Текст книги "Доверие. Творчество. Близость"

Люди не хотят об этом спрашивать, они этого избегают. Вы страдаете и спрашиваете: «Что случится после смерти?» Ко мне тоже приходят люди, они спрашивают: «Что будет после смерти?» – я отвечаю: «Сначала посмотрите, что происходит до смерти». Их это не интересует. До смерти? Кого волнует, что происходит до смерти? Настоящий вопрос – о том, что будет после нее.

Если вы не видите, что происходит сейчас, и не хотите этого видеть, позже история повторится. Кто-то спросил: «Этот вопрос преследует меня с самого детства: что чувствует камень? Внутри камня – каково это?»

Сначала задайте вопрос о том, каково это – быть человеком, потому что когда-то вы были камнем, но в тот момент тоже переживали, я это знаю. Вас беспокоило, каково быть человеком. Теперь вы человек, и вас волнует, каково быть камнем. Вы что – собираетесь упустить все возможности?

И запомните: это ощущается одинаково. Если вы сможете узнать, какие ощущения внутри вас прямо сейчас, вы узнаете, каковы ощущения внутри чего бы то ни было другого. Внутри все одинаково, отличия только снаружи. Один человек снаружи женщина, другой – мужчина, изнутри же никто не мужчина и не женщина. При этом мужчина все время ломает голову из-за женщины. Даже величайшие из мужчин, так называемые величайшие, постоянно ломают голову над загадочностью женщины: «Каково это?» Изнутри все одинаковое, даже у камня.

Внутри всегда все одно и то же. Отличается только периферия, форма и очертания. Внутри – божественность. Божественность внутри всех вещей.

Но эти вопросы! Подумать только, человек с самого детства непрерывно думал – должно быть, это стало навязчивой идеей – о том, каково быть камнем. И он до сих пор не задался вопросом: «Каковы мои внутренние ощущения в данный момент?»

Будда интересуется насущным, неизбежным. Погрузитесь в прямо-здесь-и-сейчас: войдите в свою реальность и посмотрите. И то, что вы познаете, решит все ваши проблемы. Не нужна никакая метафизика, достаточно одной медитации. Люди просили его: «Помоги нам в нашей будущей жизни», а он был здесь, был доступен, чтобы трансформировать.

Но вас не интересует трансформация, потому что у вас тысяча разных дел. Вы думаете, что по завершении жизни, когда все прекрасные дела будут выполнены, вам, отдыхая в могиле, можно будет помедитировать. Тогда появится возможность подумать о важном. Зачем волноваться прямо сейчас? Сейчас столько дел, столько интересных дел.

Будда не может помочь вам с вашим будущим, потому что для него нет никакого будущего. Единственное время для будды – настоящее. Он не может помочь вам с прошлым, потому что нет никакого прошлого. Все есть единое сейчас.

«Уже сейчас над сердцем нет ни облака, нет ни единой горы, за которой могла бы скрыться луна».

Если вы это видите, если в этот момент вы сможете проникнуть в то, как обстоят дела внутри вас прямо сейчас, вы удивитесь: «Уже сейчас над сердцем нет ни облака, нет ни единой горы, за которой могла бы скрыться луна». Там все ясно! В этот самый момент! Просто вас в нем нет. Там все ясно – только прозрачность, кристальная ясность, и так было с начала времен.

Ваша внутренняя чистота абсолютна, ее невозможно загрязнить. Это все равно как если бы человек уснул, вы встряхиваете его, и он просыпается. Даже пока он спал, его способность к пробуждению не исчезла. Она была там, она присутствовала как нижний слой. Наверху, возможно, был слой сна, грез, но глубоко внутри он не спал. В противном случае как бы вы смогли разбудить его, просто встряхнув? Всего лишь будильник, просто кто-то зовет извне, и он открывает глаза и спрашивает: «Кто зовет меня?» Он спал и видел во сне тысячу и одну вещь и был совершенно потерян среди этих вещей. Но что-то, как и прежде, оставалось осознанным.

Это что-то всегда осознанно. Это что-то никогда не теряет своей осознанности.

Вы блуждаете в мыслях, мысли – это сны. Вы блуждаете в голове, а эта ясность – в сердце. Голова – ваше замешательство. Это естественно: пятьдесят тысяч мыслей проносятся в вашей голове каждый день, это настоящий час пик, двадцать четыре часа в сутки. И пятьдесят тысяч мыслей – это у совершенно обычного, среднего человека. Я уж не говорю о невротиках, философах и мыслителях, о сумасшедших, я ничего о них не говорю, это средняя цифра.

Столько мыслей проносятся в голове – как вы можете сохранять ясность? Столько облаков – как вы можете видеть солнце? Но внутри вас есть одно место, фонтан ясности: ваше сердце. Выскользните из головы и упадите в сердце. И внезапно вы осознанны: «Уже сейчас над сердцем нет ни облака…» Потому что ни единая мысль никогда не проходит через сердце.

Механизм мышления находится в голове, а механизм осознанности – в сердце. Сердце всегда осознанно.

Поэтому, когда вы делаете что-то от сердца, в этом есть красота, трансцендентная красота, грация. В этом есть нечто божественное – может быть, это мелочь, незначительный жест, но в нем открывается божественность. А то, что вы делаете из головы, всегда расчетливое, хитрое, умное и остается грубым и уродливым.

«Уже сейчас над сердцем нет ни облака, нет ни единой горы, за которой могла бы скрыться луна».

Там все ясно. И оба эти пространства доступны вам, но каким-то образом вы просто стоите на обочине, в окружении машин и шума.

Выберитесь из головы и проникните в сердце. Меньше думайте, больше чувствуйте.

Не слишком привязывайтесь к мыслям, проникайте глубже в свои ощущения. Просто посмотрите на перемены: это всего лишь смена гештальта. Вы потеряны в своих мыслях, вы не слышите, как поют птицы, – измените гештальт. Меняется только фокус, это как сдвиг. Вы больше не волнуетесь из-за мыслей: внезапно все птицы поют, цветы цветут, солнечные лучи проходят сквозь кроны деревьев, и ветер играет со старыми листьями.

Нужен лишь сдвиг. Именно это и следует сделать, поэтому тот, кто по-настоящему хочет быть пробужденным, должен изучить все свойства чувствительности. Больше чувствуйте, больше прикасайтесь, больше видьте, слышьте, ощущайте вкус.

Все ваши махатмы заглушили вашу чувствительность. Они говорили вам: «Не пробуй вкус, вкус опасен». Они говорили: «Не слушай музыку, забудь о своих чувствах». И оттого, что вы стали закрытыми для всех своих органов чувств, ваши чувства исчезли, потому что чувство может жить только через питание, которое дают ему ваши органы чувств.

Поэтому, когда здесь оказывается новый человек и видит, как люди обнимаются, держатся за руки, танцуют, поют, он приходит в замешательство, потому что ему известен только один вид ашрама – кладбищенского типа, где люди мертвы, просто сидят под деревьями, угрюмые, ничего не чувствующие, просто напевающие: «Рама-Рама-Рама». И это пение всего-навсего колыбельная, которая заставляет заснуть все их органы чувств.

Если вы хотите быть осознанными, вы должны быть чувствительными.

Вы должны позволить всем своим органам чувств загореться. Тогда сердце оживает. Тогда лотос сердца открывается, и никогда не возникает растерянности.

«На нашем пути сквозь этот мир рождения и смерти у нас нет попутчика; в одиночестве мы умираем, одинокие рождаемся».

Не теряйтесь в мире отношений, потому что отношения – это сновидения. Помните о своем предельном одиночестве: «в одиночестве мы умираем, одинокие рождаемся». Эта жизнь – лишь один ночлег. Не слишком привязывайтесь к ней, не слишком вовлекайтесь. Остановившись на одну ночь в караван-сарае, вы не вовлекаетесь. Вы ночуете там и знаете, что утром вам нужно уезжать, поэтому не беспокоитесь из-за караван-сарая. Эта жизнь – просто путешествие, только мост. Пройдите по нему, не слишком вовлекаясь. Оставайтесь отстраненными, обособленными.

И эти отстраненность и обособленность не должны быть вынужденными. Вызывать их силой означает упустить суть. Они должны проистекать из вашего понимания. Если вызывать их силой, это убьет ваши чувства. Если же они придут с пониманием, ваши чувства оживятся.

«Огромный поток движется вперед, но стань текучим – и он понесет тебя на своих волнах».

Помните: если вы не вовлекаетесь, то нет борьбы, нет сопротивления. Вовлеченные люди борются, потому что у них есть определенные идеи о том, что нужно делать. У них есть представление о том, каким должен быть мир, как его необходимо изменить. Они так вовлекаются, что не могут спать. Им непременно нужно выкрасить стены караван-сарая, они должны украсить стены, они должны поменять кровать, расставить мебель, а к утру им нужно уезжать. Вся ночь потеряна на наведение порядка, на борьбу и изменение всего.

Из понимания, а не из насильственной практики вы начинаете течь вместе с жизнью. Тогда все хорошо, тогда вы не толкаете реку: «Огромный поток движется вперед, но стань текучим – и он понесет тебя на своих волнах».

Начиная с ним сражаться, вы просто боретесь с самим собой, больше ни с кем. Сражаясь с жизнью, вы будете все больше закрываться – естественно, для обороны. Сражаясь с жизнью, вы потерпите поражение, потому что в борьбе растратите свою энергию.

Если вы не боретесь с жизнью, течете с потоком, двигаетесь с рекой, по течению, не пытаетесь плыть против течения, у вас нет идей, вы просто как бы сдаетесь жизни – это доверие, это препоручение. Вот и все! Тогда случается чудо: если вы не боретесь с жизнью, она просто помогает вам, несет вас на своих плечах.

Вы когда-нибудь видели, как мертвое тело плывет по реке? Вы когда-нибудь наблюдали тайну мертвеца? При жизни он естественным образом тонул в реке. Может быть, он не знал, как бороться, не умел плавать. Должно быть, он боролся, должно быть, он усиленно старался выбраться, но утонул. Теперь он мертв и плывет на поверхности. Что случилось? Похоже, пока он был жив, он не знал секрета. Теперь он знает, теперь река больше не тянет его на дно.

Лучший пловец – тот, кто знает, как вести себя с рекой так, будто бы ты мертв – как будто ты мертв. Тогда река подхватывает вас.

Это отпускание: жить так, будто ты мертв, жить без привязок, без чувства собственничества, жить не цепляясь, жить в радости.

«Тот, кто ничего не видит, ничего не говорит, ничего не слышит, просто возвышается над Буддой».

Если вы сможете плыть по реке, не возводя на ней дом, произойдет это чудо. Тот, кто ничего не видит… Вы сможете видеть то, чего невозможно увидеть. И вы сможете увидеть, что, когда это случается, видящий тоже исчезает. Вы обретете способность видеть то, что нельзя назвать видимым.

Троица опыта – познающий, познаваемое и знание. Если человек становится совершенно расслабленным, эта троица исчезает. Тогда нет никого, кто был бы познающим, и нет никого, кто был бы познаваемым, есть лишь познание. Познающий и познаваемое растворились в познании. Все существительные растворились в действии жизни.

«Тот, кто ничего не видит, ничего не говорит…» Есть такой опыт, который не является опытом, который нельзя назвать опытом. Будда никогда не говорит о Боге, потому что говорить о Боге неправильно, это будет фальсификацией, клеветой, предательством. Это нечто такое, чего никто никогда не видел. Это нечто такое, что становится видимым, только когда видящий исчезает, это нечто такое, что оказывается в поле зрения, только когда вас нет. Это предельное единство: нет никакого разделения между опытом и переживанием опыта, между наблюдающим и наблюдаемым. Все разделения, все дуальности исчезли. Как вы можете что-либо об этом сказать? «Ничего не говорит…» Вот почему мудрец говорит тысячу и одну вещь о тысяче и одной вещи, но никогда ничего не говорит об истине. О ней невозможно ничего сказать.

Мудрец есть истина. Вы можете вкусить его, можете пить его, сколько хотите, можете жить рядом с ним и трансформироваться благодаря своей близости к нему, но ничего не может быть сказано об истине. Дао, которое можно выразить словами, – не истинное дао. Изреченная истина мгновенно превращается в ложь.

«Тот, кто ничего не видит, ничего не говорит, ничего не слышит, просто возвышается над Буддой». Буддовость – это абсолютная трансценденция всего, даже Будда включен в это «все». Человек становится буддой, только когда он превосходит даже буддовость.

Постарайтесь это увидеть. Если кто-то говорит «Я постиг буддовость» и цепляется за этот опыт, он еще не постиг, это все еще часть опыта. Эго все еще сохраняется. Может быть, оно стало очень тонким, но оно все еще есть. Настоящий будда – тот, кто исчез; исчез как тот, кто переживает опыт. Это предельное возвышение, и в этом возвышении человек – Бог.

Тот Бог, к которому мы так привыкли, – плод нашего воображения, это не настоящий Бог. Бог христиан, индуистов и буддистов – не настоящий. Настоящий Бог – это Бог, о котором никогда не было сказано ни единого слова. Бог Библии, Вед и Корана – не настоящий Бог. Настоящий Бог – тот, о котором всегда хранили предельное молчание. Наши боги – это наши творения.

Есть такая история.

В Манхэттене умерла одна женщина и завещала свое поместье Богу. Чтобы распорядиться поместьем, было заведено дело, в котором также упоминался Бог. Была выписана повестка, и суд совершил действия, направленные на попытки ее доставить. В финальном отчете значилось: «После тщательного и надлежащего поиска обнаружить Бога в городе Нью-Йорк не удалось».

Но именно такого Бога ищут люди. Какого Бога ищете вы? У вас в голове есть какой-то образ – он играет на флейте, похож на Кришну, или же он просто увеличенная фигура Иисуса Христа, или он такой, или этакий. Вы просто исполняете пустые религиозные ритуалы, настоящая духовность еще не захватила вашу жизнь.

Настоящего Бога невозможно представить, настоящий Бог случается, только когда воображение перестает существовать. Настоящего Бога невозможно увидеть, он доступен лишь тогда, когда видящего больше нет. Настоящий Бог не может стать объектом – низвести Бога до объекта значит разрушить его, убить, уничтожить. Настоящий Бог всегда случается в самой сокровенной сердцевине вашей субъективности – не там, но здесь; не тогда, но сейчас. Не снаружи, но внутри. «Внутри» – это только на мгновение. Как только случилось божественное, это «внутри» тоже исчезает. Тогда никто не является ни внешним, ни внутренним, все едино.

Такова функция мастера: сделать вас бдительными относительно того, что невозможно сказать, того, что невозможно описать. Нужна глубокая любовь, нужно глубокое сострадание к мастеру. Только тогда эти невообразимые, неописуемые, неопределимые вещи могут быть поняты.

Мастер не может подарить вам божественность, но он может зажечь в вашем сердце огонь стремления к ней.

Молодой продавец был обеспокоен. Он упустил важную сделку, которая, как ему казалось, была у него в кармане. Обсуждая этот вопрос со своим супервайзером, продавец пожал плечами и сказал:

– Можно подвести лошадь к воде, но невозможно заставить ее пить.

– О Господи! – воскликнул супервайзер. – Кто сказал тебе заставлять ее пить? Твоя работа заключалась в том, чтобы заставить ее почувствовать жажду!

В этом состоит работа мастера: пробудить в вас жажду к чему-то невидимому. Это сумасшедшая жажда, вы не можете логически доказать ничего, что с ней связано. Это подобно инфекции, мало-помалу что-то заразное проникает в ваше существо. Взгляд мастера, жест, который вы уловили в момент предельного молчания, когда поток вашего ума перестал двигаться, – просто пауза, тишина, точка, и что-то начинает загораться в вас.

Мастер там, возле вас. Само его присутствие начинает вызывать что-то такое, что долгое время пребывало во сне. Человек начинает подниматься, он открывает глаза. Быть с мастером – это очень странные отношения, самые странные, потому что мастера нет, а ученика слишком много. Постепенно ничто мастера переполняет ученика: видя красоту ничто, он начинает отбрасывать свое нечто.

В одном доме разгорелся пожар. Внутри спал человек. Его пытались вытащить через окно, но не смогли. Человек был очень тяжелым, большим, грузным. Люди пытались вытащить его через дверь, но не смогли. Он так крепко спал – а знаете, когда человек крепко спит, то становится очень тяжелым; вот если он бодрствует, его можно легко перенести. Вы когда-нибудь замечали? Просто возьмите на руки маленького ребенка, когда он не спит, – он будет легким. И поднимите того же ребенка, но крепко спящего, – он окажется тяжелым. Сон придает тяжесть. Возможно, сон находится в большей гармонии с гравитацией земли, а осознанность – в большей гармонии с левитацией неба. Эти слова я использую не в научном смысле, лишь метафорически. Всегда, когда человек пробуждается, он становится очень легким. Если вы несли кого-либо, находящегося в коме, то вам это известно: его практически невозможно нести.

Те люди попробовали вытащить спящего через окно, но не смогли. Через дверь тоже не получилось. Тогда один мудрый человек сказал: «Разбудите его, он сам выберется».

Такова цель мастера. При помощи его осознанности, под влиянием его осознанности ваша сонливость потихоньку растворяется, рассеивается. Его свет пробуждает ваш свет, его молчание побуждает ваше молчание.

Помните: мастер ничего особенного не делает. Он просто находится здесь: это все случается само собой. Но ученик должен быть очень наблюдательным, очень внимательным, в высшей степени сфокусированным и сконцентрированным. Ученик не должен моргать. Ученик должен находиться в состоянии почти безумной страсти, целиком наготове – подобно влюбленному, для которого весь мир исчезает и существует только возлюбленная.

Пока мастер не станет вашим возлюбленным, вашей любовью, пока вся ваша энергия не устремится к нему, трансформация невозможна. Вы должны следить за каждым жестом, за каждым нюансом.

Бильрот, хирург из Вены, сказал своим студентам, что у врача должно быть два таланта – отсутствие тошноты и наблюдательность. После этого он опустил свои пальцы в ужасную тошнотворную жидкость, слизнул ее и попросил их сделать то же самое. Студенты проделали это, не поморщившись.

Ухмыляясь, Бильрот сказал: «Вы успешно прошли первое испытание, но не второе, так как никто из вас не обратил внимания на то, что я окунул один палец, а облизал другой».

Да, с мастером нужно быть очень, очень внимательными, чтобы видеть каждый его жест, потому что в этих жестах содержится настоящее послание. Важно, как он идет, как он сидит, как он смотрит на вас, какой он. Что он говорит – вторично, кто он – первично, это самое основное. Поэтому те, кто блуждает в своих аргументах, в своих словах и теориях, в своих ожиданиях, продолжают упускать.

«Еще более бренное и иллюзорное, чем цифры, написанные на воде, наше с вами стремление получить от Будды блаженство в ином мире.

Уже сейчас над сердцем нет ни облака, нет ни единой горы, за которой могла бы скрыться луна.

На нашем пути сквозь этот мир рождения и смерти у нас нет попутчика; в одиночестве мы умираем, одинокие рождаемся.

Огромный поток движется вперед, но стань текучим – и он понесет тебя на своих волнах.

Тот, кто ничего не видит, ничего не говорит, ничего не слышит, просто возвышается над Буддой».

Возвысьтесь над Буддой! Это очень волнует меня здесь, я говорю это совершенно серьезно – возвысьтесь над Буддой, потому что это истинная буддовость, когда вы возвысились даже над Буддой. Этот вечный источник доступен вам. Вам повезло. Не упустите его.

Достаточно на сегодня.

Творчество

Предисловие: Aромат Cвободы

Творчество – величайший в существовании бунт. Если хочешь быть творческим, тебе придется избавиться от всей обусловленности; иначе твое творчество будет не более чем копированием, просто копией под копирку. Ты можешь быть творческим, только если ты – индивидуальность; ты не можешь творить, оставаясь частью психологии толпы. Психология толпы не творческая; она живет тлеющей жизнью, она не знает никакого танца, никакой песни, никакой радости; она механична.

Творец не может следовать проторенному пути. Он должен найти собственный путь, прорубаясь сквозь джунгли жизни. Он должен идти один; он должен вырваться из коллективного ума, из плебейской психологии. Коллективный ум – это самый низкоразвитый ум в мире, даже так называемые идиоты по своему развитию выше коллективного идиотизма. Но в распоряжении коллективности есть свои взятки: она уважает людей, чтит людей, которые продолжают настаивать на том, что путь коллективного ума – единственно правильный.

По сущей необходимости в прошлом всем творцам: художникам, танцорам, музыкантам, поэтам, скульпторам – приходилось отказываться от респектабельности. Им приходилось жить некой богемной жизнью, жизнью бродяг; для них это было единственной возможностью остаться творческими. Этой необходимости не будет в будущем. Если вы меня понимаете, если вы чувствуете, что в моих словах есть правда, в будущем каждый должен жить индивидуально, и тогда отпадет необходимость в богемном образе жизни. Богема – это побочный продукт окостеневшей, ортодоксальной, традиционной, респектабельной жизни.

Мое усилие – в том, чтобы разрушить коллективный ум и сделать каждую индивидуальность свободной быть самим или самой собой. Тогда нет никакой проблемы; тогда ты можешь жить, как хочешь. Фактически, человечество действительно родится лишь в тот день, когда индивидуальность будет уважаема в своем бунте. Человечество до сих пор еще не родилось, оно все еще в зачаточном состоянии. То, что вы видите и считаете человечеством, – очень обманчивое явление. Пока мы не дадим каждому индивидуальной свободы, абсолютной свободы быть собой, существовать по-своему… И конечно, человек не должен вмешиваться ни в чью жизнь – это часть свободы. Никто не должен вмешиваться в жизнь никого другого.

Но в прошлом каждый совал свой нос в дела другого – даже в том, что абсолютно лично, что не имеет ничего общего с обществом. Например, ты влюбляешься в какую-то женщину – какое отношение это имеет к обществу? Это чисто личное явление, не принадлежащее рыночной площади. Если два человека соглашаются быть едиными в любви, общество не должно в это вникать. Но общество входит со всеми своими инструментами, прямо, косвенно. Между влюбленными становится полицейский, между влюбленными становится судья. А если и этого недостаточно, общества создали сверхполицейского – Бога, который позаботится о тебе.

Идея Бога – это идея любопытного Тома, который не оставляет тебя в покое даже в ванной, который продолжает подглядывать в замочную скважину, наблюдая: что ты там делаешь? Это уродливо! Все религии мира говорят, что Бог постоянно наблюдает за тобой, – это уродливо, что это за Бог? Ему что, нечем заняться, кроме как подглядывать за каждым, преследовать каждого? Кажется, это предельный детектив!

Человечеству нужна новая почва – почва свободы. Богема была реакцией, необходимой реакцией, но если мое видение будет воплощено, не будет никакой богемы, потому что не будет никакого так называемого коллективного ума, пытающегося помыкать людьми. Тогда каждый будет непринужденным с самим собой. Конечно, ты не должен вмешиваться ни в чьи чужие дела – но что касается твоей жизни, ты можешь жить ее по-своему.

Лишь тогда есть творчество. Творчество – это аромат индивидуальной свободы.