Текст книги "Опасная штучка"

Глава 9

Тара проснулась в еще большей темноте. Со сковывающей, почти парализующей головной болью – еще бы, всю ночь пролежала в одном положении. Одеяло сползло в сторону, но Таре было тепло. Она повернулась на спину и натянула на себя одеяло. Что случилось?

Раздался стук, затем дверь распахнулась. Вошел Майкл. Тара покосилась на него сквозь растопыренные пальцы руки, которой держалась за голову. Он выглядел сногсшибательно. В джинсах и рубашке. Высокий и невероятно красивый. Майкл посмотрел на нее, а затем направился к окну. С шумом поднял жалюзи, и яркий дневной свет ослепил Тару.

– Что, солнце уже взошло? – Ее голос прозвучал хрипло.

– Да, несколько часов назад. – Майкл подошел к кровати и поставил стакан воды на тумбочку.

Тара поерзала и приподнялась на локтях, но головная боль была невыносима. Пришлось снова лечь.

– Чувствуешь себя паршиво?

Она прикрыла глаза рукой.

– Немного. Ты не мог бы снова занавесить окно? Это просто жестоко.

Майкл присел на кровать. Матрас просел под его весом, и Тара невольно сместилась ближе к нему.

– У тебя странное представление о жестокости, Тара. Представь, как бы ты себя чувствовала, останься ты там еще дольше.

– Да, но я не осталась. – Она совсем не хотела туда идти, но заставила себя. Для… Ларс! – Черт возьми! – Она резко села в постели и вздрогнула от режущей боли в глазах. – Который час? – Может, где-нибудь планируется вечеринка. – Где мой телефон?

Стоило написать эсэмэску – у нее оставалось так мало времени, чтобы придумать что-нибудь до отправки одежды в Париж.

Он вручил ей сумку, которая лежала у нее в ногах. Тара покопалась в ней и вытащила мобильный телефон. Выключен.

– Ах, нет! Разрядился! – Она в отчаянии посмотрела на Майкла. – У тебя есть зарядное устройство?

– Тара. Успокойся и выпей воды.

– Но я могу что-нибудь пропустить. Этот парень, Ларс. Я так и не познакомилась с ним. У тебя есть зарядное устройство для такого телефона? Мне казалось, у нас с тобой одинаковые модели?

Майкл покачал головой. Встал.

– Куда ты?

Не оборачиваясь, он дошел до двери.

– За другим взглядом на жизнь.

Она посмотрела на его удаляющуюся спину.

– Что, черт возьми, это означает?

Ответа не последовало.

Что он имел в виду? Какой еще другой взгляд, когда твой бизнес идет прахом? Как и вся твоя жизнь. Если она не найдет выхода, рискует потерять все, что заработала на лондонской Неделе моды. А если у нее не появятся деньги на Париж, то не будет и финансовой возможности продолжать свое дело. Точка. А это значит публичное унижение. Банкротство.

А куда ты пойдешь без денег? Домой? Поджав хвост, выслушивая постоянное «а мы говорили»? Ни за что! Ни за что, ни за что. Ни за что.

У него-то все в порядке – куча денег и куча контрактов. А у нее… у нее… У нее адское похмелье, но в одном Майкл прав – все могло быть гораздо хуже. Тара потянулась к стакану с водой и выпила ее большими жадными глотками. Целиком. И еще у нее обезвоживание.

Все шло не по плану. У нее оставалось два дня, чтобы раздобыть деньги. Ну должен же кто-то быть заинтересован в ее финансировании? Может, она произвела впечатление вчера вечером? Нужно посмотреть в Интернете, что пишут о вечеринке. Еще есть время, чтобы заработать.

Тара выбралась из постели и заметила, что мерзкие тени для век осыпались и испачкали белоснежное постельное белье. Тогда она взглянула на собственное отражение в большом напольном зеркале. О боже, она напоминала букет увядших цветов! Волосы торчали в разные стороны, макияж размазался по лицу, а платье – переливающееся всеми сорока неоновыми оттенками – задралось и фрагментарно прикрывало ее тело. Очень фрагментарно. Остальные участки виднелись под разными углами и ракурсами, по большей части не самыми выигрышными.

Ей срочно необходим душ. Может, у Майкла найдется какая-нибудь одежда сестер, которую она могла бы позаимствовать, чтобы добраться до дома? Ха-ха, вернись в реальность. В лучшем случае удастся втиснуться в пододеяльник Фернанды.

Тара прошла на кухню, где все было словно инсценировано для фотосессии воскресным утром. Высокие окна, ленивый свет. Великолепный парень на барном стуле, прямо перед ним развернутая газета, справа – чашка для эспрессо и недоеденное печенье. Сервированное место для Тары. Какая идиллия.

Ноутбук был открыт. Майкл взглянул на Тару, а затем снова уткнулся в газету. Но за эти две секунды его пытливые глаза отсканировали каждую деталь. Тара обняла себя за плечи. Ей не место на этой фотосессии.

– Ничего, если я приму душ?

– Конечно. Хотя, возможно, сначала ты захочешь взглянуть на это. – Он повернул ноутбук к ней, потом перевернул следующий лист газеты и потянулся за чашкой кофе.

Тара уставилась на экран.

– Что это?

Сначала Тара не могла разобрать, что перед ней, но потом сообразила: это же она сама и разные другие гости. Фотоотчет с вечеринки и несколько коротких видео. Вот сияющая Тара подъезжает к клубу. На самом деле она выглядит хорошо! Платье смотрится не так плохо, как сейчас… после ночи, проведенной в постели. Прическа отличная. Правда, макияж так себе.

Фу! Вид сзади – бедра покачиваются при каждом шаге, пока Тара идет к входу в клуб.

– О, могу даже не спрашивать, как я выгляжу в этом наряде.

Обувь в порядке, но каблуки однозначно слишком высокие для пьяной вечеринки. Еще одно видео. Гости входят и выходят. Вот Майкл. Выглядит просто великолепно, это единственное подходящее для него слово. Темный костюм, белая рубашка, без галстука. Весь такой изысканный. Прямо как сейчас. Ну как человек может быть лучшим абсолютно во всем, в том числе и в постели.

Тара взяла стакан сока и уселась на стул, не отрываясь от монитора. Майкл продолжал читать. Пошли видео с другими гостями. Ее друг-публицист. Голландец Ронни. Он совсем не выглядит разоренным, это уж точно! Затем стали прибывать знаменитости.

– Ну что ж. Неплохая компания. Рад, что был там? – Дрожащей рукой она поднесла стакан к губам, сделала глоток и вытерла рот рукой.

Майкл посмотрел на нее, потом на монитор.

– Смотри дальше, – сказал он.

В кадре появилась голова какого-то репортера, стоящего перед входом в клуб. Затем камера сфокусировалась на чем-то впереди. Вот оно. Сначала Таре показалось, что охрана вышвыривает кого-то из клуба, а потом поняла, что это Майкл тащит ее к автомобилю. Она выглядела смешно: голова под мышкой, безжизненные ноги волочатся по земле. Но хуже всего было ее лицо, искаженное в уродливой гримасе. Майкл выглядел неумолимым. Даже когда засунул ее в машину, как коробку со старым хламом.

– Ну, твоя мечта сбылась. – Он сделал еще один глоток кофе и прочитал еще две строчки в газете.

– Что? – Тара была ошеломлена. Репортер смеялся в камеру, папарацци бежали за машиной, пытаясь сделать удачный снимок. – Думаешь, такую рекламу я хотела?

Майкл повернулся к ней:

– Ты не хотела такую рекламу? Да ты рада любой рекламе. И постоянно это доказывала.

– Ты серьезно считаешь, что я хочу предстать перед общественностью такой – пьяной и невменяемой?

– Я действительно считаю, что прошлой ночью тебя не волновало собственное поведение, главное, чтобы заметили, и желательно, кто-то с деньгами. К твоему счастью, там оказался я. Я заметил тебя, и у меня есть деньги. И после того как ты примешь душ и позавтракаешь, – если твой желудок не возражает, – я усажу тебя и покажу несколько вариантов финансирования. Где ты не обязана наряжаться, напиваться и валяться по полу. Хорошо?

– Нет! Не хорошо! Почему ты решил, что я захочу выслушать тебя?

Майкл осадил ее одним лишь взглядом. Какая идиотка. Тара знала, что повела себя как полная дура. Но эти слова вырвались у нее и повисли в воздухе. Майкл пытался помочь ей. Она это видела. Но ему обязательно быть таким самоуверенным? Таким властным? Таким… таким мачо?

– Знаешь, Тара, для проницательного предпринимателя ты довольно глупа. Но ладно. – Он взмахнул руками, изображая поражение. – Хорошо. Делай что хочешь. Или не делай. Мне все равно. Собираешься в одиночку взять новую высоту – вперед.

Он снова взялся за газету.

– Ты знаешь, где ванная комната. Она к твоим услугам.

Майкл взял телефон, ввел пароль и прочитал сообщение. Потом отложил сотовый в сторону. Аккуратно. Откусил от печенья. Он игнорировал ее – целиком и полностью.

Тара сидела на стуле. Два слова застряли у нее в горле, как сухой тост. Она не могла произнести их. Снова посмотрела на монитор, уже включилась экранная заставка, но в памяти Тары все еще маячила картинка, как Майкл запихивает ее в машину.

– Ты наверняка и сам понимаешь, как это выглядит. Вытаскиваешь меня из клуба и усаживаешь в машину. Словно ты мой отец, а я несовершеннолетняя, удравшая на дискотеку.

– Я не знаю, Тара. Потому что ты ничего мне не рассказываешь. У тебя вообще есть отец? Где ты родилась? Я ничего о тебе не знаю, кроме версии, которую ты предлагаешь миру, что ты много пьешь, танцуешь и флиртуешь. Что ты острячка и авантюристка.

– Ну, мне о тебе тоже ничего не известно! Конечно, я знаю, где ты родился, и что ты съехал с катушек, а потом вернулся к нормальной жизни, когда… когда стал опекуном сестер. Но что ты мне на самом деле рассказал? Или показал? Что ты сам поведал о себе? Все это я могла прочитать и в Интернете.

Майкл удивленно взглянул на нее, не донеся чашку до рта.

– Хорошая попытка, Тара.

– Что ты имеешь в виду? Я говорю, как есть. Ты еще более закрытая книга, чем я.

Он допил кофе. Подошел к кофемашине и налил еще. Облокотился о барную стойку и принялся внимательно рассматривать Тару, словно она музейный экспонат.

– Я имею в виду, хорошая попытка, потому что ты абсолютный мастер уловки. Но я вижу тебя насквозь. Отвлекать. Сбивать с толку. Вводить в заблуждение. Это твой конек.

Тара нахмурилась. Она действительно не понимала, куда он клонит.

– Я просто честна.

Майкл улыбнулся.

– Я в этом не сомневаюсь. Лично убедился. Но ты ничем не делишься. И если разговор хотя бы удаленно касается реальной Тары, ты переключаешься: идешь в атаку, меняешь тему.

– Нет, неправда! Нет… Я не… – Ее голос затих. Тара вдруг услышала себя со стороны. Вот это да. Она звучала смешно. Абсолютно нелепо.

Улыбка Майкла стала шире. Он оттолкнулся от стойки, поставил свой кофе и подошел к ней.

– Нет, разумеется, нет! Ты обороняешься лучше вооруженной охраны. – Оперся руками о барную стойку по обе стороны от Тары.

– Ничего не могу с этим поделать, – сдержанно улыбнулась она.

– Может, стоит попробовать.

Майкл обнял ее сзади. Тара напряглась. На мгновение застыла. Но он не собирался отпускать ее. А потом он начал мастер-класс по прикосновениям. Он медленно выводил круги на ее спине. Обнимал и ласкал. И ослаблял ее напряжение. Это было божественно. Она должна сдаться. Ее тело уже так и сделало.

Он поднял Тару на ноги, обхватил ее лицо ладонями. Улыбнулся прямо в глаза.

– Ты мне доверяешь?

Она кивнула.

– Достаточно, чтобы доверить мне свои проблемы?

Он крепко держал ее, смотря ей прямо в глаза. Знакомое чувство снова переполняло ее грудь, и Тара знала, что не сможет ему ни в чем отказать.

– Я постараюсь.

– Хорошо. Я верю, что ты будешь пытаться. Я не знаю, что у тебя в душе, или что заставило тебя стать такой, но если ты откроешься, это поможет тебе.

Он погладил ее по волосам, и Тара почувствовала, как в горле формируются слова.

– Что ты хочешь узнать? Что я ушла из дома в шестнадцать лет? Сбежала из города, из страны, чтобы приехать сюда. Поступила в колледж и больше никогда не оглядывалась назад.

Он поглаживал ее и успокаивал, и она снова заговорила:

– Я должна была уйти. Моя жизнь была нехорошей. Совсем нехорошей.

Тара ткнулась головой в грудь Майкла. Чувствовала его силу и терпение. Он не давил на нее, но все равно было тяжело ворошить все эти давно похороненные воспоминания.

– И нет у меня отца, по крайней мере, я его не знаю. Только дед. И мама, которая однажды «потеряла честь» и уже не имела права забывать об этом. Как и я.

Тара не могла больше ничего сказать. Это как с камнем, который чуть сместили в сторону: вот уже пробивается полоска света, но камень огромный и тяжелый, и у Тары просто не хватает сил и энергии, чтобы подтолкнуть его. Она положила голову Майклу на грудь. Его руки продолжали поглаживать ее. Вокруг стояла тишина. Ни звука.

– Мягкая и печальная. Ты сказала так прошлой ночью. Это о ней? О твоей матери?

Тара кивнула в него, надеясь, что он не будет расспрашивать дальше. Она просто не могла рассказать сейчас больше. Успокаивающие прикосновения его рук действовали как бальзам, который она поглощала легко и благодарно.

– Хорошо, детка. Хорошо.

Спустя какое-то время Майкл ослабил объятия, чуть откинулся назад, обхватил ладонями ее подбородок и улыбнулся. Его теплые глаза смотрели по-доброму.

– Ты похожа на палитру с красками.

Тара улыбнулась в ответ, голос вернулся к ней.

– Могу представить.

– Хочешь принять душ? Вместе?

Эти слова вызвали в ней дрожь страсти. Тара подняла к нему лицо, отчаянно желая почувствовать его губы на своих губах.

– А теперь кто прибегает к отвлекающим маневрам?

– О, думаю, сегодня мы могли бы отвлечься друг на друга на пару часов.

Он поцеловал ее в щеку. Провел рукой по ребрам, медленно поднялся к груди и обхватил ее ладонью. Коснулся соска, Тара почувствовала, как в ней пробуждается влечение. Поцеловал ее в другую щеку, нежно обводя пальцами сосок, нашел губами ее рот. Майкл вел полномасштабный штурм. Защищаться было бесполезно.

Он взял ее за руку и повел за собой. Они шли по длинному, залитому солнечным светом коридору к его ванной комнате.

Тара случайно увидела свое отражение в настольном зеркале.

– Я выгляжу ужасающе. Как после взрыва в цветочном магазине.

– Не буду тебе лгать, Тара…

Она в шутку ударила его по руке. Попыталась было привести волосы в порядок, но безуспешно.

– А ты выглядишь, как в своей рекламе парфюма. Так что соревноваться бессмысленно.

– Тара Девайн? Отказывается соревноваться? А твой рекламный агент в курсе?

Она улыбнулась и рассмеялась. Фу! Этот вопрос вернул ее обратно на землю.

Тара была в тупике.

– Мне действительно нужно заняться этим вопросом. Я должна найти другого спонсора или, по крайней мере, раздобыть какую-то сумму наличными. В противном случае я пропала. Как раз когда все зашевелилось.

Майкл остановился. Повернул ее лицом к себе, снова обхватил подбородок ладонями.

– Мое предложение в силе, Тара. – Он наклонился вперед и медленно поцеловал ее. – И это не необдуманный поступок. – Еще один поцелуй.

Ее сознание затуманилось. Она не могла оторвать губ от Майкла, не могла насытиться его языком. Ее руки скользнули к его рубашке. Его руки вцепились в ее платье и одним движением вверх стянули его через голову. Тара возилась с его пуговицами.

– Мы обязаны это сделать. Мне необходимо оказаться внутри тебя, прежде чем я смогу произнести хоть одно связное предложение.

Майкл стоял уже без рубашки, голый по пояс. Более восхитительного обнаженного торса Тара не видела. Золотистая кожа и воздушный ковер из темных волос. Идеальные плечи, излучающие силу мускулы. Она провела пальцами по коже Майкла, смакуя ощущения.

Он поймал ее запястья и развел руки в стороны, чтобы рассмотреть ее в нижнем белье. Тара видела восхищение в его взгляде. Затем Майкл опустил голову и потянул ее за сосок через шелковую ткань, посасывая его.

Пусть она ощущала себя вчерашним мусором, остановиться уже не могла. Майкл ласкал ее грудь, а Тара чувствовала, как ее ноги слабеют, колени подгибаются, кровь приливает к низу живота.

Майкл остановился и прижал ее крепче.

– Ну что, пошалим?

Майкл наблюдал, как она наматывала на волосы полотенце. В халате не по размеру, сидя на стуле, закинув ногу на ногу, Тара выглядела удивительно естественно в его доме. И Майкл снова хотел ее.

Он уже потерял счет различным способам, какими они занимались любовью. Тара открыла в нем стороны, о которых он даже не подозревал. Когда он держал ее в руках, каждый раз после той первой ночи, то просто желал обладать ею. Это была какая-то почти первобытная страсть. Еще он хотел играть с ней – словно снимал собственное домашнее видео. И еще ласкать и лелеять ее.

Майкл вошел в кухню. По крайней мере, на этот раз Тара не ушла в себя сразу, как они закончили. Он крепко сжимал ее, обвив руки и ноги вокруг ее тела, прижавшись подбородком к ее макушке, и не отпускал. Но даже так он чувствовал ее внутреннюю борьбу. И понимал, что удержал ее только физически. Мыслями Тара была уже где-то далеко.

Интересно, насколько она была с ним, когда они занимались любовью? С Тарой всегда сохранялась какая-то дистанция, и он не мог избавиться от этого чувства.

Он начинал понимать Анжелику. Тара становилась каким-то проектом. Он еще мог рационально объяснить свое предложение помочь ей с бизнесом, любой поступил бы точно так же, тем более на взаимовыгодной основе. А Майкл собирался обозначить это, как только Тара закончит с волосами. Но почему ему не давало покоя, что именно происходит у нее в голове? Что ему до этого, если она предлагает лучший секс за последние… ладно… за всю его жизнь, а потом прячется в своей раковине? Разве не это мечта любого парня?

Он снова включил ноутбук. Нашел страницу, которую искал, и взглянул на фотоснимки. Она казалась такой уязвимой. Даже входя в клуб, она выглядела одинокой. Эта восхитительная улыбка с неправильным прикусом. Сейчас он мог прочесть любую улыбку Тары, за этой прятались недоверчивость и настороженность, готовность обороняться.

Но, несомненно, Тара была уже близка к тому, чтобы впустить его в свой мир. То, что она выросла в семье, где ее стыдились, оставило глубокие шрамы в ее душе. И это понятно: с таким любому тяжело смириться. И, честно говоря, то, что она решила поделиться именно с ним… Майкл сомневался, что справится с такой ответственностью. Тара нуждалась, заслуживала того, кто помог бы ей разобраться с прошлым. Возможно, даже ей нужен профессионал. Потому что Майкл по-прежнему не был уверен в том, что она не уничтожит его семью, не вскружит голову Ферн и не направит на тот путь, на который он сам попал в этом возрасте.

Он слышал, как она двигается по его дому. Но Майклу это не мешало.

– И снова доброе утро, красавица.

Тара вошла в кухню свежая, как весенние цветы. Чисто вымытая кожа порозовела; глаза сияли, несмотря на темные круги; копна светлых волос причесана. А улыбка – та самая Тарина улыбка – казалась естественной как никогда.

– Доброе утро, красавчик.

Майкл ничего не мог с собой поделать, провел пальцем вниз по ее щеке, приподнял рукой подбородок и прижался к ее чувственным губам. Пьянея. Забываясь.

Вовсе не так он хотел себя чувствовать. Ему действительно стоило вернуться на свою дорожку и перестать думать о Таре и анализировать ее проблемы. Они общались на сексуальном уровне. Вот это Майкл потянет. Но все эти переживания, которые она начала пробуждать в нем…

У него достаточно и своих проблем с дерзкой Фернандой. Нужно помнить о своих основных обязанностях. Да, он поможет Таре, но ему необходимо взять себя в руки, чтобы не вводить ее в заблуждение, что произошедшее между ними больше, чем есть на самом деле. Признания о ее матери – вот тот поворотный момент, который мог бы помочь Таре преодолеть прошлое. Но ему пора остановиться и заняться собственными сестрами, прежде чем помогать другим разбираться со своими семьями.

Майкл был сам не свой. Он привык контролировать свою жизнь. Черт возьми, ему необходимо взять себя в руки.

– Надеюсь, под этим халатом на тебе деловой костюм?

Тара просияла.

– Конечно. Хочешь проверить?

– Ах… Думаю, лучше не снимать верхнюю одежду до окончания этой встречи.

Он развернул ноутбук к ней, нашел сайт, который искал.

– Вот. Взгляни, а потом поговорим.

Она прищурилась на экран. Потом на Майкла.

– Что это?

– Вариант, как ты сможешь разрекламировать себя, заработать кучу денег, особо не продаваясь при этом.

Он знал, что попал в самую точку, но Тара должна наконец понять, что действует не самым умным образом.

– Это новое направление, которое продвигает одна из моих производственных компаний. Закулисные тайные съемки с фокусированием на определенных предметах и трансляция в Интернете. Если хочешь, «скрытая камера». Предметы могут быть самыми разными. А в твоей конкретной области ссылки, которые можно создать с пересекающимися и заинтересованными фирмами, обещают быть очень прибыльными. Гораздо лучше скрытой рекламы в кино и тому подобное.

Тара сидела неподвижно.

– Что ты думаешь?

Ни звука. Он подождал. Потом поднялся и направился к кофемашине. Молчание нарастало, нарушаемое лишь домашними шорохами – льющийся кофе, скрип дверцы холодильника, звук шагов Майкла…

Наконец Тара заговорила…

– Я думаю… Я не уверена… но мне кажется, это здорово.

Майкл сделал еще глоток кофе, наблюдая, как она изучает сайт.

– Это было бы идеально. А как долго там будут висеть камеры?

– Это все необходимо обсуждать. И помни – ты будешь работать не со мной.

Тара взглянула на него.

– Да? А с кем же тогда?

– Это новый для нас проект. И, честно говоря, не самый мой любимый. Но думаю, тебе он как раз подойдет. Идея принадлежит компании, которую мы приобрели. С режиссером легко найти общий язык.

– Мне кажется, это идеальное средство, но я должна точно знать, как все это работает. Я имею в виду… – Тара посмотрела на него с волнением. Ее глаза блестели. – Это хорошее предложение. Отличное предложение. Единственное, что меня беспокоит, насколько я смогу контролировать этот процесс? Сам знаешь… Людей провоцируют, они начинают проявлять характер. И финальный монтаж уже не в их власти. В итоге они выглядят глупо или полностью открывают душу – и вот от имиджа уже ничего не осталось.

– Значит, созданный тобой образ на тебя вовсе не похож? Боишься, что люди увидят пылкую и талантливую женщину – реального человека? Беспокоишься, что они разглядят настоящую Тару? Кем бы она ни была.

– Это нечестно. Ты такой же двуликий, как и я.

Он проглотил это. Не возражал. В некотором отношении Тара права, но слишком многое в его жизни не представляло никакой тайны. Факты и вымысел были доступны, как она сама признала, в каждом интернет-поисковике. С той жизнью, которую он вел, другого ожидать нельзя. Но никто не знал, что творилось в его голове. Никто не имел ни малейшего понятия, какая жестокая битва там шла. Даже Анжелика. И уж точно не Ферн.

– Тара, речь не об этом. Но мне нечего скрывать. Я расскажу все, что ты хочешь знать. Спрашивай.

На мгновение ему показалось, что она так и сделает: Тара оторвалась от экрана, посмотрела Майклу в глаза. Ее губы сформировали вопрос, но не произнесли ни слова. Он в ожидании наклонил голову, но Тара закрыла рот и повернулась к монитору.

– Думаю, это хорошая возможность показать что-то кроме твоей жажды наслаждений, Тара. Редакционный контроль? Этого я гарантировать не могу, но обещаю, что ты не предстанешь перед публикой никем иным, только собой.

Майкл чувствовал, как она внутренне сопротивляется. Она сделает большой шаг вперед, если пойдет на это.

– Ты знаешь, что я использую СМИ. Это не секрет. Но у меня недостаточно громкое имя, чтобы они повсюду следовали за мной, так что если я появляюсь где-то, то все спланировано и продумано…

– Мы не гоняемся за сенсациями. Это искусство. И я не предлагаю тебе бесплатную рекламу. Так что подумай, будешь ли ты чувствовать себя комфортно под прицелом камер, когда останешься наедине с собой, без красивой улыбки и наигранного куража. Я не говорю, что нужно показывать все недостатки, я просто предлагаю добавить еще один аспект. И, Тара, если ты сможешь, если у тебя получится показать зрителям, откуда ты берешь вдохновение, как организован твой бизнес, тогда люди проникнутся симпатией к тебе и твоя популярность вырастет.

Тара кивнула. На лице отражались все мелькавшие у нее в голове мысли.

– Но это все равно не решит мои проблемы с финансами.

– Не сразу. Но я уверен, что контракт с нами приведет тебя к деньгам. Черт, я не против того, чтобы взглянуть на твой бизнес-план, возможно, я смогу сделать его немного более привлекательным.

Он чувствовал ответственность за Тару, она подруга его сестер, друг семьи. И еще его любовница. На данный момент. На сегодня. Кто знает, как все это закончится? Но в первую очередь она одинокая молодая женщина, в огромном мире, с большим талантом, которую нужно подтолкнуть в верном направлении. Любой бы на его месте помог.

Майкл мог дать ей деньги прямо сейчас, но он знал, что случится, предложи он их Таре. А заставлять он никого не будет. Если она не хочет ухватиться за возможность, то мучиться из-за этого он тоже не собирается.

– Ах. Я не знаю. Правда, не знаю. – Тара запустила руку в волосы и принялась накручивать их на палец. – Это хорошо, даже здорово! Но ты уже сказал, что у меня не будет редакционного контроля. Что, если я буду выглядеть как неврастеничка? Что, если проект превратится в шоу «одной сумасшедшей»? Я рекламировала и продвигала себя в совершенно другом направлении. Я не такая.

– В этом и есть суть, Тара. Ты знаешь, какая ты? Кто ты? Да хоть один человек это знает?

Она удивилась, на минуту задумалась, но потом возразила:

– Хороший вопрос, Майкл. А ты?

– Я скажу тебе, кто я, я – боец. И мне чертовски повезло. Я родился у двух любящих друг друга людей, и, если бы не смерть отца, мои родители по-прежнему были бы вместе. Но этого не случилось. – Майкл помолчал. Эти произнесенные вслух слова почти шокировали его. До Тары он еще ни с одной женщиной не говорил о своих родителях. А ей почему-то доверял настолько, что даже взял на себя инициативу.

– Я расскажу тебе все, Тара. Это поможет?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Моя мать и я были командой много лет. Когда она встретила Карлоса, я почувствовал себя брошенным. Снова.

Она протянула руку к нему.

– Все в порядке. Я прошел курс терапии – усиленной терапии, – чтобы смириться с этим. Меня направили на лечение еще до того, как я нуждался в нем, вот что значит внимательная заботливая мать. – Майкл горько рассмеялся. Но он не испытывал горечи. Ему повезло. – Потом у меня было много контрактов с детским модельным агентством. Гнилой, пустой мир красоты, где каждый персонаж фальшивка.

– Поэтому ты так против участия Фернанды в модных показах?

Майкл знал, что подошел к опасной территории, но Тара заслуживает того, чтобы знать правду. Ничего личного, ничего против Тары – просто ненависть и страх того, насколько этот мир может испортить человека. Потому что он знал это не понаслышке.

– Да. Но не только из-за бессмысленности этой «отрасли»; за неимением лучшего слова, гораздо страшнее побочные продукты – наркотики, выпивка, вечеринки.

– И ты полагаешь, что я олицетворяю все это? Думаешь, что я развращу Фернанду?

Он пожал плечами.

– Я так считал. Но я видел то, что ты мне предлагала увидеть, – то, что ты демонстрируешь окружающим. – Майкл подвинулся к ней – этой чистой, естественной красоте, которую никто никогда не видел. – Ты не такой человек, Тара, но все еще в этом мире. И, возможно, ты в состоянии сохранять самоконтроль и манипулировать миром, чтобы тот подстраивался под тебя, но другие не могут. Я не сумел.

– Да, но тебе было сколько, шестнадцать?

– Точно.

– И ты сделал свой выбор. Я тоже сама принимала решения в шестнадцать лет. Ты не даешь ей даже шанса.

– У нее есть преимущество моего опыта. Тара, это выходит далеко за рамки выбора – речь о людях и о том, что может случиться. Ферн похожа на меня. Мы оба легко увлекаемся, что не страшно, если это положительные вещи. Но я втянулся в такое, о чем ей даже знать не надо.

– Ой!

– Вот именно, ой!

Она точно знала, о чем он. Но не знала, в какой степени. На самом деле, этого никто не знал.

– Я покатился вниз по наклонной. Похмелье. Ломка. Тара, я перепробовал всё – всё. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Только разве что пропустил рок-н-ролл.

Она кивнула.

– Нам всем это предлагали, Майкл. Это часть жизни. Все подростки получают такие предложения в любом ночном клубе, это касается не только публичных детей.

– Да, но когда таких предложений все больше, а люди, которые должны защищать твои интересы, подталкивают тебя к этому…

– О! – Выражение ее лица сказало Майклу, что Тара знала, что он имеет в виду. И не ожидала этого.

– Я потерял шесть месяцев жизни. Но сохранил себя. Вот что я имел в виду, сказав, что мне повезло. Никто на самом деле этого не знает, Тара. Одной ногой я уже был на том свете, когда получил известие о моей матери и Карлосе. Кто-то оставил газету – новость напечатали на первой полосе – в квартире, где я жил. Думаю, она валялась там пару недель, прежде чем я ее заметил. Никогда не забуду то ощущение – все казалось нереальным. Я не мог понять или объяснить случившееся. И я пропустил – пропустил смерть моей матери. До меня дошло, что две мои малышки сестренки совершенно одни. Каким-то образом я выбрался оттуда и сменил жизненные ориентиры. Осознал, что должен, и даже больше – что хочу оберегать тех, кто нуждается в защите. Как Фернанда. И ты.

– Меня? Меня не нужно ограждать от такого мира, мне разное предлагают, но я знаю границы. Понимаю, кого и чего следует избегать. Я позабочусь о себе. И я никогда бы не допустила, чтобы Ферн оказалась в подобной ситуации. Никогда.

Она не понимала. Просто не понимала.

– Знаю. Я не говорю, что тебя нужно защищать от сутенеров и наркодилеров. Но тебе необходим кто-то, на кого можно опереться. И кажется, ты пробудила во мне это качество, Тара. Считаешь меня одержимым идеей все контролировать? Я предпочитаю называть это чувством ответственности.

Ее глаза были широко распахнуты.

Майкл улыбнулся ей.

– Да, querida. Нравится тебе это или нет, я такой. Возможно, это из-за отца, который пожертвовал многим ради любви, или сказались годы, проведенные с матерью, но это часть меня.

Он должен был высказаться. Произносимые вслух слова обретали смысл. Майкл надеялся, что она его понимает.

– Я доверяю тебе настолько, что открыл свою душу.

Он не мог остановиться. Не хотел останавливаться. Вот тебе и деловой разговор. Который длился сколько – самое большее минут десять? В настоящий момент Тара была его наркотиком. Без сомнений.

Он обхватил ее лицо ладонями и провел большим пальцем по недоверчивому рту.

– Мне крупно повезло.

Ее большие голубые честные глаза глядели прямо на него.

– Тебе… Тебе?

– Конечно. Ты такая красивая женщина. – Еще поцелуй. – Это лицо. Это тело.

Он не мог насытиться ею – целовал и не мог остановиться, лаская под халатом ее тело. Но ему придется сделать шаг назад. Тара должна увидеть очевидное, что она намного богаче, больше своего образа. Она талантливая, добрая и гораздо более мягкая, чем хочет казаться.