Текст книги "Секрет. Беседы о суфизме"

Мне бы хотелось, чтобы Индия протянула руку дружбы Западу, помогая ему во внутреннем поиске – который на Западе с каждым днем становится все более и более страстным, что всегда происходит, когда страна начинает жить в изобилии.

Сейчас Запад хочет узнать: «Кто я?» У нас для этого есть все технологии. Пять тысяч лет мы занимались только этим и ничем иным. Мы можем дать Западу новую энергию, новую движущую силу и новый импульс к духовному росту – точно так же, как Запад может предоставить огромную энергию для материального роста Востока.

Но для этого вам придется отбросить вашу глупую антиматериалистическую позицию. Вы должны спуститься на землю. Вы должны стать земными, чувственными, разумными.

Я учу чувственной религии. Именно поэтому индийцы настроены против меня. Я учу земной религии, укорененной в земле. Да, поднимайте свои ветви в небо, позвольте своим цветам расцвести в облаках, но пусть ваши корни проникнут глубоко в землю – в противном случае никакого цветения не будет. Подлинная религия не может быть только небесной, и она не может быть только земной. Подлинная религия – это всегда встреча земли и неба.

Я – встреча земли и неба, и именно в этом состоит проблема. Они не могут мною гордиться, они думают, что я – Чарвака, материалист вроде Эпикура, что моя философия – «ешь, пей и веселись». Да, это тоже часть моей философии, но лишь часть. Я не против еды, питья и веселья. Ешьте, пейте и веселитесь – но это не все. После того, как вы достаточно съели, достаточно выпили и достаточно повеселились, вас ждет нечто высшее. И лишь тогда нечто высшее становится возможным. Когда ваша земная часть довольна, удовлетворена, вас призывает небо, вас призывает неведомое, тогда начинается подлинное паломничество души.

Я – земной, я учу чувственной религии, религии, которая не настроена против тела, не настроена против материи, против мира. Моя религия достаточно велика – она содержит в себе все. Она всевключающая, она включает в себя все. Она ничего не исключает. Она такая же всевключающая, как сам Бог.

Конечно, Бог включает в себя все. Земля должна быть в Боге, иначе как земля может существовать? И Бог должен быть в земле, иначе как земля может оставаться живой?

Я учу новой религии, потому что в прежние времена Индия слишком долго висела в небе, среди облаков, она забыла, как пускать корни в землю. И она начинает злиться, раздражаться, она не может мною гордиться. Я кажусь врагом, который собирается разрушить ее великую традицию, кажется, будто я выступаю против духовности. Но это не так, потому что духовность возможна лишь тогда, когда она опирается на научный материализм.

И ты спрашиваешь, почему она так «заботится о своем облике». Индия так заботится о своем облике, потому что она знает о своем лицемерии. Только лицемер заботится о своем облике. Подлинный человек – никогда. Подлинный человек может стоять обнаженным под солнцем, он открыт, ему нечего бояться. Он такой, какой он есть, и он никогда не притворялся никем другим. Но человек, который притворяется, всегда боится, потому что его облик фальшив. Он боится: если кто-то заглянет глубже, подойдет ближе, то этот облик исчезнет, и обнаружится реальность – а реальность полностью противоположна.

Только лицемеры боятся разоблачения. Индия очень боится – она боится, что ее облик очень легко может быть разрушен. А облик, который так легко разрушить, очень беден и слаб. Очевидно, что в нем нет души, нет жизненной силы. Когда вы подлинны, вы открыты и доступны. Вам нет нужды беспокоиться. Вы укоренены в своем существе, вы себе доверяете. Индия себе не доверяет, поэтому она и боится.

Только подумайте – таких, как я, больше нет, я один. И в Индии живут тысячи «махатм». Индийцы боятся, что я разрушу их облик, а что делают ваши тысячи и тысячи махатм? Они создают ваш облик. Тысячи махатм его создают, и только один сумасшедший его разрушает – чего вы боитесь? Как я могу его разрушить?

Но они знают, что даже эти тысячи, создающие облик, могут быть побеждены одним-единственным человеком, потому что их облик – просто выдумка. Он не подлинный, не реальный. Они тоже это понимают. Если мир узнает, какова реальность индийского ума, что тогда станется с их бахвальством – ведь они веками кичились: «Мы самые духовные люди в мире»?

Почему вы должны бояться? Почему нужно бояться одного-единственного человека вроде меня? Но причина очевидна: когда появляется истина, она может разрушить ложь. Даже если ложь повторяют миллионы людей, одной истины достаточно, чтобы разбить эту ложь вдребезги. А если это не так, то дайте мне такую же свободу, какую вы даете другим вашим махатмам. Позвольте мне проводить мой эксперимент, а вы продолжайте заниматься своим экспериментом – кто прав, тот и победит. Зачем так бояться? Если я неправ, моя же неправда меня и уничтожит. Если вы правы, вы победите.

У индийского правительства есть девиз: Сатьямева Джайят – Истина всегда побеждает. А тогда чего бояться? Истина победит.

Только на днях Нирвана получил письмо из индийского посольства в Америке. Он обращался за визой. В визе ему отказали, а причина в письме приведена такая: «Если бы вы обратились за визой для пребывания в любом другом учреждении, кроме Ашрама Раджниша, вы бы ее получили, но с такой целью мы вам дать визу не можем. Вы просили разрешения на пребывание в неправильном учреждении».

Сатьямева Джайят – Истина всегда побеждает.

Почему вы так боитесь? Пусть люди приедут и посмотрят. Ведь будет лучше, если они увидят неправду моего существа – тогда они ко мне и не придут.

А у вас есть тысячи других учреждений, поддерживаемых правительством, поддерживаемых массами. Меня не поддерживает никто. Меня не поддерживают ни массы, ни правительство. Я существую сам по себе. Мои люди существуют сами по себе. Мы не живем за счет чьей-то благотворительности.

Так чего же нас бояться? Но причина есть: даже крошечного луча истины достаточно, чтобы разрушить целый океан тьмы.

Четвертый вопрос:

Ошо, почему ты так безжалостен к политикам?

Я расскажу тебе одну историю. Она будет моим ответом.

Один человек купил очень породистого и дорогого молодого ослика, но, вернувшись с ним домой, обнаружил, что тот сопротивляется всем попыткам его оседлать, не говоря уж о том, чтобы нести поклажу. Наконец, расстроенный, он обратился к дрессировщику ослов, пользующемуся некоторой известностью.

– Этот пожиратель сена обошелся мне в целую кучу денег и ни черта не хочет делать. Как по-вашему, сможете вы помочь?

Не говоря ни слова, дрессировщик схватил здоровенную дубину и огрел осла прямо между глаз так, что тот аж сел на землю.

– Он стоит тысячу чертовых баксов, а вы колошматите его деревяшкой? – завопил негодующий владелец.

– Послушайте, – спокойно ответил дрессировщик, – когда имеешь дело с ослом, первое, что нужно сделать, это привлечь его внимание.

Пятый вопрос:

Я часто слышу, что ты говоришь о бунте. Священники, монахини и родственники, которые определяли мое воспитание, сейчас состарились и потеряли силу. Большинство из них мертвы. Кажется бесполезным бунтовать против этих беспомощных стариков. Теперь я сам превратился в священника, в свод доктрин. Я чувствую, что бунтовать против чего бы то ни было вне меня – напрасная трата времени, да и просто бессмысленно. Это делает ситуацию гораздо более запутанной и обескураживающей. Представляется, что «я» должно бунтовать против самого себя. Я понимаю, что поднимать этот бунт должно не сущностное «я», не подлинное лицо, а воспитанное «я», заменитель. Но ведь это единственное «я», которое у меня есть или с которым я знаком. А как заменитель может бунтовать против заменителя?

Бунт, о котором я говорю, не направлен против кого-то. На самом деле, это не бунт, а лишь понимание. Вы не должны бороться с внешними священниками, монахинями, родителями, нет. И вы также не должны бороться с внутренними священниками, монахинями, родителями. Потому что, какими бы они ни были, внешними или внутренними, они от вас отделены. Внешнее отделено, и внутреннее тоже отделено. Внутреннее – это лишь отражение внешнего.

Ты совершенно прав, когда говоришь: «Кажется бесполезным бунтовать против этих беспомощных стариков». Я не призываю тебя бунтовать против этих старых, беспомощных людей. И я также не призываю тебя бунтовать против всего того, что они в тебя внедрили. Если ты восстанешь против своего собственного ума, это будет реакцией, а не бунтом. Обрати внимание на это различие. Реакция происходит из гнева, реакция насильственна. Когда ты реагируешь, тебя ослепляет ярость. Реакция ведет тебя к другой крайности.

Например, если твои родители учили тебя быть чистоплотным, каждый день мыться, и все такое, если с самого начала тебе говорили, что чистота – это самое важное после Бога, а потом ты однажды взбунтовался, что тогда ты будешь делать? Ты перестанешь мыться. Ты начнешь жить в грязи.

Именно так поступают хиппи всего мира. Они думают, что это бунт. Но они просто перешли к другой крайности. Их учили, что чистота превыше всего после Бога, а теперь они считают, что превыше всего грязь и неопрятность. От одной крайности они перешли к другой. Это не бунт. Это ярость, гнев, это месть.

Реагируя на своих родителей и на их так называемую идею чистоплотности, вы остаетесь по-прежнему привязанными к той же самой идее. Она все так же преследует вас, все так же имеет над вами власть, главенствует, имеет решающее значение. Она по-прежнему определяет вашу жизнь, несмотря на то, что вы стали ее противоположностью – она все определяет. Вы не можете спокойно помыться: вы вспоминаете своих родителей, заставлявших вас мыться каждый день. Теперь вы вообще не моетесь.

Кто над вами господствует? По-прежнему ваши родители. Вы все равно не смогли аннулировать то, что они вам причинили. Это реакция, а не бунт.

Но что же тогда бунт? Бунт – это чистое понимание. Вы просто понимаете, в чем дело. В этом случае вы перестаете быть невротически одержимыми чистоплотностью, вот и все. Вы не становитесь грязными. В чистоте есть своя собственная красота. Только не нужно быть одержимыми ею, потому что одержимость – это болезнь.

Например, человек в течение всего дня постоянно моет руки – в этом случае он невротик. Мыть руки – это не плохо, однако целый день заниматься одним лишь мытьем рук – безумие. Но если от непрестанного мытья рук вы переходите к не-мытью, вообще прекращаете мыть руки, тогда вы снова оказываетесь пойманными в ловушку безумия, только другого вида, противоположного.

Человек понимания моет руки, когда это нужно. Когда не нужно, он этим не одержим. Он просто относится к этому естественно, спонтанно. Он живет разумно, вот и все.

Если не присматриваться очень внимательно, то может показаться, что между одержимостью и разумностью не такая уж большая разница. Когда вы встречаете на дороге змею и отпрыгиваете, то, конечно, вы отпрыгиваете из страха. Однако этот страх – разумность. Если вы неразумны, глупы, то вы не отпрыгнете в сторону и привлечете в свою жизнь ненужную опасность. Разумный человек сразу же отпрыгнет – ведь здесь змея. Он сделает это из страха, но этот страх разумен, позитивен, он служит жизни.

Но этот страх может превратиться в одержимость. Например, вы не можете оставаться дома. Ведь кто знает – дом может обрушиться. Бывали такие случаи, что дома рушились, – это правда. Иногда они действительно рушатся, нельзя сказать, что вы совершенно неправы. Вы можете рассудить так: «Если другие дома обрушились, почему не может рухнуть этот?» И тогда вы начинаете бояться жить под любой крышей – она может рухнуть. Это одержимость. Это уже становится неразумным.

Хорошо, когда вы едите чистую пищу. Однако я был знаком с одним человеком, известным поэтом… Однажды мы путешествовали вместе. Его жена сказала мне:

– Теперь вы узнаете, как трудно жить с этим человеком.

Я спросил:

– А в чем дело?

Она ответила:

– Узнаете сами.

Он нигде не пил ни воды, ни чая. И это было очень трудно – он говорил:

– Кто знает, может быть, в чае или воде есть микробы?

Он не ел ни в одной гостинице. Это создавало большие проблемы. А мы ехали в поезде тридцать шесть часов, и он голодал, мучался от жажды, не пил воду.

Я всячески пытался его переубедить. Но он отвечал:

– Нет. Кто знает, вдруг там есть микробы? Лучше уж тридцать шесть часов поголодать и ничего не есть. Я не умру, не беспокойтесь.

Но я видел, что этот человек себя мучает. Стояло жаркое лето, и ему хотелось пить. И на каждой станции я делал попытки – я приносил газированную воду, приносил кока-колу и все такое. Он сказал:

– Забудьте об этом – я ничего не возьму, если у меня не будет полной уверенности. А как я могу быть уверен? Какие могут быть гарантии?

И, действительно, нельзя сказать, что он был совершенно неправ. Вы знаете Индию, знаете индийские станции и индийские гостиницы. Вы все это знаете. Он прав, но такая логика заводит слишком далеко.

Тогда я сказал:

– Прекратите и дышать тоже!

Он спросил:

– Почему?

Я ответил:

– А кто знает, где гарантия? Прекратите дышать! Либо пейте эту воду, либо прекратите дышать!

Это привело его в чувство, поскольку я действительно разозлился:

– Почему вы продолжаете дышать? Кто знает, в воздухе могут быть микробы, микробы есть везде.

Он выпил чашку кофе – но как он ее пил! Его лицо… не могу этого забыть. Прошло уже десять лет, но я не могу забыть его лицо – как будто я его убивал! Я был убийцей! А он делал мне одолжение!

На следующей станции он сошел со словами:

– Я не могу с вами путешествовать, я вернусь домой.

Я спросил:

– В чем дело?

Он ответил:

– Вы так разозлились, что мне показалось, вы вот-вот начнете меня бить. И вы сказали: «Не дыши больше». А как я могу прекратить дышать?

Я сказал:

– Я просто привел вам аргумент, что если вы можете дышать, то почему бы не выпить воды? Эта вода такая же индийская, как и воздух. Не беспокойтесь.

Он отказался со мной путешествовать. Мне пришлось ехать одному. Он вернулся домой, и с тех пор мы с ним не виделись.

Можно стать одержимым чем угодно. Все, что в определенных границах является разумным, может превратиться в невроз, если зайти слишком далеко. Реакция – это переход к другой крайности. А бунт – это очень глубокое, доскональное понимание определенного явления. И бунт всегда удерживает вас в середине. Он придает вам равновесие.

Вы не должны ни с кем сражаться – ни с монахинями, ни со священниками, ни с родителями – как снаружи, так и внутри. Вы не должны ни с кем сражаться, потому что, сражаясь, вы не будете знать, где остановиться. В сражении теряется осознанность, в сражении человек начинает переходить к крайностям. Вы можете сами это увидеть.

Например, вы сидите со своими друзьями и, просто между прочим, говорите: «Этот фильм, на который я вчера ходил, не стоит того, чтобы его смотреть». Возможно, вы упомянули об этом просто так, к слову, но вам кто-то отвечает: «Ты не прав. Я тоже видел этот фильм. Это одна из прекраснейших картин, когда-либо снятых». И вас это задевает, провоцирует, вы начинаете спорить. Вы говорите: «Он ничего не стоит, абсолютно ничего не стоит!» Вы начинаете критиковать. И если другой человек продолжает настаивать на своем, вы все больше и больше распаляетесь и начинаете говорить вещи, о которых даже и не думали. Если позднее вы вернетесь назад и посмотрите на все, что произошло, вы удивитесь: когда вы невзначай сказали, что ходить на этот фильм не стоит, это было очень мягкое замечание, но к концу спора вы уже дошли до крайней точки. Вы пустили в ход все, что только было возможно, все скверные слова, которые вам известны. Вы осуждали фильм, как только могли, использовали все свое искусство осуждения. А вначале вы вовсе не собирались этого делать. Если бы вам никто не возразил, возможно, вы совершенно забыли бы об этом и, наверное, никогда не прибегли бы к таким сильным выражениям.

Так и происходит: когда вы начинаете сражаться, вы склонны доходить до крайности.

Я не учу вас сражаться с вашими обусловленностями. Просто поймите их, станьте по отношению к ним более разумными. Попытайтесь увидеть, как они вами управляют, как влияют на ваше поведение, как они сформировали вашу личность и как с черного хода продолжают оказывать на вас воздействие. Просто наблюдайте! Будьте медитативными. И однажды, когда вы увидите работу ваших обусловленностей, неожиданно установится равновесие. Само это понимание принесет вам свободу.

Понимание есть свобода, и эту свободу я называю бунтом.

Подлинный бунтарь – это не борец, а человек понимания. Он просто растет в своей разумности – не в гневе, не в ярости. Нельзя трансформировать себя, злясь на свое прошлое. В этом случае прошлое будет продолжать господствовать над вами, будет оставаться центром вашего существа, фокусом вашего внимания. Вы все так же будете сосредоточены на прошлом, привязаны к нему. Возможно, вы перейдете к совсем другой крайности, но вы по-прежнему будете привязаны к прошлому.

Берегитесь этого! Это не путь медитирующего, не путь саньясина. Саньяса – это бунт, бунт через понимание. Нужно просто понять.

Вы проходите мимо церкви, и у вас возникает настойчивое желание войти внутрь и помолиться. Или вы проходите мимо храма и бессознательно кланяетесь божеству этого храма. Просто наблюдайте. Почему вы это делаете? Я не призываю вас бороться. Я говорю: «Наблюдайте». Почему вы кланяетесь перед храмом? – потому что вас научили, что этот храм – правильный, что божество этого храма – подлинный образ Бога. А вы это знаете? Или вам просто сказали, и вы этому следуете? Наблюдайте!

Увидев, что вы просто повторяете заложенную в вас программу, просто проигрываете в голове пленку, действуете автоматически, роботоподобно, вы перестанете кланяться. И вам даже не придется прикладывать никаких усилий, вы просто забудете об этом. Это исчезнет, уйдет без следа.

В реакции всегда присутствует след. В бунте следов не остается – полная свобода.

И ты также спрашиваешь: «Кто с кем должен бороться?» Хмм? Этот вопрос возникает только в том случае, если должна быть борьба. Но поскольку борьбы не будет, то и вопрос отпадает.

Нужно быть просто свидетелем. А свидетельствование – это твое подлинное лицо, тот, кто свидетельствует, – это твое истинное сознание. То, что свидетельствуется, – обусловленность, а тот, кто свидетельствует, – божественный источник твоего существа.

Шестой вопрос:

Я хочу родить будду. Это мое единственное желание в жизни: стать матерью будды. Ошо, это возможно?

Сначала стань буддой – тогда, возможно, у тебя и родится будда. Однако желание родить будду абсолютно бессмысленно. Это снова игра эго: «Я должна стать матерью будды». Само это желание станет препятствием.

Да, ты можешь стать матерью будды, но первое требование – самой стать буддой. Случалось и так, что будда рождался у женщины, которая не была буддой. Но несомненно одно: она этого не желала. Возможно, она не была буддой, но она не желала родить будду. Будда может родиться у женщины, если желание отсутствует, если женщина невинна. Желание делает вас хитрыми.

И опять-таки, это желание является амбицией. Кто-то хочет стать президентом страны, кто-то хочет быть самым богатым человеком в мире – а ты хочешь стать матерью будды. Зачем?

Любое стремление стать, любое желание будущего исходит из эго. И если у тебя есть такое желание, оно разрушит всю твою жизнь. К тому же оно и тщетно – я никогда не слышал, ни в одном священном писании мира не говорится, чтобы какая-то женщина хотела родить будду, и ей это удалось.

Будды рождались, но они рождались у женщин, которые были совершенно невинными, ничего не подозревавшими. Если ты хочешь сделать это намеренно, то это невозможно.

Стань медитативной, стань более безмолвной, более спокойной, более любящей, более сострадательной. Подружись с Существованием, доверяй жизни, живи в настоящем мгновении – и в таком случае все, что бы ни происходило, хорошо. Если Бог хочет, чтобы через тебя пришел будда, – хорошо, если он не хочет, чтобы через тебя пришел будда, – тоже замечательно.

Но даже если родившийся у тебя ребенок станет буддой, как это поможет тебе? Разве это сделает тебя свободной? Это совершенно тебе не поможет, ты останешься в той же колее. Ты будешь продолжать вращаться все в том же порочном круге жизни и смерти. Мать Гаутамы Будды все еще не стала буддой, и мать Махавиры по-прежнему пребывает в том же порочном круге, она все еще ничего не достигла, так что это никак тебе не поможет.

И запомни: когда душа входит в утробу женщины, она может войти только в подходящую для нее утробу, которая созвучна ритму этой души. Для того, чтобы родился Адольф Гитлер, нужен один тип матери, а для того, чтобы родился будда, естественно, требуется совсем другой тип матери, потому что утроба привлекает лишь то, что находится с ней в гармонии. Более высокая душа может войти только в утробу более высокого порядка.

Отбрось все эти желания. Попытайся сама стать буддой. И тогда это будет возможным, потому что, в конце концов, всем буддам нужны утробы. И твоя утроба ничем не хуже прочих, но создай священную утробу. Всегда помни старую пословицу: «Дерево познается по плодам». Только манговое дерево может принести плоды манго. По плодам можно судить о дереве. Нельзя родить то, чем ты не являешься.

Я слышал…

Пожилой вдовец привел себя в форму, имплантировав полный комплект обезьяньих желез, и вскоре повторно женился.

Прошел год, и настал знаменательный день – пришло время появиться на свет ребенку. Омоложенный супруг в волнении расхаживал под дверьми спальни. Наконец дверь открылась, и появилась медсестра, но не успел мужчина открыть рот, как она пронеслась мимо него и устремилась вниз по лестнице. Через некоторое время вышел доктор.

– Ну, скажите же, доктор, скажите, – воскликнул взволнованный муж, – девочка или мальчик?

– Мы пока не знаем, – ответил доктор.

– Не знаете?

– О, да, мы пока не можем снять маленького дьяволенка с люстры.

Ну, если вы оснастили себя обезьяньими железами, чего еще можно ожидать?

Создай внутри себя определенную атмосферу, создай внутри источник. Становись медитативной, все более и более медитативной. И первое требование для того, чтобы стать медитативной, – это не желать ничего, даже Бога. Совсем ничего не желать – вот основной, главный принцип медитации.

Желание всегда приводит к напряженному состоянию ума. Желание – это напряжение. Не-желание – это расслабление.

Забудь о Будде и о том, чтобы родить будду. Зачем тебе брать на себя такую заботу? Стань буддой – это твой долг перед самой собой. Ты ответственна только перед собой. Если какой-нибудь будда захочет родиться, он найдет способ, это его проблема. Он найдет и способ, и утробу. Зачем тебе об этом беспокоиться?

Но не трать свое время на ненужные желания. И наблюдай. Ум очень хитер, он может предлагать такие прекрасные, такие духовные желания, что почти забываешь, что это тоже желания, – но желания есть желания. Все желания одинаковы.

Сейчас здесь находится много женщин – поэтому я и ответил на этот вопрос – которые надеются, что однажды я позволю моим саньясинкам рожать будд. Они продолжают писать мне письма: «Ошо, следует мне подвергаться стерилизации или нет? Вдруг ты однажды почувствуешь, что я готова родить будду, а я буду уже стерилизована – что тогда? Может быть, мне лучше подождать?»

Не беспокойтесь, будды найдут свои способы – в мире очень много женщин. Если вы чувствуете, что это поможет вам на вашем собственном духовном пути, в вашем собственном росте, то стерилизуйтесь. Беспокоиться не о чем. Если вы чувствуете, что это оградит вас от ненужного беспокойства и ненужной ответственности, прекрасно. Вы несете ответственность только перед собой.

Станьте буддами сами! Я здесь для того, чтобы помочь вам стать буддами. Не беспокойтесь о том, чтобы стать отцами и матерями будд. Есть много других безрассудных людей, которые в состоянии это сделать.

Последний вопрос:

Почему суфии танцуют?

Да, это вопрос по существу. Буддисты просто молча сидят. А почему суфии танцуют? Люди дзен только медитируют, сидя в молчании, ничего не делая, ничем не занимаясь, – просто молча сидят. Весна приходит, и трава выраст сама собой. Однако суфии танцуют.

Существуют два разных пути, потому что в мире есть два типа энергии: положительная и отрицательная, мужская и женская, инь и ян. Люди дзен используют отрицательную энергию, они следуют пассивному пути. Суфии используют положительную энергию, они идут активным путем. Эти люди очень энергичны, энергия бьет в них ключом. Их медитация не пассивна, их медитация полна экстаза.

Оба эти пути приводят к одной и той же цели, потому что цель находится в точности посередине. Положительное – это одна крайность, отрицательное – другая крайность. И точно посередине между положительным и отрицательным есть средняя точка, в которой происходит трансформация, – когда человек переступает пределы мира и всего прочего – из этой точки человек входит в Бога и становится Богом.

Если вы чувствуете, что уже находитесь на отрицательном полюсе, принадлежите к пассивному типу, то следуйте дзен, начните глубже погружаться в свою пассивность, и однажды вы достигнете середины. Или, если вы чувствуете, что вы – активный человек, полный энергии, юности, позитивности, что для вас очень трудно сидеть молча, что это напрасное мучение, тогда танцуйте, следуйте путем суфиев.

И я снова и снова начинаю говорить о дзен и суфизме, чтобы помощь здесь могли получить самые разные люди. Вам нужно выбрать. Понаблюдайте за собой, за своими энергиями и затем выберите. Оба пути действенны, оба ведут к одной и той же цели.

Руми говорит: «Эй! Пейте это чудесное жгучее вино, эти иглы огня, и падайте такими пьяными, что вам не проснуться и в День Воскресения».

Путь суфия – это путь пьяницы, танцора, который почти опьянен танцем, захвачен танцем. Он одурманен, его танец психоделичен.

Говорят, что Мухаммед однажды сказал Али: «Мы с тобой одной крови». Услышав это, Али пришел в экстаз и непроизвольно пустился в пляс. А что еще можно делать, когда такой человек, как Мухаммед, говорит вам: «Мы с тобой одной крови»? Как это принимать? У Али получилось хорошо.

И помните: это не что-то, что он сделал. Это случилось непроизвольно. Он начал танцевать, экстаз вызвал поток танца.

В другой раз Мухаммед сказал Джафару: «Ты похож на меня и внешне, и по характеру». И снова, в состоянии ваджд, Джафар пустился в пляс. А что еще было делать? Видимо, когда Мухаммед заглянул в глаза Джафара, это вызвало ваджд, самадхи, произошла передача вне пределов священных писаний. Как это было принимать? Как тут было не танцевать? Не танцевать было невозможно. И Джафар танцевал.

Сказано: «Восхищение суфия Богом, или, скорее, влечение к Богу, поддерживает в суфии непрерывный духовный внутренний танец и движение…» Это не так, что суфий танцует, – в нем все время танцует Бог. Что он может поделать?

«…Всякий раз, когда волна этого божественного восторга накрывает сердце суфия, она создает огромные волны в озере его внутреннего существа…» Он – лишь приемник. Сказать, что суфий танцует, будет неправильно. Танец овладевает им. Он ничего не может с этим поделать, он беспомощен. Что-то вливается в него, и этого слишком много – оно начинает перетекать через край, становясь танцем и песней.

«В свою очередь, это приводит его тело в движение. Видя это движение, не-суфии обычно думают, что суфий танцует. Однако, на самом деле, это волны божественного океана швыряют и вертят мятущийся корабль, коим является сердце суфия».

На поверхности, со стороны кажется, что суфий танцует. Но он не танцует, потому что танцора нет. Это чистый танец. Бог овладел им. Суфий опьянен, одурманен. Его состояние – состояние не-бытия. Он плывет по воле волн. Волны океана швыряют и вертят его. Сначала его внутреннее существо приходит в движение, внутри возникает великая радость, и затем эта радость и это движение начинают переходить в его тело.

Именно этим вы занимаетесь с Анитой, именно это происходит с Анитой. В суфийских танцах вы принимаете участие в чем-то невообразимо прекрасном. Помните об этом: забудьте о танцоре и станьте танцем.

Путь суфия – это путь танца, песни, празднования.

На сегодня достаточно.