Текст книги "Самородок в чулке"

Москва

– Дело, конечно, твое, – вздохнул Илья Андреевич. – Я хотел тебе помочь.

– Какие у тебя отношения с Червонным? – спросил Бурцев.

– Ну, дружескими их не назовешь. Скорее всего взаимовыгодные.

– Странно. Он же имеет с твоих…

– Погоди, Сергей, чего ты хочешь?

– Да считаю, что пора бы указать Червонову его место. – Как мне стало известно, его люди здесь крутятся, и он хочет легализовать свою деятельность. Так что тебя ждет конкуренция. Будь я на твоем месте, я бы подумал о том, как остановить Червонного.

– Но ты на своем, поэтому мои дела тебя никак не касаются. Давай прекратим этот ненужный разговор. Как там мои люди?

– Начали работать. Правда, пока ничего не обнаружили, да это и понятно. Им надо устроиться, а кроме того, как-то заняться своей безопасностью. Завтра к ним вылетят мои парни для усиления охраны и трое диких старателей. Поэтому я и начал разговор о Червонном. За спасибо подставлять своих людей я не собираюсь. Надо обговорить условия. Прикинь варианты сам, Илья. Ну, допустим, найдешь ты золото. Но его надо добывать. Мыть лотками – долго и очень хлопотно. Ты больше потеряешь, чем получишь…

– Что ты предлагаешь?

– Золотоносные места ищем вместе. Установка и доставка оборудования мне обойдется гораздо дешевле. Полученное золото в товаре в виде побрякушек твоей фабрики продаем и делим выручку. Мне тридцать, семьдесят вам.

– Вот как? Надеюсь, ты помнишь, что я не единоличный владелец?…

– Перестань, Илья.

– Я подумаю и дам ответ через неделю.

– Три дня. Или я оставляю твоих людишек сам на сам. И уверяю тебя, они долго там не проживут.

– Ох ты и сволота, Сережа! Но повторяю: не раньше чем через неделю я дам ответ. И предупреждаю – он может быть отрицательным. Видишь ли, Сережа, ты забыл такую мелочь, как государство. Мои люди находятся там по разрешению соответствующих органов и ведут разведку золотоносных мест опять-таки по закону. Поэтому мне надо обсудить твое предложение с партнерами. И если они сочтут его выгодным, я тебе об этом сообщу. Но вполне возможно, что их не устроит требуемый тобой процент. И тогда уже будешь решать ты, принимать их условия или нет.

– Вот как ты заговорил? – усмехнулся Бурцев. – Ну хорошо, я жду неделю. Но помощь твои люди получат. Кстати, вот о чем я еще хотел спросить: что там за специалист у тебя такой детолюбивый? Моя дочь сказала, что он якобы хочет взять двоих сирот из детского дома. Это действительно так?

– Мне об этом ничего не известно. Но я обязательно узнаю и сообщу.

– Договорились.

– Я могу спросить, почему тебя это вдруг заинтересовало?

– Можешь. Хочу знать, правду ли он говорил, и если да, то зачем? Ну а если сбрехал, то тем более интересно.

– А Катюшка хорошим человеком выросла в отличие от тебя. Ну ладно, пока. Об усыновлении сообщу сразу, как получу точный ответ, а о деле через неделю.

– Хорошо. Пока.

– Пока. – Хорин отключил телефон. – Интересно, – пробормотал он, – ты в сговоре с Червонным или действительно хочешь влезть в мое дело?

– Здравствуй, дядя, – открыв дверь, кивнул Петр.

– Как доехал? – насмешливо спросил Илья Андреевич.

– Я не пойму, почему меня выкинули, как паршивую овцу? Это Сергеев…

– Я тебе так скажу, – перебил его дядя, – ты зажрался! Ты кто есть-то? Заблудившийся в жизни щенок, которого я, на свою беду, решил сделать человеком. От тебя ничего не требовалось, только работа. А ты не смог и этого. Тебе надо сразу и много. Но так бывает только в сказках. Ты чуть было не загубил участок на Амуре, пытался захватить…

– Это наглая ложь! Я просто…

– Вот что, племянничек, предупреждаю: еще одна подобная выходка, и я тебя лишу всего, что у тебя есть, потому как все это дал тебе я, в память о твоей матери. Завтра придешь и будешь работать торговым агентом.

– Дядя Илья, но я…

– Завтра придешь в торговый отдел к Фетиной, и она скажет тебе, чем ты будешь заниматься. А сейчас уходи и не порти мне настроение! Убирайся! – закричал Хорин.

Петр выскочил из кабинета и аккуратно закрыл дверь.

– Щенок, – проворчал Хорин. – Даже этого не смог сделать. Все к деньгам рвется. Теперь ты получишь прекрасную возможность узнать, что такое переговоры. И не приведи тебя Господь зарубить хоть одну поставку – уничтожу! – Вспомнив слова Бурцева, он нажал кнопку вызова. В кабинет вошла секретарша.

– Слушаю, Илья Андреевич?

– Тоня, пришли ко мне Жигунова. Хотя нет, лучше Рокина.

– Ну, дядя! – зло бормотал, спускаясь в лифте, Петр. – Значит, ты так? Да, хотел я прибрать к рукам участок на Амуре. Не дали, суки! Но ты думаешь, что я без тебя пропаду? Хрен ты угадал! И Сергееву я устрою! Поймете, кто такой Петька Хорин. Из-за мамани ты меня пригрел. Да я бы уже давно миллионером был, если бы не ты, дяденька. – Лифт остановился. Выходя, он оттолкнул стоявшую в дверях женщину, обматерил ее и выбежал из здания.

– Танька! – ахнула Зоя. – Ты?

– Зойка! – удивилась Таня. – Ты откуда?

– Так! – Зоя схватила ее за руку. – Никаких возражений, поехали со мной.

– Но я хотела хлеба купить, – рассмеялась Татьяна.

– Все потом, мы ведь не виделись четыре года. Я пыталась тебя разыскать, мне сказали, что ты уехала из Москвы.

– Уезжала. Пыталась денег заработать. Но чудеса, может, и случаются, но не с такими, как я. А ты-то как?

Они направились к «мерседесу», дверцу которого предупредительно открыл рослый молодой человек. Еще один шел с женщинами.

– Садись и поехали ко мне.

– А ты, значит, сумела наверх выбраться? – вздохнула Таня. – А я живу не так, как мы мечтали. Работаю по специальности в юридической консультации.

– Так, – Зоя достала сотовый, – подожди… Дмитрий Антонович, – официально заговорила она, – я нашла юриста. – Татьяна расширила глаза. – Оформлять ее будете завтра, и к работе она приступит послезавтра. Сейчас мы заедем и… – Она посмотрела на Татьяну. – Документы у тебя с собой?

– Дома.

– Адрес? – спросила Зоя.

– Слушай, – сказал Виталию Швед, – останешься в стороне, контакта с жертвами у тебя не будет. Я тебе дам телефон. Если со мной что-то случится, позвонишь, и тебе скажут, куда приехать. Деньги в сумке. Те, что не в пакете, себе возьмешь, остальные отдашь. В кармане сумки на карточке записаны номера сотового и домашнего. Позвонишь и скажешь, что ты от меня и должен кое-что передать. А лучше вот что сделай. У нее есть машина…

– Подожди, Эдгар, – остановил его Виталий, – ты себя вроде уже приговорил. Все будет нормально и…

– Ты сам-то в это веришь? Знаешь, предчувствие у меня хреновое. Ты обещай, что сделаешь то, о чем я прошу.

– Слово даю.

– И мой тебе совет – уходи. Дело сделаем, и уходи – или ты плохо кончишь. И тогда уже точно матери помочь не сможешь.

– Да я и сам уже об этом думал. Сейчас все дорого. В обычной больнице, сам знаешь, какое лечение. У мамы давление зашкаливало. Хорошо, Интеллигент нашел клинику, там ей легче становится. А я уйду, не мое это. Просто мне очень деньги нужны. Сейчас маме легче намного. Представляешь, если миллионы возьму? Я тогда машину отремонтирую и маме…

– Знаешь, что я тебе скажу, – остановил его Швед, – легкие деньги – опасное дело. Если снова что-то случится, ты сам придешь к Интеллигенту. Зря ты вообще на это пошел. А представляешь, что будет, если она узнает? – Виталий опустил голову. – Вот так! – Эдгар похлопал его по плечу. – В общем, перед делом возьмешь номер телефона, а что дальше, ты знаешь. В сумке будет адрес, где ее машина стоит. Сунешь деньги в багажник, открыть его ты сумеешь, и позвони ей по телефону. Не уходи, пока она не заберет деньги.

– Все сделаю. Но не нравится мне твое настроение, ты как бы приговорил себя. Раньше ты таким не был.

– Видишь ли, в чем дело… беременна она. Сказала… – Эдгар выругался. – Ну в общем, она знает, что я преступник. Никогда так хреново на душе не было. С таким настроением на дело идти – то же самое, что в разведку без патронов, – усмехнулся он. – В общем, я на тебя надеюсь. Те бабки, что не в пакете, твои, а остальные…

– Я все отдам, – перебил его Виталий.

«Хотя бы половину отдал, – подумал, глядя на него, Эдгар. – Большие деньги притягивают. Но мне кажется, отдаст. И не знаю, я отдал бы? Хотя наверняка. Деньги для меня никогда не были целью жизни».

– Ты о чем думаешь? – спросил Виталий. – Если сомневаешься, что я отдам деньги, то…

– Нет, в тебе не сомневаюсь. Другие не отдали бы.

– Спасибо… – Виталий смутился.

– Ты забудь это слово, когда разговариваешь с уголовничками. В зонах так не благодарят.

– Почему?

– Ну не говорят, и все! – засмеялся Швед.

– Завтра дело, – сказал Шар. – В общем, все, как решили? – Он посмотрел на Овода, набивающего барабан револьвера патронами.

– Ага! – кивнул тот и, вскинув наган, прицелился. – Давненько я не стрелял. А было время, мне это нравилось. Первого я убил, когда мне пятнадцать было. Лопатой ему башку почти отрубил. Мы в школьном саду яблоки собирали, и один старшеклассник на меня наехал, по морде мне съездил и яблоки, которые нам разрешили домой взять, себе забрал. А рядом копали клумбы. Я цап лопату и с размаху ему по шее. Башка, как кочан капусты, повисла. Дали восемь, отсидел до звонка. Откидывался со взросляка. Через полгода в мента нож всадил, в участкового. У меня обрез был для понта. Кто-то об обрезе стукнул. Участковый пришел со шмоном и нашел, сука! Я схватил со стола нож и воткнул ему в пузо. Обрез цапанул и на выход. Мужики, падлы, повязали. Получил восьмерик. Там с тобой я и встретился. Ты же тоже за нападение на мусора срок тянул?

– Я срока начал получать за магазины, на гоп-стоп брал, сельские. Малолеткой был и успел три магазина под обрезом ограбить. Обрез от карабина, я его у деда нашел в развалюхе. Видно, с антоновщины остался. Вычистил, и пушка готова. Патрон сунул и к магазину в соседней деревне. В общем, на четвертом погорел – два мужика и участковый за мной бросились. Я на них обрез и на курок. А он не стреляет. В общем, потом экспертиза установила – не боевое оружие. Один хрен, шестерик влупили. А потом уже за кассира червонец ухватил. Откинулся и к тебе. А тут этот Интеллигент хренов. Ты, кстати, откуда его знаешь?

– Исполнял два дела для него. Мужика одного в подъезде в Орехово-Зуеве зарезал и бабу в Кашире. Ее удавкой придушил. Он меня и взял за горло. А тут ты появился.

– Я тоже для него двух жмуров сделал. Парнишку одного на тачке угнанной сбил, а мужика, старик уже был, по башке кирпичом шарахнул.

– Да я не знаю – смущенно пробормотала Татьяна.

– И не надо ничего знать, – перебила ее, наливая в бокалы шампанское, Зоя. – Я тебя знаю, ты меня тогда, можно сказать, из петли вытащила. И Вику жалко было, и не знала я, что делать. Ни жилья, ни работы. Помнишь, как было? Хозяин ко мне приставать начал, а я его послала. Он выгнал меня с работы, и от квартиры отказали.

– Хватит, Зойка… – Татьяна подняла бокал. – А я скоро мамой стану.

– Серьезно?

– Да, понимаешь… Ну, в общем, я со своим мужем рассталась. Уехала из Москвы, конечно, тоже из-за него, – вздохнула она. – И…

– А я думаю, куда ты пропала? – перебила Зоя. – Когда у меня все наладилось, я тебя искать стала. Я и в розыск подавала, но мне сказали, что ты уехала за границу. Я думала, может, принца заморского встретила, и прекратила поиски.

– Фирма одна пригласила меня на переговоры. Я неплохо знаю английский, вот и взяли меня переводчицей. И может, все бы и получилось, но мой шеф стал ко мне приставать. Он женат, у него двое детей. Я, конечно, послала его. В общем, вернулась назад в Москву. Квартиру и машину купить смогла. А потом устроилась консультантом. Ну разводы, дележ имущества, наследство и прочее. Потом я познакомилась с одним мужчиной. Машина у меня в дороге сломалась, а он мимо с каким-то парнем ехал. Помогли. Потом встретились с ним пару раз. Сначала в ресторане. Потом на речном трамвайчике катались. Эдгар сказал, что в ЧОПе работает. Я поверила. В общем, начали мы встречаться и даже вместе жили. Он потом куда-то уехал, а когда вернулся, я ему сказала, что беременна. Надеялась, что обрадуется. Но радости не было. Я его выгнала. Он вчера позвонил, и мы встретились. Оказалось… – Таня всхлипнула.

– Что такое, Татьяна? – спросила Зоя. – Отказался от ребенка? И черт с ним! Я всю жизнь с Викой одна. – Она обняла плачущую подругу. – Справишься ты и сама. Бывает, что с мужиком хуже, чем без него. Работа у тебя будет. Ты мне жизнь спасла, Танька. И всем, что у меня есть, я, в сущности, обязана тебе.

– Не отказывается он от ребенка, – сказала Таня. – Намного хуже…

– Женат, сволочь?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Бандит он, – Татьяна зарыдала, – преступник, у него оружие есть.

– Оружие сейчас у многих есть, – равнодушно проговорила Зоя. – Денег он тебе много дает?

– Я бы не сказала, что много.

– Привет! – В комнату вошел Зубов.

– Познакомься, Таня, это мой любимый человек, Володя, – представила Зоя, – а это Татьяна Андреевна Зимина.

– Нашлась, значит? – улыбнулся он. – А мы розыск объявляли…

– Она за границей была.

– Значит, нашлась? – повторил Зубов. – Но я вижу, что это не слезы радости. Что случилось?

– Володя, – тихо сказала Зоя, – сколько лет дают за незаконное хранение пистолета?

– А ее что, задержали с пистолетом?

– Дурак! – рассердилась Зоя. – Ты можешь ответить?

– Если человек принесет оружие сам, то добровольная выдача огнестрельного и холодного оружия, при условии, что за этим оружием не имеется преступлений, уголовной ответственности не подлежит.

– Да он никогда не пойдет в милицию, – всхлипнула Татьяна. – Он раньше был осужден. Эдгар мне говорил, что его осудили за вину другого. И он решил стать бандитом. Я боюсь, что… – Она заплакала.

– Да, – буркнул Владимир, – проблема. Но я, наверное, могу помочь. Однако он должен…

– Не принесет он пистолет, – всхлипнула Таня. – А сколько ему дадут?

– До шести лет. Могут и меньше…

– Арестуйте его, – посмотрела на него Татьяна. – Он всегда пистолет с собой носит. Пять или шесть лет я его подожду. Говорят, что когда человек отбывает срок, с ним можно расписаться.

– Да. А вы уверены, что он не пользовался этим пистолетом?

– Я знаю, что он только собирается его применить.

– Ясно. Как его найти?

– Мы сегодня встречаемся у метро «Рижская». Там вы его и возьмете…

– Нет, – возразил Владимир. – Вы встретитесь, а когда он уйдет от вас, его возьмут. Если все будет нормально, я постараюсь устроить так, будто он хотел отнести в милицию найденное оружие. Как его фамилия, имя, отчество?

– Милейшая, Маргарита Павловна, – улыбаясь, проговорил Крайман, – я понимаю вас, но и вы постарайтесь понять Фроловых. Они собирались взять ребенка, потом Марина Сергеевна захотела и дочь, но тут выясняется, что лечение принесло результаты и она родит малыша. Тогда зачем им нужны приемные дети? Такого же мнения будет и Иван Михайлович. Кстати, в разговоре с супругой он…

– Все понятно, – сухо перебила его женщина.

– Извините, Маргарита Павловна! – Адвокат поставил на стол кейс. – Здесь деньги…

– Откупиться решили? – насмешливо спросила она. – Убирайтесь, я больше не хочу ни видеть, ни слышать вас. Деньги заберите.

– Но вы неправильно меня поняли. Эти деньги не на весь детский дом, они для двух детей, с которыми судьба сыграла такую злую шутку. Вы можете ими распоряжаться по своему усмотрению…

– Вон! – Маргарита вскочила. Адвокат бросился к двери. – Кейс забыли, – напомнила она.

Осторожно подойдя к столу, он схватил кейс и выскочил со словами:

– Сумасшедшая, от таких денег отказаться, дура!

Маргарита Павловна закрыла лицо руками.

– Ну почему все так? Что Фролова дрянь, я поняла сразу. Видно было, что она не хочет брать детей. Но неужели Иван… – Она закурила. – Что же я скажу детям?

– Не взяла она денег, – сообщил по телефону Крайман, – и послала меня. Хотя о том, что она не взяла, никто не узнает, и мы вполне можем…

– С ума сошел? – возмутился Рокин. – Не думал я…

– Вы не дали мне договорить, – обиженно перебил его Яков. – Я хотел сказать, что эту сумму можно перевести через банк в тот же детский дом.

– Правильно. Тем более они уже прошли по ведомостям. А нам будет плюс. Еще не окрепшая компания молодых энергичных бизнесменов отдает сто тысяч евро на нужды детского дома.

– Секунду, Михаил Петрович, – вздохнул Крайман. – Вы сказали, сто тысяч? Но тут всего десять.

– Переведем сто, для рекламы своей компании. Но не говори об этом Жигунову, никто не должен знать о нашем участии.

– Но он все равно узнает, – пожал плечами Крайман. – И…

– Когда вернется Фролов, уже ничего поправить будет нельзя. Фролова через тебя отказалась от усыновления, но она обманула и нас.

– А я пытался ее отговорить от такого решения, – поддакнул Крайман. – Тревожить Фролова там мы не стали, надеялись, что благоразумие госпожи Фроловой возьмет верх…

– Вот ты ему все это и объяснишь, – засмеялся Рокин.

– Да, – кивнул Петр, – я немедленно выезжаю. И уверен, смогу быть вам полезным. – Выслушав ответ, он усмехнулся: – Посмотрим, кто из нас удачливее.

– Да, – улыбнулся Артур, – хочу заняться бизнесом всерьез. Построю ферму по европейским стандартам и начну заниматься животноводством, кроме того, расширю и свой бизнес. Михаил Сергеевич, вы во мне сомневаетесь?

– Да что вы, Артур Константинович, – сказал полный мужчина. – Я говорю с вами не как хозяин банка, у которого вы просите немалый кредит, а как человек, который вас давно и хорошо знает. Признаюсь, меня удивило ваше решение. Заниматься животноводством с вашими возможностями…

– Хватит покупать мясо по всему миру. Я буду снабжать мясом Москву и область, а там, глядишь, и Санкт-Петербург. Если получится, расширю свою империю по всей России. И может быть, сам начну заниматься автомашинами. Ну, делать их! – Он засмеялся и посмотрел на часы. – Значит, через неделю я могу прислать за деньгами?

– Разумеется, Артур Константинович. Но вам придется приехать самому, чтобы поставить свои подписи.

– Да, черт возьми. Я и забыл, что вы не просто так даете мне в долг.

– Я бы с радостью, Артур, но такой суммы у меня нет.

– Все получится, – уверенно проговорила Марина. – Он меня поймет и сделает все как надо. И мы будем счастливы.

– Значит, ясно, как будете действовать? – спросил Интеллигент.

– Слушай, – сказал Швед, – у противника свое видение ситуации. Вполне возможно, там будут отморозки вроде нас, и они станут стрелять не раздумывая. Так что не надо нас учить. Останавливаем и расстреливаем всех, кто там будет. А потом берем деньги и уходим. Твоя задача, – он посмотрел на Людмилу, – перекрыть минут на десять дорогу у поворота. – Он подошел к карте. – Ты закрываешь здесь, и все. Десять минут и ни секундой больше. Затем просто бросаете машину и уходите на другой. Женщины, парики и одежда. Да не сверкай ты глазами, Интеллигент. Она не в моем вкусе. И еще, – он посмотрел на Виталия, – Таксист пусть будет в машине и никуда не дергается. Мы вчетвером сделаем решето из машины и из тех, кто в ней. Запомните, наследники раскулаченных, – кивнул он Шару и Оводу, – бить в головы. Вполне может получиться, что они в бронежилетах. Я не хочу, чтобы, когда мы полезем за деньгами, нас кто-то начал расстреливать в упор. Всех не убьют, но, скажу честно, тащить чей-то труп охоты нет. До завтра! – Он посмотрел на часы и вышел.

– Сука, – буркнула ему вслед Людмила.

– А ты, телка, не блатуй особо, – процедил Шар. – Если Интеллигент тебя трахает, это еще ни о чем не говорит.

– Слушай, ты! – Она шагнула к нему.

– Хорош! – рявкнул Интеллигент. – Ты в натуре расчувствовалась. Швед высказал свою точку зрения, а ты вообще должна молчать в тряпочку. Поняла?

Людмила молчала.

– Твое счастье, что Швед этого не слышал, – усмехнулся Маркин. – Я считаю, что он прав. Поэтому так и делаем. Вот автоматы бы настоящие!… Вдруг они в натуре не испугаются?

– Но остановиться должны, – ответил Интеллигент. – Подумают, проверка, сейчас на дорогах такое бывает.

– А если нет? – спросил Маркин. – Вдруг попытаются свалить или начнут стрелять?

– В натуре, – вмешался Шар. – Вдруг поливать начнут с ходу? Мы с игрушками этими гребаными, а они из настоящих начнут пулять.

– Да не станут они стрелять, – смерив Маркина раздраженным взглядом, сказал Интеллигент, – им шум не нужен. И с чего они будут стрелять? Обычная проверка.

– А там куча денег и, вполне возможно, оружие, – усмехнулся Маркин. – Хотя если везут такие бабки, то скорее всего все законно. Не будут рисковать те, кто бабки отсылает.

– Конечно, нет! – Интеллигент облегченно вздохнул.

Людмила удивленно посмотрела на Маркина.

– Герман, – обратился к нему Интеллигент, – а Швед будет…

– Конечно. Просто он предложил свой план, и я считаю, что так и надо действовать. Но вам тоже придется поучаствовать, – сказал Маркин Людмиле и Интеллигенту.

– Верно, – в один голос высказались Овод и Шар.

– А тебе в машине сидеть не придется, – посмотрел на Виталия Маркин. – Стрелял когда-нибудь?

– В армии служил, – ответил Виталий. – Из пистолета тоже стрелял. Выстрелить и попасть смогу.

– Понятно, – кивнул один из троих молодых людей в штатском. – А он точно придет?

– Да, – кивнул Зубов. – Главное, не дать ему выхватить ствол. И вообще желательно, чтобы он на нас не обратил внимания. Швед так просто не дастся. Первый срок он, похоже, действительно ни за что тянул.

– А если он все-таки успеет? – спросил один из мужчин.

– Бить на поражение, – ответил Зубов. – Если начнет брыкаться да еще пушку выхватит, за ним что-то есть. И вполне возможно, это нападения на машины в Домодедове, Ивантеевке и Зеленограде. Из слов Зиминой я понял, что в эти дни он у нее не появлялся. Конечно, дай Бог, чтобы я ошибся.

– А если сообщить начальству? – предложил один опер. – Хорошо бы за ним проследить.

– Если сейчас не возьмем, – сказал Зубов, – он может исчезнуть. Да и следить опасно, засечет, тогда неизвестно, как этот тип себя поведет. – Он посмотрел на часы. – Время. По местам.

– А вдруг его убьют? – взволнованно спросила сидевшая на заднем сиденье джипа Татьяна.

– Значит, он действительно бандит, и такой отец твоему ребенку и тебе не нужен, – сказала Зоя.

– Да, – вздохнула Таня. – Ну, – она тряхнула головой, – я пойду.

– Танька, веди себя естественно. Может, сегодня ты будешь ночевать с ним дома и строить планы на будущее. А вот если он что-то заметит…

– Все! – Таня похлопала себя по щекам. – Я спокойна, и что будет, то пусть и будет.

– Слушай, – остановила подругу Зоя, – я надеюсь, что бы ни случилось, ты не станешь обвинять меня…

– Я сама этого захотела. И спасибо, что ты помогла решить этот вопрос. – Татьяна быстро пошла вперед.

У входа в метро она увидела Эдгара с букетом белых роз. Другую руку он держал в кармане висевшей на плече спортивной сумки.

– Вижу, – послышался голос в наушнике у Зубова. – Швед стоит справа от входа. Правая рука в спортивной сумке. В левой цветы. Барышня подходит. Руку из сумки достал, в ней какой-то предмет. Отдает цветы и маленький предмет даме. Интеллигентная сволочь – на колени встал. Она нервничает, озирается. Швед сейчас поймет…

– Хреново, – процедил Зубов.

– Что с тобой? – Эдгар посмотрел Тане в глаза.

– Ничего. Просто я думала о твоих словах. И не знаю, что говорить. Сейчас я поняла, что ты говорил правду. Эдгар, почему бы тебе не отнести пистолет в милицию? Если сам отнесешь оружие, ответственности не несешь. Или твой пистолет уже стрелял?

Он усмехнулся и покачал головой.

– Зря ты это сделала. Значит, сейчас меня будут брать! – Криво улыбаясь, он посмотрел по сторонам. – То-то у меня настроение последнее время хреноватое. Значит, ты сдала меня, Танюшка? – Он засмеялся.

– Я тебя не сдавала никуда и никому. Просто встретила старую подругу, помнишь, я рассказывала, как подобрала на улице женщину с ребенком и как потом мы с ней моего бывшего мужа…

– Она в милиции работает?

– Это ее знакомый. Он тебе поможет, если ты…

– Может, это и к лучшему, – пробормотал Швед. – Крови на мне нет, хотя… Ладно! – Он поцеловал Таню. – Знаешь, Танюшка, я сейчас захвачу вагон в метро и потребую, чтобы поезд шел в Турцию.

– Ты дурак? – испуганно воскликнула Таня. – Эдгар, милый, сдайся сам! Я буду тебя ждать. Даже если тебе дадут много, я все равно дождусь! Когда осудят, распишемся, и я буду привозить к тебе ребенка. Сдайся, Эдгар.

– Знаешь, я себе слово дал: если обложат, застрелюсь. Я был в лагере два раза. Ни за что в первый раз. Второй – по глупости. И решил, что больше я сидеть не буду. Но сейчас как-то не хочется мне стреляться. Да и ментам надо дать порезвиться. Стой! – Он потащил Татьяну к проезжей части и поднял руку.

– Он ее захватил, сука! – услышал Зубов.

– Нет, – ответил он. – Она сказала, что его пасут. Он ее домой отправляет. Однако… – Он выругался. – Захват! – Вытаскивая пистолет, он бросился вперед.

* * *

– А ну-ка отвали! – Плотный капитан милиции отшвырнул Татьяну от машины, Эдгар рассчитывался с водителем. Повернувшись, Эдгар ногой сбил милиционера на землю. Татьяна закричала:

– Не надо! – и бросилась к нему.

С земли раздался пистолетный выстрел. Таня стала падать. Подхватив ее, Эдгар выхватил ТТ и выстрелил в капитана.

– Танька! – закричал он и бросил ТТ. Обхватил Таню и увидел на левой ладони кровь.

– Просто поцарапало, – простонала она.

– Вызывай «скорую»! – заорал коренастый оперативник бежавшему от метро дежурному милиционеру.

К Эдгару подскочили трое и остановились.

– Танька! – Он держал ее на руках. – Танька…

– Живая я, – прошелестела она, – только что-то жжет там…

– Извините, молодой человек… – Пожилой мужчина бесцеремонно оттеснил Эдгара. – Да расступитесь вы! – закричал он окружающим.

Двое оперов уложили Татьяну на чей-то плащ.

– Давай без фокусов, Швед! – Эдгар почувствовал тычок в спину. Двое оперативников крепко держали его за руки. Перед ним встал Зубов. – Не усложняй свое положение, – спокойно посоветовал он.

– Да пропустите меня! – продиралась сквозь толпу Зоя.

– Убрать народ! – приказал трем милиционерам ДПС пожилой мужчина в штатском.

– Как она? – тихо спросил Швед. На него надевали наручники.

– Пуля вырвала клок блузки и скользнула по коже, – сказал осмотревший Таню пожилой человек.

Милиционеры, раздвинув толпу, пропустили «скорую».

– Она беременна, – прошептал Эдгар.

– С ней все будет в порядке, – кивнул Зубов.

– Ты хахаль ее подруги? – спросил Эдгар.

– Не груби, я люблю ее подругу.

– Эдгар, – увидела его Татьяна, – я люблю тебя! Я буду ждать тебя! Мы будем ждать тебя!

– Тише, Таня, – присела рядом Зоя.

– А за что мужика взяли? – громко спросил рослый небритый мужчина. – Этот козел, – кивнул он на капитана, над которым склонился врач «скорой», – ее ударил, а потом выстрелил. Да он пьяный как сапожник!

– Да, – поддакнула пожилая женщина с собачкой на руках. – Он матерился и всех толкал.

– Как он, доктор? – подошел к врачу Зубов. Эдгара сажали в «уазик».

– Живой, – ответил врач. – Ранен в правое плечо. Он, кстати, сильно пьян.

– Понятно, – процедил Зубов.

– Вы кто? – подошел к нему седой мужчина.

– Капитан убойного отдела МУРа Зубов. – Владимир показал ему удостоверение.

– Вовремя вы тут оказались. Я следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Дудин, – представился мужчина.

– Да мы здесь пасли торговца оружием, – опередил Зубова коренастый опер. – А тут… – Он махнул рукой. – Но успокаивает, что не зря.

– А с этим разговор будет отдельный. – Дудин сурово посмотрел на мычащего капитана.

– Поедешь, – услышал Зубов голос Зои, – надо ехать, Таня. Тебя осмотрят, и я увезу тебя к себе. Одну я тебя не оставлю.

– А как же Эдгар? – тихо спросила Таня.

– Что теперь сделаешь? – Зоя вздохнула. – Поехали в больницу, ты на «скорой», а я за вами.

– Да? – Интеллигент поднес к уху сотовый.

– Шведа взяли, – послышался в трубке женский голос, – у метро «Рижская». Он ранил милиционера. Брали какие-то в штатском.

– Швед никому ничего не скажет.

– Значит, вас стало меньше.

– Справимся.

– Удачи вам! – Телефон отключился.

– Что? – спросил Маркин.

– Шведа взяли.

– Вот гад! – воскликнула Людмила.

– Он мента ранил, – сообщил Интеллигент.

– Швед ни слова о нас не скажет, – уверенно заявил Маркин. – С другой стороны, это даже лучше. Мы справимся, а его бы…

– Все, – не дал закончить ему Интеллигент. – Надо думать, что остальным говорить.

– Да то, что есть, – сказал Маркин.

– Шар и Овод даже обрадуются, – засмеялся Интеллигент, – миллионы Шведа на шестерых будут раскидывать.

– Скажи им, что на четверых, – усмехнулся Маркин. – А кстати, кто это звонил?

– Свои люди в Голливуде, – подмигнул ему Интеллигент.

– Надеюсь, от тебя сюрпризов не будет? – усмехнулся Маркин.

Интеллигент почувствовал себя неуютно от этой малообещающей усмешки.

– Ну, – сказал капитан милиции сидящему перед ним Шведу, – чистосердечное не желаешь?

– Явка с повинной облегчает душу и снижает срок, – засмеялся Эдгар. – Ты, начальник, это малолеткам жуй. Они, может, и проглотят. Да и то вряд ли. А я и рад был бы душу облегчить, но ты не поп, да и в Бога я не верю. И не о чем нам говорить. Чист я перед законом.

– Слушай, ты, не пой песен, мотив не тот. Колись, мразь! – неожиданно заорал капитан. – В Домодедове вы работали?! Что готовите?! Ну?!

– А ты мне по морде, – засмеялся Эдгар, – и дубинкой по почкам – и больно, и следов не оставляет. Или предпочитаешь целлофановый мешочек на голову? Так вот что, ментяра, я не мальчик для битья. Тронешь, я если не тебе, то кому-нибудь кусок кожи откушу!

– Не блатуй, Швед! – В кабинет вошел подполковник. – Молиться тебе надо, чтоб капитан жив остал…

– Не гони жути, начальник, в плечо я ему пулю влепил.

– Крови он много потерял…

– Одной сукой меньше будет! – засмеялся Эдгар.

* * *

– И какого хрена ты там делал? – исподлобья глядя на Зубова, спросил майор милиции.

– Поступила неточная информация, – ответил Зубов, – что у входа в метро «Рижская» неким гражданином из Таджикистана будет представителю мытищинских передаваться оружие. Вот мы на свой страх и риск решили подсуетиться…

– Но гони пургу, капитан.

– Слово в слово, как Швед, – усмехнулся Владимир.

– С кем поведешься… Ладно, ваше счастье, что там Дудин оказался. Он мужик нормальный, пятнадцать лет в операх ходил. В общем, если бы не он, вам бы не поздоровилось.

– Да что вы, Семен Сергеевич, – проговорил коренастый опер, – мы же перед вами, как перед женой после получки, все до рубля отдали.

– А ты, Корин, вообще помолчи, – буркнул майор, вытащил сигарету, понюхал и сунул обратно в пачку. – Придумали тоже, – проворчал он, – понюхай и курить меньше потянет. В общем, надо колоть Шведа. Где ты информацию получил, что он что-то готовит? – спросил Семен Сергеевич у Зубова.

– У каждого свои информаторы, – ушел от ответа Владимир. – Да просто увидели у него пистолет, и он что-то ляпнул, мол, для дела нужен. А добропорядочные граждане за литр водки сообщили об этом.