Текст книги "Внезапные наслаждения"

Глава 5

Анджелина Малкахи вышла из «линкольна» и огляделась. Стоял прекрасный жаркий августовский день, и над заливом, усеянным точками маленьких яхт, висела серебристая дымка. Фрэнки и Эшли уже встречали ее. Анджелина расцеловала обеих женщин.

– Какой прекрасный дом, дорогая! – сказала она Эшли.

– Погоди, вот увидишь комнаты! – пообещала Фрэнки. – Обставлены старинной мебелью, причем подлинной. Эшли говорит, что ее семья уже несколько веков владеет всем этим антиквариатом.

– Франческа! Не будь вульгарной! – упрекнула мать.

– Не ругайте ее, Лина, – рассмеялась Эшли. – Она, как и Райан, по достоинству оценила все, что много лет собирала моя семья. Заходите скорее.

Женщины вошли в дом. Поскольку часы только пробили десять, Эшли пригласила всех на веранду, где на маленьком столике уже стояли кофейный сервиз, чашки с только что приготовленным клубничным йогуртом и блюдо с миниатюрными датскими рулетиками, испеченными этим утром. При виде соблазнительной картины Анджелина одобрительно кивнула, а Фрэнки заговорщически подмигнула Эшли. Когда они поели, Эшли предложила Анджелине показать дом.

– Вы, конечно, хотите посмотреть, где будет новый дом Райана, – заметила она, уводя гостий с веранды. – Фрэнки превзошла самое себя. И поскольку мы скоро станем родственниками, вам просто необходимо своими глазами все увидеть перед свадьбой.

Хотя интерьер дома произвел на Анджелину очень сильное впечатление, ее красивое лицо оставалось бесстрастным, никак не отражая чувств. Здесь действительно было на что посмотреть. Гостиная была большой, но уютной, с красивой резной каминной полкой, но столовая поистине ошеломляла: огромный обеденный стол и стулья работы Дункана Файфа с атласной обивкой в бежевую и темно-зеленую полоску. В центре стола стояла большая фарфоровая чаша с аранжировкой из разноцветных георгин. На обоих концах буфета красовались большие серебряные плоские блюда, а посередине – серебряная чаша для пунша с такой же ложкой. В столовой тоже был камин, как и в библиотеке с обшитыми деревянными панелями стенами.

– Сколько же каминов у вас в доме? – не выдержала наконец Анджелина.

Эшли на минуту задумалась.

– Кажется, двенадцать. В спальнях и в кухне тоже камины.

Гостиная. Столовая. Библиотека. Кухня. Значит, спален должно быть восемь. Это дом для семьи. Дружной большой семьи.

Анджелина последовала за Эшли наверх, где ее привели в только что отделанные хозяйские комнаты с гостиной, спальней, двумя ванными и двумя гигантскими шкафами, от пола до потолка. Анджелину потрясли размеры мебели и комнат. Она невольно вспомнила крохотную спальню, где спала с мужем почти все годы брака.

– Ну, ма, что ты думаешь? – не выдержала Фрэнки. – Я хорошо потрудилась?

– Превосходно, – признала Анджелина, не в силах сдержать одобрительных ноток в голосе.

Они вошли в гостиную, выкрашенную в два цвета: сверху светло-зеленый, внизу – темно-зеленый. На стенах висели дорогие картины: пейзажи и два портрета предков в потускневших позолоченных рамах. Светло-кремовое ковровое покрытие закрывало пол. В одном углу стоял кленовый секретер. Волнистое стекло в дверце указывало на почтенный возраст. Кроме секретера, в комнате стояли диван с темно-зеленой обивкой и декоративными подушками и два удобных кресла, на обивке которых цвели большие розы, нежно-зеленые на кремовом фоне. Здесь же находились маленькие антикварные пристенные столики с чудесными лампами.

– Ты еще не видела спальни! – оживилась Фрэнки. – Я привезла кровать из мастерской Райана. Копия английской кровати восемнадцатого века с обтянутым полотном изголовьем. Настоящий дуб. В этой комнате до самой своей смерти жил дедушка Эшли, и, как ни странно, его кровать была единственным современным предметом обстановки. Поэтому мы отослали ее в магазин «Абитат»[6]6
  Магазины, выручка которых идет на благотворительные цели.


[Закрыть] в соседнем городе. Ну как?

– Сначала кровать кажется чересчур большой, но размеры комнаты позволяют вместить и не такую, – кивнула Эшли.

Анджелина оглядела кровать с темно-зелеными бархатными занавесями. Эта комната была оклеена обоями из кремовой шелковой бумаги с изящными зелеными папоротниками. У одной стены стоял великолепный двойной комод шестнадцатого века, у другой – бюро семнадцатого века с необычайно красивым зеркалом.

– Подумать только, – тихо сказала Анджелина, – что ваши дети будут зачаты в этой постели. Из таких кроватей выходят целые династии!

– Взгляни на ванные, ма, – поспешно попросила Фрэнки, уводя мать в другую сторону. – У Райана утки на рыжеватом фоне. Настоящие мужские обои. А у Эш – бледно-розовые лилии с зелеными листьями на кремовом фоне. Правда, миленькие?

Анджелина все осмотрела, после чего захотела увидеть другие спальни. И улыбнулась, когда Эшли сказала:

– Можете выбрать любую, в которой будете останавливаться каждый раз, когда приезжаете к нам. Надеюсь, Лина, вы будете часто у нас гостить. Во всех спальнях есть ванные. Бернс будет всегда рад привезти и увезти вас.

Наконец они спустились вниз и снова уселись на веранде в ожидании ленча. Здесь легкий ветерок немного смягчал жару.

– Какой чудесный дом! – заметила Анджелина. – И столько спален для детей, которые, Бог даст, появятся у вас с Райаном. Но скажи, дорогая, почему вы не хотите венчаться в церкви? Конечно, у вас разные религии, но Райан, конечно, объяснил, что вы можете венчаться в церкви, а дети должны воспитываться в католической вере.

– Римско-католической, – поправила Эшли. – Анджелина, боюсь, Райан не был с вами достаточно откровенным. Видимо, как большинство мужчин, он избегает неприятных разговоров с матерью. Наш брак – это брак по расчету. Если мы не поженимся, нам обоим грозит потеря наследства. Это единственная причина, по которой мы решили пожениться. Мы оба подписали брачный контракт, а также соглашение, в котором оговаривается, как нам следует вести себя в продолжение нашего брака. Мы не венчаемся в церкви не из-за различия религий, а потому что брак продлится не более двух лет. Если кто-то из нас влюбится, он совершенно свободен начать жизнь сначала не только в духовном смысле, но и вступив в новый брак. Мне очень жаль, что Райан умолчал обо всем этом. Не знаю, стыдился он или боялся. Надеюсь, вы сможете его простить и простите меня.

– Но как же вы в таком случае поженитесь? – спросила побледневшая Анджелина.

– Гражданская церемония. Судья Палмер поженит нас. Этот брак вполне законен в этом и любом другом штате, – пояснила Эшли. – И тогда мы с Райаном спасем наши деньги.

– Неужели такое возможно?! – воскликнула Анджелина. – Меня на свадьбу не ждите!

– Ма! – воскликнула Фрэнки. – Не разыгрывай трагедию! Что значит «не ждите»? Это свадьба Райана.

– Это деловое соглашение, – отрезала Анджелина, – а не настоящий брак. Как я могу одобрить подобный союз, Франческа?! Чем успокою свою совесть?!

– Довольно религиозного фанатизма, – твердо сказала Фрэнки. – Ты прекрасно знаешь, что без Райана у отца не было бы и двадцатой доли того, что он имел. Райан мог бы работать на Уолл-стрит и сколотить состояние. Но вместо этого постарался сделать отца мультимиллионером. Па позаботился о том, чтобы ты была обеспечена, оставил дочерям огромные суммы, но не мог умереть без того, чтобы даже из могилы диктовать Райану свою волю. Райан должен жениться. Должен продолжить великий род Малкахи или потеряет все. Не считаешь, что это нечестно? Где же твоя совесть в этом случае? А ведь это ты сказала мне, что мы не можем позволить остальным отобрать у Райана компанию. Это ты пошла к адвокату и попросила найти Райану жену. Ну, Рей так и сделал, а теперь ты недовольна, потому что, видите ли, этот брак будет ненастоящим! Чего ты хочешь, ма? Чтобы мои сестры продали бизнес Райана – да, черт возьми, именно Райана – Джерри Клейну? Конечно, Джерри давно об этом мечтает, но не пройдет и года, как он разорит фирму своим неумелым руководством. Именно этого ты добиваешься, потому что Райан и Эшли не хотят венчаться в церкви и жить, как примерные супруги?!

– Я хочу, чтобы мой сын имел то же, что имели мы с его отцом, – стояла на своем Анджелина.

– И какого черта это значит? – рассердилась дочь.

– Фрэнки, пожалуйста, твоя ма расстроена, и я вполне ее понимаю, – вмешалась Эшли.

– Мы с твоим отцом обвенчались в церкви, как полагается всем порядочным людям. У нас был настоящий брак, с детьми, а не деловое соглашение. Я хотела, чтобы Рей нашел ему порядочную девушку из Старого Света. Из Италии или Ирландии.

– Проснись, ма! Порядочных девушек из Старого Света больше не существует! Это мир рок-н-ролла, наркотиков и денег, которые ставят превыше Господа Бога! Рей нашел твоему сыну идеальную партию. Ради всего святого, пойми, он доволен и смирился с обстоятельствами. Попробуй не приехать на свадьбу, и наши сестрицы немедленно начнут судебный процесс, чтобы, обвинив Райана в мошенничестве, отобрать у него бизнес. Ты этого действительно хочешь, ма?

Анджелина не успела ответить.

– Послушайте, Лина. – начала Эшли. – Я никогда не скажу этого Райану из опасения оттолкнуть его, но мне в самом деле нравится ваш сын. Мало того, меня тянет к нему, и, судя по всему, он отвечает мне взаимностью. Сама я не слишком разбираюсь в мужчинах, что доказали три провальных попытки выйти замуж, но ведь Райана выбрала не я. Нас свели Рей и Джо Пьетро д'Анджело. Пока что все идет гладко. Мы с большой осторожностью отнеслись к их планам, но, честно говоря, каждый хотел бы без помех и лишних неприятностей освободиться от этого брака, если из него ничего не выйдет. Но, думаю, у нас что-то получится. И, Фрэнки, если ты хоть словом обмолвишься об этом брату и я все узнаю, клянусь, собственными руками прикончу тебя. Да, мы ставим телегу впереди лошади, поженившись и не успев узнать друг друга лучше. Но разве вы с вашим мужем не сделали то же самое? Священник обвенчал вас. И вы беспрекословно произнесли обеты верности полузнакомому человеку. К счастью, брак оказался если не счастливым, то спокойным. Честно говоря, я в лучшем положении, чем Райан. До тридцати пяти лет мне остается полтора года. У меня есть время. Но Райану всего через семь месяцев будет сорок. Он просто не успеет найти подходящую девушку. Даже если вы пошлете за невестой в Италию или Ирландию, она никак не успеет приехать в срок из-за формальностей иммиграционной службы и возни с бесчисленными бумагами. Разве это не даст вашим дочерям возможности отобрать у Райана все? Они скажут, что он женится на первой попавшейся девушке, чтобы защитить свое наследство. Да, его отец не ставил никаких определенных условий в своем завещании. Там просто сказано, что он должен жениться к сорока годам. У его сестер нет оснований для судебного иска, но они могут попытаться. А если он женится на мне, они ничего не смогут поделать, что бы там ни воображали себе. Потому что они не знают, что это брак по расчету.

Анджелина долго молчала.

– Так он тебе нравится, дорогая? – спросила она наконец.

– Да, – кивнула Эшли, чувствуя, как краска бросилась в лицо. – Он умен, остроумен и временами заставляет меня краснеть.

– И он пытался затащить ее в постель, ма, но она отказала ему, пока они не поженятся, – вставила Фрэнки с хитрой улыбочкой.

Анджелина медленно кивнула:

– Значит, она ему тоже нравится.

– Больше, чем он сознает, ма, по крайней мере, мне так кажется, – заверила Фрэнки. – Сама знаешь, бизнес для Райана – все. А Эшли, возможно, единственная женщина в мире, которая это понимает. И понимает его. Это действительно брак, заключенный на небесах, хоть и не освященный церковью.

– Пожалуйста, приезжайте на свадьбу, Лина, – попросила Эшли.

– Я приеду, но только при одном условии.

Женщины встревоженно уставились на нее.

– Когда мой глупый сын поймет, что любит тебя, вы должны обвенчаться в церкви как полагается, – объявила она.

– Конечно, обвенчаемся, – заверила Эшли. – Я плохо помню мать, но знаю, что она хотела бы для нас того же. Когда Райан решит, что наш брак выдержал испытание временем, мы сделаем это для себя, наших детей и будем счастливы.

– Ленч подан, – объявил Бернс, выходя на веранду.

– Бернс, покажите миссис Малкахи, где она может освежиться, – попросила Эшли. – Лина, приходите поскорее. Это очень легкий обед, но здесь так хорошо!

Бернс увел Анджелину. Фрэнки немедленно оживилась:

– Ты прекрасно справилась с ма, Эшли.

– Но я говорила чистую правду, – возразила она. – Если твой брат решит, что брак по расчету может стать браком по взаимному влечению, и если это сделает вашу мать счастливой, я обращусь к священнику. Нет, к обоим священникам. Хочу, чтобы англиканская церковь тоже благословила мой брак. И мне нужна дружба твоей матери, Фрэнки. Она мне нравится, и ты тоже.

К тому времени как вернулась Анджелина, Бернс уже установил на веранде маленький столик, накрыл вышитой полотняной скатертью и расставил тарелки, стаканы и серебряные приборы. Когда все уселись, он предложил им чай со льдом или домашний лимонад.

– Я бы попросила вина, но Фрэнки сегодня еще вести машину, – пояснила Эшли.

На тарелках лежали горки фруктового салата и сандвичи с куриным салатом на маленьких свежеиспеченных булочках. Когда женщины поели, дворецкий быстро убрал тарелки, заменив их на другие, на которых лежали ломтики теплого хлебного пудинга с черникой и шарики домашнего ванильного мороженого. Бернс следил, чтобы стаканы не оставались пустыми.

Откладывая салфетку, Анджелина тихо заметила:

– Тебе не обязательно учиться готовить, дорогая. Твоя миссис Би – настоящее сокровище.

Эшли и Фрэнки дружно рассмеялись. Еще через полчаса гостьи поднялись и стали прощаться. Бернс уже уложил вещи Фрэнки в багажник ее машины. Эшли поблагодарила будущую золовку за прекрасную работу, расцеловала ее и Анджелину и сказала, что ждет их на свадьбе. Помахала им вслед и со вздохом вернулась в дом.

На душе было тоскливо. Жаль, что Анджелине не сразу сказали правду. Когда она и сестры после Второй мировой войны приехали из Италии, ситуация была иной. Тогда мир только начинал меняться. И брак, узаконенный священником, считался вещью вполне приемлемой, потому что девушкам полагалось выходить замуж и рожать детей, пока мужчины старались заработать достаточно денег на содержание семьи. В то время и жизнь текла медленнее. Не то что сейчас.

Райан позвонил несколько дней спустя.

– Я говорил с Фрэнки. Она рассказала о твоем смелом поступке, – сказал он.

– Тебе следовало самому объяснить это Лине, – язвительно заметила Эшли.

– Знаю, знаю. Но ведь она искренне считала, что все должно быть, как у них с отцом, а я боялся открыть ей глаза. Честно говоря, я надеялся вообще избежать этой чертовой темы, а ей не обязательно было это знать. Но через два года, когда мы расстанемся и она расстроится, я напомню, что мы поженились не в церкви, и это означает, что можно начать все сначала с девушкой моей мечты. Тогда она будет довольна.

– Но ты забыл, что пока именно я девушка твоей мечты, – усмехнулась Эшли. – Пора бы уже привыкнуть. Как Англия? Ты уже добрался до Йорка?

– Да, и будь я проклят, если у этого парня действительно нет оригинальных форм для фурнитуры шестнадцатого-семнадцатого веков. Но он уходит на покой. Поэтому я купил все. Теперь остается найти того, кто мог бы сделать отливки по этим шаблонам у нас в Америке. На аукционах пока не нашел ничего интересного, но завтра еду в окрестности Вустера, где, по слухам, есть превосходные вещи. Послезавтра буду в Херефордшире, потом в Глостере, в Девоне и снова в Лондоне.

– Похоже, до самого отлета у тебя совсем не будет времени, – посочувствовала Эшли..

– Не посчитаешь, что я спятил, если скажу, что соскучился по тебе? – вдруг заявил Райан, к удивлению Эшли. – И как это ни странно, но я скучаю по Эгрет-Пойнт.

– Уверен, что по мне, а не по стряпне миссис Би? – поддела Эшли.

Он немного помолчал, словно размышляя над ее словами.

– Нет, Эш, определенно по тебе. И, конечно, по «девочкам», – многозначительно подчеркнул он.

Она рассмеялась:

– Ты ужасный, но, по правде говоря, они тоже по тебе скучают.

– Я хочу заняться с тобой любовью, Эшли, – тихо признался он.

– Знаю.

– А мы займемся любовью?

– Возможно. Но только после свадьбы.

– Но я не собираюсь исчезать с экранов радара, – рассмеялся Райан.

– Опыт научил меня не полагаться на женихов, – сурово проговорила Эшли. – Кстати, твоя сестра уже отделала наши комнаты. Кровать привезли из твоей мастерской, и она просто ошеломляет. Изголовье шириной в восемь футов!

– Черт! Та самая, с полотняной панелью? – расстроился Райан.

– Да, а что?

– Это был специальный заказ для клиента, – пояснил он, но тут же рассмеялся: – Правда, этим летом он путешествует по Европе, и я обещал кровать только к осени. Придется передвинуть заказ на конец ноября. Очень сложная резьба в изголовье.

– Прости, – расстроилась Эшли. – Я не знала.

– Ничего страшного. Фрэнки уже не раз проделывала нечто подобное. Прокрадывается в мастерские и умыкает все, что ей на глаза попадется.

– Но кровать впечатляет, – пробормотала Эшли. – Мы здорово на ней позабавимся.

Он снова рассмеялся:

– У меня все встает при одной мысли об этом. Ты краснеешь, Эш? Я отчетливо ощущаю, что ты краснеешь.

– Нашелся умник! – вознегодовала она. – Как тебе это удается? Никто на свете больше этого не умеет!

– Никто? – переспросил он.

– Ни один человек!

– Может, брак по расчету станет чем-то другим? – предположил он. – Чем-то большим?

Эшли долго молчала, прежде чем ответить:

– Не стоит питать романтических иллюзий, Райан. Мы еще не успели как следует узнать друг друга.

– Ничего, узнаем. Через несколько дней, – заверил он.

– У тебя в голове один секс, – упрекнула Эшли. – А в Англии сейчас середина ночи. Тебе нужно поспать. Ложись скорее.

– Можно подумать, тебе не все равно, – поддразнил он.

– Значит, не все равно. Доброй ночи, Райан Малкахи.

– Доброй ночи, Эшли Кимбро. Скоро увидимся, – пообещал он.

Четыре дня. Через четыре дня она будет замужней женщиной. Все готово и ждет. Судья. Гости. Обеденное меню. Цветы. Подвенечное платье.

Она улыбнулась. С платьем ей повезло, хотя, в строгом смысле слова, подвенечным его назвать можно с большой натяжкой.

Как-то Эшли бродила в маленьком торговом центре в двадцати милях от Эгрет-Пойнт и случайно заглянула в элегантный маленький магазин, торгующий женской одеждой более традиционных фасонов, чем та, которую она обычно носила. В витрине висел идеальный свадебный наряд из кремового шелкового шифона с кокетливой юбкой до середины икры, рукавами-фонариками и драпированным вырезом-лодочкой. Она вошла, примерила и тут же купила.

– Какая-то особенная вечеринка, мисс Кимбро? – с улыбкой спросила продавщица.

– Нет, – солгала она. – Мне пока некуда его надеть, но надеюсь, что рано или поздно найду случай. Перед таким фасоном просто невозможно устоять, да и размер мой.

– Да, оно выглядит на вас лучше, чем на девушках пониже ростом, – признала продавщица. – Странно, как некоторые платья идут одной женщине больше, чем другой, хотя на вешалках все смотрятся одинаково. Наличные или карточка?

Эшли показала платье миссис Би:

– Что вы думаете? По-моему, на этой свадьбе уместно что-то попроще, чем пышные юбки до пола.

– Просто идеально, дорогая, – улыбнулась миссис Би. – И оно вполне сойдет за свадебное, если хотите знать мое мнение. Думаю, все дело в длине. Вы в нем настоящая красавица.

Эшли обнаружила, что нервничает. Особенно когда за день до свадьбы Нина перед закрытием магазина протянула ей пакет.

– Что это? – спросила Эшли.

– Ты ничего не выбрала для брачной ночи, – напомнила Нина. – Поэтому я сделала это вместо тебя. Пусть ты считаешь, что это брак по расчету, но я видела вас с Райаном вместе. Между вами так и проскакивают молнии. И если ты не окажешься в постели завтра ночью, значит, все произойдет в ближайшее время. Наденешь вот это.

Эшли открыла пакет и заглянула внутрь. Она сразу же узнала выбранную Ниной рубашку. Совсем простая: сиреневый шелк с тоненькими бретельками, льнущий к хозяйке, как вторая кожа. Такая покажет все преимущества фигуры, даже те, которых нет.

– У тебя порочный ум, Нина, – заявила она, закрывая пакет.

– На тебе она будет сидеть идеально, – отрезала Нина. – Да, и завтра ни в коем случае не приходи в магазин. Позволь напомнить, что конец августа – это мертвый сезон. Я вполне могу обслужить двух-трех случайных покупателей и поговорить с зеваками, но особенных дел здесь нет. Я проведу день, обновляя ассортимент в компьютере, закроюсь в три и прибуду на свадьбу при полном параде.

– Но если я не приду в магазин, что мне делать до половины пятого? – взмолилась Эшли.

– Если я тебя знаю, а я тебя знаю, ты трижды проверишь, готово ли все к церемонии. Станешь метаться по комнатам. А потом вздремнешь, перед тем как принять душ и переодеться. Райан уже вернулся?

Эшли глянула на часы.

– Его самолет вот-вот приземлится в Кеннеди. Дай-ка, я проверю.

Она подошла к компьютеру и отыскала расписание рейсов «Бритиш эйруэйз».

– Да, уже приземлился. Пять минут назад.

– Тогда иди домой. Он наверняка позвонит, и, поверь мне, любой мужчина в его положении нуждается в одобрении и ласковых словах. Не только невесты нервничают перед свадьбой!

Эшли села в свой «солстис» и поехала домой. Но не успела она переступить порог, как сотовый взорвался звоном. Она откинула флип.

– Эшли у телефона.

– Я дома, – объявил Райан, – вернее, в такси по пути в город. Когда мне завтра выходить из дома?

– Хочешь приехать вместе с матерью и Фрэнки? Лимузин заберет их в два. Сегодня Анджелина ночует у Фрэнки.

– Да, это мысль! Пусть за мной заедут в последнюю очередь, хорошо? Я захвачу костюм и переоденусь у тебя, если не возражаешь.

– Только побрейся, – предупредила Эшли. – Если на шоссе будут пробки, до церемонии у тебя останется полчаса или того меньше.

– Договорились. Нервничаешь?

– Немного, – вздохнула она. – А ты?

– Тоже. Видишь ли, я никогда не думал, что это случится, и, возможно, не случилось бы, если бы не чертово завещание моего папаши. Наверное, я по натуре закоренелый холостяк.

– Но разве ты не мечтал о детях? – удивилась Эшли.

– Разумеется, мечтал.

– В таком случае ты не можешь быть закоренелым холостяком, Райан. А если хочешь, чтобы Анджелина приняла твоих детей, придется жениться. Лина очень консервативна и придерживается традиций.

– Как тебе удалось уговорить ее приехать на свадьбу, если она знает, что это чисто деловое соглашение? – допытывался он.

– Пообещала, что, если вдруг брак по расчету окажется не совсем таковым, мы позовем священника и обвенчаемся. Разве Фрэнки тебе не говорила?

Она услышала, как Райан громко сглотнул.

– Нет. Фрэнки сказала, что ты сумела уговорить и утешить маму, после того как сказала ей правду. Что маме ты действительно нравишься, и она позволила себя убедить.

– Я всего лишь успокоила ее совесть, – рассмеялась Эшли. – Она хорошая женщина, и мне совсем не нравится ее расстраивать.

– А может, в конце концов, все и уладится, – мягко предположил он. – Может, через два года мы позовем священника.

– На свете все бывает, – согласилась Эшли. Сердце ее забилось сильнее. Неужели она нравится ему настолько, что он подумывает о настоящем браке? – Попытайся отдохнуть, – посоветовала она. – День будет нелегким.

– Я надеюсь на грандиозную ночь, – объявил он.

– Ты сейчас вскидываешь брови, верно? – неожиданно спросила Эшли.

– Откуда ты знаешь? – хмыкнул он.

– Ты всегда вскидываешь брови, когда говоришь непристойности, – пояснила она. – И это ужасно смешно, потому что ты становишься похожим на озорного мальчугана.

– До завтра, Эш. Постарайся увидеть меня во сне, ладно?

Увидеть его во сне?

Эшли едва не выпалила, что благородный трибун, ее муж в «Ченнеле», как две капли воды похож на Райана. Ей вдруг захотелось включить «Ченнел» сегодня же вечером. Но если она, прожив ночь в мире грез, утром будет выглядеть усталой, то не сможет по достоинству насладиться реальностью. Он хотел спать с ней. Нет. Хотел поиметь ее. И она позволит ему. И сама будет наслаждаться каждой минутой. Они по закону муж и жена, так почему бы нет, если он этого хочет? Их соглашение давало право выбора. И невозможно отрицать существование сильнейшего сексуального притяжения между ними. Может, после того как они проведут несколько ночей вместе, прелесть новизны померкнет.

Но в глубине души Эшли знала, что этому не бывать. Он пристрастится к сексу с ней, а она позволит ему все… все на свете.

Ночью погода переменилась, выгнав жару в море и принеся дождь, который прекратился к десяти утра. Оказалось, что день выдался великолепным! Черт, да почему бы нет! Она, в конце концов, Кимбро. И это день ее свадьбы. На этот раз все будет хорошо. Никаких сюрпризов. Никакого позора. Все будет хорошо!

Бернс принес ей кофе. Эшли наскоро съела яичницу, прежде чем поспешить в сад и убедиться, что все готово.

Старый Тони, ее садовник, и молодой Тони, его внук и временный помощник, провели лето, всячески ухаживая за поднимающимися по деревянной решетке розами сорта «стерлинг силвер». Усилия их не пропали даром: решетка была буквально увита полураспустившимися бутонами и розами в полном цвету. Эффект был поразительно живописным. Перед решеткой стояли десять стульев в белых полотняных чехлах. По обеим сторонам решетки возвышались садовые вазы с лавандой и белыми цветами. Фиолетовый был любимым цветом Эшли.

– Надеюсь, цветы продержатся до половины пятого? – спросила Эшли садовника.

Тот кивнул:

– В это время года солнце здесь бывает после половины четвертого, миссус. Все будет лучше не надо.

– Спасибо, – кивнула Эшли. – Только держите собак подальше от этого места.

– Обязательно, миссус, – заверил Тони. Вернувшись в дом, Эшли направилась в столовую.

Стол уже был накрыт белой камчатной скатертью, вышитой по краям цветочным узором.

– Откуда это? – удивилась Эшли.

– Она хранилась в бельевом шкафу со дня свадьбы ваших родителей, – пояснил Бернс. – С тех пор мы ее ни разу не стелили. Пришлось выстирать и выгладить ее, чтобы избавиться от складок по сгибам. Я и забыл о ней, но вы знаете, как сентиментальна миссис Би. Она посчитала, что сегодня эта скатерть должна быть на столе.

– Цветочная аранжировка просто восхитительна, – отметила Эшли, с восторгом разглядывая большую хрустальную чашу с пурпурными, фиолетовыми, розовыми и белыми георгинами вперемежку с зеленью.

– Сам делал, – похвастался Бернс. – Сегодня мы поставим на стол «Ройял вустер» и «Уотерфорд».[7]7
  Знаменитые марки английского фарфора и хрусталя.


[Закрыть] Но, может, вы хотите другую марку? «Горем Ферфакс» или «Рид и Бартон»?

– Лучше «Ферфакс». Он нравится мне больше, чем «Ройял вустер», – подумав, велела Эшли, после чего покинула столовую. Делать было абсолютно нечего. В саду и доме все в порядке. А если она посмеет заглянуть на кухню, смертельно обидит миссис Би.

Она отменила субботний сеанс массажа, но на двенадцать записалась в «Прайм катс» на маникюр и педикюр.

Большие напольные часы в холле пробили один раз. Эшли рассеянно взглянула на циферблат, увидела, что уже одиннадцать сорок пять, и бросилась к машине.

В салоне ее окружили знакомые. Здесь были Тиффани, Карла Джонсон и Нора Бакли. Они заговорщически улыбались. Эмили Шански, теперь Эмили Девлин, в конце июня родила своего первенца. Сейчас она делала педикюр, пока младенец мирно спал рядом в корзинке.

– Выглядите просто супер для недавней роженицы, – заметила Эшли.

– Вы так думаете? – усмехнулась Эмили. – Я все еще чувствую себя коровой, которая вот-вот отелится. Эшли, когда вы выйдете замуж, а вы обязательно выйдете замуж, несмотря на все предыдущие неудачи, постарайтесь воспользоваться каждым романтическим моментом, пока еще есть время. Поверьте знатоку: написать роман куда легче, чем ходить с огромным животом.

– Уж это точно, – рассмеялась Карла Джонсон. – Эти неожиданные наслаждения могут так тебя достать!

Остальные женщины понимающе рассмеялись. Каждая была подписчицей «Ченнела», но при этом вполне могла считать себя счастливицей, даже овдовевшая Нора.

– Ну, я никогда не писала романов, но, думаю, когда-нибудь тоже рожу. И обязательно дам вам знать, что сложнее – ходить беременной или управляться в магазине, – улыбнулась Эшли. Интересно, почему Нора Бакли с каждым днем расцветает и молодеет? Эшли вспомнила, как всего несколько лет назад Нора не смела зайти в ее магазин. Только часами простаивала у витрины, грустная и поникшая. Но теперь она стала одной из лучших покупательниц Эшли, и чем более откровенным был комплект, тем больше он нравился Норе, хотя никто не знал, для кого она покупает эти кружевные безделушки. Однако Нора была очень скрытной женщиной, и никто ничего не знал о ее личной жизни, если не считать того времени, когда ее муж был арестован и той же ночью умер в камере.

Маникюрша освободилась, да и педикюрша, закончив трудиться над ногами Эмили Девлин, перешла к Эшли. К половине второго она уже ехала домой, мечтая о ванне. И с каждой секундой все больше дергалась. Может, ванна успокоит разгулявшиеся нервы?

Она налила в воду масло с запахом лилий и уже хотела лечь в воду, но тут зазвонил сотовый.

– Эшли на проводе.

– Мы уже в пути, – сообщил Райан и, понизив голос, спросил: – Что ты сейчас делаешь, Эш?

– Ложусь в ванну.

– В следующий раз я буду с тобой, – пообещал он. – До встречи.

Эшли закрыла глаза и представила, как это будет. Да, ванна легко вместит их обоих.

Ее рука скользнула между бедер и стала играть с клитором. О да, ей просто необходим мужчина. И как можно скорее. Но Райан тоже хочет ее. Сегодняшняя ночь будет поистине взрывной.

Эшли вышла из ванны и встала под душ, чтобы смыть пену, после чего вытерлась и немного вздремнула. Будильник был поставлен на три сорок пять, и при первом же звонке она проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и освеженной. Но все же несколько минут полежала неподвижно. Пора одеваться. Жених со своими родственниками скоро прибудут. Придут и немногие гости. Правда, учитывая обстоятельства, она не должна спускаться вниз и приветствовать их. Кроме того, все друг с другом знакомы.

Эшли надела лифчик и трусики из кремового шелка и кружев, в отличие от повседневных, шелковых. Что ж, такие события происходят не каждый день.

Ноги были загорелыми, чисто выбритыми. Поэтому Эшли не потрудилась надеть чулки. Только легкие босоножки из кремовой кожи. Наложила повседневный макияж: легкие зеленые тени для глаз, чуточку румян, розовая помада. И только потом наступила очередь платья, застегивавшегося на спине двумя перламутровыми пуговками, до которых она смогла дотянуться сама. Платье действительно сидело прекрасно.

Глядя в зеркало, она взбила короткие волосы и вдела в уши старинные жемчужные серьги матери.