Текст книги "Пирамиды в джунглях. Как я копал города майя"

04 По местам боевой славы Профессора – городище Блю-Крик

В тот же день, после обеда, состоялась экскурсия в джунгли, на место прежних раскопок профессора. Нас рассадили в специально выписанный для этого минибас и по кузовам пикапов, и двинулись на место – примерно в пяти километрах от лагеря. Увы, Кош тогда слишком мало чего понимал, чтобы оценить смысл этой экскурсии. Привезли в джунгли, показали какие-то холмы и буераки с остатками стенок… Лишь впоследствии стало понятно, что это – неотъемлемая часть обучения. Студентам показывают различные архелогические памятники, чтобы расширить их кругозор.

Этого никогда не происходило в Танаисе.

Кстати, это был первый раз, когда Кош оказался в настоящих джунглях! Он не придал этому значения. Значения, которым в туристских проспектах для северных стран наделяется термин «поездка в джунгли». «Поездка в джунгли» обычно подается как особый цимес, за отдельные деньги. Типа, «три дня в амазонских джунглях». Не будем спорить – для масквича, амазонские джунгли, как ни крути, экзотика. Ничего такого в Подмосковье нет. Там водятся совсем другие грибы.

Лирическое отступления. В Перу и Боливии Кош до настоящих джунглей так и не добрался. Только когда ездил к водопаду Гокта и крепости Квелап, в пределах зоны бассейна Амазонки, попал в так называемый «облачный лес». Он может считаться за джунгли. На Кубе же джунглей как таковых нет, хотя по идее (по климату), должны быть. Как-то, проезжая по лесу, казавшемуся Кошу джунглями, он махнул рукой на проплывающий за стеклами машины зеленый массив и заметил, вот, мол, какая тут у вас «хунгла».

– Какая же это хунгла, – возмутилась присутствовавшая местная девушка, – Это же лес – боске! У нас тут хунглы нет, хунгла – это где дикари бегают с копьями, ууууу! На Кубе нет дикарей и индейцев, и даже нет сельвы (они, конечно, понимают слово хунгла, но правильно называть это дело по-испански «сельва». )

Вокруг полно людей с индейскими чертами лица, особенно на востоке Кубы, но «индейцев у нас нет». Так даже в демографических обзорах пишут. Ну, может типа есть, но совсем-совсем немножко. А кто же эти вот, вот эти, что подошли сладости продать? Аааа… ну эти, это же не индейцы, они же не живут в хижинах и не бегают с копьями. Эти, это «так просто», метисы5555
  На Кубе было несколько групп индейцев, основная из которых – происходящие с севера Бразилии араваки-таино. Они распространились по всем Карибским островам, незадолго до прибытия испанских понаехов. Генетический анализ показывает, что по материнской линии от 10% до 30% населения имеет индейские корни. В зависимости от места. На востоке – больше, на западе Кубы – меньше. Парадоксы эволюции. Если брать гены, то женщины оказались живучее мужчин.


[Закрыть]. Глаз у местных замылен. Индейцы– это культурная, а не этническая категория.

Кош потом присмотрелся, и понял, что все то, что росло на острове вдоль дорог, было скорее уже отманикюренным или перепосаженным лесом. Вот это и есть тропический рай. Сельва, как потом выяснилось, на Кубе тоже есть, но она осталась на островках и национальных парках. На том же Кайо Саэтия. В горах есть, но там Кош тогда не был. Там она еще сохранилась. Куба – тоже тропический рай, но только отманикюренный, по сравнению с Белизом. Да и в экологической терминологии термин «джунгли» считается устаревшим, предпочитают сельва и рейнфорест.

70 Отряд новобранцев углубляется в джунгли для осмотра законсервированного археологического объекта

72 Профессор рассказывает новобранцам о раскопках этого археологического объекта. Холм за его спиной – засыпанное в ходе консервации здание

В Белизе везде сельва (дождевой лес – рейнфорест), а не боске. В июле дождь идет практически каждый день. Немного. Но – каждый день. Поэтому рискованно было вывешивать постиранную одежду на веревки между кабаньями и уезжать на работу, или оставлять сушиться на ночь – намокнет. А если позабыты открытыми окна – промочит всю будку. Это и имел в виду завхоз.

А сушка простиранного? Не сохнет там ничего, если только не под прямым солнцем. А если облачно – нет. Поэтому, если хочешь гарантированно получить чистую одежду сухой – сдавай в стирку с последующей сушкой. Рабочую одежду приходилось стирать каждый день. И даже если есть две пары – они могли не высохнуть при таком режиме. Цикл официальной стирки – два-три дня. То есть, в тропиках нужно иметь три сменки минимум.

Коша спасали только рубашка и штаны из спецткани, купленные задешево (баксов по десять) в аутлете английской фирмы с ничего тогда не говорящим Кошу названием Mountain Warehouse. Кош сначала отнесся с сомнением к этой синтетике, и взял ее так, на всякий случай. Она почти ничего не весила. Верно, промокали от пота рубашки и штаны на раз, но и высыхали мгновенно. Особенно, если солнце. Они высыхали на веревке всего часа за четыре. Можно было приехать с работы, тут же их постирать в холодной артезианской воде (там была стиральная машинка, но что толку, она не сушила, да и очередь к ней выстраивалась из девушек), и вывесить, а вечером забрать. Они же благополучно проработали и второй сезон в Перу.

73 Деревья на крыше поглощенного джунглями здания

74 Центральная плаза законсервированного городища, с участком стены

В тот первый раз джунгли не произвели на Коша должного впечатления. Ну, такой лес. Ну, зеленый. Деревца какие-то странные тонкие растут. Правда, проявились обезьяны-ревуны (гватемальские ревуны, надо понимать). Они проскакивали над нами по деревьям и швырялись палками 75. Это позабавило. Ну а то, что профессор рассказывал про плазу и дворцы – не очень привилось в мозгу. Вокруг были поросшие деревцами холмы, и только в паре мест были видны стены. Холмы и холмы 70—74.

75 Обезьяна-ревун недовольна вторжением новобранцев в ее хабитат

Только потом Кош дотумкал – хотя профессор сразу это сказал – что тут был раскопан большой городской центр, и затем он был закопан. Законсервирован. Простая вроде вещь, археологическая консервация, но дошла не сразу. Типа, ну, раскопали же, должен быть, типа, памятник? Древний же город? Он должен быть благоустроенным, с оградкой, привратниками и гидами. Как это было в Танаисе. В Танаисе не было консервации по той причине, что раскопанные объекты подвергались реконструкции и музеефикации – ведь это был музей-заповедник. Поэтому Кош ничего про археологическую консервацию не знал. Слово-то слышал, но не знал.

Устроено это в большинстве случаев так. Сначала раскопают, изучат что нужно, а потом почти обязательно закопают – потому что, погода, местные жители, туристы… Археологические парки-заповедники – это исключение. На консервацию обычно отводится последняя неделя сезона. Так как Кош до этого видел только объекты, которые уже стали памятниками, то и про консервацию он пропускал мимо ушей. А все объекты, которые не реконструируют, их, как правило, консервируют. Вот и это был такой законсервированный объект, уже поросший джунглями. (См. 75а – расположение городища Блю-Крик.) То есть, боске. Увы, эта экскурсия не произвела на Коша должного впечатления. Исключительно по причине его неподкованности.

05 Городище Ишноха, раскоп №103

На следующий день в восемь утра, Кош вышел на площадку у столовой – в прозодежде, с мастерком и прочими аксессуарами, весь готовый к труду и обороне. 76. За завтраком, профессор вышел на середину столовой и зачитал разблюдовку – кто где будет копать, в какой бригаде.

75a Примерно расположение лагеря, городища Блю-Крик и городища Ишноха

Прежде, чем выезжать на экскурсию по следам боевой славы, профессор провел собрание с представлением новичков. Как обычно это делается у западников (ничего из этого не было в Танаисе). Профессор зачитывал фамилию, названный товарищ вставал, и кратко излагал – кто он, откуда, что умеет делать, зачем сюда приехал и все такое. Разумеется, Кош мало что запомнил в этом калейдоскопе имени лиц – новичков было человек тридцать – но те, кому нужно, видимо, сделали выводы. Разблюдовка была приготовлена на утренней планерке руководства по материалам вчерашнего «собеседования». У лейтенантов всегда была планерка по утрам, дисциплина у доброго профессора была железная.

76 Пятачок перед входом в столовую, где народ собирался перед выездом на работу. На этих машинах студентов перевозили к раскопам.

77 Пыль от идущего впереди трака застилает вид

Объектов было порядка шести. Кошу достался объект номер 103, возглавляемый аспирантом Хорганом (как выяснилось, канадцем – тут вообще было непропорционально много канадцев). Хорган так Хорган. Выстроились мы у столовой, и раздался приказ – по машинам! Машины были – старые на вид и побитые тойоты-пикапы 76. Кое-кто – в основном старперы – залезли в кабины, а остальные – в кузов. Кошу не привыкать, но и молодые американцы лезли в кузов без вопросов о безопасности, и кто будет отвечать если что. Это удивило. Впрочем, это какой-то другой карасс этих американцев… они разные бывают. Так и поехали. (См. 75а расположение городища Блю-Крик.)

Трясло прилично. Дорога была гравийная и изрядно пылила 77. Но никто не жаловался. Потом Кош заметил, что старперы установили некую очередность и застолбили за собой машины, чтобы сесть в кабину. Кош туда не садился до травмы (о чем позже), а когда стал садиться, то смешно нарушил их негласный распорядок.

78 Поле местного фермера-меннонита

79 Коровы породы брама выстроились в ряд, пропуская наши пикапы, следующие к месту раскопок

Сначала ехали по гравийке вдоль зеленых полей (меннониты вложили, надо понимать, охренительные усилия в то, чтобы эти поля создать на месте джунглей), а потом свернули к маячившему на горизонте лесу. Тут пошла проселочная дорога через поле. В одном месте был водопой для коров – они всегда подходили к пикапам и пытались бодаться 79. Коровы были ранее невиданной индийской породы брама, белые, с висящим огромным зобом – оказалось, что она в тропиках очень популярна.

Наконец, въехали в лес и тут пришлось идти вверх под углом практически 45% – Кош думал, что на такое только танки способны, ан нет, старая японская продукция оказалась очень даже годна, да и Форды F150 тоже. Даже нагруженные 10—15 человеками. Поэтому на раскоп никогда не посылался миниавтобус. Он бы просто не влез по склону. Мощная штука, эти траки, однако. Стало быть, город был на холме.

Мы вкатились на широкую расчищенную поляну и траки картинно развернулись. Шоферы (а это были в основном начальники раскопов) соревновались между собой, кто где первым запаркуется и как. У них был такой ритуал. Народ выгрузился с траков, выволок бидоны с обедом, а также огромные пластиковые бутыли с водой. Их нужно было каждый раз тащить на раскоп. Кош всегда доброволил с бутылями, чтобы не связываться больше ни с чем.

Впереди, перепрыгивая через толстые корни, легко бежал начальник раскопа №103, Хорган, в джинсовой курке с канадским кленовым листом на спине и мачете. Чисто Индиана Джонс (он изображен на обложке этой книги). Все начальники были при мачете. Мачете – это идеальная вещь для джунглей. Если присмотреться, в обычных джунглях не так много больших деревьев, и у них нет веток внизу, у них все вверху, в кронах, в смыкающемся пологе леса. Смотришь вверх, и видишь только зеленую пелену, внизу же пусто, тут практически нет света для листвы. Внизу мало что растет, только длинные тонкие стволики и кусты, почти без листьев, только они создают преграды. И продвигаться можно, только рубя эти стволики мачете. Топор тут слишком груб, а ножницы маловаты. Без мачете тут как без рук.

В том году, по правилам техники безопасности, мачете были разрешены только тем, кто в штате, а не всяким там студентам и волонтерам. Хотя в местных селах с ними возятся пятилетние дети. Местные даже траву косят при помощи мачете – когда Кош впервые увидел это на Кубе, было смешно. Так тут жизнь устроена. Аборигенам проще косить траву мачете, чем косой (знают ли они о существовании кос? не припомню там кос). Но, кажется, только мужики – Кош не припомнит местных женщин с мачете. В общем, мачете были символом власти и привилегии.

80a 3-Д схема вновь обнаруженных ЛИДАРом археологических объектов в Тикале5656
  РИА Новости https://ria.ru/science/20180202/1513829819.html


[Закрыть]

80 Парковка и место обеда на объекте

Облачные леса в Перу Кошу были другие. Там были кусты. В облачных лесах, оказывается, подлесок более густой, чем в настоящем дождевом лесу. А тут почва была проколота частоколом двух-трех-метровых тоненьких, с карандаш толщиной, почти голых прутиков. Позднее Кошу попалась в лапы книжка про экспедицию в «город Обезьян» в Гондурасе, и, судя по тому, что автор там описывал, Кошу достались какие-то облегченные джунгли. Через них можно было с трудом, но продираться и без мачете. А в настоящих джунглях сплошная стена кустов. Отошел на два-три метра, и потерялся. В тех джунглях, где побывал Кош, все же было видно на расстоянии не меньше метров пятнадцать (но, как потом выяснилась, потеряться и тут – как два пальца).

От поляны оказалось еще прилично надо было идти по расчищенной тропке. Как водится у западников, тропа была помечена желтыми ленточками, и отдельно в сторону красными – для «девочки налево, мальчики направо». Организация у них всегда на высоте. Плохо себе представляю такое у нас, русских. До чего додумались, ленточками обозначать, куда идти в туалет в джунглях! Эх! С другой стороны, ленточки, может, и нужны, чтобы люди не заблудились. Все же джунгли… отошел и потерял направление.

Однажды с Кошем такое случилось, в парке Копан в Гондурасе, в районе Сепультуры. Там нет больших построек, нет ориентиров. Кош решил срезать кусок парка, и в итоге вышел в совсем, совсем другом месте, чем намеревался. Незаметно для себя сделал круг. Несмотря на наличие столбиков-указателей. Джунгли обманчивы. Потерять направление очень легко, тем более, что неба не видно, нет ориентиров. Поэтому-то начальство всегда нервничало, если кто-то рисковал отойти куда-то самостоятельно. Начальство хорошо знало, что такое джунгли.

Наконец, мы вышли на другую поляну, где было несколько холмиков, над которыми были растянуты тарполины (брезентоподобная ткань) – это и были раскопы.

Тысячу лет назад тут было поселение майя. Небольшой город. А может и большой, его только начали описывать. Вот эта поляна когда-то была центральной плазой, а холмики были остатками окружавших ее зданий5757
  Тогда это было неясно, но через год произвели новую разведку и выяснили, что город был большой -от 25 тысяч человек до 50. То есть, размером примерно с поселение Блю-Крик. Назвали его Ишноха (Xnoja), вот тут есть описание и карта местности:
  https://popular-archaeology.com/article/archaeologists-offer-special-deal-to-dig-at-ancient-maya-site/


[Закрыть]. На пути к поляне, кстати, была замечена еще не раскопанная пирамида, а другую пирамиду – они были не такие большие, метров по десять высотой, то что осталось – раскапывала еще одна группа.

В джунглях пирамиды превращаются в невзрачные холмы, которые иногда и увидеть-то трудно, только, если в них упрешься. И даже если упрешься, неясно, холм это или пирамида. Вот почему ЛИДАР революционизирует археологию – от него и в джунглях не скроешься. По идее, зеленая масса должна отражать лучи. Оказалось, джунгли не сплошные, они «дырявые». Есть масса микроотверстий, идущих от полога до земли. Глазу они не заметны, но эти точки появляются на экране ЛИДАРА, и компьютер восстанавливает по ним общую картину.

До этой поездки у Коша было наивное представление об латино-американской археологии. Бравые индиана-джонсы долго-долго идут по этим самым джунглям, вслед за проводником-индейцем, и, через несколько дней неимоверных трудностей, выходят к развалинам неизвестного города, о котором этот проводник слышал в детстве от старейшин. И больше о нем никто не знает. Затерянные города, они, типа, редки.

Кош вынес из этого белизского экспириенса – и это верно и для Перу – ту идею, что в этих местах в Америке – древние города – не редкость. Тут, похоже, какой холм ни возьми – везде что-то было, только копни. Почти все тут было урбанизировано, и пропитано различными культурными слоями. Полторы тысячи лет назад тут и джунглей-то наверно не было, все было расчищено, заасфальтировано (гравийкой сакбе) и была урбанизированная среда. Каждые 15—20 километров, по оценкам археологов – большой город, а сколько поселков! Как правило, поселки и города стояли на холмах (вот как у нас, не зря мы на горку взбирались!) а в низинах были поля. Одни города забрасывались и неподалеку возникали новые. А старое зарастало джунглями.

В общем, там, куда ни плюнь в белизских джунглях, особенно на возвышенности, будет древний дворец, а вокруг – город. Это, наверно, как в Италии или Греции. Или Средней Азии. И раскопано из этого, ну разве что один процент. Ну, процентов десять разграблено могилокопателями. А остальное так и лежит. И еще потому, что в некоторые места трудно добраться, а не потому, что специально спрятали. И некому этим заниматься. Слишком много тут развалин.

Оттого, наверно, и у местных наплевательское отношение к великому наследию. Они любят посещать красивые национальные парки с ранчонами, предписанные начальством. Типа Паленке, или Караля, куда можно выбраться всей семьей, с пикником и сувенирами. И очень даже ими гордятся (раскупают сувениры). Но, если по соседству какой-то непонятный и мешающий холм – тут же снесут, чтобы государство не застолбило землицу.

Хорошее графическое подтверждение эта идея получила недавно в статьях про результаты обследования гватемальских лесов ЛИДАРом. Всего-то обследовали примерно участок в 50 на 50 км, и нашли почти 60 тысяч построек, о которых ранее и не подозревали 80а. «На изображениях четко видно, что весь этот регион был системой расселения, масштабы и плотность населения которой сильно недооценивались», – заявил археолог из колледжа города Итака в США Томас Гаррисон, который специализируется на использовании цифровых технологий в археологических исследованиях5858
  РИА Новости https://ria.ru/science/20180202/1513829819.html


[Закрыть].

81 Раскопы, накрытые брезентом от дождя. Когда-то тут был оживленный город, и это была центральная площадь

82 Верхняя часть обрушившегося здания – дворца, выходившего фасадом на главную площадь города

Как-то, проезжая по меннонитскому полю с коровами, перед самыми джунглями, бригадир за рулем, сказал Кошу,

– А вот видишь этот холм посреди поля? – Странно, кстати, этот холм там смотрелся. Но, мало ли, может, это выход породы какой-нибудь?

– Вот это – наверняка храм, но мы его даже не трогаем, слишком много возни будет с оформлением. Да и с хозяевами земли – а она кстати частная! – мы не хотим ссориться. Меннониты – и не только они – не любят, когда у них на землях обнаруживаются памятники, которые потом регистрирует государство. Ни к чему им это. Вот они и сносят басурманские капища бульдозерами. Подальше от греха. Столько уже насносили! Так что тут надо осторожно.

83 Ранняя стадия раскопа 103. Верх левого входа во дворец. В этих пластиковых ведрах, из-под какого-то масла, выносится земля.

84 Археологическое сито и отвалы. Впоследствии они будут использованы для консервации раскопа.

Непростые у археологов отношения с меннонитами… В Белизе и Перу такое количество памятников, что смешно думать, что государство будет охранять все это. Будет ли оно конфликтовать с меннонитами из-за какого-то холмика на их же земле? Вот если бы они решили снести Чичен-итцу… а так… Разве что полностью закрыть все эти районы – а это значительная часть территории. Или если американцы не откопают у них новый Паленке или Чичен-ицу.

Да. Когда-то майя построили города, пирамиды на гигантских платформах, изощренные ирригационные системы, подводившие воду к полям, города были соединены дорогами из утрамбованной щебенки, так что можно было передвигаться даже в сезон дождей. Возвели приподнятые поля, окруженные каналами (их хорошо видно на лидарах и при аэросъемке). А потом все бросили и ушли на север. Джунгли поглотили все.

Здесь невозможно заниматься земледелием без того, чтобы не тратить колоссальные усилия на расчистку джунглей и предотвращение зарастания полей, на прокладку каналов для отвода воды и орошения, на сооружение «приподнятых» полей в заболоченных местах. Как принято говорить, «ученые не могли поверить», что в этих местах, в наше время непригодных для проживания человека, майя занимались земледелием. Почва в джунглях бедная, джунгли не позволяют нарастить толстый плодородный слой, поэтому расчищенные поля надо через несколько лет бросать и двигаться дальше, а это колоссальные усилия. Особенно в те времена.

Да в сущности и сейчас мало что изменилось. Чтобы существовать, цивилизация в джунглях требовала развитого общества с организацией массового труда. Вот, рейнфорест в Латинской Америке вырубают под пастбища. В Бразилии, на Амазонке, полыхают лесные пожары. Думаю, если эти пастбища забросить лет на двадцать, рейнфорест тут же нарастет опять. Это не кукуруза. Здесь не нужно насаждать снова. Просто не рубить то, что прет само. Этот рейнфорест так просто не убьешь. Хотя, экологам виднее.

Блестящая культура майя, единственная с развитой письменностью в Америке, вот так схлопнулась, неизвестно от чего, как СССР. Остались только лесные деревеньки с чумазыми детишками. Как-то Коша спросила одна пытливая кубинская приятельница в Перу, по поводу тех же перуанских моче, которые примерно тем же и кончили (они, похоже, все там, в Латинской Америке кончали одним и тем же – цивилизации саморазрушались без очевидных причин),

– Ну, хорошо, а что стало после краха цивилизации? Куда делись индейцы моче?

– Да никуда не делись, – ответил Кош, – так они тут и жили. Они и сейчас тут живут, кто, ты думаешь, все эти люди вокруг? Вот? был ведь СССР, и не стало его. А куда делись советские? Так и живут. Как русские, например. СССР-а нет, а русские-то есть. Никуда они не делись. Как жили, так и живут. Но уже в «региональной державе». Так и у майя, потом были Чичен-Ица и Майяпан. В Перу, моче были покорены кечуа (инками) незадолго до прихода конкистадоров, и перешли на язык кечуа, так что и языка-то не осталось. Но вряд ли все эти индейцы вокруг – кечуа.

Майя ушли из своих классических городов задолго до конкистадоров. Культура трансформировалась. Большие города перестали функционировать, но вообще-то какие-то города остались. Существовала активная торговля вдоль побережья Юкатана. Кто-то все это производил и покупал. Именно на такое тогровое судно и наткнулись испанцы в первом контакте.

Конкистадорам, которые с самого начала высадились на Юкатане, нечего было там особенно грабить, не было больших городов и концентрации богатства. Они вернулись сюда и «навели порядок» только несколько десятилетий спустя, когда уже разграбили империю ацтеков. Тогда уже дорушили те города, что остались, например, город, бывший на месте нынешней столицы Юкатана, Мериды.

Почему произошло крушение цивилизации майя? Цивилизации, заметим, не империи. У майя не было имперского центра, не было единого центра, после падения которого, все остальное бы развалилось само собой. Города просто «схлопывались» один за другим, каждый сам по себе. Почему? На этот счет много теорий (три основных) и ничего определенного. Было бы понятно, если бы голод, эпидемия (осталось бы много скелетов или массовые захоронения), разорение варварами (читай – местными племенами, были бы следы разрушений), экологическая катастрофа. Но нет. Ничего такого определенного5959
  Например, про какие-то города сначала писали, что они были разрушены, так как есть следы пожаров. Но потом вроде выяснилось, что пожары были уже после оставления города. И так далее. Иногда можно видеть следы церемонии «закрытия города», как в том самом «городе Обезьяньего бога» – жители перед уходом сволакивали в одно место наиболее ценные произведения культа. То есть, город покидался организованно.


[Закрыть]. Как с СССР.

Есть теория, что все империи рано или поздно распадаются. А с ними и цивилизации. В этом смысле, показателен контр-пример Китая. Там империи рушились много раз. Но, в отличие от остальных цивилизаций, которые «рассасывались», поглощенные окружающими культурами или завоевателями, китайцы находили силы на новую империю и растворяли в себе завоевателей. То есть, не распадались. Нынешний Китай существует практически в тех же границах, что и цинская империя. Культурно, несмотря на маоизм, Китай тоже сохранился.

Любопытно, что в истории Китая этот вопрос – почему же китайская цивилизация сохранилась, после падения всех этих империй? – кажется, даже не ставится. Вопрос, конечно, не столько исторический, сколько историософский. Регенерация империи и сохранение культурной идентичности кажется очевидным. Разумеется, очередной предводитель очередного восстания, разрушившего старую империю, становится новым императором. Или вождь кочевников, сваливших императора, принимает китайскую культуру. Или проникшийся чужестранными влияниями лидер… Как же еще могло быть? А вот майя и прочие цивилизации учат нас, что могло бы быть совсем иначе.

85 Расчищенная для съемок поверхность левого входа во дворец

86 Один из этапов раскопок

Кош оказался новичком в команде Хоргана, на раскопе номер 103 (одним из шести 80—84). Еще новичками были Патрик, Теган и Нэнси. С прошлого сезона там остались две молодые студентки, одну из них Хорган назначил старшей. Получилось шесть человек на маленький раскоп 85—89. Состав непрерывно менялся, так как некоторые брали еще занятия по биоархеологии и оставались в лагере. Другие болели. Тропики, и, стало быть, даже с артезианской водой, диарея (в лагере почти всегда оставалось люди, маявшиеся желудком. Десять – это считалось много, но два-три человека с поносом это был норм).

87 Пока одни снимают слой почвы внизу, другие (посменно) стоят на краю раскопа, чтобы подхватить ведра с землей и вынести в отвалы

88 Стол со схемой раскопа, здесь чертятся профили

Копать нам предстояло сравнительно большое здание. По словам Хоргана, это был дворец местного царька. Жилое, то есть, здание. Выглядело оно, как водится, как холмик, но правая сторона была уже раскопана за предыдущие сессии. Наша же половина была только начата сверху.

– Ну-с, – сказала юная начальница, – с божьей помощью приступим…

89 Начальство колдует над прохождением стены

Кош поправил резиновые наколенники, купленные за два бакса в доллараме – это приобретение спасло, можно сказать, жизнь гиганта археологии! – и вооружился мастерком – модной фирмы Маршалтон, как положено, 18-дюймовым. Его, кстати, было предложено приобретать самому (хотя они бы дали, конечно, но не такой продвинутый). Кош сразу закупился двумя6060
  Удалось обнаружить правильное русское название – ромбовидная лопатка: «самым распространенным археологическим инструментом является ромбовидная лопатка, ее прямые края и верхняя часть имеют неисчислимые варианты использования: можно снимать почву с хрупкой находки; краями можно расчищать объекты в песчаной почве до четкой поверхности. В качестве инструмента стратиграфического фиксирования ею можно обозначить едва видимую линию пласта или чуть видимую его особенность. Ею также можно пользоваться для расчистки столбов и других мелких работ. Такой лопаткой так часто пользуются, что на небольших памятниках раскопщики редко выпускают ее из рук.» http://arheologija.ru/rabochiy-instrument/


[Закрыть] 90.

Вот только фронт работ был больно узкий для пяти человек. Особенно с кошьими габаритами. На небольшой крыше дворца было не развернуться. Поэтому установили смены, а свободным от копки было предложено выносить и просеивать ведра с землей. Кош сначала попробовал копать с тремя девицами в яме, и ощущение не самое приятное. Сидишь скрючившись, даже ноги не вытянуть. В Танаисе все было проще 91. Мальчики в культурном слое не копались.

90 Ромбовидная лопатка фирмы Маршалтон (фото с Амазона)

91 Общий вид раскопок в Танаисе. Архитекторы производят съемку местности.

В Танаисе Кош орудовал только лопатой и носилками, и сита для просеивания отвалов тоже вроде не было. Вот Кош и махал лопатой, ряд за рядом. Сначала проходишь несколько рядов штыковой лопатой, потом выгребаешь это на носилки совковой. И – в отвалы. Так что, артефактов Кош никаких не разгребал. Единственный раз за все время ему попался артефакт – но зато он потом стал символом Танаиса. Но это получилось случайно. И вот теперь, наконец, он оказался на передовой линии науки!

Девушек в Танаисе использовали также на промывке и сортировке артефактов в камералке. Это были такие гендеризованные специальности. Ну, и к черчению планов там подпускались только квалифицированные архитекторши.

Не то здесь! Здесь – ротировали на всех позициях. Даже на сложном рисовании планов с масштабированием. Миллениалов, которые двузначные числа в уме складывать не умеют, обучают на ходу картографическому масштабированию. Впрочем, здесь и задачи стояли другие. В Танаисе это была как бы «картошка», даже не стройотряд. Просто обязательная трудовая повинность для студентов филологов. Здесь же был костяк профессиональных археологов, студенты были в основном – археологи, и нас обязаны были учить археологии. Это был курс на оценку, для кредита. Студенты должны были освоить стандартный пакет археологических навыков, вот их и ротировали. Конечно, учебой не насиловали. Но кто хотел, тот учился.

Археология – это не биткойн. Тут многому можно научиться, просто глядя на профессионалов. И тут аспиранты были профессионалами по майяской археологии, и если прямо не учили, то мастер-классы точно устраивали. Сначала Кошу эта медленная работа мастерками показалась странной, но потом он был ужасно благодарен Хоргану и прочим – именно благодаря их примеру он и научился чему-то, в отличие от Танаиса.

Тут было никаких лопат. Разве что, кайла. А так, все мастерком, и совком и веничком. Только хардкор. Ну, и лежало оно вроде как на поверхности. Однако копать тут было нелегко. Миф, что почва в джунглях рыхлая. Здесь не было земли как таковой. Здание обвалилось внутрь, его затянуло почвой, а потом сквозь нее проросли корни всего на свете, что там росло. То есть почва была перемешана с камнями и корнями. Она и без камней была пронизана корнями, но тут еще и булыжники, часто огромные. Приходилось рубить корни кайлом и пилить пилой.

Камни нужно было обкапывать, вынимать и выбрасывать – строго после указаний начальства. Некоторые были размером с подушку и весили килограмм 10—20. Делать это надо было осторожно, чтобы ничего не обвалить и не упустить линию стены. Поэтому каждый приличный камень сначала смотрел Хорган, и давал указание, что с ним делать. Тут не было случайных камней, все камни были из стен здания. Сначала Кошу это казалось в значительной мере магией. Хорган как бы колдовал над камнями, шаманил. Но постепенно, к концу первой недели Кош начал проникаться общей идеей.

Отработанная почва подбиралась совком и сбрасывалась в пластиковое ведро (тара из-под чего-то). Ведра ставились на край и специально обученные люди относили землю в отвалы, находившиеся примерно метрах в 20 от раскопа, по инструкции6161
  В Перу были еще тачки, но там было по чему их катать, там пустыня… тут их катать было не по чему, везде корни.


[Закрыть]. Там же стояла сетка для просеивания почвы и отбора пропущенных артефактов. Но просеивали не каждое ведро, а каждое пятое. Если начальник раскопа решал, то с определенное квадрата просеивалось каждое второе или вообще все. В итоге, работая в раскопе вчетвером-вшестером, группа углублялась за день примерно на два мастерка – сантиметров 30. Это был явно не Танаис.

В почве попадались отдельные артефакты – осколки керамики и кремней (последние назывались литиками). Очень редко попадались осколки обсидиана. Странноватые темные осколки, очень мелкие. На него Кош бы и внимания не обратил бы, в отличие от керамики. Все артефакты полагалось складывать с специально помеченные пластиковые мешочки, лежавшие на краю раскопа.

Раскоп был, разумеется, размечен на квадраты веревками, натянутыми на воткнутые в землю колышки, и одна из основных задач была не завалить нулевую (базовую) точку. Нулевая точка – это было святое. (Было ли это в Танаисе – почему-то совершенно не отложилось в памяти… а должно было бы быть, как без этого.) Надо сказать, что этот пунктик был у Хоргана прямо обсешн6262
  То есть, он был этим одержим, на грани патологии и перфекционизма.


[Закрыть], в отличие от того что Кошу пришлось потом наблюдать в Перу. Не парились перуанские парни по поводу слетания какой-нибудь веревки и утраты нулевого колышка. Но, конечно, и там все это было.

Кош начал постепенно втыкать в идентификацию артефактов. Это то, к чему он за три года в Танаисе практически не прикасался (за исключением поглаживания сосудов в камералке или фотографирования с ними на раскопе). В этом и есть одна из задач полевой практики – увидеть артефакты в их естественном состоянии, научиться различать их в грязи и пыли. Сначала Кош, когда что-то попадалось, обращался в старшей девушке, но та сама не всегда втыкала. Постепенно становилось ясно, что есть люди, втыкающие в артефакты, и не втыкающие. Обычно на раскопе должен быть по крайней мере один «втыкающий боец».