Текст книги "Любовь во спасение"

Глава 6

Следующие два дня пролетели в вихре развлечений. Клеону представили королеве Шарлотте в Букингемском дворце, она посетила зал Олмака, где графиня Джерси была настолько любезна, что представила гостью нескольким джентльменам, которые стали ее партнерами в контрдансах. Она побывала на музыкальном вечере, на ряде приемов и, наконец, на завтраке, данном в ее честь женой русского посла, княгиней фон Ливен.

– Ты пользуешься успехом, моя дорогая, – гордо заметила герцогиня.

Клеона засмеялась.

– Это вас, мадам, они принимают, а не меня. Я слышала, княгиня фон Ливен сказала, что она терпеть не может молоденьких девушек, но давно хотела заманить вас на один из своих приемов.

– Мне не нравится эта женщина, – заявила герцогиня, – но она всюду бывает и всех знает. И она достаточно умна, чтобы помнить: молоденькие девушки, как бы они ни были несносны, выходят замуж и потом часто оказываются полезными.

– Вы очень циничны, мадам, – отважно высказалась Клеона.

Герцогиня усмехнулась:

– Не столько цинична, сколько умудрена жизнью. Я стараюсь видеть людей такими, какие они есть. Род человеческий в целом – жадный, алчный и скупой! Есть несколько исключений, и я надеюсь, ты окажешься одним из них. Должна признаться, дитя, что я наслаждаюсь, когда выезжаю с тобой.

Клеона снова почувствовала угрызения совести. Отец научил ее разбираться в людях, и Клеона понимала, что герцогиня одинока. Она все еще хотела жить полной жизнью, но была достаточно разумна, чтобы примириться с тем, что она стара, а молодежь считает стариков занудами. Поэтому ее светлость удалилась от общества и теперь действительно наслаждалась, представляя Клеону бомонду.

Слушать комментарии герцогини, когда она просматривала приглашения, было так же интересно, как бывать в театре.

– Леди Бруэм! – восклицала ее светлость. – Я знаю, почему эта старая ведьма пригласила тебя на свой музыкальный вечер. У нее страшно некрасивый сын с пустыми карманами. Их поместья совсем обеднели. Хочешь не хочешь, а ей необходимо раздобыть для него богатую наследницу!

Она взяла другое приглашение.

– Графиня Мелчестерская. Да, я бы хотела, чтобы ты познакомилась с ней. Это моя старая подруга, и я очень надеюсь, что никогда не стану такой дряхлой, как она. Однако ее приемы восхитительны, ее невестка – красавица, а дом полон сокровищ. Можешь положить ее приглашение к тем, которые следует принять.

Эта маленькая церемония совершалась каждое утро после завтрака, и во время нее Клеона немало узнавала о сокровенных тайнах высшего света.

Иногда герцогиня позволяла себе неосторожные замечания. Она говорила:

– Леди Роухамптон! В молодости она была красавицей. Все называли ее английской розой. Теперь она отцвела, но все еще пытается удержать молодых мужчин у своих ног, только делает это слишком усердно. Вот бедняги и ерзают, стараясь улизнуть. Нет ничего более нелепого, чем женщина, которая не понимает, что ее время прошло.

Клеона узнала, что на любовные связи в высших кругах смотрят снисходительно, пока они не дают повода для скандала и не выходят за рамки аристократического общества.

– А кто-нибудь в Лондоне вообще был счастлив в браке? – задумчиво спросила Клеона, когда герцогиня угостила ее историей о леди Эдингтон, которая никак не могла выбрать между тремя пылкими претендентами на ее благосклонность, пока ее муж проводил время в деревне, не зная или не интересуясь амурными приключениями своей жены.

– Что ты называешь счастьем? – резко спросила герцогиня. Клеона подумала о своих родителях.

– Это когда два человека довольны тем, что они вместе, когда им не нужны тайные любовные связи, потому что им достаточно друг друга, своей собственной жизни.

– В таком случае они, несомненно, не были бы очарованы бомондом, таким, как мы его знаем, – едко заметила герцогиня. – Но большинство людей – в мире, в котором мы живем, так гораздо удобнее, – вступают в брак не по любви. Ты пытаешься узнать, есть ли мужья и жены, которые действительно влюблены друг в друга, не так ли?

– Да, конечно, об этом я и хотела спросить, – ответила Клеона.

– Что ж, не стыдись задавать такие вопросы, – – сказала герцогиня, – во всяком случае, когда говоришь со мной. Я говорю то, что думаю, а если людям это не нравится, пусть не слушают. Да, конечно, мужчины и женщины влюбляются друг в друга испокон веков. Но нельзя сказать, что это чувство бесконечно.

– И что, если оно кончается?

– Тогда они ведут себя, как леди Эдингтон: находят другие развлечения, – ответила герцогиня.

– По-моему, это отвратительно! – страстно воскликнула Клеона. – Если я выйду замуж – если вообще когда-нибудь выйду, что сомнительно, – я выйду только за того, кто будет любить меня саму и кто будет счастлив провести свою жизнь со мной, и только со мной.

Герцогиня помолчала, а потом, глядя на Клеону проницательными старыми глазами, мягко проговорила:

– Есть другие радости в жизни, помимо любви: собственность, богатство, власть. Женщина может утешиться – если не совершенно удовлетвориться – одной из этих трех.

– Это зависит от женщины, – упрямо возразила Клеона. – Я хочу любви. Вот только не надеюсь ее встретить.

– Но почему же? – удивилась ее светлость. – Ты привлекательна, у тебя есть деньги. Мужчины не всегда женятся из-за денег, моя дорогая, хотя и предпочитают любить тех, у кого они есть.

– Ни один мужчина не женится на мне из-за денег, – честно заявила Клеона.

Герцогиня собиралась ответить резкостью, но прикусила язык. Ее лицо внезапно смягчилось, и минуты через две она тихо сказала:

– Храни свои мечты. У меня тоже были мечты, когда я была молода. Мечты – это то, с чем каждый из нас рождается. А когда становишься старше, ты начинаешь по ним тосковать, потому что они исчезли.

Клеона слегка вздохнула.

– Значит, вы полагаете, будто я говорю чушь, – заключила она. – Вы думаете, что я выйду замуж, надеясь на лучшее, а когда это окажется не тем, чего я ожидала, я попытаюсь найти кого-то, кто станет меня развлекать.

– И кто из нас теперь циничен? – усмехнулась герцогиня. – Но мне интересно, кто научил тебя мыслить так глубоко.

– Папа, – не думая, ответила Клеона.

– Тогда сэр Эдвард, должно быть, и впрямь изменился! – изумленно воскликнула герцогиня. – Насколько я помню, у него в голове были одни скачки.

– Давайте посмотрим остальные приглашения, – попыталась сменить тему Клеона.

Ее светлость протянула руку:

– Поди сюда, дитя. – Клеона подчинилась. Длинные костлявые пальцы легли на ее плечо. – Не нужно ненавидеть моего Сильвестра, – тихо заговорила герцогиням – В глубине души он хороший мальчик. Что-то изменило его за последние полгода. Прежде он тоже был идеалистом. Я действительно не знаю, что на него нашло, но я хорошо разбираюсь в характерах и уверена, что у вас с ним много общего.

Клеона не ответила. Она не могла признаться герцогине, что ненавидит ее приемного внука, что считает его беспутным мотом и что его грубость с самого момента ее прибытия непростительна.

На самом-то деле они очень мало видели герцога, чему Клеона была только рада. Девушка знала, что его присутствие будет смущать ее после того, как он застал ее ночью в библиотеке. Тогда она долго лежала без сна. Клеона сознавала, что ей следовало сразу обнаружить свое присутствие. Но и герцог был виноват, что вернулся домой столь отвратительно пьяным.

Еще девушка размышляла о странном поведении графа, который читал письма герцога и другие бумаги, лежавшие на столе. Но потом она убедила себя, что француз делал это в интересах самого герцога. Возможно, он хотел помочь своему другу отвлечься от карт. Каждый раз, когда граф и герцог встречались – а Клеоне казалось, что это происходит все чаще и чаще, – граф много говорил о своей дружбе с герцогом, ну и конечно, о своем желании всячески служить ей.

На балу у графини Мелчестерской француз высказался откровеннее, чем когда-либо прежде.

– Вы околдовали меня, – страстно прошептал он, когда они с Клеоной оставили жаркий и душный бальный зал, чтобы прогуляться по саду. Крошечные мерцающие свечи превратили его в волшебную страну, в укромных увитых зеленью беседках стояли удобные диваны с подушками, чтобы пары могли уединиться, скрывшись от любопытных глаз других гостей.

– Я подозреваю, сэр, что вы говорите это всем, с кем танцуете, – весело ответила Клеона, когда они сели в одной из беседок, увитой жимолостью. Девушка получала удовольствие от флирта с графом. Флирт, решила она для себя, – это приятная игра, нужно только понять ее правила.

– Mon Dieu!2323
  Боже мой! (фр.)


[Закрыть] Как вы можете быть так несправедливы? – спросил граф. – Я тысячу раз говорил, что с той самой минуты, как впервые увидел вас, с моим сердцем случилось что-то странное.

– Судя по тому, в каком прискорбном состоянии все вы были в тот вечер, я думаю, что вы страдали от несварения!

Граф взял ее руку и прижался к ней губами.

– У вас восхитительное чувство юмора. Вы заставляете меня смеяться, но то, что вы произносите своими прелестными жестокими устами, вызывает у меня слезы. Ma foi2424
  (*Черт побери (фр.)


[Закрыть] , вы не принимаете меня всерьез.

Клеона попыталась отнять руку, но граф держал ее крепко.

– Мисс Клеона, послушайте меня. Я знаю, в этой стране я изгнанник, человек, чье состояние и поместья были украдены во время Революции, но у меня есть основания полагать, что они будут мне возвращены. Я снова стану богат. Требования моей семьи уже признаны Бонапартом, и наше дело должно слушаться в суде. Поэтому я не совсем безнадежен, и мне не стыдно просить вас оказать мне честь, став моей женой.

Клеона онемела. Она думала, что граф всего лишь флиртует с ней, и даже не сразу поняла, что получила первое в своей жизни предложение руки и сердца.

– Я благодарю вас… – начала Клеона, но граф обнял ее, не давая договорить.

– Нет, не отвечайте мне. Я знаю, я говорил слишком поспешно. Я знаю, что плохо выразил свои мысли, но вы должны поверить мне – я молю вас поверить мне, – я впервые в жизни делаю женщине предложение. Мне не следовало говорить так неуклюже, так похоже на англичан. Я хотел сказать, что люблю вас! Я люблю вас, Клеона, я все в вас люблю: ваше очаровательное личико, вашу совершенную фигуру, ваши руки, вашу манеру смеяться. Я люблю вас, я люблю вас! Сделайте меня самым счастливым человеком на свете и скажите, что вы выйдете за меня замуж.

– Я не могу… – залепетала Клеона, но граф, не слушая, притянул ее еще ближе к себе. И прежде чем девушка успела его остановить, впился губами в ее губы и стал целовать с яростной, безжалостной страстью, не давая Клеоне даже вздохнуть.

Ее первым чувством был страх. За ним пришли гнев и отвращение. Губы графа были горячими и неприятными. Задыхаясь, девушка неистовым усилием отстранилась.

– Нет!.. Нет!.. Нет!.. Не прикасайтесь ко мне! – закричала она.

– Скажи «да», скажи, что выйдешь за меня замуж, – требовал граф. – Я люблю тебя. Я должен сказать это снова, Клеона! Je t'adore.2525
  Я обожаю тебя (фр.)


[Закрыть]

– Отпустите меня! Немедленно отпустите! – резко приказала Клеона и почти в то же мгновение оказалась свободна.

– Я обидел тебя! Я глупец! Je suis fou!2626
  Я дурак! (фр.)


[Закрыть] Как я мог сделать такое? Я, кто так отчаянно тебя любит? – Огорчение графа было несомненным. – Не сердись на меня, Клеона, – взмолился он. – Я не мог не поцеловать тебя. Ты разжигаешь во мне огонь, которому нельзя противиться! Но мне жаль, что я так поспешил. Я покорнейше приношу свои извинения. Больше я не стану тебя пугать. – Словно чтобы доказать свое раскаяние, граф опустился перед ней на одно колено. – Смотри, я у твоих ног! – воскликнул он. – Прости меня, или я кану в глубины отчаяния.

Клеоне вдруг стало смешно. Все это было так театрально, так не похоже ни на что, с чем она сталкивалась или воображала себе раньше.

– Я прощаю вас, – весело проговорила она, – но вы больше не должны ко мне прикасаться, ибо мне это не нравится, и я убеждена, что герцогиня была бы крайне шокирована, узнай она о вашем поведении.

– Ты не расскажешь ей? – встревоженно спросил граф. – Но ты как следует подумаешь; ma cherie2727
  моя дорогая (фр.)


[Закрыть] , над моим предложением? Я хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой.

– Я не хочу вселять в вас надежду. Я благодарна за честь, которую вы мне оказали, но мой ответ – окончательное и бесповоротное нет.

Граф застонал.

– Ты не можешь говорить это всерьез! Почему? Что я сделал? Чем оскорбил тебя? Я знаю, я слишком поспешил, но ты меня полюбишь. Такая сильная любовь, как моя, не может не пробудить ответное чувство. Позволь мне надеяться, моя милая Клеона! Позволь мне надеяться, что однажды ты отдашь мне свое сердце взамен того, что ты у меня украла.

– Вы должны постараться поверить мне, – мягко ответила Клеона. – Я никогда не выйду за вас замуж.

С этими словами она встала и хотела уйти из беседки, но граф преградил ей дорогу.

– Я заставлю тебя полюбить меня, – гневно заговорил он. – Я твердо намерен стать твоим мужем. Помни это, когда другие будут делать тебе предложение. Я первым заявил свои права, и если ты не выйдешь за меня, то не выйдешь ни за кого.

В его голосе звучала угроза, и Клеоне стало тревожно.

– Мне пора вернуться в бальный зал.

Француз протянул руку, чтобы ее задержать, но девушка ускользнула от него.

– Клеона! – настойчиво позвал он, однако девушка уже стремглав бежала по лужайке к освещенному дому. Добежав до террасы, она с облегчением увидела герцога, который стоял, прислонившись к каменной балюстраде, с выражением абсолютной скуки на лице.

Не думая, Клеона побежала к нему.

– Значит, ваша светлость все-таки пришли, – проговорила она, задыхаясь. – Герцогиня надеялась, что вы появитесь, и я…

Она нервно оглянулась через плечо. Среди пар, гуляющих в парке, было трудно разглядеть графа, но почему-то у Клеоны возникло ощущение, что он за ней наблюдает.

– Что вас беспокоит? – спросил герцог. – Вы кажетесь немного взволнованной. Один из ваших обожателей вдруг стал чересчур страстным?

– Это был граф! – невольно воскликнула Клеона. – Он… От ленивого безразличия на лице его светлости внезапно не осталось и следа.

– Что он сказал? Что он сделал?

Герцог говорил необычно громко, и Клеона тронула его за руку.

– Тише, – попросила она. – Будьте осторожны. Граф, вероятно, смотрит на нас. По-моему, он немного сумасшедший. Давайте войдем в дом.

Герцог начал что-то говорить, но замолчал. Предложив Клеоне руку, он повел девушку наверх по каменной лестнице и затем – в один из изумительно обставленных салонов. Однако они не вернулись через центральную дверь в бальный зал, а вошли через боковой вход в маленькую восьмиугольную приемную. Там никого не было. Герцог указал Клеоне на обитый штофом диван и, когда девушка уселась, сел рядом.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – быстро ответила Клеона. – В самом деле ничего!

– Чушь! – воскликнул герцог. – Вы были чем-то испуганы, когда бежали через сад. Элегантные леди не бегают на званых вечерах без веской причины.

– Наверно, я глупая, – вздохнула Клеона, – а может, я просто «конопатая деревенщина», как вы сказали, но…

– Я извиняюсь за это выражение, – вставил герцог, криво улыбнувшись. Девушка не могла не почувствовать, что эта улыбка имеет свою особую привлекательность. – Мое единственное оправдание в том, что я сказал это до того, как увидел вас… вернее, мой первый беглый взгляд оказался ошибочным. Клеона засмеялась.

– Должно быть, я выглядела ужасно. Я понятия не имела, что кто-нибудь может не спать в такой поздний час. Я действительно рассуждала, как деревенщина!

– Я готов еще раз извиниться, – заявил герцог, – если вы обещаете больше не цитировать мое весьма опрометчивое замечание. В противном случае я начну думать, что вы становитесь похожи на бабушку, которая никогда не позволяет мне забыть о моих прегрешениях.

– Я прощу вас просто потому, что я достаточно честна и знаю, что у вас была причина так сказать.

– Тогда начнем все с самого начала, – предложил герцог. – Мы могли бы, к примеру, стать друзьями.

– Могли бы, – согласилась Клеона. – Но позвольте мне внести ясность, ваша светлость. У меня нет никакого желания выходить за вас замуж. Ни за вас, ни за кого-то еще.

– Кто-то еще – это граф?

– Полагаю, мне не следовало бы об этом говорить, но когда я ему отказала, граф заявил, что я все равно стану его женой, а если я не выйду за него, то не выйду ни за кого другого. Он сказал это с такой угрозой, что мне стало страшно.

– Все сходится, – прошептал герцог.

– Что сходится?

– Ничего. Я просто думал вслух. Послушайте, Клеона, вы не сделаете для меня кое-что? Вы оказали бы мне огромную помощь.

– Да, конечно, – ответила девушка, спрашивая себя, не последует ли за этим еще одно предложение руки и сердца.

– Дело вот в чем. Когда вы будете с графом – а вы можете быть совершенно уверены, что не сможете избегать его теперь, когда он заявил о своих намерениях, – не могли бы вы сказать обо мне что-нибудь приятное?

– Приятное о вас? – изумилась Клеона. – Я не понимаю.

– Конечно, у вас нет причин это делать, – ответил герцог. – Я лишь прошу об этом как об одолжении. О, я знаю, что вы обо мне думаете: я видел презрение на вашем лице, отвращение в ваших глазах. Я неплохо читаю людские мысли, и я не такой бесчувственный, как считает моя бабушка. Думайте что хотите, но только скажите графу, что, на ваш взгляд, я весьма привлекательный малый.

– Зачем? Какой в этом смысл? – недоумевала Клеона.

– Я не могу вам ответить на этот вопрос, но уверяю вас, что прошу об этом не из легкомыслия. Просто в данный момент вы бы мне очень помогли таким образом. Так могу я положиться на вас, Клеона?

– Да, конечно, если вы действительно хотите, чтобы я это сделала.

– А могу ли я положиться на вас и в другом отношении? – спросил герцог. – Например, рассчитывать, что вы не перескажете этот разговор никому, даже моей бабушке.

Клеона посмотрела на него озадаченно.

– Какой вы странный. Вы так быстро меняетесь. Герцог помолчал, потом сказал:

– Вы тоже не такая, как я ожидал. Я думал, вы глупенькая хихикающая мисс, только что со школьной скамьи. А у вас есть ум. Только не пытайтесь его использовать, во всяком случае, в том, что касается меня. Принимайте вещи такими, какие они есть. Верьте тому, что вы видите, не пытаясь вникать. Это, между прочим, приказ.

Клеона смотрела на него широко раскрытыми глазами. Этот требовательный тон разительно отличался от его обычного – ленивого и протяжного. У девушки вдруг мелькнула мысль, что, если бы она встретила его таким властным и уверенным, он бы ей понравился. Затем, к ее удивлению, герцог встал.

– Вы должны вернуться в бальный зал, иначе ваши поклонники разорвут меня на части. Можете вы пообещать мне, что не передадите никому наш разговор?

– Конечно! И я сделаю, как вы просили, если, конечно, мне придется разговаривать с графом. Он поцеловал меня насильно, и мне отвратительна мысль о том, что он снова попытается ко мне прикоснуться.

Герцог, уже шагнувший к двери, резко остановился. – Проклятая свинья! – воскликнул он. – Позволять себе такие вольности! Это переходит всякие границы. – Его лицо потемнело от гнева, челюсти сжались. Потом, с заметным усилием, он снова повернулся к двери. – Мне очень жаль, Клеона, – медленно произнес он, – вы должны вести свой собственный бой, но избегайте графа, насколько возможно.

– Непременно, – сказала Клеона, но ей показалось, что герцог уже не слушает.

В салоне толпился народ. Герцог протиснулся к маленькой группе мужчин и женщин, которые держали в руках бокалы с шампанским, и обратился к человеку, стоявшему с краю:

– Привет, Вудрам. – Голос герцога вдруг стал слегка нетвердым. – Хочу представить тебя, старина, очаровательной девушке. Она из Йоркшира. Клеона, сэр Вивиан Вудрам. Очень славный малый, он вам понравится. Это мисс Клеона Мандевилл. Теперь вы не пропадете, моя дорогая.

И он пошел прочь, не оглядываясь, оставив Клеону и сэра Вивиана разглядывать друг друга в некотором смущении.

– Я хочу вернуться в бальный зал, сэр Вивиан, – проговорила Клеона. – Думаю, мой партнер будет искать меня.

– Разрешите вас проводить, – предложил сэр Вивиан. Он протянул руку, и, уходя, Клеона услышала, как одна из женщин насмешливо сказала:

– Его светлость нынче вне игры, не так ли? Даже не мог вежливо поздороваться! И куда это он ушел так поспешно?

Кто-то ей ответил, но девушка не расслышала. Раздался взрыв хохота, очевидно, это была шутка в адрес герцога.

По пути к бальному залу Клеона озиралась по сторонам, но герцог бесследно исчез. Уже танцуя, девушка почувствовала, что за ней наблюдают, и, обернувшись, встретила горящий взгляд графа. Его глаза следили за каждым ее движением, губы были сжаты в твердую линию. Клеона споткнулась, пропустила шаг, извинилась перед своим партнером, а когда танец закончился, пошла к герцогине, которая сидела со своими приятельницами на возвышении в дальнем конце зала.

– О, вот и ты, дитя! – воскликнула старая леди. – А я тебя потеряла из виду.

– Я выходила в сад, – объяснила девушка.

– А я сопровождал мисс Клеону, поэтому она была в полной безопасности, – добавил знакомый голос.

Подняв глаза, девушка обнаружила, что граф стоит рядом. На его лице было привычное льстивое выражение. Когда француз склонился к руке герцогини, он казался таким же очаровательным и дружелюбным, как всегда.

«Возможно, я все выдумываю», – сказала себе Клеона.

– Могу я пригласить вас на следующий танец? – спросил граф.

Девушка покачала головой:

– Сожалею. Следующий танец уже обещан.

– А следующий?

– Тоже.

– Вы очень популярны, – заметил граф, – но боюсь, что герцог огорчил вас какой-то неудачной…

– Сильвестр здесь? – перебила герцогиня. – Я умоляла его прийти. Но он сказал, что приглашен в другое место.

– Да, он только что был здесь. – Затем, вспомнив просьбу герцога, Клеона добавила: – Разве это не мило с его стороны? Его светлость сказал мне, что пришел специально, чтобы не разочаровать вас. У нас была восхитительная беседа.

– Я рада, что он пришел, – спокойно отозвалась герцогиня.

– Я тоже, – ответила Клеона, бросив из-под ресниц беглый взгляд на графа. Его лицо застыло, напоминая маску. Девушка заметила, что он сжимает спинку стула герцогини с такой силой, что костяшки пальцев побелели!