Текст книги "Сталин, Иван Грозный и другие"

* * *

В начале 1934 г. главе Наркомпроса Бубнову Политбюро поручило организовать разработку новых учебников по истории для начальных классов средней школы[65]65
  См.: Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008. С. 29; Богуславский М.В. ХХ в. российского образования. М., 2002. С. 91–111.


[Закрыть]. Более двух лет Наркомпрос, не получая четких политических ориентиров, в строжайшей тайне формировал коллективы историков и предлагал им самостоятельно разработать конспекты «марксистских» учебников для разных звеньев средней школы. Между Политбюро (фактически лично Сталиным) и Наркомпросом (Бубновым) завязалась оживленная переписка по этому вопросу. И эта, в общем-то обычная для любого общества проблема приемлемых школьных учебников была объявлена «строго секретной». Она до сих пор тщательно охраняется в особом «спецхране» (в «особой папке»), незаконно существующим и полностью не рассекреченном до сих пор в Архиве Президента РФ. В наше время документы из этого архива изредка публикуются небольшими тематическими комплексами. Так, материалы, связанные с разработкой первых учебников истории первых сталинских лет, частично были опубликованы в специально для таких случаев организованном «Вестнике архива президента Российской Федерации»[66]66
  См.: Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008.


[Закрыть]. Другая значительная часть находится в РГАСПИ в открытом доступе[67]67
  См.: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 120. Д. 358–365.


[Закрыть].

Знакомясь с этим изданием и соответствующими документами архива РГАСПИ, понимаем, что проекты, разработанные под руководством Бубнова, оставляли Сталина до поры равнодушным, хотя он их иногда читал и делал замечания[68]68
  Для организации конкурса учебников в мае 1934 г. решением Политбюро была создана комиссия под руководством А.А. Жданова. Среди материалов этой комиссии есть проекты, читанные Сталиным.


[Закрыть]. Большой необходимости в этом не было, т. к. для рецензирования привлекли ряд профессиональных историков и педагогов, не говоря уже о том, что со многими проектами знакомился лично нарком. Позже, когда в начале 1934 г. был объявлен конкурс, учебники рецензировали такие известные партийные теоретики и литераторы, как Н. Бухарин и К. Радек[69]69
  Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008. С. 258, 172–178, 226–229.


[Закрыть]. На мой взгляд, Сталин, лично участвуя в рецензировании проектов учебников, воспользовался возможностью пополнить знания по истории той страны, которой по воле иррационального случая ему суждено было править. Есть и другие признаки того, что Сталин использовал время работы над учебником истории не только для самообразования, но и для выработки собственного взгляда на то, какое прошлое он хотел бы внедрить в умы и души детей, а заодно и в души взрослых.

Проект учебника истории СССР, который был составлен в 1934 г. под эгидой Наркомпроса коллективом историков, руководимым проф. Н. Ванагом, Сталина не удовлетворил по невнятным причинам. Он обвинил их в том, что они якобы по старинке предлагают осветить только историю русского народа, а вождь стал требовать дать жизнеописание всех народов СССР, которых бывший наркомнац сам же насчитал около 50 (на самом деле их было значительно больше). В те времена никто не разрабатывал источниковую базу истории народов СССР – только-только развернули масштабные этнографические изыскания, но они были явно недостаточны для создания значительных исторических монографий, не говоря уже об учебнике. Требование написать школьный учебник по истории всех народов СССР было утопичным, но вождь этого не понимал или делал вид, что не понимает. Да и можно ли было решить этот вопрос в рамках школьного курса, который на самом деле был не о русском народе, а о государстве Россия-СССР, империи, постепенно поглотившей массу различных этносов и постепенно их переваривавшей? А вот учебники по истории государства выходили до революции, издавались в СССР и выходят сейчас. Скорее всего, претензии к проектам учебников носили непринципиальный для вождя характер. Сталин просто ждал, когда, наконец, кто-то из маститых профессионалов сообразит и сделает его не только главным действующим лицом российско-советской истории, но создаст удачный синтез (с его точки зрения) этих историй. Двойная задача действительно было не простой. И в проекте учебника группы Ванага роль Сталина, конечно, была сильно преувеличена, особенно в октябрьских событиях 1917 г., но все же не так патологически, как это произошло в будущем проекте учебника, одобренном вождем. Пока же Сталин, как всегда, ждал от других оформления своих тайных замыслов, тогда как он сам не всегда знал, в чем эти замыслы состоят и как их достичь. На примере истории с учебниками хорошо видно, как смутно он мыслил и в то же время как целенаправленно группировал все проблемы вокруг собственного культа, бесконечно удовлетворяя свою «похоть власти» (Н. Бердяев). А люди, эти удивительно чуткие существа, все чаще приносили ожидаемое и искомое; они нутром предугадывали, что хочет «хозяин», а тот выбирал и отбраковывал проекты (конечно, не только учебников) вместе с людьми. После того, как работа над учебниками завершилась, многие участники лишились не только премий, но и жизней.

Второй учебник, который не приглянулся Сталину, написала группа более молодых ученых, возглавляемая сталинским выдвиженцем И.И. Минцем, оказавшим значительное влияние на советскую историческую науку в 30–80 гг. ХХ в. В эту группу входили известные талантливые историки: Е.А. Мороховец, М.В. Нечкина, Б.Е. Сыроечковский и В.Е. Сыроечковский. К деятельности Минца и других упомянутых историков мы еще вернёмся. В 1935 г. подготовленный творческим коллективом текст издали для рецензирования ограниченным количеством экземпляров. Этот пробный учебник «Элементарный курс истории СССР для начальной школы. Часть I и II» получился громоздким – более 250 страниц убористого текста, перегруженный множеством увлекательных и подробных деталей и отвлечений[70]70
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217, 218.


[Закрыть]. Текст отредактировал нарком Бубнов, а затем с ним поработал профессиональный редактор. Коллектив и нарком явно рассчитывали на успех. В нем очень четко излагалась одна из важнейших характеристик царской России, которой придерживались все группы социал-демократов, Ленин и его сторонники, включая Сталина, но с конкретной исторической привязкой: «В царствование Ивана Грозного, – утверждали авторы, – Русь стала тюрьмой народов. В этой тюрьме томились казанские, сибирские и астраханские татары, чуваши, мари, мордва и другие, поволжские и сибирские народы»[71]71
  Там же. Д. 217. Л. 78.


[Закрыть]. Однако к 1935 г. во взглядах Сталина в этом вопросе уже произошёл сдвиг, – не мрачная «тюрьма народов», а великая страна, ставшая многонациональным централизованным государством. Авторы учебника об этом еще явно не знали. Очень любопытны характеристики опричнины и личности царя, данные Нечкиной, историком, сложившимся в первые годы советской власти, и одобренные еще более советским историком Минцем. Утверждалось, что царь был ставленником хищного класса дворян и осуществлял террор против другого класса, т. е. бояр, в целях перераспределения богатств. Орудием террора были опричники. «Они (опричники.– Б.И.) пьянствовали, совершали бесчисленные казни и пытки, пели молитвы и читали церковные книги. Всем этим сборищем командовал царь Иван. Он был жестоким человеком. Весь свой ум и свою хитрость он употребил на пользу дворян-помещиков. Он прочел много книг, был грамотеем своего времени и образованным человеком. Он был высокого роста, сухощавый, с орлиным носом и маленькими, бегающими острыми глазками, постоянно посмеивался. Он сам руководил пытками и убивал людей. Его жестокость не знала никакого удержу. Ударом железного посоха он убил даже собственного сына, рассердившись на него из-за пустяков… Этот страшный царь правил Русью пятьдесят один год. Следующие цари продолжали его дворянскую политику»[72]72
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217. Л. 80.


[Закрыть]. Портрет царя и характеристики в целом соответствовали канонам, сложившимся со времен князя Щербатова и Карамзина, дополненные марксистской теорией классовой борьбы. Этот макет учебника, как и многие другие, рецензировал заведующий отделом школ ЦК ВКП(б) Б.М. Волин, сделавший значительное количество чисто редакционных замечаний, среди которых главным стал упрек в недостаточном освещении достижений в области культуры. Но вывод был сделан радикальный: «Книгу в таком виде никак нельзя печатать. Учебник нуждается в очень серьезной переработке»[73]73
  Там же. Л. 1.


[Закрыть]. Экземпляр макета учебника с правкой Волина и с его отзывом был направлен Сталину, который его просмотрел, в некоторых местах посмеялся, оставив свои: «Ха-ха». И действительно, было над чем похохотать. Вот, например, как авторы описывали детям внешность завоевателей-монголов: «У монголов – широкое лицо, приплюснутый нос, выдающиеся скулы, как из узкой щелки, смотрят вдаль зоркие глаза. У мужчин – редкая, маленькая борода»[74]74
  Там же. Л. 46.


[Закрыть]. Других «этнографических» наблюдений в учебнике нет, но интересно было бы почитать, как бы они описали кавказца (Сталина), его нос, усы и т. д.? Надо ли напоминать, что это должны были читать дети страны, в которой чуть ли не половина населения относилось к монголоидной расе. Сталин же рассмеялся, когда в очередной уже раз уткнулся в характеристику «контрреволюционный». Авторы назвали раздел, посвященный польско-шведской интервенции начала XVII в. «Контрреволюция», объявив «контрреволюционером» царя Василия Шуйского, подавившего восстание под предводительством Болотникова, а с ним и русских помещиков и купцов, призвавших иностранцев тушить пламя крестьянских восстаний. К контрреволюционерам они отнесли и князя Пожарского, да и купца Минина, поскольку они также участвовали в подавлении крестьянских и казацких движений. «Контрреволюционная армия выбила поляков из Кремля и укрепилась в столице», – был сделан вывод. Когда Волин прочитал этот текст, он написал на полях: «Непонятно: выходит, что поляки были революц(онной) армией?» После него Сталин тут же рядом откликнулся похожей репликой: «Что же, поляки и шведы были революционерами?»[75]75
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217. Л. 36–37.


[Закрыть] В общем, Сталин макет забраковал, но без тех злых слов, которыми он снабдил отзыв на проект под руководством Ванага. Сталин в этом учебнике во всем первый сподвижник Ленина, в Октябрьские дни, в Гражданской войне, а внутренние враги – не только фашисты-троцкисты, давние предатели Зиновьев и Каменев, но и Бухарин, Рыков, Томский. Это еще не преддверие 1938 г. (процесс над Бухариным), а «спокойный» 1935 г. Значит, Минц с сотоварищами что-то знал о скором будущем «бухаринской праволевой оппозиции»? Знакомство с первыми и последующими проектами учебников показывает, что никаких жестких и развёрнутых программ и установок сверху не было, каждый творил в той мере, как понимал «марксистский» подход к истории СССР. Трактовка древних, средневековых и современных эпизодов целиком исходила от самих авторов, а Сталин, как ментор, оценивал, развешивал ярлыки и сыпал репликами. По мере усвоения материала они становились все более частыми и злыми.

В эти годы Минц был близким к Сталину человеком, был поставлен вождем приглядывать за архивными документами времен Гражданской войны, трактовками советской части истории России и ключевых эпизодов советских глав биографии вождя. Помимо общего руководства, Минц написал в учебник постреволюционные эпизоды и, в частности, впервые ввел раздел: «Оборона Царицына». Минц был одним из тех, кто превратил рядовой момент Гражданской войны в ключевой, который якобы принес большевикам решающую победу: «В Царицыне в то время (лето 1918 г. – Б.И.) находился Сталин… Он понял, что отдать город казакам – значит открыть врагу дорогу на Москву. Сталин очистил город от офицеров и юнкеров, которые собирались восстать в тылу. Он заставил буржуазию рыть окопы. Сталин быстро создал из многих отрядов Десятую армию и назначил командующим Клима Ворошилова… Сталин отстоял город. Царицын поэтому стали звать городом Сталина – Сталинградом». Волин подправил: «Советская власть назвала», Сталин оставил все как есть[76]76
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217. Л. 137–138.


[Закрыть]. Здесь только один из этапов «битвы» за Царицын-Сталинград. Макет же был забракован, точнее, не получил одобрение.

* * *

Я думаю, что именно в эти годы Сталин впервые всерьез взялся за чтение исторической литературы, и это была еще одна причина того, почему он до времени пустил дело с учебниками в обычное бюрократическое русло. Сталин внезапно и на всю оставшуюся жизнь увлекся исторической наукой. Да так, что когда пришло время, настоял на том, чтобы и дочь получила историческое образование. Он ведь хорошо осознавал, что стал исторической личностью и что теперь уже сам творит историю на полный мах, а потому надобно знать, кто и как ее пишет?[77]77
  Лет через пятнадцать, когда вырастет дочь и встанет вопрос о выборе профессии, Сталин настоит, чтобы она стала историком: «…Нет, ты получи хорошее образование, – ну хотя бы на историческом… Изучи историю, а потом занимайся чем хочешь…» // Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М., 1990. С. 141.


[Закрыть] Удивительно, став полноправным субъектом истории, он особенно стал ее же бояться. Никто и никогда, ни один диктатор не хотел и не хочет предстать перед нею в непотребном виде. А казалось бы, не все ли равно: при жизни тебя любят и проклинают за страх и милости, а после смерти проклинают и любят уже бесстрашно?

Что Сталин читал по затронутой здесь проблеме и как реагировал на прочитанное, сейчас можно установить только в общих чертах и с разной степенью подробности. Как пишут А.М. Дубровский и Д.Л. Бранденберг, зимой – весной 1934 г. Сталин трижды выступил на заседании Политбюро по вопросам новых учебников истории[78]78
  Дубровский А.М., Бранденберг Д.Л. «Гражданской истории у нас нет» (об одном выступлении И.В. Сталина весной 1934 г.) // Проблемы отечественной и всемирной истории. Брянск,1998. С. 96–101.


[Закрыть]. Во время выступлений он демонстрировал стопку издававшихся ранее учебников и подготовленных в недрах Наркомпроса проектов, заявляя, что «гражданской истории у нас нет», а старые учебники «никуда не годятся». Клеймил «школу» Покровского и его самого, намекал на засевших в исторической науке вредителей-троцкистов, по вине которых новый учебник все еще не подготовлен, призывал активнее браться за перестройку преподавания в школе. Его слушали и понимали именно так, как он и рассчитывал: начался крутой поворот всей исторической науки[79]79
  Указ. соч. С. 97.


[Закрыть]. Но как далеко он зайдет, а главное, что же в конечном счете от науки останется и что от них, исполнителей, потребуется теперь, большинство не понимало. Как всегда, Сталин говорил об одном и вроде бы частном и мирном, а имел в виду нечто иное: глобально-эгоистичное и кровавое. И наверное, мало кто сознавал, что многие из тех, кто сейчас усердно участвуют в разработке учебников, через два-три года упокоятся в подмосковном человекомогильнике для «врагов народа» (прямая аналогия со скотомогильником для падали), возможно, на Бутовском полигоне. А может быть, их пепел сбросят в братскую клумбу при крематории Данилова монастыря? Крематорий тоже был новостройкой 1927 г., приуроченной к десятилетию Октября, но заработавшей на полную мощь только к следующему юбилею 1937 г.

Более полный и интересный материал об уровне исторических знаний вождя дают книги из его библиотек. В его современном архивном фонде (РГАСПИ), в Государственной общественно-политической библиотеке (ГОПБ, бывшей библиотеке ИМЭЛ) находятся книги из некогда обширной личной библиотеки вождя (свыше 24 тыс. томов), находившейся на его даче в подмосковном Кунцево. Я писал о том, что большая часть книг из сталинских библиотек ныне утрачена. Коллекция книг, находящаяся сейчас в архиве Сталина, насчитывает 392 экземпляра в основном с пометами владельца. В ГОПБ коллекция «Библиотека И.В. Сталина» содержит около 4,5 тыс. экземпляров с его владельческими штампами и пометами. В 2000 г. я обнаружил в ней книги Ф.М. Достоевского, в частности, роман «Братья Карамазовы» с пометами и комментариями Сталина[80]80
  Илизаров Б.С. Тайная жизнь И.В. Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма. М., 2002. С. 125–150, 360–397.


[Закрыть]. Не исключено, что в ней до сих пор имеются издания со следами их изучения владельцем. Там же есть книги с дарственными надписями вождя родственникам и знакомым и их с дарственными надписями Сталину. К сожалению, многое сознательно раскассировано и передано в разные библиотеки, где все бесследно растворилось, другая часть библиотеки была целенаправленно разворована и бездумно растащена. Обо всем этом уже не раз говорилось, а здесь я напоминаю об этих архивно-библиотечных потерях только для того, чтобы стало понятно – получить исчерпывающее представление о круге чтения Сталина, в особенности исторической литературы, и его оценках, теперь затруднительно.

Вот какие исторические сочинения и учебники с пометами Сталина дошли до нашего времени, т. е. это то, что он достоверно держал в руках, что-то в них читал, подчеркивал, иногда комментировал. Я сознательно не внес в этот перечень несколько десятков книг по истории партии (за редким исключением), по истории внешней политики, истории войн, истории политических учений, марксистско-ленинской философии истории и примыкающим к ним темам. Возможно, о них пойдет речь в следующей книге. Привожу книги по так называемой гражданской истории в алфавитном порядке авторов: Беллярминов И. Курс русской истории, Пг., 1916; Бубнов А. Основные моменты в развитии коммунистической партии в России. М., 1921; Великая Октябрьская социалистическая революция. Материалы по второй теме. М., 1948; Виппер Р. История Греции в классическую эпоху. М., 1916; Виппер Р. Древняя Европа и Восток; Виппер Р. Очерки Римской империи. М., 1908; Вопросы истории. № 1. М., 1952; Вопросы истории. № 8. М., 1948; 20 лет советской власти. М., 1937; Дубровский С.М. Очерки русской революции. Вып. 1. М., 1923; Жемчужина О., Глязер С. Элементарный курс истории СССР. М., 1937 (макет. – Б.И.); Иловайский Д. Средняя история. М., 1874; История ВКП(б). Ч. 1. М., 1935; История ВКП(б). Краткий курс под редакцией комиссии ЦК ВКП(б). М., 1938 (макет. – Б.И.); История ВКП(б). Краткий курс под редакцией Е. Ярославского и П. Поспелова. М., 1938 (макет. – Б.И.); История Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1935; История СССР. Стенограмма лекций. Т. II. М., 1941; То же. Т. III; Каменев Л.Б. Чернышевский. М., 1933; Кареев Н. Учебная книга истории средних веков. Пг., 1913; Ковалев С.И., Мишулин А.В., Никольский Н.М., Сванидзе А.С. История Древнего мира. Учебник для неполной средней и средней школы. Ч. 1. М., 1935 (макет. – Б.И.); Ковалев С.И., Мишулин А.В., Никольский Н.М., Сванидзе А.С. История Древнего мира. Учебник для неполной средней и средней школы. Ч. 1 (макет). М., 1937; Косьминский Е.А., Гуковский И.А., Трахтенберг О.В. История Средних веков. Учебник для 6-го класса неполной средней и средней школы. Ч. 1 (макет). М., 1937; Краткий курс всеобщей истории / Под редакцией проф. Сергеева В.С. (на правах рукописи). 1937; Лозинский С.Г. История Древнего мира. Греция и Рим. Пг., 1923; Лозинский З.Б., Бернадский В.Н. и др. Элементарный курс Истории СССР для начальной школы. Ч. 1. Л., 1935 (макет. – Б.И.); Лозинский З.Б. и др. Элементарный курс Истории СССР. Ч. II. М., -Л.,1935 (макет. – Б.И.);Лукин Н. (Антонов Н.). Из истории революционных армий. М., 1923; Меликов В. Героическая оборона Царицына (1918). М., 1937; Минц И.И., Мороховец Е.А. и др. Элементарный курс истории СССР (для начальной школы). Ч. 1. М., 1935 (макет. – Б.И.); То же. Ч. II. М., 1935; Снегирев И.Л., Францев Ю.П. Древний Египет. Л., 1938; Учебник всеобщей истории. Ч. 1. Древний мир. М., 1910 (макет. – Б.И.); Учебник всеобщей истории. Ч. II. Средние века. М., 1915; Элементарный курс истории СССР. М., 1937 (макет. – Б.И.); Элементарный курс истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории. М., 1937 (макет. – Б.И.); Ярославский Ем. История ВКП(б). Макет. Б/д; История Грузии (на грузинском языке). Тбилиси, 1943; Гельмонт Г. История человечества. Т. 3. Западная Азия и Африка. 2-е изд. СПб., 1904. Всего 34 наименования исторических книг, брошюр, журналов, а главное, учебников и макетов учебников, которые, как мы точно знаем, Сталин прочитал, поскольку на них сохранились его замечания.

К этому надо добавить еще ряд изданий, которые до нас не дошли, но нам известны их названия и то, что и там хозяин оставил следы своего карандаша или ручки. В 1956 г., через три года после смерти Сталина, директор Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина (ГБЛ) попросил ЦК КПСС помочь вернуть книги, которые в свое время выписал себе вождь по абонементу и которые остались на даче после его смерти. В ответ же было указано, что на 62 книгах, взятых из ГБЛ, есть сталинские пометки, и потому они должны остаться в его загородном доме (предполагалось организовать там музей). Дальнейшая судьба большинства этих книг неизвестна, но список изданий, о которых шла речь, сохранился. Среди них, в частности, указаны книги по истории: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 2-е издание. Кн. 1–6. СПб., 1896; Карамзин С.М. История государства Российского. Т. 1–12. Б/м, б/г; Кареев Н. Учебная книга истории средних веков. СПб., 1913; Кареев Н. Учебная книга древней истории. Пг., 1914; История средних веков / Сост. К.А. Иванов; К.А. Иванов. Сокращенный курс истории средних веков; Виппер Р. Учебник древней истории. М., 1902; Ксенофонт. Сочинения. Т. 1. Анабазис. Т. 3. Киропедия; Геродот. История в девяти книгах. Т. 1, 2; Виноградов П. Учебник всеобщей истории; История русской армии и флота. Т. 5; Мемуары князя Бисмарка (Мысли и воспоминания). СПб., 1890; Беллярминов И. Курс Русской истории. Пг. 1916; Учебник всеобщей истории. Ч. 2. М., 1894; Иловайский Д.И. Древняя история. М., 1911; Учебник всеобщей истории. Ч. 1. Стокгольм, 1921; Иванов К.А. Новая история. Пг., 1916; Гегеро. Всеобщая история в 4 т. Вып. 10. СПб, 1894; Руководство к русской истории / Сост. Беллярминов. СПб., 1911. Итого 18, а всего исторических сочинений по гражданской истории – 52 автора. С учетом многотомных изданий одних и тех же авторов количество исторических книг и учебников, читанных Сталиным и дошедших до нас, несколько больше. Судя по датам, это главным образом дореволюционные учебники (Д.И. Иловайский, Н. Кареев, К.А. Иванов, И. Беллярминов и др.) и классики исторической науки (Геродот, Ксенофонт, Карамзин, Соловьев). Или же это макеты советских учебников или труды по истории Октябрьской революции, Гражданской и Отечественной войн, поступившие к нему на просмотр. Сталин достаточно внимательно прочитал издававшиеся массовым тиражом дореволюционные учебники Иловайского. По одному из них он мог учиться сам еще в духовной семинарии в Тифлисе, но, судя по «резолюции» на экземпляре из его библиотеки, «много неверного в этой истории Х.Х.Х.! Дурак Иловайский!..» Он к нему так и не проникся уважением[81]81
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 73.


[Закрыть]. В общем, создается такое впечатление, что Сталин не только самообразовывался, но и искал образцы учебной литературы если не для приспосабливания их к новым советским условиям, то хотя бы в качестве формальных ориентиров. Подчеркиваю, по моему мнению, учебную и научно-популярную литературу, включая классиков исторической мысли, он читал в период работы над учебниками для начальной советской школы, т. е. между 1930 и 1937 гг.

Оставляя эти проблемы для более углубленных исследований, отмечу два важных обстоятельства в связи с основной темой: это интерес Сталина к творчеству историка Р.Ю. Виппера и к трактовке образов Александра Невского и Ивана Грозного в школьном учебнике, который он инициировал, редактировал и издал в 1937 г. Обратим также внимание и на то, что в его библиотеке было по крайней мере четыре книги Виппера: это три учебника об античной истории и одна книга по истории Древнего мира, но нет особо для нас интересной книги, «Иван Грозный» издания 1922 г.

* * *

С дореволюционных лет Сталин читал литературу с карандашом в руке; важные для него издания перечитывал и два, и три раза, к некоторым недочитанным по разным причинам изданиям через длительное время мог вернуться вновь. Но по-настоящему много читать стал только после Гражданской войны. За 20 лет работы с его материалами я видел многие издания, к которым Сталин после революции подходил с особым вниманием и тщанием. Это в первую очередь многочисленные сочинения Ленина, во вторую очередь и в меньшей степени – Маркса, третье и в большей степени – собственные сочинения. Но и то, как Сталин изучал Виппера, тоже меня впечатляет[82]82
  Одним из первых упомянул книги Виппера из архива Сталина: Спирин Л. Глазами книг. Личная библиотека Сталина // Независимая газета. 1993. 25 мая. К сожалению, его заметка поверхностна и содержит ошибки.


[Закрыть]. Сейчас трудно определить, когда Сталин впервые заинтересовался книгами историка. Одно можно сказать с уверенностью, что это произошло не раньше того, как Сталин прочно обосновался на посту секретаря ЦК РКП(б), и не раньше того, как он задумал переформатировать все прошлое России, а с нею и свое собственное. Это могло произойти только после окончательного становления его диктатуры, т. е. в начале тридцатых годов. Более вероятно и то, что Сталин заинтересовался учебниками Виппера вместе с другими дореволюционными пособиями в связи с началом кампании по разработке новых советских учебников. Как я уже говорил, он, как и другие большевистские вожди, с начала становления советской власти понимал, что дореволюционные учебники никак не подойдут для преподавания истории в условиях нового политического строя. Но, в отличие от М.Н. Покровского и его школы, опиравшейся на своеобразно понятый марксизм, он попытался оттолкнуться от дореволюционной учебной литературы, с учетом пока еще первых серьезных импульсов практического воплощения мешанины из идей национального социализма, «консервативной революции» и субъективных предпочтений. Помимо того что его воля к единоличной диктатуре все более укреплялась, а потому требовала все более обстоятельных исторических обоснований, два момента сыграли дополнительную роль. Напомню: это смерть в апреле 1932 г. М.Н. Покровского и успехи в середине 20-х гг. диктатуры Муссолини в Италии, а также и приход к власти нацистов в 1933 г. в Германии. Почти синхронно переработкой исторических учебников занялись не только в СССР, но и в Италии и в Германии. И там и там исторические аналогии и опоры для новых идеологий стали искать в мифологизированном и героизированном прошлом своих стран. В том прошлом, которое в предшествующие времена или осуждалось, или отвергалось. Для Италии образцом была назначена древняя Римская империя: Муссолини постоянно в своих речах взывал к образам императоров и призывал народ к возрождению Имперского Духа, что продемонстрировал осенью 1936 г., захватив Абиссинию. Школьные преподаватели внушали итальянским детям, что они не только наследники античной культуры, но и прямые потомки древних римлян. Была перечеркнута христианская традиция, утверждавшая, что Рим пал под тяжестью своих смертных грехов, гонений на христиан, поклонения идолам и культивирования рабства. В католической стране произошел частичный возврат к язычеству. В Германии после 1933 г. нацисты также начали с пересмотра школьных программ по истории, воскрешения и усовершенствования древнегерманской языческой символики, мифов о прародине и природе арийцев, формирования культов Карла Великого и Фридриха II, этих любимых героев Гитлера. Каждый из диктаторов решал схожую задачу: сплочения народа вокруг агрессивной, не пасующей перед большой кровью идеей, а главное, пытался включить тем самым себя в общий ряд с известными деятелями прошлого, не дожидаясь «вердикта истории». Во всех тоталитарных странах схожие процессы шли под призывы искоренения внушенного либералами и демократами (антипатриотами, коммунистами, врагами народа, унтерменшами, евреями и т. п.) представлений об ущербности прошлого особо одаренного на самом деле народа. И в советской России, и в фашистской Италии, и в нацистской Германии вожди сознательно освобождали свои народы от тысячелетнего наследия общечеловеческого гуманизма, выросшего на почве гуманизма христианского. Если на время забыть о Сталине, то в нашей истории более бесчеловечной и антихристианской фигуры, чем царь Иван Грозный, пожалуй, не найти.

* * *

Когда Сталин взял в руки учебники Виппера, перед ним раскрылся новый и удивительно притягательный мир. Так чувствует себя переросток, впервые вдумчиво прочитавший об ассирийцах и вавилонянах, об Афинах и Спарте, о Риме и Сулле, о цезарях. Лишним подтверждением того, что Сталин читал эти книги в рамках подготовки новых школьных учебников, является то, что первыми советскими пособиями стали переизданные в 1923 г. для только что созданной «единой трудовой школы» дореволюционные учебники истории М.Н. Коваленского, М.Н. Покровского, Николая Рожкова, С.В. Сергеева и три учебника по древней, средней и новой истории зарубежных стран Р.Ю. Виппера. И это несмотря на то, что Виппера только что публично обругал Ленин, который в 1922 г. (в то время, когда Наркомпрос принимал решение о переиздании старых учебников) был здрав и вменяем. Но в современном архиве Сталина находятся не эти издания, а Р. Виппер. Древняя Европа и Восток. 2-е издание. Госиздат. М. – Пг., 1923 (тираж 50 тыс. экземпляров)[83]83
  См.: Виппер Р. Древняя Европа и Восток. 2-е изд. М. – Пг.: Госиздат, 1923. Учебные пособия для единой трудовой школы. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 37. Титул.


[Закрыть]. Автор предложил этот учебник для младших классов средней школы. На титульном листе книги простым карандашом написано: «Ист. древнего мира», возможно, так указана библиотечная рубрика; в конце 1920-х – начале 1930-х гг. жена Сталина Надежда Аллилуева пригласила профессиональных библиотекарей следить за домашним собранием. Отсюда штамп «Библиотека И.В. Сталина. №…» и попытка упорядочить библиотеку, но хозяин от помощниц довольно быстро избавился, о чем сообщает дочь в своих воспоминаниях. Последнее указывает на то, что книга попала в его собрание не позже первой половины 1930-х гг. На книге сохранились сталинские пометы, а между листами – многочисленные закладки из резаной бумаги. На многих закладках проставлены номера страниц. Ни до, ни после Сталина эту книгу больше никто не перелистывал, что косвенно подтверждается многочисленными никотиновыми пятнами и крошками табака, – как известно, Сталин был любителем курения трубки. Когда она остывала, ее канал надо было чистить специальным ершиком, который часто брызгал скопившейся смолой. Архивисты и большинство читателей инстинктивно стряхнули бы все крошки, но они были все еще там, когда я знакомился с этими изданиями в конце 90-х гг. прошлого века.

По всем признакам Сталин лично пытался приспособить учебник к задачам советской школы: мягким синим карандашом вычеркнул двухстраничное предисловие, в котором автор объяснял детям значение новых открытий в науке для истории стран Древнего Востока. Школьникам младших классов это вряд ли было интересно и понятно. Затем синим и простым карандашами (значит, возвращался к книге не менее двух раз) переименовывал рубрики, правил опечатки, обновлял на свой вкус терминологию[84]84
  Там же. Л. 3, 4, 5, 7,16.


[Закрыть]. Там, где автор стал объяснять, как в древнейших обществах началось социальное расслоение, совершенно излишне пояснил: «Из таких людей образовалось потом сословие жрецов», а затем – о «сословии воинов»[85]85
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 37. Л. 22, 23, 25, 26.


[Закрыть]. Прочитав примерно половину учебника, Сталин уткнулся в небольшую главку «Арийцы»: автор рассказывал о древних племенах, населявших Евразию. Сталин решительно сократил этот раздел до нескольких абзацев, убрав все сведения о языках, образе жизни и верованиях арийцев[86]86
  Там же. Л. 104.


[Закрыть]. Именно в тридцатых годах тема арийцев стала особенно актуальна в фашистских странах Западной Европы, но для Сталина и советской пропаганды она тогда была объектом идеологических атак и насмешек. На этом чтение учебника, видимо, прекратил, поскольку далее нет ни помет, ни иных признаков его интереса. Скорее всего, Сталин понял, что данный учебник малопригоден для детей младшего возраста ни по стилю изложения, ни по обилию деталей, а собственноручно приспособить его к современным нуждам он вряд ли сможет. Создается впечатление, что и сам-то автор не предназначал этот учебник для младшей школы, а неопытные Наркомпросовские деятели (все же это еще только 1923 г.) решили рекомендовать его для обучения младших школьников.