Текст книги "Mindshift. Новая жизнь, профессия и карьера в любом возрасте"

Глава 5
Переписываем правила

Нестандартное обучение

Зак Касерес был недоучкой: бросил школу после девятого класса и начал знакомство с рабочим миром в четырнадцать лет, став уборщиком туалетов. Сейчас ему около двадцати пяти, но благодаря уверенной манере он кажется гораздо старше своих лет. Уверенность – это его отличительная черта. Несмотря на непростой старт, а может, и благодаря ему, Зак стал директором колледжа Майкла Полани при Университете Франциско Маррокина в Гватемале.

Мы с Заком сидим в ресторане «7 Caldos» в Антигуа-Гуатемала, бывшей столице Гватемалы. Зак всего несколько лет назад выучил испанский, когда прибыл в Гватемалу. Перекинувшись парой слов с официантом, он между делом заказывает себе пиво, пока я в замешательстве изучаю меню. «Kak ik – это пряный суп с индейкой, – поясняет Зак. – Pepian – острое мясное рагу».

Рядом находится мой отель, Casa Santa Domingo, внушительных размеров дом, построенный на месте некогда одного из крупнейших женских монастырей в Северной и Южной Америке. Массивные каменные стены монастыря не выдержали землетрясения 1773 года в Санта-Марте и обрушились, поэтому прогулка по старым руинам на территории отеля напоминает о городе Помпеи.

Я прилетела в Гватемалу на конференцию, но моя истинная цель – познакомиться с Заком. Это не так просто, как кажется, даже когда я сижу прямо напротив него. Зак легко рассуждает об экономике, философии, истории и любом другом предмете. О себе же он рассказывает с неохотой.

Захари Касерес, директор нового колледжа при Университете Франциско Маррокина в Гватемале, прошел через тернии к звездам, взяв собственное обучение под контроль

Отец Зака потерял работу в первый же год после рождения сына и превратился из уважаемого преуспевающего инженера-предпринимателя в смотрителя трейлерного парка в пригороде Мэриленда. Школа, в которой учился Зак, не смогла удовлетворить потребности разношерстной группы учащихся. Серьезное экономическое неравенство в стране, которое еще больше усугублялось из-за соседнего курортного города, поставило учеников и педагогов в еще более тяжелое положение. Пальцев не хватит, чтобы перечислить все причины подобного провала, однако главная заключается в том, что некоторые системы государственных школ США просто ужасны. Школа Зака не смогла обеспечить ему достойные условия для обучения, и это еще мягко сказано.

Последствия отражались на каждом ребенке. Учителя часто опаздывали, а ученики надолго оставались без присмотра в импровизированных классных комнатах, в которых не хватало парт. Тринадцатилетний Зак и его одноклассники часто слонялись без дела, и не находили ничего лучше, чем вымещать агрессию друг на друге. Это напоминало «Повелителя мух» – ради развлечения дети начинали драться, как в бойцовском клубе.

С ранних лет Зака травили сверстники. Он был младше остальных, читал книжки и любил учиться. Основная проблема (для Зака) была в том, что запугивание было основным педагогическим приемом, при помощи которого жестокие и деспотичные (за редким исключением) учителя превращали в ад жизнь любого, кто осмеливался иметь свое мнение. А у Зака оно было.

Образовательное приключение Зака Касереса – по настоящее время

«Я всегда действовал вопреки, – рассказывает Зак, отхлебывая пиво под звуки маримб[7]7
  Африканский ударный музыкальный инструмент по типу ксилофона.


[Закрыть]. – В детстве я мог вывести из себя любого, поскольку постоянно всем перечил. Я чувствовал себя чужим. Я понимал, что все, что другие воспринимали с восторгом, казалось мне ужасным. Я считал себя тупым. И плохим человеком».

Корень проблемы заключался в независимом, ясном и нестандартном мышлении Зака. Например в детстве, благодаря своей способности быстро писать, он сдавал самые длинные сочинения в классе. Но так как тесты были стандартизированные и не учитывали творческую часть, часто он получал низкий балл. Но как отмечает мать Зака, многие из его школьных сочинений брались в качестве образцов на местных педсоветах.

Желая помогать другим людям, Зак решил присоединиться к одноклассникам, которые занимались разрешением споров при помощи медиаций. Как оказалось, на медиациях ученики делились своими проблемами, которые в дальнейшем становились пищей для злословия. Зак вспоминает: «Мы отправились на конференцию по разрешению споров, и я сказал им все, что думал: что они просто разносят сплетни. Все закончилось не очень хорошо. Тем вечером один парень закидал меня льдом в номере отеля, а затем у нас завязалась драка».

Драка на конференции по разрешению споров.

Зак с воодушевлением записался в бойскауты. В рамках общественного проекта он создал внеклассную музыкальную программу для младшеклассников и организовал систему добровольных пожертвований на инструменты с местных жителей. Вскоре он обнаружил, что его проект был не похож на все остальные, вроде строительства и ремонта детских площадок. Проекты оценивал родительский комитет, и некоторые родители усмотрели в Заке серьезного конкурента собственным детям. Когда основные трудности остались позади, а музыкальная программа была готова, Заку сообщили, что обучение музыке и управление музыкальным проектом недостаточно раскрывают «лидерские качества» и поэтому проект не может участвовать в конкурсе. Разочарованному Заку пришлось покинуть организацию. Интерес Зака к музыке принес ему похожие проблемы с церковью. Он попал в число музыкантов, которых отправили в Юту на съезд молодых талантов. Там ему предстояло выступить с джазовой версией христианского гимна «О благодать». Однако ему сказали (в середине 2000-х!), что «джазу не место в храме Божьем», и дисквалифицировали. Музыкой дело не закончилось – однажды пастор отвел его в сторону и сказал: «Прекрати постоянно указывать на противоречия в наших словах».

Интеллект, независимость и творческое мышление Зака – качества, которые высоко ценились бы в другом обществе, – приносили ему сплошные неприятности. В подростковом возрасте он встал на кривую дорожку. Вместе с другими парнями лазал по стройкам, бил стекла, заливал стены краской и воровал материалы. Его «банда плохих парней» закидывала машины камнями, швыряла яйца в полицейские автомобили, а однажды даже пыталась поджечь заброшенный дом. Во время поездок в христианские центры он цеплял девчонок и соблазнял их. Короче говоря, превращался в мелкого озлобленного ублюдка.

«Я не люблю вспоминать те времена, – рассказывает Зак. – Многие мои товарищи тех лет погибли или умерли от передозировки. Теперь они есть только в моем фейсбучном списке друзей».

Все эти закидоны, по сути, вели его к самоутверждению, даже несмотря на то, что его собственный выбор приводил к еще большему разочарованию. Отношения Зака с родителями и семьей, самыми верными людьми в его жизни, становились натянутыми. Он слишком плохо понимал себя или свои отношения, чтобы осознать всю серьезность ситуации.

В один особенно трудный день, когда Зак был девятиклассником, все изменилось.

Небольшая роща рядом с автобусной остановкой стала убежищем Зака. Он прятался в ней каждый день, пропуская автобус. Затем шел домой или просто слонялся по району, как лентяй-прогульщик, коим и был. С каждым днем он становился все несчастней – и наглей. Однажды мать задержалась с уходом на работу. Зак никогда не пытался скрыть свои прогулы и в конце концов попался.

История всплыла на поверхность. Зак не просто разок прогулял школу; он пропускал практически все занятия. А когда он там все-таки появлялся, то чувствовал себя несчастным. Тем вечером семья за ужином устроила разбор полетов, достойный какого-нибудь телевизионного шоу. Все собравшиеся с упреком твердили о «школьных проблемах» Зака, не понимая, что проблема была не в нем. Одно стало ясно наверняка: Зак хотел бросить школу. Травля и некомпетентные учителя толкали его на скользкую дорожку.

Он предложил отчаянное и страшное решение.

♦ Творческий путь иногда проходят в одиночестве

Иной раз творческое мышление заставляет чувствовать себя чужим. Миллионы людей по всему миру оказывались в ситуации, когда приходится «плясать под чужую дудку», поэтому если вы попали в схожие обстоятельства, знайте, что вы не одни.

Поиск самодостаточности

Даже будучи подростком, Зак бы удивился, узнав о научном исследовании, которое могло пролить свет на его ситуацию. Ведущий специалист в области социологии Джоан Маккорд долгое время изучала подростков в группе риска. Работа, на которую она опиралась, называлась «Кембридж-Сомервильское исследование молодежи». Исследование проводилась в конце 1930-х и начале 1940-х годов, и в нем рассматривались «трудные» подростки и способы их возвращения на «путь истинный».

Маккорд была жизнерадостным и одаренным ученым, чья жизнь не была так-то проста. Во время учебы в аспирантуре ей пришлось пройти через развод с мужем, который пристрастился к алкоголю и стал поднимать на нее руку, и превратиться в мать-одиночку двух непоседливых мальчуганов. В начале 1960-х годов, когда женщин считали скорее хранительницами домашнего очага, чем добытчицами, Маккорд в поте лица занималась преподавательской деятельностью, чтобы прокормить детей. Параллельно она продолжала обучение, и в 1968 году получила степень доктора наук по социологии в Стэнфордском университете. Она сильно увлеклась криминологией. Ее очень интересовал следующий вопрос: почему люди идут по наклонной? Научный труд Маккорд, основанный на «Кембридж-Сомервильском исследовании молодежи», дал неожиданные ответы на этот вопрос.

Влиятельный американский криминолог Джоан Маккорд не побоялась поставить под сомнение общепринятое убеждение в том, что стратегии вмешательства помогают в обучении подростков, находящихся в группе риска

В 1930-х годах специалист по имени Ричард Кларк Кэбот начал исследование, ставшее одним из самых амбициозных проектов в области предотвращения преступлений среди несовершеннолетних. В работе он подробно описал все виды поддержки молодежи, включая контроль педагогов, индивидуальное обучение и другие методы, направленные на долгосрочное улучшение качества жизни подростков.

В исследовании участвовали более пятисот мальчиков из Бостона. Это были как «трудные подростки» (малолетние преступники), так и обычные мальчики. Сначала подростков разбили на пары с учетом (по возможности) размера и типа семьи, места жительства, дохода родителей, характера, интеллекта, физической силы и многих других характеристик. Затем одного из мальчиков отправляли на терапию, а второго – в контрольную группу. Группа терапии получала полную поддержку, а подростки из контрольной группы были предоставлены сами себе.

К группе терапии были приставлены социальные педагоги. Они ходили со своими подопечными на спортивные состязания, учили их водить автомобиль, помогали с поиском работы и даже поддерживали семьи, в которых были младшие дети. Многие дети из группы терапии дополнительно занимались с учителями по школьной программе, проходили медицинские и психиатрические осмотры, ездили в летние лагеря и участвовали в разных общественных программах. А контрольная группа продолжала вести обычный образ жизни.

В 1949 году, примерно через пять лет после завершения эксперимента, исследователи проверили всех своих испытуемых. Ко всеобщему удивлению, группа терапии не получила значимых преимуществ по сравнению с контрольной группой. Какой напрашивался вывод? Эффективность программы оценили слишком рано. Исследователи понимали, что все результаты станут очевидными после следующей оценки, через десять лет.

В 1957 году, еще будучи аспиранткой, Маккорд впервые приняла участие в исследовании, ей предложили скромный гонорар за то, что она проследит последствия эксперимента для мальчиков. Маккорд провела кропотливую работу и добилась существенных результатов, поскольку «Кембридж-Сомервильское исследование молодежи» изначально осуществлялось с исключительным вниманием к деталям. Материалы исследования включали по два отчета в месяц на протяжении пяти лет – несколько сотен страниц на каждого мальчика. Потратив несколько месяцев на усердное вычитывание документов, Маккорд пришла к тем же выводам, что и предыдущие специалисты: группа терапии не получила никаких преимуществ по сравнению с контрольной группой. Например, не было выявлено существенных различий между количеством арестов и серьезных преступлений или возрастом преступников. Было очевидно, что исследователи опять поторопились с выводами о долгосрочных преимуществах программы.

Данные исследования все больше интриговали специалистов. «Кембридж-Сомервильское исследование молодежи» смогло чем-то зацепить Маккорд, однако она никак не могла понять, чем именно. А вдруг все последующие исследования упустили какую-то важную деталь? Предполагалось, что группа терапии, несмотря на отсутствие видимых доказательств, должна была получить определенные преимущества. Как минимум, некоторые испытуемые, ставшие уже взрослыми, полагали, что оказанная им поддержка сыграла большую роль.

Национальные институты здравоохранения тоже заинтересовались исследованием. Они согласились оказать финансовую поддержку Маккорд и предоставили ей команду исследователей для изучения жизненных путей участников эксперимента.

Поскольку в эксперименте, который продолжался уже тридцать лет, участвовали более пятисот мальчишек, перед командой Маккорд стояла необъятная задача – найти настоящих участников испытания и сравнить их жизни. Команда превратилась в группу сыщиков, которые собирали доказательства из всех возможных источников – городских справочников, автомобильных картотек, записей актов о браке и смерти, судов, психиатрических учреждений и центров лечения от алкоголизма. Несмотря на то что они искали участников исследования, которое проводилось тридцать лет назад, им невероятным образом удалось найти 98 % испытуемых. Более того, 75 % мужчин, которым уже было за сорок и под пятьдесят, согласились ответить на вопросы команды.

Мнения тех, кто участвовал в эксперименте, оказались исчерпывающими. Две трети мужчин считали, что программа была полезна, заявив, что она «помогла им держаться подальше от уличной жизни и неприятностей». Они сообщили, что программа научила их находить общий язык с другими людьми, верить и доверять друг другу и бороться с предрассудками. Некоторые мужчины отметили, что без помощи социальных педагогов они точно встали бы на путь криминала.

Программа должна была существенно повлиять на жизнь мальчиков из группы терапии. Но результаты говорили о другом. Группа терапии получила обратный эффект. Хотя различия были очевидны, из-за неожиданных результатов их было легко не заметить, как это происходило во время предыдущих анализов. Подростки из группы терапии показали большую склонность к совершению преступлений, алкоголизму и психическим недугам, они имели больше шансов умереть в молодом возрасте, заболеть на нервной почве, попасть на низкооплачиваемую работу и разочароваться в жизни. Более того, чем дольше мальчики участвовали в программе и чем интенсивнее была терапия, тем хуже были долгосрочные эффекты. Программа оказалась исключительно пагубной – как для подростков группы риска, так и для обычных детей. Еще один важный аспект исследования Маккорд заключался в том, что она доказала несостоятельность суждений всех участников эксперимента.

Почему же такая терапия, направленная во благо и разработанная с учетом всех деталей, принесла столько вреда ее участникам?

Перезагрузка Зака

После нескольких задушевных бесед было решено, что Зак доучится в девятом классе и посвятит все лето поиску альтернативных учебных программ. Вместе с родителями Зак обошел множество частных школ. Но они либо оказывались не по карману, либо не особо отличались от государственных школ.

Чем больше учебных заведений они обходили, тем сильнее Зак убеждался в единственном возможном решении: уйти из школы после девятого класса. Он рассказал об этом родителям, которые поначалу не восприняли его всерьез. В итоге Зак смог их убедить, объяснив, что не собирается отказываться от образования; он просто хотел выстроить процесс своего обучения так, чтобы действительно учиться, а не просиживать штаны в школе, получая в перерывах тумаки от одноклассников. В качестве альтернативы он предложил несколько онлайн-программ.

Зак до сих пор вспоминает первый день после ухода из школы: «Я прогулялся по ближайшему лесу и почувствовал невероятный душевный подъем». Наконец-таки он смог ощутить свободу и без опасений выпустить наружу свою эксцентричную, независимую натуру.

Родители Зака работали допоздна и времени заниматься с сыном у них не было. Они установили правила: Зак должен был регулярно рассказывать о том, что он выучил, а также найти любую работу – родители не хотели, чтобы ребенок просто отсиживался дома. Иногда, перед тем как уйти на работу, отец оставлял Заку записку с перечнем заданий.

В день, когда Зак ушел из школы, школьный психолог сказал ему, что он «собственноручно разрушает надежду на успешное будущее». Вся родня Зака тоже не одобрила его выбор, они даже обвинили родителей в разрушении жизни собственного ребенка. Поскольку Зак больше не числился в школе, он не мог посещать занятия по музыке, учиться факультативно в местной средней школе, пользоваться библиотекой или претендовать на стипендию. Настали непростые времена.

Зак оставил разгульную жизнь. У него появились новые надежды, которые рассеяли страдания и возможность направить энергию в нужное русло. Он сразу же наладил отношения с родителями и перестал лгать о том, где находится и чем занимается. Зак поверил в то, что уход из школы спас его образование, став, вероятно, самым важным решением в жизни. Вырвавшись из тесных рамок традиционного образования и ускользнув от дурного влияния одноклассников, он занялся поиском «истинного» себя, хотя отсутствие официальных дипломов и аттестатов существенно усложняло диалог с образовательными учреждениями.

Зак начал образовательный путь в реальном мире: устроился на работу, записался в библиотеку, подключил интернет и полностью ушел в поиск. Он с отличием окончил несколько онлайн-курсов и ощутил все достоинства новой образовательной среды. Стал много читать – эта привычка всегда помогала ему в учебе. Опыт получения образования «вне системы» случайно задел в нем предпринимательскую жилку – Зак ремонтировал электронику, которую выбрасывали розничные магазины, и продавал ее на eBay.

Зака беспокоило только одно: ему не хватало базовых знаний математики и точных наук, которые помогли бы ему идти в ногу с развитием технологий. Но он и так неплохо справлялся. Любовь к музыке помогала ему, учитывая, что после ухода из школы он мог уделять ей больше времени.

Однажды отец предложил Заку сходить на концерт джаз-оркестра, который выступал в местном университете. После концерта дирижер объявил, что любой желающий может присоединиться к оркестру. Зак поймал дирижера на слове и позвонил ему. Никто не ответил. Зак перезвонил еще раз. И еще раз. В итоге его настойчивость окупилась – дирижер назначил встречу. Зак помнит, как спросил дирижера: «Что мне сделать, чтобы вы согласились учить меня?»

Так он стал учиться под руководством мастера. Он влюбился в музыку.

Он был в числе первых музыкантов, бравших уроки онлайн – за годы до скачка популярности Skype. Он даже заплатил сто долларов за один видеоурок гитариста-виртуоза Джимми Бруно.

Обучение игре на джазовой гитаре помогло Заку «структурировать» его фанатичное стремление к образованию. До этого его мысли и обучение были хаотичными, однако игра на гитаре требовала кропотливой работы. Постепенно Зак осознал всю важность свободного владения техникой. Он понял всю ценность ежедневных репетиций, которые формировали прочные нейронные образы, быстро всплывающие в сознании.

Зак понял, насколько важна осознанная практика, которая позволяла сосредоточиться на самых трудных областях и помогала вывести его обучение из зоны комфорта. В мире джаза есть негласные правила, которые подталкивают музыкантов к учебе. Зак рассказывает: «Если ты приходишь на репетицию и не показываешь ничего нового, тебя поднимают на смех». Музыканты называют это «практиковаться». Например, «Почему ты не практикуешься? Почему не репетируешь?»

В шестнадцать лет Зак взял кредит на обучение и поступил в местный университет на курс своего музыкального наставника, который работал там дирижером. Примерно через год Зак поступил в Нью-Йоркский университет. Официально он был зачислен как студент из другого университета – никто не требовал от него школьного аттестата.

Но на последнем курсе, когда проводили финальную проверку документов, его все-таки попросили отправить копию школьного аттестата. Которого у него, разумеется, не было – средний балл диплома составил 3,98, без учета аттестата средней школы. (Он заработал этот балл случайно, совмещая работу на полную ставку и учебу.) Зак снова столкнулся с бюрократией – его заставили получить школьный аттестат задним числом, через онлайн-программу средней школы при Техасском университете.

Зак с отличием окончил Нью-Йоркский университет, получив комбинированную степень по философии, политике и экономике. Его также приняли в Клуб Основателей – подобная привилегия дается за выдающиеся достижения в учебе. Зак стал ассистентом профессора по истории при университете и получил грант на поездку в Кению в составе федерации уличных торговцев для изучения теневого сектора экономики. Он серьезно заинтересовался предпринимательством в развивающихся странах.

Когда он работал над стартапом Radical Social Entrepreneurs (Радикальные социальные предприниматели) в Нью-Йорке, ему пришло электронное письмо от человека по имени Джанкарло Ибаргуен – президента престижного Университета Франциско Маррокина. Джанкарло пригласил Зака приехать и рассмотреть возможность участия в нескольких проектах. В двадцать пять лет Зак занял должность директора колледжа Майкла Полани при университете и разработал радикальную рентабельную экспериментальную программу по изучению свободных искусств. В этой программе студенты сами придумывают свои степени.

Всё это отголоски пути, который Зак успешно преодолел в ранние годы. Компании выстраиваются в очередь за исполнительными и творческими выпускниками – сто процентов из них трудоустроены или организовали собственное дело. Очевидно, что работа Зака в колледже Майкла Полани является лишь «взлетной полосой» для великих свершений.

Зак получает удовольствие от своих проектов в развивающихся странах. Он говорит: «Страны третьего мира имеют все возможные недостатки, которые только можно себе представить, – бедность и нехватка образовательных инфраструктур». Однако работа на этом поприще дает Заку полную свободу действий, и ему это нравится.

Самое главное, у Зака есть предпринимательская жилка. Было тяжело принять, что его склонность к коммерции, которую друзья в шутку называли «халтурой» или «очередной безумной идеей», была его призванием. В университете Зак изучал экономику, поскольку она давала полную картину о предпринимательстве. Зак считал, что бухгалтерский учет и маркетинг создавали бюрократических работников, а не готовили людей к новым, рискованным проектам.

«Будучи предпринимателем, вряд ли вы придумаете что-нибудь новое и интересное, имея те же знания и опыт, как у других, – говорит Зак. – Степень МВА может обезличить вас. Навыки в бухгалтерском учете и маркетинге можно получить уже в процессе. Чтобы заниматься бизнесом, важно не только уметь действовать рационально, но и быть эмоционально и психологически подготовленным. Теоретический подход многих бизнес-предметов не учит создавать нечто стоящее из ничего. Такое умение часто необходимо для построения проекта с нуля, где требуется разбираться с малопривлекательными, скучными и мелкими проблемами, со временем перерастающими в серьезные трудности».

Как отмечает Зак, многие успешные предприниматели не отличаются высокой эрудицией. Но зато они могут получить объективную обратную связь о том, как и что работает на практике, а не в теории. Более того, иногда им не хватает усидчивости или рабочей памяти для высокоабстрактных и изощренных интеллектуальных теорий.

«Успешные бизнесмены принимаются за оптимизацию путей вывоза отходов, а через десять лет становятся владельцами всех местных путей. Они решают важнейшую проблему, которая кажется всем скучной. Их неспособность понимать традиционные и чересчур замысловатые интеллектуальные концепции позволяет им обращать внимание на исключительно важные вещи, по-своему замысловатые для них. Они становятся мировыми экспертами в области оптимизации путей вывоза отходов на местном уровне».

Зак улыбается и отмечает: «Знаю, звучит банально, но я верю, что в каждом из нас сидит гений. Образование часто подавляет наши индивидуальные особенности и мешает добиться каких-либо высот».