо, Дохей.

– Анубис, если ты не убьёшь его, то я убью тебя! И всех, кто с тобой пришёл! – пригрозил Косплим, и по интонации было понятно, что он не шутит.

Мертвец не проявлял агрессии и сам боялся окруживших его асунов. Он прекрасно знал, кто он такой, хотя прежде и не осознавал, что решившись убежать от анубисов станет таким – живым мертвецом. И не имея выбора пойдёт наёмником к песчаным канисам.

Пинта посмотрел в сверкающие яростью глаза Косплима, одним прыжком сблизился с мертвецом и вонзил золотое копьё ему в грудь.

Мертвец широко раскрыл глаза не ожидая удара. Он попытался оставшейся рукой взяться за копьё и вытащить его обратно, но тело его обмякло, утратив силу. В следующую секунду оно рассыпалось, превратившись в небольшую горку песка. Пинта держал в руках копьё, а его наконечник подсвечивался тусклым зелёным цветом. Внутри камня появилась маленькая светящаяся точка, которая металась из стороны в сторону, но каждый раз утыкалась в полированую грань.

– Мать твою, вот это фокусы! – разорвав возникшую тишину воскликнул Ильшат. И сразу все присутствующие обрадованно закричали.

Косплим подошёл к Пинте и похлопав его по спине забрал у него копьё. Он внимательно рассмотрел светящуюся внутри точку и удовлетворённо покачал головой.

– Дохей, подготовьте для него доспехи и почините оружие. – Затем он аккуратно снял изумруд. – Анубис, сколько душ помещает в себя этот камень?

– Не знаю! – растерянно отозвался Пинта.

– Могу предположить, что сотня точно влезет, пока не заполнится доверху! – тут же вмешался Дирх, всё это время стоящий рядом.

– У канисов мертвецов меньше, – оскалив клыки ответил Дохей.

– Все части тела рассыпались, – огорчённо сказал Дирх, высыпая на камни пепел, который остался от руки мертвеца.

– А с этим оружием каждый может такие фокусы делать? – не унимался Ильшат, разглядывая копьё в руках салука.

– Человек, уймись! Иначе это оружие испытаем на твоей душе! – ткнув Ильшата остриём в грудь ответил Косплим. Человек отскочил от него, отряхнул руками своё тело, как будто к нему прикоснулся прокажённый, и сплюнул три раза через плечо.

– Нет, пробовали уже. Это оружие работает только в руках анубиса! – стряхнув пепел с рук сказал Дирх.

Дохей взял Пинту под руку и увёл по тёмным коридорам куда-то вглубь пещеры, оставив Ильшата и волчонка под охраной трёх салуков, которые до этого держали мертвеца.

Ильшата переполняли эмоции, для него увиденное стало неимоверным шоком, и ему срочно требовалось этими эмоциями поделиться. Он доставал асунов, но те всячески его игнорировали, волчонок не понимал того, что говорил человек, и не проявлял никакого интереса.

– О, Догхут, стой, стой! Ты видел?! Конечно же, ты не видел. Там Пинта наш, мертвеца… – торопливо заговорил Ильшат, но доггер его перебил:

– Человек, времени нет слушать твои рассказы. Мы выступаем, надо готовиться. И тебе бы порекомендовал привести себя в порядок и подобрать подходящее оружие.

– Куда выступаем? Я не планирую умирать из-за собачьих разборок!

– Никто не планирует умирать, все мы готовимся только к победе, – хлопнув Ильшата по плечу ответил Догхут, и тяжело ступая под весом доспехов и оружия ушёл по своим делам.

Ильшат оглядел троих охранников и взгрустнув сел на пол рядом с волчонком. Как бы ни складывались отношения с асунами, они тут были пленниками и что-либо решать самостоятельно не могли.

– Нам-то дадите мечи, хоть какие-нибудь?

– Какие-нибудь дадим, – хмуро ответил салук-охранник.

– А когда? Вон, уже все готовятся! – не унимался Ильшат. Он понимал, что один на один против волка или асуна и минуты не выстоит, а с оружием было как-то спокойнее, и при определённой ловкости можно было ранить оппонента и убежать. Такой тактикой он пользовался всегда, и благодаря этому до сих пор оставался жив. На равных сражаться мог только с себе подобными, людьми, но они агрессию проявляли редко.

На стороне асунов Ильшат воевать не планировал, и при первой же возможности хотел сбежать, лучше – с оружием в руках. Где-то в этих землях бродит человек по имени Нармер, которого он должен встретить и передать слова предводителя людей, живущих на верхних землях, ведь только объединившись они смогут завоевать себе свободу от гнёта асунов и канисов.

Сборы шли полным ходом. Комплектовались отряды и через систему подземных ходов выводились наружу, где сейчас стояла глубокая ночь. Несмотря на тёмное время суток, Ильшат чувствовал себя отлично, сказывалось то, что он уже много дней жил по режиму асунов, полностью игнорирующих день и ночь в сумрачных пещерах.

Благодаря тому, что вышли они в темноту, глаза не так сильно болели от яркого света, и времени до утра оставалось достаточно, чтобы отвыкнуть от мерцающего свечения, которое в пещерах было везде. К Ильшату и волчонку приставили старого кане-корса, все молодые воины, распределённые на штурмовые отряды, давно уже убыли к месту сбора.

Выйдя из проделанного лаза они оказались глубоко в лесу, волчонок сразу притих, вслушиваясь в шелестящие от ветра листья и оглядываясь по сторонам. Верёвка, связывающая его со старым стражем кане-корса натянулась. Но прямой увесистый меч ткнул каниса остриём в бок, чем заставил последнего на время отказаться от своих планов к побегу. Ильшат понимал эту патовую ситауцию, в которую их поставили асуны. То ли они проверяли волчонка, то ли сами провоцировали его на побег. Но над быть полным идиотом, чтобы не понять, что волчонок при сопуствующих возможностях попытается сбежать.

– Слышь, волчок, серый бочок, а тебя свои-то примут обратно? А то я тут услышал, что тебе в стаю возвращаться нельзя.

– Человек, он тебя не понимает.

– Хорошо, что ты понимаешь. Ты не боишься, что он сбежит? – спросил Ильшат, подходя поближе к стражнику.

– Мне всё равно. Попробует – отсеку голову или заколю.

– А если попробую сбежать я? – присматриваясь к тёмному металлу оружия тихо спросил Ильшат.

– Я тебя не держу, человек! Иди куда глаза глядят, – старый кане-корса оскалил свой единственный клык и хрипло рассмеялся.

– Да-да, шутник! Куда я пойду? Меня через пять минут кто-то из вас или волков прикончит. С тобой хоть шансы выжить есть. Куда нам идти, и что делать?

– Идём за всеми, в конце, но не отстаём! – хрипловатым голосом тихо ответил кане-корса, и натянув верёвку с волчонком пошёл среди деревьев одному ему известной дорогой.

Ильшат медленно поплёлся за ними. Где-то вдалеке, а иногда и совсем близко, он слышал шорохи и треск ломающихся веток. Он каждый раз вздрагивал, но видя уверенную спину большого лохматого асуна успокаивался.

– Слышь, пёс. А где наш товарищ?

– Кто? – остановившись и повернув грузное тело переспросил страж.

– Анубис. Тот, который с нами пришёл.

– Вам не стоит знать. Если нас поймают канисы, ты, человек, проболтаешься первым.

– С чего ты вдруг так решил? Вон, волчонка даже спрашивать не придётся, сам всё расскажет.

– Волчонка убьют, у них такие порядки. Если попал в плен, значит, слаб духом и телом, а стае такие не нужны. И ты, человек, слаб. И когда с тебя начнут снимать шкуру, то мигом расскажешь всё, моля о быстрой смерти. Не останавливаемся, пошли дальше! – ответил кане-корса и дёрнув верёвку как вожжи зашагал вперёд, подтягивая отстающего волчонка словно старого ишака.

– Что за варвары! Сразу кожу сдирать! – грустно повторил Ильшат вполголоса.

А тем временем асуны, распределившись на небольшие отряды, постепенно продвигались через лес к дороге. Их боевые группы разделялись по задачам. На флангах шли быстрые легко вооружённые салуки, а по центру – доггеры, с тяжёлыми мечами и в надёжных доспехах. Они должны были вклиниваться в оборону волков и прорывать их ряды своими могучими телами и оружием. К отряду доггеров также были добавлены и кане-корса. Стражники, умело действующие копьями, помогали доггерам справляться с любым сопротивлением. Остальные, кто смог сбежать и примкнуть к этому разношёрстному отряду под командованием Косплима, передвигались позади всех.

– Корим, Корим! Стой! – прибежал сзади ещё один кане-корса опираясь на своё копьё. Он сильно хромал на левую ногу, но это не мешало ему достаточно быстро бегать.

Страж, ведущий Ильшата и волчонка, остановился, он узнал своего собрата и молча кивнул ему вместо приветственных слов.

– Косплим… Он их ищет. Живые? – указав остриём копья на человека и детёныша каниса спросил страж.

– А ты что хотел, трупы наши увидеть? – огрызнулся Ильшат, но прибывший асун не обратил на его реплику внимания.

Корим посильнее натянул верёвку с волчонком и спросил у собрата:

– И чего ему от них надо? Куда мне их вести?

– Не ему, – подойдя поближе уже шёпотом объяснил он, – анубису. Ни в какую не хочет идти, пока этих живыми не увидит. Пойдём за мной.

Группа в полумраке леса двинулась за хромым асуном. Сделав небольшой крюк, они вышли на заросшую редким кустарником поляну, хорошо освещённую луной. По периметру поляны стояло не меньше двух десятков салуков с небольшими щитами. Они насторожённо реагировали на каждый шорох и движение. Хромого кане-корса с пленными встретили не самым тёплым приёмом, но признав своих пропустили внутрь периметра, где находились Косплим со своей охраной и Пинта.

Анубис молча стоял в окружении салуков. Его охраняли, или же от него, Ильшат не сразу понял. Хромой асун даже не рискнул подходить ближе, пропустив вперёд остальных. Увидев издали волчонка и человека, Косплим что-то начал говорить Пинте.

– Свиту тебе выделили знатную! – оценив количество молодых и сильных воинов прокомментировал Ильшат. Пинта почти незаметно улыбнулся и кивнул.

– Анубис, вот твои друзья. Они живы, и им ничто не угрожает. Нам необходимо выдвигаться, иначе канисы с мертвецами разобьют наш головной отряд, где, кстати, тоже есть твои друзья, доггеры, ты помнишь?

Пинта стоял с высоко поднятой мордой. Голову ему защищал шлем с позолотой, а тело – кираса с мышечным рельефом человека. Ещё множество наплечников, пластины для защиты голени и иные доспехи. Пинта был похож не на воина, который собрался идти на битву, а на актёра перед съёмками фильма. И главное, что бросалось в глаза – это длинное массивное копьё, которое поднималось выше самого Пинты, хотя анубис среди асунов считался достаточно рослым, и по габаритам был ненамного меньше доггеров.

– Да ты как маяк светишься! – разглядывая Пинту сказал Ильшат, перебив Косплима. Глава отряда недовольно обернулся на него. – Вы что, хотите, чтобы его сразу убили?

– Анубис должен быть виден на поле битвы. Враги станут его бояться.

– Пинта, зачем ты всё это нацепил? Все волки в первую очередь захотят убить тебя. А ты не мертвяк, ты живой, помнишь?

– Человек, замолчи! Это боевое одеяние анубисов, и в таком виде они убивают врагов Осириса и Анубиса.

– Уважаемый Косплим! Я всё прекрасно понимаю! Традиции, и так далее. Если бы у вас был полк этих сверкающих воинов, тогда отлично, но в данном случае, чем менее он будет заметен, тем лучше и для него и для вас, – спокойно начал объяснять Ильшат своё видение. Он понятия не имел о традициях ведения войн у этих существ, но логически понимал, что сверкающая броня – не самое лучшее средство, чтобы оставаться незамеченным. – Если он будет менее заметен, сможет пользы принести больше.

Косплим пристально смотрел на Ильшата, и по выражению его морды было заметно, что он начал понимать те прописные истины, которые пытался объяснить ему человек. Но Пинта не стал дожидаться принятия решения.

– Он прав! Я в этом не пойду. Мне не удобно, – возмутился он и начал снимать красивые блестящие под ночной луной доспехи.

Стоящие вокруг салуки с сомнением смотрели то на него, то на своего командира. Косплим шумно выдохнул через нос, и после недолго размышления сказал:

– Помогите ему, пусть надевает то, в чём ему удобно, – и махнув лапой отошёл в сторону.

Через несколько минут металлический звон прекратился, и теперь Пинта с золотистым копьём наперевес стоял переминаясь с ноги на ногу, как жеребец перед скачками.

– Анубис, если ты поможешь нам одолеть канисов и их отряд мертвецов, то мы сможем воссоединиться с войском и отбить лагерь пленных. И как мы договорились, получишь возможность пойти куда угодно.

– Куда угодно мне не надо, надо идти в карьер. Там мой друг, я должен его разыскать!

– Так, оружие твоё тоже бы надо в нормальный вид привести, – посоветовал Ильшат и разбинтовав руку отдал грязные тряпки Пинте, показав, как надо обвязать древко копья, чтобы оно не привлекало к себе взглядов. Косплиму не нравились инициативы человека, которые в полной мере противоречили устоявшимся правилам, но анубис слушал этого человека внимательно, а те советы, что он давал, казались вполне логичными, поэтому он решил, что сейчас мешать не будет.

В конце концов, после нескольких минут работы Пинта был готов, единственное, что его выделяло среди толпы, это ярко светящийся наконечник копья, переливающийся зелёным цветом. Во всём остальном Пинта был достаточно защищён лёгкими кожаными доспехами, которые к тому же не сковывали движений. Рядом с ним постоянно находились несколько салуков, выделеных Косплимом из своей личной охраны.

– Человек! – окликнул Косплим Ильшата, когда уходили с поляны, – держи, тебе оружие тоже не помешает.

Асун снял с пояса короткий меч, который использовал как дублирующее оружие, и вручил его Ильшату.

– Лучше, чем ничего, – приняв подарок ответил тот. – Спасибо.

Ильшат вытащил клинок из ножен и сделал несколько пробных взмахов по воздуху. Оружие напоминало короткую саблю с толстым обухом и неудобной гардой, которая была сделана под лапу асуна, а не руку человека.

Косплим и часть его воинов пошли по центру. Старый кане-корса вместе с волчонком тоже остался при нём, а небольшой отряд салуков вместе с Пинтой и Ильшатом побежали на левый фланг.

Блсгодаря высокой мобильности групп асуны пошли на дорогу широким фронтом. Доггеры должны были совершить нападение на несколько повозок, дать возможность волкам отступить к крепости Нур и вызвать подкрепление. Затем объединив отряды устроить засаду в лесу. Другой большой отряд, с командиром которого Косплим постоянно контактировал, поджидал в засаде у крепости. Их задача – дождаться, когда основные силы охраны уйдут в лес преследовать доггеров, напасть на крепость и захватить её. Когда оба отряда реализуют эти планы, предполагали одной большой группой выдвигаться к лагерям с пленными.

Так решили Косплим и командир отряда, собравший воедино разрозненные группы асунов, которые бродили по лесам и пустыням после поражения войск в битве с канисами. Об этом плане мало кто знал, но многие догадывались, что с волками будут воевать до последнего асуна, используя все известные и неизвестные методы.

Отряд салуков, где был и Пинта быстро пробирался сквозь чащу леса, Ильшат старался не отставать. Асуны безмолвными тенями двигались среди деревьев. Единственный шум, возникающий среди ночи, исходил от человека. Он то и дело не видя землю наступал на сухую ветку, или тихо вскрикивал, когда раздирал колючими кустами ноги или руки.

Прошло не очень много времени с тех пор, когда Ильшат впервые увидел Пинту, скромного и доброго пса, который ради справедливости мог встать лицом к лицу даже со смертью. Сейчас Пинта превратился в полноценного анубиса, исполненного огромной силы, способного в одиночку голыми руками одолеть любого асуна. Вглядываясь в его человеческую спину Ильшат с опаской думал об этом, и надеялся, что тот наивный Пинта ещё остался в нём, не позволяя превратиться в безжалостного воина.

Где-то далеко впереди послышался вой, и бегущий впереди салук тут же начал торопить всех, чтобы к началу атаки доггеров на повозки они уже заняли свои позиции. Со стороны крепости Нур их отряд будет первым, кто встретит канисов, но вступать в бой им можно только с мертвецами. Ильшат якорем повис на хвосте отряда, тормозя их движение. В итоге – его оставили с одним асуном, а остальной отряд рысью помчался к дороге.

– Человек слаб, вам никогда не стать доминирующими существами на этих землях! – сказал салук, идущий рядом с запыхавшимся Ильшатом.

– Да-да, конечно, – хватая ртом воздух ответил он, – я-то знаю, что в будущем произойдёт, а таких крутых парней как вы там нет.

На дерзкие слова человека асун улыбнулся, но его улыбка граничила с оскалом. Лишь тот, кто множество раз видел улыбку асунов, мог отличить её от оскала.

– Улыбайся, улыбайся. Твои дети людям будут палки подавать и службу нести. А сейчас – да, вы молодцы. Далеко ещё?

– Всё, тихо! Можешь идти медленнее, но иди тихо. Чтобы ни единого звука. Если понадобится, я тебя убью, но ты не должен помешать асунам выполнить свою задачу. Даже Анубис твой ничего не узнает. Я сделаю это быстро и безболезненно. Поэтому – тихо! – шёпотом сказал воин-салук и прижал коготь к губам человека. Ильшат был далеко не глупым, иначе бы не смог выжить и прожить среди этих земель несколько лет. Он прекрасно осознавал, что этот асун совершенно не шутит, и при необходимости он без сомнения прикончит его, и в дальнейшем совершенно не будет об этом сожалеть.

К месту засады они подошли, затратив на дорогу около получаса. Все воины лежали среди редкой травы прижавшись к земле, и лишь один навострив уши смотрел на дорогу, проходящую метрах в пятидесяти. Ильшат подполз к Пинте и лёг рядом.

– Доггеры разбили две повозки, паре волков позволили убежать к своим, в сторону крепости. Теперь вот, ждём, – по будничному шепнул Пинта человеку, и Ильшат понимающе кивнул. К тому моменту первые лучи солнца уже освещали горизонт далеко за спиной, но было достаточно светло, чтобы человеческий глаз мог видеть и различать силуэты.

– Но это будет не скоро, толкнёшь тогда меня. Я посплю, – ответил Ильшат и подложив под голову меч в ножнах закрыл глаза. Он вспоминал всё прекрасное, что у него было в современном мире, с которым уже давно распрощался.

Лес погрузился в тишину, Ильшат слышал лишь размеренное дыхание Пинты, который лежал неподвижно, как и десяток салуков вокруг. Ни криков, ни воя, ни рыка асунов. Мелкий паучок всё пытался взобраться на руку человеку, отвлекая его от раздумий, и он так и пролежал, играя с пауком, потеряв счёт времени.

Пинта ткнув локтем разбудил своего друга, солнце уже поднялось высоко в небо, обозначив время, перешедшее далеко за полдень. Ильшат понял, что всё-таки уснул, открыл глаза и обвёл округу мутным взором. Пинта жестом показал, что нужно соблюдать тишину, и кивнул в сторону дороги.

По грязному рыжему полотну поднимая ботинками пыль шли люди. Ильшат привстал, чтобы сквозь стволы деревьев лучше их рассмотреть. Косплим оказался прав, волки отправили мертвецов для расчистки пути. Люди относительно ровным строем медленно проходили мимо отряда асунов, с которым был Ильшат. Три десятка человек, вооружённые копьями и изогнутыми мечами, шли безмолвно, в клубах пыли разносился лишь монотонный топот тяжёлых ботинок. Волки постарались и подобрали для них одинаковую одежду: чёрные кожаные доспехи и шлемы с масками. Ильшат под этими масками видел обычных людей, но та легенда, которая витала вокруг них, приводила в ужас асунов всех пантеонов. А слухи об их бессмертии сводили к нулю любые попытки командиров начать с ними воевать в открытую, и лишь появление Пинты в рядах отряда Косплима воодушевило их начать наступление.