Текст книги "Красотка для маркиза"

– Мы прибываем через час, – услышала Мелинда чей-то голос и определенно решила для себя, что прежде, чем она займется делами, ей надо будет обязательно поесть.

Поезд замедлил движение, и она нетерпеливо выглянула в окно. Внезапно движение совсем прекратилось.

– Почему мы остановились тут? – спросил один из пассажиров.

Его приятель открыл окно и высунул голову наружу.

– Ничего не могу понять, – сказал он. Затем тон его изменился:

– Эй, кондуктор! Я вас зову, кондуктор! Что случилось?

– Не знаю, сэр, – ответ был совершенно исчерпывающим. – Я полагаю, что это может быть вызвано только неисправностью на линии.

Что-то действительно случилось на линии, и их поезд простоял целых пять часов, пока устраняли поломку. Некоторые из пассажиров с большим трудом спускались с высоких ступенек вагонов и прохаживались вдоль поезда, чтобы взглянуть на оползень, который принес с собой кучу камней и засыпал ими рельсы. Мужчины были мобилизованы на расчистку путей. Поезд должен был тронуться сначала через час, потом через два, наконец, через три часа!

Но только по прошествии пяти часов со времени остановки поезд наконец вновь пришел в движение. Все это время делать было совершенно нечего, кроме как бродить по лесам и полям по обе стороны от железной дороги. Мелинда все сильнее и сильнее испытывала чувство голода. В конце концов она заговорила с кондуктором.

– Не подскажете, где здесь можно было бы купить что-нибудь поесть? – спросила она. – К несчастью, я уезжала в спешке и ничего не прихватила с собой.

– Все благоразумные пассажиры берут с собой что-нибудь перекусить, – ответил кондуктор. – Никто не знает, мисс, когда такая вот задержка может случиться на линии.

– Я все это понимаю, – продолжала Мелинда с улыбкой, – но теперь уже слишком поздно быть предусмотрительной, а я очень голодна.

Он взглянул на нее, и Мелинде показалось, что выражение чванливой важности на его лице несколько смягчилось.

– Давайте-ка посмотрим, что я смогу сделать для вас, – ответил он. – У меня самого дочь ваших лет.

Кондуктор отправился в сторону головного вагона, а когда вернулся, то держал в руках большой кусок пирога с деревенской ветчиной и ломоть хлеба с толстым куском сыра.

– Там, в одном из вагонов, едет фермерша, – объяснил кондуктор. – Говорит, везла пирог с ветчиной в подарок своей сестре, но, когда здесь случилось такое, они, пока ждали отправки, почти весь его съели.

– Как это милосердно с ее стороны, – сказала Мелинда. – Как бы мне расплатиться с ней?

– Я думаю, она бы обиделась, предложи вы ей деньги, – уверенно заявил кондуктор. – Когда я рассказал, что молодая дама, которая едет в нашем поезде, попала в затруднительное положение, она немедленно заявила, что хочет помочь.

– Пожалуйста, передайте ей большое, большое спасибо! – попросила Мелинда.

Это было так не похоже на отношение той пожилой пары из ее вагона. Потом Мелинда поела, и еще никогда в жизни еда не казалась ей столь вкусной.

Поезд наконец тронулся, но двигался очень медленно. Солнце уже село, и день клонился к вечеру, когда они в конце концов прибыли на Юстонский вокзал в Лондоне.

– Ну, слава богу, мы наконец-то доехали! – сказала дама с вуалью. – Более отвратительной поездки в жизни своей не помню. В следующий раз я воспользуюсь только экипажем.

– Я знал, дорогая, что ты всегда отдаешь предпочтение карете, – ответил мягко ее муж. – Поездки по железной дороге не для благородных дам.

– Разумеется, нет, – продолжала его жена. – О корзине для пикника не беспокойся. Отдадим распоряжение лакею, и он заберет ее, когда мы найдем карету.

– Да, а носильщик пока присмотрит за ней, – заключил пожилой господин. – Не тревожься, Гертруда. Ты ведь знаешь, что на вокзалах ты всегда излишне нервничаешь.

– Ну, это уж точно в последний раз, когда я согласилась ехать поездом, – твердо заявила ему жена.

– Ты уже говорила это в прошлый раз, – напомнил ей муж. – Но я полностью согласен с тобой. Надо вернуться к старой доброй карете, а еще лучше всего, к собственному экипажу и ехать маленькими перегонами.

– А мое мнение таково, что поезда скоро прекратят свое существование, – сделала всеобъемлющее заключение эта дама. – Общественность просто откажется от переездов с такими неудобствами.

Мелинда едва прислушивалась к их беседе.

Она напряженно и внимательно смотрела в окно. На вокзале, казалось, сосредоточилась огромная масса людей. В первый момент она даже почувствовала настоящий испуг. Было уже довольно поздно. Нечего и думать о том, чтобы ехать в бюро миссис Бруэр в столь поздний час.

Мелинда подумала, что можно было бы поинтересоваться у парочки напротив, не знают ли они какие-нибудь приличные меблированные комнаты. Она собралась с духом, и сразу после того, как дверь купе открылась и деловые джентльмены уже выходили из вагона, она проговорила слабым, испуганным голосом:

– Я… я хочу спросить… не могли бы вы… сказать мне…

Дама в вуали бросила на нее уничтожающий взгляд.

– Нет! – ответила она враждебно. – Мы ничего не сможем вам сказать. – И она величаво выплыла из вагона, сопровождаемая своим мужем.

Мелинда покидала вагон последней. По перрону распространялся запах дыма, шумел паровоз, кричали носильщики. Все это, казалось, оглушило девушку.

– Носильщик? Носильщик? Вам нужен носильщик, мисс?

– Нет… нет, благодарю, – ответила Мелинда, и, захватив свой саквояж, она влилась в поток других пассажиров.

Ей показалось, что все куда-то безумно спешат. Она шла по платформе гораздо медленнее.

– Ваш билет, мисс?

Ей пришлось поставить свой багаж и открыть кошелек, чтобы достать билет. Доставая билет, она оглянулась и заметила, что покидает платформу почти последней. Сойдя с платформы, народ спешил к длинной цепочке темных экипажей. Мелинда остановилась, оглядываясь вокруг. Наверняка должен быть кто-то, у кого она могла бы все узнать, – например, священник.

А потом тихий, очень приятный женский голос рядом с ней произнес:

– Вы так оглядываетесь, будто что-то потеряли. Не могла бы я вам чем-нибудь помочь?

Мелинда обернулась. Незнакомая дама, просто, но со вкусом одетая, с сочувствием смотрела на нее. На вид ей было около пятидесяти.

– Я… боюсь, что я… я впервые в Лондоне, – пробормотала Мелинда, чуть ли не извиняясь. – Я просто… я просто хотела узнать… может быть, кто-нибудь посоветовал бы мне… где можно снять меблированную комнату только на одну ночь.

– Что же, у вас нет здесь ни друзей, ни родственников? – сочувственно спросила женщина, что как-то успокоило Мелинду.

– Боюсь, что нет, – ответила девушка. – Я… я приехала в Лондон, чтобы найти работу.

Поезд задержался, и сегодня вечером я уже не смогу попасть в бюро, где мне могли бы предложить место.

– Нет, разумеется, не сможете, – сказала пожилая дама. – И поэтому вы хотите снять комнату?

Мелинда кивнула.

– Только на одну или две ночи, – пояснила она, – пока я не найду какую-нибудь подходящую работу.

Наступило молчание, и так как дама ничего не ответила, Мелинда спросила у нее с отчаянием:

– Может быть… вы знаете… где это?

– Думаю, что я просто обязана вам помочь, – ответила дама. – Это очень непредусмотрительно с вашей стороны – приехать подобным образом в незнакомый город, даже не зная, где в нем можно остановиться. У вокзала стоит мой экипаж. Если вы поедете со мной, я отвезу вас в такое место, где вы могли бы остановиться сегодня на ночь.

– Вы очень добры, – ответила Мелинда с благодарностью. – Надеюсь, это не причинит вам лишних хлопот? Я имею в виду… Ведь вы кого-то встречаете.

– Я расскажу вам об этом, когда мы сядем в карету, – сказала дама. – У вас есть багаж?

– Только это, – ответила Мелинда.

– Тогда пойдемте, дорогая. Нам нужно только чуть-чуть пройти пешком.

Экипаж оказался весьма изящным, с кучером на козлах, а лошадь, как оценила Мелинда с первого взгляда, была хорошей породы и очень ухоженной. Дама пригласила Мелинду сесть в карету, а затем и сама уселась рядом с ней.

– Вы действительно никого не собирались сегодня встречать? – спросила Мелинда.

Дама печально вздохнула.

– Я очень часто прихожу сюда, – ответила она. – Видите ли, моя дочь – она примерно вашего возраста – собиралась приехать в Лондон с севера. Я пришла встречать ее на вокзал, но она так и не приехала, и больше я о ней ничего не слышала.

– Но это ужасно! – воскликнула Мелинда.

– Я так и не узнала, что с ней случилось, – продолжала дама печальным голосом. – Вот почему я прихожу на вокзал, надеясь, всегда надеясь, что в какой-нибудь день моя дочь вернется и я найду ее там.

– Я очень сочувствую вам, – сказала Мелинда. Она всем сердцем сочувствовала пережившей тяжелую утрату матери, но где-то в глубине души у нее шевельнулась мысль, что, вероятно, дама от перенесенного горя стала немного не в себе.

– Иногда мне удается помогать молодым девушкам, как вам сегодня, – продолжала дама. – И когда я помогаю им, то становлюсь немножечко счастливее. Вы понимаете меня?

– Да, конечно, понимаю, – ответила Мелинда. – Я очень вам благодарна. Хотя и сожалею, что вы встретили меня, а не свою дочь.

– Какие добрые слова, – сказала дама. – Но теперь хватит о моих бедах. Расскажите мне о себе. Ваши родители живут в сельской местности?

– У меня нет родителей, – ответила Мелинда. – Они погибли в дорожном происшествии.

– И именно поэтому вы приехали в Лондон? – продолжала свои расспросы дама.

На какое-то мгновение Мелинда заколебалась, но потом подумала, что если упомянуть своего дядюшку, то это может оказаться опасным и для ее новой знакомой.

– Да, именно поэтому, – ответила она. – У меня нет денег, и я обязательно должна найти какую-нибудь работу. Может быть, вы могли бы подсказать мне адрес бюро миссис Бруэр?

– Об этом мы подумаем завтра, – ответила пожилая дама. – Сколько вам лет?

– Мне восемнадцать, – сказала Мелинда, – и я уверена, что смогла бы учить детей. Кроме общих предметов, я могу рисовать, играть на фортепьяно, а если я буду заниматься с ребятишками из сельской местности, то могла бы учить их и верховой езде.

– Ну, теперь я уверена, что мы сможем найти для вас подходящее место, – сказала дама. – Вероятно, сейчас нам самое время познакомиться.

– Да, разумеется, – улыбнулась Мелинда в ответ. – Меня зовут Мелинда Стейнион.

– Какое чудесное имя! – воскликнула дама. – А я – миссис Элла Харкорт. Ну не счастье ли, что мы с вами встретились?

– Да, действительно, – согласилась Мелинда.

Все это время они ехали по ярко освещенным улицам. Мелинде безумно хотелось выглянуть в окно и рассмотреть все вокруг, но она подумала, что это, наверное, было бы невежливо с ее стороны, и поэтому ограничилась несколькими взглядами по сторонам.

Миссис Харкорт, казалось, готова была расспрашивать девушку бесконечно. Но внезапно Мелинда почувствовала страшную усталость.

Это был очень длинный день, а ведь всю предыдущую ночь напролет она не спала. Она вдруг заметила, что отвечает на расспросы почти автоматически. Наконец экипаж остановился.

– Мы приехали, – проговорила миссис Харкорт. – Я вижу, вы очень устали. Я хочу отвести вас наверх и уложить в постель, а завтра мы можем поговорить обо всем.

– Да, конечно, – сказала Мелинда. – И благодарю вас за ваше доброе отношение ко мне.

Простите, если я сказала что-нибудь невпопад.

Просто я чувствую, что засыпаю.

– Бедное дитя! – сочувственно проговорила миссис Харкорт. – Ну, пойдемте.

Она сошла на тротуар. Мелинда последовала за ней. Они оказались на тихой улице, по обе стороны которой располагались особенно дорогие особняки – у каждого дома вход был оформлен в виде портала. Обе дамы поднялись по ступенькам, и, как только добрались до двери, она открылась. Лакей в ливрее провожал какого-то благородного господина, на голове у которого был цилиндр, слегка сбитый набок, а одет он был во фрак с очень высоким белым воротничком. В петлицу его фрака была вдета желтая гвоздика. Он поднес руку миссис Харкорт к губам, одновременно отводя монокль от правого глаза.

– Я уже подумал, что мы не встретимся, миледи, – сказал он весьма учтивым тоном.

– Меня не было дома, как может видеть ваша светлость, – ответила миссис Харкорт.

– Да, да, понимаю! – медленно и со значением произнес незнакомый джентльмен.

Он взглянул на Мелинду. В совершенно сонном состоянии она также подняла на него глаза.

Она вдруг подумала, что никогда еще не видела мужчину, который бы столь походил на сатира, мужчину с более похотливым лицом. Возможно, на деле это было и не совсем так, но он произвел на Мелинду именно такое впечатление.

– Представьте меня!

Эти слова прозвучали почти как приказание, но миссис Харкорт быстро ответила:

– Эта юная леди, которую я только что встретила на железнодорожном вокзале, очень устала, милорд. Это ее первый визит в Лондон, и единственное, о чем она сейчас мечтает, – это выспаться. Надеюсь, ваша светлость извинит нас.

– Представьте меня!

Слова он произносил медленно и властно, и Мелинде показалось, что госпожа Харкорт слегка волновалась, когда отвечала.

– Мелинда, это лорд Ротэм, мой… мой старый друг. Мисс Мелинда Стейнион.

Лорд Ротэм взял обе руки Мелинды в свои.

– Ах, ваш первый приезд в Лондон, дорогая!

Ну, тогда мы должны сделать его очень приятным. Я думаю, что нам непременно стоит узнать больше друг о друге.

Он крепко сжал ее руки, стараясь заглянуть Мелинде в лицо. Свет из зала освещал лицо господина Ротэма, и она могла заметить темные круги вокруг его глаз, полные губы. Мелинда попыталась убрать руки.

– Благодарю, – прошептала она, – но…

– Как я уже сказала, Мелинда устала, ваша светлость, – вмешалась госпожа Харкорт, и в ее голосе прозвучали резкие нотки.

– Слышу, слышу, дорогая, – ответил лорд Ротэм. – Очень милое лицо. Юное, неиспорченное, невинное!

Мелинда почувствовала, как его глаза заскользили по ней, и она еще раз с усилием попыталась вырваться.

– Завтра, моя дорогая Мелинда! – сказал лорд Ротэм и поцеловал ее руки.

Мелинда сняла перчатки еще в карете и теперь почувствовала кожей прикосновение его губ, теплых и весьма настойчивых. Это вселило в нее безотчетный страх. Мелинда выдернула свои руки из рук господина Ротэма и мимо госпожи Харкорт протиснулась в зал.

– Вы не имеете права, ваша светлость, – с гневом в голосе сказала госпожа Харкорт.

Затем Мелинде показалось, будто она услышала ответ господина Ротэма:

– Я зайду завтра. Скажите Кэт, что эта девушка моя!

Но, конечно, говорила себе Мелинда, она наверняка ошиблась.

Глава 3

Двухколесный экипаж остановился возле ярко освещенного здания на Принс-стрит. Элегантный молодой человек с гарденией в петлице фрака вышел из экипажа, бросив кучеру полгинеи, которую тот проворно подхватил, и на: правился к входу, по обе стороны которого стояли одетые в вычурные ливреи швейцары. Они были крепкими, мускулистыми парнями и имели весьма грозный вид, недвусмысленно говорящий любому входящему, что в их обязанности входит не только открывать дверцы экипажей или подзывать наемные кареты для отъезжающих гостей.

Капитан Жервез Вест кивнул одному из швейцаров, который поприветствовал его, в то время как другой швейцар поспешил постучать в запертую дверь. Небольшая панель на двери сдвинулась, и на капитана Веста уставились два глаза. Затем «глазок» закрылся, и входная дверь немедленно распахнулась.

– Добрый вечер, капитан! Приятно видеть вас, – бодро приветствовал его учтивый служитель.

Капитан даже не потрудился ответить ему.

Он прошел вниз по длинному, наподобие тоннеля, коридору, а затем поднялся до короткому пролету устланной коврами лестницы и вошел в большой, ярко освещенный салон. В салоне стоял гул голосов, прерывающийся время от времени безудержным смехом, что создавало атмосферу беззаботного веселья.

В конце комнаты, куда вошел капитан, располагался американский бар, где можно было отведать коктейлей под такими названиями, как «Щекотатель десен», «Вырви глаз»и «Оживитель трупов». Но капитан смотрел лишь на возвышение в другом конце этой комнаты, на котором был установлен обитый бархатом трон. Сидящая на нем дама, окруженная несколькими привлекательными молодыми женщинами, была не кто иная, как известная королева ночной жизни Лондона Кэт Гамильтон.

Она была огромной уродливой женщиной; газовые люстры, освещавшие салон, бросали свет на ее сверкающие драгоценности, а зеркала многократно повторяли ее чудовищный силуэт.

Каждый в Лондоне знал Кэт: она была одной из достопримечательностей города для заезжих иностранцев.

Войдя в комнату, капитан Жервез Вест поприветствовал кивком головы нескольких своих титулованных друзей, включая маркиза Хартингтона, помахал рукой нескольким членам парламента и увидел, что обычный набор официальных лиц наслаждается обществом в высшей мере притягательных женщин, которыми славился салон Кэт Гамильтон.

Как только капитан Вест подошел к сидящей на троне Кэт, ведущей в тот момент рокочущим голосом беседу с каким-то довольно развязным молодым аристократом, угощавшим ее шампанским, она тут же повернулась в его сторону с неподдельной радостью.

– Я только что говорила его светлости, – заметила она, – что не видела в своем салоне ни вас, ни вашего друга маркиза уже целую неделю.

Где же вы пропадали? Мой салон без вас превращается в весьма унылое место.

– Мне тоже вас не хватало, Кэт, – улыбнулся капитан. – С каждым разом вы выглядите все восхитительнее. Не доставите ли вы сегодня вечером нам всем удовольствие увидеть вас в одной из ваших знаменитых поз?

Это была очень старая шутка, которая неизменно вызывала у Кэт приступы неудержимого, доходящего до колик хохота, когда всю ее сотрясало, как бланманже. Когда-то она начинала свою головокружительную карьеру, часами простаивая обнаженной в так называемых пластических позах, и это зрелище было одной из самых главных достопримечательностей Лондона лет двадцать назад.

– Только если вместе с вами, – с притворной скромностью отвечала Кэт. – Знаете, я уже чересчур стара для подобных представлений. Но у меня есть две девицы, которые, между прочим, только что прибыли из Парижа, так вот они на будущей неделе будут в Лондоне настоящей сенсацией. Я могла бы устроить для вас и вашего друга частный сеанс, если, конечно, вы заинтересуетесь.

– Конечно, заинтересуемся! – воскликнул капитан Вест. – Но только сначала я хотел бы поговорить с вами, Кэт, с глазу на глаз. Поверьте, дело не терпит отлагательств.

Кэт Гамильтон удивленно взглянула на него.

Казалось, она вот-вот откажет ему, но затем, поставив свой бокал с шампанским на столик, она обратилась к одной из молодых дам, которые стояли подле нее, словно фрейлины вокруг знатной особы.

– Прошу тебя, Рози, присмотри за всем, пока я не вернусь, – сказала она. – Не допускай беспорядка, а если возникнут какие-нибудь затруднения, пошли за мной.

– Все будет в порядке, мадам, – пообещала Рози, с видимым удовольствием усаживаясь на бархатный трон, который Кэт только что освободила.

Для того чтобы Кэт вразвалку пересекла полированный пол до двери, которая вела в ее личные апартаменты, потребовалось некоторое время, тем более что каждый хотел перемолвиться с ней словом, начиная с лорда Моуэна, известного задиры и дуэлянта, до добродушного, но непроходимо глупого мистера Бобби Шафто, который был известен лишь тем, что однажды помог маркизу Гастингсу выпустить двести крыс на танцевальной площадке у Мотта.

Наконец Кэт добралась до двери, которая отделяла салон от коридоров, ведущих в частные комнаты и в личную гостиную Кэт. Только избранные из избранных знакомых Кэт, высокие иностранные гости и некоторые молодые люди, кому она персонально покровительствовала, могли получить приглашение в этот роскошный будуар, отделанный бархатной драпировкой, в котором из мебели были лишь три огромных, обитых атласом дивана: один – небесно-голубого цвета, другой – угольно-черный и третий – красный.

– Садитесь, прошу вас, капитан, – пригласила Кэт. – Чувствуйте себя как дома. Что будете пить?

– Благодарю вас, но я выпью немного позже, – ответил капитан Вест. – Мне очень нужна ваша помощь, Кэт, но я боюсь, что прежде, чем я изложу вам суть дела, кто-нибудь может вломиться и прервать меня.

– Об этом можете не беспокоиться! – заверила его Кэт. – Допуск в мой салон разрешен исключительно людям из высшего общества. В отличие от других злачных мест, которые во множестве расплодились по городу и пытаются составить мне конкуренцию. Я говорю каждому, кто напоминает мне об этих заведениях, что им лучше сразу закрыться.

– Ну, вы можете не волноваться, они успеха не добьются, – сказал капитан Вест. – Есть только одна Кэт и только в одном заведении, в котором каждый из ваших посетителей может получить удовольствие от приема, не рискуя стать посмешищем или быть вовлеченным в скандал.

– Это правда, – почти с облегчением сказала Кэт. – Я ни за что не допущу, чтобы у меня в салоне произошел скандал, вы ведь знаете это.

Она опустилась на черный диван, который натужно заскрипел под ее тяжестью.

– Ну, так что вас привело ко мне? – спросила Кэт.

– Проблемы возникли не у меня, – сказал капитан Вест, – в затруднительное положение попал Чард, и я думаю, что вы, Кэт, единственный человек, кто может ему помочь.

– Деньги или женщина? – с грубой прямотой спросила Кэт.

– Не то и не другое, – ответил капитан. – Все дело в его мачехе.

– Вдовствующая маркиза? – спросила Кэт, и ее брови удивленно поползли вверх. – Я слышала, что она страдает каким-то недугом.

– Ну, конечно, вы знаете все на свете, – сказал капитан Вест. – Да, Кэт, она действительно больна и более того, на грани смерти!

– Бедная женщина! – почти с сочувствием проговорила Кэт. – Но насколько мне известно, между ней и ее пасынком особой любви не было.

– Тут вы правы, – подтвердил капитан Вест, – и на это были особые причины. Видите ли, старик – прежний маркиз – оставил все свое состояние жене до конца ее жизни. Он не питал особой любви к сыну; говоря по правде, я думаю, что маркизу была отвратительна сама идея, что кто-то унаследует его состояние. Но независимо от этого, когда старый маркиз умер, мой друг Дрого получил в наследство лишь титул и больше ничего.

– Ну да, теперь, когда ее светлость отойдет в лучший мир, все деньги должны перейти к нему, – сказала Кэт. – Ведь у маркизы не было детей, не так ли?

– Нет, не было, но суть дела как раз и заключается в том, что всем состоянием старого маркиза она может распорядиться как пожелает, – промолвил капитан.

– Понятно, значит, старая вражда еще живет?

– Не совсем, – сказал капитан Вест. – И вот теперь самое время поговорить о той помощи, которую вы можете ему оказать. Дело в том, что вдовствующая маркиза заявила, что оставит своему пасынку все состояние его отца до последнего пенни, но при условии, что он вступит в брак.

Кэт презрительно фыркнула:

– Хочет связать его по рукам и ногам? Да, но он такой человек, который может перегрызть уздечку. Да, именно женитьба может укротить его нрав.

– В том-то все и дело, – сказал капитан Вест. – Маркиз заявил, что пусть он будет проклят, если кто-либо заставит его жениться.

Кэт какое-то мгновение молчала, после чего с язвительным выражением на лице проговорила:

– Все еще питает страсть к леди Алисе Сент-Хелиер, не так ли?

Капитан Вест казался удивленным, но затем рассмеялся.

– Черт вас возьми, Кэт! Наверное, нет такого секрета во всей Англии, который бы вам не удалось рано или поздно разнюхать!

– Дорогой мой мальчик! – ответила Кэт. – Мужчины, которые пьют, любят поболтать. А мужчины, которые ходят в мой салон, пьют все поголовно – другие ко мне не ходят. Это же очень просто!

– Понимаю, – сказал капитан Вест с улыбкой, сдержать которую он был не в силах. – Ну, ладно, раз уж вы осведомлены обо всем, вы должны знать всю правду до конца. Маркиз поклялся, что коль скоро он не может быть вместе с леди Алисой Сент-Хелиер, то он никогда и ни на ком не женится. Но в то же время есть маркиза, которая находится на краю могилы – по крайней мере, так заявляют ее доктора – и которая отказывается поставить свою подпись под завещанием до тех пор, пока близко не познакомится с законной женой маркиза. Заметьте, не с невестой, а с женой! Если бы речь шла о помолвке, можно было бы после похорон маркизы легко отвертеться от женитьбы. Так нет же! В завещании говорится именно о женитьбе! Более того, она ставит условие: если невеста будет найдена, бракосочетание должно обязательно состояться в спальне маркизы.

– Ну, какова – не дает ни одного шанса обойти, – заметила Кэт. – Видно, она уверена, что ее пасынок весьма скользкий субъект, который может выкрутиться из самой запутанной ситуации.

– В прошлом он, может быть, так и сделал бы, – согласился с Кэт капитан Вест. – Но ведь вы знаете, что, несмотря на всю свою необузданность, мой друг по натуре глубоко порядочный человек. Куда как проще было бы для него, учитывая его внешность и титул, заполучить какую-нибудь бледнолицую молоденькую девицу из тех, что вьются вокруг Мэйфера под присмотром своих важных мамаш, стремящихся пристроить их замуж. Но маркиз на это не пойдет.

В какой-то момент он уже было вообще собрался послать маркизу вместе с ее деньгами к черту или куда подальше.

– Глупее этого он ничего и придумать бы не мог, – заметила Кэт. – Деньги есть деньги, откуда бы они ни взялись.

– Ну, примерно так я и сказал ему, – ответил ей капитан Вест. – Но я думаю, что если он и будет пытаться что-либо делать, то исключительно в надежде заполучить Чард.

– Свой дом? – осведомилась Кэт.

– Да, его дом и огромное имение в Хартфордшире, – подтвердил капитан. – Он любит этот дом. Это то, что придает смысл его жизни. У него было безрадостное детство – мать умерла, отец изводил своей грубостью, а мачеха просто ненавидела его. Но несмотря на все эти горести, у Дрого был Чард – и отец, и мать, и семья в одном лице. Мой друг не перенес бы такой утраты.

– Так что же он все-таки собирается делать? – спросила Кэт. – И чем я могу помочь, если он намеревается что-то предпринять?

– Ну, вот мы и подошли к сути дела, – сказал капитан Вест, подаваясь вперед. – У нас есть идея, но осуществить ее мы сможем лишь с вашей помощью.

– Что за идея? – спросила Кэт.

– Маркиз женится, и женится в спальне вдовы, как она и требует в своем завещании, – объяснил капитан. – Но священник будет не настоящим, а вы должны будете подыскать для этого бракосочетания подходящую невесту.

На какое-то мгновение огромный рот Кэт широко открылся, что подчеркнуло ее двойной подбородок, покоящийся на огромном безвкусном бриллиантовом колье, которым была украшена ее шея. Затем она откинула голову и расхохоталась.

– Разрази меня гром, если у этого человека не найдется всегда туза в рукаве! – воскликнула Кэт. – И могу поклясться, что вдова угодит в яму, которую сама же и вырыла! Но неужели она не догадается?

– А как она может догадаться? – возразил ей капитан Вест. – У нас есть подходящий человек на примете. Он служил в нашем полку, и мы просто хохотали до упаду, когда во время мессы он изображал священнослужителя. Видите ли, его отец был викарием в какой-то богом забытой деревушке в Нортумберленде, и он прекрасно знает обряд бракосочетания! Но вот найти невесту для этой цели будет нелегко!

– Да, невеста в этой церемонии играет немаловажную роль, – заявила Кэт.

– Она должна быть такой девушкой, которая будет выглядеть достойной отведенной ей роли; кстати, на этом очень настаивает сам маркиз, – продолжал капитан. – Он утверждает, что вдова почувствует подлог, если предназначенная в жены девица будет смахивать на простолюдинку или, того хуже, уличную девку. Маркиза должна увидеть перед собой настоящую леди, Кэт, и, конечно, облаченную в соответствующий наряд.

– Вы требуете чересчур многого, – заметила Кэт.

– Если уж вы не сможете нам помочь, я не знаю, к кому нам тогда обратиться, – сказал капитан Вест. – В конце концов, Кэт, самые красивые женщины Лондона находятся в вашем салоне. Наверняка одна из них может сыграть роль благородной девицы и оказаться в то же время достаточно сообразительной, чтобы не выдать себя при общении с маркизой.

– Это все так, но вот в чем дело, – сказала Кэт. – Вы и ваш друг всегда были откровенны со мной, и я, в свою очередь, буду откровенна с вами. Это дело провернуть будет нелегко. Ну, во-первых, Рози, Герти, Гвен, как и большинство из них – ну вы всех их знаете, – выглядят привлекательными и соблазнительными вечером при искусственном освещении, но днем, глядя на них, никогда не скажешь, что они непорочные девы, да и как бы им это удалось? Конечно, после нескольких бокалов шампанского их голоса могут показаться мелодичными, но бог мой, послушали бы вы их за завтраком, когда вы трезвый как стеклышко, – они каркают, как вороны.

– Но, Кэт, послушайте, ведь должна же среди них найтись хотя бы одна девица, способная изобразить леди, – почти с отчаянием проговорил капитан Вест. – Вы можете одеть ее подобающим образом, придать ей приличный вид, а свой рот она может подержать на замке. Неужели это так уж невозможно? Ей совсем не обязательно вступать в разговор с женщиной, находящейся на смертном одре.

– Хорошо, ну и что потом? – спросила Кэт. – Я, конечно, выбираю своих девушек не по уму, а по внешним данным, но ни одна из них не окажется столь глупа, чтобы не понять своей выгоды, если она заполучит такой шанс. Ведь, если об этом пройдет слух по городу, это не прибавит маркизу веса в обществе, а даже совсем наоборот, и он должен будет платить бешеные деньги своей подложной невесте, чтобы та держала рот на замке.

– Вы имеете в виду шантаж? – спросил капитан Вест.

– Это очень нехорошее слово, – сказала Кэт, – и его не принято произносить в салоне в моем присутствии. Но я слышала, в иных заведениях такие вещи иногда случаются.

– Но что же тогда нам делать? – отчаялся капитан Вест. – На первый взгляд то, что я вам сказал, выглядело недурно, и маркиз считал, что вы единственная, кто мог бы все это успешно устроить. Предполагая, что вы можете не согласиться, маркиз готов уплатить из расчета пять сотен гиней невесте и пять сотен гиней лично вам, Кэт. И, конечно, он оплатил бы все наряды невесты и прочие расходы, которые могли бы возникнуть по ходу дела.

Кэт промолчала, хотя ее глаза слегка заблестели.

– Пожалуйста, подумайте, кто это может сделать, – готовя почву для соглашения, проговорил капитан.

– Я как раз думаю об этом, – ответила Кэт.

Она прошлась по комнате и дернула за медную рукоятку расшитый бархатный шнур звонка, который висел рядом с камином. Почти тут же появился слуга.

– Пришлите ко мне миссис Харкорт, – распорядилась Кэт. – И принесите бутылку шампанского. Мне необходимо выпить.