Текст книги "«Оскар» за имя"

– Ух ты, у вас такие честолюбивые планы, – сказала она серьезно. – Это просто здорово.

Услышав это, он, похоже, немного заважничал. Да, они все ужасно любят комплименты. Как будто одобрение еще больше убеждает их в правильности принятого решения.

– Хлеба и зрелищ, – сказал он. – Именно это и нужно народу.

Бет абсолютно не поняла, что он имеет в виду. Однако улыбнулась и кивнула, как бы показав, что полностью с ним согласна.

– А это «Сайро», – сказал он.

Перед зданием стояли хорошо одетые люди, они разговаривали и смеялись. Служители на автостоянке заводили туда «линкольны», «кадиллаки». Бет смотрела, раскрыв рот. Было так интересно видеть места, о которых приходилось только слышать.

Они проехали мимо «Мокамбо» и «Крещендо», афиша которого гласила, что выступает Билли Экстайн. Среди ночных клубов, магазинов одежды и галантереи стоял дворец. Она просто не знала, как еще можно было описать это здание. Великолепный фронтон, башенки, шпили. А прямо перед ним вращающаяся фигура девушки, едва прикрытой одеждой, высотой с трехэтажное здание, рекламирующая гостиницу в Лас-Вегасе. Здесь даже интереснее, чем в цирке.

– Здесь живет много старых киноактеров, – сказал Пол. – Это гостиница «Шато Мармон». Джин Харлоу. Грета Гарбо. – На другой стороне улицы стояла группка одноэтажных домиков – еще гостиница под названием «Сады Аллаха». Она слышала о ней.

– А вон – Кларк Гейбл, – сказал Пол.

И действительно, он стоял там собственной персоной. Раздавал автографы и улыбался, окруженный толпой поклонниц. Затем взял под руку очень красивую блондинку и пошел с ней в сторону ресторана.

Кларк Гейбл!.. Только подумать. Бет тихо произнесла его имя. На холме, возвышающемся прямо перед ними, горели тысячи огней, а в воздухе, казалось, носился аромат духов. Похоже на какой-то прекрасный сон, который неожиданно стал явью.

Впереди показался ресторан, весь состоящий из неоновых полукружий – космический корабль, готовый увезти их в следующее тысячелетие. Пол подрулил к расположенной поблизости стоянке и поставил машину между маленькой спортивной машиной и желтым «студебеккером».

– Я не могу туда идти, – сказала Бет.

– Почему?

– Я не одета, – сказала она. – Я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– До этого здесь никому нет дела. – Он улыбнулся. – В этом-то и состоит прелесть здешней жизни. Тут можно делать все, что хочешь.

– Правда? – спросила она.

– Правда, – заверил он.

В ресторане было полно народу. Все кабинки были заняты, около стойки тоже не было свободных мест. Многие стояли и ждали. Когда Пол толкнул массивную стеклянную дверь, все подняли головы. Можно было подумать, что Пол – самая известная в мире кинозвезда.

Все его знали, и все хотели, чтобы он сел с ними. А она была с ним. Метрдотель поздоровался с ним и несколько официантов тоже. Пол взял Бет под руку и повел ее в одну из кабинок к своим друзьям.

Она села, зажатая между Полом и хорошенькой девушкой по имени Дру, и смотрела во все глаза. Все говорили о пробах, о контрактах, о занятиях по актерскому мастерству и о том, что сказал им их агент. Бет еще никогда не видела таких симпатичных ребят. Все девушки были похожи на моделей, а юноши – на киноартистов. В них чувствовалась колоссальная энергия, и Бет не удивилась бы, если бы они вдруг вскочили и начали какое-нибудь представление.

Она все думала, каким образом им удалось стать такими – раскованными, готовыми что-то сыграть в подтверждение своих слов. Боже, а она-то оказывалась буквально на грани обморока каждый раз, когда учитель вызывал ее к доске… И все они были такими славными. Расспрашивали о ее жизни, говорили, что у нее потрясающая фигура. Красивые волосы. И все такое прочее.

Пол заказал ей лангет, а себе – чашку кофе, который пили и все остальные. Из их слов ей показалось, что нет ничего проще, как попасть в шоу-бизнес. Возможно, Ферн была права. Может быть, действительно единственное, что надо сделать, это сесть на табуреточку у стойки в закусочной, и кто-нибудь пройдет мимо и тебя откроет. Пол ухаживал за ней. Его рука лежала на спинке ее диванчика. Бет хотелось, чтобы он опустил ее ей на плечо, чтобы все видели, что она с ним. Он был очень проницателен. Похоже, догадался, о чем она думает, и наклонился к ней.

– У тебя необыкновенно красивые глаза, – прошептал он ей, слегка касаясь губами ее волос.

Бет показалось, что от его слов, от его близости, от запаха его лосьона она потеряет сознание. Боже, до чего же он хорош. Они все так думали. Она видела это по их взглядам.

– Я сейчас вернусь, – прошептал Пол. Он исчез за стеклянной дверью.

Но он ведь не может так поступить, подумала она. Он не может вот так предложить руку помощи, а затем бросить ее одну среди посторонних людей. Ей стало страшно, она почувствовала, что вот-вот заплачет и что все видят, как дрожит ее нижняя губа.

– Что случилось? – спросила девушка, сидевшая рядом с ней. Дру. Ее звали так.

– Ничего, – ответила она.

– Не беспокойся насчет Пола, – сказала она с таким видом, что Бет стало интересно, насколько хорошо она его знает.

– У него кое-какие дела. Он сейчас вернется.

Она повернулась к окну, пытаясь рассмотреть стоянку. Дру была права. Пол стоял рядом со своим «ягуаром» и разговаривал с каким-то человеком. Слава Богу, подумала она, когда он повернулся и пошел в сторону ресторана.

– У меня появилась блестящая мысль, – сказал он, втискиваясь в кабинку и усаживаясь, тесно прижавшись к ней бедром. – Мои все уехали. Они поехали в наш дом на Ямайке. Так что можешь остаться на эту ночь у нас. Можешь спать в комнате моей сестры. А то уже поздновато искать какое-нибудь пристанище. – Он с улыбкой смотрел на нее. – Как тебе мое предложение?

ГЛАВА 7

Когда они добрались до Беверли Хиллз, казалось, единственное, что их там ждет – огромный приветственный щит и зеленый остров посередине бульвара Сансет, покрытый цветами и кустарником. Там практически не было никакого движения. Можно было подумать, что они находятся в какой-нибудь деревенской глуши, только здесь все было так чисто и красиво. Пол нажал на газ, и «ягуар» помчался, рассекая ароматный ночной воздух.

Пол рассказал ей, что этот зеленый остров когда-то был дорожкой для верховой езды, и хотя кажется, что там ничего нет, но на самом деле за высокими, тесно растущими кустами прячутся роскошные особняки.

– А вот «Беверли Хиллз отель», – сказал он.

Гостиница – большое здание розового цвета, название которой было начертано светло-зелеными буквами, – стояла немного в глубине, и у входа росли худосочные пальмы и кусты, покрытые белыми цветами. Здесь же были разбиты и клумбы с розовыми, пурпурными и красными цветами. Все это казалось каким-то нереальным, как на почтовой открытке.

Все еще полная восхищения, она перевела глаза на него.

– Как-нибудь в воскресенье мы пойдем сюда перекусить, – сказал он. – Сюда все ходят перекусить. В зале «Поло». Ребята ходят туда после игры в поло. Поэтому оно и получило такое название.

Бет лишь улыбнулась и кивнула, но в голове ее царил полнейший сумбур. Она надеялась, что приняла правильное решение, когда согласилась остановиться на ночь в его доме. Он действительно заметно этому обрадовался, как будто она оказывала ему особую честь. Уверял, что это здорово, как будто вернулась его младшая сестренка Диана, потом он рассказал ей, как они привязаны друг к другу и как он скучает по ней.

– Она такая хорошенькая, такая же, как ты, – сказал он. – Ну и немного избалованна, это надо признать. Родители просто не спускают с нее глаз, особенно отец.

– А ты не ревнуешь? – спросила она.

– Ну, с мальчиками все по-другому, – сказал он. – Здесь надо следовать традициям, продолжать семейный бизнес. Вот, к примеру, школа. Я хотел учиться в местной школе. Я ведь живу здесь. Но нет. Я должен ехать в Чоут, а потом в Йель, потому что там учился мой отец.

– Твой отец тоже занимается кинобизнесом? – спросила она.

– Он занимается сдачей внаем нефтеносных и газовых месторождений, разработками. На бульваре Уилшир есть большое здание из мрамора с его именем на фасаде. Я тебе покажу.

– Наверное, твои планы ему не очень нравятся.

– Конечно, нет. Он кричит и скандалит и грозит лишить меня содержания. Он считает, что в кинобизнесе заняты лишь выскочки, у которых ничего нет за душой.

– Да, но тебе, наверное, не хочется, чтобы тебя лишили денег, – сказала Бет.

– В жизни нужно идти своей дорогой, – ответил Пол, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

Только что они были окружены цивилизованным миром и вдруг оказались в совершенно пустынном месте. Лишь изредка вспыхивал огонек в попадающемся на их пути доме, а в остальном здесь было пустынно и тихо. Бет не могла понять, куда он везет ее, и сжала кулаки. Им даже машины не встречались на пути. Пол, очевидно, почувствовал, что она испугалась.

– Уже почти приехали, – сказал он.

Он переключил на вторую скорость, потом на первую и подъехал по подъездной аллее к высоким кованым железным воротам в кирпичной стене, метров трех высотой и увитой плющом, остановил машину и вышел, чтобы нажать на кнопку возле почтового ящика.

– Наконец мы дома, – сказал он, когда ворота со скрипом отворились.

Сначала Бет показалось, что она видит на траве отражение луны. Потом она поняла, что это озеро. Настоящее озеро, прямо здесь, всего в паре миль от бульвара Сансет. Прямо перед ними возвышался большой трехэтажный дом со множеством труб, как будто перенесенный сюда из французской провинции. Он был действительно огромный – настоящий замок. Никто не живет в таких домах. Она с уважением посмотрела на Пола, который в этот момент заводил своего «ягуара» в гараж на восемь машин.

Бет огляделась и увидела еще несколько машин, накрытых брезентом. Вид их был какой-то заброшенный и печальный. Пол помог ей выйти из машины и открыл багажник, чтобы вынуть ее чемодан. Бет огляделась вокруг – на деревья, на окружающий ее мир. Что я наделала, подумала она. Села в машину с человеком, совершенно мне неизвестным. Приехала в это пустынное место.

Пол зажег свет возле двери, ведущей из гаража в дом.

– Пошли, – сказал он. Она покорно пошла за ним.

Они попали в служебные помещения, затем на кухню, всю отделанную нержавеющей сталью и с плитой, которая могла бы подойти для хорошего ресторана. У большого вестибюля внизу вид тоже был довольно мрачный. Пол был там из белого мрамора, стены тоже белые, потолок отделан превосходной лепниной, но все почему-то занавешено белой тканью: мебель, даже картины на стенах. Через большую сводчатую дверь виднелась большая комната, очевидно гостиная, но там тоже все было покрыто белой тканью. В лунном свете, льющемся из окна, плясали пылинки. Она с трудом сглотнула. Неужели им приходится все так тщательно закрывать для того, чтобы ненадолго съездить на Ямайку?

– И надолго уехали твои родители? – спросила она едва слышно.

– Месяца на три, – ответил он неопределенно. – Пойдем, я тебе покажу кое-что, ты такого еще не видела.

– Я хочу уехать отсюда, – сказала она. – Пожалуйста, увези меня. Я тебя очень прошу.

Она с трудом дышала и понимала, что он не может не видеть, насколько она испугана. Испытываемый ею страх просто носится в воздухе, его нельзя не почувствовать.

– Ну, в чем дело? – спросил он, и вид у него был такой милый, как у напроказившего ребенка. – Не знаю, о чем ты там подумала, Бет Кэрол. Неужели я похож на Джека Потрошителя? Нет? Разве я собираюсь сделать тебе что-нибудь плохое? Нет! – Он взял ее чемодан и пошел в. сторону двери, из которой они только что вышли. – Ну, пойдем, – сказал он. – Постараемся найти гостиницу.

– Я ничего такого не имела в виду, – пробормотала она.

– Ну и что теперь? – спросил он.

– Нет, нет, все в порядке.

– Ну, женщина, ты даешь, – сказал он, качая головой. – Пойдем. Тебе понравится. Вот увидишь.

Бет взглянула на его открытое лицо. На обаятельную улыбку. Он действительно хотел сделать ей приятное.

– Хорошо, – согласилась она.

Она пошла за ним, разглядывая его сзади. Великолепно сшитый пиджак обтягивал широкие плечи. Спортивная походка. Очень легкая и пружинистая. Он остановился перед огромной стрельчатой дверью из резного красного дерева с позолоченными ручками.

– Ну-ка, закрой глаза, – сказал он.

Ей показалось, что где-то вспыхнул свет.

– Открывай, – сказал он.

С потолка свисали две огромные хрустальные люстры. Вдоль обитых деревянными панелями стен также стояли хрустальные канделябры. Бет показалось, что сверкающий паркетный пол зала был площадью никак не меньше акра. В противоположном конце – возвышение для оркестра. По обе стороны двустворчатые двери. Она представила себе этот зал, заполненный дамами в роскошных туалетах и мужчинами в смокингах, между ними снуют официанты, она даже услышала звуки вальса.

– Ну и ну! – могла только выдохнуть она.

– Ничего себе, а? – с гордостью произнес Пол. – В частных домах редко встретишь бальный зал, даже здесь, в краю, где властвует богатство и роскошь. И потому его часто используют для благотворительных балов. Женская организация, где ведет работу моя мать, здесь устраивает распродажи, чтобы собрать деньги.

– Прямо как в кино, – сказала она. – Я так и вижу здесь Вивьен Ли, Кларка Гейбла. И Бетт Дэвис, шокирующую всех своим красным платьем.

– Да, они бы не прочь, – подтвердил Пол. – Студии все время просят нас позволить снять здесь какую-нибудь сцену. Но мы не разрешаем. Знаешь, сколько разного оборудования необходимо, чтобы снять картину? Ты даже не представляешь, что может тогда произойти с полом. – Он легонько дотронулся до ее плеча. – Ты, наверное, здорово устала, – сказал он. – Пойдем. Я отведу тебя в комнату Дианы.

Она устала, ей хотелось принять ванну. Все то, что ей показывал Пол, внушало ей робость. Он сам внушал ей робость. Бет поднялась вслед за ним по широкой лестнице, затем шла по бесконечному широкому коридору. Наконец Пол отворил дверь, и они оказались в комнате Дианы.

Всюду были куклы. Куклы в стиле мадам Помпадур. Восточные куклы. Куклы в самых разнообразных национальных костюмах. Они сидели на полках, располагались в стеклянных шкафчиках. Там были и кукольные домики – целый город. В них стояла игрушечная мебель и крохотные фарфоровые сервизы. Казалось, посуда была сделана из настоящего серебра. Там стояла карусель с единорогом, Чеширский кот и карета в форме тыквы. Пол повернул выключатель, заиграла веселая музыка, и единорог с котом запрыгали вверх-вниз. Он включил игрушку.

– Это ей подарил один из деловых партнеров отца, когда ей было три годика, – сказал он. – И кукол тоже. Их всех дарили папины деловые партнеры, когда она была малышкой.

Как бы мне хотелось, чтобы у меня было бы такое же детство, подумала Бет, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– А сколько ей сейчас? – спросила она.

– Шестнадцать. Столько же, сколько и тебе.

– Ничего подобного, – возразила она. – Мне восемнадцать с половиной.

– Ну, прости, – сказал он. – Ты выглядишь намного моложе.

Они вошли в бело-розовую спальню. В центре стояла односпальная кровать с белым пологом. На окнах висели тоже белые занавески. В комнате стоял изумительный старинный столик. На стенах – хрустальные канделябры. В нише был установлен телевизор. Боже, до чего же прекрасно, когда тебя так любят, подумала она. И мама, и отец, не спускающие с тебя глаз. И еще заботливый старший брат.

– Прямо как во сне, – сказала она.

– Ванная вон там, – махнул рукой он. – Уже поздно, а мне рано утром надо отправляться по делам.

Тут до нее дошло, что он прощается с ней на ночь. Он собирается уйти. Но ведь он не может сделать этого.

– Я буду в своей комнате: три двери отсюда слева по коридору.

– Хорошо, – сказала она, храбро улыбнувшись. Он махнул ей рукой и ушел.

Бет набрала в ванну воды, в голове ее все перепуталось от множества событий, происшедших с нею за этот день. Их бы с лихвой хватило на целый год. Она уже с трудом могла вспомнить Ферн Дарлинг и то, что хотела сблизиться с ней, стать ее подругой. Потом Пол и все его друзья в кафе, их комплименты, их восхищение. Нет, положительно все было прямо как в сказке.

Она с наслаждением погрузилась в теплую воду, и снова ей в глаза бросились эти безобразные шрамы на запястьях. Сказка. Что бы там ни было. И пути назад нет.

ГЛАВА 8

Сначала Бет не могла сообразить, где же находится. Солнце слепило, все кругом было белым и розовым.

В дверь нетерпеливо стучали. Один раз, потом еще. Наконец она вспомнила.

– Войдите, – сказала она, садясь на постели и закутываясь в одеяло.

Это был Пол с подносом в руках.

Она уставилась на него, не веря своим глазам. Ей с трудом верилось, что все, что произошло с ней накануне, – не сон.

– Я принес тебе кофе и тосты, – сказал он, широко улыбаясь.

Господи, подумала Бет, он еще симпатичней, чем мне казалось. В нем не было ничего пугающего при свете яркого калифорнийского солнца, льющегося сквозь широкие окна. На щеке осталось маленькое пятнышко мыльной пены, которое он не стер при бритье.

– Спасибо, здорово, – сказала она. – Мне еще никогда в жизни не приносили завтрак в постель.

После этого он сказал, что ему необходимо ненадолго уехать, выразил надежду, что она хорошо выспалась, и исчез. Бет подбежала к окну и стала смотреть сквозь деревья, как Пол едет по аллее на своем прекрасном черном «ягуаре». День был такой чудесный, и ей казалось, что она вот-вот полетит. Ярко-синее небо и из окна виден краешек озера, сверкающего на солнце.

Она опять устроилась на кровати, потягивая кофе, и ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это – не сон. Потом встала и включила телевизор. Дома в это время дня обычно ничего не показывали. Лишь в шесть пятиминутная программа новостей. А потом развлекательная передача. Милтон Берли, Люсиль Болл. Боже, до чего же она смешная! Даже отец Бет иногда смеялся во время ее выступлений.

На небольшом экране возникли фигуры, и Бет увидела девушку лет двадцати, которая рассказывала мужчине в смокинге о том, что ее муж погиб в Корее и что сегодня у них была бы первая годовщина свадьбы. Ведущий сделал скорбное лицо и похлопал ее по плечу, как бы показывая, что сочувствует. Потом появилась полная женщина средних лет, которая когда-то была названа где-то в Айове «Матерью года». У нее двенадцать детей, все они живы, и все добились успеха в жизни. Следом на экране возникла еще одна молодая женщина, со слезами рассказывавшая ведущему, что у нее есть маленький сын, который из-за полиомиелита не может ходить. Ведущий чуть не расплакался с ней вместе. И Бет тоже. Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. О Боже, хоть бы она победила, подумала она. Это все так печально.

Выиграла женщина с больным сынишкой, и Бет сразу же почувствовала себя намного веселее. Ассистентка в купальнике, расшитом блестками, на высоких каблуках подошла к ней и накинула на ее плечи меховую горжетку, на голову водрузили корону, а в руки дали букет роз. Публика взревела от восторга, когда появился ее муж с маленьким мальчиком в инвалидной коляске. Они оба приветственно помахали публике, и было видно, что это очень храбрый мальчик. Оператор показал зрителей, в основном это были дамы среднего возраста, но попадались и мужчины, и ребятишки. Они все плакали.

И она получила столько призов! Во-первых, приглашение к Максу Фэктору, модному визажисту. Были еще и талоны на получение различных подарков и ужин для всей семьи в ресторане под названием «Суджи Тропикс» в Беверли Хиллз, где обычно ужинают кинозвезды. Потом им еще вручили приглашение посетить студию «Метро-Голдвин-Майер» с обедом в студийном кафе в компании с восходящей звездой Гори Макинтиром. Публика вопила от восторга и хлопала в ладоши, когда на сцене появился Гори Макинтир. Это был высокий симпатичный парень, немного похожий на Джона Дерека. Он улыбался и приветственно махал публике, а поднявшись на сцену, наклонился и поцеловал победительницу в щеку. Публика загомонила еще сильнее. Он пожал руку мужу и мальчику в инвалидной коляске. Затем объявили главный приз. Это был большой двухкамерный холодильник «Адмирал». Два парня вывезли его на тележке на сцену, и женщина закрыла лицо букетом роз, а по щекам ее катились слезы радости.

Это все так чудесно, подумала Бет. Сегодня ты – обычный человек и ничем не отличаешься от других, а потом вдруг тебя выделяют, и с тобой происходят совершенно невероятные вещи. Примерно что-то в этом роде случилось и с ней: она встретила Пола.

К тому времени, как началась программа «Час на кухне с тетушкой Эмили», Бет удалось наладить изображение. Это она здорово придумала – смотреть телевизор с кровати, правда, экран был очень маленький, да и телевизор был довольно старый. Наверное, одна из первых моделей, подумала Бет. Она села перед телевизором на пол по-турецки, облизывая пальцы и подбирая последние крошки от тостов, принесенных ей Полом. Это было уже давным-давно. Кстати, что-то долго его нет.

У тетушки Эмили было круглое доброе лицо. На ней были очки без оправы, а волосы стянуты в большой пучок. Она стояла у стола, на котором были аккуратно расставлены всякие приправы. На ней было симпатичное летнее платье и веселенький фартук с озорной надписью «Поцелуй повара».

Бет наклонилась поближе, и тетушка Эмили на мгновение исчезла, но потом возникла снова.

– Это называется «Яйца с креветками Фу Янг», – весело сказала она, – и, как вы видите из названия, милые дамы, блюдо это восточное.

Когда-нибудь я тоже смогу делать все это, подумала Бет. Надо лишь немного попрактиковаться, как, впрочем, и во всем. Она представила себя в большой светлой кухне, напичканной всевозможными электрическими приспособлениями. На ней хорошенькое платье, туфли с высокими каблуками и фартучек вроде того, что на тетушке Эмили. Она кладет на тарелку яйца с креветками Фу Янг собственного приготовления и слышит, как отворяется дверь.

– Я пришел, лапочка.

Это ее муж. Улыбаясь, она украшает блюдо веточками петрушки.

– Я здесь, – отзывается она, поправляя волосы. – Обед готов.

Он подходит к ней сзади и обнимает ее за талию. Она поворачивается, смотрит в его синие глаза, видит улыбку на лице.

Это, конечно же, Бадди.

На нем прекрасный костюм, в руке портфель. А лицо! Оно все светится любовью. Хотя, конечно, с его стороны было не очень хорошо уехать из города вот так, оставив ее в беде. Она не могла не признать, что этот поступок был не из мужественных. А кроме того, ей показалось, что несправедливо думать о Бадди сейчас, когда она живет в доме другого молодого человека.

Тетушка Эмили творила какие-то чудеса, взбивая крем для лимонного торта. Боже, как же ей хочется есть! Она чувствовала себя совершенно потерянной, и вообще ей было не по себе, потому что Пол так и не вернулся.

Она быстро приняла душ, оделась и вышла из комнаты Дианы, пытаясь вспомнить, с какой стороны они пришли накануне. Дом был такой огромный, здесь было даже хуже, чем на улице, где вообще не было никакой защиты. Даже ее гулкие шаги звучали одиноко, пока она спускалась по лестнице. В белом мраморном вестибюле в воздухе в солнечных лучах играли мириады пылинок.

И так тихо. Хоть бы зазвонил телефон или дверной звонок. Хоть какой-нибудь звук.

В холодильнике она нашла банку кофе, горбушку хлеба, немного масла на тарелке. В морозилке вообще ничего не было, кроме кубиков льда и бутылки водки. Ну, Пол такой общительный. Он, наверное, вообще никогда не ест дома. Жуя хлеб, она стала изучать содержимое полок. Там было несколько консервных банок. Пакет макарон. Открытая пачка пшеничных хлопьев. Они уже немного пересохли, но она запихнула в рот целую горсть.

О Господи, куда же подевался Пол? – в смятении думала она. Вернувшись в комнату Дианы, опять включила телевизор. Но изображение было неважным, и ей с трудом удавалось следить за тем, что происходит на экране. Может быть, полистать книги Дианы? «Нэнси Дрю и исчезающая лестница», «Доктор Дулиттл Хейди». Все это для малышей. Она подошла к секретеру и стала рассматривать фотографии Дианы в рамках. Такая хорошенькая девочка – длинные белокурые кудряшки, нарядные платьица. Здесь же были и родители: красивая женщина со светлыми волосами, интересный мужчина. Там была еще фотография светловолосого мальчика. Но это не Пол. Вот он, вместе с двумя белокурыми ребятишками.

Бет опять забралась в кровать и с несчастным видом закурила свою последнюю сигарету. Теперь ей даже этого не останется. Начинало темнеть. Она видела, как удлиняются тени, заполняя комнату. Даже если он и забыл о ней, когда-нибудь-то он вернется домой. Она закрыла глаза и стала считать. Сначала до ста. Потом до тысячи.

Ей снилось, что она сидит в лодке и плывет по ночному озеру. Луны не было, и в темноте она не знала, в каком направлении двигаться. Она сидела и прислушивалась в надежде, что какой-либо звук донесется с берега и укажет ей правильное направление. Но стояла тишина. Тогда она решила двигаться наобум и хотела взять весла. Но весел тоже не было. Она не могла двигаться ни вперед, ни назад. Она стала кричать. И вдруг почувствовала, как кто-то дотронулся до нее.

Это был Пол, который тряс ее за плечи.

– Тебе снился кошмар, – сказал он, глядя на нее с нежностью и заботой. – Я стучал, но ты не слышала.

– Ох, ты пришел, – вздохнула она.

– Прости, – сказал он с виноватым видом. – Я весь день думал о тебе и о том, как бы тебя устроить. Но меня задержали. – Он отвернулся, и его прекрасные длинные ресницы коснулись ее щеки. – Я так боялся, что не застану тебя.

Господи, он действительно чувствует себя виноватым, подумала Бет, и ее охватила теплая волна благодарности.

– Ничего, все в порядке, – сказала она, моментально забыв о всех своих переживаниях.

– Послушай, мне нужно кое-куда поехать и кое с кем увидеться. Не хочешь поехать со мной?

– Да, с удовольствием.

– По дороге я купил в китайском ресторанчике какой-то еды. Мы можем поесть в машине.

– Я буду готова через несколько минут.