Текст книги "Сталин, Иван Грозный и другие"

Войны Ивана IV и Петра I с Европой авторы учебника представили как попытки войти в европейскую семью народов. Начиная с эпохи Петра I они повели линию на синхронизацию истории России с историей Западной Европы. Но речь шла не столько о заимствованиях и приобщении к европейской культуре, сколько о завоеваниях на западном направлении и о доминировании в «клубе» больших европейских держав. По мысли авторов, окончательное соединение с европейской культурой было достигнуто не через творчество великих писателей, поэтов, композиторов, мыслителей и т. д., а только в XIX в. и в связи с развитием капитализма в России, зарождением марксизма в Европе (даются краткие биографии К. Маркса и Ф. Энгельса) и рабочего движения. Революционная борьба фактически свелась к деятельности Ленина и Сталина. Советский раздел учебника, похоже, был представлен на рассмотрение Сталину особо. В макете он отделен линованным листом бумаги, на котором написано от руки: «Краткий курс Истории СССР (окончание)»[115]115
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 89.


[Закрыть]. Далее идет 45 типографским способом напечатанных страниц, особо густо исчерканных рукописной правкой. Подробно останавливаться на ней не буду, но подчеркну, что советский период, насчитывавший к тому времени менее 20 лет истории, занял в учебнике почти четверть всего объема текста. Хронологически он охватил период времени от Октября 1917 г до Конституции 1936 г. Забегая вперед, отмечу, что Сталина так и не удовлетворило то, как его фигура соотносилась в учебнике с фигурой Ленина. Как ни крути, но Ленин был основателем партии, творцом Великого Октября, первым главой нового государства и еще недавно значился величайшим вождем мирового пролетариата. К тому же Сталина всегда беспокоил октябрьский эпизод, где главными деятелями были Ленин и Троцкий, а не он. Поэтому уже на переломе войны, в декабре 1943 г., когда он снова вернулся к уже растиражированному учебнику с целью выпустить его обновленным изданием, он вернулся и к этому пункту. Было сказано, что ЦК партии создал центр по руководству восстанием, куда вошли: Сталин, Свердлов, Дзержинский, Бубнов, Урицкий. Этот центр возглавил Ленин, который и начал восстание. Такая диспозиция центральных фигур Сталина уже не устраивала, хотя и она была лживой, а все перечисленные герои, кроме вождя, были мертвы. Однако сам Сталин никак не мог оформить ее так, чтобы и Ленина «не обидеть», и себя сделать первым и рядом с Лениным единственным. И тогда на помощь пришел один из самых верных пособников. Тогда уже заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, начальник Главпура Советской Армии, генерал-полковник и прочее, и прочее хитроумный Л.З. Мехлис. Он предложил такую формулировку: «Центральный комитет партии большевиков создал боевой центр во главе с товарищем Сталиным по руководству восстанием. Выполняя указания Ленина, 24 октября 1917 г. боевой центр начал восстание, во главе его встал Ленин». На это Сталин наложил резолюцию: «Печатать в редакции Мехлиса»[116]116
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 80.


[Закрыть]. Попробуйте понять, кто здесь первый, а кто второй? И кто руководил восстанием? Так Сталин обошел Ленина даже в Октябрьском перевороте, в котором он, что достоверно известно, не принимал участия. Там, где в учебнике идет речь о Сталине, текст полон такими ухищрениями и фальсификациями его биографии.

Не забудем, что 1936 г. – это война с фашистами в Испании, захват Италией Абиссинии, торжество нацизма в Германии. В учебнике и эти сюжеты нашли отражение, но Сталин почти наполовину сократил раздел: «Наши враги и наши друзья за границами СССР», но зато внес собственную правку в текст, повествующий об ужасах фашизма, творимых в нашей стране. «Готовя мировую войну, фашисты посылают во все государства своих шпионов. И в Советский Союз проникают фашистские шпионы. В СССР они нашли для себя деятельных помощников в лице троцкистов». Сталин вычеркнул последнее слово и дописал (выделено жирным шрифтом): «сторонников Троцкого и Рыкова. Презренный враг народа, фашистский агент Троцкий и его презренные друзья Рыков и Бухарин организовали в СССР банду убийц и вредителей и шпионов. Они злодейски убили пламенного большевика С.М. Кирова. Они готовили убийства Сталина, Ворошилова, Орджоникидзе, Кагановича, Молотова (Сталин вычеркнул имена. – Б.И.) и других вождей пролетариата. Фашистские злодеи троцкисты и рыковцы устраивали в СССР крушения поездов, взрывы и поджоги шахт и заводов, портили машины, отравляли рабочих, вредили, как могли. У этих врагов народа была программа – восстановить в СССР ярмо капиталистов и помещиков, уничтожить колхозы, отдать немцам Украину, японцам – Дальний Восток, подготовить военное поражение СССР. Бандиты были пойманы и понесли наказание»[117]117
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 117–117 об.


[Закрыть]. Как известно, для этих «бандитов» еще год назад Коба был другом.

Этот текст обращен к детям: с портретов на них строго смотрят маршалы Ворошилов, Егоров, Блюхер. Последних двух расстреляли накануне выхода учебника, но изъять портреты свежеиспеченных врагов народа не успели. По всем школам было приказано вырезать их портреты и наклеить фото верных сталинцев. По распоряжению свыше тушью вымарывали имя Бубнова из названия МГПИ. Приказ касался и экземпляра учебника, принадлежавшего дочери вождя.

Последняя фраза в этом абзаце учебника была вычеркнута: «Много было случаев, когда шпионов при переходе границ помогали изловить советские дети. Хвала и слава им за их бдительность». По этому поводу хочется произнести свою здравицу: хвала великому Сталину, что не поднял на очередную высоченную волну детскую истерию, которая и так бушевала, благодаря бездарным детским фильмам о шпионах и диверсантах, спектаклям и книгам «о вредителях». После истории с Павликом Морозовым дети массово доносили на родителей, ближайших родственников и соседей. Кстати, это единственный текст, благодаря которому можно догадаться, что учебник написан для школьников младшего возраста.

Кончается учебник торжеством Сталинской Конституции, гарантировавшей свободу слова, собраний и прочее, и прочее, и прочее. Очень демократично составленная бумага, которая, как известно, стерпит все.

* * *

Очередная мифологема – Александр Невский. Легендарный удельный князь ХIII в., приглашенный на княжение в Новгород, разгромивший шведов и немцев, был введен в учебник как одна из ключевых фигур русской гражданской истории. К XIX в. сложилось очень четкое разделение между научной историей общества и государства, Священным Писанием и церковной историей. Что допускалось в одной из них, не допускалось в других. И все как-то сосуществовали, хотя бывали эксцессы. До революции Александр Невский был одним из самых почитаемых православных святых. О нем сохранилось всего насколько летописных строчек и противоречивых упоминаний в иностранных источниках, а через сто пятьдесят лет после его смерти было написано довольно большое «Житие святого» со многими подробностями и чудесами. В 1724 г. Петр I перенес мощи святого и благоверного князя Александра Невского в Санкт-Петербург, в лавру и назвал своим небесным покровителем. Историки XIX в. и первого десятилетия советской власти большого значения князю не придавали, т. к. слишком мало было о нем достоверных свидетельств. И вот в 1937 г. издается учебник для массового малолетнего и взрослого многонационального населения, в котором Александр Ярославич предстает героем без изъянов, таким, каким он характеризуется в «Житии», но без ореола святости. Это, наверное, единственный случай успешной секуляризации святого в советское время.

Сталин должен был помнить имя русского православного святого еще со времен учебы в Духовной семинарии. Там преподавали историю «российской церкви греческого обряда». Но, как уже говорилось, в середине 30-х гг. ХХ в. в СССР впервые на русском языке публикуются «Исторические выписки» Карла Маркса, в которых есть упоминание о немецких «прохвостах» и инициируется серия статей, «реабилитирующих» князя. Но в первом варианте учебника Шестакова князя нет. Немецкий исследователь Ф.Б. Шенк установил прямую связь между текстом журнальных статей Козаченко и устным указанием секретаря ЦК ВКП(б) A.A. Жданова историку Шестакову от 19 апреля 1937 г. о том, чтобы он внес в свой конкурсный проект школьного учебника больше сведений о Тевтонском ордене и Александре Невском[118]118
  См. Шенк Ф.Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой (1263–2000). Гл. 9.3. М., 2007. Сценарий фильма. Пер. с англ.; Интернет-ресурс: http://a-nevsky.ru/library/aleksandr-nevskiy-v-russkoy-kulturnoy-pamyati36.html


[Закрыть]. После выхода учебника в свет Шестаков подтвердил авторство Козаченко. В решении Жюри конкурса учебников появилось категорическое предписание внести этот сюжет в представленный проект, о чем уже говорилось. Так в учебнике появилась пока еще сухая информация: «Борьба новгородцев со шведами и немцами. В начале ХIII в. на Новгородскую землю напали шведы. Они наступали со стороны Балтийского моря и реки Невы, где теперь находится Санкт-Петербург. Новгородцы разбили шведов на Неве. Победителя шведов князя Александра, командовавшего новгородцами, прозвали за эту победу Невским.

В 1242 г. пытались захватить Новгородскую землю и немцы-рыцари. Они появились на берегах Балтийского моря в ХII в. и беспощадно грабили и истребляли жившие здесь славянские племена. Потом немцы построили здесь свои крепости и города и еще больше усилили свои зверства. Они навязывали жителям свою веру, уничтожали их свободу, обращали в крепостных.

Немцы-рыцари с сильным войском напали на Новгородскую землю, разоряли города и угрожали разорением Новгороду. Князь Александр Невский собрал свои войска и дал немцам решительный бой на льду Чудского озера. Битва была очень упорной – лед покраснел от крови. В этом ледовом побоище немцы не выдержали натиска храбрых новгородских воинов и побежали. До самой границы своих земель Александр Невский преследовал врага. Так новгородцы решительно отразили врага и отстояли свою землю от немецких насильников»[119]119
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 15-об, 16.


[Закрыть]. Картина пока еще сдержанная и неконкретная, но уже полна подробностями: кровь, грабежи, место битвы – лед озера… Пока еще нет знаменитой «свиньи» (способа построения немецкой конницы), нет Вороньего камня (место битвы на льду Чудского озера), нет «клещей», в которых Александр зажал немцев, и массы других ныне знаменитых деталей. Здесь следов правки Сталина нет, значит, текст, представленный Козаченко, его полностью удовлетворил. Важно еще, что нет ни слова о союзнических взаимоотношениях князя с Ордой и о том, что в раннем средневековье все соседи дрались и дружили друг с другом без всякой системы, без учета идеологии и оттенков веры. Русские князья и Новгородцы заключали союзы и с Орденом, и со шведами, и с немцами, и с поляками, и с Литвой, и, по очереди, против них, а те отвечали тем же. О вассальном союзе с могучей татаро-монгольской Золотой Ордой, который заключил Невский, могло только мечтать большинство мелких феодальных образований Северо-Восточной Европы. Борьба, часто кровавая, шла за обладание ярлыком не только на великое княжение. Тогда выбор был не между европейцами-католиками или татарами-язычниками, а между сильным и слабым патроном и союзником. Так же в свое время русские князья выбирали союз то с хазарами-иудаистами, то с половцами-язычниками, то с греками-христианами и против них и т. д. Вспомним, как, например, вели себя христианские феодальные княжества Закавказья, заключавшие союзы против более сильного противника с мусульманскими соседями, нанимаясь к ним на службу. В XVI–XIX вв. православная церковь, укрепляя свое влияние в государстве, способствовала формированию представлений о том, что в раннем Средневековье основная линия борьбы шла между православием и остальным инославным миром, чего в XI–XIV вв. быть не могло. Золотая Орда (языческая и исламская) покровительствовала церкви. Часть наших маститых медиевистов до сих пор находится под впечатлением антинаучной сталинской модернизации истории раннего Средневековья. Единого государства типа: Московского царства XVI–XVII вв., России XVIII–XIX вв., СССР ХХ в. тогда не было. А в сталинском воображении государство (русское, грузинское) было всегда, и оно «хотело» быть централизованным. Это он заложил основы фетишизации государства, то, чему многие до сих пор поклоняются. Когда-то все марксисты Европы и большевики-ленинцы предлагали это орудие господства над людьми переломать и выбросить на свалку истории. Не получилось, потому что государство – это власть.

* * *

Кто оформлял раздел, посвященный царствованию Ивана Грозного, не ясно. Во всяком случае, это не были признанные специалисты по его эпохе, такие, например, как С.В. Бахрушин, С.Б. Веселовский или И.И. Смирнов. Первые были в числе рецензентов, последний сидел в лагере. Возможно, им был Ю.В. Готье, написавший крохотный текст об Иване III? Сразу за этим тестом, минуя другие события и правление Василия III, шел обширный раздел, посвященный Ивану IV. Обратим внимание на то, что профессор Шестаков ни в своем интервью, ни во время выступлений с рассказами о работе над учебником, нигде не упоминает автора именно этого, очень знаменательного раздела. Цитирую его почти весь:

«17. Иван IV и разгром поволжских татар.

Царь-самодержец

Внук Ивана III, будущий грозный царь Иван IV, рано лишился отца, бояре отравили его мать и на целых десять лет забрали власть в свои руки. Ребенком Иван рос среди самовластных бояр, оскорблявших его и развивавших в нем все дурные черты»[120]120
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 23.


[Закрыть]. В предыдущем варианте далее шел текст: «Подростком Иван разъезжал верхом по Москве и для забавы пугал и давил мирных жителей, а одного из приближенных бояр – Андрея Шуйского приказал затравить собаками». Эти сведения взяты из книги одного из иностранных очевидцев XVI в. Сталин текст вычеркнул[121]121
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 374. Л. 39.


[Закрыть].

«В 1547 г. семнадцатилетний Иван, первый из московских государей, объявил себя самодержавным царем и стал управлять государством самовластно, не считаясь с боярами.

Иван IV для упрочения своей власти считал очень важным, чтобы в его государстве люди воспитывались на чтении книг, прославляющих царскую власть. Иван IV использовал для этой цели изобретенное на Западе печатание книг и завел в Москве типографию. В ней книги печатались под особым его наблюдением. Первым русским печатником этой типографии был Иван Федоров». Развернутый абзац о царе-просветителе был введен по настоянию Сталина еще на ранних этапах работы с учебником. Никакого личного участия в печатании книг царь не принимал, а когда типографию разгромили и Иван Федоров вынужден был бежать из Московии, царь никого не защитил.

«Завоевание Казани и Астрахани. Укрепляя свою силу и власть, Иван IV продолжал завоевательную политику своего деда Ивана III, и отца, Василия III… Иван IV решил сначала захватить татарские ханства на Волге. Осень 1552 г. Иван IV с большим войском и множеством пушек осадил Казань – столицу Казанского ханства.

Осада продолжалась всю осень. Татары сражались с отчаянной отвагой и упорством. Царь взорвал тайный подземный ход из Казани к воде, и жители Казани вынуждены были пить испорченную воду из луж и колодцев. Казанцы продолжали отстаивать свой город. Без отдыха, день и ночь они отбивались от осаждающих.

Царь приказал сделать подкопы под стены и бочками с порохом взорвал их. Жестокий бой закипел в городских воротах, в проломах на стенах. В сражении принимали участие и татарские женщины, и дети, защищаясь от врага. Но силы у защитников Казани истощились. Войска Ивана IV – их было до 150 тысяч – одолели татар. По его приказу убивали всех жителей Казани. (Последняя строчка была вычеркнута. – Б.И.) Казань была разграблена и сожжена»[122]122
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 23об.


[Закрыть]. Далее сообщалось о том, что Казань и окрестности были заселены русскими переселенцами, о притеснении коренного поволжского населения (мордвы, мари и др.), о покорении Астрахани и ногайских татар, о захвате кабардинских и черкесских земель и о значении строительства церкви Василия Блаженного, как символа победы над татарами. Раздел заканчивался выводом: «Русское государство из национального стало превращаться в многонациональное, т. е. составленное из разных народов». Иначе говоря, Россия уже не мрачная «тюрьма народов», как об этом писали авторы учебника под редакцией Минца или Бухарина в записке Сталину, а уже позитивное и могучее многонациональное, но Русское государство. И началось это не с освободительной Октябрьской революции 1917 г., а с разорения Казани в XVI в. Гегемон национальный легко и без видимых противоречий совместился в учебнике с гегемоном классовым, т. е. с пролетариатом. Процесс формирования национального социализма шел своим особым национальным путем.

Следующий раздел учебника был посвящен опричнине, войнам Ивана IV с Европой, завоеванию Сибири.

«Расправа с боярами и войны Ивана IV.

Опричнина. Захватив земли татар на Волге и укрепившись на Северном Кавказе, Иван IV начал войну с прибалтийскими немцами, с Польшей, Литвой и шведами. Иван IV хотел пробиться к берегам Балтийского моря и вступить в сношения с образованными западными народами. (Слово «образованными» было вычеркнуто и заменено на «европейскими». – Б.И.) Шведы и немцы не пропускали в Москву иностранных мастеров и всеми силами мешали русской торговле…» Далее шел рассказ о первых поражениях в Ливонской войне и об их следствиях – боярских заговорах. «После первых поражений в войне Иван раскрыл измену ряда крупных бояр-вотчинников. Эти изменники переходили на службу к полякам и литовцам. Царь Иван ненавидел бояр, сидевших в своих вотчинах как маленькие царьки и страшившихся ограничить его самодержавную власть. Иван IV начал ссылать и казнить богатых и сильных бояр. Борьба с боярами нужна была Ивану IV, чтобы окончательно сломить всех этих мелких царьков и укрепить единую власть». Как видим, предложения Бахрушина были учтены полностью. Влияние же книги Виппера не чувствуется. Впрочем, Виппер вопросы, связанные с учреждением опричнины и ее роли в укреплении централизованного государства, в издании 1922 г., почти не затрагивал. Таким образом, не Ливонской войной, а необходимостью укрепления централизованной власти объяснялось учреждение опричнины. «Для борьбы с ними (боярами. – Б.И.) Иван IV образовал из помещиков особый отряд в несколько тысяч человек и назвал их «опричниками». У опричников была своя особая форма: опричник, весь в черном с головы до ног, ездил на вороном коне, в черной же сбруе. К седлу у опричника были привязаны собачья голова и метла. Это были знаки их должности: вынюхивать, выслеживать врагов царя и выметать изменников – бояр.

Много бояр истребили Иван IV и его опричники. Земли казненных Иван раздавал опричникам и другим помещикам. Таким путем укреплял Иван Грозный самодержавную власть в русском царстве, уничтожая боярские преимущества». Далее появилась вставка: «Этим как бы заканчивал начатое Калитой собирание разрозненных удельных княжеств в одно сильное государство»[123]123
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 24.


[Закрыть]. Вставка, написанная рукой Жданова, принадлежала Сталину.

«Война за Прибалтийские земли. 24 года воевал Иван Грозный, чтобы захватить прибалтийские земли, но кончилась война неудачей. Поляки и литовцы забрали Прибалтику, подчинив себе немецких владетелей (последняя часть фразы вычеркнута. – Б.И.) и отняли у Грозного завоеванные им в начале войны белорусские земли. Шведы отняли у него берега Финского залива. Удобный морской путь для торговли с заграницей был снова потерян.

Ивану Грозному пришлось вести торговлю с иностранными государствами лишь по неудобному, замерзающему на несколько месяцев в году Белому морю. Этот путь случайно открыл один английский капитан. Он хотел перебраться через Северный Ледовитый океан в Индию, но бурей его загнало в устье реки Северной Двины, где потом был создан портовый город Архангельск».

После незначительной редакторской правки Сталин перешел к заключительному аккорду: «Захват Сибирского царства. В конце XVI в. к Московскому царству были присоединены земли Западной Сибири. В Сибирском царстве жили татары и другие сибирские народы. Правил ими хан Кучум». Упоминалось о Строгановых, о походе Ермака и завоевании Сибири, о награждении его шубой с царского плеча и о гибели Ермака в реке Иртыше. Здесь было вычеркнуто несколько подробностей, связанных с причиной гибели Ермака: «На Ермаке была стальная кольчуга. Бросился он от нападавших с берега в лодку, но оступился, упал в воду и утонул». Заканчивался раздел, посвященный правлению Ивана Грозного, следующим: «Владения России при Иване IV расширились во много раз. Его царство стало одним из крупнейших государств в мире»[124]124
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1584. Л. 27.


[Закрыть]. Рядом помещена карта, иллюстрирующая территориальные приобретения Русского государства в XVI–XVII вв.

* * *

Рассмотрев некоторые вставки, современный исследователь сделал вывод: «Таким образом, не авторы учебника, как это считалось ранее, а сам Сталин именно здесь впервые дал четко сформулированную оценку деятельности Ивана Грозного»[125]125
  Дубровский. Указ. соч. С. 285.


[Закрыть]. Характер вставок говорит о прямо противоположном: оценку деятельности Грозного в общих чертах сформулировал не Сталин. Он лишь внес формальную и стилистическую правку: вождь всегда был любителем исправлять грамматические ошибки и «подводить черту». Незаметно также влияние книги Виппера, посвященной Ивану Грозному, если не считать полного отсутствия негативных оценок итогов его внутренней и внешней политики и, в особенности, опричнины и массовых, в масштабах XVI в., казней. Сталин даже убрал единственную негативную оценку, данную молодому царю, почерпнутую авторами из аутентичных источников XVI в. Убрал нелестную характеристику русскому победному воинству, дотла разорившему Казань и вырезавшему ее население, в том же стиле, как это когда-то делал противник. Но если похожие характеристики давались немецким рыцарям, шведам, ордынцам и др., генсек ничего не поправлял. Можно констатировать, что уже к 1937 г. Грозный и опричнина оценивались Сталиным только с положительных сторон. Но благодаря Бахрушину Грозный положительно оценивался, в основном за его централизаторскую политику. Сама опричнина подавалась красочно и в соответствии с источниками, но пока политически нейтрально. Намеков на параллели с современной Сталину эпохой незаметно. Это, конечно, ошибка, что Иван IV закончил централизацию страны. И в то время, и в наши дни в науке общепринято, что централизация завершилась при Иване III, т. е. при деде Ивана IV. Виновен в этой ошибке был не Сталин, а отличный профессионал историк Бахрушин. Сталин только подхватил его мнение, найдя подходящим предлог для оправдания репрессий. Это мнение станет определяющим для всех дальнейших сталинских проектов по «реабилитации Ивана Грозного».

* * *

Во второй половине августа 1937 г. передовая статья в «Правде», сообщая об окончании работы над учебником, отметила, что сама «борьба, начатая за марксизм-ленинизм в исторической науке, еще далека от своего завершения»[126]126
  Правда. 1937. № 231.


[Закрыть]. Откликнулся на это событие и ведущий научный журнал «Историк-марксист»: «…учебник истории под редакцией проф. Шестакова представляет собой только первый шаг в деле очищения исторической науки от антибольшевистских, враждебных теорий, которыми она засорялась антиленинской «школой» Покровского и врагами рабочего класса из лагеря троцкистско-бухаринских фашистских предателей: Радеком, Бухариным, Ванагом, Фридляндом, Пригожиным, Пионтковским и другими. Поэтому историки не имеют никакого права успокаиваться на достигнутом и почивать на лаврах»[127]127
  Боевая программа дальнейшего подъема исторической науки // Историк– марксист. 1937. Кн. 3. С. 145.


[Закрыть]. Машина уничтожения почивать на лаврах не дала никому: большая часть из перечисленных и многие, кого нет в списке, были уже расстреляны или ожидали той же участи по тюрьмам. Но и для живых события завертелись с особой быстротой.

К сентябрю учебник был издан пятимиллионным тиражом, спешили успеть к новому учебному году. Один из экземпляров учебника товарищ Сталин подарил дочери Светлане, и он с дарственной надписью до сих пор хранится в библиотеке вождя[128]128
  Краткий курс истории СССР. Учебник для 3–4 классов / Под ред. А.В. Шестакова. Одобрен Всесоюзной Правительственной комиссией. М.: Госучпедгиз, 1937 // Библиотека И.В. Сталина. Российская государственная социально-политическая библиотека.


[Закрыть]. Отец постоянно дарил детям «свои» произведения и посерьезнее.

Для главного исполнителя профессора Шестакова организовали несколько показательных выступлений с разъяснениями о том, какое значение имеет для всего советского народа и исторической науки новый школьный учебник. Сначала появилось его интервью в «Комсомольской правде»: «Как писался «Краткий курс истории СССР». Беседа с руководителем авторской бригады проф. А.В. Шестаковым»[129]129
  Комсомольская правда. 1937. 28 августа.


[Закрыть]. А 11 сентября 1937 г. профессор выступил в Институте истории АН СССР с докладом: «Основные проблемы учебника «Краткий курс истории СССР». Доклад любопытен по многим соображениям: историков учили, как надо трактовать историю СССР. В докладе особо подчеркивалось, что в создании учебника принял непосредственное участие ЦК партии, который «выправил ошибки составителей «Краткого курса», а достигнутые «успехи необходимо распространить на всю марксистско-ленинскую науку»[130]130
  Шестаков А.В. Основные проблемы учебника «Краткий курс истории СССР» // Историк-марксист. 1937. Кн. 3. С. 85.


[Закрыть]. Докладчик сделал небольшой экскурс в недавнее прошлое: «Значительная часть авторов, писавших в 1934 г. по заданию партии и правительства учебники по истории, не только не прислушивались к этим замечаниям руководителей партии, но, игнорируя их, продолжали протаскивать в составлявшихся ими учебниках свои вредные, антинаучные, антиленинские взгляды на историческую науку.

Многие из этих авторов оказались закоренелыми врагами народа и вредителями на историческом фронте. Они старались протащить в своих учебниках троцкистские теории исторического процесса. Прямыми агентами бандита Троцкого были «историки Ванаг, Фридлянд и другие»[131]131
  Указ. соч. С. 86.


[Закрыть]. Затем автор прокомментировал каждый эпизод учебника, специально заострив внимание на Ледовом побоище и Александре Невском. Сообщил о том, что «политика собирателей Руси – от Ивана Калиты вплоть до Ивана III – совершенно отчетливо отражена в учебнике». А как же Иван IV и его политика? В соответствии с указаниями ЦК ВКП(б) Шестаков выступил против огульного распространения понятия России как «тюрьмы народов». Например, пояснял он, Украина добровольно вошла в состав России, а Грузия в 1801 г. присоединена насильно. И Сибирь присоединена насильно, но этот факт имеет все же положительное значение: «Пусть культура (русских. – Б.И.) была варварской, дикой, но это все же была гораздо более высокая культура, чем та, которую застали русские переселенцы у народов Сибири»[132]132
  Указ. соч. С. 91–92.


[Закрыть]. Выходит, что когда силой присоединили Грузию, это для нее было плохо потому, что русская культура была совсем не развита по сравнению с грузинской? Шестаков даже поделился одним из «государственных секретов», процитировав в переводе на русский язык фразу из работы К. Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII в. (Секретная дипломатия XVIII в.)» о причинах отставания России от Европы. Работа была засекречена после того, как Сталин прочитал очень нелицеприятные оценки Маркса: «кровавая муть монгольского рабства растлевала и иссушала душу народа»[133]133
  Шестаков А.В. Указ. соч. С. 96.


[Закрыть]. Эта работа классика была опубликована на русском языке только в эпоху перестройки. Профессор Шестаков закончил доклад ожидаемой фразой: «Наш учебник пользовался вниманием и получил огромную помощь со стороны товарища Сталина»[134]134
  Указ. соч. С. 97.


[Закрыть].

Сталин пытался превратить этот учебник в универсальный для всех школьных возрастов и в «модельный» для старших классов и вузов. Специальным постановлением Политбюро было приказано преподавать по нему историю СССР и для 5, 6, 7-го классов[135]135
  Вестник Архива Президента Российской Федерации. С. 265.


[Закрыть]. Если учесть, что в эти годы семилетнее образование было базовым, то учебник на годы стал универсальным и единственным для большинства младших и старших школьников. До конца советской эпохи он переиздавался с небольшими исключениями (умерших и снятых с должностей вождей) и дополнениями (новых вождей и описанием новых исторических свершений). Только в 1940 г. вышел учебник истории для 10-го класса. В те же годы и та же концепция с дополнительными нюансами была развита и в учебнике для вузов под редакцией заместителя директора Института истории А.М. Панкратовой.

Профессор Шестаков почти сразу (1939 г.) получил звание члена-корреспондента АН СССР, а в 1941 г. умер кажется своей смертью.

* * *

Печальна была участь и главного исполнителя. 7 октября 1937 г. Бубнова арестовали. Произошло это через 1,5 месяца после выхода учебника. Так что перелистать его свежие страницы он, возможно, успел. Говорят, что по указанию наркома НКВД Н.И. Ежова во время следствия Бубнова избивали. Долгие годы он был связан со Сталиным личной дружбой, хотя в его жизни был оппозиционный эпизод. Но с того времени (с 1924 г.) прошло уже более 13 лет верной личной службы. Нет, Бубнов слишком хорошо помнил дореволюционную и революционную историю партии и страны, имел связи со всеми видными «врагами народа». Его время кончилось, и былая оппозиционность здесь ни при чем. Необходимо было добить последних видных ленинцев внутри страны, помнящих его мелким партийным функционером, независимо от их демонстративной лояльности. Так или примерно так мог размышлять Иосиф Виссарионович, когда 1 августа 1938 г. Бубнова расстреляли: по обвинениям в «шпионаже» и «терроризме», а на самом деле за знание отдельных фактов истории. Никогда в истории человечества знание истории не приносило столько несчастий. Верхние люди государства уничтожались именно за это. Еще раньше, в августе, расстреляли жену Бубнова, просто так, заодно. Сталин знал, что муж обычно делится секретами с женой. То, что в этом же году была расстреляна масса видных и обычных граждан великой страны, это же общеизвестно. А вот за что? Не понимает никто.

К 1937–1938 гг. не Сталину нужно было бы искать свое отражение в Грозном, а царю подучиться у вождя, увлеченного невиданным террором и редактированием истории. Нам же пора вернуться к событиям жизни известного уже в те годы историка Р.Ю. Виппера. Влияния его блестяще написанного антибольшевистского труда пока не фиксируется.