Текст книги "Жертвуя счастьем"

И вот сегодня утром Алекс прибыл в Гемпшир, город в графстве Суссекс, где жил Кресуэлл. Ему необходима была подпись второго свидетеля на документах, подтверждающих факт его женитьбы на Шарлотте. Уладив это дело, Алекс мог возвращаться домой.

Закатав рукава рубашки, Кресуэлл взял с верстака небольшую доску, а затем снял со стены одну из многочисленных пил, висевших на крючках.

– Так в чем заключается твое дело ко мне? Оно связано с женщиной, к которой ты собрался посвататься? – спросил Кресуэлл, поглядывая на друга снизу вверх.

– Шарлотта вернулась.

Пила, зубья которой едва коснулись края деревянной доски, мгновенно замерла в руке Кресуэлла, и он медленно положил ее на верстак.

– Шарлотта? – сдавленным голосом спросил Кресуэлл.

Алекс кивнул, вспомнив то состояние, в которое пришел сам, когда неожиданно увидел в холле Радерфорд-Мэнора только что приехавшую Шарлотту. Тогда он несколько минут находился в полном замешательстве. Сначала его охватила безумная радость, а затем она сменилась яростью.

– Да, Шарлотта. И она вернулась не одна, а с четырехлетним сыном Николасом, моим сыном.

Глаза Кресуэлла стали круглыми от изумления. Он, слегка пошатываясь, медленно поднялся на ноги.

– Что ты сказал?

– Ты бы лучше снова сел, – посоветовал ему Алекс, кивнув на опустевший деревянный табурет.

– Нет, мне так удобнее разговаривать, – возразил Кресуэлл.

Через пять минут Кресуэлл был уже в курсе последних событий.

– А она сказала тебе, почему уехала? – спросил еще не отошедший от потрясения Кресуэлл и провел рукой по темным волосам.

– Ее объяснения ничего не изменят.

Кресуэлл удивленно заморгал.

– Почему, черт возьми? Ты хочешь сказать, что ничего не желаешь знать о причинах, заставивших ее поступить так, а не иначе?

– Я хочу сказать, что упущенного времени не вернешь. Она лишила меня общения с сыном, и это нельзя изменить никакими объяснениями. Неужели мою позицию так трудно понять?

– И все же мне хотелось бы знать, какие причины заставили Шарлотту уехать из дома. Мне кажется, что это важно, и я уверен, Элизабет придерживается того же мнения.

Однако Алекс пропустил замечание друга мимо ушей.

– Так ты подпишешь документы? – нетерпеливо спросил он.

Кресуэлл помолчал, глядя на него в упор.

– У тебя есть чувства к ней? – внезапно спросил он, нарушая молчание.

Алекс замотал головой.

– Ты уверен?

Кресуэлл буравил Алекса испытующим взглядом.

– Как ты можешь задавать подобные вопросы, зная, что сделала со мной Шарлотта?

– Не забывай, что все это происходило на моих глазах. Я прекрасно помню твое состояние.

Алекс вздохнул:

– Это было давно.

Ему не хотелось копаться в прошлом. Он преодолел его и больше не желал к нему возвращаться. Зачем Кресуэлл ворошит былые события?

– Господи, старина, да ты…

– Черт возьми! Ты можешь оставить меня в покое? – взорвался Алекс. – Если хочешь знать, то, когда я впервые увидел сына, мне хотелось свернуть ей шею!

Нет, он не мог и не желал ничего чувствовать к ней!

– И, несмотря на неприязнь к Шарлотте, ты готов жениться на ней?

Алексу не нравился проницательный взгляд друга. Его раздражало, что Кресуэлл слишком хорошо знает его. Во всяком случае, считает, что знает.

– Я делаю это ради сына. Разве ты на моем месте не поступил бы так же?

Кресуэлл выпрямился, и теперь его сине-зеленые глаза оказались на уровне глаз Алекса.

– Пожалуй, поступил бы, – согласился он.

– Значит, ты выполнишь мою просьбу?

– Выполню. Я сделаю это ради твоего сына. – Его губы скривились в усмешку. – Если бы не вы с Радерфордом, мы с Элизабет, пожалуй, так и не поженились бы. Поэтому я перед тобой в долгу.

Алекс слабо улыбнулся:

– Какие могут быть долги перед друзьями?

Глава 9

Алекс наведался к Шарлотте только через два дня. Честно говоря, она была в недоумении от того, что он так долго не приходил. Ей казалось, что Алекс игнорирует сына, несмотря на угрозы забрать его.

В последнее время она часто смотрела из окна на подъездную дорожку, ожидая появления Алекса. Шарлотта страшилась его визита и одновременно с нетерпением ждала его. Алекс вошел в ее мысли, его образ постоянно преследовал Шарлотту. Она чувствовала себя глубоко несчастной из-за неопределенности своего будущего.

К счастью, удрученное настроение матери не передалось Николасу. Сынишка чувствовал себя превосходно, он целыми днями играл и бегал наперегонки со своими кузинами и кузеном. Но Шарлотта знала, что скоро придет время, когда ей придется рассказать ему об Алексе, об их родственных связях. И это будет нелегкий разговор, по крайней мере для нее. Николасу было всего лишь четыре года, но он, как и большинство детей, умел задавать трудные вопросы.

«Мама, а у меня есть папа?» – это Николас спросил в три года.

Шарлотта сначала подумала, что ей следует сказать ему правду. Но разве могла она это сделать, выдавая себя за вдову? Ей было мучительно трудно общаться с сыном на эту тему. Одно дело лгать о вымышленном муже, который якобы скончался, а другое – говорить ребенку, что его отец умер. Взвесив все, Шарлотта сказала сыну, что его отец живет очень далеко, поэтому не может наведываться к ним.

Николас сначала задумчиво нахмурился, но через минуту он уже улыбался, а вскоре, видимо, забыл об этом разговоре.

Во всяком случае, через шесть месяцев он с детской наивностью спросил Лукаса, не мог бы он стать его отцом.

«А как ты смотришь на то, что я вместо этого стану твоим дядей?» – предложил Лукас.

Николас был вполне удовлетворен этим предложением, и с тех пор его речь запестрела словосочетанием «дядя Лукас». В течение последующих трех недель Шарлотта беспрерывно слышала его от сына. Это было одновременно и приятно, и мучительно.

И вот теперь ей предстояло сказать сыну, что человек, с которым он недавно познакомился в доме дяди Джеймса, и есть его отец.

Шарлотта подошла к блюду с выпечкой, которое горничная внесла в гостиную к послеполуденному чаепитию. На несколько часов Шарлотта была предоставлена сама себе. Кейти уехала пить чай с подругами. Джеймс увез близнецов в магазин, где они собирались выбрать подарок для матери ко дню ее рождения, который должен был отмечаться через неделю. Николас и Лили после обеда спали в детской, а Мисси обсуждала с экономкой меню на неделю.

Как только Шарлотта села и потянулась за слоеным пирожным с кремом, из холла до ее слуха донесся низкий голос Алекса. Она узнала бы его из тысячи других, даже с приличного расстояния, даже через стену толщиной в четыре дюйма. Шарлотта положила пирожное обратно на блюдо, поспешно вытерла руки салфеткой и пригладила волосы. Сердце бешено билось, как будто пыталось вырваться наружу.

Через минуту дверь открылась, и на пороге появился лакей.

– Миледи, вас желает видеть лорд Эйвондейл, – доложил он.

Не успела Шарлотта открыть рот, чтобы приказать слуге впустить гостя, как Алекс уже ворвался в гостиную. Он был, как обычно, угрюм. С плотно сжатыми губами и прищуренными глазами Алекс походил на человека, изготовившегося к бою.

Шарлотта поняла, что его позиция не изменилась. Он не проявит к ней снисхождения. Алекс остановился перед ней и, расставив ноги, сложил руки на груди. У Шарлотты сжалось сердце. Ее охватило желание бежать отсюда куда глаза глядят. Ей не потребовалось бы много времени, чтобы собрать вещи, схватить Николаса и уехать из дома. Однако это не было выходом из положения. Однажды в своей жизни Шарлотта совершила побег, но из этого не вышло ничего хорошего. Нет, она и Алекс должны найти способ сосуществования – пусть не совсем мирного, но хотя бы не враждебно-озлобленного.

Кивнув лакею, она отпустила его, а затем сосредоточила все свое внимание на госте. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Ледяной взгляд Алекса обдавал ее холодом, и по телу Шарлотты забегали мурашки, несмотря на то что она была одета в теплое платье с длинными рукавами.

– Здравствуй, Алекс, – произнесла Шарлотта ровным, спокойным тоном, который не соответствовал ее внутреннему состоянию.

Он отвесил подчеркнуто учтивый поклон.

– Добрый день, Шарлотта.

– Если ты приехал, чтобы повидаться с Николасом, боюсь, сейчас это невозможно. Он спит и проснется примерно через час. Если хочешь, можешь подождать.

– Я, разумеется, очень хочу увидеть сына, но приехал сюда в первую очередь для того, чтобы поговорить с тобой. Может быть, присядем?

И он показал на стоявшие в гостиной удобные кресла. Шарлотта вдруг воспрянула духом. Быть может, все окончится не так уж и плохо. Она направилась к дивану и, опустившись на его мягкое сиденье, обитое шелковой блестящей парчой, провела ладонью по прохладной ткани. Алекс не обратил внимания на стоявшее рядом с диваном кресло, а предпочел сесть на довольно значительном расстоянии от Шарлотты. Это задело ее за живое. Но Шарлотта постаралась скрыть свою обиду от Алекса.

Их разделял невысокий стол, стоявший в центре комнаты. Алекс занимал все мысли Шарлотты. Увидев его, она позабыла обо всем на свете. Ей казалось, что черты его лица еще больше заострились, но это, впрочем, не делало его менее привлекательным. Ее взгляд скользнул по жесткой линии скул, ямочке на подбородке, пухлой нижней губе, и Шарлотта почувствовала, как перевернулось все внутри, пульс участился, а во рту пересохло. Она старалась не думать о том поцелуе, в котором они слились в первый вечер после ее возвращения, о ласках Алекса… Но Боже, все это было!

Похоже, Алекса не искушали подобные воспоминания. Он молча, слегка прищурившись, смотрел на нее. Вокруг его рта залегли жесткие морщинки. Не сводя глаз с Шарлотты, он достал из кармана темно-синего сюртука сложенный лист бумаги.

– Мне кажется, я нашел решение нашей проблемы, – заявил Алекс тоном легкого превосходства и помахал в воздухе сложенным документом.

Шарлотта с недоумением смотрела на лист бумаги в его руке. Она не представляла, что какой-то документ способен решить ее проблемы. Впрочем, если Алекс стремился разжечь ее любопытство, то он преуспел в этом.

– Что это такое? – спросила она.

Может быть, Алекс написал расписку, в которой обещал не забирать у нее Николаса? Как бы то ни было, но таких документов, которые могли бы заставить Алекса снова полюбить ее, не существовало… Как не существовало и документа, защищающего ее и Кейти от предвзятости светского общества. А если так, то ни одна бумага не была способна решить проблем Шарлотты.

Издав смешок, Алекс развернул бумагу. Шарлотта привыкла к его невеселому смеху, в котором сквозили нотки цинизма. Она с горечью вспоминала то время, когда искренний, открытый смех Алекса радовал ее душу.

– Твое возвращение может вызвать гораздо больший скандал, чем твое внезапное бегство.

– Ты хочешь, чтобы я снова уехала в Америку?

Алекс бросил на нее угрюмый взгляд, следы напускного веселья исчезли с его лица.

– Ну, если только ты оставишь сына здесь.

– Разумеется, я этого не сделаю!

«Зачем Алекс снова завел речь о сыне? – раздраженно подумала Шарлотта. – Мы ведь все обсудили».

– В таком случае ты должна остаться, у тебя нет другого выбора.

Шарлотту поразили нотки самодовольства в его голосе. Что еще он задумал?

– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я уехала.

– В отличие от тебя я не хочу лишать своего сына одного из родителей, в данном случае матери, если сделать это в моих силах.

У Шарлотты заныло сердце. Он продолжал нещадно бичевать ее, считая бессердечной тварью.

– Ты объяснишь мне наконец, каким образом эта бумага может решить все наши проблемы? Ты же для этого пришел сюда? – прямо спросила она.

– В том числе и для этого.

Алекс через стол протянул ей документ.

– Что это? – спросила Шарлотта, подавшись вперед, чтобы взять бумагу.

– Прочитай, ты должна поставить внизу свою подпись.

Их руки слегка соприкоснулись, когда Алекс передавал бумагу, и Шарлотту бросило в дрожь. С замиранием сердца она пробежала документ глазами. Шарлотта не сразу поняла его смысл. Он дошел до ее сознания лишь через несколько мгновений. Шарлотта оцепенела, чувствуя, что ей стало трудно дышать, а затем быстро подняла глаза на Алекса.

– Но… но это же документы о заключении брака, в который мы якобы вступили пять лет назад… – пролепетала она.

– Правильно. И они вступят в законную силу, как только ты их подпишешь.

Шарлотта встала, пытаясь собраться с мыслями.

– Но ведь мы не…

– Не муж и жена? Мы ими станем, как только ты все подпишешь.

Тон его голоса был все таким же суровым, непреклонным. Более того, он приобрел стальной оттенок. Алекс не просил, а приказывал.

«Господи, он требует совершить преступление, – с ужасом подумала Шарлотта. – Ведь это мошенничество. Людей сажают в тюрьму за меньшее зло. Чего он добивается, толкая меня на преступление?»

– Алекс, это глупо, – попробовала она образумить его.

Он напрягся, а затем быстро встал, обогнул стол и навис над ней.

– Да, я знаю, что всегда поступал глупо по отношению к тебе. Я признаю это. Но сейчас у тебя нет другого выхода. Или брак со мной, или полный крах. Выбирай. Как ты думаешь, будут ли у Кэтрин шансы удачно выйти замуж, если в обществе узнают, что ее сестра родила внебрачного ребенка? А твой брат и его жена? Неужели тебе наплевать на их репутацию? Сможешь ли ты спокойно спать по ночам, зная, что втянула их в грандиозный скандал?

Алекс наклонился над Шарлоттой, приблизив свое лицо к ее лицу.

– И поскольку я не могу допустить, чтобы ты увезла от меня сына, я предлагаю задним числом оформить наш брак. Это единственный способ спасти нас всех от скандала.

Шарлотта инстинктивно отпрянула от него. У нее кружилась голова от запаха сандалового дерева, который исходил от Алекса, и она не могла ни о чем думать.

– Алекс, у нас ничего не выйдет. В церкви было полно свидетелей, они видели, что мы так и не обменялись клятвами у алтаря.

Алекс скрестил руки на груди, и его шерстяной сюртук плотно обтянул мощные плечи.

– Армстронг и Кресуэлл подписали брачные документы, они готовы подтвердить, что мы обменялись клятвами за неделю до торжества в церкви. Я скажу, что на проведении несостоявшегося торжества настояла моя мать, которая якобы хотела устроить официальную церемонию и пышно отметить нашу свадьбу.

Шарлотта быстро взглянула на документ и увидела внизу две закорючки – подписи свидетелей, Томаса и Дерека.

– И они пошли на это? – удивленно спросила она.

Друзья ее брата были кристально честными людьми.

– Мне пришлось долго уговаривать их, но в конце концов они сдались.

Шарлотта могла себе представить, что Алекс наговорил им, стараясь убедить в своей правоте.

– Они сделали это не ради меня и не ради тебя, а потому, что у них тоже есть сыновья. Армстронг и Кресуэлл считают, что Николас достоин лучшей доли.

«А я, разумеется, пыталась лишить его наследства и титула», – с горечью подумала Шарлотта.

– А как ты склонил на свою сторону священника? – помолчав, спросила она.

– Я обратился за помощью к своему кузену. Он уже восемь лет служит в приходе, расположенном рядом с нашим родовым гнездом.

Да, Алекс обо всем позаботился…

– Человек, имеющий сан священника, согласился совершить мошенничество?

– Он считает себя моим должником. Когда-то я через мать убедил герцога обеспечивать его средствами к существованию.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Шарлотта понимала, что ей придется сейчас принять важное решение, от которого зависит ее судьба. Что бы она ни решила, обратного пути не будет.

Алекс устало вздохнул и покачал головой, не спуская с нее глаз.

– Неужели ты думаешь, что я пошел бы на все это, если бы у нас был другой выход? Я тоже не хочу нарушать закон, но вынужден это делать ради сына.

– Но…

– Мне кажется ужасно забавным, что женщина, которая на протяжении четырех лет скрывала от меня существование сына, сейчас пытается проявлять щепетильность и принципиальность в отношении закона.

Алекс попал прямо в цель, и Шарлотте оставалось винить одну себя за то, что она оказалась идеальной мишенью. Подойдя к угловому столику, Алекс взял перо и открыл чернильницу, а затем жестом пригласил Шарлотту приблизиться.

– У тебя нет другого выхода, ты должна подписать документы. Так будет лучше не только для Николаса, но и для всех нас, включая тебя. Каким бы плохим я ни был, но мне не хочется доводить дело до суда, поверь. Я не хочу отнимать у тебя сына, но, если ты не оставишь мне выбора, я сделаю это.

Шарлотта вдруг увидела перед собой прежнего Алекса. Несмотря на всю ненависть к ней, несмотря на произошедшие с ним перемены, в душе он был все так же добр, как прежде, и Шарлотта любила его за эту доброту.

И конечно же, он прав. Брак был единственным способом предотвратить грандиозный скандал. О, разумеется, слухов и пересудов избежать не удастся! Но одним взмахом пера можно было наделить Николаса правами законного наследника знатного рода – тем, чего Шарлотта вынуждена была его лишить. Ей нужно было решиться на этот шаг ради сына. В конце концов, что ей грозит? Она станет женой Алекса, о чем всегда мечтала.

Шарлотта поставила свою подпись под росчерком Алекса. Дело было сделано. Подняв глаза на Алекса, она увидела, что он пристально смотрит на нее. Его щека подергивалась от тика, что свидетельствовало о глубоких переживаниях, которые он пытался скрыть. Во всяком случае, его лицо хранило обычное непроницаемое выражение.

Алекс спокойно протянул руку, взял документ и пробежал его глазами.

– Похоже, теперь мы муж и жена, – с натянутой улыбкой промолвил он.

Да, так оно и есть. Но что все это будет означать на практике?

– Как мы объясним людям, почему так долго скрывали свои отношения?

– Мы скажем, что долгое время находились в разлуке, что соответствует действительности. Но вот ты вернулась домой и дала нашим отношениям второй шанс. Поэтому мы решили известить всех о том, что давно уже состоим в браке.

О, если бы это было правдой! Если бы у их отношений действительно было будущее!

– А как же Николас? Людям покажется странным то, что ты никогда не упоминал о сыне.

– Половина моих сверстников никогда не говорит о своих детях. На их фоне я не буду выглядеть белой вороной, – сухо промолвил Алекс.

Шарлотта хмыкнула. На ее взгляд, он нес полную чушь.

– Алекс, ты же понимаешь, что наша история звучит просто невероятно. Сначала ты скажешь, что давно женат на женщине, которую проклинал все эти годы, а потом заявишь, что ее сын – твой наследник, о котором ты почему-то никогда никому не рассказывал. Не кажется ли тебе, что люди не поверят нам? Даже самые доверчивые простаки скажут, что вся эта история шита белыми нитками.

– Пусть сомневаются в ее правдивости, сколько им будет угодно. У меня на руках теперь есть документы, подтверждающие мою правоту.

Алекс говорил очень уверенно, он не производил впечатления колеблющегося человека. Должно быть, он был убежден, что его мошенничество останется безнаказанным.

– Ходят слухи, что ты собирался посвататься к дочери графа Крэнфорда. Это правда? Ты намеревался жениться на ней?

Шарлотта хотела, чтобы Алекс знал, что она в курсе его дел. Заданные ею вопросы были вполне правомерными, хотя Алекс мог заподозрить ее в ревности.

Его губы дрогнули.

– Ай-ай-ай, – насмешливо промолвил он. – Сплетням в наше время доверяют больше, чем газетам. И они разносятся с большей скоростью, чем скорость поезда.

– Моя сестра не знала, что это тайна. По ее словам, твоя мать открыто восхищалась вашей парой, говорила, что ты и леди Мэри подходите друг другу во всех отношениях. Я слышала, что ваши родственники планировали отпраздновать свадьбу к концу года.

– Ты это просто слышала? – с улыбкой произнес Алекс, приподняв темную бровь. – И можешь поклясться, что не спрашивала об этом?

«Кейти, расскажи мне об Алексе. Как он поживает?» Конечно, она расспрашивала сестру о нем.

Шарлотта отвела взгляд в сторону, поняв, что он поймал ее на слове.

– Так я и думал, – сделал вывод Алекс.

И эти слова больно ударили по оголенным нервам Шарлотты.

Воцарившуюся тишину нарушало только тиканье часов. Шарлотта ощущала на себе безжалостный взгляд Алекса. В конце концов она не выдержала и сдалась. Шарлотта посмотрела Алексу прямо в глаза, хотя ей страшно не хотелось это делать.

Их взгляды встретились, и Шарлотту молниеносно охватило желание близости. У нее напряглись соски и засосало под ложечкой. Ее дыхание стало прерывистым, а сердцебиение бешеным. Она пожирала Алекса жадным взглядом, чувствуя ломоту во всем теле и покалывание в промежности.

Атмосфера в комнате стала напряженной. Шарлотте казалось, что еще никогда в жизни она не хотела мужчину с такой необузданной страстью. Глаза Алекса пылали жарким огнем. Его томный взгляд обжигал Шарлотту, скользя по ее губам, груди, животу, бедрам. Он замер на ее лобке, и Шарлотта почувствовала, как ее промежность увлажнилась и стала горячей.

Мысли Шарлотты застилал туман. Она не раздумывая шагнула вперед, разомкнула губы и запрокинула голову. Ей сейчас хотелось только одного – ощутить вкус его поцелуя.

– Ты меня хочешь, – тихо сказал Алекс, окинув ее пылким взглядом.

Отрицать это было бы смешно. Но и подтверждать очевидное не имело смысла.

Губы Алекса скривились в ухмылке, в его глазах появилось властное выражение, грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания, которое он не мог унять. Как ни старался Алекс, даже его насмешливые слова не могли скрыть охватившего его желания.

– Я мог бы сказать тебе сейчас, что мне безразлично, хочешь ты меня или нет, – промолвил Алекс. Его взгляд воспламенял Шарлотту. Она трепетала под ним. – Но это было бы ложью. Да, мне нравится, что ты меня желаешь. Я хочу, чтобы ты каждую ночь, лежа в постели, сгорала от желания близости и грезила обо мне. Я хочу, чтобы ты мечтала о моих ласках.

Огонь разлился по телу, и ее бросило в жар. Пять лет ее изматывали по ночам эротические фантазии и сны.

– Если бы ты знал, Алекс, как я грезила о тебе все эти годы, то, возможно, перестал бы мучить меня, – срывающимся шепотом промолвила она.

Алекса охватила буря чувств, и его глаза потемнели.

– Ты понятия не имеешь, что такое мука. – Его голос был холоден, как арктический ветер, и мрачен, как беззвездная ночь.

– И поэтому ты решил сделать так, чтобы я на своем опыте узнала, что такое страдание?

– Я не собираюсь никого карать или наказывать.

Но разве угрозы отнять у нее ребенка не были для Шарлотты наказанием, способным отравить всю ее жизнь? Разве неприязнь Алекса к ней не терзала ее сердце?

Он сдержанно кашлянул, поправил узел галстука и одернул сюртук. Его лицо приобрело каменное, безразличное выражение, взгляд стал пустым.

– Я не сватался к леди Мэри. Я вообще не сватался ни к одной женщине, кроме тебя. И это хорошо, теперь все решат, что я вел себя так, поскольку был тайно женат на тебе. А теперь мне пора уходить. К сожалению, я не могу ждать, пока проснется сын. Но я хочу, чтобы завтра ты привезла его в мой дом.

Алекс коротко поклонился и направился к двери.

– Подожди!

Алекс остановился как вкопанный, но не сразу повернулся лицом к Шарлотте. Мышцы его спины были сведены от напряжения. Наконец он медленно повернулся и взглянул на Шарлотту, подняв бровь.

– Похоже, ты не хочешь, чтобы я уходил, – промолвил он насмешливым тоном.

– Поскольку теперь мы по закону муж и жена, мне придется сказать Николасу, кто его отец. Думаю, я должна сделать это сегодня.

Тело Алекса снова напряглось.

– Нет! – отрезал он.

Его ответ стал неожиданностью для Шарлотты.

– Но ты согласен, что ребенку надо сказать, кто его отец?

Через пару дней весь Рединг будет говорить об этом. Кузены Николаса если еще не слышали новость об отце Николаса, то, несомненно, очень скоро услышат ее.

– Я хочу присутствовать при этом разговоре, – заявил Алекс, глядя на Шарлотту с холодной враждебностью. – Ты не можешь запретить мне это.

Он говорил так, словно она ему многое запрещала. «Зачем он произносит подобные слова?» – этот вопрос постоянно возникал и звучал рефреном в сознании Шарлотты.

– В таком случае давай расскажем Николасу обо всем завтра при встрече, – сказала она, чувствуя, что события развиваются со страшной скоростью.

Алекс взглянул на часы, давая понять Шарлотте, что у него дел по горло и ему некогда болтать с ней.

– Это все?

– Алекс, – ее голос дрогнул, – я хочу, чтобы ты знал: у меня не было намерения обидеть или обмануть тебя.

– В самом деле? – Он с высокомерным видом поднял бровь. – В таком случае мне даже страшно подумать, как ты поступаешь с теми людьми, которых намереваешься обмануть или обидеть. – Алекс поклонился так изысканно, как будто перед ним стояла королева. – Всего хорошего, миссис Картрайт.