Текст книги "Самородок в чулке"

– Понятно, – кивнул майор. – Ну ладно. Кстати, с Саевым, капитаном, который стрелял, он гаишник, и пистолет у него неизвестно откуда – с ним сейчас разбираются. Ранен в плечо, но прикидывается, что вот-вот ноги протянет. Пьяный вдрызг, скотина. А как женщина?

– У нее царапина, – ответил Зубов. – Пуля кожу вспорола, ну и шок. Сделали укол успокоительный и отпустили. С ней все нормально.

– Разрешите? – заглянул в кабинет капитан, который допрашивал Шведа.

– Заходи, Зосин, – кивнул майор. – Ну что?

– Да ничего. Блатует Швед, ничего не говорит. Только о том, что в капитана у метро стрелял. Капитан бабу какую-то толкнул, Швед его просто отбросил, а он выстрелил. Я думал, он стреляет в меня, говорит Швед, и в ответ пальнул. Больше ничего. Баллисты проверили – не засвечен ствол.

– Плохо, – проворчал Семен Сергеевич.

– А что сделаешь? – Зосин пожал плечами. – В Москву, говорит, приехал неделю назад.

– Врет, – буркнул Зубов. – Он в Москве по крайней мере месяцев пять. Сказать, откуда сведения, не могу, но это точно.

– Ладно, – махнул рукой майор, – черт с ним. Надо колоть Шведова. Но как? У нас на него ничего нет.

– И что теперь? – всхлипнула Таня. – Он же убил…

– Не убил, а ранил, – поправила ее Зоя. – К тому же там много свидетелей, которые говорят, что милиционер был пьян и сначала ударил тебя, а потом…

– Но Эдгар стрелял в милиционера, а это всегда…

– Да какая разница, в кого он стрелял? Совершено преступление. Почему он не сдал пистолет сам?

– Может, он боялся сообщников? – прошептала Таня.

– Возможно, и так. Я об этом не подумала. Скорее всего так и есть. Но тогда он состоит в банде, а это уже плохо.

– Знаешь, Зойка, уж лучше так, чем если бы он натворил что-то страшное. Спасибо тебе и Владимиру.

– А ты не испугалась, когда он потащил тебя? Я уже кричать хотела. А он, смотрю, остановил такси.

– Знаешь, когда он понял, что за ним наблюдают, даже повеселел. Поцеловал меня так, как ни разу не целовал. Я испугалась, он как бы прощался со мной. Господи, ну почему все так? Первый муж был сволочью, а тут вроде нормальный человек, предупредительный, нежный, настоящий мужчина. Неужели только среди бандитов мужчины остались?

– Среди милиционеров они тоже есть, – сказала Зоя. – Но теперь настоящие мужчины все реже встречаются.

– И что делать? – прошептала, не слушая ее, Татьяна. – А если выяснится, что он убил кого-то? Может, даже не одного. И дадут ему пожизненное.

– Перестань, не похож твой Эдгар на убийцу.

– А кто похож? И он, наверное, никогда меня не простит.

– Таня, – Зоя обняла ее, – ну что теперь сделаешь? Ты же хотела как лучше. А видишь, как получилось. Я надеюсь, не дадут Эдгару большой срок. Скорее всего за пистолет, ну еще за то, что стрелял в сотрудника милиции. Но суд учтет, что тот ударил беременную женщину и выстрелил в нее.

– Он стрелял не в меня, а в Эдгара. Это истолкуют как защиту.

– Может быть и такое, – помолчав, сказала Зоя.

– Зоя Афанасьевна, – в комнату заглянула горничная, – машина подъехала.

– Так, – Зоя поднялась, – я уезжаю часа на три-четыре. Ты лежи. Все, что надо, принесут и сделают. Олеся, – посмотрела она на горничную, – полагаюсь на тебя.

– Я не позволю ей ничего делать, – улыбнулась та.

– Здравствуй, мама, – вошла в комнату Вика. – Дед не звонил?

– Нет, – ответила за Зою Олеся.

– Здравствуйте. – Девушка увидела Таню. – Извините, – внимательно глядя на нее, прошептала она, – я вас где-то видела. Тетя Таня! – Она бросилась к Татьяне.

– Осторожно обнимай, – предупредила Зоя, – она ранена.

– Ранена? – изумилась девушка.

– Да просто царапина, – улыбнулась Таня.

– Ой, простите, я не знала. Тетя Таня, а мы вас так искали.

– Она поживет у нас, – улыбнулась Зоя. – И я устрою ее на работу. Вы поговорите, а я должна уехать.

– Вика, – сказала Татьяна, – какая ты красавица стала, просто загляденье.

– А вы замужем? – спросила девушка.

Таня всхлипнула. Вика растерянно посмотрела на мать.

– Никаких вопросов о семейной жизни и вообще ничего о мужчинах, – прошептала Зоя.

– Но ты мне потом расскажешь? – тоже шепотом спросила дочь.

– Погоди, – не понял Шар, – как это?…

– Так, – ответил Маркин. – У метро «Рижская» он мента подстрелил, его и хапнули. Кажется, хотел тачку захватить. В общем, взяли Шведа. Но ничего не меняется, деньги Шведа разделим на четверых. Вы, Таксист и я.

– Ништяк! – обрадовались Шар и Овод.

– Работа послезавтра, – предупредил Маркин. – Завтра пойдем на место и все прикинем. Нас теперь меньше, и надо сделать перестановку. Интеллигент и Спортсменка тоже будут задействованы, пусть отрабатывают.

– В натуре, – кивнул Шар. – А то, блин, пристроились.

– А если Швед ментам цынканет? – спросил Овод.

– Закрой пасть! – цыкнул на него Шар. – Швед хрен кому чего скажет. Не тот человек, чтоб стучать.

– Да и невыгодно ему это, – сказал Маркин. – Раскроются те гоп-стопы с машинами, а на нем труп. И еще кое-что всплывет.

– Зря ты так, Герцог, – проворчал Шар. – Швед в любом случае ничего не будет базарить.

– Ба, какие люди! – широко улыбаясь, шагнул навстречу вошедшему в камеру Шведу лысый здоровяк.

– Богатырь, – остановился Эдгар, – а ты-то здесь почему?

– Да вот пригласили господа из МУРа и так убедительно просили погостить, что не смог отказаться. Прикинь, Швед, – целый эскадрон «маски-шоу» прикатил. Я человек вежливый, для вида поупирался, но потом согласился.

– И за что же тебе такие почести? – засмеялся Эдгар.

– Да зашел в банк в Электростали, хотел билет «Бинго» купить. Начал вытаскивать бабки, а там пистолет. Чтобы он не мешал, я его вытащил. А они все руки в гору и деньги мне в мешок начали складывать. А охранник-псих выхватил «дуру» и давай шмалять. Ну я ему разок левой двинул. В общем, обиделся и ушел. А кто-то меня узнал, и послали с извинениями «маски-шоу». Я одного уважительно обнял и ребро ему сломал. Но салюта не было, просто потолкались по-приятельски.

– Вижу следы дружеских объятий, – усмехнулся Эдгар.

Лицо Богатыря украшали ссадины и синяки. Правая рука была забинтована.

– Переместись! – Богатырь согнал с нар лохматого парня. – Хавать хочешь? – спросил он. – Или чифирку?

– Да отвык я от чифы, – ответил Швед. – Но пора привыкать. – Я мента подстрелил. «Дуру» нашел и нес сдавать, и тут мент в меня пальнул, а я думал, киллер, и в него. Сразу ребята веселые откуда-то появились. Ну я, чтоб одежду не портить, без скандала с ними поехал. Теперь вешают на меня хрен знает что.

– Чтоб ты да без кипиша ментам поддался… Да хрен с ними! Ты кого-нибудь из наших видел в последнее время?

– Подожди, – Хорин нахмурился, – как это нет Петра? А где же он?

– Не знаю, – ответил плечистый молодой мужчина. – Куда-то он собрался. А вот куда…

– Настя, – спросил по телефону Хорин, – где Петр?

– Не знаю, – ответила женщина. – Я думала, вы его куда-то послали. Он собрал вещи и уехал на машине.

– Вот это новость, – пробормотал Хорин. – Неужели его похитили? Хотя что я говорю… Он вещи собрал и уехал. Какие вещи? – Он снова позвонил.

– Что? – по сотовому спросил Петр. – Дядя звонил? – усмехнулся он. – Короче, скажи, мол с подругой уехал отдыхать в Сочи. Понятно?

– Что с тобой? – спросила Марина нервно курившего Артура.

– Да все как-то не так выходит. – Он жадно затянулся. – И есть опасения, что…

– Перестань! – Она села к нему на колени. – Все будет хорошо.

– Дай-то Бог.

– Я абсолютно уверена в этом. Давай выпьем и послушаем музыку. А хочешь, пойдем куда-нибудь.

– Будем дома отдыхать.

– Зинаида! – позвала Марина. – Устрой нам праздник, – улыбаясь, попросила она вошедшую женщину с толстой косой.

– Что желаете? Шампанское, коньяк или водку?

– Водку, – кивнул Артур. – И как там наш маленький? – Он прижал ухо к животу Марины.

– Да ты что, – рассмеялась она. – Ничего еще не услышишь. Узнать, мальчик или девочка, можно будет месяца через три-четыре.

– Будет сын, – заявил Артур.

– А если девочка – лукаво улыбнулась она, – ты будешь разочарован?

– Да ты что! Однако трудно представить тебя с животом.

– Но надо будет дать ребенку твою фамилию и…

– Скоро ты станешь вдовой. Но траур, надеюсь, будет недолгим, и мы распишемся.

– А если Иван не погибнет?

– Погибнет, – ответил Берг.

«Гадина! – нарезая колбасу, думала Зинаида. – Такого мужика променяла на этого фашиста! У него ведь взгляд, как у оккупанта в кино. И живет в доме Ивана Михайловича. Хорошо еще, что на квартиру не едут. Господи, что ж будет-то, когда Иван Михайлович вернется? И чего ей не хватало? И детишек теперь не возьмут. А Лешка такой славный мальчик. Гадина эта Марина».

Санкт-Петербург

– Подожди, – сказал Червонов, – а на кой хрен он нужен? Чтоб Пробе все о наших планах докладывал?

– Не думаю, что он будет это делать, – усмехнулся Макс. – Он зол на дядю и его окружение и будет нам очень полезен.

– Я тоже так думаю, – вмешалась Алла. – Мы ничего не потеряем, а вот узнать можем многое.

– Ладно, – кивнул Червонов, – пусть будет у нас. Но смотри, Макс, если что-то пойдет не так, я тебя на сковородку посажу.

– Все будет нормально, он нам очень пригодится, – заверил Макс.

– А как там у якутов? – спросил Червонов.

– К сожалению, пока ничего конкретного – ответил Макс. – Пижон никак не может попасть на место. Но там вроде еще никого нет, вертолет туда два раза вылетал. Пижон вообще-то высадиться хотел, но менты в ту сторону летели, и вертушка вернулась. Однако они не видели там никого.

– Черт, я теряю время и деньги! А еще этот олений мафиози свои условия выдвинет. Что-то темнит Бурцев. И похоже, выбирает, с кем лучше партнерство иметь. Видно, выберет Пробу. У Хорина все по закону, а это сейчас лучше пары сотен отморозков. Менты, сучары, начали во времена Советской власти возвращаться. Воров в законе в зоны убирать стали. Так что надо легализоваться, а то каюк придет. Короче, кому бы бабки хорошие предложить, чтобы дали разрешение на золотодобычу? Туда ехать – пустой номер. Пока то да се, проверят, узнают, что дважды привлекался за дела с золотом, и хрен на рыло. Проба, сука, пристроился к этим молодым, и все, сейчас он стоит у руля. Ништяк, что племяш его решил к нам заскочить. Вот и узнаем, как там и что. Наверняка есть недовольные. Проба, сто процентов, свои дела вертит. Хоть убейте, не поверю, что он только на заработанное живет и налоги платит. Не тот пассажир Проба. Короче, Петьку нужно принять по высшему разряду. Пусть чувствует себя человеком. А ты привези Лильку, – посмотрел Червонный на Аллу. – Пусть она его окрутит. Лилька это умеет и вытащит все, что он нам не скажет. Наверняка он по обиде на Пробу ко мне решил переметнуться. Но вполне возможно, что это засланный казачок. В общем, привези Лильку. И пошлите кого-нибудь встретить Петушка, а то еще попадет под раздачу к рыцарям ножа и топора. Сейчас на дорогах таких полно.

– Понятно. – Макс вышел из комнаты.

– А ты давай за Лилькой, – сказал Червонов Алле.

– Сама приедет. – Она взяла сотовый.

Якутск

– Понятно, – держа у уха спутниковый телефон, кивнула Элла. – Значит, Хорины поссорились? А куда племянник делся?

– А кто его знает, – послышался ответ. – Говорят, что с какой-то телкой в Сочи уехал, к олимпиаде готовиться или места закупать. Разговор идет, что уже многие новые русские с армянскими и грузинскими фамилиями билеты заказали.

– Хватит шутить! – строго проговорила Элла. – Когда узнаешь, где Петька, сразу сообщи.

– Послушай, Королева, ты меня за кого держишь? За ухажера своего? Так ошибаешься. Я за спасибо башкой не рискую. А ты как укатила в Якутию, как перестала быть Эммой, я больше денег не видел.

– Трудности? – нахмурилась она. – Грузины, похоже, кому-то дорогу перешли. Гиви пропал, Васо тоже исчез. И кто их приговорил, непонятно.

– Это твои проблемы. И больше пока мне не звони…

– А я Хорину позвоню, он тебе и выдаст премиальные. Ты что предпочитаешь, пулю или нож? Говорят, ножом больнее.

– Ты не шути так!…

– Завтра я должна знать, где находится Петр Хорин. – Она отключила телефон. – А раньше вы Королю ноги мыли и вытирали насухо. Умер Король, и хрен с ним. Но еще жива Королева.

– Ты с кем говоришь? – В комнату вошел Бурцев.

– Привычка двух последних лет говорить сама с собой. Обидно, но пока Король был жив, ему…

– А это всегда так. Пока человек жив – боятся. Страх выдают за уважение, а внутри тлеет ненависть. Ничего не предпринимают, потому что боятся.

– Или понимают: они не смогут сделать того, что делает тот, кого они ненавидят и боятся.

– Тоже верно. Поэтому возле меня и нет умных людей.

– А твоя дочь?

– Катюшка никогда не полезет в это дерьмо, хотя бы потому, что имеет хорошую профессию и уже сама зарабатывает себе на жизнь, и это у нее неплохо получается.

– Денег никогда не бывает много. И послушай, ты говоришь, она не полезет в это. Но москвичей встречала она. И даже попыталась перечить тебе, сказав, чтобы москвичи занимались поиском золота, а не угля, как того хотел ты. Может, это ее первые шаги на пути к трону королевы Якутии. Ну если не всей, то той части, которую контролируешь ты.

– Вот что, Малинова, не смей так говорить мне о Катьке. Она моя дочь, и если ты еще раз попытаешься настроить меня против нее, я тебя выброшу в тайге, где ты довольно быстро сдохнешь.

– Знаешь, почему ты так говоришь? Потому что сам опасаешься этого. А я тебя не боюсь. Не потому, что дура. Я уже никого и ничего не боюсь, потому что хочу отомстить. И уверена, что тот, кто убьет или прикажет убить меня, долго не проживет.

– Да ну? – усмехнулся Бурцев. – Может, мне испытать судьбу? – пробормотал он с ухмылкой.

– Не советую. Тебе сначала надо разделаться со своими бывшими партнерами. Я же знаю, какую ты затеял игру, и потому я здесь. Наши интересы совпадают. Золото меня не интересует. Я просто хочу отомстить, а ты хочешь и того, и другого, но не знаешь, с кого начать. Вроде бы легче покончить с Хориным, но тут есть шанс легально заняться золотом. Убрать Червонного будет сложнее, к тому же он может стать твоим союзником против Хорина. Ты на распутье, а мне нужно, чтобы они оба сдохли.

– Я бы тоже не был против. Но сначала пусть кто-нибудь из них поставит промывочную технику. В Москве покончить с Хориным невозможно, а в Питере Червонов тоже неуязвим.

– Черт возьми, об этом я и не думала. Ну что, – Малинова посмотрела Бурцеву в глаза, – союзники?

– Годится! Золота тебе не надо, а похоронить кого-то из них здесь я помогу, а второго позову на похороны. – Он засмеялся. – Тогда и положим их рядом. Судя по всему, первым будет Проба, Хорин Илья Андреевич. Он, сука, крупно меня подставил лет двадцать пять назад. Я только недавно узнал об этом. Мы были геологами, и, кстати, твой Король тогда в подручных ходил. Искали золото. И нашли. Хорин уговорил меня взять золото. Он килограмм, я тоже. Раньше не было металлоискателей перед посадкой. Особо подозрительных могли досмотреть, но обычно это делалось по наводке. А какие подозрения могли вызвать два геолога, члены ВЛКСМ, которые вот-вот станут коммунистами? Но меня почему-то стали досматривать. Четыре месяца я провел в камере предварительного заключения, потом перевели в следственный изолятор. Хорошо, что я с самого начала выбрал тактику незаслуженно обиженного. Я заявил, что золото вез в Москву для изучения структуры почв, в которых было найдено это золото. И если удастся это распознать, то государству легче будет вести разведку золотоносных мест. На мое счастье, именно этим занимался один уважаемый ученый. Меня просто проперчили по всем инстанциям, но оставили на свободе. Я долго пытался понять, как на меня вышли. А потом неожиданно понял: Хорин меня сдал. И тем самым убил двух, точнее, трех, зайцев: он вынес золото, стал коммунистом, помог разоблачить нечистого на руку человека, а самое главное – женился на моей девушке. По этой причине я уехал в Якутию. Лидка родила Катьку. Ее родственники через год выловили меня в сопках Колымы и посоветовали жениться. Пришлось. Но жил я в свое удовольствие. Родственники – родной Лидкин брат и два двоюродных – при загадочных обстоятельствах погибли в тайге. Родители ее умерли сами, и жил я как хотел. Однако дочь не обижал. И никогда не обижу.

– Кто здесь еще есть из тех, кто интересуется золотом?

– Ты имеешь в виду серьезных людей? Ну пожалуй, стоит опасаться Лешего. Есть у нас такой, он бывший мент, полковник. Откуда-то приехал пять лет назад и довольно быстро пошел в гору. Говорят, его местные менты прикрывают, но это вранье. У меня там знакомые имеются во всех службах, и я бы про это знал. Но Леший непростой тип. Те, кто ему дорогу переходил, больше вообще не ходят. Трое таких было. И ничего против Лешего нет. Вот он точно к золоту отношение имеет. Два месяца назад целый бой у Покровска был. Четверо на «Ниве» ехали. Ну вроде перегоняли ее из Усть-Неры. А их остановили в Покровском и стали машину досматривать. А эти мужики стали поливать патруль из четырех автоматов. Пятерых в общей сложности положили и ранили десять или девять человек. Ну их, понятное дело, тоже ухайдакали. А золота в «Ниве» было двадцать восемь килограммов и алмазов около десяти штук, все по пять каратов. Мы тут со старожилами переговорили, и один якут, Митров, сказал, что вроде как Леший в Усть-Нере частенько бывает. А через два дня Митров в реку упал и утонул. Пьяный был и головой сильно ударился о камень. Для себя я решил после того случая золото стороной обходить.

– А как ты понял, что тебя Хорин подставил?

– Уж больно быстро он разбогател, когда перестройка началась. И дочь он мою пристроил поначалу. Тут я и припомнил и золото, и любовь мою, которую Хорин украл.

– А какие у тебя претензии к Червонову?

– Он моего друга убил в конце девяностых. Тот золото повез в Питер, а его убили. И я узнал через одного человека, что встречал его Червонный. Потом выяснил про Короля. Сашка не был мне другом, но однажды он здорово мне помог. Поэтому я и принял тебя. Пока я вроде еще мужик, но если найдешь кого для души, тела и сердца, удерживать не стану. Пытаться стать у меня хозяйкой даже не думай, все отписано Катюшке.

– А я ни на что не претендую, мне ничего ни от кого не нужно. Я просто хочу отомстить за Короля. Сашка был единственный мужчина, которого я любила.

– В общем, мы договорились. На золото ты не замахиваешься, а разделаться с ними по очереди мы сможем.

– Ты чего, Дурак, – крепкий молодой мужчина остановил спускавшегося по лестнице Ивана, – такой веселый? Или дуракам всегда весело? – засмеялся он.

– Да, – кивнул Иван. – Только ночью иногда страшно бывает. А так всегда весело. И когда я тебя, Рубленый, убью, смеяться буду.

Рубленый хотел что-то ответить, но не решился. Пропустив Ивана мимо, негромко, так, чтобы он не услышал, выругался.

– Мама, – Катя со слезами смотрела на фотографию матери, – я обязательно узнаю, как это произошло. И если кто-то виноват, он заплатит.

В комнату заглянул Иван. Его лицо стало серьезным.

– Лидия Андреевна была хорошим человеком, – негромко проговорил он. Катя повернулась и посмотрела на него. – Не надо плакать. – Иван достал носовой платок и стал вытирать ей слезы. – В слезах боль не утопить, так моя бабушка говорила. У меня мамы не было, она умерла, когда я родился. Я долго не мог понять, – Иван беспомощно улыбнулся, – почему у всех есть папа и мама, а у меня только бабушка. Потом и она умерла. Болела долго. Я три раза сбегал из детдома, чтобы ей помогать. Четвертый раз опоздал, она умерла. Слезами горю не помочь, это я навсегда запомнил. Не плачь, солдаты не плачут. А тебе придется быть солдатом, – серьезно проговорил он, – вот увидишь. – Иван пробормотал еще что-то бессвязное и вышел.

Катя посмотрела ему вслед.

– А ты очень умно сказал, Ванька, – прошептала она. – Слезами горю не поможешь, а мне надо становиться солдатом.

– Значит, говоришь, летают? – усмехнулся седобородый мужчина. – Наверное, желают найти золото в треугольнике. Не хотелось бы мне этого. А если еще и промприбор поставят, тогда вообще все потерять можно. Допустить такого нельзя. Ты вот что, мил человек, – посмотрел он на мужчину лет сорока, – проверь-ка, кто там есть, и мне шепни. Если кто незаконно моет, тебе ж заслуга. Ну а если по закону, то придется мне что-то предпринимать. Ты все понял?

– Конечно, Владлен Федотыч, – ответил тот.

– Ну и славно! – Седобородый улыбнулся. – Вот, – кивнул он на лежащий на тумбочке конверт, – возьми и детишек мороженым побалуй, женушке своей духов хороших купи. Иди, мил человек, с Богом.

Схватив пакет, мужчина выскочил из комнаты.

– Придавил бы своими руками! Родину ведь продаете, ироды! Оборотнями вас называют, а за оборотней обидно, – хмыкнул седобородый.

– Никак они там не сядут, – входя, проговорил Умка. – Два раза пытался Пижон и не смог. Менты как по звонку вылетают.

– Значит, не может? – усмехнулся Владлен Федотов. – Или не хочет?

– Да вроде не может.

– Знаешь, что ты сделай?… Дай-ка от ворот поворот этому Пижону. Придумай что-нибудь, чтоб не было у него желания туда соваться. Понял?

– Понять-то понял, – вздохнул Умка, – но ведь он все равно попытается…

– Значит, так, – перебил его Владлен Федотов. – Пусть высадят их у Лисьих нор. А дальше пусть сами добираются. Проводника ты им дай такого, чтоб мог от них улизнуть.

– Так они ж погибнут. Оттуда и тому, кто знает места, не выбраться.

– И пусть отправляются на небеса, а спишут их на тех, кто там уже есть.

– Нет там никого.

– Глупый ты, потому как молод. Там московские. К ним Баркас улетел со своей бандой.

– Так пусть на вертушке летят и постреляют там друг друга. Нам-то что до этого…

– Я ж говорю, глупый ты. Вертолет чей будет?

– Ваш.

– А значит, кто ответ держать станет за то, что туда вооруженную банду отправил?

– Вы! – Умка тряхнул головой. – Понятно. А я-то никак не соображу.

– Так пока я есть, тебе это и не надо понимать! – засмеялся Владлен Федотов.

– Да не получается никак, – раздраженно сообщил Пижон. – Менты как по сигналу появляются…

– А что, – резко спросил Червонов, – без вертолета туда не попасть?

– А как? – Пижон растерялся. – Дотуда лету сколько…

– Ладно. Не рисуйся там и парням не позволяй. Если засветишься, голову сниму. Все! – Телефон отключился.

– Твою мать! – процедил Пижон. – Легко быть генералом. Взять высоту, и все. А что роту положили, хрен на нее. Но ты не того за дурака держишь. Чувствую я, из этой бодяги линять надо, а то не успею. – Пижон вошел в комнату, где парни играли в карты.

– Садись, – предложил ему один.

– Настроения нет, – отказался Пижон.

– Давай по городу прошвырнемся, – хмыкнул второй.

– Хозяин не велел высовываться. Да и нежелательно нам выходить. Первый же мент, который документы спросит, на заметку возьмет, а то и в ментовку потащит. Я вот что предлагаю, парни, надо отсюда сваливать. Тут скоро такое начнется, что освоение Дикого Запада покажется детской игрой. Как вы на мое предложение смотрите?

– А куда нам деваться-то? – хмуро спросил рыжий. – В Питере не появишься, Червонный сразу срисует и кишки выпустит. Сам же в курсе, как это делается.

– Вот именно, – поддержал его другой. – Тут нам ловить нечего, но и в Питер возвращаться себе дороже. А сваливать отсюда, похоже, надо.

– Так, – в комнату вошел Умка, – завтра летим. Правда, не до самого треугольника, километра за три вас с проводником высадят, и все дела. Продукты и все остальное найдете в рюкзаках. На пару дней хватит. А там наши прибудут, они все принесут. Так что готовьтесь.

Пижон усмехнулся:

– Полетели с нами, получишь десять тысяч долларов. Как?

– А мне хватает того, что хозяин дает, – усмехнулся Умка.

– А где Лис?

– Занят, – ответил Умка.

– Кто-то тут уже обосновался, – процедил Руслан.

– Точно, – кивнул молодой якут с «винчестером». – Вон кто-то на лоток пробу берет, – махнул он рукой влево. Руслан повернул туда бинокль и увидел промывавшего грунт в лотке мужчину.

– А вон второй, – сказал парень, лежащий рядом с Русланом. – Картошку чистит.

– Будем кончать. – Руслан вытащил нож. – Стволы оставьте – и к ним. Мы туристы из Хабаровска, заблудились.

– Туристы без ружья ходят, – возразил черноволосый парень. – Кто же нам поверит?…

– А по ружьям они сразу поймут, что мы бандиты, – усмехнулся Руслан и положил СКС на землю.

– Остальные сделали то же самое, – раздался за их спинами насмешливый голос Алика.

Двое бандитов, вскидывая карабины, резко повернулись. Одновременно ударили два выстрела. Получив по пуле в лоб, парни упали. Остальные замерли.

– Руки на затылок и выходим! – приказал Алик.

– Ты как? – Мишин подошел к схватившему двустволку Ивану.

– Да нормально. – Фролов взвел курки.

– А что это за выстрелы? – напряженно всматриваясь в заросли, спросил Мишин.

– Да вроде как из пистолетов, – неуверенно ответил Фролов.

– Как вы там? – Из зарослей с ТТ в руке вышел Алик.

Несколько незнакомых парней за ноги тащили еще двоих. С боков шли два парня Алика. Третий нес четыре СКС и держал их, как охапку дров.

– А с теми что? – спросил Мишин. – Ну, которые идти не могут?

– Умерли от инфаркта, – спокойно ответил Алик.

– Кажется, мы крупно попали, Ванюха, – пробормотал Мишин.

– Сели! – скомандовал Алик Руслану и смуглому парню. – Руки за затылок! – Зло глядя на него, Руслан и смуглый выполнили команды. – А теперь четко и понятно говорите – кто вы и что вам здесь надо? Только про туристов из Хабаровска не стоит, – улыбнулся он, – я это уже слышал. Кто ж так по тайге ходит? Да еще разговаривает, как на рынке. Кто послал? – Он поднес ТТ к носу Руслана.

– Да иди ты! – огрызнулся тот.

Хлопнул выстрел. Пуля, пробив ноздри, влетела в голову Руслана. Тот упал.

– Ты что делаешь?! – рванулся вперед Фролов. – Это же…

– Охолонь, Фролов! – преградил ему дорогу Мишин. – А то и нас положат.

– Верное замечание. Продолжайте свое дело и на нас не обращайте внимания, – улыбнулся Алик.

– Работай, Иван, – тихо сказал Мишин. – Подыхать что-то желания нет.

– Ты понял, что твой напарник ответил неправильно? – Алик подошел к побледневшему парню.

– Он же и его убьет, – глядя на них, прошептал Фролов.

– Пусть кого хочет убивает, – ответил Мишин, – только бы нас не тронул.

– Значит, говоришь, Элла? – усмехнулся Алик. – Что же это вы бабе подчиняетесь? Или сами не той ориентации? – Парень неуверенно хихикнул. – Давай закапывай своих приятелей! – Алик ногой подвинул ему саперную лопатку. – Яму большую копай, чтоб места всем хватило.

Парень осторожно, словно боясь обжечься, взял лопатку.

– А со мной что будет?

– Да ничего, – покачал головой Алик. – Возьмешь свой карабин, нож – и вперед. Думаю, сумеешь в сопках выжить.

– Конечно, сумею! – Парень стал быстро копать.

– Убьет он его, дурака, – вздохнул Мишин. – Я вот порой думаю: ну заставляют тебя могилу копать – значит, один хрен убьют. Ну и махни лопатой, хоть одного по черепушке ударь, чтоб погибать, так с музыкой. А то выкопают и стоят. Их постреляют и туда. Да хрен бы я копать стал! Сам, сука, потей, может, и мозоль натрешь.

– Понятно, – послышался голос Алика, который говорил по телефону. – Значит, будете завтра? Что? Оставить до вас? Ну уж извините, он уже труп. Надо было вам раньше позвонить. Какая-то Эмма… В Якутске пропал один грузин, второго вроде взяли. Ну, как этот сказал… Что? Нет, имя он назвал одно – Эмма. Я не поверил, но человек был здорово напуган, в таком состоянии обычно не врут.

– С кем это он? – спросил Фролов.

– С Бурцевым, наверное, – неуверенно ответил Мишин. – Хотя, может, с Москвой. А нам даже позвонить не дадут, едрена корень.

– Не дают нам спутниковый телефон, как специально. А сотовый не берет. Алик, правда, говорил, что спутниковым можно пользоваться только в критических случаях. Сам он тоже почти не звонит… Скорей бы домой…

– Это точно. Может, свадьба будет, у Зойки моей жених объявился. Мент, правда, но она за него горой, да и Вика что-то уж больно заступается за мента этого. И Антонина говорит, что нормальный мужик. Правда, я его так и не увидел. А хотелось бы потолковать. Но представь себе, из-за того, что баба больше зарплату имеет, он на ней не женится, видать, настоящий мужчина. А ты, я вижу, все за детдомовцев переживаешь. Но успокаивать тебя не собираюсь, а скажу, как думаю: стерва твоя Маринка, и наставит она тебе рогов. Я тебе это давно говорил. А то, видишь ли, адвокат ей поможет. Так какого хрена она, пока ты там был, морду воротила? Из-за этого тебе и не отдали пацана. А уж сейчас она там одна. Думаю, не возьмет она никого из детей.

– Если не возьмет, убью стерву. Своими руками удавлю!

– Еще чего! Ты про это даже думать не смей! Из-за какой-то стервы себе жизнь калечить станешь? Приедешь с деньгами, там сунешь, там подашь, и враз тебе твоего Лешку оформят. А Маринке вот хоть убей, едрена корень, не верю. В людях, ты знаешь, я не ошибаюсь.

– Вот ты и поселил во мне сомнение. Я был уверен, что приеду, а дети меня дома ждут. Ты говоришь, что не веришь Марине, и я стал сомневаться. И что думать теперь, не знаю.

– Слушайте, мужики, – подошел к ним Алик, – вы извините, что я так с вами говорил. – Он смущенно улыбнулся. – Но надо было этого фраера выдоить. А покажи слабину, он бы врать стал. Так что извините. Похоже, на нас охота началась. Никто не слышал про Эмму?

Мужчины переглянулись и уставились на него.

– Нет, – в один голос ответили они.

– И я нет. Этих какая-то Эмма послала за нами. А я думал, скучно будет, – хмыкнул Алик. – Ну и комаров тут, и гнус этот хренов! Достали!

– А мазь зачем брал? – усмехнулся Петрович.

– Да она в глаза попадает и вообще как-то слабо действует. Тут, видно, ручей…

– В сопках полно этой дряни, особенно в низинах и в распадках, где и ручей не ручей, а затхлая вода. Привяжи человека голым – и привет!

– Попробую, – усмехнулся Алик. – А еще, говорят, хунхузов привязывали к двум наклоненным вершинам деревьев, а потом разрезали веревки, и руки выдергивало. Давно хочу попробовать на ком-нибудь! – Подмигнув, он отошел.

– Во, едрена корень! – Мишин покачал головой. – Мы его нормальным парнем считали, а он чистой воды садист, твою мать! Надо кончать скорее с этим поиском и домой лететь.

– Да как-то пока не выходит, – недовольно произнес Фролов. – Вроде ведь все указывает на то, что золото есть. Я сам видел – только крупицы попадаются. Я думал, дня за четыре управимся, но хренушки. Попробую вверх пройти квадратным способом.

– Уж постарайся. Что-то мне эта командировка совсем не по душе. Так еще не было. Алик четверых пристрелил, как будто комаров ладонью прихлопнул. А как и кому про этих убитых говорить? Или молчать в тряпочку надо?

– Наверное, лучше молчать. Хотя не убей он их, они бы нас наверняка ухлопали, ведь не просто так в кустах лежали. Хорошо, что Алик сумел их засечь. Я, например, только на выстрелы среагировал.