Текст книги "Враг мой (Авторский сборник)"

ГРЯДУЩИЙ ЗАВЕТ

Звезды – вершины чудесных треугольников! Сколь дальние и сколь непохожие существа из разных вселенских обителей созерцают в одно и то же мгновение одну и ту же звезду! Возможно ли большее чудо, чем мимолетно заглянуть друг другу в глаза ?

Генри Дейвид Торо, «Уолден»

Если Ааква есть великий огонь, кружащий по Вселенной, а дети Ааквы – иные огни, полыхающие вдали, то разве нельзя предположить, что они кружат по иным вселенным? И нет ли в тех, иных, вселенных собственных обитателей? Ради ответов на эти вопросы я готов много страдать. Ради встречи с этими обитателями, ради того, чтобы увидеть их и прочесть их мысли, я отдал бы жизнь.

Предание о Шизумаате, Кода Нувида, Талман

Докосмическая литература всех известных нам рас исходила из факта существования иных миров и была полна ожиданий, возлагавшихся на первые встречи с представителями иных рас. Совершенство индивидуума и общества, каковое всякий способен вообразить, но какового никто не в силах достичь, надлежало искать у других.

Потом встречи состоялись, и каждая раса нашла в другой не многим более, нежели искаженный образ самой себя. Ум и глупость, агрессивность и страдание, проницательность и слепая преданность – неизменные постулаты жизни и реальности – цинично приходили на смену надеждам, пока каждая раса боролась за свое торжество, создавая правила, придумывая тактические ходы, выстраивая общественные институты – и все ради того, чтобы не дать восторжествовать тем, кто воспринимался как угроза.

Сталкиваясь с превосходящими силами, отстававшие в технологическом и военном отношении расы создавали коалиции, многократно умножая свои силы. Внутри коалиций плелись интриги и заговоры. Снаружи воевали между собой и расширялись великие военные и экономические державы.

Коалиции быстро приняли форму теперешней системы федераций – Объединенных Секторов. В области Галактики, относящейся к Федерации Девятого Сектора, к ней не примкнули лишь считанные крупные державы. Среди них выделялись численностью населения, богатством и военной силой Соединенные Штаты Земли и Палата драков. Этим двум державам подчинялись три сотни миров.

В конце двадцать первого века ни драки, ни люди не отвлекались на абстрактные рассуждения о чужих цивилизациях. Они были заняты войной.

1

Постигающий игру многое внесет в нее. Однако истинные правила, не подлежащие изменению, прозвучат из уст опытных игроков.

Игроки видели и осязали металл; постигающим он известен только в теории.

Предание о Зинеру, Кода Синувида, Талман

Джоанн Никол сидела в грязи посреди планеты Кетвишну и наблюдала сквозь дымку за отдаленной точкой, превращавшейся у нее на глазах в черную птицу – боевой летательный аппарат драков. Он медленно летел над голым пространством, держась совсем низко, прижимаясь к поверхности, как стервятник, выбирающий себе поживу среди бесчисленных трупов.

Она оглянулась на горстку людей, оставшихся у нее в подчинении. Солдаты привычно сидели в окопах и жались к камням, наплевав на холодный влажный ветер и низкие серые облака. Снова взглянув на приближающийся летательный аппарат, она едва удержалась от улыбки.

Драки обойдутся одной машиной. Сорок с небольшим увязших в грязи и деморализованных представителей человеческой расы, набившись в брюхо корабля драков, заполнят его в лучшем случае на четверть. Сорок с небольшим военнопленных – вот и все, что осталось от двадцатитысячного гарнизона.

Возможно, смерть нашли не только эти тысячи, но и миллионы гражданских, хотя об этом можно было только догадываться. В сообщениях, которые удалось получить обороняющимся, говорилось, что города на всех шести континентах Кетвишну превратились в дымящиеся руины.

Рядом раздалось чавканье. Появилась какая-то фигура.

– Майор Никол! Они приближаются.

– Что?

– Они приближаются. – Палец указал на небо.

– Вижу.

Фигура опустилась на корточки, и Джоанн Никол разглядела, кто перед ней: сержант Зина Лоттнер, шифровальщица.

– Мы все перерыли. Из того, что осталось, дракам ничего не пригодится. – Она извлекла из кармана серебристую открытку. На ее пальцах запеклась кровь.

– Вот что я нашла в вашем кабинете.

Джоанн взяла у сержанта приглашение. Блеск карточки казался абсолютно неуместным среди грязи, нечистот и крови. Женщина прочла затейливую вязь:

Офицерский и сержантский состав штабной роты 181-й дивизии JJJ корпуса гарнизона планеты Кетвишну вооруженных сил Соединенных Штатов Земли имеет честь пригласить МАЙОРА ДЖОАНН НИКОЛ на шестнадцатое ежегодное празднование Нораанка Дима, которое состоится в 19. 30 21 февраля 2072 года

(2651 час 9/9 местного времени) в Главной аудитории «Сторм Маунтейн»

Она закрыла приглашение.

– Зачем вы мне это принесли, Лоттнер?

– Не знаю. Думала, вас заинтересует. – Сержант Лоттнер, поднявшись, уставилась на приближающийся аппарат драков. – Я видела, во что превратилось ваше вечернее платье. Наверное, оно было красивым...

Джоанн бросила открытку в грязь и наступила на нее каблуком сапога... Лоттнер, немного постояв молча, развернулась и стала медленно спускаться по осклизлому склону.

Платье действительно было красивым: сплошь серебро и белоснежные кружева – одним словом, глупость...

– Давно ли солдаты торчат в грязи?

Джоанн обернулась на грубый голос и увидела мужчину, скрестившего ноги посреди красно-бурой лужи. Это был лейтенант Морио Тайзейдо, бывший шифровальщик, ныне – солдат, по уши сидящий в грязи, верный кандидат в военнопленные. Рядом с ним бездействовал сержант-пехотинец Эмос Бенбо, устремивший загадочный взгляд на приближающийся вражеский корабль.

Почти не шевеля губами, сержант ответил вопросом на вопрос:

– Давно ли существуют солдаты?

Сейчас эта старая, как мир, шутка пехотинцев оказалась как нельзя более кстати. Джоанн посмотрела на свои колени и попробовала оттереть с них грязь. Потом внимательно осмотрела ладонь.

Грязь. Цвета крови, перемешанной с испражнениями.

Грязь. С запахом крови и испражнений.

Грязь. Международное косметическое средство военных.

Подняв голову, она обнаружила, что корабль драков успел увеличиться в размерах. Сидит ли в грязи пехота драков, тзиен денведах? Истекают ли драки кровью, хватаются ли за животы, делают ли вообще что-нибудь из того, что полагается делать нормальным солдатам? Начальник разведки полковник Нкрума в этом сильно сомневался.

Нкрума... Она зажмурилась, вспоминая события, происходившие в недрах горы у нее за спиной всего несколько часов назад.

... Круглое, обычно ничего не выражающее лицо Нкрумы было перекошено, как от физического страдания. Его облик передавал его состояние. Обливаясь потом, чернокожий полковник отдавал дрожащим голосом приказание, звучавшее для слуха любого офицера разведки громом с небес.

– Никол, исполняйте команду «шифр двадцать».

«Шифр двадцать» означал уничтожение всех секретных документов и вооружения. По истечении каких-то двух часов сражения гарнизон был готов выбросить белый флаг. Полный разгром!

Какие-то несчастные два часа!

У нее не было времени переодеться из вечернего платья в форму. То, что происходило, не имело названия. Учитывая потери, время, затраченные деньги и материалы, полный разгром гарнизона в течение двух часов противоречил закону высшей целесообразности.

Главное сражение – покорение целой планеты – должно было продлиться несколько дольше.

Не два же часа!

Нкрума смотрел на свои руки – две черные кисти, выглядывавшие из вороха бумаг у него на столе.

– Я уже доложил обо всем генералу Кацузо. Он... он назвал меня лгуном.

Джоанн положила руку полковнику на плечо.

– Я займусь «шифром двадцать», полковник.

Нкрума сжал кулаки, закрыл глаза и произнес тихо, как на смертном одре:

– Что у драков за оружие? Чем они воюют, черт их подери?

Она пожала плечами.

– Я отправила доклад в разведку сектора. Наше дело плохо, но сектор разработает новую тактику. Когда драки нападут на базу в следующий раз...

Нкрума сбросил со своего плеча ее руку и взглянул на нее глазами, полными ужаса; удушливый стыд мешал ему говорить.

– Они разделались со всеми нашими оборонительными порядками так, словно мы... словно нас не существует в природе. – Он уронил голову на руки. – Нет нас, и все тут! – Он несколько раз ударился лбом о костяшки кулаков. – Они что, умеют читать чужие мысли? Неужели эти проклятые желтые дьяволы – телепаты?

Джоанн покинула его кабинет, отдала необходимые распоряжения и отправилась в свой собственный взвод, чтобы заняться стиранием информации. Капитан Тэд Макай, офицер тактического командования из комплекса «Сторм Маунтейн», все еще щеголял в парадном белом мундире. В руке он держал бокал шампанского. При ее появлении он вскинул голову.

– Всего наилучшего, Джоанн!

– Сколько вы выпили?

– Еще не все.

– А вдруг вы могли бы на что-то сгодиться? Все-таки снаружи идет война.

– Так вот откуда эти звуки! – Он шумно задышал. – Нет, я ни на что не гожусь. Весь вред, который я мог причинить, уже причинен. Теперь слово за компьютерами.

Она обошла его стороной и стала вводить в компьютер пароли для уничтожения блоков памяти.

– Знаешь, Джоанн, сто лет тому назад это назвали бы полным разгромом. – Он одним глотком допил шампанское и уронил бокал на пол. – Но побежденные обычно спасаются бегством, а тут и бежать-то некуда.

– Я бы с удовольствием тебя подбодрила, Тэд, но сейчас мне некогда.

– Вечно тебе некогда!

Макай засунул руки в карманы и, выйдя в коридор, стал чеканить парадный шаг, распевая песенку:

 
«Эй, сержант, – сказал старик, —
Я пришел проведать сына».
«Вон валяется твой сын
Вместе с карабином».
«С карабином, говоришь?
Храбреца мы вам вручили!»
«Джон был крепок, как скала,
Пока не подстрелили».
И пошел старик домой,
Думая, что Джон – герой,
А сержант пробормотал:
«Дурень, что не побежал.
Живым он и гроша не стоил,
А умерев, прослыл героем...»
 

Вскоре его голос был заглушен воем вражеского штурмовика...

Джоанн открыла глаза и опять посмотрела на приближающийся корабль драков. Стирание информации оказалось напрасной тратой времени: при нападении драков на командный пункт вся память так и так была уничтожена.

Равно как и все остальное. И все остальные.

Она больше не видела Тэда Макай.

Словно сговорившись, все выжившие вылезли встречать драков на поверхность, где и воссоединились с пехотинцами. Шифровальщики, повара, чистильщики обуви, техники, программисты, операторы, штабные офицеры и бумажные крысы – все находились теперь на бессмысленной передовой, которую зачем-то продолжала оборонять пехота.

Сначала оружия на всех не хватало, но спустя час баланс восстановился. Еще через час оружия оказалось раз в пять больше, чем способных из него стрелять. Передовая линия обороны рассыпалась, так и не будучи толком созданной.

Теперь, когда драки ненадолго отошли, здесь не осталось ничего, кроме трупов, грязи и сорока с небольшим пар глаз, устало наблюдающих за противником. Глаза!

Джоанн поймала себя на мысли, что точно такое же выражение спокон веку застывало в глазах всех побежденных воинов; в разведшколе она насмотрелась на изображения забытых солдат, издыхавших на разных оставленных территориях: в Андерсонвилле, Арденнах, Испании, Сталинграде, на Бутаане, Окинаве, Бостоне, в Корее, Вьетнаме, на Синае, в Афганистане, Ливане, Акадии, Кейптауне, на планете Дача, планете Бальфор, на станции Чаддук...

Разной бывала их форма, даже лица: одни были людьми, другие – шиказу, третьи – драками. Не менялись только глаза: в них читалась одна и та же обреченность загнанного в угол, обессиленного зверя, утратившего волю к сопротивлению, к самой жизни.

Корабль немного повисел над горой, а потом резко снизился, опустившись на грязевое поле.

... Она вспоминала снятый на пленку допрос семерых драков, захваченных в сражении на станции Чаддук. Пленные были в заляпанных грязью красных мундирах, свидетельствовавших об их принадлежности к тзиен денведах, элите сухопутных войск драков. И вид у них был высокомерный, заносчивый, когда они стояли перед офицером разведки.

Руки у них были трехпалые, головы и лица – безволосые, темно-желтая кожа удивляла своей гладкостью. Вместо носа – небольшое отверстие над верхней губой. Покатые лбы, маленькие подбородки, желтые бессмысленные глазки под густыми бровями.

Все офицеры разведки уже успели овладеть азами языка драков; офицер в документальном фильме объяснял дракам безнадежность их положения. «Все было бы проще, – говорил он, – если бы драки согласились на сотрудничество».

Один из солдат-драков поднес трехпалую руку к груди, нащупывая что-то под гимнастеркой. Проводивший допрос офицер подскочил к нему, отбросил руку и сам залез к нему за пазуху. Камера зафиксировала небольшой золотистый кубик, висевший на золотой цепочке у драка на шее.

– Что это?

– Мой родовой Талман.

Талман – Библия талманцев. Человек сжал золотой кубик в кулаке.

– Что, если я порву эту цепочку и выкину твой амулет?

Драк какое-то время смотрел на человеческий кулак, потом закрыл глаза.

– Мне придется понести дополнительные расходы и купить новый.

Рука оборвала цепочку, кулак унес амулет. Человек наблюдал за драком, словно ожидая, что тот, лишившись своего Талмана, превратится в студень и растечется по полу. Драк открыл глаза и бессмысленно уставился в пол. Офицер стал крутить разорванной цепочкой у него перед физиономией.

– Видел, гермафродит? Не согласишься сотрудничать, выброшу ее, и дело с концом.

Драк медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза своему мучителю. Глаза его засияли, рот изобразил нечто вроде усмешки, обнажив белые жвалы, исполнявшие у этой породы роль зубов.

– Итак, люди действительно глупы! Это обнадеживает!

Офицер сунул кубик вместе с цепочкой себе в карман.

– Пленные здесь драки, а не люди.

– Это сражение не первое, человек, но последнее, в котором все решается. Ты только что доказал мне, что Палата драков победит в решающем бою.

Допрос продолжался еще очень долго, но у Джоанн не выходила из головы уверенность, с какой драк произнес свое пророчество, а также выражение его глаз.

В них читалось желание сражаться и жить.

Тем временем открылся люк в брюхе дракского корабля. Джоанн задумалась, как она предстанет перед разведчиками драков, сможет ли потом уважать саму себя.

Нащупав в кармане на рукаве маленькую капсулу, она извлекла ее на свет и рассмотрела. Одна половинка капсулы была розовой, другая – голубой. Цвета невинного детства.

Истерика сменилась у Нкрумы зловещим спокойствием. Он горстями раздавал всем желающим ядовитые капсулы. Получив свою, Джоанн крикнула:

– Что вы делаете, Нкрума?

– Всем нам известно то, что желают узнать драки. Дальнейшее вам подскажет чувство долга.

Долг? Командованию вооруженных сил Соединенных Штатов Земли было известно о падении Кетвишну. Еще до завершения сражения компьютеры сменят шифры, тактику, вооружение, приоритеты и все остальное, что могли бы выдать врагу группы людей или отдельные люди.

Предполагалось, что все будут захвачены живыми и расскажут то, что знают. Опыт превращает людей в прагматиков. Необходимости в массовом самоубийстве не существовало.

Джоанн сунула капсулу Нкруме в лицо.

– Что с тобой, Нкрума? Ты что, проповедник, пойманный на подлоге? Хочешь всех угробить и сам предпочитаешь сдохнуть, потому что не в силах смотреть в лицо действительности – разгрому?

Она в ужасе видела, как он кладет капсулу себе в рот, раскусывает ее и проглатывает. Слабый вскрик – и его не стало. Многие из получивших капсулы последовали примеру Нкрумы.

Она наблюдала за человеком в странной синей одежде, появившимся из люка. С нижней ступеньки трапа он оглядел останки защитников «Сторм Маунтейн», лица выживших, повернулся к кому-то внутри корабля и, коротко переговорив, заковылял по грязи к кучке людей.

Джоанн видела, как сосредоточенно он переступает, как подбирает полы своего балахона, чтобы не запачкаться.

Она перевела взгляд на капсулу.

Боль.

Тренировка научила ее превозмогать боль; оставалась боль, которую можно было заглушить только одним – болтовней. Она серьезно относилась к своему занятию, хотя оно состояло всего-то из сочинения отчетов, выуживания информации, решения головоломок и использования известных точек на графиках для определения местонахождения неизвестных.

Сотрудники разведки становились солдатами только в случае крайней необходимости. Боль была уделом бойцов с передовой. Разведка приближалась к любому гражданскому занятию. Однако и здесь существовали оговорки.

Недаром сержант в учебной части орал: «Не важно, что у тебя за профессия, Никол! Если ты служишь в вооруженных силах, то твое дело маленькое – сидеть в грязи с пулеметом и разить врага. Перво-наперво ты – пехота. Когда пехота в тебе не нуждается, можешь заниматься другими делами».

Головоломки... В них она всегда была сильна. Кроме того, ее коньком были иностранные языки и статистический анализ – те же головоломки. В мирное время вооруженные силы СШЗ предлагали сотрудникам интересные загадки: расшифровку языков неземных существ, взлом особо надежных кодов, разработку стратегии по противодействию врагам с других планет...

Подразумевалась чистая, предсказуемая кабинетная работа; на протяжении девяти лет все так и было. Но в 2072 году, через год после начала войны с Палатой драков, Джоанн Никол внезапно очутилась в грязи с пулеметом в руках.

Сержант из учебной части не ошибся, черт бы его побрал! Торчать в болоте, мокнуть под дождем и поджаривать желтых чертей. Никаких загадок – одно голое выживание.

Человек в синем подошел к первому из солдат, наклонился к нему и заговорил. Солдат вяло указал в сторону холма. Джоанн Никол наблюдала за человеком в синем, продолжая держать капсулу большим и указательным пальцами и прикасаясь к ней кончиком языка.

Человек преодолел склон и остановился в трех метрах от нее. Среди складок его одежды блеснул золотой Талман. Он заговорил по-английски.

– Мы подбираем тех, кто сдается. – Ему можно было дать лет сорок с лишним: седеющие волосы, смуглое лицо с наметившимися морщинами.

Джоанн опустила руку с двухцветной капсулой и посмотрела ему в глаза.

– Сколько это стоит в наши дни?

Он смутился.

– Вы о чем?

– О предательстве.

Мужчина засмеялся. Это был заразительный смех, порожденный искренним весельем. Несколько солдат вокруг тоже засмеялись, сами не зная чему. Мужчина покачал головой.

– Вы здесь старшая по званию?

– Да.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Никол. Майор Джоанн Никол.

– А мое – Леонид Мицак. Прошу вас, майор, прикажите своим подчиненным подняться по лестнице. У нас мало времени.

– А если я откажусь? Что, если и они откажутся?

– Насколько я понял, подразделение сдается. Или это неправда?

– Вы не допускаете такого варианта?

– Эта игра вас забавляет, майор? – Мицак оглядел солдат и снова посмотрел на Джоанн. – Если вам так больше нравится, сражение может продолжиться. А если вы все-таки сдались, то пускай ваши люди перейдут в корабль.

Она с трудом поднялась на ноги.

– Где охранники-драки?

– Если вы сдаетесь, то охранники ни к чему. – Он опять обвел взглядом солдат. – Или все-таки они нужны?

Джоанн бросила капсулу в грязь.

– Нет, обойдемся.

Она поплелась вниз, к лестнице. Солдаты один за другим вставали из грязи и следовали за ней. Среди них не было раненых. Все раненые приняли яд, чтобы не достаться врагу живыми и не бояться будущего. Все слышали о пытках, которым подвергают драки-террористы из банд Маведах своих врагов на планете Амадин. Именно по этой причине многие из оставшихся невредимыми тоже предпочли яд.

Война убила миллионы драков и миллионы землян, любой землянин знал, как поступить с драком, если таковой окажется в его власти: причинить ему боль, бесконечную, непрекращающуюся боль. Спасением от такой боли был яд под названием пронид, заключенный в капсулах.

Перед лесенкой, ведущей в чрево корабля, Джоанн задержалась. Она различила в темноте у двери драка в красном мундире. Драк помахал рукой.

– Хасу! Бенга ва ну! Хасу, датшаат кизлодд. – Это означало: «Забирайтесь! Пошевеливайтесь! Ты, однополая гадина, башка из дерьма!»

Причем упомянуто было не просто дерьмо, а «киз» – зверек с планеты Драко, до того мерзкий, что и сам он, и его выделения носили одно и то же название – «киз».

Джоанн сумела бы ответить на оскорбление на языке драков, но подавила волну гнева. Вместо того чтобы браниться, она мирно поднялась на корабль. Когда вошел последний солдат-землянин, двери люка захлопнулись, и в отсеке стало темно; единственным источником света была лампочка над запасным выходом.

Человек по фамилии Мицак и драк в красном прошли в кабину, оставив побежденных солдат одних. Негромкий гул свидетельствовал о том, что корабль взмыл в небо Кетвишну.