Текст книги "Благодаря и вопреки"

Изменения в компании

В нашем большом производственном корпусе на втором этаже мы уже три года производили художественное литье. Руководителем этого производства была Люба. Там отливали небольшие бронзовые фигурки, символизирующие знаки зодиака.

Уже почти год регулярно падала их рентабельность. Производство не вписывалось в стратегию фирмы, я принял решение его закрыть, а на этом месте создать полномасштабный цех фильтров. Сюда же решил перевести сборку фильтроэлементов, забрав ее с «Контакта», поскольку к нему накопилась масса претензий. В то время все делалось очень быстро. На подготовку помещения я дал месяц.

Помещение было готово к сроку. Бизнес с фильтрами в этом году, можно сказать, получил второе рождение. Алексей со своей инженерной группой укомплектовал его прекрасным оборудованием.

Сначала сделали три установки для сварки бумаги. Установки получились компактные и удобные в работе.

Три одинаковые пары рабочих мест по сборке и склейке фильтроэлементов выглядели очень эффектно. На сборке дозатор подавал требуемую порцию клея в металлические чашки, установленные на металлических лучах, радиально выходящих из центра карусели. Вращение карусели вокруг вертикальной оси и подача клея осуществлялись автоматически. Рабочему оставалось только поставить на луч чашку, а после заполнения чашки клеем установить в нее штору. Оборота карусели хватало, чтобы клей стабилизировался, после чего рабочий переносил предварительно собранные фильтроэлементы на поддон. Другой рабочий, получая поддон, снимал с него эти полуфабрикаты и переносил их в круглую печь. Одного оборота печи хватало, чтобы фильтроэлементы были готовы.

Бронзовое литье Любы

АЗС и автомобили фирмы

Одна установка сварки фильтров, естественно, не могла переработать возросший объем производства фильтроэлементов. Алексей нашел в Таганроге завод – изготовитель генераторов ТВЧ (токов высокой частоты). Завод был практически остановлен, но у него на складе нашлось четыре генератора. Мы их, конечно, немедленно купили. Механическую часть установки группа Алексея сделала сама, а изготовление и монтаж узла сварки осуществляли совместно с Геннадием Мазо. С Геннадием мы работали уже почти четыре года. Раньше он был сотрудником НИИТВЧ, где нам изготовили первую сварочную установку, а после стал нашим постоянным консультантом. Трудолюбивый, немногословный Гена вроде бы не спеша делал свою работу, но в итоге получалось быстро и надежно. Сергей экономил каждую копейку, а Гена просил за свою работу больше, чем планировал Сергей. Оба, ругаясь, приходили ко мне на утверждение. Наш торг с Геной был нелегким.

Раньше я послушался Рами и дал команду слепым собирать фильтровальную штору внахлест, не склеивая концы. Сейчас это стало меня беспокоить все больше и больше. В новом цехе я не хотел так работать.

«Бумага содержит ингредиенты, – рассуждал я, – которые при последующем нагреве если не расплавляются, то размягчаются точно. А что если крепко сжать концы шторы и нагреть, не произойдет ли склейка без клея?»

Установка сварки фильтров

Установка сварки бумаги

Сказано – сделано. Сергей поставил задачу нашей инженерной группе, и через пару дней я увидел крепко соединенные концы. Тут же было принято решение изготовить три установки, срок – месяц.

У Володи три термопласта работали круглосуточно и еле-еле справлялись с программой. Ранее из-за отсутствия денег мы купили в Александрове только один станок, но нас там ждал второй. Хотя он был уже установлен в цехе и немного проработал, но для такой надежной машины это считай что ничего. Однако это хороший повод для торга. Конечно, сторговался, договорились о цене почти в три раза дешевле, чем за первый. В итоге он стоил нам 114,45 миллиона рублей, что в переводе на тот курс (4 988) составило 22,95 тысячи долларов. Обе стороны были довольны. Для меня эта сумма оказалась подъемной, а Сергей Константинович обменял «бесполезный» станок на живые деньги.

Все эти нововведения позволили нам не только увеличить выпуск фильтров, но и расширить их номенклатуру. Если в прошлом году мы выпускали всего два типа фильтров, то в этом их было уже пять.

Олег Вайханский приехал к нам, когда уже все производство было сконцентрировано в одном месте производственного корпуса. Чистый просторный цех, современные термопласты, новое, до сих пор не использованное в стране оборудование по сборке и сварке фильтров произвели на Олега неизгладимое впечатление.

Новый цех пластмассовых фильтров. 1996

Участок фильтроэлементов. 1996

Два станка марки DEMAG и два WINZOR

– Борис Наумович, теперь за вами никто не угонится, – эти слова невольно вырвались у него. Обладая хорошим багажом инженерных знаний, Олег мог с лету понять, что к чему. Он был тем редким человеком, который искренне радовался успеху другого.

Стремительный рост продаж требовал структурных изменений. Мало того что держать одного человека на продажах было уже недостаточно, так Никаноров как торговец просто не подходил. Сергей мне все время на него жаловался. Вместе с тем он не хотел с ним расставаться и предложил назначить его руководителем технологического отдела, необходимость в создании которого я чувствовал уже давно.

На работу приняли сразу несколько человек. Двух направили к Никанорову в технологический отдел, а трех, среди которых было два офицера, недавно уволившихся из армии, бросили на торговлю. Чувствовалось, что один из них, Вадим Кондратюк, хотел руководить. Его я назначил старшим. На работу он, видно, по инерции ходил, подпоясавшись офицерским ремнем, а когда я давал ему нагоняй за кого-то из группы, по-военному четко отвечал: «Накажем».

Александр Иванович Чопа пришел к нам на стенд на выставке в Ленэкспо. Его фирма находилась в Киеве, не в чужом для меня городе, где он торговал разнообразными автокомпонентами. В Петербург Александр приехал всего на пару дней. Сухощавый, ростом выше среднего Чопа меня заинтересовал. В нем чувствовалась офицерская закваска. Капитан Чопа недавно демобилизовался из армии, где служил в погранвойсках, но военная привычка быстро принимать решения выдавала в нем человека решительного. Быстро говорил, быстро осмотрел наши фильтры, а когда я пригласил его увидеть сам процесс их изготовления, быстро согласился. Увиденное производство его вдохновило, и он тут же принял решение работать с нами.

Monkey business – продолжение

В мае Моше с Рами приехали в Петербург. Моше собирался пробыть здесь не менее года. Наверное, они с Рами решили, что его присутствие на фирме позволит им постоянно быть в курсе дел.

– Борис, для всех нас этот год решающий, и если я буду работать на фирме, то смогу тебя как-то разгрузить, – дипломат Моше знал, что и как говорить.

– Отлично, Моше, я буду меньше отвлекаться от фильтров, – его предложение меня действительно обрадовало. Ведь я был так загружен фильтрами, что не мог себе даже представить еще какие-то дополнительные нагрузки.

– В конце недели прилетит Дэвид. Он наладит свое оборудование, – своим ответом Рами опередил мой вопрос.

– Борис, ты сможешь подобрать мне какую-нибудь квартиру?

– Найдем, Моше, не беспокойся, – одна моя знакомая как раз собиралась уезжать в Америку и просила найти ей кого-то на съем.

– Бэйлин, ты же знаешь, что в этом сентябре мы опять едем во Франкфурт, – быстро перешел Рами на другую тему, видно, боясь моих вопросов о Дэвиде. – Я договорился с фирмой LOG, ты уже ее знаешь. Они заявят свое участие, а место предоставят нам. Мы будем должны им оплатить все это.

– Послушай, Рами, – я решил использовать этот момент, – договорись с LOG, чтобы Володя смог у них какое-то время поработать. Ему бы неплохо перенять их опыт.

– Я не думаю, что это будет проблема, – Рами был счастлив, что я его не прессую за оборудование, и готов был со всем соглашаться.

После обеда мы продолжили наш диалог.

– Бэйлин, – Рами решил, что настала пора обсудить давнюю проблему, – мы должны каждый месяц получать зарплату. Раньше ты был против, но мы продолжали работать, а сейчас не можем без заплаты.

– Рами, я же оплачиваю вам все расходы. Билеты на самолет вы приобретаете не за свои деньги. Ваши расходы в Израиле на бензин и телефон я ежемесячно компенсирую. Все ваши поездки происходят за мой счет. Вы не тратите деньги ни на отели, ни на проживание вне дома. Разве этого мало?

– Борис, ну как ты себе представляешь, на какие средства я буду здесь жить? – Моше недоуменно пожал плечами.

– А разве моя работа не стоит денег? – возмутился Рами.

Я немного растерялся. Конечно, Моше не сможет здесь жить, не имея дохода. Рами решает вопросы со STILON, договаривается с Бреноном о поставке фильтров, заказывает выставку во Франкфурте. Конечно, они должны были вложить деньги и вести все эти проекты бесплатно, в качестве своего вклада. Но сейчас мы имеем, что имеем. У меня два варианта: отказать и идти на конфликт или согласиться и ждать отдачи. Я выбрал второй.

Моше стал жить на Петроградской недалеко от моего дома, куда мы уже как несколько лет переехали. На работу и с работы мы ездили вместе. По пути я забирал его у дома, а на обратном пути там же высаживал. Каждый из нас занимался своим делом, но обычно в конце дня обсуждали его итоги.

Костю мы приняли на работу специально под оборудование Дэвида. Он имел высшее образование и был знаком с производством полиэтиленовой пленки.

Теперь необходимо было найти производителя полиэтилена, и Моше занялся изучением этого вопроса. Вскоре он выяснил, что для пластиковых мешочков нужно два вида сырья. Для тонких хрустящих пакетиков необходим полиэтилен низкого давления, или высокой плотности, по западным стандартам. Для толстых, наоборот, – полиэтилен высокого давления, или низкой плотности. Более того, мы узнали, что производят его только в одном месте – в городе Буденновске, который ровно год назад стал известен всему миру из-за теракта Басаева.

«Ничего себе ситуация, – подумал я, – уж куда-куда, но туда я точно людей не пошлю. Кроме того, разве можно быть уверенным в надежности поставок из такого ненадежного региона. Ладно, пусть Моше в этом разбирается, мне своих хвороб хватает».

Выдувная установка. 1996

Рами с Моше делали большую ставку на пластиковую упаковку. Поскольку в этой идее неизвестных было гораздо больше, чем в производстве пластиковых мешочков, то Моше занялся также ее проработкой. Ему удалось найти на каком-то заводе выдувную установку фирмы BECUM, и он стал настоятельно требовать купить ее. Меня пугала его спешка, ведь если мы купим станок, не зная, что и когда должны делать и насколько это выгодно, то просто заморозим деньги, которых и так не хватает. Моше настаивал, и я в конце концов согласился. Станок привезли, отреставрировали и установили в специально для него подготовленное помещение.

Шокированы до предела

У меня как-то не складывались отношения с «Бинцер», несмотря на ежегодные посещения их семинаров. Завод фильтровальной бумаги DEVON VALLEY находился на юге Англии в городе Southampton. С его коммерческим руководителем Грэмом Харисоном я уже не раз обменивался письмами, получил неплохие предложения, даже дал пробный заказ, но какая-то неуверенность не позволяла мне принять решение начать с ними работать. Рами хотел заехать на DELPHI после АВТОМЕХАНИКА, которая должна была проходить в начале сентября, я согласился и предложил заодно посетить DEVON VALLEY.

Пульс жизни во Франкфурте – крупнейшем финансовом и коммерческом центре Германии в дни проведения АВТОМЕХАНИКА бьется с многократной мощью. Один раз в два года сюда съезжаются люди со всего мира, имеющие отношение к автомобильному бизнесу. Франкфурт во время проведения АВТОМЕХАНИКА и после – это два совершенно разных города. В отелях – не только в самом городе, но и в ближайших пригородах – места забронированы еще с предыдущей выставки, то есть за два года. Рестораны в центре переполнены, а в магазинах можно услышать разговор на любом языке. Утром весь этот огромный поток людей устремляется к выставочному центру. Трамваи, метро, поезда, автомобили – все они переполнены только в одном направлении. Площадки для стоянок автомобилей в районе выставки пару дней назад казались безграничными по размерам, а сейчас заполнены до отказа. Центр города, район старой ратушной площади, весь заставлен столиками многочисленных кафе, мини-ресторанчиков, передвижных кухонь. Кого только здесь нет! Все расы мира – белая, черная, желтая – перемешались в этом людском круговороте. Всюду играют оркестры, звучит музыка и рекою льется пиво.

В первый же день после завершения АВТОМЕХАНИКА в городе устанавливается тишина. Отели свободны, цены падают, не слышно никакой музыки. Закончилось пятидневное безумие, и город возвращается к обычной жизни.

Фирма LOG, с которой Рами договорился о предоставлении нам места на выставке, получила половину стенда в зоне израильских стендов. Другую половину занимала незнакомая мне израильская компания. На своей половине мы с Фирой выложили свои фильтры, развесили рекламную информацию, а на столике поставили рядом два небольших флажка, российский и израильский.

Проблемы начались на второй день. Утром, придя на стенд, мы увидели убранный российский флажок. Не понимая, в чем дело, поставили его на место. Через полчаса к нам подошел руководитель израильского павильона и потребовал, чтобы мы немедленно покинули этот стенд. Я не понимал, что случилось.

– Рами, что произошло? – пытался я у него что-то выяснить.

– Бэйлин, подожди немного, – я еще не видел Рами таким растерянным.

Фирма, которую Рами продал несколько лет назад, также была на выставке. Ее название было то же, что и наше – ГУР, или наше было то же, что их, смотря как считать. Она разместилась на другом месте, не среди израильских стендов. Они, естественно, возмутились, видя российскую фирму с их названием, да еще в зоне, аренду которой дотировало израильское правительство.

Часть нашего стенда в израильском павильоне

Когда я все это понял, возмущению моему не было предела.

– Как ты мог, Рами, так бездарно работать? Ты же все это знал, зачем тогда продублировал название существующей фирмы? Ты же мне гарантировал, что у твоей прежней фирмы другие символы и у нас с ней не будет проблем.

Рами бормотал что-то невнятное, и это меня еще больше заводило.

– Нужно быть просто идиотом, чтобы с таким названием стремиться попасть сюда.

Рами пропал, а мы с Фирой свернули всю рекламу, убрали фильтры и поочередно крыли его между собой, как могли.

Через час он вернулся, получив стенд в другом павильоне. Стенд был почти пустой. В небольшой закрытой зоне размером метр на полтора, как в кладовке, мы расположили наши коробки с фильтрами. На стены повесили несколько плакатов. Одна стойка, установленная в тылу стенда, с небольшим количеством фильтров представляла нашу продукцию.

Всем происшедшим Фира была шокирована до предела. Она была без сил из-за огромного нервного напряжения. Чтобы как-то прийти в себя, она зашла в кладовку и легла прямо на коробки с фильтрами.

Оставшиеся три дня, полные визитеров, погасили стресс, и мы как-то успокоились. Выставка закончилась, и нас ждала Англия.

Новый, полностью наш стенд

Сколько заработаешь – все твое

Из Лондона в Саутгемптон ехали на поезде. Его комфортабельность позволила нам немного отдохнуть после самолета, а скорость, с которой он шел, сделала незаметным время путешествия. Город появился, когда уже стемнело. На вокзале взяли такси и минут через десять подъехали к территории, огражденной высокой и старинной чугунной оградой. Ажурный орнамент больших въездных ворот обманчиво скрывал их массу. Центральная дорога вела нас через шикарный парк, разделенный дорожками на симметричные формы. Вдоль дорожек и в самом парке росло множество высоких и могучих деревьев, стволы которых, как мне показалось, были метра два и более. В конце центральной дороги, в глубине парка, был какой-то средневековый замок. У меня было ощущение, что мы едем на прием к какому-то лорду. Все оказалось гораздо проще. Замок оказался отелем, где нам предстояло провести эту ночь.

Как только мы расположились в номере, позвонил Рами и сказал, чтобы я подходил к бару, так как минут через пятнадцать к нам приедет Бренон. Было уже около десяти вечера, и я немного растерялся, не представляя, во что мне одеться. Воображение мое рисовало следующую картину: Англия, шикарный парк, замок, бар и английский джентльмен в нем, обязательно курящий сигару. Вышел, одевшись, как на официальный прием – строгий костюм с галстуком. Бренон оказался простым и приятным человеком. На нем были джинсы и рубашка с открытым воротом. «Вот идиот, оделся», – подумал я о себе.

Покинули отель в девять утра, не успев его даже рассмотреть. Бренон нас встретил у входа в DELPHI. Вчерашняя встреча и тот факт, что я уже выкупил у него три контейнера с фильтрами GB-103, позволили мне чувствовать себя более уверенно. На заводе меня интересовало производство воздушных фильтров, куда мы сразу и пошли. Несколько линий работали параллельно. Процесс шел последовательно от операции к операции начиная от гофрирования бумаги и кончая упаковкой фильтров. Меня заинтересовал момент подачи рулонной бумаги в установку для ее гофрирования. Расстояние между местом крепления рулона с бумагой и установкой было метра три, и благодаря этому по окончании первого рулона рабочий не останавливал станок, а подсоединял бумагу второго рулона к концу первого. Таким образом шел непрерывный процесс гофрирования.

Утром следующего дня мы поехали на фабрику фильтровальной бумаги DEVON VALLEY. Если на DELPHI до приезда на завод я никого не знал, то сюда шел как будто на встречу со старым знакомым. Стоянка для автомобилей, имеющая чисто деревенское ограждение, состоящее из двух горизонтальных рядов простых ошкуренных стволов деревьев, закрепленных на таких же деревянных столбцах, комплекс старых зданий из красного кирпича, множество деревьев вокруг, небольшая чистая речка, проходящая через территорию, – все это создавало какой-то домашний уют. Неоднократные общения с Грэмом, ответственным за продажу бумаги от DEVON VALLEY, по телефону сблизили нас, и сейчас я с нетерпением ждал этой встречи.

Грэм оказался еще приятнее, чем я представлял. Видя мои проблемы в английском, он старался говорить помедленнее, чем значительно помогал мне. Я, конечно, тот еще знаток английского, но его речь показалась мне классическим литературным разговором, что еще больше расположило к нему. Рэчелл, миниатюрная, чуть меньше среднего роста женщина, манерой и культурой общения покорила меня. Мой заказ они проработали, и нам оставалось только согласовать условия платежа. Договорились, что за первый я произведу предоплату, а остальные будут с отсрочкой платежа. Заказ, подписанный мною в их офисе, стоимостью двадцать пять тысяч долларов, казавшиеся мне тогда огромной суммой, стал началом нашего долгого и доброго партнерства.

В центре Грэм, а справа Рэчелл

Подписание контракта

Я вернулся на фирму с массой новых идей. Во-первых, немедленно изменить название фирмы с ГУР на БиГУР. Во-вторых, четко понял одно: к выставке надо готовиться серьезно. Ни в коем случае нельзя надеяться только на Рами по одной и очень важной причине – у него полностью отсутствует системный подход. В-третьих, все обращают особое внимание на качество и цены наших фильтров. И то и другое их привлекает, а значит, в этом наш сильнейший козырь, который обязательно следует использовать. И наконец, в-четвертых, нам необходимо значительно увеличивать номенклатуру фильтров и объем их выпуска.

Было абсолютно ясно – надо бросить все силы на расширение собственных производственных мощностей. Если у нас будет необходимое количество станков термопластов и своя инструментальная база, то, как говорится, нам черт не страшен. Но пока он был ох как страшен. Четыре имеющихся термопласта работали круглосуточно, а литья все не хватало и не хватало.

Экономика России того времени, полностью нацеленная на импорт, таила в себе громадный потенциал роста. Планы Рами об открытии здесь новых производств сами по себе были бы абсолютно правильными, будь это не голые идеи, а серьезные проработанные проекты, подкрепленные деньгами. Продукции массового спроса в стране не производилось, а миллионы толковых и трудоспособных людей не знали, чем себя занять. Необходимо было только соединить одно с другим, то есть направить силы этих миллионов на создание необходимых стране производств. Но кто бы мог это сделать?

Российские бизнесмены, условно разделенные на два неравных блока, были заняты совсем другими делами.

Первый блок, имеющий возможность использовать административный ресурс, состоял из трех условных групп.

Первая группа занималась глобальными проблемами. Продолжая зарабатывать средства на валютных и экспортно-импортных операциях, вкладывала их в приобретение гигантов национальной индустрии. Очень небольшая ее часть, перспективно мыслящая и понимающая неизбежность возрождения национального производства, стремилась восстановить эти гиганты индустрии.

Другая группа, имея возможность работать на рынке финансов и понимая, что в ее распоряжении относительно короткий период, не желая упускать ни минуты, переводила рубли в валюту и переправляла ее в более спокойные «гавани».

Третья группа откровенно дурила народ, создавая финансовые пирамиды. Уровень рентабельности и у тех и у других был такого порядка, что он отбивал всякое желание заниматься такой «мелочевкой», как производство.

Другой блок, массовый по своей величине, работал только на «коротких» деньгах. Его основной принцип: купить – быстро продать – заработать и опять идти по кругу, повторяя неоднократно одни и те же действия.

Серьезные иностранцы, не понимая, что происходило в России, и боясь ее, не спешили сюда вкладываться. Другие, бывшие наши или такие же «бизнесмены», как Рами, хотели, ничего не отдавая, быстро снять сливки.

Получается, что реальное производство на местах никого тогда не интересовало, и это несмотря на колоссальные возможности страны.

Именно этими возможностями воспользовалась наша небольшая фирма, созданная с «чистого листа» и добившаяся успеха. Хотя успех, собственно говоря, – громкие слова, ведь это было только начало. Разве можно было сделать что-то серьезное, сидя на голодном финансовом пайке? Я убедился, что денег от Рами и Моше не дождусь, поэтому должен действовать самостоятельно. Заработанных денег не хватало. Хотя все они немедленно направлялись на развитие, на них нельзя было серьезно рассчитывать. Экономили на всем, даже на писчей бумаге, которую я запретил выбрасывать, если она не использовалась с двух сторон. Зарплата на фирме выплачивалась регулярно два раза в месяц, но в городе во многих местах можно было заработать больше. Дефицита кадров не было, и это позволяло лавировать. Рабочих на работу принимал Сергей, а инженеров приводил ко мне на собеседование и утверждение. Каждое утро Сергей приходил ко мне со словами: «Какие будут на сегодня указания?» – а вечерами мы вдвоем подводили итоги дня. Как-то Сергей рассказывал мне историю одного своего разговора с желающим получить у нас работу. Тот, говорит Сергей, спрашивает: «Сколько я буду получать?» На этом месте я его перебил.

– Сергей, мы же не подаяние даем, а оплачиваем труд. Поэтому говори, что получать ты будешь только по морде, а вот, сколько заработаешь, все твое.

– Точно, Борис, у нас же твердые расценки, мы никого не дурим, и каждый может прогнозировать свои доходы.

С тех пор и повелась у нас эта немного грубоватая, но понятная всем поговорка.