Текст книги "Внуки лейтенанта Шмидта"

Всем голосовать!

Все политики малюсенькой Эстонии, выйдя из коридоров политеха или университета, пережидали застой в тёплых комсомольских кабинетах. Сегодняшние политические оппоненты вместе писали шпаргалки и «стреляли конспекты» перед сессией, а некоторые дрались букварями ещё в школе. Доброе соседство продолжилось и за думскими партами всех уровней, где били компроматом.

Политическая жизнь этим утром бурлила в здании районной управы, расположенной прямо напротив офиса резидента. Молчаливые агенты в штатском, под охраной команды «К», загружали в фургон коробки документов, а счастливые репортёры и телеоператоры фиксировали выемку для истории. Шерман усмехнулся: место для штаб-квартиры резидента выбрали не случайно. Лоре очень хотелось порадовать босса.

Появившиеся накануне сомнения окончательно окрепли, когда из здания управы вывели I зама в наручниках. Ситуация требовала немедленного разрешения, и внук решил не церемониться:

– Чем вы здесь занимаетесь? Операция проходит без нашего участия и контроля, а план давно согласован. Идеальная позиция и, в случае провала, виновников искать не надо. Романов легко мог и сам спровоцировать административный наезд, на который повелись наши подшефные.

Майкл поочерёдно закрыл все окна в конторе:

– Теперь ждите митингов в поддержку Луиса Корвалана и небывалой активности избирателей. Фактически, мы дружно работаем на рейтинг ди джея! А если стоит такая задача, возникает вопрос: с кем он?

Лора выдержала небольшую паузу и ответила, словно извиняясь:

– Хотела проверить твою проницательность, красавчик! Ты, как всегда, на высоте. Мы здесь не дифференциальные уравнения решаем, а простые задачки по арифметике для пятого класса. В первом действии применяем террор, ведь под прессом органов работать не просто. В глухой защите можно наделать ошибок.

Шерман громко рассмеялся:

– Романов в таком положении выживал 20 лет, тут он как рыба в воде. Вспомни его боевую юность. После вашей самодеятельности русская тройка отберёт голоса у центристов и левых, а партия Романова разделает правых под орех. После выборов мы загоним русских политиков в коалицию с национал-радикалами и возьмём Таллин. Как говорил автор «Истории государства Российского» и великий реформатор: «Ничто не ново под луною».

Затихший было организм Аккермана, пробудился к жизни и активировал речевые центры:

– Да, есть мнение привлечь под знамёна ордена русские партии, но говорить об этом до выборов запрещено. Эстонские радикалы и романовцы – политические антиподы, поэтому идея общей коалиции не найдёт поддержки у избирателей. Голоса потеряют оба полюса. Сейчас главное вытащить из окопа протестный электорат и для этого политики поиграют в войну.

Лори оторвалась от монитора и приняла пятую позу Шерон Стоун:

– Вскрытие после выборов покажет, где всплывут экскременты. По результатам мы отсеем самых перспективных из русских и под конвоем отправим в коалицию. Потом их лидеров вместе с союзами граждан откупят и растащат по радикальным партиям, где и сольют. Нам только не хватало «пятой колонны» Москвы! Под носом у НАТО.

Аккерман собрался и поставил эффектную точку крылатой фразой на русском:

«Форма одежды караульная. Командовать парадом буду я!»

Ощутив себя на трибуне президиума, докладчик завладел штатным графином и вскоре предстал рекламным лицом известного коньячного бренда. В обычной жизни Майкл не прикасался к таким раритетам, но через полчаса, как жертва навязчивой рекламы, уже находил общий язык с Диком. Их общение проходило в открытом космосе, на невербальном уровне подсознания.

Как выяснилось, Аккерман потомок остзейских немцев, населявших Ревель ещё до шведского владычества.

После репатриации 1939 года в Германию, его отец послужил в Абвере и вернулся в Таллин осенью 41-го с группой армий «Норд». Чем занимался Аккерман-старший в ревельском «Бюро Целлариуса», Дик говорить отказывался. Под крышей конторы работала сеть разведшкол в Эстонии и Финляндии – об этом сегодня знают даже дети. Отступал с войсками из Прибалтики, осел в разведцентре Гамбурга, где и сдался американцам.

Потом из «Организации Гелена» разведпапа попал в ЦРУ, а сын пошёл по его стопам. В конце исповеди, потерявший самообладание резидент, обругал коллегу «фашистом», за что в ответ был назван «краснопузым большевиком».

Исторический диспут закончился вместе с коньяком и стороны объединились в борьбе за демократию. Когда Лора вернулась из банка с анализами, она застала спорщиков у военной карты Северной войны. Финдиректор трезво оценила соотношение сил и заострила «польский вопрос», обвинив Советы и Гитлера в разделе Восточных территорий.

Директриса припомнила Шерману своего деда, офицера польской «Двуйки», расстрелянного органами НКВД в Катыни. Прочный мир в офисе установился только после упоминания внуком битвы при Ватерлоо, объединившей их народы.

Лора решительно развела спорщиков по углам, а когда убедилась в их полной недееспособности, отправила шефа отмокать в апартаменты. Напоследок, она напомнила стратегам о предстоящей завтра важной встрече и необходимости быть в форме.

Шерман некоторое время искал под ледяным душем точку опоры и нашёл её на полках уютной финской бани. Электрическая печь быстро нагрела обитую ольхой сауну до сотни по Цельсию.

Пока он наслаждался контрастом температур и благодарил неизвестных строителей, перед стеклянной дверью показалась готовая к банным процедурам Лори. Её нехитрый гардероб ограничивался только полотенцем, которое, впрочем, специалист по внедрению держала в руке.

Бросив его на полки, директриса уселась на колени резиденту, кокетливо прикрыв подстриженный лобок. Шерман оживал на глазах и чувствовал необыкновенный прилив сил, который попытался прикрыть полотенцем, но не успел. Протянув руку, новосёл нащупал склонившуюся к нему Лори. Оставалось закрыть глаза и повиноваться.

– Уже 120, отличная температура для яиц всмятку. – Отметил он, с трудом ворочая языком. У Лоры это получалось лучше, что всегда приводило к желанному результату. Временно неразговорчивая банщица распахнула дверь ударом пятки.

Первый заход в парилку, согласно предписанию, продолжался не более пяти минут. А расслабляющий массаж в предбаннике, по той же инструкции, – никак не более получаса.

Изнуренный оздоровительными процедурами, Шерман с трудом нашёл дорогу в опочивальню.

Едва открыв глаза, внук понял, что наступившее утро не сулит ему ничего хорошего. У входа в контору его встречал небритый Дик с двумя кружками баварского и подносом закусок. Опорожнив кружку эля одним большим глотком, резидент восстановил кровообращение головного мозга и нырнул под холодный душ. В ледяных потоках мелькнули стоп кадры вчерашнего вечера, которые хотелось быстрее смыть.

Две выпитые вчера тандемом бутылки «Суворова» не принесли Шерману желанного душевного спокойствия. А серьёзный повод для беспокойства был.

По просьбе отца он негласно занимался поисками родственников в России, следы которых обнаружил в архивах ЦРУ. Родной брат деда перешёл на службу к большевикам и поднялся до штабных высот. Но в 37-м попал под каток репрессий, и его старшему сыну пришлось сменить фамилию. Так из ниоткуда появился студент Ленинградского Университета Сергей Шмелёв, сын осуждённого комбрига артиллерии.

Осенью 41-го рота студентов-ополченцев оборонялась под Лугой и полегла, отбивая атаку танков. Контуженый Сергей попал в плен.

Эсесовцы построили раненых на краю окопа, приказав выйти из строя комиссарам и евреям. Когда вперёд шагнула вся шеренга, немецкие пулемётчики открыли огонь. Ночью раненый Шмелёв выбрался из братской могилы сокурсников и на опушке леса наткнулся на партизан.

В отряде его определили в разведку: пригодилось знание немецкого и разряд по боксу. Весной 45-го в Берлине капитан фронтовой разведки Шмелёв мог бы встретить коллегу и двоюродного брата Шермана-старшего.

В дальнейшем, следы Шмелёва затерялись. Скорее всего, он как контрразведчик был засекречен и приписан к штабу округа. В 91-м после ликвидации КГБ часть архивов «забыли» в Эстонии и, естественно, папки сразу же перекочевали в Лэнгли. Большинство материалов представляло только узкоспециальный интерес для историков и аналитиков. Все совсекретные агентурные и личные оперативные дела заблаговременно вывезли в Ульяновск.

Но копаясь в каких-то бухгалтерских документах, командировочных предписаниях и аттестатах, Шерман нашёл фамилию полковника Шмелёва, прибывшего на усиление из Ленинграда. Анонимное родственное чувство и стало причиной вчерашней ссоры с Диком, которая закончилась пьянкой. Через полчаса Шерман привёл в порядок себя и Аккермана, и, благоухая букетом ментола с одеколоном «Кензо», предстал перед Лорой.

Придирчиво осмотрев дебоширов, финдиректор безжалостно освежила их опухшие физиономии дорогим «Hugo Boss». Строгий фейс-контроль забраковал и галстуки того же производителя. Их пришлось перевязывать заново. Удовлетворённая во всех смыслах Лора, вывела группу через чёрный ход во двор к «Тойоте» с дипномерами.

Послушно заурчал мощный турбодизель, и машина через подворотню выехала к заброшенным складам.

В салоне установился сложный ароматический букет ментола, одеколона, обивки, освежителя и коньячного перегара. Лора сморщила нос и опустила стёкла задних дверей.

Впереди показалась громадная коробка корпусного цеха разграбленного судоремонтного завода, украшенная крайне уместным на сегодня лозунгом «Вперёд по пути к. о..унизму»! Содержательный призыв, назло демократам, не смывался самыми крепкими растворителями.

Прямо под буквами догнивала старая табличка «По путям ходить воспрещается». Сам же железнодорожный путь давно растащили охотники за металлом.

Прямо под грозной вывеской: «Курить запрещено, штраф – 5 рублей!» демонстративно дымили сигарами румяные от пива скандинавы. Строители финской модели социализма с человеческим лицом в составе первички, запустили по кругу трёхлитровый графин «Столичной». Шерман с отвращением отвернулся.

Пробудился к жизни и кишечник Аккермана, существенно изменив кислотно-щелочной баланс в салоне. Возмущённая Лора приоткрыла окно водителя.

«Тойота» резво выскочила на Морской бульвар через ворота магазина «Sex shop-second hand». Тем временем, у помпезного Центра Русской Культуры, известного таллинцам, как Дом Офицеров, выстроилась целая автоколонна шикарных лимузинов.

«Бентли», «Ягуары», «Мерины» и «Бумеры», как зеркало русской культуры 90-х, отдыхали у парадного подъезда под охраной шведских орудий времён Гангута. Представленные здесь, «гэнгмобили» новых русских, традиционно числились за полочными фирмами и инвестиционными фондами солнечного Кипра.

Первым из дома вышел офицер Романов в компании двух очень крупных инвесторов. Он быстро заскочил в новенькую «Ауди» и в сопровождении трёх чёрных джипов пересёк условную границу своего территориального округа.

Данный рубеж между районами проходил через холл и туалеты отеля «Виру», но чиновники двух соседних префектур, регулярно нарушая границу, получали дань с киосков на чужой территории. Вслед за Романовым к лимузинам спустились ещё более авторитетные члены советов спортклубов и обществ инвалидов, культивируя на ходу великий и могучий.

Пока Лори пропускала у шлагбаума бесконечный состав с мазутом для замерзающей Голландии, вниз по лестнице сбежали пассажиры «Бентли» и «Порше». Так начиналось привычное шоу 90-х. Прямо напротив центра культуры с грохотом распахнулись ворота магазина «Всё для охоты. Товары для калек и инвалидов».

На площадку перед Домом офицеров ворвались два «Лэнд Ровера» с заляпанными грязью номерами «BIM I» и «BOM II». Из джипов, как по команде, высыпали автоматчики в масках и открыли в честь бизнесменов дискотеку Калашникова двумя новыми дисками.

Известные в столице руководители фонда Джим и Скок, мгновенно укрылись за лафетами трофейных орудий. Стрельба велась поверх голов и больше с целью устрашения, пули крошили сталинские колонны здания. Сменив диски, стрелки перенесли огонь на автомобили и изрешетили «Бентли» и «Порше». Обе машины загорелись, а в ход пошёл гранатомёт.

Заряд «Мухи» почему-то поразил армянский киоск на отшибе парка, который за год незаметно разросся до размеров универмага. Пострадала только галантерейная секция павильона и налётчики скрылись в густых облаках китайского пуха. Глядя на результаты обстрела, Шерман отметил преимущества старого «РПГ-7».

Новости по радио сообщили о перестрелке у культурного центра, отметив отсутствие жертв и пострадавших, а также изувеченные автомобили и взорванный киоск. Предвыборная кампания проходила на фоне войны крупных магазинов с киосками и рыночной торговлей.

Подорванный армянский мини-маркет, получил разрешение на уличную торговлю с площадью 12 кв. метров, но на глазах поглотил парковку и детский городок. До обстрела объект занимал 800 кв. метров городской земли, составляя серьёзную конкуренцию соседним супермаркетам. Районный отдел торговли получал от армян рекордный калым и игнорировал все жалобы хозяев торговых сетей.

После открытия в мини-маркете отдела бытовой техники, глава торговой комиссии Горсобрания Романов собирался прикрыть армянский «Супершоп». Но жизнь сама внесла коррективы и торговую точку обстреляли по заказу владельцев алкогольного магазина за углом, чей оборот упал в разы. Армяне бесстрашно торговали контрабандной водкой.

У входа в разрушенный мини-маркет топталась пара безработных финских маркетологов. Как обычно, на автопилоте.

Северные соседи, выпучив глаза, разглядывали невиданный BMW-850 редкого серебристого цвета, припаркованный рядом:

– Эх, жаль лабаз взорвали. Здесь самая дешёвая водка. Говорят, её делают из стеклоочистителя.

– Пекка, смотри таких «Бемари» не бывает! Самая навороченная модель – 780-ая. Откуда, вообще, взялась эта восьмая серия? Русские всё могут!

– Нет, Юсси, я видел такую «Бэху» в автожурнале у Бекхэма. Но у нас на родине таковых нет, ни одной. Стоит она!

– Это значит, мы помогаем виронцам гуманитарно, а они на это покупают крутые тачки. Лучше выпьем!

Тем временем, знакомый кандидат с плаката на фасаде обнадёжил всех присутствующих: «До выборов осталось 3 дня»!

Глава 7. Западня для внука

Леннон идёт!?

Почём?

(из разговора двух деловых)

Сообщники:

Майкл Шерман – агент ЦРУ

Лора Майлс – специальный агент ЦРУ

Агент «Томас» – связной «Белой гвардии»

Наши:

Владимир Николаев – полковник ГРУ

Михаил Казаков – майор ПГУ

Леночка и Наташа – спецконтингент КГБ

Время и место:

Конец 70-х, Таллин

Подрывные материалы:

Винилы «Santana» – «Marathon» и ELO – «Discovery».

Водка «Посольская».

Памятник вождю

Интервью после дискотеки органично перетекало в групповую фотосессию, которую тов. Казаков профессионально проигнорировал известной цитатой гроссмейстера О. Бендера. Подняв последние тосты за «Вибратор», канадцы вернулись в гостиницу, где умаянный Шерман не ускользнул от жарких объятий Леночки. Неотразимая дочь Ленинского комсомола в точности повторяла весь курс оперативной рефлексотерапии, освоенный в спецшколе, который сдала с оценкой «отлично».

Принимая повторный зачёт, внук неожиданно отключился и пришёл в себя уже в другом интерьере.

В тесном помещении без окон, обшитом мягкими панелями, его заинтересованно рассматривали три угрюмых мордоворота с перебитыми носами. Кроме протёртого кожаного кресла, где наблюдался Шерман, в кабинете стояли три металлических табурета и массивный двухтумбовый стол. С рекламного плаката «Из России с любовью» улыбался молодой Шон Коннери.

Бесшумно открылась тяжелая металлическая дверь и на пороге показались тов. Казаков и его седой коллега, которого все называли майором. Комитетская парочка в ногу прошагала к столу, а замзав выполнил команду «кругом», взял стул и уселся точно за спиной у внука. Глядя в затылок задержанному, он открыл заседание:

– Нам прекрасно известно: кто ты и какую задачу здесь выполняешь!

Это было сказано по-английски, сквозь зубы. Между тем, седой взял со стола пачку фотографий и предъявил их внуку.

Майкл с интересом рассматривал снимки с натуры.

Несомненно, серия кадров с Лорой в гостинице была просто великолепна: работал настоящий фотохудожник с первоклассной аппаратурой. Уровень съёмок интима с Леночкой показался чуть слабее, хотя отдельные фотки в душе тоже впечатляли. Неизвестный, но маститый фотограф запечатлел на память отдельные эпизоды дискотеки и концерта в спортхолле.

Картину рабочего дня агентов дополнил подробный фотоотчёт встречи с Томасом для передачи кассеты. Затем последовали съёмки ночного рейда канадцев на совминовской «Волге» и «Жигулях» короля бензоколонки. Фотохронику первого дня канадцев в Таллине украсили трогательные снимки внука в дискотечном туалете. Майор с усмешкой заметил: – Имеется и звуковой ряд. Желаешь прослушать?

Шерман, одурманенный психотропными препаратами, сохранял молчание, стараясь разобраться какую из доступных ему методик допроса использует русская контрразведка? В разведшколе он изучал методы дознания и вербовки, а в конце курса и сам обрабатывал мнимых агентов. Побывал он тогда и в допросных камерах, где его часами «прессовали» профессионалы из Лэнгли. Но в данный момент, на практике это выглядело совсем по-другому. Оставалось только надеяться и ждать.

Казаков расширил экспозицию, достав из папки снимки с хоккеистами, сделанные в магазине Шерманов в Нью-Йорке.

Прессинг нарастал: – Наш любимый герой в таких случаях говорил: «Не забывайте, у нас длинные руки». Мне непонятно, зачем ты впарил парням дорогущие японские диски «Deep Purple», английский «mid price» вдвое дешевле? – Казаков подготовил серию неудобных вопросов.

Майкл поддержал беседу:

– Японцев им втюхал Рабинович из Брайтона, он это умеет. А мы дали хоккеистам хорошую скидку за опт, почти 30%.

Шерман пригорюнился:

– Если это ловушка, то я в неё попал ещё в штатах.

Замзав продолжил серию:

– Вот что Миша, мы с тобой тёзки, а это обязывает. Поэтому давай начистоту, как настоящие русские! Тут в деле всё записано: куда ты пропал из магазина и чем занимался цельный год на озёрах. В нашей конторе ждали твою группу с нетерпением и встретили как родных. Неотразимая Лори тоже рядом, в соседней камере беседует с Леночкой. И общий язык уже найден. За твоей подругой в Союзе целых три мокрухи. Ты следующий в её расстрельном списке, это всего лишь вопрос времени. Так что считай, мы тебя спасли.

Майкл сделал вид, будто не заметил, как Казаков перешёл на русский. Он всё же предпочёл английский:

– Нам известно, за тобой Миша тоже водятся отдельные грешки в Праге, Будапеште и Вене. Извини, не назвал твою девичью фамилию. Где-то там родился «Союз меча и орала», ну, разумеется – «строгий секрет и государственная тайна». У нас тоже контора пишет. – беседа уже велась только по-русски.

Седой майор подхватил эстафету воспоминаний:

– В этих столицах побывал и твой героический падре, как раз накануне известных событий в Венгрии и Чехословакии. Ладно, семейные фотоальбомы оставим на потом. А теперь, как говаривал другой известный тебе американский папа, выслушай предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Седой поднял трубку и заказал кофе по-турецки.

Он перелистывал бумаги: – Предъявить в МИДе доказательства твоей шпионской деятельности не проблема. После провала на первом же задании, тебе доверят разве что толчки в Лэнгли или сортир разведшколы «Гурон». Выходит, поедешь на родину торговать пластинками, хотя есть и более драматичный вариант. Например, мы взяли тебя с поличным при передаче секретных материалов, а это уже лет десять оздоровительных лагерей в тундре.

Казаков широко улыбнулся: – Но мы всегда можем договориться. Ничего личного!

Он выдержал паузу, пока Шерман пытался унять нервную дрожь: – Сейчас ты принимаешь пару таблеток, нейтрализующих дрянь, которой тебя опоили, и превращаешься в настоящего тигра. В номере тебя встретит Леночка, а если хочешь заменим её Наташей. Это точная копия Донны Саммер, только советского разлива.

Седой предложил крепкий кофе:

– Миша подтвердит, ты будешь доволен! А дальше всё по сценарию твоего шефа и инструкции на кассете. Ты просто выйдешь на предложенных нами членов «Белой гвардии» и начнёшь ударно трудиться на благо родины. Какой, выбирай сам!?

Замзав довольно заржал при этих словах, игриво поддержав коллегу: – Отстроим канал, куда ты, Миша, передашь массу полезной информации. Тебя даже наградят за заслуги, вот только не знаю, кто первым!

Майор достал коньяк и нарезал лимон:

– Продолжим чтения? Как там у классика: «Лёд тронулся…» или «по глазам вижу, что согласен»? А в качестве бонуса заверяю, что у твоего магазина в Нью-Йорке появится много новых клиентов-оптовиков. Оборот вырастет раз в шесть, Мишка, наливай!

Внук отреагировал без промедления: – В десять раз! Нас так учили в разведшколе. Подписывать, разумеется, я ничего не стану! Если можно, не выпускайте Лору до утра. А сейчас, давайте ваши чудо-таблетки, я уже хочу Леночку и Наташу!

Майкл не сомневался в своём выборе, которого у него фактически не было. А двойная игра – обычная практика для разведчика-нелегала, пока тебя не ликвидируют. И, если это не победа, то, во всяком случае, ничья на чужом поле. Он мучительно соображал, как подать всё случившееся руководству, и стоит ли это делать вообще? Контора отправила Майкла на заклание в качестве приманки, для прикрытия основной операции. Он и прикрыл, как мог!

Седой майор будто читал его мысли:

– Ну что, предводитель команчей, как говорил наш великий комбинатор: «заграница нам поможет»! Ну а, если интересуешься литературой, могу предложить полную версию «Двенадцати стульев» без цензуры и купюр. Так называемое специальное издание Главлита.

Шерман, в ожидании волшебных таблеток, приложился к коньяку. Казаков заказал ещё кофе и перешёл на шёпот:

– А для полковника Робертса, который списал тебя в расход, мы готовим современную инсценировку гоголевских «Мёртвых душ» в ревельских декорациях. Я слышал, вам Николая Васильевича в спецшколе не давали, а зря! Там у вас подвизается одна наша литературная сволочь, из критиков. Жалуются кадеты – замучил их Твардовским и Маяковским, которых в Союзе только с трибуны и читают. И ведь уже дослужился до старшего консультанта в Советском отделе. А на родине был безработным алкашом, не вылезал из бара «Три писателя».

Седой опять взялся за правое дело:

– Ты за Лору не переживай, назавтра она обо всём забудет. Мы же профессионалы, Миша, да к тому же русские! Хотя ты на четверть еврей. А ваши жирные коты из конгресса и их хозяева банкиры готовят новую мясорубку в Латинской Америке. И всего лишь ради пары нолей где-то в отчёте о прибыли.

Но Майклу уже прискучил это спектакль Казакова, второй степени сложности. Хотелось обещанного финала:

– Вот что коллеги контрразведчики, нам тоже кое-что известно. Тебя, Михаил, направили в комитет из театрального, где ты неудачно пошутил на сцене в роли «железного Феликса». В Минской школе ты проходил под псевдонимом «режиссёр». Так что свой дешёвый пафос прибереги для партсобраний. Да и ваши советские вожди тоже не отличаются стройностью, а про мясорубки для пролетариата я бы, вообще, молчал!

Шерман вздохнул и выдвинул главное обвинение: – Вы уничтожили русскую интеллигенцию. А её место тут же заняли Бронштейны и Зильберманы! Поэтому у вас на сцене и экране сплошное дерьмо!

Завершая накануне процесс внедрения с Лорой, внук подцепил у продувной стюардессы «Аэрофлота» эффектную фразу: «Давайте, господа, начнём заканчивать». Сегодня она пришлась к месту.

Последствия сказанного, особенно после приёма чудо-таблеток, проявились незамедлительно. А внук поступил под начало Наташи для продолжения оперативной разработки. Он двигался в отель за копией «королевы диско» по средневековым подземным лабиринтам, став пленником её пьянящей походки.

Шерман с трудом сохранял остатки бдительности. Под старым Таллином сохранилась целая система древних ходов, связанных между собой переходами, которые построили во времена товарища Берии. Каким-то образом, его чудесная спутница находила здесь дорогу.

Уже в номере, глядя на советский аналог «плохой девчонки», Шерман осознал безграничные возможности советского плавильного котла народов. Веками безжалостные монголоиды и степные кочевники освежали славянский генотип. Но в Наташе проявлялся самый ядреный коктейль продуктов национально-освободительных движений Африки и Латинской Америки.

Предположительно, дочь кубинского барбудос и любвеобильной комсомолки из Чили, создавалась всей общагой Университета Дружбы Народов, как новый объединительный продукт социалистического интернационала. Результат сегодня предстояло оценить Шерману. Эту часть работы разведчика он особенно полюбил, поэтому с готовностью поддержал процесс формирования генофонда нового советского человека.

Всепожирающая страсть дочери двух революций, разбудила в Шермане дремавшие гены потомков Чингисхана и палестинских кочевников, вызывая к жизни ещё более гремучую смесь. Во время пятого по счёту тайм-аута, Майкл, наконец, прочувствовал всю разрушительную мощь московской секс-бомбы. Это грозное оружие соратников Че использовалось только в исключительных случаях, вроде визита канадцев.

Университеты эротики и интима, пройденные Натали на вечернем и заочном факультетах, открыли ей дорогу в номенклатурные будуары районных и республиканских вождей.

Изредка после бурных ночей, самые болтливые из них покидали персональные кабинеты в сопровождении неприветливых мужчин в казённых костюмах. Как правило, их карьеры продолжались в лагерных отрядах Нижнего Тагила. Совсем необременительные рейды по койкам престарелых аппаратчиков чередовались с более ответственными заданиями.

И несколько раз горячей комсомолке доверяли ещё цветущие тела борцов за свободу Африки. География гастролей и списки подшефных нашей Маты Хари являлись государственной тайной, а при утечке могли вызвать международные скандалы и вооружённые конфликты. Майкла, стоявшего теперь в одном ряду с патриотами и вождями диких племен, волновали проблемы только местного масштаба. А именно – дальнейший ход операции и судьба Лоры. С этими мыслями ему и дали уснуть на рассвете.

Покидая спозаранок свой новый объект, Натали обнадёжила внука:

– Не волнуйся, меня уже сегодня назначили гидом и переводчиком вашей группы. Лора в курсе наших дел.

Шоколадная Натали исчезла по-английски, бесшумно затворив за собой дверь.

Смыв под холодным душем следы ночной операции, Майкл заглянул в соседний номер, где застал спящую Лори. Едва открыв глаза, бледно-фиолетовая партнёрша, обернувшись одеялом, бросилась в душ, откуда донеслись громкие жалобы возмущённого желудка.

Через полчаса, прихлёбывая кофе в гостиничном баре, девушка предложила выйти на улицу для серьёзной беседы. А в весеннем парке уже царил ласковый май, под лучами балтийского солнца робко распускались первые тонкие листочки. Насладившись пением птиц, Лора обнародовала вердикт:

– На этот раз, кажется, приплыли! Мы с тобой прикрываем главную операцию, которую проводит основная группа. Кто они и чем занимаются мне неизвестно. И эта «Белая гвардия» может быть обычной комитетской западнёй. Русские любят такие спектакли, и когда-то во времена ОГПУ подобным образом выманили из Лондона и арестовали самого Рейли. А старик был совсем не прост, и опасность чуял за версту – так, кажется, говорят русские.

В этот момент, в конце аллеи появились два студента в серых шапочках политеха, и Лори безошибочно распознала в них фарцовщиков. Что сделать было не сложно – кроме шапок они не носили ничего советского. Поравнявшись с канадцами, политехники на английском поинтересовались валютой и джинсами, предложив обмен на чёрную икру.

Лора недоумевала: – Почему вы спросили по-английски, а не по-фински, чем мы так отличаемся от них?

Парни развеселились:

– Во-первых, вы трезвые и без бутылки, а значит, пить не собираетесь. Да и тип лица другой. Вы ведь американцы, так?

Шерману надоела глупая инсценировка:

– Ладно, ребятки, мы американские коммунисты, соратники Гесса Холла. Слышали? Приехали по обмену опытом: пятилетку за три года! Дадим стране больше джинсов и пластинок! А то у вас всё в дефиците.

Студенты ещё больше оживились:

– А нас не примете, мы очень хотим, именно в компартию США? А то в советскую не принимают, а за приводы исключают из комсомола.

Лоре очень не хотелось ронять честь американских коммунистов:

– Мальчики вам пора на лекции, изучайте политэкономию социализма.

Девушка дождалась пока они отойдут подальше:

– Нет, это не студенты. Опять ряженые русские филёры. Здесь за валюту сажают с первого захода, а исключение из комсомола автоматом означает отчисление из института. Для политехнического у них слишком хороший английский, значит эта парочка из Ленинградской Высшей Школы ГБ.

– Лори, давай лучше о любви! – взмолился изнурённый Шерман.

Агентесса промычала: – Вот видишь, они везде. Я даже в постели чувствую на себе взгляд Казакова. Вчера нас, всё-таки, сильно траванули, и у меня глубокий провал памяти. Эту прошлую ночь лучше просто забыть навсегда. Вычеркнуть из памяти. Но если в Лэнгли проведут медицинское обследование, оно покажет применение специальных препаратов. Как ты думаешь, что нам подмешали?

Майкл продолжал любоваться весной:

– Я уверен, это был мескалин! Все симптомы совпадают в точности. А наш шеф такого не прощает и, в лучшем случае, мы просидим до пенсии в архиве. У нас нет другого выхода, мы будем передавать в центр всё, что подсунут русские.

Шерман подставил лицо лучам майского солнца:

– Дорогая, я подробно изучал в спецшколе первые операции ОГПУ и не верю в дежа вю. Казаков, конечно, артистично изображал конфликт с майором в баре, ну а мы развесили уши. Но эта гвардия точно существует, только её обложили со всех сторон и нам подсунут своих агентов. Здесь идёт большая игра и таких как мы бросают в топку, не думая.

При этих словах Майкл, не глядя, плюхнулся на свежеокрашенную скамейку. Парк, где только что влип Шерман, выходил на типичный бульвар вождя мирового пролетариата, чей памятник царил у здания ЦК. Правой рукой Владимир Ильич указывал заблудшим путь в винный магазин.

Неохваченные программой фестиваля комсомольцы, активно проявляли себя прямо у монумента основателю, забросав его флаконами бордовых чернил. А в довершение, кто-то повесил на указующую руку красное пожарное ведро. Ну а когда из Белого дома к активу вышел дежурный инструктор, молодёжь уже требовала свободы секса, собраний и передвижения. Предложение функционера ограничивалось только комсомольскими свадьбами в обезьяннике местного изолятора и не нашло поддержки актива. К митингующим присоединились колонны бойцов милицейского батальона с дубинками.