Текст книги "Змея"

8

Он назвал меня капитаном.

Едва звучит это слово, как напряжение, о существовании которого я все это время даже не подозревала, отпускает меня. Я и не предполагала, насколько глубоко во мне засела неуверенность.

– Что так долго?

Бронн делает шаг навстречу:

– Мы делали все, чтобы за нами не увязался король, одновременно отслеживая твое продвижение. Непросто сохранять двуличие, знаешь ли.

Я позволяю себе улыбнуться:

– Думаю, у тебя это получается гораздо успешнее, чем ты себе представляешь.

Он отвешивает легкий поклон:

– Лучший комплимент, который мне делали.

Тут Бронн крепко обнимает меня, не обращая внимания на посторонних.

– Рад тебя видеть, – бормочет он мне в волосы, и, судя по тону, у него были большие сомнения в том, что он когда-нибудь это скажет.

Я прижимаю его к себе. Я так по нему соскучилась.

В конце концов слегка отстраняюсь и прищуриваюсь.

– Так, значит, я тебе заплатила? – напоминаю ему его слова на суде.

Бронн пожимает плечами:

– А что? Ты же велела нам тебе подыгрывать и доверять, что я и делал. – Теперь он весь сияет. – Обдурил их всех, скажи?

Я качаю головой и смеюсь:

– Еще как! Даже я чуть было не поверила.

Улыбка исчезает с его лица, и на смену ей приходит внезапная серьезность:

– Меня от каждого слова тошнило.

– Знаю. Извини, что тебе пришлось через это пройти.

Я неохотно отстраняюсь от него и иду поприветствовать своих друзей, замечая, что над нами кружит мой верный морской гриф Коготок. Харли, неудержимый и прямолинейный штурман, ставшая одним из моих наиболее доверенных друзей, выходит вперед и душит меня в своих материнских объятиях, отчего мне сразу становится теплее на душе. Не отпуская моих рук, она слегка отклоняется назад и рассматривает меня. Смотрит на тонкие, сбившиеся волосы, на исхудавшую фигуру, на кожу, покрытую синяками, и присвистывает.

– Я в порядке, – уверяю я. – Правда.

– Знаю, – сильнее сжимает она мои руки. – Ты круче, чем кажешься.

Но когда она мне подмигивает, я, чувствуя ее любовь и поддержку, делаю усилие, чтобы не разрыдаться.

Потом меня приветствует Тоби, и я готова поклясться, что с нашей последней встречи мальчишка вымахал еще на фут. Сын старшины-рулевого после смерти Адлера просто расцвел на корабле, хотя никак не привыкнет к морской качке.

– Вы в порядке, капитан?

Его беспокойство настолько искренне, что я обнимаю его.

– Теперь да. Где твой отец?

– Рен вернулся на «Деву» с остальным экипажем, – отвечает Бронн. – Надеюсь, у тебя есть план, потому что нам нужно срочно что-то предпринять.

– Есть. Ну или вроде того. – Я морщу нос. – Но тебе он не понравится.

Харли смеется:

– Меня-то ты знаешь: чем план безумнее, тем лучше.

– Расскажешь по пути к «Деве», – предлагает Бронн, однако я ухватываю его за руку.

– Нет. Я пока не собираюсь покидать этот остров.

Он хмурится, однако не произносит вслух вопрос, читающийся в его взгляде.

– На открытом пространстве разговаривать небезопасно. К югу отсюда есть пещера, в которой я раньше припрятывал хрусталь для Адлера. Там нас не потревожат.

Мы идем все вчетвером. Бронн не отходит от меня. Я рассказываю о бандитах, которых обнаружила в шахте. Если они прячутся по шахтам, пещера Бронна может оказаться не такой безопасной, как ему кажется, однако когда мы до нее добираемся, сразу видно, что здесь никого не было: вход едва различим среди темной груды камней. Мы пробираемся через лаз и присаживаемся среди острых выступов.

– Выкладывайте все. О Торине хоть что-нибудь слышно?

Троица переглядывается. Харли глубоко вздыхает и дотрагивается до моей руки.

– Муж твой все еще жив. Шарп при нем в замке, но это то немногое, что мы знаем о его состоянии. Что касается политики, все еще хуже, чем раньше. Бандиты воспользовались твоим заключением под стражу и бесятся. Было много смертей. Много нападений.

Хотя я примерно того и ожидала, выслушивать это больно.

– А сами Острова по-прежнему слабеют, – продолжает Харли. – Пожары распространяются по Целинному острову, и теряем мы не только урожай. Гибнет черная ежевика.

От этой новости мое сердце сжимается. После того как на Четвертом острове погибло столько целебных трав, запасы лекарств и без того таяли на глазах. Утратив главную составляющую второго бальзама, мы не сможем вылечить ничего и никого.

Харли между тем продолжает:

– Пастбища Пятого острова больше не возобновляются, так что животные голодают. Это похоже на… – Она делает паузу, и я напрягаюсь. Что она боится сказать? – Как будто Острова прокляты.

Я вспоминаю падение птиц и мертвых рыб на берегу и чувствую, что все взаимосвязано. Мог ли жар последних следов волшебства Четвертого острова стать той искрой, которая теперь медленно губит все остальные? Уж не Адлер ли обрек нас на смерть?

У меня внутри все сжимается. Потому что, если я права, мне понадобится не только волшебство для восстановления мира на Островах. Придется восстанавливать сами Острова. А как такое вообще возможно?

– Мы должны найти способ защитить Торина, – говорю я, отгоняя кошмарные мысли. Первым делом – главное. – Он жив милостью своего отца, и стоит только королю почувствовать малейшую угрозу…

– Об этом уже позаботились, – отвечает Бронн. – Там внутри мои люди. Они внимательно наблюдают и получили приказ действовать любым способом, чтобы только уберечь принца.

Я смотрю на него, осмысливая услышанное.

– Там твои люди?

Атмосфера в пещере меняется, воздух становится холоднее.

– Да, – говорит он, складывая руки на груди, будто защищаясь от моей реакции.

Я удивленно вскидываю брови:

– А не мог бы ты мне пояснить, как давно у тебя во дворце шпионы?

По его движению понятно, что отвечать на этот вопрос ему не хочется.

– Они появились еще до смерти Адлера.

У меня першит в горле:

– Так они люди Адлера?

– Нет, они преданы мне. Нам, – добавляет он с крохотным опозданием. – Я послал их туда сразу же после твоего обручения, чтобы…

– Чтобы что, Бронн? Шпионить за мной?

– Нет, чтобы защищать.

Он не понимает, почему я раздосадована, а я не понимаю, почему он не понимает.

– Почему ты мне не сказал? Я уже не один месяц была Гадюкой и заслуживала знать, где находятся мои Змеи.

Харли и Тоби внимательно рассматривают землю, надеясь, вероятно, на то, что она раскроется и они провалятся куда-нибудь подальше от этой перебранки. Мне же наплевать на их смущение. Я хочу знать ответы.

Бронн с ними явно не спешит.

– Потому что, если честно, я думал, что, если расскажу тебе о Змеях во дворце, ты велишь им проваливать.

– Ты прав, я бы так и сделала. Торин – наш союзник.

– И как только Торин занял бы трон, я собирался их оттуда убрать.

– Ты не имел права на это решение. – Мой голос острее камней, впивающихся мне в подошвы.

– Но хорошо, что я его принял. Не то недалеко бы ты убежала.

Я не сразу сознаю, о чем он.

– Так это была Змея?

Я-то думала, что булавку мне прислал Шарп. А это был член моей команды, которого я даже не узнала.

– Разумеется, – говорит Бронн. – А как еще ты выбралась бы оттуда живой?

Он бесподобен в своей уверенности, что это ему я обязана жизнью!

– Ах да, ну конечно! Ведь стоило мне выйти из камеры, и я выпорхнула через главные ворота!

Бронн растерянно качает головой:

– Всегда пожалуйста. И теперь те же Змеи следят за тем, чтобы живым оставался твой муж, хотя я могу их оттуда попросить, если хочешь.

Я сердито смотрю на него. К сожалению, нравится мне это или нет, но его шпионы для нас бесценны. И да, технически, они помогли мне сбежать, так что я должна быть им благодарна. Меня просто дико злит, что он держал это от меня в секрете. Что еще он утаивает?

Я заставляю себя встретиться с Бронном глазами и подавляю так резко накативший приступ гнева.

– Пусть будут. Они, вероятно, лучшее, что сейчас есть у Торина. – Не сразу нахожу в себе силы добавить: – И тебе спасибо. Я признательна за то, что ты послал мне подмогу.

Он согласно кивает, и напряжение слегка проходит.

– А насчет убийцы? – интересуюсь я, решая перейти на другую тему. – У тебя есть версии, кем он мог быть?

– Никаких. – Бронн несколько мгновений размышляет. – Думаешь, сам король в этом замешан? Он определенно больше всех от этого выиграл.

– Я так думала, но нет. Во время суда он навестил меня. Он искренне верит, что виновата я. А значит, у нас нет ни малейшей зацепки.

Теперь молчим мы все.

– А что там с этим незнакомцем на свадьбе? Ты его нагнал?

Я удивлена, что Бронн сам не упомянул о нем раньше. На мой взгляд, этот незнакомец – личность самая подозрительная, его таинственное присутствие на свадьбе почти наверняка связано с попыткой убийства.

Бронн поражает меня выражением смущения на лице:

– Я потерял его.

– Что?

Бронн – лучший охотник на свете. Он цели не теряет. От него никто не уйдет.

Незнакомец занимает почетное первое место в моем списке подозреваемых.

– Прости, – говорит Бронн. – Я проследил за ним до самого берега, а затем его след потерялся. Потом услышал о том, что стряслось с тобой, и забыл про него. – Ему становится неловко. – Думаешь, он и был наемным убийцей?

Я вспоминаю, как сверкнули янтарные глаза незнакомца в тот миг, когда он напал на меня. Я узнаю их где угодно. Но это не глаза незнакомца, прятавшегося в тени.

– В спальню проник не он, но, возможно, что он за этим стоит. Убийца владел неизвестным мне стилем ведения боя, причем владел потрясающе.

Я рассказываю, как он поймал мой нож.

– Итак, – говорит Харли своим обычным будничным тоном, – мы не знаем ни кто пытался убить принца, ни почему. Король цепляется за трон, и ему плевать, что будет с Островами. А тебя разыскивают за измену. Что будем с этим всем делать?

– Нам нужна помощь. – Все становится совершенно ясно. Ответ очевиден. Мне нужно волшебство и нужна армия. Куда еще за этим отправиться? Хотя я знаю, что им это очень не понравится. Бронну – наверняка. – Мы не сможем выиграть эту войну в одиночку.

– А к кому ты обратишься? Небольшая часть флота на нашей стороне, но кто еще? Ты сейчас не слишком популярна.

Харли проговаривает вслух мнение свое и Тоби, но я вижу, что Бронн думает быстрее. Он уже понял, что я предлагаю, и мотает головой. Я отвечаю Харли без экивоков:

– Я собираюсь вернуться на Запад.

– Нет. – Возражение Бронна ожидаемо, но оно энергичнее, чем я ожидала. – Туда мы не вернемся.

– Ты прав. Мы – нет. Вернусь я.

Бронн вскакивает на ноги, меряет шагами пещеру и трет лицо. Харли переводит взгляд с него на меня.

– Что я упустила?

– Они тебе не помогут, Марианна, – говорит Бронн. – Ты разве забыла, чем все кончилось? Мы едва ноги унесли.

– Теперь все иначе.

– Тебе придется открыться им ради того, чтобы получить хотя бы надежду на помощь, – продолжает он умоляюще. – Им наплевать на нас. Что мы для них?

Тоби смотрит с недоумением, но Харли уже начинает раздражаться.

– Вы нам не поведаете, о чем вообще разговор?

Я делаю глубокий вдох. Давно пора понять, что это не та тайна, которую можно хранить вечно.

– Вы оба знаете, что капитан Адлер не был моим отцом. Однако я вам не рассказывала, кто мои настоящие родители. Я в некотором роде… – Мне стыдно продолжать. – Ну, что-то вроде потомок королевского рода.

У Тоби отваливается челюсть, а Харли закрывает глаза и поднимает палец, останавливая меня.

– Прости, ты хочешь сказать «западного королевского рода»? Того, который был стерт с лица земли?

Я киваю:

– Того самого.

– Мне нужно выпить.

Бронн передает ей фляжку, и Харли делает большой глоток.

– Кто еще знает? – спрашивает Тоби.

Он смотрит на меня совсем по-новому. Так, будто я важнее, чем представлялось ему раньше. Мне это не нравится.

– Только Бронн и Торин. Грейс знала.

Всякий раз, когда я произношу ее имя, с моим горлом что-то происходит. Оно само сжимается так, будто ему надоело жить.

– И ты хочешь, чтобы так оно и продолжалось? – поднимает бровь Харли.

– Пока. Ты можешь себе представить, что сделает король, если узнает?

– Вероятно, добьет сына и заставит тебя выйти замуж за себя, – предполагает Тоби, и мы все оглядываемся на него.

Он прав. Именно так король и поступит. Он не должен узнать об этом никогда. Ради Торина.

И это еще одна причина, по которой я должна действовать незамедлительно. Перевожу дух, зная, что как только произнесу это вслух, обратного пути уже не будет.

– Я отправляюсь на Запад за армией.

Вот он, мой план. Только так я мыслю спасение Восточных островов. Спасение всех двенадцати.

– Чертовски отдаленная перспектива, – говорит Харли, но я понимаю, что она впечатлена.

Разумеется, она права, однако я полагаюсь не только на кровное родство.

– Ты не знаешь ничего ни о Западе, ни о тамошнем населении, – справедливо напоминает Бронн. – И будь уверена в том, что они тебя грохнут на месте. Им ведь, может, королевский род за ненадобностью.

– Народ Грейс сможет помочь, – спокойно напоминаю я.

Ему нечего возразить.

Харли смотрит на нас, понимая, что мы многое недоговариваем, однако не давит.

– Так, значит, идем на Запад?

Я не сдерживаю улыбку – ей всегда нравились трудности.

– Нет. Мы не можем оставить Восток без защиты. «Дева» должна оставаться здесь. Вам предстоит удерживать короля от поспешных действий и прежде всего заботиться о жизни Торина.

– Одна ты не пойдешь, – говорит Бронн, и, хотя я его за это обожаю, он забывает кое-что важное.

– Пойду. Теперь ты Гадюка, а не я. Ты обязан оставаться со своим кораблем.

Бронн впивается в меня взглядом так, что я перестаю замечать присутствие Харли и Тоби.

– Мы оба знаем, что этот титул переходит по праву лишь одним-единственным способом, и я никогда к нему не прибегну. Так что прекрати эту болтовню. Если ты собралась на Запад, я с тобой.

Никогда еще выражение на его лице не читалось с такой легкостью. Любовь, решимость и такое яростное желание защитить, что я тянусь к нему и нежно целую в губы.

– Тогда ладно, – шепчу я, проводя пальцами по его волосам. – Ты со мной.

Харли откашливается, но на ее лице улыбка. Мои друзья всегда были в курсе моих истинных чувств.

– Когда вы двое закончите, можно мне словечко вставить?

Я улыбаюсь и киваю.

– Если ты нам доверяешь, оставь старшими на «Деве» меня и Рена. Мы помурыжим короля, убедим его, что ищем тебя, и присмотрим за твоим принцем. А вы двое с минимальной командой будете поднимать на Западе войска. Как вам такое?

Беру Харли за руку.

– Никому не доверила бы мой корабль с большей охотой, – признаюсь я, сжимая ее пальцы.

– А как вы туда доберетесь? – интересуется Тоби.

– От флота с нами кто-нибудь еще остался?

– Кое-кто, – отвечает Харли. – Но если ты думаешь забрать один из их кораблей, подумай еще. Они нужны нам тут.

Бронн поворачивается ко мне.

– Мы украдем корабль.

– Правда? – Я поднимаю бровь.

– Этот остров кишит бандитами, и я знаю здешние пещеры. Поверь, мы что-нибудь подыщем.

Я не в силах сдержать ухмылку. Несмотря ни на что, побег вместе с Бронном да еще на ворованном корабле – это высшее блаженство.

– В таком случае у нас есть план.

Никогда не предполагала, что мне будет приятно пересекать неприветливый Шестой остров, однако когда мы идем вдвоем с Бронном, взявшись за руки, я на удивление довольна. Мы расстались с Харли и Тоби, которые вернулись на «Деву» проводить отбор экипажа, и теперь мы направляемся в замок Торина, после чего отправимся на поиски корабля.

– Ну, так ты решилась? – спрашивает Бронн, когда мы перебираемся через острый утес.

– Решилась на что?

Он косится на меня.

– Я не дурак. Есть только одна причина, по которой ты вернулась бы в замок, – книги. Хочешь пообщаться с Эстер, верно? Ты хочешь стать волшебницей.

Я вздыхаю. Я не уверена в том, что Бронн до конца понимает мою тягу к волшебству. Он никогда не слышал его зова и твердо стоит на ногах в этом мире. По его мнению, волшебства не существует. И все же Бронн знает или, во всяком случае, начинает догадываться, насколько оно для меня важно.

– Ты видел, на что способно волшебство, – говорю я и сама вспоминаю двух чудовищных и прекрасных морских хищников. – Я уже начинаю думать, что Торин был прав: без волшебства невозможно никакое единство. Я не уверена в том, что мы сможем вернуть Острова к миру, если не найдем способ им овладеть.

Рассказываю ему о своем разговоре со Старой Грязькой и о встрече с Раулем. Бронн очень тихо слушает историю о пророчестве, и потому я решаю, что всего ему знать не стоит. Про свою гибель не упоминаю.

– Я мало в чем уверена, – признаюсь, завершая рассказ, – но мне точно известно, что мы проигрываем, поэтому я уже не могу больше игнорировать ни свое происхождение, ни способности. А вдруг в том или другом заключен ключ к победе? Ты это понимаешь?

Бронн останавливается и гладит меня по щеке.

– Ну конечно понимаю. Просто я не знаю, как защитить тебя от того, о чем не имею ни малейшего понятия.

Я тянусь, чтобы поцеловать его в губы.

– Не нужно меня защищать. Просто будь со мной.

Он кивает, и я вижу, с каким трудом он прогоняет сомнения.

– Это я могу.

Мы продолжаем идти, но теперь молча, каждый наедине со своими мыслями. Что до меня, то я пытаюсь не думать о куче проблем в наших отношениях, о том, что мы делаем вид, будто не замечаем их. О чем только мы стараемся не говорить! Например, о том, что я замужем. Разве что Харли вскользь упомянула о Торине как о моем муже, мы же обходим эту тему стороной. Или о том, что я оттолкнула его на пиру после свадьбы. Но правда в том, что, сколько ни пытайся об этом не думать, от мыслей не уйдешь. Я чувствую, что между нами растут стены. Как бы мы ни любили друг друга, некоторые преграды не преодолеть.

Свадьба свежа в моей памяти, и это наводит меня на размышления о незнакомце, в погоню за которым я посылала Бронна. О незнакомце, которого считала убийцей, который перехитрил Бронна. В нем все было очень странным.

– Ты сказал, что меня было трудно найти, – говорю я и вижу, что Бронн слегка удивлен сменой темы. – Ты именно это хотел сказать?

– Да, – отвечает он, – как ни удивительно. Возможно, я бы тебя и не нашел, если бы не Коготок. Он отыщет тебя повсюду.

Достаю и показываю талисман:

– Мне его подарил Рауль. Сказал, что он защитит меня от враждебных глаз.

Бронн хмурится:

– Я тебе не враг.

– Нет, но он все равно должен был усложнить задачу. Вопрос в том, мог ли тот незнакомец со свадьбы иметь при себе нечто подобное? Это объяснило бы, как он умудрился скрыться.

На лице Бронна появляется намек на улыбку. Думаю, он признателен за предположение, будто его смогли выставить дураком исключительно благодаря какому-то волшебству. Но затем он берет талисман в руку, и улыбка тает.

– Что? – спрашиваю я, удивленная этой резкой сменой настроения. – В чем дело?

– Где он его взял?

– Сам сделал. А что?

– Это дерево сердценочи.

– И что?

Дерево редкое, но не секрет, что обитатели Третьего острова режут по нему.

Бронн редко выглядит взволнованным, но именно так он выглядит сейчас.

– Кто-то когда-то мне рассказывал, что корни Черного Леса по-прежнему пропитаны волшебством и все, вырезанное из тамошних деревьев, может стать талисманом. Вот почему их резные поделки так дороги и желанны. Я никогда в это не верил, считал выдумкой торговцев, задирающих цену. Но что, если это правда?

– А кто рассказывал?

Бронн не слушает.

– Но тогда «Дева» – не просто фигура на носу корабля.

Я понимаю, что он имеет в виду.

– Думаешь, это объясняет, почему ее нельзя победить?

– Возможно. И это объясняет, почему он заказал такую фигуру.

– Адлер? Это он тебе говорил?

Бронн кивает.

– Я никогда не думал, что Адлер верит в волшебство, а потому считал, что эту историю он находит такой же смехотворной, как и я. Но что, если он знал скрытую в ней правду?

Я не хочу думать о человеке, который меня вырастил, однако предположение не лишено смысла. Адлер хватался за любое преимущество над остальными. Он бы и это использовал, так, на всякий случай. Рауль говорил мне, что его народ хотел защитить деревья, – это неудивительно, если в них заключена хрупкая связь с волшебным прошлым.

– Но если у того незнакомца было нечто подобное, где он взял такой талисман? Кто помогал ему?

– Сдается мне, что Рауль не настолько на твоей стороне, как тебе кажется.

Это возможно, но я не уверена. Рауль переживал только по поводу Лайлы, ребенка и их безопасности. Придется и это добавить к списку загадок, которые мне нужно разгадать.

Оставшийся отрезок пути до крепости мы почти не разговариваем. Ее невозможно увидеть, если не знать, куда смотреть, даже после такого долгого запустения, однако, к сожалению, я никогда не забуду, где расположен вход в это заброшенное место.

Едва заметные следы крови на камнях – единственный намек на произошедшее внутри кровопролитие. Я останавливаюсь. Мне нужно какое-то время, чтобы собраться перед тем, как снова посетить сцену тех ужасных событий.

Чтобы открыть дверь, нам приходится навалиться вместе, и, когда мы наконец справляемся с этой задачей, нас обдает волна затхлого, сырого воздуха, будто наружу вырвался рой душ, ожидавших избавления. Света нет, и Бронн чиркает кремнем по лезвию своего ножа, пока искра не поджигает тряпку, а я тем временем уже медленно углубляюсь в темный проход. В воздухе нависает ощущение горя, будто сам камень оплакивает трагедию, свидетелем которой стал, и выражает свои холодные соболезнования. Я прижимаюсь лбом к стене и отвечаю ему тем же. В тот день мы все видели то, чего не следовало, и память о прикосновении к пустым глазницам Шарпа возвращается кошмаром, который я тщетно пыталась забыть.

Бронн мягко касается моего плеча. Фонарь уже горит.

– В какую сторону?

Конечно! Он ведь никогда раньше здесь не был, не участвовал в этом злодеянии. Завидую ему.

– Сюда.

Мы минуем главную пещеру, в которой возвышаются двенадцать камней. Мне хочется поскорее пройти мимо, но Бронн потрясен их великолепием. Неохотно следую за ним в помещение. Он ходит между камнями, разглядывая засохшую и все еще заметную на них кровь.

– Двенадцать камней. Двенадцать островов? – Он вопросительно поднимает бровь.

Я вздыхаю:

– Да. Торин и многие другие считали, что воссоединение Востока и Запада – единственный путь вперед.

– Воссоединение через волшебство?

– Возможно, – пожимаю я плечами. – Кто знает? Но когда-то волшебники существовали, и даже ты не станешь этого отрицать.

– Я всегда считал их охочими до власти самовлюбленными пройдохами, говорившими то, что хотели слышать короли.

Мой смех звучит неискренне.

– Может, ты и прав. – С меня достаточно. Не могу больше видеть эти камни. – Идем, нам сюда.

Какая-то часть меня переживала, что я не вспомню, как найти комнатку, спрятанную за лабиринтом туннелей, и совершенно зря. Меня к ней будто невидимая нить ведет – я точно знаю, куда иду. Мне не нужен даже Бронн с его фонарем. Даже закрыв глаза, я все равно нашла бы дорогу. Несмотря на царящую повсюду грусть, я начинаю улыбаться. Книги ждут.

Деревянная дверь открыта. Никто не подумал вернуться и закрыть ее после нападения Адлера, поэтому она так и осталась распахнутой после того, как Шарп вбежал, чтобы забрать нас с Грейс. На какое-то мгновение я погружаюсь в воспоминание вместе с призраками, отягощенная их печалью, но стоит мне войти в комнату, и я сразу утешаюсь.

Бронн поднимает фонарь, освещает все вокруг и присвистывает:

– Сколько же книг!

– Знаю.

Я улыбаюсь. Он – нет.

– И как мы все потащим?

– А зачем, думаешь, я тебя сюда привела? – Теперь мне удается выдавить из него улыбку, и она озаряет комнату лучше любого фонаря. – Не переживай, мне нужно найти только самые важные. Во всяком случае пока.

Он ставит фонарь на каменную плиту и садится рядом.

– И какие же из них?

Я пробегаю пальцами по пыльным обложкам.

– Пока не знаю.

Его разочарование очевидно, однако надо отдать ему должное – он молчит. Просто ждет, пока я вдыхаю запахи и кружу вокруг своей добычи. По правде говоря, понятия не имею, какие брать, однако у нас мало времени, и я напрягаю память. К счастью, поскольку после меня никто сюда не заходил, большая часть того, что я читала, по-прежнему лежит в раскрытом виде на столе.

Где-то после часа раскладывания книг по разным стопкам нетерпение Бронна начинает действовать мне на нервы.

– Почему бы тебе не вернуться в главную пещеру? – предлагаю я. – Если пойдешь прямо по туннелям, попадешь в кладовую. Возможно, ты отыщешь там мешки или еще что-нибудь, в чем мы все это потащим.

Не получающий удовольствия от безделья Бронн сразу же уходит, оставив мне фонарь. Даже в темноте, я уверена, он найдет правильную дорогу.

С его уходом все успокаивается и возвращается тишина. Я отбираю основные книги – те, ради которых вернулась, которые читала раньше и пыталась понять, однако остаются целые полки и стопки, переполненные еще нетронутым знанием. Я обвожу их взглядом несколько раз, и каждый раз обращаю внимание на несколько новых книг, которые словно выделяются среди остальных. Если бы Бронн сейчас спросил меня, каким образом они выделяются, я не смогла бы объяснить. Но они особенные. И я знаю, что должна взять именно их.

Некоторые книги достать проще, другие – сложнее. Вернувшись с двумя большими джутовыми мешками, Бронн застает меня балансирующей на неустойчивой стопке книг в попытке дотянуться до маленького томика, забившегося в самый темный угол. Однако мне он кажется необыкновенно ярко сияющим и интересует меня больше других.

– Осторожно, – говорит он, устремляясь мне на помощь, однако мои пальцы уже вцепились в ценную находку и выдергивают ее перед тем, как я спрыгиваю на землю.

– Я готова. Давай загружать.

– Какие?

Я указываю на две свои стопки, и Бронн вздыхает. Обе совсем не маленькие.

Похлопав его по спине, беру у него один из мешков.

– Давай, ты парень крепкий. Справишься.

Он что-то бормочет себе под нос, но я знаю, что на самом деле Бронн не сердится, особенно если судить по тому, как аккуратно он укладывает книги. Когда мешки собраны, мы вешаем их себе за спины. Я сразу же думаю, не слишком ли я пожадничала.

– Ты чокнутая. Ты ведь знаешь об этом? – говорит мне Бронн, кряхтя под тяжестью мешка. Будучи джентльменом, он взял тот, что поувесистей.

– А ты тогда кто, если мне помогаешь? – От напряжения мой голос дает петуха.

– Дурак. – Его тон, до сих пор шутливый, внезапно делается серьезным, и я удивлена тем, как странно он на меня смотрит. Грустно и счастливо одновременно. – Я ведь сделаю все, о чем ты меня ни попросишь.

Я скидываю мешок и бросаюсь его обнимать и горячо целовать.

– Тогда обещаю никогда не просить слишком многого.

Он благодарно кивает, и я снова подбираю свои книжки. Пока мы бредем по туннелям, горбясь под тяжестью ноши, я никак не могу позабыть выражение его лица.

Бронн – воин. Он учился быть до крайности беспощадным, выполнять все, что ему велят, и никогда не промахиваться. Убийца не должен иметь уязвимых мест, а Бронн всегда был лучшим из убийц. Однако когда мы покидаем темноту горы и выходим на открытый воздух, слова Старой Грязьки снова звенят у меня в ушах. Она говорила о жертве. О потере всех, кто мне дорог. Судьба человека, которого я люблю, в моих руках, и при одной только мысли об этом чувство надвигающейся беды выворачивает мне душу.

У Бронна есть одна слабость. Та, которая может его погубить.

Я.

Мы спешим через остров к южному побережью, где надеемся найти корабль. Эта сторона облюбована бандитами из-за многочисленных укромных бухт, где легко укрыться. Я и без предупреждений Старой Грязьки, по-прежнему зудящих в голове, знаю, что время не на моей стороне. Я – особо опасная женщина, за которой охотится корона. Мой муж – раненый зверь, пойманный в капкан. Если он умрет, потому что я слишком замешкалась…

Невыносимая мысль прерывается зрелищем дыма, поднимающегося впереди из-за зубчатого гребня вблизи береговой линии. Мы с Бронном переглядываемся.

– Пожалуйста, скажи мне, что там нет поселения, – прошу я в ужасе, оттого что уже знаю ответ.

– Одно из немногих на острове, не занимающихся добычей ископаемых, – говорит он. – Это по большей части таверны и постоялые дворы для торгового люда и контрабандистов.

Мы одновременно выхватываем оружие, сбрасывая книги на землю. Я торопливо засовываю их в щель между камней, надеясь, что, когда мы за ними вернемся, они все еще будут на месте. Пригибаясь, мы бежим к выступу холма и там падаем ничком на землю, не обращая внимания на боль от острых камней и пытаясь понять, что происходит.

Что бы ни случилось в поселении, слишком поздно, чтобы чем-то помочь. Не видно ни признаков сражения, ни людей, только несколько зданий в огне. Худший ущерб им уже нанесен, так что остались лишь каменные остовы.

Мы приближаемся к ступеням, которые ведут внутрь естественного кратера, где гнездится поселение, двигаясь бесшумно, чтобы не привлечь внимания тех, кто может все еще находиться там. Воздух наполнен дымом, и я могу определить по запаху, что горит не только дерево. У обугливающейся плоти свой собственный, безошибочно угадываемый смрад.

Первое здание, до которого мы добираемся, похоже, было когда-то постоялым двором, и, хотя огонь его не тронул, оно полностью обчищено. Быстрый осмотр подтверждает, что вынесено все сколько-нибудь ценное. И ни души.

Бронн уходит проверять задние помещения. Я исследую верхние комнаты, ничего не нахожу и вскоре слышу, как Бронн окликает меня по имени. Сбегаю вниз и через заднюю дверь кидаюсь туда, где он стоит.

– Что? Что там? – спрашиваю я, оглядываясь в поисках опасности.

Однако Бронн лишь указывает мне за спину, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, зачем он меня звал.

Хозяин постоялого двора пригвожден к деревянной двери, его руки и ноги широко расставлены, запястья и щиколотки пробиты каменными клиньями, а осколок побольше торчит из груди. Язык вырезан и прибит рядом. Предупреждение? Он что, пытался защищаться? Может быть, его слова оскорбили убийцу?

Мы вместе освобождаем тело от этой гротескной позы и кладем на землю. Бронн накрывает его старым одеялом и, стоя рядом с трупом на коленях, смотрит на меня.

– Что думаешь? – спрашивает он.

– Думаю, что бандиты обнаглели, – отвечаю я. – Не боятся возмездия.

Бронн ничего не говорит. Ему и не нужно.

– Надо осмотреть остальную часть поселения.

У меня такое чувство, что эта страшная находка – не последняя.

Отсутствие тел по мере нашего продвижения беспокоит меня. Должно быть больше свидетельств битвы, люди должны лежать там, где их настиг меч врага. Целое поселение не может просто исчезнуть. Возможно ли, что они успели спастись?

Когда я нахожу их, последние надежды тают. Что привело всех этих людей в каменное здание на дальней оконечности кратера, я никогда не узнаю. И уже неважно, прятались они, или же их согнали сюда, как скот на бойню, именно здесь они нашли свой кошмарный конец. Все помещение заполнено обугленными останками – сгрудившиеся семьи, родители, пытающиеся укрыть детей от непреклонной силы. Воздух омерзителен – я вдыхаю смерть.