Текст книги "Благодаря и вопреки"

Мосты сожжены

Когда мы 10 марта вернулись в Санкт Петербург, морозов уже не было. Тепла, конечно, тоже. Такая неприглядная погода, ни то ни се, казалось, установилась надолго. Снег не хотел таять, а его завалы в средней полосе России да дороги, вечная наша беда, создавали проблемы для транспорта. Рынок никак не мог очнуться от зимней спячки, наши доходы были никакие – еле-еле «перебивались с хлеба на воду».

Пропала сталь. Было такое ощущение, что ее прекратили выпускать вообще. В народе говорили, что Китай «съел» всю сталь. Все «скребли по сусекам». Тут же поднялась цена на нее.

Экономическая политика правительства в виде ставок на Государственные краткосрочные облигации, или сокращенно ГКО, помогала раскручивать инфляцию. Несмотря на всеобъемлющее падение производства, курс доллара оставался стабильным. Я рассуждал так. Гражданину страны это было хорошо – хоть небольшой, но все же рост рублевого дохода увеличивал его валютный доход. Производственнику было плохо. Себестоимость товаров в долларовом исчислении росла, их конкурентоспособность падала, импортные товары становились более доступными, чем наши. В конечном итоге уже плохо становилось гражданину-работнику производственной фирмы, так как его доход падал из-за необходимости сокращения расходов на фирме, где в первую очередь сокращают зарплату.

В мае у меня в офисе появился Ави Янай. Человек крупного телосложения с большой копной темных волос. Говорил со мной поанглийски. Представился как друг Рами, занимающийся торговлей между Россией и Израилем. Ввиду того что он постоянно находится в городе, Рами якобы поручил участвовать вместо него в работе компании в период своего отсутствия. Для меня все это было очень странно. Во-первых, почему мне Рами ничего не сказал о нем? Ведь только десять дней назад я был в Израиле и мы с ним обсуждали наши планы. Во-вторых, как Ави вообще может работать, не понимая ничего в производстве?

События стали развиваться стремительно. Рами появился в городе в первой декаде июня. На этот раз он прилетел, не предупредив меня. Такого еще никогда не было за все время нашего знакомства. Я узнал о его приезде, только когда он мне вечером позвонил и сказал, что завтра они вместе с Ави будут у меня в офисе. В офисе я выделил для Рами комнату, и когда я приехал на работу, они уже были там. Я зашел к ним. Оба сидели за одним столом лицом к входу. Первым разговор начал Ави, и речь пошла только о доле Рами. Мои доводы, которые я пытался до него донести, он слушать не хотел и полностью игнорировал.

– Бейлин, – перебил меня Ави, – Рами должен иметь 50 процентов и ни насколько не меньше. Тебе это понятно?

Я не хотел продолжать разговор в таком хамском тоне, да еще и в своем офисе.

– Ави, а ты кто такой? Я вообще не хочу с тобой разговаривать. Мы с Рами согласовали эту долю еще в Америке, и если у него есть вопросы, пусть он мне их задаст.

– Рами поручил мне вести с тобой переговоры. Правда, Рами? – Ави обратился к Рами.

– Да, – сказал Рами, отводя взгляд в сторону.

– Послушай, Ави, если ты будешь настаивать на пятидесяти, то вообще ничего не получишь. Ты понял меня? – отрезал я.

– Тогда я убью тебя, твою жену, дочь и мать, которая живет в Израиле.

Меня словно током пронзило. Разговор шел на английском. Я смотрел на реакцию Рами. Он сидел спокойно, как будто речь шла погоде на завтра.

– Пошли оба вон отсюда. Чтоб вашей ноги здесь больше не было.

Они покинули офис, сели в машину Ави и уехали. Я перешел к себе в кабинет. Меня всего трясло. «Это же надо, с какой гадиной я работал столько лет, – многократно повторял я про себя. Немного успокоившись, я стал сомневаться: – „А в здравом ли уме был Рами сегодня?“» Прежде чем перейти к решительным действиям, я счел необходимым использовать последний шанс – отослать факс его жене Ауве. Вот его содержание.

Аува, только что произошло событие, которое может перечеркнуть всю нашу совместную работу в последние 4 года. Самый лучший выход из этого – полная потеря доли Рами в бизнесе фильтров, а худший, не дай Бог, он совершит криминал. Однако есть еще небольшой шанс, чтобы исключить одно и другое. Для этого ты должна приехать и образумить его.

Борис

Ответ я получил через полчаса.

Рами сам знает, что делает. Мой приезд не является необходимым.

Аува

Все! Мосты были сожжены!

В этот же день я подготовил текст обращения с информацией об угрозе убийства и отправил его по факсу на два адреса: в посольство Израиля в Москве и напрямую в Израиль в МИД. Ави, так же как и Рами, был гражданином Израиля. Домой я пришел полностью опустошенный.

Криминал. Реальная угроза

На следующий день на работу мы поехали с Фирой вдвоем. У нее есть очень хорошая черта. Когда над семьей нависает какая-либо угроза, она полностью мобилизует себя на борьбу с ней.

Первым моим решением было полное прекращение действий на фирме ГУР. Сделать это было очень просто. Еще два года назад, когда во Франкфурте возник скандал в израильском павильоне, я все предусмотрел. За «душой» фирмы ничего не было: ни земли, ни зданий, ни машин, ни оборудования. Все это она арендовала у АВТО. В штате было необходимое количество сотрудников, выполняющих требуемую работу. Было дано указание, перевести всех сотрудников с фирмы ГУР в две другие фирмы. Торговый знак «БиГУР» подлежал забвению, а новый фирменный знак «БИГ Фильтр» необходимо было утвердить как можно скорее.

На фирму был вызван Александр Петрович – руководитель охранной фирмы, и я полностью посвятил его в курс дела. Он задал мне вопрос: «Борис Наумович, вы обращаетесь за помощью в органы другого государства, а почему же вы правоохранительные органы своего государства не извещаете о случившемся? Надо обращаться в РУБОП. Сейчас там серьезные ребята. Кое-кого я знаю. Думаю, что они нам помогут». Вопрос, конечно, был резонный. Недоверие к собственным силовым органам было таким, что даже в критический для меня момент я о них и не вспомнил. Александр Петрович с кем-то переговорил и дал мне черновик обращения. Обращение я подготовил от своего имени, и его передали в РУБОП.

Через день Александр Петрович появился у меня.

– Борис Наумович, дело серьезное. Инициатива идет от московских воров. Они вышли на питерских. Здесь это дело взял под себя один из воров в законе. Я его знаю, но мы будем отбиваться.

– Каков порядок действий?

– Ничего необычного. Мой охранник всегда будет находиться с вами. Всю новую информацию, касающуюся этой проблемы, прошу немедленно передавать мне в любое время суток.

В кабинете. Фира, Наташа, я

Мы расстались, а вечером от него звонок:

– Борис Наумович, на послезавтра на 15.00 назначена «стрелка» в офисе у Ави. Там будут все, в том числе и вор в законе. Подготовьтесь, как считаете нужным.

На стрелку мы пришли втроем: Александр Петрович, я и Фира. Рами и Ави ждали нас. Вор в законе задерживался, а минут через пятнадцать подошли два человека от него и сказали: «Его не будет, он поручил нам вести дело».

Чтобы процесс был управляемым, я тут же начал вести эту встречу.

– Сначала я вам дам реальную информацию, проверить которую каждый сможет без какого-либо труда, будь на то желание. Во-первых, сообщаю, что фирма ГУР совершенно пустая. На ней ничего не было и нет. Всей недвижимостью владеет фирма, не имеющая никакого отношения к Рами, причем задолго до его появления в России. Все приобретенное оборудование, технологии и машины также не имеет к Рами никакого отношения, так как его вклад составил всего 9 тысяч долларов, а стоимость перечисленного, наверное, раз в 20 больше. Ничего из того, что он обещал, он не выполнил, зато нанес фирме ущерб на сумму 316 тысяч долларов. В эту сумму входят 159 тысяч, которые он самостоятельно снимал со счета своей английской фирмы GUR International, через которую мы осуществляли все импортно-экспортные операции. Единственная «технология», которую я получил от него, – это рассказ о наладчике-карлике с длинным членом, ранее работавшим у него на фирме в Израиле, единственном человеке, знающем тонкости литья.

Когда я закончил, на лицах представителей вора в законе было какое-то недоумение. Они получили информацию, что все, находящееся на нашей территории, принадлежит Рами. Получалась неувязочка. Если все так, как я сказал, то выходит, что Рами ввел их в заблуждение. На тот момент «стрелка» закончилась ничем.

Здание, в котором находился РУБОП, было старым, дореволюционной постройки. Когда-то это был шикарный дворец, и даже советские казенные перестройки не могли скрыть былой его красоты. Нас с Фирой принял человек в небольшом кабинете на последнем этаже. Первый разговор был довольно прохладный. Я мог только представить, сколько здесь перебывало людей, интересы которых пересекались в борьбе за колоссальную собственность города. Он попросил меня все подробно описать.

Эрвин Кон и раввин Певзнер

Ближе к концу недели я позвонил в Израиль генеральному директору ГУР. Его я знал ранее, мы встречались во Франкфурте. Я решил проверить свои подозрения, действительно ли Рами является причиной отсутствия торговли между нами.

– Шолом, Эрвин, как дела?

– Шолом, Борис, все в порядке, что у тебя?

– Ervin, я расстался с Рами. Ты бы хотел работать со мной?

– Борис, это очень интересная новость. Ты уверен в том, что говоришь?

– Абсолютно. Наши пути полностью разошлись.

– Борис, давай я тебе позвоню попозже.

– Добро, бай!

– Бай!

Через два часа мне звонил уже Эрвин.

– Борис, в понедельник я прилетаю в Санкт-Петербург, во вторник утром буду у тебя.

Я ожидал чего угодно, но такой оперативности не мог себе даже представить. Переговоры с Эрвин начались утром 16 июня. Генеральный директор израильской компании GUR Ervin Kohn был очень колоритной фигурой. Религиозный человек невысокого роста, с усами и большой белой бородой. Белая рубашка, заправленная в черные брюки, как-то скрадывала его излишнюю полноту. Свою черную кипу он никогда не снимал. Когда вышли осматривать производство, некоторые рабочие с недоверием встретили его, однако вопросы, задаваемые им, были настолько по делу, что они изменили отношение к нему с точностью до наоборот. Как тут не вспомнить пословицу: «Встречают по одежке, а провожают по уму». Эрвин не ожидал увидеть у меня такую организацию производства. Она его приятно поразила. Он тут же заявил, что готов подписать со мной соглашение на регулярные ежемесячные контейнерные поставки фильтров.

Фира, я и Ervin Kohn у меня в офисе

Вот это да! Мое подозрение, что Рами не помогал, а только был препятствием к работе с Израилем, реально подтвердилось.

Мы вместе пошли обедать. Конечно, от нашей пищи Эрвин, соблюдающий кашрут, отказался. Попросил только горячей воды, в которой растворил принесенный с собой сухой паек. После обеда он начал меня расспрашивать о жизни вообще и о бизнесе в частности. Сначала я описывал ему все в розовых тонах, а после меня прорвало, и я рассказал ему обо всем, что случилось. Под конец я задал ему прямой вопрос:

– Что мне делать, Эрвин?

– Иди к раввину, Борис.

Совет застал меня врасплох. От него я ожидал какого угодно ответа, но только не этого. «С другой стороны, а почему нет? – подумал я. – Ведь христианин в свои трудные моменты идет к священнику. Почему же я не могу пойти к своему наставнику? Да, я не религиозный человек, но верю же в Высший разум». Это меня как-то успокоило.

– Борис, – продолжал Эрвин, – а когда ты отдыхаешь, когда у тебя выходной?

– Эрвин, – улыбнулся я, – ты знаешь, у меня уже лет 15 нет выходных.

– Это ты зря. Возьми себе за правило: наступает суббота – финиш, стоп работе. Вот увидишь, как у тебя дела изменятся.

– Эрвин, большое спасибо тебе за заботу, но я даже представить себе не могу, как мне это осуществить.

– Подумай, Борис, подумай, – улыбнулся Эрвин.

– Эрвин, – я перевел разговор на другую тему, – расскажи мне о своей фирме. Какое отношение к ней имел Рами? Эта фирма действительно создана его отцом?

– Борис, его отец был очень порядочным человеком. Сам создал свою фирму, сам ее развивал и преобразовывал. Рами при нем был плейбой. Работать на фирме он особенно не любил, а вот выезжать за границу, на конференции, выставки и прочие подобные публичные встречи всегда стремился. В 70-х годах я познакомился с его отцом и купил у него 50 процентов. Мы с ним не знали проблем до самой его смерти. Когда же его не стало, а доля перешла к Рами, я сказал Рами, что с ним работать не буду: «Либо купи мою долю, либо давай я куплю твою». Рами решил продать свою, и мы с ним подписали соглашение, что два года он фильтрами заниматься не будет. Но Рами есть Рами. Он тут же поехал в Россию и нашел тебя.

Раввин Певзнер стал главным раввином Санкт– Петербурга относительно недавно. Он приехал из Нью-Йорка, но корни его семьи из Ленинграда. До этого я сам в синагогу не ходил, стесняясь своего невежества, поэтому решение пойти к главному раввину мне далось нелегко.

Раввин Певзнер, еще совсем молодой человек, но с большой черной бородой, которая делала его намного старше, внимательно меня выслушал. Вопросы, которые он деликатно задавал мне, а также его ответы вызвали доверие к нему. «Приходите ко мне вдвоем», – сказал он мне на прощание. Вечером я позвонил Рами и передал ему приглашение раввина. «Поздно», – отрезал Рами, воодушевленный поддержкой криминала.

Костя

Темп событий ускорялся. Александр Петрович приехал ко мне и сказал, что на послезавтра нам назначил встречу вор в законе. На «стрелку» мы пошли втроем: я, Фира и Александр Петрович. Разговор был довольно жесткий. Рами, по его словам, владел недвижимостью, оборудованием и бизнесом в целом, а я, который только управлял всем этим, захотел у него все отнять. На мои возражения, что это совсем не так и что Рами вообще ничем не владеет, никакой видимой реакции от него не последовало. Он дал нам в ультимативной форме срок месяц на решение вопроса, иначе не сможет ручаться за дальнейшие события.

Чувствовалось, что Александр Петрович был обеспокоен этим разговором. Приехав ко мне на следующий день, он предложил встретиться с очень влиятельным бизнесменом. «Костю я знаю давно. Раньше мы с ним были по разные стороны баррикад, но сейчас все изменилось. Он управляет громадным бизнесом. Там есть все, начиная от крупнейших импортных сделок, банков, самых известных магазинов и казино города и кончая сильнейшей легализованной охранной структурой. Сейчас у меня с ним нормальные деловые отношения», – поведал мне Александр Петрович.

Костя встретил меня доброжелательно. Попросил ввести его в курс дела. Довольно часто прерывал мой рассказ, задавая свои вопросы. Договорились, что он приедет на фирму, чтобы все увидеть своими глазами.

Когда три крутых «мерса» подъехали к моему офису, на фирме случился небольшой переполох. В одном был Костя, а в двух других его охрана.

В конце недели мне был звонок от одной из консалтинговых компаний с просьбой показать им документы о собственности. Разговор был очень вежливым, из него я понял, что их просьба связана с нашей недавней встречей с вором в законе. Я был заинтересован убедить всех в своей правоте, поэтому тут же согласился.

На следующее неделе около полуночи, когда я уже лежал в постели, вдруг звонок.

– Борис, надо нам срочно переговорить, – услышал я взволнованный голос Сергея.

– Приезжай ко мне, а то я уже лег.

Минут через двадцать он был у меня.

– У меня только что был разговор о нашей фирме, – таким растерянным я Сергея еще не видел. – Да, это были люди от бандитов. Они предложили мне сотрудничество. Когда я им сказал, что у нас остро не хватает денег на все наши планы, то они тут же пообещали вложить серьезные деньги.

– Сергей, я под пули пойду, но с бандитами работать не буду, – отрезал я.

Сергей слегка опешил, но после начал показывать мне свою лояльность.

– Они мне говорили: Бейлин тебя обманывает, все деньги берет себе. Я усмехнулся и говорю им: «Да разве я не знаю, что мы получаем и как расходуем. Вы только посмотрите, как он живет».

– Сергей, ты, конечно, волен поступать, как хочешь, но ты же знаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не надейся что-то от них получить. Если и бросят тебе какую-то кость, то повязан будешь навсегда.

Мне кажется, что этот наш разговор на него подействовал.

Очередная моя встреча с Костей состоялась на восьмой день. «Борис Наумович, подъезжайте ко мне завтра в 12.00. Там будут серьезные люди, и они хотят вас услышать», – сказал он мне по телефону.

Их было трое. Их серьезность можно было сразу понять по методу разговора. Когда они услышали от меня, что Рами вложил в дело всего девять тысяч долларов, они ничего не поняли.

– Вы сказали, девять тысяч?! – на лицах их было недоумение.

– Да, именно так, – ответил я.

– Девять или девять сотен? – еще раз переспросили они.

– Да что вы, вклад его – девять тысяч. Вносил деньги он в течение полутора лет. Всего внес шестнадцать тысяч. Одновременно меня просили поставить в Израиль два токарных станка. Я купил их в Москве на заводе «Красный пролетарий» и отправил им. За эти станки мне недоплатили семь. В итоге по простой арифметике получается девять тысяч, – подробно разъяснил я им всю историю.

По их недоуменным взглядам было видно, что они шокированы услышанным.

Следующее наше посещение РУБОП происходило совсем в другой обстановке. Холода в голосе как не бывало. Вопросы задавались по существу и внимательно выслушивались ответы. Не знаю, в чем причина таких изменений. Может быть, в тот период не было у них людей, создающих производство с нуля и за свой счет, может, что-то другое, но факт остается фактом – на этот раз нас приняли доброжелательно и я почувствовал какую-то надежду на защиту.

Парень с головой

Неожиданный звонок Моше застал меня врасплох.

– Борис, как дела?

– Нормально, Моше, – я не знал, как мне себя вести с ним.

– Слушай, у меня есть кое-какая информация для тебя, хочешь услышать?

«Еще бы, – подумал я, – наверняка он знает что-то интересное».

– Приезжай, поговорим, – мое приглашение было все-таки сдержанным.

Я знал, что Моше живет и работает в Москве, но совершенно не представлял, чем он там занимается. Его приезд, а тем более история, которую я от него услышал, в очередной раз доказала мне, какое большое различие между ним и Рами. Моше мог включать тормоза, когда это становилось необходимо, а у того не было никакого самоконтроля.

– Неожиданно у меня появляется Рами, – спокойно попивая чай у меня в офисе, начал свой рассказ Моше.

– А что, разве вы не вместе работаете? – поинтересовался я.

– Да что ты! – воскликнул Моше. – Я, после того как покинул Петербург, решил больше не иметь с ним никакого дела.

Хотя Моше доставил мне много неприятностей своим волюнтаризмом, работая вместе со мной, но обида на него куда-то улетучилась. Прошло более полутора лет, как мы расстались, и его внезапное появление меня заинтриговало. Разговор с Рами Моше пересказал мне довольно подробно.

– Моше, я решил начать войну с Бэйлиным, – Рами явно ожидал от меня поддержки и, наверное, именно для этого сюда пришел.

– А ты справишься? – поинтересовался я.

– О чем ты говоришь?! Ты знаешь, какие за мной стоят силы? – Рами был уверен в своей победе.

Чем больше он посвящал меня во все тонкости своего плана, тем больше во мне росло сопротивление. Да, я приехал в Россию, чтобы делать бизнес, но мне не нужен криминал, которым так восхитился Рами.

– Знаешь, Рами, давай без меня.

От рассказа Моше мне стало немного спокойнее. Этому поспособствовали две вещи. Первая, и это естественно, – отказ Моше от участия в Раминой авантюре. Вторая, не менее важная, заключалась в следующем.

Моше я всегда считал далеко не глупым человеком, которого сравнивать с Рами по интеллекту никак нельзя было. Это был парень с головой. Кроме того, он был довольно практичным и вряд ли упустил бы какую-либо возможность для себя. Получалось, что Моше, неплохо зная российскую действительность, не верит в успех Рами, а это уже самое главное.

Цех фильтроэлементов

Склеивание фильтроэлементов

Лазерный комплекс от Льва Александровича

Испытание на герметичность

Второе дыхание

Моше уехал, а я с еще большими силами приступил к своему любимому делу. Продажи фильтров стремительно росли, и возможностей наших пяти термопластов уже не хватало для их производства. Мои взгляды опять обратились на «Полиграфмаш», простаивающие машины которого не давали мне покоя. Александр Михайлович легко согласился на встречу. На этот раз я запросил все три станка, находящиеся у него на складе. Заключили договор аренды с последующим выкупом, и станки фирмы DEMAG перевезли к нам на фирму. Один, с усилием сжатия 150 тонн, мы оценили в 62 400 долларов, а два других, с усилием в 50 тонн, – по 47 280 долларов за каждый. Мы оба посчитали эту сделку выгодной. У меня не было никакой возможности их сразу выкупить. Другое дело – отсрочка оплаты на два года. У Александра Михайловича наверняка было полно своих финансовых проблем, которые в какой-то мере смогла погасить сделка с простаивающим и еще неизвестно нужным ли ему оборудованием.

Наши работы по получению фирмой сертификата ИСО 9002 подходили к концу. Миша, рьяно взявшись за это сложное дело, был в ударе. Он не только завел добрые отношения с Центром сертификации, но и создал там своих единомышленников. Коллектив Центра был довольно грамотным, и, разговаривая с ними, я неоднократно убеждался, что они тоже были заинтересованы иметь в своих активах фирму, которая реально стремится создать качественное производство, а не просто получить бумажку.

Как-то Миша сказал мне:

– Боря, я постоянно удивляюсь, откуда ты мог знать, что нужно сделать на фирме, чтобы получить ИСО. Я помню наш первый разговор осенью прошлого года. Все, что ты мне тогда говорил, прописано в ИСО.

– Мишка, я, конечно, не знал, что там прописано, но ведь это все так логично.

– Ты знаешь, когда я участвую в каких либо встречах Центра с другими претендентами на ИСО, «БИГ Фильтр» всегда ставят в пример, – в его голосе была гордость за фирму.

Я в своем кабинете

Мы получили сертификат ИСО 9002 через полгода после начала наших взаимоотношений с Центром, и это вряд ли произошло бы так быстро, не будь Миши.

Антеро Хапанена, руководителя финской фирмы М-FILTER, я знал давно. Познакомился я с ним во Франкфурте на АВТОМЕХАНИКА-94. После дважды встречался с ним на московской выставке. Его компания была одной из трех финских фирм, производящих фильтры. На выставке он выставлял все их виды, хотя, как я узнал позже, производил только воздушные. Разговаривая с ним при встречах или по телефону, я неоднократно старался склонить его к покупке наших топливных фильтров. Он же всегда уклончиво уходил от ответа, а на последней встрече в Москве сказал мне прямо: «Знаешь что, Борис, я не люблю Рами».

Сейчас, когда это препятствие было устранено, я позвонил ему. Договорились мы встретиться в один из выходных в Выборге, как бы на нейтральной территории.

Нас было четверо. Он с женой и я с Фирой. Обменявшись небольшими подарками, продолжили разговор за столом в ресторане. Мы довольно быстро договорились обо всем, а под конец он сказал:

– Борис, я скоро приведу тебе большую рыбу.

– И что это за рыба, Антеро? – спросил я его, понимая, что речь сейчас пойдет о какой-то крупной фирме.

– PURОLATER, – гордо сказал Антеро.

– О, – воскликнул я, – Да это не рыба, это акула.

Поскольку разговор шел на английском, где акула – это shark, то с тех пор мы стали назвать друг друга не по имени, а просто Shark.

– Hi, Shark, – обычно начинал наш телефонный разговор Антеро.

– Hi, Big Shark, – отвечал я ему в том же духе.

Еще участь в институте, я занимался спортом. Там я впервые смог понять, что такое «второе дыхание». Когда бежишь на длинную дистанцию, в какой-то момент чувствуешь: все, нет больше никаких сил, даже дышать нечем. Ставишь себе цель добежать до того дерева, а там видно будет. Добегаешь, ищешь другое дерево. Вдруг, откуда ни возьмись, происходит чудо – дыхание стабилизируется и ты получаешь неожиданный запас энергии.

Именно это произошло со мной летом 98-го. После тяжелейших испытаний наступило «второе дыхание». Я и раньше не сомневался в своих возможностях и был уверен, что достигнутые удачи – это только начало, только первые шаги к поставленным целям. Сейчас же, освободившись от своих заблуждений относительно Рами, бессмысленных встреч, разговоров, «прожектов» и бестолковых трат, получив поддержку своего бизнеса от двух иностранных фирм, был нацелен на успех. Я управлял фирмой «БИГ Фильтр», которая стремительно выходила на свободный простор мирового океана бизнеса, и верил, что теперь ее ничто не сможет остановить.