Текст книги "Смерть – только начало"

– Что тебя не устроило в его нынешнем положении?

Керри только вздохнула.

– Ты.

Скай поднял брови:

– Не понял.

– Представь только, – женщина повернулась к нему, более того, добровольно подошла ближе, почти дотронулась до его плеча, – мы здесь вдвоем, одновременно, ведем совещание или переговоры, планируем бизнес. Ты не считаешь, что мы будем друг другу мешать?

Скай криво усмехнулся, принимая ее аргументы. Встал – от толчка кресло на колесиках отъехало к стене и ударилось об нее спинкой.

– Располагайся пока за моим компом. Здесь есть гарнитура и видеокамера, установлен скайп. Тебе это надо?

– Для начала, – согласилась Керри. – А ты куда?

– Я организую тебе отдельное рабочее место. Если позволишь мне иногда совать нос в твои бумаги. Все-таки это и мое вложение средств.

– Ни за что, – Керри смотрела холодно, предостерегающе. – Ни за что не смей мне советовать, какую коллекцию выпускать, в каком рисовать стиле и какие использовать ткани. Всё, что касается продаж и инвестирования дохода – welcome.

– Это то, что я умею делать. Стратегию выпуска коллекций оставляю тебе. Мир? – Скай протянул ей руку.

Керри смотрела на ладонь некоторое время – Уидден не сдавался; взяла за отставленный большой палец, осмотрела раскрытую ладонь со всех сторон, словно пытаясь отыскать спрятанную змею. Потом вложила свою сухую теплую ладошку и сжала, рукопожатие было уверенным, твердым – Скаю понравилось.

– Гарантий не даю, – предостерегла она.

Скай только кивнул и вышел из кабинета. Керри устроилась в кресле, еще хранящем тепло его тела – на секунду это разволновало ее; а потом взялась за «мышь», переключая учетную запись в скайпе.

Вызов понесся через океан, и – о чудо! – на него ответили.

– Корделия, добрый день.

Помощница пялилась в экран, раскрыв рот; вскочила, кажется, даже уронив стул. И закричала – в первый раз на ее памяти знаменитое самообладание изменило Корделии Прайс.

– Мисс Керри! Мисс Керри, о Господи! Черт побери!

Керри Лайт усмехнулась:

– Ты уж определись, дорогая, к каким силам взываешь.

– Мисс Керри, где вы пропадаете?! Тут такое творится!

– Скажем так, – Керри поморщилась, – я временно ограничена в свободе моих передвижений. Звонить мне не воспрещается, помощи просить все равно не стану, справлюсь сама.

– Но где вы?

– Не поверишь, дорогая, я даже координат этого острова не знаю. Я не планировала когда-либо оказаться здесь вновь.

– Острова? – Корделия, не отрывая взгляда от экрана, нащупала стул, медленно села. – Никто не успел даже поговорить с вами после… после того, как…

– После самого шикарного скандала, что был в Монреале за последние лет пять, – Керри кивнула. – Как реагирует общественность?

– О-о! – в долгом возгласе Корделия выразила всю свою занятость за прошедшие дни. – Телефон всё еще разрывается от репортеров. А что я могу им рассказать? Вот они и соревнуются в воображении.

– Пришли подборку на мою электронную почту, пожалуйста. Основания судиться есть?

– А что из напечатанного не соответствует правде? – немного язвительно осведомилась Корделия. – Я-то откуда знаю? Вы знали, что ТАКОЕ может произойти. Но не я.

– Не знала. Должна была знать, – неохотно проговорила Керри. – Филипп рвет и мечет?

– Мистер Макберн отбыл в краткосрочный отпуск. Легенду, видать, продумывает. Не исключено, что вернется с какой-нибудь другой супругой.

– Пусть его, – Керри поморщилась. – Здесь ему все равно ничего не светит.

– Так всё это правда? – Корделия немного подалась вперед.

Керстен тоскующе посмотрела на дальнюю стену кабинета, отвечать ей не хотелось.

– Эх… ладно. Тебе говорю правду, ты придумаешь, как подать ее прессе в художественной переработке. В одна тысяча девятьсот девяносто восьмом году я сочеталась законным браком со Скайлером Ровером Уидденом. Дурой была, еще и влюбленной к тому же. А обстановка романтическая. Через четыре месяца мы приняли решение расстаться, и я переехала в Канаду. Не хотела приобретать известность за счет фамилии Уиддена, поэтому изменила имя. Остальное ты знаешь. Я была уверена, что мистер Уидден давно аннулировал этот брак.

– Аннулировал? – карие глаза Корделии в пол-лица стали еще больше. – А мисс Джой?

Керри вздохнула вновь. Уже с раздражением.

– Не знал он о ней. Теперь знает.

– Теперь знаю, – за спиной Керри в поле охвата камеры появился человек, которого Корделия Прайс узнать могла. – Здравствуйте, Корделия.

– Мистер Уидден, – пролепетала директор по связям с общественностью, на голову которой сегодня обрушилось слишком много информации.

– Да, это я, – Уидден кивнул. – После неприятного происшествия в церкви мы с миссис Уидден наконец сумели поговорить. И она согласилась составить компанию мне и юной Джой в путешествии. Доведите до прессы, прошу вас, что мистер и миссис Уидден находятся в… как это… honeymoon trip.

– Медовый месяц, – Корделия вздохнула, сделала пометку в блокноте, лежащем перед ней. А Керри, удерживая на лице улыбку, с яростью вонзила ногти в лежащую на столе руку Ская. Тот даже не завопил, к его чести, лишь только очень резво прижал пострадавшую конечность к груди.

– Пока всё, Корделия, – подвела итоги Керри. – Я жива, здорова, мистер Уидден тоже – есть шанс, что это продлится для него недолго. На завтра, на три часа дня по канадскому времени назначаю большое совещание. Обязательно твое присутствие, Моны с отчетом о продажах за последний месяц в разрезе недель и ассортимента. Пусть подготовит отчет об остатках на складах. Не знаю, что будем выпускать следующим, еще не успела поймать вдохновение, поэтому Дуайн может не присутствовать. Но – отчет о наличии тканей. От бухгалтерии баланс, отдел рекламы пусть пока придерживается утвержденного графика. Закройщиц, фотографов – в отпуск, моделей можете отпускать по договорам на другие показы. Завтра решим, куда поплывет наш корабль.

Корделия уже улыбалась, записывая ее распоряжения.

– Мисс Керри, какое счастье, что вы появились, – с нескрываемым облегчением поделилась она. – Мы уже думали, что корабль прочнее прочного сел на мель. И вы хорошо выглядите.

– Спасибо, Корделия.

– Я не бью ее, – добавил Скай, усмехаясь. Очень осторожно он положил руки на плечи Керстен, стараясь всё время оставаться в поле видимости камеры, чтобы не получить украдкой от женщины.

Керстен убрала одну из рук под стол, чувствительно ущипнула его за бедро.

– Спишем неудачную шутку на общие недостатки конструкции мужчин, – проговорила она в камеру. – До завтра, Корделия.

Щелкнула «мышью» по кнопке закрытия скайпа на экране и медленно-медленно развернулась вместе с креслом к Скаю.

– Убить тебя или сперва помучить? – нежным голосом предложила выбор она.

Видя выражение ее глаз, Скай и сбежал бы. Но увы – его спина уже упиралась в стену. И Скай поступил иначе: рывком выдернув жену из кресла, он страстно поцеловал ее.

В какой-то момент ему показалось, что Керстен даже отвечает на его поцелуи. Но воздух в легких закончился, и вместе с этим последовал удар по коленной чашечке. Уидден не обратил на боль особого внимания. Продолжая удерживать жену за плечи, он очень-очень внимательно смотрел ей в глаза.

– Керстен, ты говорила правду? Тогда, давно… ты была влюблена в меня?

– А ты как думаешь? – строптиво фыркнула женщина, выкручиваясь из его рук. – Стала бы я на трезвую голову выходить замуж за человека, с которым познакомилась всего несколько недель назад?

– Я рад, – Скай рывком притиснул ее к себе – из-за неспокойного поведения Керри она оказалась прижатой к его груди спиной. А он еще и потерся лицом о ее волосы. – Я люблю тебя.

Всем телом он ощутил тяжелый вздох Керстен.

– Я пока не простила твоего поступка.

– Но ведь простишь?

От неожиданности Керри сказала правду:

– Надеюсь, что да, – сама испугавшись своих слов, она сбежала из кабинета, не оборачиваясь. Лишив себя возможности узнать, с какой глупой улыбкой счастья смотрит ей вслед Скай.

Глава 29

В поместье уже с четверга кипела какая-то тайная деятельность, приезжали незнакомые люди с рулонами чертежей, проходили совещания; и только Керри, занятая планированием работы своего дома моделей на ближайшее полугодие, не замечала этого. Она вообще практически не покидала отведенного ей помещения. Два раза Дюк попробовал уговорить ее съездить вместе с дочерью на берег океана, устроить там пикник, искупаться; но неизменно терял надежду, видя, что Керри даже не слушает его, и в результате с Джой отправлялся Скайлер. Но и он только загадочно улыбался на все расспросы девочки о происходящем и переводил разговор на нее саму. О себе Джой говорить любила, и на уловку неизменно велась. Она воспринимала события каждого дня как чудесные летние каникулы, которые – возможно – никогда не закончатся; но знала и почему-то опасалась расспрашивать отца, так придется ей осенью или нет все-таки отправляться в новую школу. Скайлер пока не думал об этом. На острове была начальная и даже средняя школа для детей аборигенов, но он-то хотел для дочери самого лучшего! В любом случае Джой никогда уже не будет так одинока, какой могла бы стать до удивительного появления отца в своей жизни. Понятно, что ребенок не канат; но сейчас Скай именно что перетягивал дочь на свою сторону, весьма уже преуспел в этом и злился на Керстен, что она не замечает этого, не препятствует ему. И на себя злился, только остановиться уже не мог. Его персональные демоны требовали гарантий, что, даже если Керстен уйдет от него, рядом останется Джой. Демоны очень хотели, чтобы глупое бывшее ребро по имени Керстен Игрейн Уидден сожалело обо всем прекрасном, том, чего она лишилась по своей собственной вине.

Впрочем, пока еще Керри жалеть не собиралась – и возвращаться в Монреаль вроде бы тоже. К ней явно пришло вдохновение, вместе с идеями для новой коллекции. Несколько дней назад она, не прося ничьей помощи, позаимствовала у Дюка ключи от джипа, карту, нарисованную от руки, съездила в Палома-Сити и привезла оттуда большую доску для рисования, упаковки цветных и простых карандашей, мелки, листы бумаги в размер мольберта. Дюк помог ей все это установить, и Керри была потеряна для мира. Скай даже подозревал, что она и по ночам не спала. Свет у нее горел долго-долго, а крепкий чай в ее комнату повариха отправляла большими термосами. Скаю смертельно хотелось узнать, что же Керстен там делает; но его в гости не приглашали. Дверь просто была заперта почти уже семьдесят часов. Спокойно к происходящему относилась только Джой.

– Однажды мама провела в своей студии месяц, – с неоправданным равнодушием пожимала плечами дочка.

– А кто с тобой был? – приходил отец в ужас.

– Мадам Уинтер, моя бонна. Мама много работает. Она всегда говорит, что увлеченный человек достигает успеха и не боится чертей из прошлого.

Скай помрачнел, от всей души надеясь, что Джой не станет расспрашивать, каких таких чертей из прошлого имела в виду ее мать. Но девочка, похоже, воспринимала это выражение как присказку, смысла которой уже никто вспомнить не мог и которая повторялась лишь благодаря памяти предков. Она позвала Ская купаться, и разговор был сразу забыт. Но не любопытство, одолевавшее Ская.

Следующую попытку прорваться в рабочую студию Керстен он совершил вечером, вооружившись подносом с ужином. Обычно с кухни забирал поднос Дюк и просто оставлял его за закрытыми дверями студии, мощным ударом кулака в дверь оповещая об этом Керри. Скай повторил его действия, но уселся рядом с дверью прямо на пол, собираясь дождаться результата. Керстен не стала испытывать его терпения – дверь приоткрылась , не прошло и пяти минут.

Быстрым взглядом Керри обшарила коридор.

– Привет, – Скай безмятежно улыбнулся ей, не делая движений, чтобы не спугнуть.

Керстен поморгала, будто бы пробуждаясь ото сна.

– И тебе того же. Что ты здесь делаешь? Дюк ушел в отпуск?

– Я испытываю к тебе и твоей деятельности живейшее любопытство, моя дорогая, – Скай вновь улыбнулся. – Покажешь?

Первым порывом Керри, он видел, было отказать. Но, уже открыв рот, она задумалась.

– Почему бы и нет? Будет даже забавно – свежий взгляд со стороны, – с силой, которой Скай от нее не ожидал, Керри вцепилась в его футболку и втащила мужчину внутрь.

Попав, наконец, на запретную территорию, Уидден с интересом покрутил головой. Он помнил эту комнату до того, как в нее вселилась Керстен, но подобного не ожидал. В общих чертах комната, разумеется, не изменилась – деревянный отполированный пол мягко светящегося медового цвета, три окна с декоративными арками и нетронутыми шторами, широкая низкая тахта, служившая кроватью. Вот она заслуживала особого внимания – и вовсе не с эротической точки зрения. Невообразимый комок из простыней, пледа, подушек, сваленный на матрас. Создавалось впечатление, что Керстен просто падала туда, когда ей приходила в голову фантазия закрыть глаза, а после небрежным взмахом руки отодвигала всё в сторону ради действительно важных вещей. Скай расстроенно поцокал языком.

– Кончай сопеть там! – голос Керри звучал невнятно из-за куска жареной курицы, который она успела уже сцапать с подноса и сунуть в рот. – Иди ко мне и взгляни на это.

Скай последний раз вздохнул. В устах Белль, сказанное куда более возбуждающим тоном, это звучало бы как приглашение забраться в джакузи или в постель со строго определенными целями. Керстен явно же думала не о сексе. За ее ухом, едва виднеясь в растрепанных волосах, торчал грифельный карандаш; глаза женщины блестели. Но не он, увы, был источником ее вдохновения. Одежда Керстен была помятой, но, к удивлению Ская, не грязной – видимо, она достаточно часто принимала душ и переодевалась. Жаль только, что при выборе одежды Керстен не рассчитывала на приход гостей. Ее саму, похоже, длинная футболка размера 4XL и трусики вполне устраивали в климате Эсмеральды, где холода не бывало по определению. Скайлер с трудом удерживался от собственнического поглаживания загорелого бедра. За такое Керстен могла и руку ему оторвать.

– Ну, тебе нравится? – предельно нетерпеливо и явно не в первый раз окликнула его Керри. Как назло, когда она топнула ногой, груди под футболкой, лишенные поддержки, подпрыгнули и вновь отвлекли Ская.

– Уидден! – прорычала женщина. – Пшел вон – или немедленно восхищайся!

– Я уже, – несколько невпопад отозвался Скай, не в силах оторвать взгляда.

– Не мной, придурок! Моим гением.

Самоуверенное заявление встряхнуло и даже заинтересовало его. Скай понял, что смотреть надо на рисунки, помещенные на мольберт. Обошел Керстен со стороны спины – и взглянул, заранее настроенный одобрить всё, нарисованное его женщиной. Даже кособокий домик со слепыми окошками и завитушками дыма из неузнаваемой трубы.

Впрочем, рисунки заслуживали внимания. Это было… волнующе. В душе каждого европейца живет глухая тоска по изяществу Востока, по красоте и женственности грациозных женщин. В своей новой коллекции Керри Лайт обратилась именно к такой теме.

Стройные женские силуэты, без лиц, набросанные небрежными штрихами. Главным была одежда. То ли платья, то ли накидки с узкими брюками. Что удивительно, пара мужских тел, затесавшихся в эту компанию, тоже была облачена в подобные наряды. Такой одежды Скай не видел до сих пор. Она была чем-то похожей на церемониальные японские одеяния – но другой.

– Расскажешь историю? – мягко предложил он.

Всё время, пока Скай рассматривал листы с эскизами, Керри просто пожирала его лицо взглядом в тревожном ожидании приговора.

Первые слова не были осуждением – Керри шумно выдохнула. Ощутимо расслабившись, она запястьем потерла лоб.

– Уф, я стала слишком чувствительной, – и кинула предостерегающий взгляд в сторону Ская – «не смей воспользоваться».

Тот с показным равнодушием пожал плечами.

– Так что, расскажешь? – в голову его пришла весьма симпатичная идея. Сняв подставку мольберта, он поставил ее на пол, к стене. И сел напротив, раздвинув ноги. Похлопал по свободному пространству перед собой. – Садись сюда. Так ты не позволишь мне отвлечься.

Керстен с большим сомнением приняла предложенный вариант.

– Всё твои штучки, – пробурчала она. Но села, подвигалась, устраиваясь поудобнее.

– А вот ёрзать не надо, – предостерег Скай. – Я живой.

Керстен отчаянно покраснела, дернулась, порываясь встать; Скай не позволил ей этого.

– Давай уже историю, – потребовал он.

Керстен заговорила, с каждым словом уходя во вдохновляющий ее мир; Скай был доволен, что она решилась впустить его хоть ненадолго в свои фантазии.

– …аозай называется платьем, хотя на самом деле является сочетанием накидки и штанов из одинакового материала. Всегда – богатой, роскошной или нежной расцветки, как правило, с вышивкой. Вьетнамские женщины носят аозай всегда, мужчины надевают его на брачную церемонию или для официальных встреч. Красиво, слов нет. Молоденькие девочки, школьницы, носят белые платья. Они потрясающе сочетаются с их гладкими темными волосами, и девочки выглядят такими… девственными…

Скай почувствовал, что возбуждается. То ли от фантазии юной темноволосой девочки в ослепительно белом платье, то ли – черт побери – от ёрзаний этой невыносимой попки между его ног.

– Вот это платье я сошью из темно-зеленого атласа с расцветкой под крокодила, а под него пущу более легкую вискозу как топленые сливки. Это – основной цвет бирюза, на груди и рукавах вышивка – розовая с серебром сакура. Брюки – белый атлас. Воротник «стойка». Для показа придется искать вьетнамок или такого же типа, – вслух соображала Керри. – Мои девочки здесь не подойдут. Расписать зал в японском стиле. Музыка. Сакэ в глиняных плошках…

Голова Ская шла кругом, будто он уже основательно распробовал пресловутое сакэ. Эта женщина сводила его с ума. Если она не будет принадлежать ему душой и телом, не будет рядом постоянно, чтобы видеть ее, дышать ею… зачем ему возможность утолить любой каприз, если как раз ее за деньги и не купишь?

– Это свадебный вариант – середина из плотной ткани, думаю, шелк с очень-очень густой вышивкой, а верхний слой, рукава и фата прямо прозрачные… Эту модель я назову «Дьяволица». Кроваво-красный и черный, как ночь. С руками оторвут. К нему соломенная шляпа конусом из черной лакированной соломки. Ух, Дуайн наконец развернется, ткани самые необычные… Что ты делаешь? – температура ее голоса резко понизилась, когда руки Ская обнаружились уже под футболкой, на женской груди.

– Керстен… – долгий мужской стон страсти, мольбы и страдания.

Модельер до боли закусила нижнюю губу, вонзила в руку ногти, пытаясь уцепиться хоть за какой-то якорь реальности.

– Господи, что я за дура! – выдохнула она, прежде чем откинуть голову Скайлеру на плечо и страстно, открытым ртом, поцеловать его.

Глава 30

Окна в студии Керри не закрывала шторами, поэтому долго спать следующим утром Скайлеру не пришлось. С удивлением обнаружив себя проспавшим на деревянном полу без пледов и матрасов, только с подушкой, несколько часов, мужчина разогнулся, мужественно подавив стон. Он и в юности не умел спать там, где падал от усталости – при свете, звуках, на неудобном матрасе; сейчас же и подавно не гибкий олень. Но вот, гляди же, заснул. Причина лежала рядом, неосознанно шаря в поисках одеяла, как только тепло его тела перестало согревать ее. Скай нежно укрыл Керстен пледом из альпака. Надеть на нее сброшенную в начале их схватки футболку, не разбудив ее, было невозможно. Она лежала голенькая, как в час своего рождения, прикрывая согнутой рукой грудь; лицо было удовлетворенным и расслабленным. Скай наклонился к розовому ушку, виднеющемуся из-под волос.

– Я люблю тебя, – куда легче это было сказать спящей женщине. – Никуда, никогда не отпущу тебя… жена.

Он ушел, чтобы не смущать ее при пробуждении еще больше. Когда дверь закрылась, Керри чуть-чуть приоткрыла один глаз, убедилась, что в комнате она одна.

– Поздравляю тебя, дорогая, – неразборчиво пробормотала. – Ты все-таки вляпалась, – и женщина философски отправилась досыпать на тахту.

Часа два спустя, собираясь сойти вниз, в столовую, Керри оделась достаточно официально – в черные брюки и футболку с надписью «Love – Not War», и даже нацепила на ноги черные балетки, хотя и не любила обувь без каблуков. Рука нерешительно потянулась к косметике. Поймав себя на мысли, что она прихорашивается для Уиддена, Керстен разозлилась. Ну, переспали – с кем не бывает? Это не повод менять свое отношение к Скайлеру в целом.

Керри еще подискутировала минут десять с зеркалом, с собственной правой рукой, тянущейся к помаде и теням, с флакончиком духов. И вышла горделивым победителем из битвы, только расчесав до блеска светлые волосы.

Столовая на первом этаже дома была совсем не большой, уютно обшитой светлыми деревянными панелями. На сервировочном столике у стены стоял термопот, рядом банки с весовым чаем, чаем в пакетах, медом и сахаром – как в отеле для вечно голодных постояльцев. На шум, производимый Керри, из смежной кухни выглянула повариха, Руана, красивая крупная гаитянка.

– Доброе утро, мадам. Приготовить вам омлет?

– Да! – почти простонала голодная Керри. – С шампиньонами и овощами…

Сухой смешок за спиной заставил ее подпрыгнуть.

– Святые покойники! Уид-ден…

Скайлер сидел в плетеном кресле-качалке почти под лестницей. Опустив на колени газету, он с иронией наблюдал за Керстен.

– Что с твоими нервами? – осведомился вежливо, но как-то слишком уж безучастно – на пристрастный взгляд недавней любовницы.

– От общения с тобой в зоопарк попросишься экспонатом, а не только визжать начнешь, – буркнула Керри. Судя по довольной улыбке мужа, удар был засчитан.

Разговор прервался. Сделав себе под внимательным взглядом Ская большую чашку растворимого кофе с молоком, Керри отнесла ее на стол. С комфортом села, положив ноги на выдвинутый соседний стул.

Взгляд Скайлера непонятного выражения раздражал ее. Прилепив к губам кукольно-доброжелательную улыбку, Керстен стала пялиться на него в ответ. Интересно, о чем он думает, когда вот так смотрит? Может, жалеет ее? Вот этого не надо! У нее, Керри Лайт, всё в жизни просто прекрасно. Еще несколько дней на доведение коллекции до идеала, и можно давать Дуайну задание на подбор тканей, Корделии – на предварительный просмотр моделей азиатского типа. Ей, Керри, еще долго, месяцев пять, будет не до мыслей о своей женской глупости.

– Прекрати, – мягко проговорил Скай. – Не ругай себя за то, что случилось.

Глаза Керри опасно сузились.

– Случилось что-то особенное?

Взгляд Ская полыхнул странным темно-синим огнем цвета сумеречного зимнего неба.

– Ты полагаешь, что нет? – очень тихо, голосом, предвещающим неприятности, осведомился он. Встал с кресла-качалки.

По мере его приближения Керри инстинктивно отодвигалась, в конце концов зависнув в опасной позе на двух задних ножках стула.

– Не подходи! а то эта чашка полетит в тебя, – пригрозила и сама разозлилась, каким тонким и слабым прозвучал ее голос.

Скай ухмыльнулся:

– Ничего. Я люблю кофе. И я, – подхватив Керстен с тут же упавшего назад стула под колени и спину, он направился с ней в сторону лестницы, – люблю трахать мою жену.

– Ваш омлет, мадам!

– Съешьте его, Руана. Мадам спустится вновь только к обеду.

Для продолжения банкета Скайлер Уидден предпочел выбрать свою комнату. Широкая мягкая кровать, чистота, ничего не валяется на полу… не валялось еще два часа назад.

– Прости за твою одежду, я не очень смотрел, куда она падала.

Слегка повернув голову, Керри оглядела пейзаж – черные балетки в разных углах комнаты, комок из дизайнерских брюк, фривольно повисший на торшере бюстгальтер.

– Какая разница! – женщина лежала совершенно нагой на теле Ская, прикрытом батистовой простыней. И даже мысли не возникало стесняться своего тела. Указательным пальцем, немного царапая ногтем, она провела по шее, груди, подобралась к животу Ская. – Ты на меня смотришь. Почему?

Женская логика была чем-то совершенно восхитительным и непостижимым.

– Потому что если я закрою глаза, ты обидишься.

Керстен слегка поразмыслила над сказанным им.

– Конечно. Ведь это будет означать, что ты жалеешь о произошедшем или тебе неприятно смотреть на меня.

– Вот видишь, – Скай искренне улыбнулся, – ты сама всё объяснила. Я не жалею и мне приятно – вот и смотрю. Как насчет тебя?

Керри перевернулась на спину, опустила голову ему на живот.

– В смысле – не жалею ли я? Нет, наверное. Там, в Монреале, всё было на тупиковой стадии развития. Хотя, наверное, с Филиппом мне было бы спокойно. Вот только жить приходилось его жизнью. С тобой я могу выпустить собственное «я», а с Филиппом… Он разместил заявку на успешную, сдержанную в эмоциях светскую даму, и я старалась соответствовать.

– А если бы в брачную ночь он превратился в Господина и исхлестал тебя кнутом?

– Ого, какие у тебя мечты! – женщина с интересом посмотрела вверх. – А вдруг мне бы понравилось? Кляп в зубы, кожаный комбинезон, плеть и каблуки пятнадцать сантиметров…

Скай что-то неразборчиво пробормотал, а Керри, радуясь, что получается доводить его, продолжала фантазировать:

– Не представляю себе Филиппа господином, но вот одетого в юбочку с розовым кроличьим хвостом, ушки… и ярко-красный кляп во рту… наручники со стразами…

Со стороны головы Ская донеслись странные звуки – то ли поперхнулся слюной, то ли рыдает от смеха.

– Боже, об этом стоит снять фильм… – дальнейшие его слова заглушил чудовищный шум строительной техники во дворе дома. Казалось, что сразу три экскаватора приступили к своей работе – и прямо в спальне Уиддена.

– Святые небеса! – Керстен вскочила. – Что это?

Скай рассеянно посмотрел на окно.

– Да, они, кажется, собирались начать сегодня.

– Кто они, Уидден? Что происходит? Что это за бои машин с притопом и припевом?

Не получая ответа, Керри дернула дверь на небольшой балкончик, и уже тут Скай сообразил, что жена, как и была, совершенно голая.

– Стоять! – сухо распорядился он.

Керри слегка уже подзабыла этот его голос, так что подчинилась скорее от удивления. Подойдя, Скай заботливо облачил ее в свой халат, подвернул рукава, затянул пояс, вытащил из-под воротника волосы. Сам он лишь потуже затянул простыню на талии и приглашающе придержал перед Керри балконную дверь.

– Прошу тебя.

Во дворе и дальше, дальше, не останавливаясь и на границе джунглей, бушевал строительный хаос. Экскаватор с большим ковшом выгребал из ямы уже приличных размеров всё новые порции земли, машины поменьше взрывали землю по периметру, человек десять рабочих в синей униформе суетилось возле высоченной горы дорожных плит. Трубы, бордюрный камень, горы песка и кафеля… оранжевые каски рабочих, команды бригадира в рупор, имеющие целью перекричать весь этот сумасшедший дом… Голова Керстен немедленно пошла кругом.

– Святые небеса, что это? – она обессиленно уцепилась за голое плечо Ская. Тот с удовольствием поддержал ее.

– Начало больших перемен. Слишком долго всё здесь было удобно лишь для мужчин. Я обещал создать рай для моей девочки. Джой понравится. Здесь будет сад с дорожками, зонами отдыха, фонтанами и бассейном. Зоопарк. Поле для мини-гольфа и батуты.

– До фига денег вложишь, – сухо прокомментировала, пожимая плечами, Керри.

Скай только дернул бровью.

– Они же у меня есть. Почему не побаловать любимого человека? Будешь себя хорошо вести – тоже разрешу загадать желание.

Непонятно почему, Керри чувствовала только раздражение.

– Мне выписать парочку стриптизеров для сексуальных игр.

Во взгляде Ская сверкнула странная молния. Положив руку на женский затылок, он вынудил Керри уткнуться лицом ему в грудь, а сам положил подбородок на ее голову.

– Когда-то давно мне именно эти слова сказала Палома. Ты становишься похожей на нее.

– Вот как? – Керри не придумала ничего умнее, ощущая, как щекочут губы мягкие светлые волоски на его груди. – Заверяю тебя, что повторять ее трагическую судьбу я не намерена.

– Керстен, – назвав ее имя, Скай надолго задумался. Казалось, ее дерзкой реплики он не услышал. Спустя две минуты, вздохнув, он без особого энтузиазма решился на продолжение. – Керстен, у нас с тобой не было роскошной свадьбы, как ты планировала с адвокатом. Я хочу… спросить тебя…

Женщина затаила дыхание, веря своему чутью. Сердце внезапно забилось так сильно, что в груди перестало хватать ему места.

– Ты выйдешь за меня замуж еще раз? Ответь, выйдешь?

Он ждал, а она не могла произнести ни слова. Горло внезапно перехватила судорога, уши перестали слышать. Вот он, момент самого-самого важного решения за всю ее жизнь.

– Малышка… – Скайлер Уидден с ничем не подкрепленной уверенностью целовал ее волосы, гладил спину.

Керри тихонько выдохнула ему в грудь.

– Пожалуй, рискну. Поверю тебе еще раз, Уидден.

Глава 31

Джой Доув отреагировала на решение родителей о повторной свадьбе довольной улыбкой – «я же говорила, что тебе не надо спешить замуж за Филиппа, мама». Дюк – философски, никакого другого результата от их совместного проживания он и не ждал. Мнение других людей ни Керри, ни тем более Ская не волновало. Свадьбу назначили на сентябрь, в романтичной Флоренции. Керри и Корделия, приглашенная быть свидетельницей, целыми днями планировали по скайпу само бракосочетание, антураж, платье невесты и маршрут медового месяца. Корделия делала это с наслаждением – раз уж сама она в обозримом будущем не планировала выходить замуж; Керстен – с холодком, сама не понимая причины такого своего отношения. Предложение Ская, ее согласие, их дружное «да» перед алтарем не могли стать хэппи-эндом – в самой атмосфере их отношений чувствовалась недосказанность, неопределенность. Безоблачно счастливым не выглядел даже сам Скай, что-то определенно тяготило его. Ружье, висящее на стене, должно было выстрелить; и сколько бы Керри ни повторяла себе, что плохие мысли имеют свойство сбываться, развеять собственное мятущееся настроение она не могла. К созданной на бумаге коллекции интерес тоже слегка увял, хотя Керри сделала над собой усилие и очень доходчиво объяснила Дуайну Крэбтри, какие ткани ей требуются. Дуайн отбыл в познавательную командировку во Вьетнам. До его возвращения рабочая тема была закрыта.

Как будто пытаясь телами убедить друг друга, что всё у них просто прекрасно, Скайлер и Керри занимались любовью по несколько раз в день, везде, где он будто случайно встречал ее. Иногда к такой же уловке прибегала и Керри; но когда вспышка страсти стихала, она молча лежала, уткнувшись носом мужу в бок и вдыхая запах его пота. Иногда звучали какие-то необязательные, несущественные вопросы о подготовке к свадьбе; однако и жениха, и невесту, казалось, одинаково одолевало совершенно не свадебное настроение.

Каждый раз, приступая к реализации следующего большого проекта, Скайлер Уидден старался максимально покончить с прошлым. Погоня за двумя зайцами приводит только к тому, что ты садишься между двух стульев – и хорошо, если не в лужу. Этот принцип он давно вывел для себя, строго ему следовал, иногда пугая своей целеустремленностью плохо знакомых с ним людей. К проекту «Счастливое супружество» – тому самому, что он позорно провалил в первый раз – Скай намеревался подойти со всей внимательностью. Керстен и Джой значили для него очень много. Именно для того, чтобы всё удалось, он в первую очередь решил обрубить хвосты прошлой жизни. Сделать это он предпочел чужими руками.