Текст книги "Коктейль ненависти"

– У тебя трое суток, чтобы что-то придумать. И уверяю тебя, сумма будет достойная.

– Значит, дело действительно серьезное?..

– ЦРУ ищет русского. Теперь тебе понятен наш интерес к этому парню?

– Ого! Значит, великая держава хочет заполучить парня… И чем же он так заинтересовал Америку? На родине, похоже, на него плюнули. Хотя якобы Антонов похоронен в Москве. Ладно, я прикину варианты, и если найду возможность, то сообщу. Хотя, если говорить откровенно, я такой возможности не вижу, Азиз позаботился о своей безопасности. И уверяю тебя, ни одна группа американских коммандос не сможет даже войти во дворец. Хотя… – Он прищурился. – Надеюсь, это не легенда. В общем, я позвоню через трое суток. Если звонок будет раньше, значит, появился шанс. Точнее, возможность.

Афганистан

– Вся пресса только и говорит об освобождении корейцев, – улыбнулся седобородый талиб. – Но что интересно – о тех, кого убили, молчат. Мы сделали угодное Аллаху дело. Мир перестал видеть в нас террористов и дикарей. Американские собаки скоро с позором покинут Афганистан. К власти придем мы и сделаем Афганистан истинно мусульманской страной. Очень скоро мы найдем союзников и нанесем удар по Европе и Америке. Французский дипломат утверждает, что война с Ираном неизбежна. Тогда Ирак может применить атомное оружие…

– Пакистан уже много лет является ядерной державой, – перебил его худощавый талиб. – И что из этого? В стране нищета и голод. Живет только армия, которая и контролирует абсолютно все.

– Ирак – кость, которая застрянет в горле Америки и ее союзников. Американцы с позором уйдут из нашей страны. Буш заявил, что контролирует ситуацию в Ираке, и в тот самый день убивают назначенного им же министра. И бен Ладен снова говорил об ударе по Штатам.

– Усама бен Ладен в последнее время говорит очень редко, и после удара по Америке не было ни одной серьезной акции. Сейчас он предпочитает воевать руками других. В Афганистане его люди не провели ни одной акции. В Ираке, правда…

– Хватит, – резко перебил старец. – Бен Ладен – посланец Аллаха. Он единственный, кто на свои деньги воюет с неверными, только он сумел показать всему миру, что и по США можно бить и бить сильно. Бен Ладен – цель номер один для всего мира неверных, за его голову дают пятьдесят миллионов. Тех, кто говорил о возможности заработать большие деньги, наказали?

– Отрезали руки, ноги и язык, – отозвался рослый талиб со шрамом на лысой голове. – И бросили на плато. Через двадцать минут от них ничего не осталось.

– Так, – Браун подошел к молодому афганцу в наручниках, – у тебя есть один шанс погибнуть как воин. Или ты умрешь как собака. Тебя живым посадят на кол и на шею повесят плакат: «Он предал веру и народ». Если ты скажешь правду, мы тебя расстреляем. – Сержант перевел сказанное. Афганец дернулся и быстро заговорил. – Не переводи, – усмехнулся полковник. – Понятно, что он не говорит того, что мне нужно. И что делать? – спросил он капитана.

– Что скажешь, Боб? – спросил сержанта тот.

– Сейчас. – Сержант кивнул двум солдатам: – Несите.

Полковник и капитан посмотрели на тех и увидели, что солдаты тащат заостренный с одного конца кол. Браун удивленно покосился на капитана. Тот спокойно достал сигарету.

– И он сделает это? – тихо спросил полковник.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – невозмутимо отозвался тот.

Солдаты начали копать яму. Афганец посмотрел на кол и забормотал. Сержант кивнул и что-то негромко проговорил в ответ. Пленный указал глазами на горный хребет.

– Их ждут там, – сказал сержант. – Было послание от какого-то араба, адресованное Заганару, наркобарону. Кстати, часть дохода он отдает правительству. Об этом знают все, но доказать невозможно. К тому же и некоторые наши имеют часть от сделок Заганара. Месяц назад был отдан под суд чести капитан Бейли. Кто-то погибает, а кто-то пытается заработать. Хотя ведь любая война – это чей-то заработок.

– Где послание? – спросил полковник.

– Было у того, кто взорвал себя. – Сержант кивнул на изуродованный труп.

– Лихо мы их сделали! – подходя, усмехнулся Джон.

Пленный быстро заговорил. Сержант, переспросив и услышав ответ, покачал головой.

– Что? – спросил Браун.

– Он сказал, что о нашей группе знает «Аль-Каида», представитель бен Ладена Мухбуб. Но его, кажется…

– Что еще? – жестко спросил полковник.

Сержант повернулся к пленному. Тот, кивнув в сторону горной гряды, что-то ответил, посмотрел на полковника, вздохнул и неожиданно улыбнулся.

– Почему он улыбается? – спросил полковник.

– Он говорит, что за вашу голову назначили награду – пятьсот тысяч афгани.

– Дешево мою голову оценили! – Браун усмехнулся.

– Для любого местного – целое состояние, – заметил капитан. – За меня пару сотен, за него, – он кивнул на сержанта, – сотню.

Его перебил пленный. Уставившись на Джона, он гневно заговорил, потом плюнул в его сторону.

– Ты чего, верблюд афганский?! – шагнул к нему Джон.

– А за твою башку тоже пятьсот тысяч, – остановил его сержант. – Достал ты их. – Он засмеялся.

– Ничего смешного. Похоже, мы становимся дичью. Что делать будем, полковник?

– Продолжать. Выясни у него, – кивнул он на пленного, – кто им дал послание.

– Да он не знает, – сказал капитан. – В условленном месте отдали бумажку, и все. Они пошли назад, тоже в указанное место. Все делается по цепочке. Тот, кто идет первым, не знает, от кого оно, и берет его в указанном месте. Поэтому почти невозможно до них добраться. А вам, полковник, необходима усиленная группа прикрытия. В этой провинции население не особо приветствует талибов. Пуштуны свободолюбивы и подчиняются только своим вождям. Дарийцы раскололись, причину не знаю, но малая часть, которая обитает в этих местах, тоже нелояльна талибам. Но за премиальные нам запросто отрежут головы и отправят представителю «Аль-Каиды». Поэтому вам необходимо усилить свою группу еще парой взводов…

– Но тогда мы потеряем в мобильности, – возразил Джон.

– Ты откуда, парень? – неожиданно спросил капитан.

Джон усмехнулся:

– Мы из разных штатов.

– Понятно, – кивнул капитан, – ты из Техаса. Вот что, ковбой, главное в этой войне – выжить. О победе говорят там, – кивнул он вверх. – Хотя все прекрасно понимают, что ничего, кроме казни Хусейна, в Ираке мы не сделали. В Афганистане мы не контролируем даже города. В Кабуле постоянно берут заложников. Талибы спокойно позируют перед камерами, не скрывая лиц. В Ираке ситуация та же. Бен Ладен свил свои гнезда в Пакистане и негласно поддерживает курдов и в Ираке, и в Турции…

– Хватит, капитан, – улыбнулся полковник.

– Есть, сэр.

– Как же выйти на отправителя? – задумчиво пробормотал полковник. – И почему они постоянно идут этим маршрутом?

– Все объясняется очень просто, сэр. Каждая местность контролируется каким-то племенем или отрядом. Они соблюдают достигнутые ранее договоренности и пропускают посланцев того, с кем заключили договор. Но если посланцы зайдут на чужую территорию, их убьют. Кстати, пуштуны, например, прекрасные воины. В рукопашном бою они используют зубы. Одному из моих солдат пуштун перекусил горло. Это не сказка, – покачал головой капитан, увидев, как переглянулись пятеро людей полковника. – Это действительно так. Русские проверили на себе подобный боевой прием.

– Значит, в первую очередь пуштуну надо выбить зубы, – хмыкнул плотный.

– Возвращаемся на базу, – приказал Браун.

– А с ним что? – Джон кивнул на пленного.

– Тащить далековато, – пробормотал капитан.

– Мне он больше не нужен, – сказал полковник.

– Твоя мечта сбылась! – Шагнув к пленному, сержант вытащил нож.

– Везет вам с сержантами, – улыбнулся Браун. – А где…

– Убит.

– Извините, капитан, – вздохнул полковник.

– Зашел за камень отлить, но долго не возвращался. Мы подошли, а он лежит. Горло перерезано. Лазутчики горцев работают именно так – лук, стрела и нож. Хотя и стреляют отлично. Русские с ними горя хлебнули. Хотя русские воевали успешнее нас.

– Знаете, Джим, – сказал полковник, – я удивляюсь, почему вы до сих пор не в Штатах и не принимаете участия в антивоенных демонстрациях.

– Потому, сэр, – процедил капитан, – что у меня в одной из башен одиннадцатого сентября погибли жена и двухлетняя дочь. И пока я жив, буду воевать. И давайте больше не обсуждать это.

– Извините, – пробормотал полковник.

– Мне нужна эта группа! – резко заявил смуглый мужчина. – И командир нужен живым. Что мы знаем о группе?

Пятеро сидевших полукругом мужчин с оружием молчали.

– Я должен знать о численности группы и место их дислокации.

– Чего? – не понял невысокий бородач.

– Место стоянки.

– Черный Волк, – нерешительно произнес араб в очках, – в районе реки Гильмены бывают горцы и воины талибана. Они…

– Я сказал все! – прервал его смуглый.

Штаб-квартира ЦРУ

– Я понимаю, полковник, что вас задерживает наша неосведомленность, – насмешливо проговорил генерал Джексон. – Но мы не получили достаточной информации от ваших коллег и не знаем, с чего начать.

– Извините, генерал, – сказал Орлов, – что имеем, тем и делимся. Почему вы не сообщили нам, что ваши люди несколько раз пытались перехватить небольшие группы, направляющиеся в Афганистан в районе…

– Черт возьми, вы…

– Имеющий уши услышит. – Русский улыбнулся.

– Понятно. Мы забыли сообщить нашим болтливым сотрудникам, что вы прекрасно говорите по-английски. Видите ли, полковник, есть данные, что новый наркотик ФСРБ поступил на Ближний Восток из России. Изобретатель наркотика – похороненный в Москве Антонов. Но не странно ли, что Антонов в могиле, а наркотик продолжает появляться.

– Извините, генерал, у вас есть этот наркотик или вы верите слухам?

– Слухам о похоронах Антонова?

– И этим тоже. Я вот что хотел сообщить вам, генерал. Если в течение суток вы не примете решения, я возвращаюсь в Россию и мы самостоятельно будем принимать меры. Или контрмеры, если вам угодно.

– Против нас? А я думал, мы делаем одно дело, полковник.

– Я очень надеюсь на это.

– Свяжитесь со своим руководством. Наши предложения вам сообщат сегодня. Вот! – Он положил на стол папку. – Честь имею!

Москва

– У вас есть сутки, генерал, – негромко проговорил мужчина в штатском. – Больше тянуть мы не можем. Мы не производим эксгумацию, опасаясь спугнуть преступника. Это же просто…

– Извините, Лев Павлович, – сказал Батин, – не просто преступника, а оборотня, а по моему мнению – оборотней. Кто-то из бывших сотрудников КГБ имеет сейчас в ФСБ своих людей. Да-да, не одного, а по крайней мере троих. Сведения, которые поступают к нему, не могут исходить от одного человека. И если мы теперь будем проводить…

– Генерал Батин, – раздался голос в переговорном устройстве, – вас ждут в третьем отделе.

– Извините, Лев Павлович, – проговорил Иван Александрович. – Вынужден вас покинуть. – И быстро вышел из кабинета.

– Мы делаем все возможное, чтобы выйти на них, – сообщил по телефону генерал-лейтенант ФСБ.

– Через трое суток мне нужен ответ, – произнес мужчина. – Запомните: жду ровно трое суток. Время пошло. А что слышно о нашем взаимодействии с ЦРУ?

– Поступили новые предложения. Сейчас мы изучаем их.

– Не забудьте об Антонове. В том, что он оказался в такой ситуации, большая степень нашей вины.

– Но вы отняли у меня уже три с половиной минуты. – Генерал покосился на часы, в трубке раздался смех, и телефон отключился.

– Так и в Бога поверишь, – положив трубку, улыбнулся Батин. – И что о пацане вспомнили, очень хорошо. Хотя я и не думал про него. Для меня главное – эту тварь найти.

– Я не знаю, что тут решать, – покачал головой плотный высокий человек в армейском камуфляже без знаков различия. – Группа для совместной операции с коммандос готова. Все свободно говорят по-английски.

– В бою применяется язык жестов, – сказал седой мужчина. – Впрочем, извините, – улыбнулся он. – Я понял, что вы имеете в виду. Сколько человек в группе?

– Девять.

– Значит, соглашаемся на проведение совместной операции, – проговорил полковник ФСБ. – Но только после стопроцентной уверенности, что Женя Антонов там. Первостепенной задачей операции является спасение его жизни. Группу нужно отправлять сегодня, иначе американцы могут начать операцию раньше.

– Похоже, кончилось наше сотрудничество с ФСБ, – вздохнул Соколов.

– Так оно, наверное, и есть, – согласился Родионов. – Вызовут нас, предупредят, чтоб молчали, и все. Жаль, хотелось бы довести это дело до завершения. Хоть бы увидеть эту паскудину – сколько народу положил, падаль!

– Поэтому он до сих пор не засветился. Ладно… – Соколов открыл бутылку пива. – Скоро на работу, надо отдохнуть как положено.

– А зачем тогда пиво? Пиво с водкой мешать – себе головную боль устроить. Давай возьмем «Кремлевской», – улыбнулся Сергей.

– Две бутылки «Кремлевской», – сказал официантке Соколов. – Закуску мы доверяем вам.

– Здравствуйте! – К ним подошла миловидная женщина.

– Привет, – в один голос отозвались капитаны, посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Извините, – Родионов встал, – я не знаю Димкиных знакомых…

– И я вас не знаю, – сказал Соколов.

– Я Нелли Новицкая, – улыбнулась она. – Помните?

– Извините… – Соколов смутился. – Эта женщина помогла мне тогда узнать, где находится Антонов, – сообщил он Сергею.

– Забывать таких женщин недопустимо, – сказал Родионов.

– У Нелли есть муж, – улыбнулся Соколов.

– Тогда, конечно, лучше забыть. Садитесь! – Сергей выдвинул стул. – У нас кончается отпуск, и мы решили отметить это не совсем радостное событие.

– А я вам звонила, Дима. – Нелли села. – К нам приезжала женщина и просила сообщить ей адрес знакомых Антонова в Красноярском крае. Я ей посоветовала обратиться к родным Жени. Знаете, я очень удивилась и спросила, зачем ей нужен адрес.

– И что она ответила? – поинтересовался Родионов.

– Что она хочет встретиться с друзьями Антонова и сообщить им, что Женя жив.

– Жив? – Друзья переглянулись. – А координаты она оставила?

– Нет. Я попросила ее уйти и тут же позвонила вам. Но увы, не смогла вас застать. А номера сотового не знаю. Звонить в милицию я, честно говоря, не решилась.

– А как она выглядит? – спросил Родионов. – Или вот что, у вас есть время?

– Я приехала навестить маму.

– Прекрасно. Только ничему не удивляйтесь, – предупредил Родионов.

Соколов в это время говорил по сотовому:

– Есть новая интересная информация. Мы в баре на улице Космонавтов.

– Но она сказала, что Женя жив! – крикнул в телефонную трубку Николай Арсеньевич. – Женщина! И она утверждает, что Женя жив. Что? – Он нахмурился и положил трубку.

– Что тебе сказали? – тихо спросила Александра Андреевна.

– Что я старый дурак. Почему она так говорит? Кто она?

– Господи, я же говорила, что Женечка живой, я чувствую это. И Ирина всегда была уверена, что он жив.

– Завтра с утра пойду в прокуратуру, – решил Николай Арсеньевич.

– Похожа, – проговорила Нелли. – Да, – уверенно заявила она, – это она.

– И кто же ты, красавица? – вглядываясь в фоторобот, пробормотал Павел Павлович.

* * *

– Молодцы, – кивнул Осипов, наливая в рюмки коньяк. – А мы не знаем, что делать. Нам уже и срок назначили – трое суток.

В кабинет вошла Виктория. Соколов и Родионов встали.

– Вот они, наши герои, – представил их Осипов. – Капитаны МУРа Родионов и Соколов. А это наша Виктория Мирославская.

– И за что пьем? – спросила Вика.

– Да просто так, – ответил Осипов. – Должен же я как-то отметить свой день рождения.

– Так у вас день рождения? – удивился Родионов.

– Давай на ты, – предложил майор. – Гулять не будем, но по сто грамм примем. Сейчас Палыч придет, скажет, что вам делать, и вы уйдете. А мы с Батей мозговать будем.

– Мне налей, – вошел в кабинет Павел Павлович. – В общем, судя по всему, дамочка эта москвичка, Новицкая молодец, запомнила одежду, макияж и все остальное по женской части. И утверждает, что женщина москвичка. Кстати, есть надежда, что ее муж вспомнит номер автомобиля. Та женщина приехала на «девятке» красного цвета. За рулем был мужчина. Когда «девятка» уезжала, вернулся домой муж Новицкой. Дай-то Бог, чтоб он номер запомнил. Так, – посмотрел он на муровцев, – сейчас вы с Новицкой поедете к ним. Ты не забыл дорогу?

– Нет, – ответил Соколов. – Да и надо будет выпить с моим спасителем.

– Что еще за новость? – зло спросил по телефону Мюллер.

– Я уже сказала, – ответила Антонина.

– И что дальше? Какая-то дура говорит выжившим из ума старикам, что… – Мюллер замолчал. Антонина усмехнулась. – Так, найти эту бабу и заткнуть ей рот, черт бы ее побрал. Нельзя допустить, чтобы Антоновы пошли в прокуратуру. Хорошо, что поставили прослушку. Найти ее и убрать.

– А как найти?

– Пошли кого-нибудь, пусть представятся сотрудниками милиции.

– Никто не пойдет. Это значит засветиться.

– Ладно, пусть кончают стариков сегодня же. – Мюллер отключил телефон.

– Глупеешь, Мюллер, ночь уже, – усмехнулась Антонина. – Кто тебя в дом-то впустит? Хотя если скажут, что милиция насчет внука, то в квартиру впустят. Но кто пойдет? Надо звонить Скорцени, пусть решает эту проблему сам.

– Что случилось? – спросила Ядвига.

– К Антоновым приходила женщина и сообщила, что Женя, их внук, жив.

– И что теперь?

– Надо искать эту бабу. Хотя как это сделать, я не могу представить. И надо убирать стариков, пока они не пошли в прокуратуру. Конечно, там старика могут просто послать подальше, но тогда Антоновы обратятся к прессе, поднимется шум, и придется производить эксгумацию…

– А это провал.

– Вот именно. Азиз узнает, и все, нам не выбраться из России, он подставит нас ФСБ. В клинике, где делали двойника Антонова, имеются расписки тех, кто участвовал в его похищении и кто убрал их. У Азиза есть расписки Мюллера, номера его счетов в банках. Азиз разом покончит с ним, а он с нами…

– А почему бы не убрать Мюллера? Ведь ты знаешь о золоте и бриллиантах у…

– Заткнись! Мы живы потому, что наш бог – Мюллер. Если с ним что-то произойдет, нам всем хана. Себя он обезопасил, поэтому ему все сходит с рук. Каждый член его группы надеется, что он не станет следующим покойником. Уехать бы за границу, там с ним можно расправиться с помощью того же Азиза. Араб понимает, что если Мюллер попадет в лапы ФСБ, то сдаст его с потрохами. Вот такая ситуация. Все друг друга боятся. Видно, не получается у араба с Антоновым, иначе бы он давно прислал деньги и…

– Деньги в Россию? – усмехнулась Ядвига. – А почему бы нам с тобой и Скорцени не поехать и не забрать то, что причитается нам? Можно взять и деньги, которые отдаст тот мужик из Якутска. Мне надоело постоянно молчать и бояться. Сколько раз я работала в Москве, а не получила ничего. Скажи мне, – она подошла вплотную к Антонине, – почему так? Какая между нами разница?

– Осталось немного, – вздохнула Антонина.

– Но ты имеешь все, что захочешь. А у меня мужика полгода не было. Ты ходишь по кабакам, одеваешься, покупаешь себе дорогие тряпки, а стреляю я. И в Красноярске убила двоих. Представляешь ты меня как прислугу. Мне это надоело. Отдайте мне мои деньги, и я уеду. Документы у меня в порядке, я смогу позаботиться о себе сама.

– Вот как? Ты не забыла, что тебя разыскивает Интерпол? Надеюсь, помнишь свой выстрел в Германии, когда был убит французский банкир? Вспомни и подумай, хочешь ли ты…

– Хочу. У вас есть время до вечера. Или я получаю свои деньги и исчезаю, или… – Ядвига замолчала.

– Договаривай.

– Пресса поднимет шум и заставит власти произвести эксгумацию. А чем это кончится, вам лучше знать. – Ядвига ушла в свою комнату.

– Понятно. Воспользовалась ситуацией, сучка. Ладно, – громко произнесла Антонина, – деньги ты получишь. Но запомни, ты связана со всем этим больше, чем я и…

– Да перестань, Тонечка, надеюсь, ты не забыла Чечню в девяносто девятом? Дагестан, куда…

– Хватит! – закричала Антонина. – Чего ты хочешь, тварь?! – Она ногой открыла дверь комнаты Ядвиги. – Тебе говорят, потерпи немного, тебя разыскивают Интерпол, ФСБ и службы безопасности Украины и Германии. А ты…

– Мне надоело быть никем! – крикнула Ядвига. Антонина рванулась вперед и замерла. – Я пристрелю тебя! – Ядвига держала в руке пистолет с глушителем. – Заберу все, что есть, и уйду. Документы у меня нормальные, я сумею укрыться где-нибудь в провинции. Найду себе мужика и буду жить долго и счастливо. Мне всего тридцать девять. Я еще и родить смогу. А под старость напишу мемуары, и мои дети, а они у меня будут, продадут их за приличные деньги.

– Ладно, делай что хочешь. Но постарайся понять – жить в постоянном страхе, что вот-вот тебя схватят и осудят, если не на пожизненное, то на долгий срок, неприятно. Поэтому я и не выпускала тебя. Ты в розыске.

– Не повторяйся. Позвони…

– Не надо, он прикажет убрать и тебя, и меня. Я дам тебе денег, сто тысяч евро. – Антонина подошла к шкафу, выдвинула ящик с бельем, поставила его на пол, вытащила сверток и отдала его Ядвиге.

– Может, уедем вдвоем? – спросила Ядвига.

Ей в живот уткнулся пистолет, и чуть слышно хлопнул выстрел. Ядвига, отшатнувшись, попыталась поднять руку с пистолетом, но выронила оружие и упала. Антонина выстрелила ей в лоб.

Батин пристально смотрел на лежащий перед ним фоторобот женщины.

– Что-то знакомое, – пробормотал он. – Черт возьми, я ее где-то видел. А вот где?

– Ты спать-то думаешь, Штирлиц? – проворчала заглянувшая на кухню жена.

– Погоди, Анна. Отдыхать мне пока некогда. А вот тут, – генерал кивнул на фоторобот, – что-то знакомое есть, а что, никак не пойму. Ложись и не волнуйся, Аннушка. – Он поцеловал ее. – Мне на пенсию пора давно. Вот, пожалуй, теперь и уйду. Но так хочется эту паскудину взять!..

– Да горишь ты на своей работе, – вздохнула жена. – Когда замуж выходила, думала, повезло с мужем. Офицер, может, и генералом станет, работать в кабинете будет. Но нет, – улыбнулась она. – Помотало тебя, мой Штирлиц, по миру. А я только ждала и верила, что вернешься. Сколько раз тебя раненного привозили. Но все вытерпела и сына родила. Надо было родить девчонку, а то ведь Женька весь в тебя. И если при советской власти никто не знал, где ты и за кого воюешь, то сейчас смотришь в телевизор и думаешь: а где сынок наш? То ли в Ирак послали наших послов спасать, то ли с МЧС куда-то отправился. Или заложников…

– Хватит, Аннушка, работа у нас такая – Родину защищать. Помнишь эту фразу в фильме? А сейчас появился у нас какой-то гад… – Генерал снова поцеловал жену. – Иди спать, Аннушка. – Он вернулся в кухню и взял сотовый.

Отойдя от двери, женщина остановилась.

– …всей своей техникой, – услышала она тихий голос мужа. – Через пятнадцать минут чтоб у меня был.

Она покачала головой:

– Сам не спит и подчиненным не дает.

– Возвращайтесь, – приказали Соколову. – Нашли и машину, и хозяина – с пулей в виске.

– Но почему ты думаешь, что это тот, кто с бабой был? – спросил он.

– Видели, как она садилась в машину к частнику, – ответил Павел Павлович. – И таксисты описали ее примерно так же. Возвращайтесь.

– Так, – глядя на фоторобот, сказал Батин. – Теперь поменяй прическу на короткую стрижку.

– Сейчас попробую, – кивнул молодой человек. – И что? – повернулся он к генералу.

– Черт возьми, да это же…

– Нина Тарасовна Бойцевич, – опередил его молодой человек. – Как же мы сразу не догадались?

– Тебя вызывают, – подошла к Батину жена и протянула радиотелефон.

– Нашли мы женщину, – услышал он. – Похоже, та, о которой нам…

– Забирай ее, Паша. Это Бойцевич, наша клиентка. Я сейчас буду.

– Но она совсем не похожа…

– Забирай ее! – рявкнул генерал. – Я выезжаю.

– Возьми. – Генеральша сунула молодому человеку в руки пакет. – Здесь кофе и бутерброды. Он же и поесть вам не даст.

– Ну что, парни, – сказал сидевший у иллюминатора Евгений Батин, – кажется, работать совместно с янки будем. В кино они хороши, но как в деле…

– Так ты что, Женька, забыл? – усмехнулся рослый мужчина в спортивном костюме. – Мы же с ними встречались…

– Эй, – остановил его сидящий с газетой в руках мужчина. – Ни слова об этом. И ведите себя интеллигентно. Обойдетесь без подколов нашим американским коллегам и выяснений, кто лучше. – Стюардессам никаких комплиментов и попыток познакомиться.

– Черт возьми! – удивился Павел Павлович. – Но как вы узнали…

– Да мы с Романом ее вычислили, – кивнул Батин на молодого человека. – Сняли парик, очки – и пожалуйста, – отбросив парик, усмехнулся он. – Бойцевич. Была в Чечне, училась в Вильнюсе, засветилась в Лейпциге, вероятно, она убила французского банкира, который отказался давать деньги на мусульманский факультет в Лионе, где готовили диверсантов. А оказывается, она в Москве отсиживалась. За что же ее убили? Два пулевых. И парик надела, и очки.

– Это она, – уверенно заявила по телефону Антонина. – Она хотела заставить нас поскорее уехать из России. Ей, видите ли, надоело…

– Понятно, – перебил ее Мюллер. – Стерва! А как ты узнала?

– Нашла у нее парик и очки. И адреса Антоновых и Новицкой. Помните?

– Конечно, помню. Вот стерва! Кто ее отвез?

– Я позвонила Скорцени, он прислал двоих. В общем, все кончилось, не успев начаться.

– Это просто так не кончится. У Антоновых был кто-нибудь еще?

– Нет. Сейчас уже почти ночь, если только завтра с утра…

– С утра Николай Арсеньевич может пойти в прокуратуру. Он, кстати, никому не звонил? Черт, а зачем Ядвига ездила к Новицким?

– Наверное, чтобы узнать адрес, где был Антонов. И если не получится здесь, то там, в провинции, газетчики сразу ухватятся за такую новость. Я думаю так.

– Молодец, научилась думать. Так, надо… Хотя нет, – вздохнул Мюллер, – это сделают другие.

– Да мы вас хотели вызывать, – сказал, открывая дверь, Николай Арсеньевич и, сжавшись, испуганно замолчал.

Соколов, прижав палец к губам, осторожно отстранил старика. В прихожую вошел молодой мужчина с дипломатом. Соколов указал ему на ноги. Тот разулся.

– Кто там, Коля? – спросила из спальни Александра Андреевич.

– Соседи! – громко отозвался Антонов. Соколов показал ему большой палец.

– Сделайте так, чтобы она не выходила, – прошептал он. – И если будете говорить, то о какой-нибудь чепухе.

– Хорошо, – так же тихо ответил Антонов.

– Здесь можно говорить чуть громче, – успокоил обоих вошедший с Соколовым человек. – Но как быть со спальней?

– Объясню Саше, и она поймет, – успокоил его Николай Арсеньевич.

– Какому Саше? – не понял мужчина.

– Ей, – ответил Соколов. – Александре Андреевне, жене его.

* * *

– Ну, Иван Александрович, – восхищенно проговорил Павел, – ведь никто из нас даже не подозревал…

– Я частенько по привычке просматриваю базу разыскиваемых. И сумел опознать. Ну что скажешь, Айболит? – с улыбкой спросил генерал вошедшего в кабинет мужчину.

– Надо менять место службы, – сев в кресло, проворчал тот. – Устал я от такой работы. Неужели нельзя было потерпеть до утра?

– Что скажешь? – повторил Батин.

– Убили ее в комнате. Это сомнению не подлежит. В ее руке был пистолет. Она совсем недавно стреляла из винтовки. На правом плече мозоль от приклада.

– Понятно, – кивнул Батин. – Значит, она жила комфортно.

– Перед самым убийством она принимала ванну. И вот еще что… Помните два трупа, найденных…

– Дальше.

– Эта дамочка прикасалась по крайней мере к одному. На рукаве ее куртки я нашел след крови. Я говорил вам, что один из убитых был болен сифилисом. У нее на рукаве следы его крови. Она, видимо, помогала закатывать его в мешковину. Кроме того, на ее совести водитель. Стреляла дамочка с близкого расстояния, и на рукаве куртки также обнаружена кровь…

– Вот, – генерал кивнул на эксперта, – пока есть такие специалисты, наша служба будет успешно работать. Кажется, дело сдвинулось, – подмигнул он Вике. – А ты-то что здесь делаешь?

– Я работаю в вашей группе.

– В квартире Антоновых обнаружили прослушку, – сообщил генералу Осипов.

– Мне все больше нравится эта парочка муровцев. Молодцы опера!

– Соколов проинструктировал пожилую чету, они все поняли. Женщину узнали. Соколов им сказал, что это просто сумасшедшая.

– Находчивый опер! – засмеялся Батин.

– Она была у Новицких. Им позвонили и предупредили о возможном визите. Сказали, что высылаем охрану, но они отказались. Муж заверил, что, если киллеров будет меньше роты, они управятся сами.

– А ты почему скучный такой? – спросил генерал у Романа. – Дело большое сделал!

– Спать хочу, – ответил тот.

– Там наверняка есть термос с кофе и бутерброды, – вспомнил о пакете Батин. – Аннушка моя привыкла к ночным выездам. Куда пакет-то дел?

– Бутерброды я съел… – Роман покраснел. – А кофе я вообще не пью.

– И то хорошо, – хмыкнул генерал.

Все рассмеялись. Батин спросил:

– А оперов почему нет? Все-таки это они нам устроили.

– Они отмечают свой успех у Асташиной, – ответила Вика.

– А ты почему замуж не выходишь? Вон муровцы какие молодцы. Взяла бы да…

– Я замужем за службой безопасности, – серьезно ответила Вика.

Присутствующие рассмеялись.

– И все-таки хоть что-то мы сумели узнать. Надеюсь, теперь будет легче, след имеется, есть за что уцепиться. Еще немного удачи, терпения – и схватим мы за горло эту гниду. Тем более сейчас он начнет нервничать. Но почему она пошла к Антоновым и Новицким? – вздохнул генерал.

– Скорее всего чтобы поторопить оборотня, – высказался Павел Павлович. – Если, конечно, они в одной упряжке. Хотя все указывает на это. Насколько я помню, Бойцевич и еще две снайперши были объявлены в розыск. Одна, латышка, была убита год назад в Ставрополе. Бойцевич мы нашли, правда, мертвой, ее можно вычеркивать из списка разыскиваемых. И надо сообщить в Интерпол. А ее подруга… как ее?

– Кристина Шимкуте, – сказал Батин. – Та еще штучка. Да, Кристина Ольгердовна Шимкуте. Значит, она в Москве. Нужно немедленно сообщить всем службам.

– Но этим мы можем вспугнуть оборотня, – остановил его Осипов.

– Тоже верно, – нехотя согласился генерал. – Отставить! – Он тяжело вздохнул. – Но через двое суток мы должны выйти на него. Ниточка к нему есть. Кристина под ним ходит, я убежден. Проверить всех, кто имел какое-то отношение к розыску Бойцевич и Шимкуте. Необходимо поднять дела обеих и всех, кто там упоминается, проверить. Завтра ваши соображения должны быть у меня на столе.

– Поняла, Саша? – тихо спросил у жены Николай Арсеньевич. – Ни слова о том, что…

– Я помню, что говорил молодой человек, – вздохнула Александра Андреевна. – А эта женщина, значит, мошенница? Я не поверила, когда Соколов сказал, что она сумасшедшая. На такую она не похожа – просто решила заработать, но она не сумасшедшая.

– Потом все выяснится, – сказал муж. – А сейчас надо вести себя спокойно…

– Хватит, – остановила его жена.

– Но ведь наверняка ФСБ знает, что Ядвига с Кристиной не разлей вода были, – сказал по телефону Скорцени.

– Я хорошо знаю нашу милицию. Они наверняка даже не заметили, что на ней парик. Да и закопали ее уже. Если бы что-то произошло, я бы знал. Прежде всего Кристину тут же объявили бы в городской розыск. Начали бы работу с участковыми, с бабулями, которые постоянно сидят у подъездов. И я знал бы об этом, – повторил Мюллер.