Текст книги "Путеводная звезда"

Глава 6

– Ты замечательно выглядишь, – сказал Гейб.

– Это просто платье замечательное. – Ронни аккуратно провела рукой по длинной шелковой юбке цвета слоновой кости, затем дотронулась до изящных воздушных кружев, окаймлявших ее обнаженные плечи.

– Нет, дело не в платье.

– Ты уверен, что мне это подходит? – Она показала ему заколку, украшенную белыми розами, которая закрепляла фату. – Мне кажется, что в этой штуке я похожа на старомодную девушку.

– Все прекрасно. – Гейб подошел ближе и протянул ей маленькую коробочку. – Это тебе.

– Что это? Кольцо?

– Нет, кольцо у Дэна. А это традиционный подарок невесте.

Ронни открыла коробочку. Внутри лежали сережки. Изысканные жемчужные капельки, усыпанные сапфирами и рубинами.

– Белый, красный, голубой, – завороженно прошептала Ронни.

– На свадьбе обязательно должно быть что-нибудь голубое. Я подумал, это будет вполне в стиле ослепительной невесты. А когда ты получишь гражданство, я подарю тебе ожерелье.

– Спасибо. – Она подошла к зеркалу и начала примерять сережки. – Какие красивые! – Ее голос дрожал. – Они будут прекрасно смотреться на фотографиях.

Гейб стоял позади нее так близко, что она чувствовала тепло его тела и горьковатый запах одеколона. Она встретилась с ним взглядом в зеркале. Он смотрел на нее так пристально, что Ронни стало не по себе.

– Нам, наверное, надо идти.

– Да. – Гейб не двигался.

Ронни подняла руки и опустила на лицо фату.

– Я уверена, что этот обычай тоже изобрели мужчины.

На самом деле Ронни была рада, что на ней фата. В ней она не чувствовала себя слишком открытой, беззащитной и ранимой. Она в отчаянии пыталась найти, что сказать.

– По крайней мере, так не видно синяка.

– Да, хоть на что-то она пригодилась. – Он отступил на шаг. – Нам пора. Нас уже заждались наши друзья-журналисты.

– Опять вопросы?

– Я разрешил им только снимать, но, если кто-нибудь попытается взять у тебя интервью, его тут же вышвырнут.

– Они все равно попытаются.

– Дэн будет следить за этим. – Гейб взял ее за руку и повел к двери. – Не волнуйся, мы обо всем позаботимся.

И снова она ощутила это удивительное чувство защищенности. Ей было непривычно ощущать чью-то заботу. Возможно, в больших количествах такое отношение быстро бы наскучило ей и даже стало бы раздражать, но сейчас оно казалось Ронни удивительно приятным.

Свадебная церемония проходила в красивой маленькой часовне на территории дворца. Ронни с трудом понимала, что происходит вокруг. Корзины пурпурных гиацинтов, алых роз, белых лилий. Темнолицый священник в строгом черном наряде с накрахмаленным белым воротничком. Гейб рядом с ней, высокий и сильный. Все было словно в тумане.

– Ронни? – Гейб смотрел на нее, встревоженный ее растерянным видом. Он взял ее за руку.

Ронни бросила/быстрый взгляд на священника.

– Тебе пока еще рано брать меня за руку.

– Да мне плевать, – грубо ответил Гейб и сжал ее руку.

«Может быть, он действительно любит меня?» – подумала Ронни. Она робко улыбнулась ему и снова повернулась к священнику.

Через несколько минут церемония закончилась. Гейб нежно поцеловал ее. Затем они вышли из часовни и, пройдя через розовый сад, вернулись во дворец.

Потом был праздничный стол, покрытый узорчатой скатертью. Вереница блюд и угощений. Ледяной лебедь, возвышающийся во всей своей хрустальной красоте посреди стола. Знакомство с Его Величеством шейхом Бен Рашидом и его очаровательной рыжеволосой женой Сабриной.

Ронни ни на секунду не оставалась одна. Гейб или Дэн постоянно были рядом с ней. Ей оставалось только улыбаться, кивать и пить шампанское.

– Красивая свадьба, миссис Фолкнер.

Миссис Фолкнер… За сегодняшний вечер Ронни уже привыкла к этому обращению. Она повернулась к лысеющему мужчине в синем костюме и машинально улыбнулась. Она не узнала его.

– Спасибо, вы очень любезны.

Дэн увидел Гейба в другом конце комнаты и поспешно подошел к Ронни.

– Очень мило с твоей стороны, Пилзнер, что ты приехал.

– Как можно пропустить такое событие!

– Ронни, познакомься, это Герб Пилзнер, – представил его Дэн. – Из Иммиграционной службы.

Ронни похолодела.

– Как вы поживаете?

– Валюсь с ног от усталости. Я совершенно вымотан многочасовым перелетом и вне себя от возмущения. Меня подняли посреди ночи только из-за того, что сенатору Корасу срочно потребовались ваши документы, чтобы Фолкнер смог увезти вас с собой.

– Почему бы нам не выйти на террасу? – предложил Дэн.

– В этом нет необходимости, – отрезал Пилзнер. – Я буду предельно краток, к тому же потом я все равно буду делать заявление для прессы. – Он повернулся к Ронни: – Мне плевать на Кораса и его друзей с Капитолийского холма или на эту газетную шумиху, которую Фолкнер организовал, чтобы вы могли получить гражданство. Вся ваша свадьба – фарс чистой воды. Мой долг – соблюдать иммиграционные законы, и я не вижу причины, по которым должен сделать для вас исключение.

Ронни почувствовала, как рушатся все ее надежды.

– Но в этом случае есть смягчающие обстоятельства, – вступился Дэн.

– Не спорь с ним, Дэн, – тихо сказала Ронни. – Ты все равно не переубедишь его. К тому же он прав. – Она встретилась взглядом с Пилзнером. – Я уважаю ваше мнение, но Гейб… – Она остановилась и перевела дыхание. – Гейб не сдается так просто.

На мгновение взгляд Пилзнера смягчился.

– Все дело в том обвинении, что вам предъявили в Сан-Сальвадоре. Я не могу закрыть на это глаза, миссис Фолкнер. – Его лицо снова приняло мрачное выражение. – А тот факт, что вы в течение нескольких лет незаконно путешествовали по стране с поддельным паспортом? Это недопустимо. Мы можем потребовать вашей выдачи.

– Ни черта вы не потребуете. – С этими словами Гейб вышел на террасу и с треском захлопнул за собой стеклянную дверь. – Вы не сможете ее никуда забрать, пока она находится в Седихане. Это абсолютная монархия, и у нее нет договора со Штатами о выдаче людей.

– Вы абсолютно правы, – согласился Пилзнер, – но как только она выедет за границу Седихана, ситуация изменится. – Он взглянул на Ронни. – Ваша профессия предполагает путешествия, и вы не сможете находиться здесь вечно. В конце концов вы окажетесь в наших руках.

– Ради бога, она же не преступница, – закричал Гейб.

– Не могу с вами согласиться. По отношению к правительству США она совершила тяжкое преступление. – Он слегка поклонился Ронни. – Всего доброго, миссис Фолкнер. Прощу прощения, что ничем не могу вам помочь. – Он направился к дверям террасы. – Как я уже говорил, это была очень красивая свадьба.

– Ублюдок, – прорычал Гейб, когда за Пилзнером закрылись двери.

– Что будем делать? – встревоженно спросил Дэн. – Он собирается сделать объявление для прессы.

– Опереди его, – сказал Гейб. – Представь Ронни как несчастную жертву бюрократии. Не жалей красок. – Взяв Ронни под локоть, он повел ее по ступенькам в сад. – Скажи им, что мы соберем пресс-конференцию, когда вернемся из свадебного путешествия.

– Куда вы едете? – спросил Дэн.

– В Танадах. Там достаточно спокойно, и никто не будет нас беспокоить.

– Где это, Танадах? – вяло спросила Ронни, идя за Гейбом через сад.

– Это мой дом, который стоит посреди пустыни. Я живу там, когда надолго приезжаю в Седихан. – Он посмотрел на нее. – Все в порядке? Ты немного бледная.

– В порядке, – грустно ответила Ронни. – Я знала, все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ты единственный, кто верил в успех. – Она отвернулась. – Я успею переодеться, прежде чем мы отправимся в это твое убежище?

– Нет, тебе нельзя туда возвращаться. – Он кивнул в сторону дворца. – Тебе не дадут прохода. Мы улетим прямо сейчас. Я попрошу Дэна привезти нам завтра одежду, а твой фотоаппарат до сих пор лежит в вертолете. Это ведь самое главное для тебя?

– Да, все остальное не имеет значения.

Так было до того, как началась вся эта история. Но теперь Ронни сомневалась, что когда-нибудь сможет вернуться в прежнее состояние. Она бросила свадебный букет на мраморную скамейку в саду и, подобрав юбку, поднялась в вертолет.

Танадах оказался милым уютным домиком с белыми оштукатуренными стенами и красной черепицей на крыше. Дом окружал сад. Все излучало атмосферу уединенности и интимности.

– Ну как? – спросил ее Гейб после того, как Дэвид поднял вертолет в воздух и отправился обратно в Марасеф.

– Мне нравится, – ответила Ронни. – Здесь гораздо лучше, чем во дворце. Мне было не по себе во всем том великолепии.

– Мне тоже. – Они пошли по дорожке к двери дома. – Именно поэтому я и купил это место.

Ронни отстегнула заколку и сняла вуаль.

– Хотелось бы принять ванну. – Она посмотрела на него. – А потом нам нужно поговорить.

Они вошли в холл, отделанный дубом. Из него – в огромную гостиную. Внутри дом выглядел еще уютнее, чем снаружи. Высокие потолки, книжные полки вдоль стен, камин. Жемчужно-серые мягкие диваны и такие же стулья гармонировали по цвету с пушистым ковром. Темно-лиловые занавески закрывали длинные окна. Несколько подушек такого же цвета были хаотично разбросаны по комнате. Интерьер дома нельзя было отнести к какому-нибудь определенному стилю. Просто все радовало глаз и располагало к отдыху. В комнате были всего две вещи, носившие отпечаток восточной пышности: перламутровая мозаичная ширма и искусно сделанный золотой верблюд на кофейном столике.

– Мы здесь будем одни, – сказал Гейб. – У меня нет постоянной прислуги. Из соседней деревни два раза в неделю приходят люди, чтобы убрать в доме и саду. Я никогда не знаю заранее, когда приеду, но в доме всегда порядок, а кухня забита продуктами. Так что голодать нам не придется.

– Хорошо.

– Твоя спальня вторая справа. – Он махнул в сторону коридора. – Не торопись. Отдохни как следует. Я зайду за тобой через час, и мы посмотрим, что можно соорудить на кухне. Если что-нибудь понадобится, зови.

Ронни повернулась и пошла к комнате, которую он ей указал.

– Ронни, – окликнул ее Гейб.

Она остановилась и обернулась к нему.

– Все будет в порядке. Я понимаю, что ты расстроена из-за Пилзнера, но я все улажу.

– Ладно, потом поговорим, – слабо улыбнувшись, ответила она.

Ронни видела, что он хочет помочь и готов жертвовать собой ради того, чтобы осуществить ее мечту, но при этом все равно не мог почувствовать, насколько сильны были ее разочарование и обида. Она сама виновата. Не нужно было позволять себе мечтать и надеяться, когда она прекрасно знала все трудности и препятствия. Надо сделать так, чтобы Гейб не пострадал из-за нее. Но сейчас не о чем беспокоиться. Сейчас они здесь, вместе. И надо воспользоваться счастливой возможностью, подаренной им судьбой.

Ронни никак не могла решиться открыть дверь в комнату Гейба. «Гейб, наверное, умрет от смеха, когда увидит меня, – думала она. – Ну что ж, не стоять же здесь всю ночь». Она вошла наконец и услышала шум воды в душе. Стараясь не шуметь, Ронни закрыла за собой дверь и остановилась на пороге комнаты. Она была даже рада, что у нее есть еще несколько минут, чтобы окончательно собраться с силами.

Дверь ванны распахнулась, и Ронни увидела Гейба, совершенно обнаженного, с блестящими капельками воды на темных волосах.

– Привет, – выдавила она:

Увидев Ронни, стоящую в одной только свадебной фате, которую она использовала как накидку, Гейб замер на месте.

– Что ты здесь делаешь?

– В данный момент дрожу от холода. У меня ведь здесь нет никакой одежды. Вот я и воспользовалась фатой. Ты говорил, что тебе нравятся вуали.

– Насколько я понимаю, ты пришла сюда не для того, чтобы продемонстрировать мне вуаль?

– По-моему, это очевидно.

– А мне нет. Я же сказал тебе, что мне не нужен секс, чтобы расслабиться или снять напряжение.

Она не ожидала такой реакции.

– Я пришла вовсе не поэтому.

– А почему?

Ронни пыталась найти такой ответ, чтобы не выглядеть слишком ранимой в его глазах.

– Это был тяжелый день. Мне нужно отвлечься от мрачных мыслей, – беззаботно сказала она.

– Тогда убирайся отсюда, – грубо ответил он.

Ронни беспомощно посмотрела на него.

– Я не могу, – прошептала она. – Ты мне нужен.

– Я или любой другой мужчина?

– Ты. – Она подошла к нему ближе. Фата спустилась с плеч, оголив грудь. Ронни не стала придерживать ее. – Это можешь быть только ты, Гейб.

– Вот это мне уже нравится. – Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Ронни чувствовала тепло его тела, силу его рук. Положив ее на кровать, Гейб склонился над ней. Фата куда-то исчезла, полностью обнажив тело. Гейб смотрел на нее, прерывисто дыша. Потом дотронулся до груди. Она мгновенно отозвалась на его ласку. Все ее тело рвалось ему навстречу. Каждое его прикосновение вызывало сладостную истому.

Он медленно наклонился и дотронулся Языком до соска. Обхватив его губами, он принялся страстно сосать его, одновременно лаская другую грудь. Ронни закусила губу, чтобы не закричать от ощущения невыразимого блаженства.

Время от времени Гейб издавал глухие гортанные звуки. Это был стон желания, возбуждавший ее не меньше, чем прикосновения его языка. Прижимаясь к ней всем телом, Гейб начал двигаться в неистовом ритме страсти.

– Я не могу больше, я так долго ждал. – Дрожь пробежала по его телу. – Извини, наверное, это будет слишком быстро.

– Это неважно, – Ронни еще сильнее обняла его. Гейб глубоко вздохнул.

– Нет, это будет нечестно. – Он раздвинул ее ноги, и рука скользнула вниз, к темному островку волос. – Я смогу немного потерпеть.

Ронни почувствовала его пальцы внутри себя. Она изогнулась и тихо вскрикнула. Гейб принялся медленно ласкать ее изнутри, вынимая и снова погружая пальцы, другой рукой нащупывая клитор. Ронни снова издала стон.

Не прекращая ритмичных движений ни на секунду, Гейб ласкал ее, усиливая возбуждение и доводя ее до неистовства. Словно издалека, до нее доносился ее собственный нечеловеческий крик.

– Тебе нравится? Еще?

– Да, еще! – Ронни металась по подушке. – Гейб, это просто чудо!

– Шшш. – Гейб убрал руки и снова склонился к ней. – Мне надо быть осторожным, чтобы не сделать тебе больно.

Ронни, почувствовав пустоту внутри себя, сгорала от желания, а Гейб все медлил. Она обняла его за бедра и притянула к себе.

– Я хочу тебя!

Гейб посмотрел на нее.

– Ронни, я не хочу так быстро.

– Тебя!

Гейб накрыл ее своим телом и стремительно вошел в нее. Она почувствовала резкую боль и острое наслаждение.

– О господи! – Гейб пытался проникнуть еще глубже, но встретил препятствие…

– Еще! – Она судорожно вздохнула, впиваясь в него ногтями. – Мне не больно. Продолжай!

Его лицо исказило желание такое сильное, что, казалось, оно причиняет ему боль. Он застонал. Ронни поняла, что ему нравится это препятствие. Она постаралась еще больше сжаться внутри себя. Судорога пробежала по его телу. Он поднял голову и посмотрел на нее.

– Ты такая красивая. – Он провел рукой по ее волосам.

– Ради бога, сейчас не время делать мне комплименты.

– Я просто пытаюсь вести себя не как сексуальный маньяк. Не хочу причинить тебе боль.

– Но я хочу тебя! Я хочу этого! – Она лукаво улыбнулась. – А то передумаю и уйду.

– Никуда ты не уйдешь.

Гейб начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он обхватил ее снизу, приподнимая при каждом толчке. Их слияние было ненасытным, почти грубым. Гейб приоткрыл рот, обнажив белые зубы, щеки покрылись испариной. При каждом толчке Ронни издавала сладостный стон.

Когда наступил оргазм, ее словно вынесло из темноты на солнечный свет. Она услышала низкий крик Гейба. Испытав высшее наслаждение, он без сил упал на нее.

Глава 7

– Вот это сюрприз! – Гейб положил ее голову себе на плечо. – Как получилось, что ты до сих пор девственница?

– Мне показалось, что тебе это даже понравилось. – Ронни приподнялась на локте и посмотрела на него. – Или нет? Ты что, притворялся?

– Должен тебя заверить, что в такие моменты притворяться невозможно.

Ее лицо просветлело.

– Я надеялась, что так и есть, но не была абсолютно уверена. В следующий раз будет лучше. Я обещаю.

– Лучше некуда. Не уверен, что смогу это вынести. – Он снова положил ее рядом с собой. – Мне и так было очень хорошо.

– Мне тоже. Я никогда не понимала, почему все так кричат об этом на каждом углу. Пока сама не начала кричать. – Она засмеялась. – Это было ужасно?

– Ты не кричала. Это был сексуальный стон. Я бы не стал называть его ужасным. Он был красивым, страстным, возбуждающим.

Он наклонился и поцеловал ее.

Ронни закрыла глаза.

– Ммм, очень приятно.

– Тогда открой глаза и посмотри на меня.

Она медленно подняла веки и мечтательно посмотрела на него.

– У тебя замечательные скулы.

– Я рад, что есть хоть одна вещь, которая тебе нравится. – Он улыбнулся. – А может быть, даже две.

– Определенно две. – Ронни счастливо вздохнула. Она прижалась к нему и крепко обняла. – Ведь было хорошо, правда? Хорошо и по-настоящему.

– Тихо, тихо. – Он погладил ее по спине. – Так все и было. Почему ты так взволновалась?

– Я хочу, чтобы это продолжалось. Я хочу, чтобы это было всегда. – Она запнулась. – Забудь, что я сказала тебе. Я не это имела в виду. Ты не должен чувствовать, что я давлю на тебя…

Он закрыл ей рот поцелуем.

– Я испытываю давление с тех самых пор, как ты вошла в мою жизнь. Думаешь, почему я не затащил вчера тебя в постель? Со мной никогда не было ничего подобного. Я чувствую ответственность за тебя, хочу оберегать и быть всем для тебя. – Он ласково чмокнул ее в нос. – Я был удивлен не меньше, чем ты. Мне нравилась та жизнь, которую я вел. Никаких привязанностей, никаких обязательств. Ответственность только на профессиональном уровне. И тут появилась ты, и все изменилось.

– Да, действительно, – приглушенным голосом ответила Ронни.

Ронни подумала вдруг, что нельзя было терять контроль над собой и провоцировать его на это признание. И в то же время она была рада, что сделала это. Может быть, это был эгоистический поступок, но то, что она будет знать о его любви к себе, не причинит никому боли, кроме нее самой. А все остальное еще можно исправить.

Она еще сильнее прижалась к нему.

– Я хочу, чтобы ты знал правду, – прошептала Ронни. – Я не люблю тебя.

Гейб замер.

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Ты меня обманываешь.

Она заставила себя сесть и посмотреть ему в глаза.

– Ты мне нравишься. И мне нравится быть с тобой. Но если ты хочешь большего, мне придется уйти.

– Здесь что-то не так. Чего ты боишься?

– Ничего. Я никого и ничего не боюсь. – Она подняла фату. – Может быть, мне действительно лучше уйти?

– Еще чего! – Он резко притянул ее к себе. – Никуда я тебя не отпущу.

Ронни почувствовала облегчение. Она боялась, что Гейб позволит ей уйти. Она не была готова расстаться с ним сейчас. Может быть, позже…

– Пожалуй, я останусь, если ты не будешь требовать, чтобы я поклялась тебе в вечной любви.

– Я не знаю, что происходит в твоей голове, какие нелепые мысли рождаются в ней. Я не собираюсь спорить с тобой. Просто запомни одну простую вещь. Я тебя никуда не отпущу.

– Я никуда и не ухожу. Пока.

Гейб покачал головой.

– Никогда. – Он опрокинул ее на спину и склонился над ней. – Все, Ронни, тебе придется смириться с этим.

– Это было замечательно! – сказала, отдышавшись, Ронни. – Как на американских горках, только еще лучше. Мне всегда казалось, что, когда вагончики медленно возвращаются к исходной точке, что-то теряется. С тобой все по-другому. Хочется продолжать полет до бесконечности. Ты самый лучший. – Она помолчала. – А знаешь, я проголодалась. Если ты не будешь меня кормить, у меня не будет сил.

– Если я не ошибаюсь, именно ты решила, что ужин может подождать.

– Тогда было кое-что более важное. Где здесь кухня?

– Ради бога, успокойся. После секса обычно нет сил что-либо делать.

– Кто придумал это дурацкое правило? Я полна сил и готова горы свернуть.

Гейб посмотрел на ее светящееся лицо и улыбнулся.

– Только не сейчас, хорошо? Горы далеко. Оставайся здесь. Я принесу чего-нибудь поесть. – Он встал с кровати и подошел к шкафу. – К тому же в доме прохладно, а тебе нечего надеть. Жди меня здесь. Я быстро.

Гейб накинул махровый халат и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Ронни вскочила и бросилась к шкафу. Сняв с вешалки белую рубашку, она быстро надела ее на себя. В комоде нашлись подходящие белые носки. Почувствовав себя прилично одетой, она вышла из спальни и направилась по коридору в ту сторону, откуда доносился шум и лязг металла.

– Помочь? – игриво спросила Ронни, оказавшись на кухне.

Гейб посмотрел на нее через плечо.

– Почему ты меня не послушалась?

– Мне скучно сидеть там одной.

Он окинул ее взглядом.

– Эта рубашка идет тебе больше, чем мне.

– Мне кажется, тебе она вообще не идет. – Она встала за его спиной и взглянула через плечо на омлет, который он жарил. – Выглядит вкусно, я абсолютно не умею этого делать. Зато я могу приготовить кофе.

– Тогда готовь. На столике стоит кофеварка, а кофе в банке. – Гейб достал пару тарелок. – Насколько я понимаю, готовить здесь придется мне.

– К сожалению. Джед однажды пытался научить меня, но вскоре бросил эту затею. Он сказал, что мои кулинарные способности равны нулю. Если ты будешь готовить, я буду мыть посуду.

– Согласен. – Он разрезал омлет пополам и разложил по тарелкам. – Садись и поешь. Тебе скоро понадобятся силы.

Она почувствовала, как краска смущения заливает щеки. Удивительно, но он легко мог заставить ее смутиться и покраснеть, чего раньше не мог добиться ни один человек.

– Это тебе лучше восстановить свои ресурсы.

– Запасы моих ресурсов бесконечны. Особенно для тебя.

Ронни взяла вилку и принялась за омлет.

– Кстати, – внезапно сказала она, – тебе нельзя пить кофе. Почему ты не напомнил мне раньше? Тебе нужно наконец выспаться.

– Не могу я спать сегодня ночью. У меня были другие планы.

– Никакого кофе, – твердо сказала Ронни.

– Расскажи мне, чем ты мне обязана? Что это за таинственный долг? – вдруг спросил Гейб.

Ронни в замешательстве посмотрела на него. Такого вопроса она не ожидала.

– Теперь, когда ты мне все рассказала о своем прошлом, можно рассказать и об этом. Почему ты считала себя моей должницей? Что я сделал?

– Спас мне жизнь, – просто ответила Ронни. – Это было в Мекхите, в Турции, в 1983 году.

– Я был в Мекхите, но…

– Конечно, ты не помнишь. Ты вытащил меня из-под руин гостиницы после землетрясения. Я знаю, что была одной из многих, кого ты спас тогда, но для меня это было жизненно важно, и я навсегда запомнила этот момент. Ты остался со мной и держал меня за руку. – Она поежилась от воспоминаний. – Это была самая ужасная ночь в моей жизни.

– Я помню тебя. Но тебя звали Анита.

– Анита Вальдез. Испанский паспорт.

– А когда мы вытащили тебя, ты была ужасно грязная, но я точно помню, что волосы у тебя были темные.

– Краска. Я должна была быть похожей на испанку.

– Я чувствовал себя виноватым, когда отпустил тебя в больницу одну.

– Ты и так сделал больше, чем нужно. Весь город был в руинах. Я знала, что тебе нужно было идти и спасать других.

– По твоим словам, я просто супермен. То же самое сделал бы любой человек в такой ситуации. Кстати, я заходил в больницу на следующий день.

– Я не знала об этом. – Ронни лучезарно улыбнулась. – Как это мило!

– Но мне сказали, что ты исчезла сразу же после того, как они перевязали тебе руку.

– Там был Эван. Он видел, как меня отвели в палату, я вскоре забрал меня оттуда. Той же ночью мы уехали из Мекхита.

Ронни доела омлет и откинулась на спинку стула.

– Но с тех пор я постоянно следила за тобой. Это было несложно. Ты был на виду, становился знаменитым. Мне казалось, что все, что делаешь, достойно восхищения. Я решила стать журналистом благодаря тебе.

– Хватит петь мне дифирамбы. Просто, Ронни, мы подходим друг другу. Мы нужны друг другу. Может быть, поэтому судьба и свела нас в Мекхите.

– Только не говори мне, что веришь в судьбу.

– А почему нет? Я верю, что некоторые люди созданы друг для друга. И если тебе посчастливилось найти такого человека, нужно быть полным идиотом, чтобы упустить его.

В ту ночь в Мекхите она поверила в судьбу. Она обрела силу и уверенность в этом изменчивом мире. И огромное желание быть с Гейбом. Теперь оно исполнилось.

– Не могу с тобой не согласиться. Ты действительно знаешь, как сделать женщину счастливой. – Она встала и пошла к двери. – Сложи тарелки в раковину, я помою их утром. А сейчас у меня достаточно сил, чтобы не дать тебе скучать какое-то время. – Она бросила на него суровый взгляд. – И не вздумай пить кофе.

– Ты опять не спал, – заметила Ронни, прогуливаясь на следующее утро с Гейбом по саду.

– Я немного вздремнул.

– Что-то не похоже. Мне кажется, ты говоришь это, чтобы я отстала от тебя.

– Возможно. Ты действительно можешь быть ужасно въедливой. – Он внимательно посмотрел на нее. – И удивительно заботливой для женщины, которую интересует только мое тело.

– Да, мне хочется заботиться о тебе. – Она отвела взгляд. – Ты мне нравишься. Я не могла бы спать с человеком, который мне не нравится.

– Надеюсь. – Он взял ее за руку. – Хотя я иногда замечаю некоторую бестолковость.

– Мы говорим о тебе.

– В связи с тобой. – Он остановился рядом с гамаком, натянутым между двумя деревьями. – Да здравствует связь! Я никогда еще не занимался любовью в гамаке.

– Дело не в сексе. – Она повернулась к нему. – Скажи Дэну, чтобы он привез снотворное.

– Никаких таблеток. – Он сел в гамак и посадил ее рядом. – Послушай меня, Ронни. Я не буду принимать снотворное. Я видел немало людей, которые начинали принимать таблетки, чтобы снять напряжение, а в результате оказывались в полной зависимости от них.

Спорить не было смысла. Он все равно не изменит свое мнение. Ей придется найти другой способ. Она легла в гамак и притянула его к себе-

– Ладно, оставим это. Так даже лучше. Я буду знать, что ты всегда готов к занятиям любовью.

– Тогда почему бы нам не попробовать сейчас, в гамаке?

– Не сейчас, позже. – Она свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. – Мне нравится твой сад. Когда-нибудь у меня тоже будет свой сад.

– Я подарю тебе этот.

– Это не то. Я думаю, чтобы это был по-настоящему твой сад, нужно его самой создавать, работать в нем, заботиться о нем.

– Это касается не только сада.

– Согласна. То же самое и с фотографией. Нужно как следует подготовиться к каждому снимку, «вырастить» его. У меня уже целый сад таких снимков. Почему ты хмуришься?

– Солнце слишком яркое. Я ненавижу яркий свет. – Он запнулся. – И что ты посадишь в своем саду?

Ронни застыла. Как же она сразу не поняла. Тогда, в заключении, яркий свет, как и темноту, использовали для пыток, не давая пленным спать, изматывая их и ломая волю.

– И сколько это продолжалось?

Гейб не стал ей лгать.

– Первые шесть недель.

Шесть недель без сна.

– Ты ничего не сказал об этом на пресс-конференции.

– Это не так уж и важно.

– И позволил мне спать со светом тогда, у Фатимы. Неудивительно, что ты не смог заснуть. Почему ты мне не сказал?

– Я в любом случае не смог бы заснуть. А у тебя была своя проблема – страх темноты.

– Господи, ведь ты только спасся от этих извергов. Я бы смогла вынести темноту, ничего бы со мной не случилось, но тебе нужно было доказывать, что ты сильный мужчина!

– Хватит плакать.

– Я не плачу.

– Тогда почему моя рубашка влажная? – Он ласково погладил ее по голове.

И снова он успокаивал ее, и снова она прячется у него на груди. Ронни вытерла мокрые щеки о его рубашку и положила его голову к себе на грудь, так, чтобы на его глаза падала тень от деревьев.

– Я бы их убила.

– Забудем об этом. Я вот сейчас могу погибнуть. От твоей красоты. – Он коснулся губами ее груди. – Лучшей смерти и не придумаешь.

Она немного ослабила свои объятия.

– Замолчи. Я не хочу, чтобы ты говорил.

– Слушаюсь и повинуюсь. На самом деле, после года лишений я не прочь понежиться в ласковых объятиях.

– Тогда лежи тихо и наслаждайся. – Она погладила его по волосам.

Тишину нарушало пенье птиц. Воздух был напоен запахом цветов. Ласковый ветер убаюкивал их. Ронни почувствовала, как напряжение постепенно покидает его. Он задремал, потом погрузился в глубокий сон. Тяжесть его тела не давала пошевелиться, но Ронни и не пыталась это сделать. Она боялась даже дышать. Неподвижно лежала в гамаке, пока не наступили сумерки, а потом и совсем стемнело.

– Ронни.

Она открыла глаза и в свете луны увидела чей-то силуэт.

Дэн присел рядом с гамаком.

– Я стучал, но мне никто не открыл. Все в порядке?

– Все отлично, – ответил за нее Гейб. – Он потянулся и сел. – Похоже, я заснул. – Он повернулся к Ронни. – А ты – отличная подушка.

– Лучше, чем снотворное?

– Гораздо. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Пошли, я попробую что-нибудь приготовить для Дэна.

– Идите, я приду через несколько минут. Я еще не совсем проснулась.

Он с любопытством посмотрел на нее, но ничего не сказал и пошел с Дэном к дому.

Ронни подождала, пока они дойдут до двери, потом попыталась встать. Боже, у нее все тело словно окоченело, а одна нога затекла так, что на нее невозможно было наступить. После двух попыток ей удалось встать на обе ноги, но идти она не могла. Пришлось прыгать по дорожке, волоча одну ногу за собой.

– Ты похожа на горбуна из «Собора Парижской Богоматери». – Гейб стоял на пороге и смотрел на нее. – Это из-за меня?

– Нет. Я сама виновата. Нужно было поменять положение.

– Но ты этого не сделала, чтобы не разбудить меня.

Она схватилась за дверной косяк. В затекшей ноге начались покалывания.

– А где Дэн?

– Я попросил его принести вещи из вертолета. – Он обнял ее за талию. – Нога затекла?

– Да, но сейчас уже лучше. Не нужно мне помогать.

– Но для меня это удовольствие. Обопрись на меня.

Она слегка облокотилась на него и вошла в гостиную.

– Не надо трястись надо мной.

– Не надо было тебе лежать в гамаке восемь часов в обнимку со мной. – Он прижал ее к себе. – Облокотись на меня сильнее. Признать свою слабость не значит потерять независимость. Как только мы доберемся до кухни, ты сядешь и будешь смотреть, как я готовлю. Если ты, конечно, не хочешь попробовать сама.

Они вошли на кухню, и Ронни заметила, как Гейб сощурился от яркого света.

– Эти лампы просто ослепительны, – сказала она.

– Что ты предлагаешь? Ужинать при свечах? – Он посадил ее на один из стульев. – Ради бога, я уже начинаю жалеть, что проговорился.

– Давно надо было об этом сказать.

– О чем он должен был сказать тебе? – поинтересовался Дэн. – В этом семейном гнездышке уже появились секреты?

Ронни подмигнула Гейбу.

– Он должен был сказать мне, что замечательно готовит. Тогда у меня давно был бы повод вызволить его из Саид-Абабы.