Текст книги "Сопротивляйся, меня заводит!"

Глава 15

Мия

Мордовороты запихнули меня на заднее сиденье внедорожника. По пути к машине я пыталась зацепиться пятками, но это привело лишь к тому, что я потеряла тапочек и расцарапала пятку о битое стекло.

– Садись! – подтолкнул меня здоровяк под зад.

– Убери свои клешни, чудовище! – зашипела я.

– Я к твоей жопе ща не только клешни приклею! – пригрозил.

– А ну-ка, ша! – гаркнул Мясник и стукнул провинившегося дуболома рукоятью пистолета по голове. – Дама тебе верно сказала, руки прочь от задницы. Все… – обвел собравшихся нехорошим взглядом. – Понятно?

Дурни закивали, быстро рассредоточились по машинам. Я буквально задрожала как осиновый лист. Ой-ей-ей… Не зря говорят: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. Барином я бы Мясника ни за что не назвала, но суть осталась той же самой. Еще несколько мгновений назад я боялась, что Мясник отыграется на мне за пережитое унижение, а сейчас тряслась от ужаса, какие последствия могло повлечь такое внимание: чересчур пристальное.

Одно я знала точно: ничем хорошим это кончиться не могло. Априори… Я попала в крынку с молоком, как та лягушка, и как бы усердно я ни болтала лапками, масло из молока не взбивалось, увы.

Сказочки врут. Поговорки – тоже. И лишь один пессимистичный взгляд на жизнь никогда не подведет, ибо хуже может быть всегда!

Пыхтя, Мясник залез следом за мной, усевшись рядом. Причем садился он очень осторожно, подложив под тучный зад мягкую подушечку.

– Что смотришь? – огрызнулся, заметив, что я наблюдала за ним.

– Ничего.

– Злорадствуешь, наверное? Зря… Лучше тебе со мной подружиться. Видеться будем часто. Погнали! – обратился к водителю.

Щелкнул замок блокировки. Теперь способ сбежать был только один: отобрать у Мясника пистолет, уложить двух бугаев спереди, сесть за руль и умчаться. Будь я героиней американского шпионского боевика, мордовороты бы уже сопели носом в землю, но, увы и ах…

– Вы пожалеете! – предприняла попытку.

– Уже жалею, что не сбагрил тебя раньше! Зад был бы целее… Но ты не скалься, Добрынина. Бэтмена твоего здесь нет рядом. Да и что за Бэтмен такой? Фуфломет… Один раз кулаками помахал и слился! – заржал Мясник.

– Вы просто не знаете, с кем связались.

– Знаю. Муж твой слился, долги оставил, бабку оставил… Подруга тебя сдала. Такая себе подруга, признаюсь. Парни только подошли и твое имя назвали, как она сразу же согласилась все рассказать и даже предложила помощь, но за небольшое вознаграждение.

– Сучка…

– Еще какая! – хмыкнул Мясников. – Типа хахаль появился, но тоже слился. Короче, есть у тебя одна конкретная проблема. В людях ты не разбираешься. Вообще! Дерьмометр у тебя барахлит! – снова рассмеялся, довольный своей шутке.

– Что будет с Олей?

– А тебе не плевать?

Мясников посмотрел на меня, заинтересованно сверкнув глазами-бусинками.

– Как никак, подруга тебя слила. Обстановка не самая дружелюбная. Может быть, пора свою шкуру спасать, а не о других беспокоиться?

– Дура она. Я знаю, за что я пострадала. Из-за мужа! А она – по своей глупости. Так что с ней станет?

– Мне пофиг. Она Батону приглянулась. Узнавать о ней не стану…

– Куда вы меня везете?

– В хорошее место.

– И тихое?

– Само собой.

– А соседи там тоже тихие? – спросила я.

Надежда таяла с каждым мгновением.

– Соседей можно и убрать, если будут мешать… – поделился Мясников. – Но сначала мы тебя отвезем в салон красоты.

– Куда-куда?

– В салон красоты, – повторил Мясников. – Моя дама сердца подрихтует тебя по-быстренькому, мордашку подкрасит, платье подгонит.

– Зачем? Вы же меня убить собираетесь! Или…

Озвучить вслух свои самые страшные предположения я не решилась. Слишком страшно прозвучали бы слова о надругательстве…

– Убивать? – переспросил Мясников. – Нет!

– А… А что тогда? Как же место тихое, соседей не будет…

– Мертвой ты мне ни рубля не вернешь.

О черт… Похоже, меня везут в бордель! Это даже похуже смерти.

– Улыбнись, Мия! Если бы не мой кореш, я бы тебя живо по самым тусняковым клубам для мужчин пустил. Начал бы с тех, что рангом повыше, а закончила бы ты в притоне вонючем для всякого сброда. Деньжат бы поднял немало. Но на твое счастье, приглянулась ты моему корешу… Кстати говоря, он считает, что и ты встрече будешь несказанно рада. Сказал, чтобы с головы твоей ни одного волоска не упало. Поэтому… хоть я тебе и не рад, но дружить со мной ты будешь обязана. Сиди тихо и не рыпайся. Дружба дружбой, но от несчастных случаев никто не застрахован. Например, машина резко затормозит, а ты случайно раз двадцать о приборную панель можешь удариться.

– Я молчу, – проглотила ком страха.

Так… Меня не убьют, не сдадут в бордель. Везут в качестве подарка приятелю Мясникова. Меня насторожили слова, мол, я тоже буду несказанно рада встрече! Ничего подобного. Я с криминальными элементами дружбу никогда не водила. Поэтому понятия не имела, о чем говорил коллектор, ждала своей участи с замиранием сердца и пыталась запомнить дорогу.

* * *

Дама сердца Мясникова оказалась тощей, как доска, в противовес жирдяю и очень вредной, со склочным характером.

– Я ради тебя салон открыла в нерабочее время! Поживее… – зыркнула на меня недобро и хищно начала набивать тональник на руку.

– Пись, золотая моя… Не дуйся. Дело срочное, потом твой Пельмешек загладит свою вину! – засюсюкал жирный коллектор и попытался приобнять свою даму, но она в ответ стукнула его по руке расческой.

– Руки!

– Держу при себе! – поднял пухлые ладони Мясников, сел в угол и молча наблюдал за работой своей дамы. – Одежда готова?

Пришлось повиноваться и сесть в кресло, под хищные, но довольно умелые руки визажистки. Она быстро подкрасила мне лицо и принялась завивать волосы плойкой, обильно сбрызнув лаком.

– Не мешай мне работать!

Дама воинственно взмахнула плойкой, быстро соорудила на моей голове прическу, закрепила локоны заколками с крупными цветами.

– Переодевайся!

Она швырнула в меня белый сарафан с крупными маками и кинула под ноги бежевые босоножки. Теперь я выглядела, как девочка-подросток. От этого в груди еще сильнее похолодело: не хватало мне попасться в руки какого-нибудь садиста-извращенца. Мясников пошушукался со своей зазнобой, посмотрел на меня, потом на фото в телефоне.

– Ну как?

– Один-в-один, Пись. Ты моя волшебница…

Мясников все же умудрился шлепнуть толстыми губами даму в скулу и поторопил меня:

– Ну, чего стоишь! Шевелись давай… Кавалер уже ждет! Догадалась, кто?

– Нет, – сглотнула ком отвращения и страха.

– Топай через дорогу. В ресторан «Виват». Для тебя, между прочим, сняли целый зал.

Я шла ни живая, ни мертвая. Ноги плохо слушались, каблуки цеплялись за асфальт. Привилегии совсем не радовали, наоборот, пугали. Как дошла, как прошла в ресторан под прицельными взглядами амбалов, я не запомнила. В банкетном зале играла музыка – песенки, которые крутились на вершинах хит-парадов, когда мне было лет пятнадцать…

Прямо напротив входа стоял высокий мужчина с одной розой. Костюм был дорогим, как и массивные золотые часы на запястье. Он шагнул мне навстречу, распахнув объятия.

– Красотка! Как в первый раз! – сдавил и смачно шлепнул губами в щеку. – Не узнаешь, что ли, Манцевич?

– Нет…

– Баранович Олег!

– Баранович?!

Мой рот распахнулся, так и оставшись открытым.

Тот самый Олег, из-за которого мы с Олькой поругались. Красавчик-второгодник! Только теперь он выглядел, словно ему было лет сорок с небольшим. Он сильно погрузнел, короткие волосы серебрились на висках, лицо сильно изменилось. Кривой шрам на щеке добавлял ему возраста и выглядел жутко.

– Ты… изменился, – выдавила я с трудом.

– Зато ты – ничуть! Помнится, наше свидание сорвалось, я бы повторил… – сверкнул глазами.

– А я… Я, знаешь ли, рада была повидаться. Давай в следующий раз на встрече одноклассников пересечемся? Может быть, в следующем месяце или осенью уже? Все из отпусков вернутся… – защебетала я.

– Я бы хотел повторить наше свидание! – в голосе Барановича зазвенел металл. – Кажется, кое-что интересное так и не случилось…

Мужчина обвел взглядом мои ножки.

– Пора это исправить.

Слова Барановича отозвались судорожным сжатием диафрагмы. Острая колющая боль пронзила живот. Я чуть пополам не сложилась! Даже страдальческое выражение на лице изображать не пришлось. Стало по-настоящему плохо, твердый комок встал в районе горла, не пропуская ни одного звука. Я мгновенно припомнила слова Мясникова о кореше, который подбирал женщин, похожих типажом на бывшую жену!

Нехорошо это, подумала я. К тому же меня напрягал сарафан – почти детский! Баранович тем временем не стал терять время зря, оплел мою талию крепкой рукой и повел в сторону столика.

– Прошу!

Он отодвинул для меня стул и помог сесть, вел себя очень вежливо. Пока вежливо, одернула я себя. Не станет нормальный человек искать встречи так, как сделал это Баранович. Хотелось бежать без оглядки, но я знала, что снаружи дежурят дуболомы Мясникова, да и сам Баранович неспроста выглядел так, словно его сорок лет по злачным местам мотало, а ведь он всего лишь немногим старше меня! Буквально года на три… То есть этому потертому мужику и тридцати лет еще не исполнилось! Но взгляд у него – брр… До мурашек! Проникающий под кожу, ледяной, но похотливый.

Мне вдруг захотелось умыться. Встать под горячий-горячий душ и тереться мочалкой часа три, чтобы смыть с тела следы его липкого, душного взгляда.

– Десерт будешь?

– Я бы…

– Десерт! – перебил Баранович.

Вокруг зашуршали официанты, расставляя приборы. Баранович не сводил с меня глаз. Я натянуто улыбалась. Меньше всего мне хотелось находиться рядом с этим человеком, но прямо показывать свои истинные эмоции я не решалась.

– Давно не виделись, Олег. Как у тебя сложилась жизнь? – спросила я.

– По-всякому, – усмехнулся нехорошо. – С тех пор, как замели, сменил две колонии.

Мурашки поскакали по спине как безумные зайцы!

– Потом нашел дельце выгодное, без сложностей не обошлось, но жизнь наладилась…

Баранович сплел пальцы, усыпанные массивными перстнями.

– Василий говорил, что вы дружны.

– Толковый мужик! – согласился Баранович.

– Еще он обмолвился, будто я на твою бывшую жену похожа, – добавила осторожно, опустив детали и способ, которым до меня донесли эту крайне ценную информацию.

В ответ Баранович цыкнул и с громким противным звуком придвинул свой стул к моему, забросил руку на спинку и начал перебирать мои волосы пальцами.

– Вообще-то наоборот. Баба у меня была. Гнилая шкура оказалась! Оставила.

– Ты по ней скучал?

– По женской ласке я скучал, но потом тема поднялась в разговоре с мужиками, я увидел твое фото и меня как шибануло! – Баранович сделал паузу. – Не ты похожа на мою бывшую, а наоборот. Понимаешь? Ты, Мия, меня еще в то время зацепила. Если бы не менты поганые, ты бы моей подругой стала… Потом жизнь разметала, раскидала, но… Но и расставила все на свои места! Вернула на круги своя! – посмотрел на меня с аппетитом.

– Василий рассказывал, что у меня… кхм… сложности некоторые?

– Про долги в курсе. Считай, что их уже нет.

– Как это?

– Я заплатил! – коротко сообщил Баранович. – Будешь иметь дело со мной…

Мама дорога, за что мне такое «везение»!

– А как же мой м-м-муж?

– Считай, что мужа тоже… нет, – добавил Баранович. – Вопрос уже на повестке дня стоит. Скоро вдовушкой станешь! – ухмыльнулся. – Как тебе такое решение?

– Кардинальное, – пробормотала я.

– Идеальное, я считаю.

Баранович буквально жрал меня своими глазами, медленно облизывал губы кончиком языка.

– Твой десерт!

Баранович подвинул в мою сторону креманку с тремя шариками мороженого, посыпанного шоколадной крошкой.

– А знаешь, я не особенно голодна.

– На свидании ты ела мороженое! Я помню все до мелочей! Хочу, как тогда! – заявил он.

Я потянулась за десертной ложечкой, но Баранович внезапно отодвинул все приборы в сторону и опустил ладонь на мой затылок.

– Полижи. Язычком работай. Кусать не смей. Хочу посмотреть, как умеешь лизать. Умеешь же? Скольким мужикам сосала? – добавил Баранович совсем нехорошим тоном с ревностными нотками.

Я всегда любила мороженое пломбир, но сейчас испытала приступ дурноты. От сливочного запаха и ноток шоколада едва не замутило.

– Музыка… – пробормотала я, едва ли не касаясь носом мороженого.

– Что? – наклонился мужчина.

– Моя любимая песня. Мы под нее танцевали! – выкрутилась я.

Мужчина опустил ладонь и посмотрел на меня осоловевшим взглядом.

– А ведь правда! – прислушался он. – Танцевали.

– Потанцуем?

Я попыталась улыбнуться, а на деле мне хотелось разреветься. Ничем хорошим это принудительное свидание не кончится! Может быть, Барановичу в колонии кукушку отбили? Может быть, я действительно ему нравилась, и потом он выбирал похожих девушек, а сейчас был зол на бывшую и был бы рад отыграться, но отыграется на мне!

Псих…

– Все как тогда! – добавил мечтательно. – Хорошо, что ты почти не изменилась. Я помню на тебе этот сарафан и помню, как думал поскорее его задрать… – причмокнул.

– Потанцуем?

– Потанцуем, девочка моя. Но сначала кое-что еще!

Баранович потянулся к карману пиджака, достал из него небольшие заколки с бабочками и прикрепил на мои волосы.

– Теперь потанцуем!

Боже, псих конченый! Он даже заколки запомнил! Во время медляка Баранович топтался на месте и держал меня так тесно, что я была как в ловушке, а его табачное, влажное дыхание заставляло покрываться капельками пота.

– Все, как тогда. Даже лучше… Теперь нам никто не помешает! – обрадовал меня «привет из прошлого» и прижался своими бедрами, показывая, как он готов перейти к более решительным действиям.

Я судорожно пыталась найти выход из сложившейся ситуации, хотя бы время потянуть! Внезапно меня словно осенило. Не факт, что сработает, но была не была!

– Ты поступил очень благородно, избавив меня от долгов козла-мужа! – сказала я осторожно. – Ты будто готов на многое…

– Очень готов, если ты меня порадуешь и станешь моей маленькой девочкой, будешь жить припеваючи!

– Свидание идеальное, но кое-чего не хватает! – вздохнула я огорченно.

Баранович осмотрел меня пристально.

– Чего же? – спросил часто дыша.

– Сережки не те! У меня были гранатовые, достались от мамы и дороги мне как память.

– И где же они?

– Долго объяснять, подружка их у меня обманом выманила. Если бы я получила эти сережки…

– Получишь! Подружка тебе их вернет.

– Наверное, это будет еще не скоро.

– С чего такая уверенность? – насупился Баранович.

– Мне кажется, лимит чудес на сегодня для меня исчерпан. Мамины сережки, очень дороги, как память. Ох, не будем о грустном! – шмыгнула носом.

– Сережки, значит. Не веришь, что найду?

– Думаю, не получится.

– Получится, – заверил меня мужчина.

– Мда? – спросила с сомнением.

– Не веришь, что ли?

– Наверное, за годы неудачного брака разучилась верить мужчинам на слово! Уверен, ты, как человек, который тоже разочаровался однажды, должен меня понять.

– Будут у тебя сережки! – пообещал Баранович. – Кто там твою подругу приметил? – спросил, достав мобильник. – Сейчас все будет, а потом… Баранович переместил руку на мою попу. – Будешь танцевать для меня этим вечером! В сережках и розовых трусиках. Еще гольфики белые, – добавил он и принялся звонить, на матах объясняя, как важно найти прямо сейчас эти сережки!

Через несколько минут Барановичу перезвонили.

– Подружка твоя бзднула, что сережки выкинула в мусорный бак возле дома.

– То есть сережки прямо сейчас ищут?

– Найдут, будь уверена. Каждый миллиметр обыщут.

– Очень хотелось бы это увидеть!

– Поехали! – с щедрым видом предложил Баранович и взял меня под локоток.

Вернее, он приковал меня к себе, словно кандалами. Баранович усадил на переднее сиденье агрессивного хаммера и шмякнул свою волосатую лапу на мое колено.

Ситуация – отстой, но я получила малюсенькую отсрочку и принялась молиться о чуде. Может быть, удастся улизнуть как-то? Отвлечь внимание?

В салоне играла музыка из прошлого, Баранович отвешивал сомнительные комплименты. Чтобы не молчать, я рассказывала ему все, что знала о наших одноклассниках и постоянно вспоминала школьные моменты, чтобы он слишком нагло не трогал меня за ноги, но рука мужика уже проникла под сарафан и клеймила мое бедро прикосновениями.

– В мусорке уже копошатся, скоро найдут твои сережки… – заверил меня Баранович.

Я уныло посмотрела в сторону мусорных баков, в которых действительно копошились два мужика внушительной комплекции!

Плохи мои дела… Очень плохи.

Машина медленно подъезжала к парковке. Нам навстречу ехал другой внедорожник. Проезд узкий – двум авто никак не развернуться, один должен уступить.

Безысходность накатила на меня волной, слезы закипели на глазах. Наверное, из-за них я ничего не разглядела – ни водителя, ни пассажира на переднем сиденье внедорожника, который уверенно продолжал ехать прямо на нас!

– Куда прешь, мудила?! – разозлился Баранович, взмахнув рукой. – Отъезжай, баран!

Но вместо этого внедорожник ускорился, а причина такого поведения была простой и одновременно самой невероятной из всех, что могли прийти мне в голову!

Глава 16

Якуб

– Почти приехали! – сказал я.

Невольно скосив взгляд в зеркало заднего вида, я заметил, как в то же зеркало пялился мой брат-близнец. Пялился и прихорашивался! Прихорашивался, нах! Как еще понять эти его поглаживания волос, бороды и тщательное протирание влажной салфеткой содержимого своего носа.

– Не поможет! – не выдержал я. – У тебя нос распух от удара, стал похож на картофелину переваренную.

– У тебя вообще на носу – слива, но кто напоминает? – хмыкнул брат и забросил в рот две подушечки жвачки.

В воздухе салона запахло клубничной жвачкой. Все мои нервы натянулись струной, зазвенели, а как зачесались кулаки – словами не передать! Этот кровожадный зуд надо было почувствовать на себе, чтобы понять мое состояние, близкое к бешенству.

Что сказать, умел старший брат выводить меня из себя! Выбешивал за секунду… Я понял, что Адам прихорашивался перед встречей с Мией, рассчитывая предстать перед ней в лучшем виде. Я просто не мог допустить, чтобы этот озабоченный придурок явился перед ней. Он же шустрый, рот раззявит быстрее, выскочит первым, как выскочил вперед меня из утробы нашей дорогой мамы!

Словом, снова все испортит.

А мое нутро нашептывает, что сейчас с Пчелкой нужно мягонько, аккуратно… Иначе сорвется мой секс-марафон с этой жаркой штучкой, которая по телефону так кончала, что у меня аж уши заложило. Непаханный край, целина… Там год рука настоящего мужика не ступала, а, может, и не присутствовала вообще.

Разве можно упустить такое сокровище? Еще и братца своего разбитного подпустить к Пчелке? Может быть, когда-то он был посерьезнее меня, но рак его в корне изменил, развернул приоритеты в другую сторону. Излечившись, Адам решил, что нужно брать от жизни все – деньги, роскошные удовольствия, развлечения, красивых женщин – Чужих женщин…

Снова все зарокотало внутри от задетого чувства собственника. Внезапно решение промелькнуло перед глазами. Я опустил руку на плечо Игнату.

– Тормозни возле супермаркета.

– А?

– Ванька мороженое хочет! – сказал погромче, чтобы пацан услышал.

Вообще Игнат мне уже предъявил за разговорчики при его сыне, но Иван точно ничего не слышал, когда был погружен в игру. Однако детский избирательный слух обратил внимание на слова о сладостях. Пацан отложил телефон в сторону со словами:

– Мороженое?

– Мороженое! – подтвердил я. – Адам выбирает самое вкусное. Да, Адам?

– Верняк! – подтвердил мой ничего не подозревающий брат.

– Па! – попросил Ванька. – Я хочу мороженое.

Ваня посмотрел за окно, напротив торгового центра расположился продавец, накручивающий радужную сахарную вату.

– И сахарную вату!

– Иди, – разрешил Игнат. – Только…

– Адам, сходи с мелким, – попросил я. – Мы тебя тут подождем.

– Почему я?

– Потому что мне нужно сделать один звонок, не при детях будет сказано. К тому же ты у нас всегда все самое лучшее выбираешь!

– С этим не поспоришь! – заявил Адам и вылез, чутка морщась.

Кажется, точно ребра сломал. Стоило моему брату-близнецу войти в здание супермаркета, как я хлопнул Игната:

– Чего стоишь? Топи давай! Пока они по ТЦ гуляют, сладостями объедаются, мы узнаем у подружки Мии, где она. Вдруг силу приложить придется или стычка намечается? Мой брат побудет с Ванькой! – объяснил я.

– Точно!

Машина резко стартанула с места, проехала вперед, зарулила в нужный жилой массив и покатила по щербатому асфальту.

Чем ближе к дому подружки, тем сильнее звенело внутри, я напрягся. Чувствовал, что вот-вот нечто произойдет!

И точно…

Впереди медленно скользил внедорожник. Медленно, уверенно, в аккурат напротив дома, где жила подружка Мии. Я пригляделся к внедорожнику и озверел, узнав в пассажирке на переднем сиденье – мою Пчелку. А рядом с ней мужика какого-то!

Внимательный Игнат тоже заметил это.

– Вот и твоя пропажа. С кавалером.

– С кавалером? Как бы не так! Мия сидит зареванная! Идем на таран! – заявил я.

– Тачка.

– Новую подгоню! Такую же…

– Че, щедрый такой, что ли? Дела идут в гору?

– Топи давай!

Я громыхнул кулаком по приборной панели и отстегнул ремень безопасности. Игнат рывком заставил внедорожник ускориться. Водитель внедорожника заметил это, замахал руками, очевидно матеря нас на всякий лад. Мое зрение было сосредоточено лишь на Мии – на ней лица не было. Глаза огромные, испуганные и ничего не смыслящие! До того перепугана, что даже меня не узнает. Не знаю, кто этот мужик стремной внешности, но сейчас его ждет взбучка!

Лоб в лоб!

Кто тормознет первым?! Явно не Игнат. Готов поспорить, друга тоже проняло азартом схватки.

Я тормозить, тем более, не намерен. Ясно, что первым зассал он – мудак стремной внешности, влупил по тормозам! Машина встала, как вкопанная, Игнат притормозил чуть позднее, а я, не дожидаясь окончательной остановки авто, кубарем выкатился из салона и запрыгнул на капот вражины, достав пистолет.

Приятная тяжесть оружия металла в руках придавала уверенности и отрезвляла немного. Я наставил дуло через лобовое стекло на осоловевшего мужика.

– Руки подними! – скомандовал я. – Руки на руль!

К слову, руки мужика так и лежали на руле. Он отходил от шока. Теперь я мог рассмотреть его пристальнее, смотрел прямо ему в лицо, но в большей степени я отмечал другие детали – как сильно была перепугана Мия, буквально на грани. Ее страх я почувствовал, как свой, и от него замурашило, пронзило остро и болезненно всюду.

– Мия… Мия! – снова позвал ее. – Вылезай из машины!

Она дернулась, словно очнулась и пыталась отстегнуть ремень безопасности, но напоследок бросила перепуганный взгляд в сторону мужчины и словно съежилась, став еще меньше, хотя куда меньше, она и так миниатюрная малышка! Справившись с ремнем безопасности, Мия вылезла из машины. Совсем девчонка в этом сарафане и с детской прической.

– Якуб? – выдохнула она.

– Сядь в машину. Я за тобой приехал! – сказал, не сводя глаз с мужчины.

Он медленно приходил в себя, а стоило Мии шагнуть в сторону машины с Игнатом, вообще весь преобразился, ощетинился, как дикобраз. Боковым зрением я уловил движение. Что самое интересное, со стороны мусорных баков. Мужчины в типичных костюмах, которые рылись в мусоре, вдруг заспешили в нашу сторону, знакомым жестом потянувшись за спину.

– Игнат! – успел сказать, но друг и без моей подсказки уже все понял.

Более того, друг мчался в сторону двух бугаев и лучше бы им было не стоять на пути у приятеля, который переживал, что из-за кратковременной отсрочки может испортить сюрприз своей дорогой Аришке! Этот ураган было не остановить! Одного противника приятель подсек сразу же. Второй успел достать пушку, но выстрелить не удалось – кулак в лицо прилетел быстрее, а уже через секунду осмелившийся достать пистолет оказался в мусорном баке вверх ногами и бултыхал конечностями в воздухе. Второй решил не подниматься с того места, куда его уронили, поднял руки. Мужчина за рулем оскалился и медленно отстегнулся.

– На месте сиди! Не то выстрелю, – предупредил я его.

Но тот меня словно не услышал, посмотрел на в сторону Пчелки.

– Мия, сядь на место, мы еще не закончили! – произнес холодным тоном.

Мия застыла на месте, жалобно посмотрев в мою сторону, губы задрожали.

– Я за тебя заплатил, – напомнил ей мужчина. – Села в машину. Живо.

После слов кретина внутри поднялась холодная ярость вперемешку с жарким бешенством: взболтать, но смешивать! Эти два чувства взбудоражили меня не на шутку, подняли с глубин души эмоции, которых я ранее не испытывал. Я был готов этому мудаку перегрызть глотку. Зубами. Медленно. Жестоко терзая…

– Мия, садись в машину, – сказал, как можно более мягко. – Игнат проводит тебя. Игнат?

– На заднее, пожалуйста! – тронулся с места мой друг и дотронулся до локтя Мии всего лишь пальцем.

Но она испуганно отпрянула в сторону. До чего же перепугана!

– Не хочет, кажется, девушка с вами ехать! – оскалился «кавалер».

– Мия, со мной тебе ничего не угрожает. Игнат – спец по безопасности, на страшную рожу не смотри, он просто зол, что его оторвали от семейных дел! – сказал спокойно.

Мия нервно улыбнулась, снова бросила взгляд на Барановича, потом бегло посмотрела в мою сторону. Я чувствовал, что в этот миг что-то решалось в ее хорошенькой головке. Мысли вращались на бешеной скорости. Она что-то решала для себя. Мне даже стало обидно, что она могла решать, с кем остаться. Я-то думал: без вариантов, со мной, а вот оно как… выходит! Уверен, все дело в Адаме. Именно он мне всю малину испортил!

– Я расплатился по всем долгам Мии перед коллекторами! – похвастался «кавалер». – Теперь ты, девочка, моя большая должница. Это что-то значит!

– Это значит лишь то, что завтра же получишь всю сумму от меня! – рявкнул я.

Продолжая удерживать мужчину на прицеле, свободной рукой я достал мятую визитку из кармана джинсов и бросил в его сторону «кавалера». Комок бумаги стукнул его по носу и отпрыгнул шариком под ноги мужчины.

– Это что, блять, такое?! – рассвирепел он.

Мия мгновенно юркнула в машину.

– Моя визитка. Забьем место встречи, бабки будут в срок.

– Так не пойдет!

Мужчина сделал шаг вперед, его взгляд лишь на секунду остановился на мне, а потом снова вернулся к Мии! Словно отобрали у капризного дитяти любимую игрушку.

Бух! Прогрохотал выстрел. Мужик успел пригнуться! Иначе бы нафиг без уха остался! Только после этого он посмотрел на меня уже более осмысленно.

– Обычно предупреждают, когда собираются шмальнуть! – предъявил с претензией.

– Ты во мне мента, что ли, увидел? Или ствола недостаточно? Так у нас еще кое-что имеется!

Игнат взвесил на руке муляж гранаты. Лицо мужчины вытянулось, он оглянулся на двух олухов, мнущихся возле мусорных баков.

– Вот, значит, как… И откуда ты, такой хер внезапно нарисовался? – спросил он.

– С горы. Разве неясно?

– Мне Василий о тебе ничего не рассказывали!

– Наверное, Василию было стремно рассказывать, что ему зад прострелили.

Я сделал шаг вперед, испытывая желание прекратить бессмысленный обмен словами. Цель одна – забрать Пчелку, а помехи… Помехи можно и устранить! Наверное, мой злобный и взбешенный вид немного остудил пыл, потому что мужчина сделал шаг назад.

– Спокойно, чечен. Забирай бабу, если она тебе так нужна, – улыбнулся одними губами. – Но деньги я уже заплатил, так что…

– Сколько?

В ответ он назвал сумму. По холодному блеску в глазах я понял, что сумма больше той, что он реально уплатил.

– Заплачу, сколько положено. Лишние нули с ухмылки сотри! – пригрозил ему.

Взгляд мужчины изменился в очередной раз, став вдумчивым.

– Хорошо, – произнес медленно, едва ли не по букве растянув короткое слово. – Я позвоню, назначу место и время. Приезжай с деньгами, иначе не посмотрю, с какой горы ты спустился, – скривил губы и сел в машину, махнув олухам. – Визитку подберите!

Кавалер Мии умчался, сдав задом назад, бросил напоследок в сторону Мии долгий и жгучий взгляд. Я не сразу опустил руку с пистолетом, держал его наготове до тех пор, пока приспешники не скрылись из виду.

– Вроде все, пушку спрячь, – негромко сказал Игнат. – На сегодня – все! – добавил веское уточнение. – Я номера запомнил, пробью. Но лучше бы сразу имя этого героя узнать у твоей девушки.

– Она не моя девушка. Мы не в отношениях.

– Не твоя? – удивился Игнат. – Тогда чего ты жопу ради нее на британский флаг готов порвать и заодно задницы всех своих близких подставить?

– Причем здесь это?

– Притом. Логику вруби! А еще свое око всевидящее протри, оно явно в последнее время затуманено и ни хера дальше конца члена не видит!

– Эй, полегче! – возмутился я.

Но в глубине души признавал правоту Игната, к тому же сам понял, что с этим мужиком что-то не так. Он вел себя, как зомбированный, пока выстрелом пыл не охладило.

– Поехали за Ванькой, – предложил Игнат.

Я сел в машину, хотел нырнуть на заднее, но потом передумал, заметив странный блеск в глазах Мии. Зверек перепуганный! С ней еще поговорить надо, но не при друге же!

– Поговорим в квартире, – коротко бросил я девушке.

Пытался держать дистанцию и не смотреть на нее слишком часто через зеркало заднего вида. Но как я мог на нее не смотреть, если при каждом взгляде на нее мир вокруг замирал и утрачивал значение. Игнат что-то говорил, но слух фильтровал все лишние звуки и сконцентрировался только на звуке дыхания Мии. Оно было прерывистое, с всхлипываниями. Вот-вот разревется, что ли? Все, о чем я мог думать, это одна проблемная Пчелка, сидящая на заднем сиденье.

Я едва не рычал, наблюдая, как она сидит, напряженная и покусывает губки, обеспокоенно смотря по сторонам. Я смотрел на эти пушные губки и возбуждался, замечал, как она поправляла волосы дрогнувшими пальцами, и сатанел! Она источала медовую сладость и пахла грехом.