Текст книги "Смерть Цезаря: Хроника самого громкого убийства в древней истории"

Цезарь ограничил срок правления наместников в провинциях двумя годами: он не желал, чтобы кто-нибудь еще использовал свою провинцию как стартовую площадку на пути к высшей власти, как он сам сделал это в Галлии. Цезарь увеличил число выборных должностных лиц. С одной стороны, это соответствовало потребностям государственного управления, с другой же – открывало вакансии для его друзей. Но самая важная на тот момент административная реформа Цезаря касалась календаря. Римский лунный календарь, состоявший из 354 дней, не синхронизировался с временами года. Цезарь осуществил эпохальную реформу – ввел солнечный календарь из 365 дней с одним високосным годом. Эта система до сих пор используется в большинстве стран мира; небольшие изменения были внесены в 1700-х годах. Новый календарь начинался с 1 января 45 г.[144]144
  Ситуация с календарем в это время стала просто катастрофической: для того чтобы новый год начался 1 января 45 г. и дальше шел в соответствии с солнечным годом, в 46 г. пришлось ввести три добавочных месяца, так что он состоял из 445 дней и назывался «годом замешательства». При этом была допущена ошибка, високосным годом посчитали каждый третий год, так что Августу пришлось снова исправлять календарь, и с 8 г. до н. э. по 8 г. н. э. дополнительные дни не вставлялись, а с 8 г. н. э. високосным стали считать каждый четвертый год. Только после этого календарь «заработал» как следует.


[Закрыть]

В столице государь заменил республиканскую строгость имперским великолепием, скрепленным династической печатью. В центре этого мира стоял диктатор и практически полубог – Цезарь.

МРАМОРНЫЙ ГОРОД

За триумфальным вступлением Цезаря в Рим в сентябре 46 г. до н. э. последовало несколько массовых пиров и зрелищ, в том числе гладиаторских боев, посвященных его дочери Юлии, умершей девять лет назад. Гладиаторские бои впервые проводились в честь чьей-то дочери. Имел место и другой неожиданный момент: к ряду мероприятий примыкало освящение нового храма Венеры Прародительницы (26 сентября). Именно открытие храма и было главным событием: оно символизировало начало монументального переустройства центра города. Как и в других случаях, здесь Цезарь тоже шел по стопам Помпея.

В свое время Помпей воздвиг живописный архитектурный ансамбль как память о своем триумфе 61 г. и в ознаменование своих побед на Востоке. Он освободил море от пиратов, разгромил грозного и непокорного царя Митридата Понтийского[145]145
  Митридат VI Евпатор Дионис, царь Понта и отец разбитого Цезарем Фарнака, вел с Римом три войны. Римляне считали его величайшим из царей после Александра, а его ненависть к Риму – равной той ненависти, которую питал к «Вечному городу» его самый непримиримый враг, Ганнибал.


[Закрыть] и завоевал для Республики еще несколько прекрасных провинций и протекторатов. Новый ансамбль состоял из двух связанных элементов: портика Помпея и театра Помпея. Римляне иногда называли всё сооружение в целом «творением Помпея». Хотя очертания театра и портика прослеживаются сегодня в плане римских улиц и можно даже найти следы некоторых зданий, почти ничего не сохранилось. Тем не менее этот комплекс был столь же знаковым для своего времени, каким позже станет Колизей.

Построенный Помпеем ансамбль состоял из первого в Риме постоянного здания театра, первого общественного парка, храма Венеры Победительницы (личной богини победы Помпея), картинной галереи, магазинов, помещений, в которых могли исполнять свои обязанности должностные лица, и нового помещения для заседаний сената (курии) со статуей Помпея[146]146
  Речь идет о многочисленных экседрах портика Помпея – помещениях, предназначенных для самых разных целей. Экседры встраивались в здание или сооружались в виде отдельного павильона и являлись помещениями с полу круглыми нишами, иногда имевшими небольшое возвышение, и со скамьями вдоль стен. Такой экседрой большого размера была и так называемая «курия Помпея».


[Закрыть]. Весь комплекс построек был гигантским памятником властному генералу, чье разросшееся эго и амбиции грозили задушить республиканскую свободу.

С момента посвящения в 55 г. построенные по приказу Помпея здания были невероятно популярны. Год спустя Цезарь начал свой собственный масштабный проект – Форум Цезаря (Forum Julium). Как и портик Помпея, он планировался как окруженное колоннами прямоугольное пространство с храмом Венеры в центре. Однако Цезарь посвятил храм Венере Прародительнице – «матери» и римского народа, и рода Юлиев, так что изменение «Победительницы» на «Прародительницу» обрело двойное значение.

Напротив храма Венеры Прародительницы находилась статуя Цезаря верхом на коне – в позе завоевателя; прежде так изображали Александра Великого. К форуму должно было прилегать помещение для собраний сенаторов – курия Юлия, названная в честь рода Цезаря.

В отличие от архитектурного ансамбля Помпея, на новом форуме не было театра. Цезарь планировал построить его неподалеку, но в результате стройка была завершена только при Августе. Сейчас это театр Марцелла, он частично сохранился до наших дней. Парка рядом с храмом Венеры Прародительницы тоже не было, хотя, как мы увидим, у Цезаря имелись планы перещеголять Помпея и в этом отношении. Но главное отличие заключалось в местоположении. Возведенный Помпеем комплекс находился на Марсовом поле – примерно в полумиле от центра, на низменности между стенами республиканского города и излучиной Тибра. Форум Цезаря находился в центре города, рядом с Римским Форумом. Цезарь связал свое имя практически с центром римского могущества. Одна только недвижимость здесь стоила целое состояние.[147]147
  …недвижимость здесь стоила целое состояние. – Земля стоила более 100 миллионов сестерциев (= 25 миллионов денариев). Suet. Caes. 26.2. Годовое жалованье легионера составляло 225 денариев.


[Закрыть] Этой суммы хватило бы, чтобы почти тридцать лет содержать все римские армии.

Внутри храма находилась статуя Венеры, выполненная Аркесилаем, известным в Риме греческим скульптором. Другие украшения храма были дарами богине: бесценные картины, геммы с вырезанными на них изображениями и нагрудник, украшенный британским жемчугом. Наконец, в храме стояла позолоченная статуя Клеопатры.

Новый форум и курия Цезаря были только началом масштабных преобразований. Он приказал провести полную перестройку комиция (места народных собраний), самого важного в политическом отношении места в Риме, расположенного перед курией – зданием для заседаний сената. На нем должны были появиться новая площадка для собраний, новая ораторская трибуна (ростра), а чуть дальше к востоку – новое здание для суда, базилика Юлия, также названная в честь рода Юлиев. Цезарь также организовал строительство на Марсовом поле огромной каменной колоннады для голосований, известной как Септа Юлия (Юлиева ограда)[148]148
  Септа Юлия была только заложена Цезарем, а посвящена лишь в 26 г. Марком Випсанием Агриппой, соратником Августа. Это было сооружение размерами 300 × 95 м, внутренняя крытая часть которого была разделена на 80 помещений, а внешняя представляла собой портик, который в дальнейшем стал излюбленным местом гуляний.


[Закрыть]. Активное строительство в самых священных местах города воспринималось как захват земли Республики одной семьей[149]149
  С Римским Форумом и прилегающими к нему местами, как и с Марсовым полем, были связаны легенды о начальном периоде истории Рима. Так, на стыке Форума и комиция находилась «могила Ромула», на самом Форуме – храмы Януса и Весты, по преданию основанные вторым римским царем Нумой Помпилием, на Марсовом поле Ромул вознесся к богам и т. д. Эти места как бы соединяли прошлое и настоящее и потому обладали особой сакральностью.


[Закрыть]. Ирония заключалась в том, что, хотя Цезарь расширял пространство для публичных выступлений и выборов, в сущности он делал их всё менее значимыми. За кулисами диктатор сам тянул за нужные ниточки и решал, кто будет занимать ту или иную должность.

Планы Цезаря простирались еще дальше. Он задумал новый великий храм бога войны Марса и библиотеку, которая могла бы конкурировать со знаменитой Александрийской библиотекой. Чтобы решить проблему частых наводнений в Риме, он приказал изменить русло Тибра, чтобы река протекала дальше от центра. Он также собирался возвести новый крупный порт в устье Тибра в Остии, приблизительно в двадцати милях к юго-западу от Рима.

Есть соблазн вообразить, что все проекты разрабатывались вместе с Клеопатрой и должны были возвысить Рим до величия Александрии, сделать город достойным Цезаря. В то же время строительные работы стали способом обеспечить ему политическую поддержку – были открыты рабочие места для бедных, оформлены стратегически важные договоры.

ЧЕГО ХОТЕЛ ЦЕЗАРЬ

Даже будучи диктатором сроком на десять лет, даже расширив сенат, даже обновив форум, запугав и принудив замолчать прочих политиков, обеспечив гигантский приток и отток населения, – Цезарь не чувствовал полной легитимности своей власти. Большинство римлян ожидали, что Республика сохранится в основном такой же, какой она была раньше. Но действия Цезаря были красноречивее любых слов: диктатор хотел, чтобы власть от традиционных институтов, выражающих волю сената и народа, полностью перешла к нему и его друзьям.

Цезарь мог бы оправдать свои действия, указывая на необходимость реформ и косность «старой гвардии». Но эти доводы никто не стал бы слушать. Ни сенат, ни народ не готовы были отказываться от своих свобод, закрепленных традицией. Цезарь не мог переубедить их; он мог только приучать их к изменениям по мере того, как они накапливались. Пока Рим был республиканским, Цезарь не мог получить признания, которое посчитал бы достойным своих успехов.

Невозможно было изменить Рим в течение одной жизни. А Цезарь, вполне вероятно, уже размышлял о том, как долго ему оставалось жить.

Некоторые даже считали, что диктатор пребывает в депрессии. «Я достаточно долго прожил[150]150
  «Я достаточно долго прожил»… – «Satis diu vel naturae vixi vel gloriae» (Cic. Pro Marc. 25).


[Закрыть] как для законов природы, так и для славы», – повторял Цезарь в 46 г. Кое-кто из друзей полагал,[151]151
  Кое-кто из друзей полагал… – Suet. Caes. 86.1.


[Закрыть] что здоровье диктатора так ухудшилось, что он не хотел больше жить. Имеются свидетельства об обмороках и ночных кошмарах,[152]152
  …об обмороках и ночных кошмарах… – Suet. Caes. XLV.1.


[Закрыть] появившихся у него к концу жизни, – то были, по-видимому, симптомы эпилепсии.

Цезарь был эпилептиком,[153]153
  Цезарь был эпилептиком… – Plut. Caes. 17.2, 53.5–6, 60.7; Suet. Caes. 45.2; App. BC. II.110; Cass. Dio. XLIII.32.6. Поскольку и друзья и враги Цезаря использовали сведения о его здоровье в своих интересах, к античным свидетельствам следует относиться с осторожностью.


[Закрыть] но он также был политиком и потому тщательно контролировал состояние своего здоровья. Его беспокоили эпизодические припадки, которые, возможно, сопровождались головокружением и обмороками. Но некоторые упоминания о них в источниках выглядят подозрительно. Есть вероятность, что Цезарь таким образом скрывал свои оплошности на форуме или незначительные ошибки в военных действиях. Его здоровье было в целом хорошим. Он планировал еще одну военную кампанию.

Но всё же Цезарь знал, что смертен. Он также помнил, что у него нет сына – законного наследника, который мог бы продолжить его дело в Риме.

ОКТАВИАН

На вилле в Лабикуме Цезарь пересмотрел свое завещание. То были сентябрьские иды, 13 сентября 45 г.[154]154
  …сентябрьские иды – 13 сентября 45 г. до н. э. – Suet. Caes. 83.1. Согласно традиционному римскому календарю, в марте, мае, июле и октябре иды выпадали на 15-е число, а во все остальные месяцы – на 13-е.


[Закрыть] Главным в документе было следующее: после смерти Цезаря он должен был усыновить Гая Октавия – Октавиана – и дать этому юноше имя Цезаря, а также три четверти его состояния.[155]155
  Главным в документе было следующее… – Suet. Caes. 83.1; Nic. Vita Caes. XVII.48; App. BC. II.143; Cass. Dio. XLIV.35.2–3.


[Закрыть]

Ранее этим летом диктатор дал Антонию привилегированное положение при возвращении в Италию, а Дециму – положение, равное с Октавианом. Возможно, есть доля правды в слухах, что Антоний надеялся на усыновление Цезарем.[156]156
  …в слухах, что Антоний надеялся на усыновление Цезарем. – Cic. Philipp. II.71; Nic. Vita Caes. XXI.74.


[Закрыть] Сидящего в другой колеснице Децима уже усыновили (правда, в другой семье), но было бы желание, а возможность всегда найдется, и он тоже надеялся получить этот знак расположения. Но Цезарь выбрал Октавиана.

Основания для такого выбора остаются не до конца проясненными. Едва ли можно всерьез относиться к заявлением Антония, что Октавиан якобы продавал Цезарю свое тело.[157]157
  …обвинения Антония, что Октавиан якобы продавал Цезарю свое тело. – Suet. Aug. 68.


[Закрыть] Возможно, старый хитрец понял и наверняка оценил то, что Октавиан куда более хладнокровен, нежели Антоний. Как вскоре показали события, юноша также был крайне проницателен, амбициозен, дерзок и абсолютно безжалостен, что пришлось по сердцу Цезарю. Его также могло впечатлить, как Октавиан умел пользоваться своим обаянием. Возможно, ему и в самом деле удалось очаровать Цезаря. Кроме того, Антоний был назначен делать грязную финансовую работу – разве мог человек с такой репутацией стать наследником великого Цезаря? А может статься, дело решали родственные связи? Антоний был очень дальним родственником Цезаря, а Октавиан – внучатым племянником.

Децим и вовсе не состоял в родстве с Цезарем. Герой и выдающийся командир на поле боя, в стратегических вопросах он терпел неудачи. Децим и Антоний были теснее связаны со старой римской знатью, чем Октавиан, но ни один из них не мог сравниться с юношей в коварстве. Антонию и Дециму было далеко за тридцать. Октавиану оставался месяц до восемнадцатилетия, но, по мнению Цезаря, он стоил их обоих вместе взятых, если не превосходил.

После испанских походов мысли о сыне наверняка приходили в голову Цезарю. Помпей вот уже три года лежал в земле, но война не заканчивалась, пока были живы его сыновья. Если не считать незаконнорожденного Цезариона в Египте, у Цезаря не имелось наследника. Усыновление Октавиана виделось решением всех проблем.

Им предстояло сложное мероприятие как с политической, так и с юридической точки зрения. Усыновление взрослого человека было распространенной практикой в Риме, но этого нельзя сказать об усыновлении по завещанию. Октавиан не был обязан принимать это завещание. А потому Цезарь учел возможность отказа и указал других кандидатов в наследники. В конце концов, ему было только пятьдесят пять, он мог рассчитывать еще на пару десятков лет, пока Октавиан не возмужает. Цезарь также допускал возможность, что у него родится законный сын, у которого будет преимущество наследования перед Октавианом. Впрочем, несмотря на все оговорки, завещание стало серьезным вотумом доверия молодому политику.

Последняя воля Цезаря была передана на хранение весталкам. Даже в Риме, где не было почти ничего неприкосновенного, всё попавшее в храм Весты оставалось тайной. И теперь нам стоит задуматься: а что если кто-нибудь из этих троих – Децим, Антоний или сам Октавиан – подозревал о роковом выборе Цезаря, сопровождая его в Италию в 45 г.?

Глава 4
Его последний триумф

НАКОНЕЦ, В НАЧАЛЕ ОКТЯБРЯ 45 Г., после длительного пребывания на вилле в Лабикуме Цезарь вступил в Рим. Это был его пятый триумф. Теперь он торжествовал победу над Испанией, и символом празднества стало серебро, известное природное богатство Испании[158]158
  По словам Веллея Патеркула, из отполированного серебра были изготовлены украшения триумфа.


[Закрыть]. Триумф был оскорбительным, если вообще законным. В прошлом году оказалось проще скрыть, что на самом деле праздновалась победа в гражданской войне, а римляне воевали с римлянами, а вовсе не против врагов-иноземцев. Цезарь был полон решимости отпраздновать это событие, но не обошлось без инцидентов.

Когда триумфальная колесница диктатора проезжала мимо скамей народных трибунов, девять из них встали в почтительном приветствии, но десятый не шелохнулся. Десять народных трибунов избирались каждый год, чтобы представлять интересы простого народа, но иногда они происходили и из аристократии[159]159
  По традиции, идущей со времен ранней Республики, народные (а точнее, плебейские) трибуны избирались только из плебейских семей. Ко времени Цезаря давно произошло слияние патрициев и верхушки плебеев в единый нобилитет, так что среди римской элиты было немало влиятельных в политике семей плебейского происхождения. Именно их отпрыски могли начать карьеру с должности трибуна. Что касается патрицианских семей, то трибунами могли быть и выходцы из них, но только в том случае, если их усыновит кто-либо из плебеев.


[Закрыть]. Оставшийся на месте трибун – Понтий Аквила – воевал на стороне Помпея в гражданской войне. Он также был, вероятно, другом Цицерона и тем самым Понтием, чье поместье возле Неаполя после конфискации перешло в собственность Сервилии.[160]160
  …поместье возле Неаполя после конфискации перешло… – Cic. Att. XIV.21.3.


[Закрыть] Если это так, он имел основания испытывать к триумфатору личную неприязнь.

Цезарь в ярости воскликнул: «Не вернуть ли тебе и Республику, Аквила, народный трибун?»[161]161
  «Не вернуть ли тебе и Республику, Аквила, народный трибун?» … «Если Понтию Аквиле это будет благоугодно». – Suet. Caes. 78.2.


[Закрыть] – а после в течение многих дней саркастически прибавлял ко всем публичным обещаниям: «Если Понтию Аквиле это будет благоугодно». Но не все оценили шутку. Простые люди всё же считали народных трибунов своими защитниками.

Испанский триумф завершился открытым пиршеством для всех жителей Рима. А четыре дня спустя Цезарь устроил еще один банкет – небывалое для народа событие. По словам самого диктатора, его целью было компенсировать скромность первого застолья. Но вполне возможно, что политик хотел загладить ситуацию, столкнувшись с общим возмущением из-за инцидента с народным трибуном. Убив многих римлян в Испании, он теперь кормил оставшихся.

Для пирующих распахнулись двери поместья «Сады Цезаря» (Horti Caesaris). В отличие от виллы в Лабикуме (в двадцати милях к югу от Рима) Сады располагались близко от города, но за его пределами – примерно в миле к юго-востоку от острова Тиберина, на холмах, откуда открывался вид на западный берег реки. Это был один из дворцов удовольствий, которые вельможи строили на холмах в городе и окрестностях. Такие поместья находились на овеваемых летним ветерком возвышенностях, подальше от болот и малярийных комаров. В Садах Цезаря был парк, большие залы и обширные колоннады, украшенные великолепными скульптурами и живописью. Там мог располагаться храм Дионисия – популярного в ту пору египетского бога[162]162
  Так у автора. В египетском пантеоне не было бога по имени Дионисий, как, впрочем, не был известен бог с таким именем ни в Греции, ни в Риме. Скорее всего, имеется в виду египетский бог Осирис, которого греки отождествляли с Дионисом.


[Закрыть]. Там, конечно же, имелся собственный причал и открывался потрясающий вид на великий город.

Но Сады Цезаря были не просто величественным зданием и окружающим его парком. Цезарь планировал использовать колоннаду как своего рода сцену политического театра. Этот замысел реализовался даже слишком хорошо и повлек обратные последствия во время одного из праздников после триумфа. Цезарь стоял в открытом пространстве между колоннами и принимал приветствия от толпы. К несчастью, стоящий между следующими двумя колоннами политик, известный как Герофил[163]163
  Герофил – Val. Max. IX.15.1. См. также: App. BC. III.2.


[Закрыть] или Аматий, встретил почти столь же восторженный прием. Аматий объявил себя внуком великого Гая Мария, чем завоевал любовь бедноты. В свою очередь Гай Марий (ок. 157–86 гг. до н. э.) был главным соперником Суллы, великим полководцем и популистом. Он был мужем Юлии – тетки Цезаря со стороны отца. Самозванцы под именем Мария или его мнимые потомки появлялись в Риме постоянно.

Сейчас от Садов Цезаря ничего не осталось, и у нас есть только общее представление об их местонахождении. Но в Риме были найдены две статуи, которые вполне могут происходить из тех мест. Обе они являются римскими копиями с греческих оригиналов и иллюстрируют классические сюжеты: могущество богов и превратности судьбы.

Обе статуи выполнены из мрамора высшего качества – пентелейского мрамора, который добывали неподалеку от Афин[164]164
  Пентелейский мрамор добывали в каменоломнях Пентеликона неподалеку от Афин. Особенность этого камня состояла в том, что под действием солнечных лучей его безукоризненно белый цвет приобретал золотистый оттенок. Именно из такого мрамора сделаны колонны Парфенона на Акрополе в Афинах.


[Закрыть]. Одна из статуй изображает Аполлона,[165]165
  …изображает Аполлона… – Helbig W. Führer durch die öffentlichen Sammlungen klassischer Altertümer in Rom. 4th ed. Bd. 2. № 1846. Tübingen: Wasmuth, 1963. S. 614.


[Закрыть] сидящего на камне в дельфийском святилище, в том месте, которое греки считали центром мира. Уцелевшая часть статуи изображает величественное тело бога, обращенное к зрителю. Скорее всего, изначально Аполлон держал в правой руке скипетр[166]166
  Этот тип статуи изображает Аполлона, сидящего на омфале – камне, который считался «пупом Земли», ее центром, и находился в Дельфах. Однако предположение автора о том, что Аполлон держал скипетр, лишено оснований. Скипетр был символом верховной власти и не входил в символику Аполлона.


[Закрыть]. Вторая статуя изображает сына Ниобы.[167]167
  …сына Ниобы. – MC Inv 3027. Helbig W. Führer durch die öffentlichen Sammlungen klassischer Altertümer in Rom. № 1783. S. 553. Цветную иллюстрацию см.: Bertoletti M., Cima M., Talamo E. Centrale Montemartini. Musei Capitolini. Electa: Milano, 2007. P. 75. Fig. 70.


[Закрыть] Мальчик лежит на земле в драматичной позе, его тело обращено к зрителю, а голова повернута вверх и вбок, лицо выражает волнение и страх. Согласно мифу, у Ниобы было четырнадцать здоровых детей, но она возгордилась ими и оскорбила этим богов. В отместку боги отправили к ней Аполлона и его сестру Артемиду, которые за несколько минут убили и дочерей, и сыновей. Ниоба и ее муж вскоре умерли от горя и бессилия[168]168
  Дети Ниобы именовались ниобидами, их было четырнадцать или, по другой версии мифа, двенадцать: половина юношей, половина девушек. Согласно мифу, Ниоба стала требовать, чтобы поклонялись ей, а не Лето (римская Латона), матери Аполлона и Артемиды, так как у нее в семь (или шесть) раз больше детей. Именно поэтому Аполлон и Артемида, в качестве мести за свою мать, истребили детей Ниобы. Она была наказана за гордость и высокомерие, но милостью богов превращена в скалу, из вершины которой вечно капает вода – ее слезы. Ее муж заколол себя, как только узнал о гибели детей.


[Закрыть].

Может быть, статуи напоминали Цезарю, что, как бы ему ни льстили, он был простым смертным? А может, то были лишь два красивых трофея?

ОТ ДИКТАТОРА ДО БОГА

Цезарь провел в Риме шесть месяцев, с начала октября 45 г. до середины марта 44 г. Это было его самое долгое пребывание в городе за пятнадцать лет, но не полноценное возвращение, а, скорее, временная остановка. Год назад он отправился на Запад, чтобы вести войну в Испании, теперь же планировал отправиться на Восток, чтобы возглавить военные действия против Парфии. Какова же была цель его пребывания в Риме? Уладить дела. Цицерон писал, что Цезарь «пойдет на парфян только по установлении порядка»[169]169
  …Цезарь «пойдет на парфян только по установлении порядка» в столице. – Cic. Att. XIII.31.3.


[Закрыть] в столице. Неясно, что именно подразумевалось под «установлением порядка», но к концу 45 г. уже никто не заблуждался и не думал, что Цезарь расположен к Республике.

Необычно, что он был единственным консулом, в то время как прежде полагалось два консула[170]170
  Должность консула без коллеги была создана в 52 г. для Помпея Великого. Цезарь вступил в нее с 1 января 45 г.


[Закрыть], но в сентябре Цезарь покинул этот пост. Он оставался диктатором на десять лет, и сенат вновь подтвердил этот его статус. В то же время Цезарь настоял, чтобы двое из его самых верных военачальников, Гай Требоний и Гай Фабий, стали на остаток 45 г. консулами-суффектами (дополнительно избранными консулами). Диктатор не утруждал себя процедурой выборов, и вскоре люди освистали Гая Фабия, когда он вошел в театр: ему не хватало легитимности выборного магистрата. Этот случай продемонстрировал, насколько народ негодовал из-за того, что Цезарь лишил его прав в качестве избирателей.

Чаша терпения оказалась переполненной, кажется, 31 декабря 45 г. – в канун Нового года. Гай Фабий неожиданно скончался. Цезарь сделал своего старого соратника Гая Каниния Ребила консулом-суффектом до конца года, то есть менее чем на сутки. Много лет спустя историк Корнелий Тацит отметил,[171]171
  Много лет спустя историк Корнелий Тацит отметил… – Tac. Hist. III.37.


[Закрыть] что в ту пору Цезарь торопился наградить отдельных людей за услуги, оказанные во время гражданской войны. Цицерон отреагировал на это назначение остротой: Канний ни разу не сомкнул глаз за всё консульство. Впрочем, то была грустная шутка со стороны консерватора – он также писал, что ему трудно сдержать слезы.[172]172
  …также писал, что ему трудно сдержать слезы. – Cic. Att. VII.30.2; Cass. Dio. XLIII.46.4.


[Закрыть] Он указывал на то, что в ту пору постоянно происходило нечто подобное.

Однако всё это было только прологом. Главное событие состоялось в конце января или начале февраля 44 г., когда сенат присвоил Цезарю статус dictator in perpetuo, то есть пожизненного диктатора.[173]173
  …сенат присвоил Цезарю статус dictator in perpetuo… – Plut. Caes. 57.1.


[Закрыть] В новом титуле было важно и то, что он означал на самом деле, и то, чего он не означал.

Проблема была не во власти: полномочий у Цезаря и без того имелось очень много. Никто не мог занять высокую должность без его одобрения, хотя формально он не обладал правом вето. Цезарь контролировал армию и казну и мог стать консулом, если бы захотел.

Проблема была и не в монархии: Цезарь постоянно заявлял, что он не царь. Вероятно, он и не стремился получить титул rex. Этот титул ненавидели, так что игра не стоила свеч. Но быть пожизненным диктатором фактически означало быть царем, и люди так это и восприняли. Цицерон писал вскоре после мартовских ид, что следует «провозгласить царем того, кто на деле уже был царем»[174]174
  Эти слова Цицерона написаны по поводу Сивиллиного оракула, который гласил, что парфян может победить только царь, и попытки Л. Котты внести в сенат предложение о царском титуле для Цезаря. Сам Цицерон, разумеется, был с этим не согласен, но характерно, что он добавил от себя то, чего нет ни в Сивиллином оракуле, ни в предложении Котты: «кто на деле уже был царем», т. е. сам он не сомневался, что Цезарь царем уже является.


[Закрыть], [175]175
  «…провозгласить царем того, кто на деле уже был царем». – Cic. Divin. II.110: «quem re vera regem habebamus appellandum quoque esse regem». [Здесь и далее цит. по: Цицерон Марк Туллий. О дивинации / перевод М. Рижского // Цицерон Марк Туллий. Философские трактаты. М.: Наука, 1985.]


[Закрыть]. Сторонник Цезаря и будущий историк Гай Азиний Поллион[176]176
  Гай Азиний Поллион – Cic. Fam. X.31.3; возможно, этот текст нашел отражение у Аппиана: App. BC. II.111.1.


[Закрыть] писал в 43 г., что любил его, но знал, что при нем Рим страдает от неограниченного правления: всё находится во власти одного человека[177]177
  Автор вольно излагает следующее место из письма Азиния Поллиона Цицерону: «Что же касается Цезаря… я любил его с глубочайшим благоговением и преданностью. Что мне было дозволено совершать по моему желанию, я делал так, что это одобрял любой честнейший человек. Что мне было приказано, я сделал в такое время и так, что было ясно, что повеление было отдано против моей воли. Несправедливейшая ненависть за такое поведение могла научить меня, сколь приятна свобода и сколь жалка подвластная жизнь. Если дело идет к тому, чтобы всё снова было во власти одного, объявляю себя недругом ему, кто бы он ни был» (Cic. Fam. X.31).


[Закрыть].

Проблема была в будущем. Как только Цезарь стал диктатором пожизненно, пути назад уже не было. Даже Сулла не обладал таким титулом. Напротив, Сулла сложил полномочия и доживал свои дни, удалившись от дел. Цезарь дал народу понять, что он думает об этом, следующей остротой: «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти»[178]178
  «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти». – Suet. Caes. 77. Замечание Тита Ампия Бальба, врага Цезаря.


[Закрыть]; имелось в виду, что предшественник не знал простейших правил политики. Правда, эти слова известны нам по источнику, в целом враждебному Цезарю, и фраза может быть вымыслом, однако диктатор и в самом деле мыслил примерно таким образом.

Еще одним признаком установления долгосрочной диктатуры Цезаря была клятва, которую дали сенаторы. Каждый из них обещал заботиться о безопасности Цезаря[179]179
  Каждый из них обещал заботиться о безопасности Цезаря… – Suet. Caes. 84.2; 86.1; Liv. Per. 116; App. BC. II.144; Cass. Dio. XLIV.5.3.


[Закрыть] и считать его священным. Это значит, что любому, кто причинит вред диктатору, грозила смертная кань.

У царя должен быть наследник. Никто не знал, что Цезарь выбрал таковым своего внучатого племянника, но было общеизвестно, что Октавиан бо́льшую часть следующего года будет формальным заместителем диктатора,[180]180
  …Октавиан большую часть следующего года будет формальным заместителем диктатора, начальником конницы (magister equitum). – Cass. Dio. XLIII.51.7; App. BC. III.9.30.


[Закрыть] начальником конницы (magister equitum). Юноше предстояло вступить в должность 18 марта 44 г., тогда как сам Цезарь и Марк Эмилий Лепид, один из военачальников Цезаря и на тот момент начальник конницы, должны были покинуть Рим для ведения военных кампаний до конца года[181]181
  О назначении Октавиана начальником конницы нельзя говорить однозначно.


[Закрыть]. В общем, восемнадцатилетнему юноше оказали неслыханную честь, особенно если учитывать недоверие римлян к молодежи. Если сопоставить это с условиями завещания Цезаря, станет ясно, что dictator in perpetuo таким образом готовил себе преемника. В сущности, можно было звонить во все колокола города и возвещать смерть Республики.

Поток посыпавшихся на Цезаря новых почестей, даже какие-то их отдельные моменты, демонстрировали, как легко могли приспособиться некоторые римляне к новым политическим реалиям.

В сенате незамедлительно начали славословить Цезаря, как только известие о победе при Мунде достигло Рима – 20 апреля 45 г. Сенаторы объявили пятьдесят дней благодарственных молебствий – на десять дней больше, чем в прошлом году, после побед в Северной Африке. Дата 21 апреля была назначена ежегодным праздником с состязаниями колесниц в цирке. Цезарь получил почетный титул отца отечества (pater patriae),[182]182
  …титул отца отечества (pater patriae)… – Cass. Dio. XLIV.4.4.


[Закрыть] его назвали Освободителем и дали разрешение на строительство храма Либертас, богини свободы. Ему также позволили всегда носить титул «император» – предыдущие полководцы использовали его только временно: ведь императором (командующим) провозглашали своего военачальника воины, и только после особенно значимой победы. Сенат также разрешил Цезарю носить на всех торжественных мероприятиях триумфальные пурпур, золото и лавровый венок – символ верховного бога Юпитера. В народе ходила шутка, что эту почесть Цезарь любил больше всего,[183]183
  …шутка, что эту почесть Цезарь любил больше всего… – Suet. Caes. 45.2.


[Закрыть] так как венком можно было прикрыть огорчавшую диктатора лысину.

Сенат, состоящий из Катона и подобных ему людей, никогда бы не пал столь низко, но подобных Катону здесь не оставалось. Гражданская война уничтожила их. Цицерон был последним львом в сенате, но он был в полуотставке и не думал рычать на Цезаря. На этом, кажется, и кончался счет хищникам в сенате.

А потому лизоблюды, стремясь опередить один другого, состязались теперь в установке статуй. Возьмем, например, Квирина – одного из многих малоизвестных ныне римских богов[184]184
  В Риме это было очень авторитетное божество. Квирин считался «мирным Марсом», т. е. Марсом, который не гневается, и потому имел храм в самом городе. То был древний покровитель городской общины, и от его имени выводили наименование римских граждан – «квириты». Ромул получил имя Квирин после своего вознесения к богам (апофеоза).


[Закрыть]. Возможно, первоначально это было местечковое божество, но во времена Цезаря Квирин считался не кем иным, как Ромулом, легендарным основателем Рима, получившим это имя после того, как стал богом. Так вот, в храме Квирина на холме Квиринал было решено поставить статую диктатора с надписью: «Непобедимому богу». В символическом плане это делало Цезаря чуть ли не вторым основателем Рима. Цицерон в одном из писем другу протестовал, остроумно замечая, что лучше иметь статую Цезаря в храме Квирина,[185]185
  …иметь статую Цезаря в храме Квирина… – Cic. Att. XII.45.2. См. также: XII.48; Cass. Dio. XLIII.45.3.


[Закрыть] чем в храме богини Спасения, – но почему же? Оказывается, если Цезарь был подобен Квирину, оставалась надежда избавиться от него, ведь, согласно легенде, сенаторы убили земное воплощение Квирина, Ромула, чтобы не тот не успел стать тираном.[186]186
  …согласно легенде, сенаторы убили земное воплощение Квирина, Ромула… – Liv. I.16; Cass. Dio. XLIII.45.2–4.


[Закрыть]

Еще одна статуя Цезаря была установлена на Капитолийском холме рядом со статуями семи царей Рима и восьмой статуей – человека, изгнавшего последнего царя и в 509 г. основавшего Римскую Республику. Этим «восьмым» был Луций Юний Брут, легендарный предок Брута и Децима. Статую пронесли вслед за фигурой Победы в процессии, которая открывала игры в честь победы при Мунде в июле 45 г.; она была сделана из слоновой кости – благородного материала, из которого обычно делали изображения богов.

Расположение статуй, их использование в процессии, материал, из которого они были сделаны, – все эти обстоятельства попахивали провозглашением Цезаря богом. Надпись на статуе в храме Квирина развеивала все сомнения. Интересно, приказал ли Цезарь стереть эту надпись, как год назад – другую, объявляющую его «полубогом»?[187]187
  …приказал ли Цезарь стереть эту надпись… объявляющую его «полубогом»? – Cass. Dio. XLIII.14.6, XLIII.21.1–2; Suet. Caes. 37.2.


[Закрыть] Некоторые выражали неодобрение. По словам Цицерона, никто не аплодировал статуе из слоновой кости во время той «одиозной» летней процессии.[188]188
  …во время той «одиозной» летней процессии. – Cic. Att. XIII.44.1.


[Закрыть]

Но и это было еще не всё. К 44 г. сенаторы пошли на большее. Они назначили Цезаря официальным богом римского государства. У него должен был появиться свой храм, свой жрец, священное ложе для его изображения и имя Divus Julius – Божественный Юлий[189]189
  Впрочем, между словами Divus (Божественный) и Deus (Бог) существовала определенная разница. В связи с этим ряд современных авторов разводят понятия «обожествление», т. е. оказание живому человеку подобающих богам почестей, но без придания ему статуса бога, и обоготворение, т. е. включение в число государственных богов с учреждением официального культа. Однако никакой достоверной информации об официальном культе Цезаря (как и о планах его введения) источники не содержат, в них немало вымысла, восходящего к напряженной политической атмосфере 45–44 гг., когда циркулировало множество враждебных Цезарю слухов, и ретроспекции, взгляда с позиций уже сложившегося императорского культа.


[Закрыть]. Но всё это при жизни Цезаря осталось нереализованным.

Не вполне понятно, какие из этих почестей были инициированы самим диктатором, если только вообще он что-то здесь инициировал. Возможно, провозглашая Цезаря богом, сенаторы хотели заручиться поддержкой тех жителей Рима, которые пришли с греческого Востока и могли оценить подобный жест[190]190
  В Риме были выходцы с Востока, но сенат никогда не ориентировался ни на них, ни на других чужеземцев, так как они не имели политических прав.


[Закрыть].

КЛЕОПАТРА В РИМЕ

Вскоре после того, как Цезарь открыл для публики свои Сады на берегу Тибра, он снова закрыл их – теперь ими пользовалась исключительно Клеопатра. Царица уже посещала Рим в прошлом году, а сейчас приехала во второй раз[191]191
  Клеопатра приехала в Рим осенью 46 г. и оставалась там всё время до начала апреля 44 г.


[Закрыть]. Дипломатические визиты иностранных правителей в Рим были обычным делом. Отец Клеопатры, Птолемей XII, тоже в свое время приезжал в эти места. Впрочем, может быть, визит Клеопатры и имел дипломатический характер; причем она была и любовницей Цезаря, намеревавшейся зачать от него еще одного ребенка[192]192
  Многие исследователи вообще отрицают, что у Клеопатры и Цезаря была любовная связь. Серьезные сомнения существуют не только относительно даты рождения Цезариона, но и относительно того, был ли он вообще сыном Цезаря, поскольку, при всех многочисленных любовных связях, что ему приписываются, мы не знаем ни одного его ребенка, кроме Юлии. Существует также мнение о бесплодии Цезаря.


[Закрыть].

В качестве главы дружественного государства Клеопатра проводила в Риме бо́льшую часть времени в делах, традиционных для посещавших его царей и цариц, общаясь и закрепляя связи с высокопоставленными римлянами и обмениваясь с ними подарками. Она привезла из Египта драгоценные браслеты, за которые ей предлагали информацию и дополнительные возможности.

С ней виделся Марк Антоний. Возможно, именно тогда между ними пробежала искра, позже разгоревшаяся в один из самых страстных романов в истории. С ней виделся и Цицерон, но отнюдь не по любовным делам. Ему было обещано несколько книг из знаменитой царской библиотеки, однако он так и не получил их.

«Царицу я ненавижу»,[193]193
  «Царицу я ненавижу»… – Cic. Att. XV.15.2.


[Закрыть] – писал оратор весной 44 г. и, вероятно, был в этом чувстве не одинок. Римляне не доверяли иностранцам, особенно грекам и могущественным женщинам. Присутствие царицы Египта только подпитывало слухи о том, что Цезарь сам хотел стать царем или планировал навсегда покинуть Рим и переехать в Александрию (город его любовницы) либо Трою (родину его мифического предка Энея). Многих также беспокоила возможность, что он заберет богатства империи[194]194
  …что он заберет богатства империи… – Nic. Vit, Caes. 68; Suet. Caes. 79.3.


[Закрыть] с собой, обескровит рабочую силу Италии и бросит Рим на произвол своих друзей.

ЦЕЗАРЬ ИДЕТ НА ВОСТОК

Прежде чем отправляться на Парфию, диктатор хотел уладить дела в Риме.[195]195
  …диктатор хотел уладить дела в Риме. – Cic. Att. XIII.31.3.


[Закрыть] Он говорил, что его беспокоит пренебрежение к его законам.[196]196
  …говорил, что его беспокоит пренебрежение к его законам. – Cic. Att. XIII.7.


[Закрыть] Но в Риме Цезарь провел слишком мало времени, чтобы можно было считать его действительно серьезно обеспокоенным. Скорее всего, он нашел политическую жизнь в Риме разочаровывающе скучной по сравнению со своей любимой сферой деятельности – войной. Возможно, Цезарь рассчитывал, что небольшая пауза приучит римлян к его правлению. И в самом деле, люди, окружавшие Цезаря, не дотягивали до его масштаба,[197]197
  …люди, окружавшие Цезаря, не дотягивали до его масштаба… – Jehne M. Der Staat des Dictators Caesar. Cologne, Germany: Böhlau, 1987. S. 457–461.


[Закрыть] так что в народе могли даже с нетерпением ждать его возвращения.

Цезарь собирал огромную армию, настолько большую, что осуществлять свои планы он начал не позднее осени 45 г. Это была сильнейшая армия, которой когда-либо командовал Цезарь: 16 легионов или 80 тысяч пехотинцев, если легионы имели полную численность[198]198
  Номинально в римском республиканском легионе должно было быть 6 тысяч человек (10 когорт по 600 человек), однако на деле зачастую численность была гораздо меньшей.


[Закрыть], и 10 тысяч конницы. Шесть из этих легионов и вспомогательные войска уже зимовали недалеко от Аполлонии (в совр. Албании), на западном конце Эгнатиевой дороги, ведущей на восток к Геллеспонту. Цезарь планировал выехать из Рима на новую кампанию 18 марта 44 г. – в весеннее время, обычное для таких мероприятий, спустя год и один день после победы при Мунде.

На первый взгляд парфянский поход Цезаря кажется вопросом государственной безопасности, но при ближайшем рассмотрении он имел взрывные последствия для внутренней политики. Аргумент в пользу похода заключался в необходимости защищать восточную границу Рима от империи-противника, которая уже вторглась в римскую Сирию[199]199
  Сказанное здесь о походе – квинтэссенция слухов, которые о нем ходили в римском обществе, и именно эти слухи имели взрывные последствия. На деле поход имел целью не завоевание Парфии, а обеспечение безопасности в пограничных районах.


[Закрыть]. Могучая Парфия простиралась от Восточного Ирана до Восточной Турции и Курдистана. То было единственное пограничное государство, представляющее угрозу Риму. Завоевание Парфии положило бы конец угрозе, но вопрос об этой войне расколол Рим по линии партийных пристрастий: популяры были ястребами, оптиматы – голубями.

Марк Лициний Красс в 53 г. совершил нападение на Парфию (его подбивал к тому Цезарь[200]200
  Некоторые авторы считают, что решение о походе было принято на свидании триумвиров в Луке (весна 56 г.), но в источниках указаний на это нет. Провинцию Сирия Красс получил по жребию в 55 г., так что вряд ли всё было запланировано заранее.


[Закрыть]), но потерпел поражение. Для диктатора Парфия была еще одной целью для грандиозной военной кампании, но на сей раз – против чужеземцев, как это было в Галлии, а не против римлян, как в гражданскую войну. Победа в Галлии сделала Цезаря пожизненным диктатором, победа в Парфии могла сделать его царем. Тем, кто еще верил в res publica, тяжело было смотреть на начало нового конфликта.

Впрочем, война была, как кажется, популярна среди амбициозных молодых римлян, происходивших как из элиты, так и из простонародья, – и по разным причинам. Битвы в Галлии уже принесли десяткам тысяч людей власть и богатство. Парфянская война стала возможностью для наиболее инициативных добиться такого же успеха. Похоже, никто не хотел упустить этот шанс.

Но для одного молодого римлянина в войне было больше преимуществ, чем для кого-либо еще. Речь идет об Октавиане. В декабре 45 г. Цезарь послал его провести зиму с легионами и военным наставником в Аполлонии, на главной римской военной базе. Наставник должен был научить его военному искусству, а командование легионами могло дать Октавиану возможность опробовать свои политические навыки. Для Цезаря это была возможность представить наследника солдатам, а для внимательного наблюдателя – веская причина опасаться парфянской войны.