Текст книги "Тайна горной долины"

– Я уже почти утратил надежду, – сказал он, подъезжая к ней и протягивая руку.

Леона подала ему свою руку, и он сжал ее пальцы так, что она чуть не вскрикнула от боли.

– Вы… вы меня ждали? – спросила девушка тихим, сдавленным от волнения голосом.

– Я ожидал вашего появления с того самого дня, как вы уехали, – ответил он. – А сегодня один из моих ловчих увидел вас в подзорную трубу в тот момент, как вы пересекли границу.

Именно на это и надеялась Леона, но все равно было радостно сознавать, что она не ошиблась в своих ожиданиях.

– Я… не могла приехать… раньше.

– А вам хотелось?

В его взгляде было нечто испытующее, когда он задал этот вопрос. Леона так смутилась, что не могла посмотреть ему прямо в глаза.

– Я… я писала вам, – сказала она, – но… письмо невозможно было… отправить.

Она увидела, как напряглось его лицо. Затем он сказал:

– Но сегодня вы здесь.

– Герцог уехал на охоту в соседнее имение.

– Вы не пройдете со мной в замок?

– Сегодня мне можно не возвращаться… до полудня.

Леона подумала, что совершенно бесполезно притворяться, будто ей не хотелось встретиться с ним.

Зная, что по возвращении ей придется пережить массу неприятностей, она решила насладиться своим побегом в полной мере.

– Вы знаете, что я всегда рад принять вас, – произнес лорд Стрэткарн.

В его голосе прозвучала какая-то особенная нотка, и это заставило Леону повернуть к нему голову и улыбнуться, но, встретившись с ним глазами, она уже не могла отвести взгляд.

– Давайте поспешим, – сказал он. – Нам нужно еще так много обсудить!

Она понимала, что их разговор никто не должен слышать, и поэтому они ехали молча, а конюх герцога следовал за ними. Леона могла легко предположить, что сейчас он размышляет о том, как сильно его накажут за происходящее.

Они подъехали к замку, и еще прежде, чем слуги лорда успели подбежать к Леоне, чтобы помочь ей сойти с лошади, лорд Стрэткарн уже стоял рядом, протягивая руку.

Он опустил ее на землю, и она вдруг почувствовала, как дрожь пробежала по телу, когда он прикасался к ней. Сейчас ей хотелось, чтобы он поднял ее и внес на руках в замок, как это было не так давно.

Но вместо этого они вместе поднялись по лестнице и вошли в комнату, окна которой выходили на озеро.

Леона подошла к окну.

– Оно еще красивее, чем в моих воспоминаниях.

– И вы тоже! – тихо сказал лорд Стрэткарн.

– Вам… действительно так кажется? – спросила Леона.

– Да, я так думаю, – ответил он с улыбкой.

– Я очень рада. Мне так хотелось… чтобы вы… увидели меня в новой одежде.

Лорд Стрэткарн посмотрел на ее шляпку и на модный костюм для верховой езды так, будто заметил их впервые.

– Они новые? – спросил он. – Ваше лицо так прекрасно, что совершенно невозможно заметить что-нибудь еще.

Она почувствовала дрожь в теле и повернулась к озеру.

– Итак, у вас новый наряд! – медленно проговорил лорд Стрэткарн, как будто ее слова только что дошли до его сознания. – Это подарок?

– Да… Его светлость… подарил все это мне.

Девушка уже пожалела, что затронула в разговоре эту тему, но каждый раз, надевая новое платье, она мечтала, чтобы он увидел, как она красива.

Лорд Стрэткарн отошел от нее и остановился в другом конце комнаты.

– Вы счастливы в замке Арднесс?

– Я… должна была бы. Герцог… так добр ко мне.

– Я спросил вас не об этом.

– Я знаю, – ответила Леона, – но мне не хочется быть неблагодарной и жаловаться. Его светлость дал мне так много, и у меня есть все, чего могла бы желать молодая девушка.

– Тогда что же не так?

Секунду поколебавшись, Леона справилась с волнением и сказала:

– Когда я покидала… ваш замок… я видела… как во владениях герцога… насильно выселяли людей!

Сказав это, она не смела поднять на него глаз, потому что чувствовала, что гнев, который он испытает, отразится и на ней самой.

Но его голос прозвучал на удивление бесстрастно.

– Это имеет для вас какое-то значение?

– Разве можно… остаться равнодушной… к таким ужасным, оскорбительным… совершенно бесчеловечным поступкам? Об этом трудно вспоминать… без слез, – ответила Леона.

Она говорила так взволнованно, что казалось, стены в комнате задрожали от ее слов.

– Вы разговаривали с ним об этом?

– Я пыталась, – ответила она. – Клянусь вам, я пыталась… но его светлость не пожелал ничего слышать… и в замке нет никого, чтобы я хотя бы могла узнать… что стало с теми людьми…

Лорд Стрэткарн снова приблизился к ней.

– Мне очень жаль, что вам пришлось наблюдать такое ужасное зрелище. Но, возможно, теперь вы понимаете, почему мы больше не общаемся с герцогом.

– Вы правы! Конечно же, вы правы! – сказала Леона. – Но можно ли что-нибудь сделать?

– Ничего! – ответил он. – Я пытался помочь некоторым Макарднам, но я не могу рисковать благосостоянием своего клана из-за перенаселения земель.

– Конечно, нет… Я вас понимаю, – согласилась Леона, тяжело вздохнув. – Но эти люди! Эти бедные, несчастные люди! Я до сих пор слышу их крики… а один ребенок… он чуть не сгорел заживо… когда они подожгли ферму!

– Это невыносимо! – сказал лорд Стрэткарн, и голос его стал резким. – И это творится по всей Шотландии – жадность лендлордов и жестокость их представителей искоренили горцев, уничтожили душу нашего народа!

– Я знала, что вы именно так это чувствуете! – воскликнула Леона. – Так чувствовала моя мать! Но неужели совсем ничего нельзя сделать?

– Ничего, – ответил он. – Я испробовал уже все возможные способы. Я встречался с лендлордами, разговаривал с ними, пытался убедить. Мы проводили собрания в Эдинбурге!

Вздохнув, он продолжил:

– Уже тысячи тысяч шотландцев высланы за границу и разбросаны по всему белому свету. Только в 1831 году их было пятьдесят восемь тысяч.

В голосе его зазвучала горечь.

– Теперь уже осталось очень мало земель, не занятых под пастбища для овец.

Леона не могла говорить. Где-то в глубине души она всегда верила, что лорд Стрэткарн, как настоящий рыцарь, сможет спасти людей от выселения.

Словно прочитав ее мысли, он подошел к столику с винами, где во время ее первого визита наливал ей лимонад, и принес бокал с хересом.

– У нас очень мало времени, – сказал он, – поэтому давайте поговорим о вещах более приятных – о вас, например.

– А мне хотелось бы поговорить о вас, – возразила Леона. – Мне так интересно узнать, чем вы занимаетесь здесь, в своем поместье. Мне хочется услышать о ваших планах по поводу людей, живущих на тех маленьких фермах, что я видела вокруг озера.

– Вам это действительно интересно? – спросил лорд Стрэткарн.

– Да, это на самом деле интересует меня, – ответила она. – Я хочу понимать проблемы, которые волнуют народ Шотландии. Мне не нравится изолированность, не нравится чувствовать себя чужой, несмотря на то что я живу сейчас в Шотландии.

– Значит, вот что вы чувствуете в замке Арднесс?

– Он полон людей, – ответила Леона. – Но все они гости. Они приезжают сюда за развлечениями, и их нисколько не волнуют здешние проблемы.

– А вас волнуют?

– Да… очень.

Наступила небольшая пауза. Казалось, что он смотрит на нее изучающе. Затем он произнес:

– Вы уже решили поселиться в замке Арднесс?

– Выбора у меня нет, – ответила Леона. – У меня нет денег, мне некуда больше идти, и герцогу очень хочется, чтобы я оставалась там.

Лорд Стрэткарн не ответил, и она продолжила:

– Единственное мое желание… чтобы его замок больше походил на ваш.

– А в чем же разница? – поинтересовался лорд Стрэткарн. – Естественно, если не брать в расчет архитектуру.

– Знаете, я никому еще не говорила об этом, – ответила Леона, – но разница – в атмосфере. Наверное, вы посчитаете меня… глупой… но почему-то я чувствую себя там словно… пленница.

Лорд Стрэткарн, казалось, был озадачен. Затем он спросил довольно резко:

– Почему же вы так себя чувствуете там?

– Я все время списываю это ощущение на… свое богатое воображение, – ответила Леона. – Или, возможно, духи прошлого все еще обитают в огромных залах, длинных коридорах и, конечно же, на башне! Но несмотря на все мои старания ничего не замечать, мне все равно бывает страшно!

– Уверен, что это вам не свойственно.

– Я не помню, чтобы мне раньше было так страшно. Но это место кажется таким темным и зловещим… в нем есть что-то… ах, если бы мне знать, что именно… но от этого меня охватывает страх!

Она подумала вдруг, что ведет себя как ребенок, и, решив сменить тему, быстро проговорила:

– Расскажите мне о сыне герцога.

– Об Эване Ардне? – спросил лорд Стрэткарн. – А разве его нет в замке?

– Нет, мне кажется, нет, – ответила Леона. – Но все стараются не говорить о нем. Я нечаянно услышала, как сестра герцога предупреждала одну даму не упоминать его имя в присутствии его светлости.

– Полагаю, он находится в частной лечебнице либо в Эдинбурге, либо в Лондоне, – сказал лорд Стрэткарн.

– Но почему? – спросила Леона.

– Никто точно не знает, – ответил он. – Эван был очень болезненным ребенком, и я помню, что слышал, будто герцог возил его к разным специалистам в Европу в надежде найти лекарство.

– Лекарство от чего?

– Это часть тайны, – ответил лорд Стрэткарн. – Я не знаю. И уверен, что не знает никто!

Немного помолчав, он продолжил:

– Я встречал дочь герцога, Элизабет, много раз. Она была привлекательной молодой барышней и очень походила на герцогиню, но я не припомню, чтобы когда-либо видел маркиза, да и вряд ли кто из моих знакомых знаком с ним.

– Как странно! – воскликнула Леона.

– Конечно же, высказывались разные предположения относительно его болезни, – продолжал лорд Стрэткарн, – но в основном все уверены, что у него что-то с позвоночником.

Это вполне объясняет, размышляла Леона, визиты герцога к разным врачам в поисках лекарства. И очевидно, мальчик сейчас лечится на каком-нибудь из многочисленных европейских курортов.

– Какое это, должно быть, разочарование для герцога, – произнесла она вслух.

– Конечно, – согласился с ней лорд Стрэткарн. – Он всегда так сильно гордился своей семьей!

– Да и теперь тоже, – улыбнулась Леона. – Он показывал мне их генеалогическое древо. А еще рассказывал, что титул у них всегда переходил от отца к сыну, и когда он умрет, его сын станет наследником.

– Звучит так, будто Эван пошел на поправку, – заметил лорд Стрэткарн.

– Мне кажется, – произнесла Леона, – его светлость хочет, чтобы я заняла место его дочери. Леди Бауден рассказала мне, что герцог был ужасно несчастен, когда она умерла.

– Если вы пытаетесь пробудить во мне жалость к герцогу, – сказал лорд Стрэткарн, – у вас ничего не получится. Я считаю его упрямым, пустоголовым и беспощадным до жестокости! В общем, я ненавижу его так же сильно, как и он ненавидит меня!

Леона тихонько вздохнула.

– Боюсь, что он будет очень рассержен… из-за того, что я приехала сегодня сюда… повидать вас.

– Вы сказали, что письмо, написанное мне, не было отправлено. Но почему?

Леона какое-то время колебалась, но все же сказала правду.

– Герцог… уничтожил его. Я видела, как он швырнул его… в огонь, когда был уверен, что я не вижу его, а я стояла вверху на лестнице.

Лорд Стрэткарн поднялся на ноги.

– Это нестерпимо! – сказал он зло. – Но именно этого от него и можно было ожидать. Ах, если бы вы жили у кого-нибудь другого по соседству! Где угодно, только не в Арднессе!

– Но именно там… я и живу, – проговорила Леона еле слышно.

– Но сейчас же вы здесь. Пусть ненадолго. Это очень смелый поступок, и позвольте мне заверить вас в своей неисчерпаемой благодарности.

– Это мне нужно благодарить вас. Вы спасли меня после несчастного случая. Я была так счастлива в тот вечер, когда открыла для себя замок Карн.

– Я очень надеялся, что вы вспоминали об этом, если вы думали обо мне вообще, – сказал лорд Стрэткарн. – Но я так боялся…

– Боялись? – спросила Леона.

– Что вы обо мне забыли!

– Я никогда… не смогла бы!

Их глаза снова встретились, и нечто странное и волнующее соединило их. Он сделал к ней шаг, и она чувствовала, что он вот-вот скажет что-то очень важное, но тут в дверях появился дворецкий и объявил:

– Обед подан, милорд!

Лорд Стрэткарн взглянул на часы на камине.

– Обед будет немного раньше обычного, – сказал он, – но я подумал, что днем у нас найдется масса других занятий, прежде чем вам придется вернуться.

– Я с радость соглашусь на любое ваше предложение, – ответила Леона.

Они прошли в столовую, которую она так хорошо помнила и которая казалась ей гораздо красивее во всех отношениях, чем огромный зал в замке Арднесс.

Даже несмотря на то что их окружали слуги, они с лордом Стрэткарном могли спокойно беседовать, а им так много нужно было друг другу сказать.

Но впоследствии почему-то было трудно вспомнить, о чем они говорили. Она помнила только, что еда была превосходной, и все, чего они касались в разговоре, завораживало ее.

Потом она подумала, что в этом замке все было просто волшебным.

Очень приятно было после обеда встретиться с миссис Маккрей. Оказывается, все слуги хорошо помнили ее, а спальня, где она ночевала, была такой же красивой и уютной, какой она ее и запомнила.

Леона подумала, что, если бы ей пришлось еще раз ночевать в Чертополоховой комнате, она не стала бы вслушиваться в тишину, как в замке Арднесс, или лежать с открытыми глазами, пугаясь теней по причине, которую не могла объяснить даже себе.

– Вы, наверное, наслаждались зрелищем танцев в зале главы каждый вечер? – спросила она.

– Не каждый вечер, – ответил лорд Стрэткарн с улыбкой. – Они обычно собираются по субботам, а раз в месяц приводят с собой жен, детей, отцов и матерей и тогда устраивают настоящую демонстрацию своего мастерства и ловкости.

– Как бы мне хотелось посмотреть на это! – воскликнула Леона.

– Как бы мне хотелось показать вам все это! – ответил ей лорд Стрэткарн.

Они прошли в сад, и снова Леона почувствовала, что здесь гораздо теплее, чем где-либо еще, поскольку сад защищен кустами и стенами, и именно поэтому цветы здесь такие яркие и красивые даже в сентябре.

Лорд Стрэткарн сорвал для нее розу, и Леона приколола ее к брошке на шее.

Она заметила, что он выбрал белый бутон, и улыбнулась, вспомнив белые розетки якобитов. Она сказала ему об этом.

– На самом деле я выбрал ее, потому что она похожа на вас, – ответил он.

– Белая роза?

– Белая, чистая, очень красивая и все еще не распустилась!

– И вы думаете… что я… такая?

– У меня создается такое впечатление, будто вы еще не были разбужены жизнью, – ответил он. – Когда вы сталкиваетесь с реальностью, как, например, с выселением людей, вам становится больно, потому что для вас мир все еще прекрасен. А ведь именно так и должно быть!

– Мне бы хотелось… чтобы так и было.

Он не ответил, и через какое-то время она сказала:

– Вы говорили мне, что люди часто разочаровываются.

– Но не всегда, – ответил он.

Они брели по берегу озера, и Леона видела, что вода в нем прозрачна настолько, что сквозь нее видно песчаное дно. Мелкие рыбешки беспокойно сновали туда-сюда.

– В вашем озере живут нимфы? – спросила Леона. – А в холмах, конечно же, обитают гоблины?

– Разумеется! – ответил лорд Стрэткарн. – А когда я вижу с утра на глади озера легкую дымку, она всегда напоминает мне о вас.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и на мгновение они оба застыли на месте. Затем он произнес – медленно, словно выдавливая из себя каждое слово:

– Мне так не хочется торопить вас, но, кажется, вам уже пора возвращаться. Однако прежде чем вы отправитесь в обратный путь, я хотел бы показать вам кое-что еще.

Леоне почудилось, что солнечный свет вдруг померк.

– Мне… нельзя опаздывать, – сказала она, но в душе ей так хотелось просить его позволить ей остаться.

Ну и что, пусть герцог злится. Разве имело значение хоть что-нибудь, кроме того, что она сейчас в замке Карн с лордом Стрэткарном?

Ах, если бы ей можно было остаться здесь, как в прошлый раз!

Но она слишком стеснялась говорить вслух о своих потаенных желаниях и поэтому покорно шла вслед за графом в замок, чтобы забрать свою шляпку, перчатки и плетку.

Лошади стояли у парадного входа, конюх смотрел угрюмо.

Лорд Стрэткарн помог Леоне усесться в седло и поправил ее пышную юбку.

У нее было чувство, что он сделал это так же, как и тогда, когда прижимал к себе, будто стараясь защитить.

Она подумала, что в нем есть нежность, которой редко наделены мужчины, а ведь при этом он был так необыкновенно мужествен!

Лорд Стрэткарн вскочил на свою лошадь, и они отправились в путь. Конюх следовал за ними на некотором расстоянии, так что он не мог подслушать их разговор.

– Неужели действительно кто-то постоянно наблюдает за вашими границами? – спросила Леона.

– Я приказал своим ловчим, чтобы один из них постоянно был на страже, – ответил лорд Стрэткарн. – Я чувствовал, что надежда уже начинает оставлять их и что они считали свое дежурство пустой тратой времени. Но теперь они будут смотреть более внимательно.

– Значит… я могу… сбежать снова… – начала Леона.

– Я буду с нетерпением ждать, – сказал лорд Стрэткарн, – но я думал…

Он замолчал.

– О чем вы думали?

– Что должен приехать в замок Арднесс и навестить вас там.

Леона не ответила, и через несколько секунд он продолжил:

– Вы очень молоды, и герцог вполне может считать себя вашим опекуном. Я не хочу ни в коей мере навредить вам или запятнать вашу репутацию.

– Но как это можно сделать? – удивленно спросила Леона.

Лорд Стрэткарн улыбнулся:

– Я думаю, что немало людей, включая самого герцога, посчитают нарушением условностей ваше пребывание в моем замке той ночью и то, что вы были со мной наедине сегодня днем.

– Да… конечно, – согласилась Леона подавленно. – Я совсем забыла об этом.

– Поэтому я намереваюсь явиться в замок во всем своем великолепии соответственно случаю, – сказал лорд Стрэткарн. – Я не вижу причины, по которой трудности во взаимоотношениях между мной и герцогом должны как-то отражаться на нашем знакомстве, и предлагаю начать все заново, но как принято в обществе.

Он улыбался, когда говорил все это, и Леона рассмеялась.

– Я провела с вами целый день, я была только с вами, и…

Она остановилась.

– Мне бы хотелось услышать окончание фразы, – настойчиво произнес лорд Стрэткарн.

– Я собиралась сказать, что… я была так… очень, очень счастлива, – ответила Леона.

– Я тоже! – произнес он. – Более счастлив, чем можно выразить словами, и гораздо более счастлив, чем в этот момент расставания.

Леона почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу от его слов, от выражения его лица.

Они ехали молча, а впереди уже виднелась каменная пирамида, четко прорисовывавшаяся на фоне неба.

Девушку не оставляло чувство, что за пирамидой ждет замок Арднесс, он протягивал к ней свои лапы, хотел утащить ее внутрь и держать так крепко, чтобы она не смогла уже больше убежать.

Затем, когда вересковое поле пошло чуть-чуть под уклон, лорд Стрэткарн натянул поводья и остановил свою лошадь.

– Вы не будете возражать, если мы с вами прогуляемся пешком к тому месту, которое я хочу показать вам? – спросил он.

– Нет, конечно же, не буду, – ответила Леона.

Он подозвал конюха и приказал ему оставаться на месте и присматривать за лошадьми, затем помог Леоне выбраться из седла и, взяв ее за руку, как если бы она была ребенком, повел через вересковое поле.

Они обошли вокруг небольшого холмика, и Леона увидела небольшой водопад, бьющий прямо из холма и впадающий серебристым потоком в маленькую речушку, которая, извиваясь, бежала, конечно же, к морю.

– Как красиво! – воскликнула она.

– Этот водопад существует здесь уже столетия, – сказал лорд Стрэткарн, – и у него есть особый секрет, который я хочу открыть вам.

– Как интересно! – воскликнула Леона, но, глядя на водопад, она не могла представить себе, в чем мог заключаться этот секрет.

Лорд Стрэткарн пошел впереди, крепко держа ее за руку. Они подошли к самому краю воды, когда он отодвинул в сторону вереск, и она увидела, что позади, за струями падающей вниз воды, есть узкий проход.

Ширины хватало ровно настолько, чтобы Леона могла пройти в него, не намочив при этом платья.

Теперь вода падала вниз с одной стороны и очень напоминала серебряный занавес. Когда глаза Леоны привыкли к темноте, она увидела, что далеко внутрь холма уходит огромная пещера.

– Пещера! – воскликнула она и услышала, как ее собственный голос откликнулся эхом вдали.

– Именно здесь вождь Маккарнов и тридцать его людей спрятались после битвы при Каллодене, – объяснил лорд Стрэткарн. – Англичане искали их везде, даже пытались поджечь замок, но, несмотря на все старания, так никого и не нашли. Шотландцы словно сквозь землю провалились!

Леона сделала несколько шагов в пещеру.

– Как долго им пришлось оставаться здесь?

– Три месяца! Каким-то образом их матери и жены ухитрялись приносить еду, чтобы они не умерли от голода, и когда англичане ушли, они выбрались из пещеры живые и здоровые!

– Это идеальное укрытие! – воскликнула Леона. – Как мило, что вы показали мне его!

– Даже сегодня о его существовании почти никто не подозревает, – сказал лорд Стрэткарн. – Уверен, мне не придется просить вас не упоминать о нем, когда вы окажетесь за границей моих земель.

– Не сомневайтесь, я никогда не предам вашего доверия! – ответила Леона.

– Я так и думал.

Он стоял, повернувшись спиной к серебряной стене из падающей воды, Леона же стояла, глядя на воду, и мягкий, искрящийся свет падал на ее лицо.

– Теперь я буду думать о вас, не только наблюдая туман над озером, – произнес он низким голосом, – но и везде, где я увижу воду или услышу ее журчание.

Их взгляды встретились.

Леона сделала глубокий вдох. Затем, ни о чем не думая, ничего не сознавая, шагнула к нему.

Он обнял ее, она инстинктивно подняла лицо, и его губы коснулись ее рта.

Леона никогда прежде не целовалась и совсем не знала, чего ожидать.

Она ощущала не маленький огонек, что пробежал по ее жилам, не внезапное тепло, охватившее ее с ног до головы, она чувствовала, как тает в его руках, как становится частичкой его.

Его губы завладели ею, и она уже больше не принадлежала себе.

Его поцелуи были частью волшебства, которое она ощущала у озера и в самом замке, но были гораздо более приятными. И настойчивыми.

Вода, падающая позади них, серебряный свет, мерцающий в воздухе, и загадочная, таинственная атмосфера самой пещеры – все это сливалось воедино в настойчивости его губ.

Время словно остановилось. Она стала частью истории и чуда Шотландии, а лорд Стрэткарн воплощал в себе все мужество и храбрость героев, о которых ей так часто рассказывали в детстве.

Он целовал ее так, что мир вокруг перестал существовать, остались только они вдвоем в сокрытой от людских глаз пещере, и Леона становилась частью их сердец, умов и душ.

Лорд Стрэткарн поднял голову.

– Я люблю вас, моя очаровательная леди! Я полюбил вас с того момента, как увидел!

– Я… тоже… люблю вас! – прошептала Леона. – Это произошло, когда я почувствовала себя… в ваших руках… такой защищенной… что мне захотелось… чтобы вы никогда не отпускали меня.

– Моя маленькая леди, я не должен был вас отпускать, – сказал лорд Стрэткарн. – Мне следовало оставить вас у себя. Мне нужно было удержать вас.

Его губы снова коснулись ее губ, и он поцеловал ее неистово, страстно и властно, так что она почувствовала, как маленький огонек, стремительно пробежавший по ее телу, едва он дотронулся до нее губами, превращается в огромное пламя. И это пламя охватило ее всю.

«Я принадлежу ему! Я вся его!» – торжествуя, подумала она.

Он продолжал целовать ее, и она не могла больше ни о чем думать. Она только чувствовала исступление и восторг, возносившие ее на небеса.

– Вам нужно идти, любовь моя, – сказал он с дрожью в голосе.

– Я… не могу… оставить вас! – воскликнула Леона.

Сознание того, что он больше не будет целовать ее, было подобно агонии. Она желала прикосновений его губ больше, чем чего-нибудь еще в жизни.

– Нам следует быть благоразумными, – сказал лорд Стрэткарн. – Я должен заботиться о вас и следить, чтобы мы с вами не нарушали приличий.

– Вы… не забудете меня?

– Разве это возможно?

Он снова крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал ее розовые щечки, маленький подбородок, прямой носик – и опять губы.

– Пойдемте, любовь моя, – сказал он неторопливо.

– Мне бы хотелось… остаться с вами здесь… на несколько месяцев… как ваши родственники.

– Разве я могу мечтать о чем-то другом? – спросил он, и она увидела огонь, горящий в его глазах.

Он заставил себя оторваться от нее и подвел ее к выходу из пещеры. Шагнул вперед, раздвинул вереск так, чтобы она могла ступить на берег речушки, не намочив платья.

Стебли вереска снова приняли свое прежнее положение, и Леона поняла, что увидеть то место, где они были, практически невозможно.

Солнечный свет казался слепящим, ей хотелось еще раз взглянуть на него, но она не смела поднять глаз.

Она мечтала о прикосновениях его рук и не решалась подать ему руку.

Они возвращались в молчании. И только когда он посадил ее в седло, она посмотрела ему в лицо сверху вниз. Леона прочла в его взгляде любовь и почувствовала, будто он снова целует ее в губы.

Она знала, что он любит ее так же сильно, как и она любит его, но конюх был слишком близко. Лошади двинулись через вересковые поля к каменной пирамиде.

Леона испытывала отчаяние от того, что всего через несколько секунд им придется расстаться и ей нужно будет возвращаться в темноту и мрак замка Арднесс.

Они подъехали к пирамиде, девушка посмотрела вниз в горную долину, раскинувшуюся перед ней, и ее охватил страх.

– Это совсем ненадолго, любимая, – пообещал лорд Стрэткарн почти неслышно, – но если вдруг я вам понадоблюсь, знайте: вам достаточно встать здесь, рядом с каменной пирамидой.

– Если я только… смогу… я… приеду.

– А я приеду к вам, как договорились.

На мгновение их взгляды встретились, и Леоне было невыносимо трудно удержаться от того, чтобы не наклониться к нему и не вытянуть губы для поцелуя.

Но он взял ее руку и, несмотря на присутствие конюха, оттянул перчатку и поцеловал запястье, на котором под тонкой, прозрачной кожей трепетали голубые жилки. Леона вздрогнула от его прикосновения, и он понял, что доставил ей наслаждение.

– Всегда помните о том, что я люблю вас, – сказал он очень нежно.

Он не мог смотреть, как она уезжает, и, развернув лошадь, поскакал к замку.

Некоторое время Леона смотрела ему вслед, а затем они начали спуск в горную долину.