Текст книги "Феликс"

Полигон секретный, а это значит, что расположен он должен быть, в глухой тайге. Чиновники решили предоставить полигон. Подходящее место нашлось в Чишминском районе. Так был подобран квадрат местности, где никогда не было никакого водоема. Не тайга дремучая. Но была более или менее безлюдная лесистая зона.

Рука руку моет. В этом случае гигиенические мероприятия проводились на федеральном уровне.

Глава 9.

– Фе-еликс, а Феликс. Пора вставать. – Послышался голос приятный как у ведущей детской передачи.

– Не-ет! Не жена! Если бы у нее был такой голос, она работала бы на радио. – Подумал Феликс.

Притворяясь спящим, Феликс, сквозь приоткрытые ресницы оглядел пространство перед собой. Никого не было. Кухня, где он находился, была пуста. На стене тикали старинные часы с кукушкой. Окно слегка приоткрыто, из-за чего, от сквозняка, изредка покачиваясь, шуршали жалюзи.

Он сидел на стуле. Ноги лежали на придвинутом табурете, руки, на подлокотниках стула. Голова его облокачивалась на высокую спинку.

Стул необычный. Любимое место Феликса. Он был сделан по заказу. Классическая модель в средневековом стиле.

– Так! Спокойно! Просто послышалось… А как это я заснул? Ничего не помню! И-интире-есно! – подумал Феликс. Однако зачастивший пульс не успокаивался.

– Феликс! Все в порядке, – вновь зазвучал голос. – Можешь открыть глаза, все равно меня не увидишь.

Феликс, вздрогнул. Открыл глаза. Медленно оглядел кухню.

– Я у тебя в голове. Но ты не бойся, я хороший. И ты не в бреду.

Мысли смешались в голове Феликса.

– «Хороший»! – Как бы самому в этом убедиться? – подумал Феликс, невольно напрягаясь. – Вслух же не громко добавил, – да, конечно, я не в бреду! А ты хороший… Не хотел же я эти НПВП колоть! Наверное, побочка! – голос его подрагивал.

– Выслушай меня спокойно, – продолжил уговаривать голос. – Я порождение современного прогресса – дроид, биоробот последнего поколения. Я способен жить автономно от искусственных источников питания. Само регенерирующийся, то есть могу сам себя ремонтировать, а по-вашему – лечить.

– Что за бред – Вырвалось у Феликса. Он опустил ноги на пол, одновременно выпрямился.

– Спокойно! Не делай резких движений. Идёт процесс восстановления твоей двигательной активности. – Голос звучал так ясно, что Феликсу подумалось: «А не радио ли это?»

Глава 10.

Получив команду вести себя спокойно и расслабиться, Феликс, затих. Хотя он перед этим и выпрямился на стуле, в следующее мгновение, тело расслабилось. Он, забыв о странности звучащего голоса, вернулся в прежнее положение. Мысль о радиотрансляции какого-то спектакля успокоила его. А вслед за душевным покоем настала физическая благодать.

Такое бывает после сна. Особенно в холодное время года. Когда просыпаясь ни куда не спешишь. Утомленные мышцы отогревшись после холода, немного увеличены, как будто подкачены насосом. В них чувствуется тепло, покалывание, излучение энергии. Замёрзшие пальцы после долгих зимних игр так себя чувствуют Феликсу это было знакомо.

В детстве, когда он жил в Уфе, часто с друзьями ездили кататься с горок на санках или лыжах. Любимое место было в парке «Победы». Нужно было проехать на троллейбусе несколько остановок. Но это того стоило! Там были природные горки. И самая крутая и опасная, называлась «Гроб-гора». Под ней всегда можно было найти обломки лыж.

Во время катания тело разгорячённое, а руки в варежках облепленных ледяными катышками замерзали до боли. Вволю накатавшись, придя домой, маленький Феликс, отогревал ладошки. Он совал руки между рёбер чугунных радиаторов отопления. Начиналось это ещё в подъезде. Жил то он тогда, на четвёртом этаже. Когда он поднимался на свой этаж, то грел руки на каждой площадке. Иначе руки не слушались. Не возможно было даже повернуть ключ в личинке замка, до того они порой замерзали. А потом, уже в комнате, отогревал и ноги и руки, прислонив их к батарее. Руки и ноги начинали чесаться. Потом, обед. После обеда, клонило ко сну. А проснувшись, было интересно сжимать руки в кистях. Они становились как резиновые.

Так было и теперь. Но ещё к этим ощущениям добавилось то, чего Феликс так долго ждал. В коленях прошла ноющая боль. Она беспокоила Феликса больше месяца. Когда боль, преследующая продолжительное время уходит, тело обретает блаженство. Ничего не нужно. Все просто. Достаточно, прожив, испытывая трудности, боль и страдания, получить достойные условия жизни, физическое здоровье и душевный покой, человек обретает счастье.

Феликс чувствовал себя хорошо. Даже тревога, связанная с таинственностью голоса отошла на второй план. Спектакль или книга была интересна и голос, читающего, приятен.

– В результате эксперимента, – продолжал голос – на военном заводе в программе исследования произошёл сбой. Я оказался в числе вышедших из строя организмов. И по это простой причине меня списали и должны были разобрать, стереть в порошок, растворить в кислоте. Другими словами утилизировать, любым возможным способом.

– Не могу понять, – думал Феликс – кто автор. Такой интересный сюжет! Голос не знакомый, но такой приятный.

– Однако создатели нарушили процедуру утилизации, – продолжал голос. – Нас в среде жидкого азота вывезли в лес. Там, ленивые сотрудники клинингового отдела, вывалили контейнер с материалом в кусты орешника. А сами под покровом темноты уехали с чувством выполненного долга.

Потом случилось чудо! По меркам человеческого сознания ничего особенного. Имя этому чуду – дождь.

«Действительно, что же тут чудесного, в самом деле?»: подумал Феликс. «Дождь и дождь, подумаешь. Если конечно не в пустыне, где жара и песок. У нас в городе, дождь бывает в любое время года, кроме зимы. А если зимой оттепель, то и зимой. Ничего удивительного. Приходится зонтики доставать и куртки с плащами одевать» мысленно рассуждал о дожде Феликс.

– Дождь в лесу это не то, что люди наблюдают из окон в больших городах, – сказал чтец.

Феликс после этих слов, слегка приподнял голову. Оглядел кухню вокруг себя. «Странный спектакль. Как будто разговариваю с кем то. Мои мысли кто-то слышит и ведет со мной разговор»: подумал Феликс. Но звук голоса успокаивал. И он вновь расслабился.

– Заряжаясь энергией деревьев, скатываясь по листьям и иголкам елок капли дождя превращаются в эликсир жизни! Этим эликсиром смочило то, что ленивые люди из клинингового отдела свалили под орешник. Нарушив инструкции, разработанные для этой процедуры.

Началась сложная реакция, возникшая при попадании капель дождя… Углубляться в тонкости её я не буду, что бы, не утомлять тебя. Но, при совпадении всех этих событий, произошедших в одном месте, образовалось озеро.

Вода в нем по составу схожа с водой знаменитого озёра Байкал.

Непрекращающийся в течение трёх дней дождь способствовал этому.

Ну а мне предстояло выбрать внешнюю оболочку. Я вспомнил о пиявках. А что, очень удобно. Мало кто захочет находиться рядом с пиявкой, на расстоянии ближе полуметра, купаясь в озере. Таким образом, я надеялся сохранить своё личное пространство и себя в покое и благоденствии. Однако все эти мечты были не исполнимы. Если бы знать об этом заранее.

Глава11.

Деревья предупреждают друг друга, так же как и другие растения. Предупреждают обо всем, о чем можно. Кроме того они заботятся друг о друге и помогают. Особенно родственным растениям.

Зайдите в лес. Деревья оставляют коридорчики в кроне, между ветвями. Не мешают расти друг другу. Не строят козни. Не завидуют более крепким. Более крепкие не угнетают стоящих рядом менее развитых. Скорее всего, и у растений можно найти изъян в отношениях. Но этот изъян нужно искать!

Файзуллин глядя на фотоотчет о проделанной работе по учебной практике, растерянно соображал. «Нужно срочно связаться с Хабаровым», – таково было его решение.

– Валерий Султанович, если вы сейчас заняты, я попозже зайду, – тактично нарушил напряжённое молчание Лоуренс.

– Да! Давай мы с тобой так поступим. Ты работу свою у меня оставь, а я её в институт к тебе с секретарем отправлю, – сказал Файзуллин.

– Неудобно как то вас от работы отрывать, – сказал Лоуренс. Ему казалось невероятным такое отношение со стороны чиновника. Он и не мечтал о столь пристальном внимании к своей практической работе.

Лоуренс был сильно удивлён таким волнительным состоянием Файзуллина. И в то же время, внутренне он ликовал. Ещё бы, его работа впечатлила чиновника республиканского масштаба. Значит, есть в ней то, чем можно гордиться. А сделал эту работу он, студент второго курса БЭГУ. Толи ещё будет… От предстоящих перспектив, маячивших впереди, появился азарт! Захотелось действий.

– В общем, договорились, – сказал Файзуллин. – Работу пока оставь у меня.

– Да, да конечно. Как скажете, так и будет! – согласился Лоуренс. Он готов был выполнить любую просьбу Файзуллина. Даже если бы он попросил Лоуренса перекопать грядку на даче или покрасить забор. Был согласен выполнить поручение. Ведь Файзуллин занятой человек. «Чиновник с кучей дел» – думал студент. К тому же, такая удача – получить хорошую оценку за свою работу от этого авторитета. Как бы не вспугнуть её. От хорошего отношения влиятельных людей может зависеть будущее. Поэтому Лоуренс готов был исполнить любую просьбу. Тем более просьба, как оказалось позже, была больше в интересах самого Лоуренса.

Однако Файзуллину просить о чем-то студента и в мыслях не было. Ему хотелось, что бы студент побыстрее исчез. Но исчез с гарантией. Нет, нет, Республика Башкортостан не Сицилия. Насилие не входило в планы Файзуллина.

– И вот еще, что, – Файзуллин выдержал паузу. – Твоя работа очень интересна. Надеюсь, ты до поры до времени не будешь показывать фотоматериал кому то ещё? Иначе может получиться так, что какие ни будь части твоей работы, попадут в третьи руки. Обидно будет если, какой ни будь студент, этими частями воспользуется без твоего ведома. В итоге твоя работа потеряет уникальность. А уникальность многого стоит. Надеюсь, ты меня понимаешь? – он смотрел на студента взглядом властным. В нем было лишь формальное ожидание. Ожидание согласия.

Говоря это, Файзуллин хотел услышать от студента то, что материал его работы весь тут, перед ним. Никаких копий не существует. И т. д, и т. п.

Что хотел, то и услышал!

– Да, да, конечно Валерий Султанович. Весь материал здесь. Это единственная копия. Я понимаю, как важно для меня сохранить все в тайне, от третьих лиц.

Удовлетворившись этими заверениями, он отпустил Лоуренса.

У студента сложилось неоднозначное мнение. С одной стороны льстило внимание. С другой, уж слишком оно было навязчивым. И, поэтому, имея черновики к своей работе, не стал о них упоминать.

Черновики! Это естественно.

Человек, когда либо, работавший над дипломным проектом, или над курсовыми, даже над рефератами, знает, что без черновиков не обойтись. Пробные заметки или даже оригиналы, каких то документов, всегда используются в работе. Ведь это костяк, скелет, так сказать, основного труда.

Файзуллину было некогда задумываться над правдивостью слов студента. Не до этого. Сказал, что все здесь и, слава Богу. Ему нужно было срочно сообщить новость Хабарову. Новость о квадрате тайги предоставленном федералам. Нет там теперь квадрата тайги. Вернее есть, но не тайга, а таежное озеро! А что же случилось с захоронениями отходов секретного военного производства? Ведь основным условием для полигона было отсутствие водоема. И к чему теперь может привести нарушение этого условия? И как вообще такое возможно – была тайга, а стало вдруг озеро? Это все предстояло выяснить вляпавшимся чиновникам. Как можно скорее. Пока все это не всплыло, в прямом и переносном смысле.

Он нажал кнопку связи с секретарем. Через секунду послышался приятный голос: «Слушаю, Валерий Султанович».

– Америция, меня нет.

– Все понятно Валерий Султанович.

– Как все-таки приятно иметь понятливых помощников. Жаль нельзя всю работу отдать им. Было бы замечательно! – промелькнуло в голове у Файзуллина.

Он снял трубку телефона и набрал номер партнёра.

– Хабаров слушает.

– Салам аллейкам, – вежливо приветствовал Файзуллин.

– А – а! Валерий Султанович, давно не звонил. Как здоровье? Как семья?

– Давно. Это точно. Валерий Сагитович. Давайте, может прямо сейчас встретимся. Все и обсудим.

– Что, так много интересного про семью накопилось? – сказал Хабаров.

Разговаривая с Файзуллиным, он обычно откидывался на спинку своего кресла. Чаще всего разговоры по телефону со своим партнёром приносили удовольствие. Но сегодня в голосе Валерия Султановича слышались не те нотки. Хабаров наклонился к столу, облокотившись на локти. Поднял очки на лоб. Глаза скользили по кабинету. Трубка телефона прижата к уху. Было ясно, что разговор срочный и не телефонный.

– Сейчас у меня совещание с руководителями крестьянских хозяйств, – сказал Хабаров после небольшой паузы. – В двенадцать я освобожусь. Можем встретиться в «Ляйсян». Заодно и пообедаем. Годится?

– Ярар¹, договорились. Только сунга колма², ату³ кушать охота.

– Ярар, ярар, ты меня знаешь. Дела семейные вопрос серьёзный, не опоздаю. Хороший аппетит залог здоровья.

«Да уж, здоровье» – подумал Файзуллин, вытаскивая таблетку из блистера. – «Нервы совсем никуда не годятся».

Глава 12.

Лоуренс выходя из землеустроительного ведомства, на здоровье не жаловался. Но покоя от этого не прибавилось. Выбила его из равновесия подозрительная внимательность Файзуллина. Предупреждение о сохранении уникальности работы. С чего бы? Все конечно хорошо, даже замечательно. Покровительство чиновника, которому понравилась толковая работа студента. Однако не такой-то нынче наивный брат-студент пошёл. «Что-то тут нечисто» – подумал Лоуренс.

Он поступил в университет Уфы, приехав из Чайска.

Чайск, крупный город, расположенный на берегах трёх рек. Они были мал, мала, меньше. Одна река называлась Чайка. Она была самая полноводная. Берега её полюбили белоснежные чайки. В любое время года эти птицы не покидали их. Даже зимой находили полынью, и важно расхаживали рядом по тонкому льду. Жители города подкармливали их. Они чувствовали себя прекрасно. Становится ясно, что такой город, по другому как Чайск, не назвать. Однако город был переименован в своё время. Присвоили ему тогда название Комсомольск. Это гордое имя он заслужил в неспокойные революционные годы. А в перестроечные годы, название ему вернули прежнее. Так уж было принято в те времена.

Кроме реки Чайки, были река – Бирюза средняя и маленькая Вак. У Бирюзы необычное свойство. Ее цвет в любую погоду небесно-голубой. Этот цвет придавала воде голубая глина. Вот вам и причина названия второй реки.

А третья река, самая маленькая, Вак. С тюркского, означает маленький размер. Но маленькая она лишь в сравнении с двумя другими реками. Вак старательно протекает через лес. Петляет между деревьев. Вброд, ее не перейти. А во время весеннего половодья хлопот она доставляет не меньше своих более полноводных сестёр.

Промышленность в городе развита великолепно. Во многом благодаря ей численность населения Чайска такая высокая. Люди с периферии тянутся за лучшей жизнью. За удобствами и комфортом.

Финансовые потоки как реки, омывают город. Они приводят всё в движение. Как струи воды двигают мельничное колесо, так и деньги, приводят в движение большой город. А движение это жизнь!

В Чайске было все. Театры с хорошими представлениями. Музеи с познавательными экспозициями. Кинотеатры с мировыми премьерами. Был цирк, по крайней мере, здание, куда приезжали циркачи. Настоящие, не шапито, а мастера циркового искусства. Кроме средних школ, были ВУЗы, входящие в полусотню лучших по стране. Была развитая промышленность во всевозможных отраслях, от добывающей до перерабатывающей. Торговля, как с лотков, так и в суперсовременных торговых центрах. Оценив все это, можно с уверенностью сказать, что Чайск – город мечта, для современного молодого человека.

Однако наш Лоуренс был из другого теста. Несмотря на то, что он был рожден в этом мегаполисе и всю свою жизнь прожил в нем, его тянуло вон из города. Тяга эта была рождена на каникулах. Он проводил лето в деревне у своих бабушек и дедушек с обеих сторон. Те свобода и непринужденность, если не считать окучивание картошки. Те беззаботность и ощущение бесконечного счастья были причиной появления этой тяги.

Учился он в школе с физико-математическим направлением. То есть школа усилено развивала в учениках не лирику, но физику. И это стимулирование было довольно успешным. Ученики с легкостью занимали призовые места на многих конкурсах и олимпиадах по стране. В их числе был и Лоуренс. Он отличался своей любовью к практическим конструкциям в робототехнике. В деревне у маминых родителей, своих дедушки Ислама и бабушки Фатимы он придумал робота опрыскивателя от колорадского жука. Суть изобретения была в следующем: на параллельных заборах закреплялась труба в горизонтальном положении. Это были рельсы. Они тянулись от начала картофельного поля и до его конца. По одной с интервалом раз в час, двигался сканирующий блок. Он с помощью луча направленного на приемник расположенный параллельно на такой же трубе, сканировал растения. Сканирующий блок и приемник, расположенный параллельно на трубе другого забора, двигались синхронно. Сначала в один конец огорода, затем возвращались. Таким образом, считывалась информация. Она отправлялась на обработку. Введенные параметры о вредителях, сравнивались с полученными со сканера.

В случае обнаружения жуков, сигнал отправлялся на опрыскиватель. Тот был закреплен таким же образом, но перпендикулярно на заборе в конце огорода. Телескопическая установка с распылителем перемещалась в квадрат обнаружения вредителей. Инсектицид готовился в нужном количестве тут же из сухих составляющих, расфасованных порционно. Получив все сигналы по местоположению вредителей и их количеству, готовился раствора. После этого, установка выполняла задачу.

Это изобретение дедушке и бабушке очень понравилось. Но бабушка попросила лишь об одном: «Пусть этот кран ночью работает, днем соседи увидят, не поймут. А если поймут, то боюсь, завидовать начнут». Лоуренс вначале бабушку успокаивал, «пусть завидуют», говорил. Но бабушка рассказала ему притчу о зависти, как она сжигает людей. Бабушка была добрая и никогда никому не желала чего то плохого. Она даже залетевшую в кухню муху старалась поймать мягкой тряпкой, и выпустить на улицу, не повредив ее. Лоуренс согласился. Кроме скрытности, установка приобретала естественное охлаждение в ночное время, плюс электроэнергия в это время дешевле.

У него было много и более мелких, но не менее полезных изобретений. И все же он не был домоседом. В друзьях у него было буквально все население, приблизительно его возраста. С ними он гонял и на велике, и купался на платине, сооруженной на местной речке и много разных других развлекух.

Время шло, Лоуренс заканчивал обучение в школе. Он был одним из лучших учеников. Директор школы держал на заметке, таких как он, талантливых ребят, не только для коллекции. Он напрямую общался с ректоратом ведущих вузов страны, рассказывая о своих талантливых учениках. Рекомендовал их как золотой фонд будущей науки страны. Общался с родителями, расписывая будущие перспективы.

Казалось бы, все решено. Лоуренсу светит безоблачное будущее в одном из столичных вузов. Но, он наотрез отказался учиться в большом городе. Одна только мысль, что ему предстоит пять лет учиться в мегаполисе не меньше Чайска, приводила его в уныние. Ему не нравилась атмосфера суеты, толкотни, спешки. Он был деревенским в душе. Ему мечталось жить на природе и заниматься наукой.

Представлялся поселок с аккуратными одноэтажными домиками окружёнными участками земли. Заасфальтированы только улицы. Все остальное утопает в зелени. Возле домов люди высаживают сады, газоны, огороды кому, что по душе.

Он уговорил родителей не заставлять его поступать в институт крупного города. Родители предвидели, что будет нечто подобное, и пытались вначале строго воздействовать. Не получилось. Потом пробовали ласково уговорить, рассказав о перспективах столичного вуза с заграничной стажировкой. Не сработало. И они сдались, но с условием вместе выбрать ВУЗ. Лоуренс дипломатично согласился. Его выбор пал на Уфимском филиале Московского физико-технического института. И овцы целы и волки сыты. Мечта Лоуренса учиться не в Москве или Питере, и желание родителей дать сыну образование ведущего вуза страны, сбылась! Так он оказался в Уфе. Не деревня конечно. Но из двух зол Лоуренс выбрал меньшее.

От его родного Чайска, город располагался часах в восьми езды. Такое расстояние не могло не радовать родителей. Особенно маму. Ведь сын мог по выходным приезжать домой.

Глава 13.

Феликс с закрытыми глазами прислушивался к своему телу. Было явное ощущение улучшения во всех частях организма.

Голос продолжал рассказывать историю.

«Прошло некоторое время и на берегу начали появляться первые посетители. Волки и лисицы, зайцы и ежи. А за ними пришло стадо коров с овечками. Ещё бы, ведь на берегу росла вкуснейшая, сочнейшая, изумрудная трава. Парнокопытным только это и нужно. Пастух, звали его Айтуган, из местных. Так вот, этот абориген, любитель нетрезво проводить время, не совсем понимал, где он.

Попав сюда впервые, он был сильно удивлён. С глазами ошалелого идиота, озираясь по сторонам, волочил свои ноги в изношенных адидасах по берегу озера. Наконец споткнувшись в очередной раз, и не удержавшись на ногах, приводнился своими небритыми щеками в хрустальную воду озера».

Феликс, внимательно слушал рассказ. Он был в безмятежном состоянии. Его колени, мучавшие так долго, были спокойны. Боли прошли. Пульс и дыхание ровно и легко делали свою работу. Даже зрение странным образом стало острее. Он смотрел в окно. За ним, вдоль дома автомобильная дорога. Параллельно дороге тротуар, газон и липы. Вдоль лип стояли столбы с натянутыми электропроводами. Так вот на этих проводах любили отдыхать голуби. Как раз там сидел один из них, который сосредоточенно чистил перышки. Феликс отметил про себя: «А у этого голубя, крепкая хватка. Как он вцепился в провод. Форма клюва интересная и цвет глаз. Все так четко видно на таком расстоянии! Как будто он передо мной в клетке и я его спокойно разглядываю». Все эти мысли не мешали ему понимать рассказ. И когда он услышал о том, как Айтуган упал в воду, он настолько реально представил себе это, что невольно поморщился.

– Не волнуйся! Его падение отточенное годами и смягченное домашним ликером, принесло ему только задержку в передвижении, – сказал голос, как будто видевший реакцию Феликса. – К тому же он был не один, – продолжил рассказ голос. – Пятнистая жучка, составляла ему компанию. Она, резвясь, подскочила, и вцепилась ему в бок, повыше брючного ремня. О, это надо было видеть! Собака вовсе не хотела причинить ему вред. Она не напала на него. Это была попытка, верного друга, спасти товарища. Айтуган, с проворностью, которой позавидовал бы степной суслик, вынырнул из хрустальных вод озера. При этом подняв радужный взрыв капель, своими на удивление длинными волосами. Это его чудесное возвращение из воды на сушу, смахивало, если смотреть в замедленном режиме, на рекламу шампуня. Тот момент, когда красотка в бикини, выныривает из тропического моря, встряхивая волосами откидывает свою голову назад, изящно прогибая спину, демонстрируя волшебство шампуня.

Айтуган заверещал от собачьей хватки так, что рядом пившая воду красная корова поперхнулась. Потом она не глядя под ноги ринулась в сторону спасительной чащи. Айтуган же схватившись за бок, кинулся за жучкой. Жучка с пробуксовкой от него.

Погоня продолжилась не долго. Скрывшись за ближайшим дубом, Айтуган появился вновь, почти сразу. Что-то, бормоча, потирая бок и морщась как от неспелого яблока. Он приблизился к озеру, присел на корточки. Зачерпнул воды в ладошки. Посмотрел в них. Приблизился губами и сделал глоток. Он в первое мгновение был недвижим и напоминал фигуру из музея мадам Тюссо. В следующую секунду он сел своим задом в прибрежную траву, издав протяжный вздох удивления и удовольствия. Жучка, вынырнувшая из соседних кустов, скользнула к его лицу, будто спрашивая: «чем помочь тебе хозяин, ты уж прости меня, если что не так, а?» Айтуган потрепал её по загривку. Прекрасно понимая свою собачку. Поднявшись, скомандовал хрипловато: «Собирай ораву в кучу, обеденная стоянка». Жучка вновь, забуксовав лапами по прибрежному грунту, понеслась выполнять поручение хозяина. – Голос умолк.

– Все-таки чудо, эти пастушьи собаки, – подвёл итог рассказанному Феликс.

Глава14.

Файзуллин, отпустил водителя домой. «Хорошая летняя погода. Работа на сегодня только с бумагами», – такими словами, спровадил шеф, своего верного адъютанта. Закончив с водителем, он положил телефон на стол. В душе у него смешалось смятение с усталостью. Он нажал кнопку связи с приёмной.

– Америция, завари мне чай с мятой, – попросил Файзуллин.

– Один момент, – сказала секретарша. Голос был приятный с нотками сочувствия. Файзуллин окружил себя хорошими работниками. Относился к ним с отеческой заботой. Поощрял за верность, и профессионализм. В ответ имел признательность и готовность помочь шефу в любое время дня и ночи.

Кадры подбирались однажды, и на года. Он знал почти всё, о своих служащих. Они были для него почти семьёй. Помогал в трудные моменты жизни. Знал о мужьях и жёнах. О детях. О родителях. Если нужны были деньги, он их выдавал в виде единовременной премии. Такой способ поощрения освобождал от чувства «должника».

Благодаря такой премии, Амереция отправила свою маму в санаторий. На минеральных водах Абано-Терме не далеко от Падуи в Италии. В тот момент ей это было очень необходимо для подкрепления здоровья.

У Людвига – водителя Валерия Султановича, дочь, талантливая девочка и в точных науках, и в танцах. Она была отправлена учиться в Чехию. После окончания школы, по настоянию Файзуллина её отправили учиться в языковую школу в Пражский ВУЗ. На это, то же была выделена премия отцу. В принципе отец – Людвиг, премию заслужил своим отношением к работе. Тем, в каком состоянии он содержал служебное автохозяйство. Не многие автолюбители перфектционисты, так содержат свои личные гаражи.

Файзуллин всегда интересовался состоянием дел своих служащих. Это было не пустое любопытство. Не показная забота. Это было редкое, даже среди родственников, участие. Окружение понимало – скажи ему о проблеме, последуют предложения разных вариантов помощи. И разве, после такого отношения к себе, в ответ мог кто-нибудь из них быть хотя бы равнодушным? Но мудрость Файзуллина не позволяла баловать их своей могущественной заботой.

На просьбу секретарши устроить мужа на престижную работу, он ответил отказом. «Он мужчина. Он сам должен решить вопрос. И если он будет добытчиком с твоей помощью, то со временем, ты перестанешь его ценить».

Муж не догадывался о просьбе жены. Он не лежал на диване. И после нескольких попыток организовать свое дело, смог устроить себе мастерскую, в которой успешно делал авторскую мебель. Параллельно обучал этому двух учеников. Плюс ко всему, приглашал, любителей мастерить, отвести душу. Тех, кто желает поработать с деревом своими руками. За пользование оборудованной мастерской была установлена плата. Желающие были постоянно, ведь не у всех есть такие условия. Это приносило доход и удовлетворение.

Был случай отказа в помощи водителю. Людвиг пытался отмазать своего старшего сына от армии, вопреки его желанию служить. Файзуллин цыкнул. «Настоящий мужчина растёт, радуйся и не мешай». Людвиг немного насупился, но со временем убедился в правильности слов своего шефа. Сын достойно отслужил срочную и учится сейчас в военно-космической академии им. А. Ф. Можайского.

Глава15.

Выпив чай, Файзуллин пытался сосредоточиться. Сидя в кресле с закрытыми глазами. Отрывки воспоминаний параллельно с фантазиями событий, мелькали как во сне. Зазвучал голос секретаря.

– Валерий Султанович, ещё что-нибудь принести? – донесся голос из динамика связи с секретарём.

Файзуллин очнулся, провел ладонью по лицу. Нажал кнопку громкой связи.

– Спасибо Америция. Ничего не надо.

Вскинув руку, посмотрел на часы. Было без двадцати двенадцать. «Пора», – подумал он. Встал и походкой уставшего человека вышел из кабинета. В приёмной была одна секретарь.

– Америция, я на встречу с арендаторами. Когда закончится, не знаю. На сегодня, что запланировано?

– Ничего важного Валерий Султанович. Встреча с выпускниками школы.

В голове Файзуллина всплыл образ студента-Лоуренса. «Опять эта любознательная молодёжь» – мысленно проворчал внутренний голос.

– С детьми нужно встретиться. Во сколько, напомни?

– В 13:00.

– Нет, не успею. Позвони в школу, предупреди о переносе. Но пообещай, что встреча будет.

– Хорошо, всё объясню и договорюсь, – секретарь одобряюще улыбнулась.

Файзуллин вышел на улицу. Светило яркое солнце, но жары не обещало. Прохладный ветер с севера освежал. Дойдя до служебного «форда» по растрескавшемуся асфальту, подумал: «Пора бы обновить. Может брусчатку постелить?». Вначале по привычке подошёл к задней двери. Секунду замешкавшись, протянул руку к передней двери. Усевшись на водительское место, запустил двигатель. Плавно тронувшись, поехал в назначенное Хабаровым место.

Дорога была хорошо знакома. За рулём ездить нравилось. Улицы были свободны по провинциальному, что удивило. Тем более в первой половине рабочего дня.

Движение на улицах города оживлялось по утрам и вечерам. А самый пик бывал перед праздниками. Но не перед всеми. Майские традиционные шашлыки. Когда соскучившиеся, после долгих холодов, горожане высыпались за город. К речкам-озерам, на травку, на солнышко. А другой праздник с пиковой загрузкой улиц – это, конечно же, новый год.

В предновогодние дни передвигаться по городу становилось труднее не только из-за столпотворения машин, но и из-за погоды. Снег, гололёд, мороз. Снег – это езда с риском застрять. Чистить снег не везде успевали вовремя.

Гололёд – это пробуксовка и заносы на поворотах.

Мороз – это трудный пуск двигателя.

А если сел аккумулятор или ремень генератора буксует или ещё, какая-то проблема. Одним словом зимой погода доставляла хлопот.

Пусть машина завелась в домашнем гараже. Счастливый обыватель поехал за покупками к новогоднему празднику. Повезло, припарковался возле магазина, торгового центра или ещё какого то места. Прикинув сколько денег на карточке, с улыбкой двинулся на «охоту». Охота проходит в сопровождении жены-мужа-детей-мамы-папы-сестры-брата-бабушки-дедушки – и т. д. Автомобиль в это время остывает, а лучше сказать задубевает. Но вот, облегчив кошелёк, и наполнив пакеты всем необходимым, загружается багажник и салон автомобиля. Ключ на старт. И вот засада – не заводится! Применив все мыслимые, и не мыслимые, усилия всё же машина оживает и все обходится более или менее удачно.