Текст книги "Джокер и Палач"

– Ты даешь... – с нескрываемой иронией заметил Родни. Енот махнул рукой.

– Трудно тут эту петрушку объяснить.

Ну не объяснять же человеку, что большую часть произошедшего сражения он просто пропустил, забившись под кузов «лендровера» – зажмурив глаза и зажав ладонями уши.

– Вот видишь, – попенял ему Родни. – Не все так просто в двух словах объяснить. А поэтому давай по делу. Ты товар у Щуки перекупил?

Холодок прошелся по спине Енота.

– Ты, я вижу, уже успел с Зильберманом переговорить? – с неудовлетворением констатировал он. – Ну так вот: глюконавт наш старый Ари! Не было у Просыпы никакого твоего товара. Просто сроду не было – и всё! – Енот замолчал, придерживая Родни энергичным жестом короткой ручки. – Но я могу тебе устроить встречу с одним интересующим тебя лицом. Прямо сейчас. Если ты сможешь подождать пять минут. Здесь. В этом кресле.

Родни с прищуром уставился на Енота.

– Слушай... – произнес он. – Я, конечно, доверяю тебе, Апостолос. Но было бы очень хорошо, если бы ты не говорил загадками. В той истории, в которую мы влипли, нам нужно предельно доверять друг другу...

– Я тебе, Родни, полностью доверяю, но еще больше – своей интуиции, которая подсказывает, что ты пришел ко мне за своим товаром. Забирай его и уноси подальше! Старик Зильберман все перепутал, но я эту хрень все-таки для тебя достал! Не спрашивай, как и откуда...

Родни перегнулся через стол, и глаза его, до сих пор ироничные и глубоко упрятанные в складках тяжело набрякших век, вдруг выкатились, грозя выскочить из орбит.

– Говори честно, Енот! Я удвою сумму! Говори – что произошло?! Оно... Ну то, что было в ящике... Оно заработало? Оно должно было заработать! Если его не активировали до контрольного срока, он должен был активироваться сам!

– Он и активировался, – подтвердил Енот. – Он активировался, твой чертов Терминатор!.. Палач... Удваиваешь, говоришь? Да мне за все, что я натерпелся, за то, что ты в дело меня втравил такое, за которое головы снимают, надо, блин, столько заплатить, что ты всю жизнь не отработаешь! Ты ж как подставил меня, задница! Так что не надо мне никаких денег! Только забери эту сволочь и вали от меня подальше! Я на такие штучки не подписывался!

– Не вибрируй! – прервал его Родни. И грохнул кулаком по столу. – Да ты не знаешь, дурачина, что, можно сказать, помогаешь спасать человечество. По крайней мере, ту его часть, что имела глупость здесь, на Заразе, собраться!

– Не знаю и знать не хочу! – Енот тоже приложился к столу своим полным кулачком. – Я не хочу в таких делах светиться, за которые лишают жизни без суда и следствия!

– То, что было в ящике, – продолжал гнуть свое Родни, – это дар очень высокоразвитой цивилизации. От наших, можно сказать, небесных кураторов. Это высокоспециализированный робот. Масса функций и возможностей. Искусственный интеллект и все такое... Он должен найти и уничтожить очень опасное наследие сгинувшей цивилизации. Она оставила после себя устройство, которое, если попадет в руки разумных существ, приведет их к гибели! Этакий информационный и экономический наркотик, которому не сможет противостоять наша цивилизация...

– Кончай хмуреж! – мрачно отрубил Енот, судорожно дуя на ушибленную об стол руку. – Сейчас я тебя сведу с роботом этим высокоспециализированным, и можешь с ним целоваться. Только не здесь, а где угодно в другом месте. От меня подальше. – И вольный предприниматель двинулся к двери. – Сиди здесь, – распорядился он уже в дверях. – Сиди и не отворяй никому, кроме меня!

* * *

Спускаясь по черной лестнице, Енот мысленно клял себя за легкомысленный, под наплывом эмоций сделанный им отказ от вознаграждения за труды. Тем более – от двойного вознаграждения.

«Ладно, ладно, – утешал он себя, входя в гараж. – Все тот же старый Ари не устает повторять. “Не заглатывайте наживку слишком глубоко, господа! Ее могут из вас вытащить вместе с желудком!” – Енот завертел головой, отыскивая в полутьме фигуру Палача. – Господи, может, его уже черти унесли куда-нибудь подальше? – подумал с надеждой. – Жаль, конечно, что денежки просвистели мимо, но...»

Тут его мысли резко изменили свое направление.

Потому что кого-то он все-таки узрел. И потому еще, что фигура, маячившая в царившем в гараже полумраке, никак не была фигурой Палача. Это была другая, неплохо знакомая жителям Семи Городов, фигура.

Высокий, крепко сбитый тип, одетый словно для верховой охоты. Но скроен его наряд был не из шерстяной ткани, а из суперкевлара, и был «охотник» при орденском мече – длинном и узком. Эфес меча украшала эмблема «Своих».

Аккуратная, черная, словно бархатная, бородка. Въевшийся в каждую черточку лица, годами не проходящий скепсис. И пронзительные, глубоко посаженные темно-карие глаза.

Коннетабль Лео Байер собственной персоной.

– К вашим услугам! – пятясь к двери, поклонился ему Енот с отрешенно-ошалелым видом. – Чем обязан видеть вас в моем... э-э... доме, Коннетабль?

Последовала несколько затянувшаяся пауза. Появление столь высокой персоны в захламленном гараже дома, расположенного далеко не в самом фешенебельном районе Семи Городов, было, вообще-то говоря, неким очередным нарушением естественного хода вещей во Вселенной, в которой привык обретаться Апостолос Челлини. Но на сегодня его способность удивляться уже исчерпала свои ресурсы на пару недель вперед.

А вот Коннетабль еще не утратил способности удивляться и смотрел на Енота с некоторой оторопью.

– Это что? – спросил он наконец не без растерянности в голосе, привычно въедливом и мягком. – Ваш персональный трюк?

– Вы про что? – и вовсе уж недоуменно воззрился на него Енот.

– Да про то, как вы умудрились, только что покинув меня и выйдя вон в те ворота, через пять секунд скатиться мне на голову, выходя из этой вот двери?

– А... Э... Вы что, застали меня здесь? – начиная о чем-то наконец догадываться, спросил Енот. – И что я делал здесь?

Сэр Байер пожал плечами:

– Вы сжигали какой-то хлам в утилизаторе...

– В утилизаторе?

Енот шагнул к утилизатору. Тот еще излучал тепло. Енот растерянно оглядел внутренность гаража. И тут Ее Величество Интуиция подсказала ему, что именно распалось на молекулы в плазменной мусоросжигательной печи.

Нигде не было видно и следа от контейнера, содержавшего якобы некое устройство с нелепейшим названием «Ангроглиссада».

– Вы этого что – не помните? – продолжал допытываться Байер. – Не помните нашего разговора?

И вдруг лицо Коннетабля изменилось, озаренное догадкой.

– Черт возьми! – вскричал он. – Вы только что из дома?! Родни Паркер у вас? Там?! Быстрее туда!

* * *

Только сейчас Енот понял, что кроме них в гараже и во дворике его дома в неприметных углах и за всяческими подходящими предметами притаились еще пять-шесть человек Ордена. Сейчас они – все при оружии – не дожидаясь дополнительных команд, вроссыпь кинулись блокировать ходы-выходы дома.

В левой руке у Байера, словно по мановению волшебной палочки, возник здоровенный пистолет, а правая привычно скользнула на рукоять меча: раздался еле слышный среди поднявшегося шума щелчок, и ножны его распахнулись, как распахивается футляр для очков, выпустив из себя узкий прямой клинок, они тут же сами собой захлопнулись.

Ощетинившись оружием, Коннетабль бросился в дверь, ведущую в дом. Енот никогда бы и не вздумал последовать за ним, если бы не страх остаться одному в пустом, темном гараже, в котором явился ему Палач.

Как это ни странно, но Енот лишь на шаг-два отстал от стремительного Лео Байера. Возиться с дверью кабинета не пришлось – та была отперта и открылась настежь под ударом Байерового сапога.

Сам Лео сразу же занял позицию посередине комнаты и лихорадочно осматривался по сторонам. А Енот влетел в собственный офис от толчка ринувшихся туда же двух бойцов орденской дружины. Один из них бросился к окнам, другой – занял позицию у двери.

В комнате стало тесно от клинков и стволов. Только один лишь Родни Паркер не проявил ни малейших признаков суеты. Он сидел все в том же вращающемся кресле «для почетных посетителей», блаженно развалясь в нем и ласково удерживая на коленях свою начисто срубленную голову.

* * *

– Знаете ли, дражайший мой Шишел, – гудел сэр Стрит, жестом приглашая Дмитрия пройти в трапезную. – Кой черт их разберет: Фого это был или Хого... Док Крузерс утверждает, что ему все равно не поможешь. Так что нам остается только выпить за ужином хорошего «Замкового» за то, чтобы негодяю потеплее было в аду. Вот даст о себе знать тот из братьев, кто остался в живых, – тогда и выяснится, кто есть кто... А покойника сегодня же заберут люди из Городской Стражи. Я уже отправил курьера на Крутые холмы... А пока полежит у меня в леднике.

Шишел тяжело вздохнул и осведомился, где перед ужином можно вымыть руки. А также и отлить.

– Пойдемте, провожу вас, а заодно составлю и компанию, – добродушно пробасил сэр Стрит. – У меня есть что показать вам...

– Не сомневаюсь, – заверил его Шишел несколько растерянно.

– Я имею в виду, что я ремонт учинил. И теперь в Стриткасле сантехника не хуже, чем во Дворце... А вовсе не то, что вы подумали. Впрочем, не смущайтесь. Сегодня вы у меня почетный гость... Даже не представляете, от какой докуки вы избавили меня, устранив одного из двух ушлепков. А что до того, которого из них именно, так их родная мама не различала, говорят. Мало того что они похожи как две капли воды, так они вдобавок еще и рожи себе разрисовывали то так, то этак. В общем, различать их можно только по мечам, а не по лицам... Я имею в виду магические мечи. Вы знаете историю этих их мечей?

– Замечательная у вас в замке сантехника, – отозвался Шишел, ополаскивая руки в пахнущей свежими яблоками воде. – Производства Океании? Большая редкость на рынке... Мечи, говорите?.. – Он подставил руки под струю горячего сухого воздуха. – Если их можно различить по мечам, то один – у меня в машине. Прикажете принести?

Сэр Стрит изменился в лице.

– Магический меч – у вас в машине? Один из пары мечей Ньюмена?! Господи! Как я не сообразил! Как же я не сообразил, что братья-негодяи беспрерывно таскают эти мечи при себе! Как я не сообразил, что это ваш законный боевой трофей!

Войдя в трапезную, сэр Стрит принялся энергично щелкать пальцами и хлопать в ладоши, вызывая дежурных учеников Ордена, в обязанности которых заодно входило и исполнение роли прислуги в замке Коннетабля. Меч был доставлен наиболее шустрым из них – в наилучшем виде и всего через несколько минут.

После чего всем посторонним велено было оставить сэра Стрита и Дмитрия наедине – для конфиденциальной беседы. Тем более что общая трапеза уже закончилась. Для хозяина замка и его гостя ужин был сервирован отдельно, и прислуживал за столом лишь верный оруженосец Коннетабля – андроид по имени Тригг, выходец с Большой колонии. Да еще один из пажей был послан к библиотекарю замка за потребовавшимся сэру Стриту фолиантом. Как только фолиант был доставлен, паж был с благодарностью выставлен вон.

Шишела проблемы Магии волновали мало – и то только в том отношении, что старался держаться как можно дальше от них Поэтому он без лишних слов отдавал должное ужину, вполглаза оценивая реакцию хозяина на вид его боевого трофея. Стол был представлен в основном продукцией придорожных ферм, процветающих под патронажем Ордена Дорог и лично сэра Стрита, и винокуренного заводика, также процветающего, но уже прямо при замке Коннетабля. Так закусить можно было далеко не везде в Семи Городах. И тем более где-нибудь окрест. Так что Шишел не намерен был пренебрегать редкостным угощением.

После выпитого за здоровье гостеприимного хозяина объемистого бокала мысль еще об одной возможности, которую дарит ему случай, посетила его. Но он не стал торопиться, предоставляя партнеру начать партию первым.

Сэр Стрит тем временем предался любованию мечом. Тот и впрямь заслуживал восхищения. Изготовленный по неведомой технологии, целиком выточенный из одного куска металла – и клинок, и рукоять, и гарда – он был прекрасно сбалансирован, словно специально изготовлен для руки человека. Хотя вряд ли те, кто создали его, сильно напоминали людей. По узкому, темного металла лезвию еле заметной полоской инея или застывшей дымки скользил тонкий орнамент. Он и глазу-то был виден не под всяким углом. А на ощупь металл оставался гладким.

– Прекрасное творение... – произнес сэр Стрит. – И прекрасное оружие. Даже если забыть о его магических свойствах. К сожалению, свойства эти проявляются только у пары, когда они оба находятся в одних руках. Служат одному хозяину...

– Да? – из вежливости отреагировал Шишел, обрабатывая запеченный со специями бараний бок.

– Вот прекрасная статья об этой паре мечей. – Коннетабль развернул к Шишелу забранный в кожаный переплет фолиант. – Принадлежит перу Арчибальда Ньюмена. Мне не надо объяснять вам, кто это такой и что значит его подпись хотя бы под двумя строчками текста? А здесь таких строчек на целых две дюжины страниц. Да еще фотографии и рисунки...

Шишел слыхал краем уха об этом авторе И даже мог припомнить, что в прошлом теперь уже веке тот посетил все известные на то время миры, «инфицированные» Магией. Причем многие из них – неоднократно. Что этот человек был дружен со многими людьми сект и каст, соприкасавшихся с тем, что, по умолчании, именовалось Магией Предтеч. И еще – ему вспомнилось, что, как и многие материалы, относящиеся к Магии, сочинения Ньюмена в Федерации были запрещены к распространению и копированию.

На Заразу, естественно, не распространялись законы Федерации. Скорее даже наоборот. Следование им не приветствовалось Престолом. Однако, как уже было упомянуто, на Магию Шишел смотрел в основном как на источник неприятностей. Поэтому на предложенные его вниманию страницы лишь скосил вежливый взгляд. Не более того.

Мечи – точно такие, как тот, что достался Шишелу, – были изображены на развороте текста статьи. Один – на одной странице. Другой – на соседней. Они были зеркальными отображениями друг друга.

– Первый из них – тот, что окрещен теперь «правым», – найден на Джее, – благостно рокотал сэр Стрит. – Второй – в теперешней терминологии «левый» – предположительно пришел с Шарады. Сравнить их друг с другом додумался только через полсотни лет все тот же Ньюмен. Потому в честь его эту пару и назвали. Почти все время оба меча находились в разных руках. А когда попадали в одни, то с владельцем их рано или поздно приключались весьма значительные жизненные пертурбации. Сам Ньюмен собрал все бытовавшие в Обитаемом Космосе мнения о том, какого рода властью наделяют мечи своего владельца.

Все, кто достаточно изучил этот вопрос, сходятся на том, что мечи раскрепощают своего владельца. Снимают те тормоза в подсознании, которые мешают реализоваться его внутреннему потенциалу. Однако это рискованный дар. Он может как возвысить своего обладателя, так и низвергнуть его в пучину кровавых преступлений.

Достоверно известны три человека, в руках которых сходились оба меча. Китаец Лу Шень с Желтых Лун – игрок в магические кости (говорили, что довольно посредственный). Он неожиданно удалился от мирской суеты, создал братство бродячих монахов и разработал собственную философию бытия и боевых искусств. И то и другое до сих пор процветает по всему Обитаемому Космосу. Жил исключительно долго. Перед смертью подарил оба меча, представьте себе, малолетнему воришке из приюта для детей с преступными наклонностями. Это в Метрополии. Должно быть, хотел таким образом открыть дорогу тому хорошему, что было в душе мальца. Малец этот жив и поныне. И зовется он Кривой Император. Правит на Харуре – несчастной заснеженной, погруженной в вечный мрак планете, власть на которой захватила созданная им община «Свободных и равных». Развлекается тем, что сталкивает своих вассалов в бесконечных междоусобных войнах. Это его способ существования... Но мечи не удержались в руках Кривого Императора. Да, наверное, и не нужны стали ему больше. И он их выменял – по одиночке. С тем расчетом, чтобы они никогда уже не сошлись.

Сэр Стрит презрительно скривился, отхлебнул вина и продолжил:

– Но они сошлись-таки еще раз. В руках Агнес Эспинозы. Сначала обычной медсестры на Квесте, а затем известного всему Обитаемому Космосу борца с эпидемиями. Она не оставила ни мемуаров, ни воспоминаний. Как она заполучила мечи и куда они делись, после того как она погибла во время событий на Аваллоне, достоверно не известно никому. Вот так... – Сэр Стрит отложил фолиант в сторону. – Каким образом мечи попали сюда, неясно. Один долгое время даже выставлялся в «Галерее редкостей», затем – то в одном, то в другом из городских музейчиков. Потом вроде объявлялся на первых Разменах... Оказался каким-то образом у известного коллекционера Терри Милна, который все силы положил на то, чтобы отыскать второй меч. У него были какие-то основания думать, что артефакт тоже здесь, на Заразе. Так оно и оказалось. Но только к тому моменту, когда Господь прибрал Милна к себе. А его меч по сложившимся правилам выставили как джекпот на подпольной игре. Там его и заполучил Фого. Кстати, вот этот и есть тот самый, «правый» меч, который теперь достался вам, сэр Шишел! Так что теперь не осталось ни малейших сомнений в том, что вы помогли избавить свет именно от паскуды Фого. Еще раз примите мои поздравления...

Шишел почтительно кивнул, не прекращая обсасывать баранье ребро.

– Ну а второй меч... – продолжил сэр Стрит, наполняя свой бокал и глазами показывая, что не мешало бы и Шишелу последовать его примеру. – Второй меч каким-то образом нашел своего хозяина в лице довольно загадочной личности – Симона Ионеску. Карточного шулера, повсюду распускавшего о себе слухи, в которых намекалось на его чуть ли не прямую связь то ли с потусторонними силами, то ли с тайными потомками Предтеч. При этом в качестве доказательств фигурировали тот самый меч и еще пара-тройка предметов магии. Бог его знает – настоящих или подделок. Дуралей, одним словом, доигрался. В том смысле, что раздразнил Хого. Тому и так не давали спать мысли, что этакая штука есть у его брата, который уже потому не достоин такой чести, что на четыре минуты позднее его появился на свет божий. А вот у него самого нет ничего подобного. И тут еще какой-то цыганский прощелыга помахивает у него под носом как раз тем, чем он мог бы хоть как-то утереть нос своему везучему братику – недостающая половина пары, которая дала бы обоим мечам и их обладателю невероятное могущество.

– М-да, – согласился Шишел, наливая себе вина. – Это, должно быть, задевало парня за живое...

– Так или иначе, – вздохнул Коннетабль, – но Хого по какому-то поводу вызвал этого мадьярского дурня на поединок.

– Вряд ли мадьярского, – задумчиво заметил Шишел, рассматривая окружающую действительность через налитое в бокал «Замковое». – Скорее уж румынского или молдавского...

– Ну, вам, славянам, – пожал плечами сэр Стрит, – легче разобраться, кто у вас есть кто...

Шишел решил не тыкать Коннетабля носом в прорехи его этнографических познаний и промолчал – с видом достаточно значительным.

– Надо сказать, – продолжил хозяин стола и замка, – что спровоцировать Симона-картежника на поножовщину было легче, чем у бэби отнять леденец. На нем и самом грешки были – по части загубленных душ. Но Хого настоял на том, чтобы драться по правилам – на саблях. А в этом деле оба брата Хого-Фого – большие мастера...

– Вот и не хватались бы за топоры, – мрачно сыронизировал Шишел.

– О-о-о... – покачал головой сэр Стрит. – Тогда тебе пришлось бы плохо... Даже ствол – прости за откровенность – тебе бы не помог... Словом, те, кто это дело видел, рассказывают, что даже и смотреть было, в сущности, не на что. Ну дал Хого этому мадьяру у себя под носом помахать сабелькой, потом сделал выпад небольшой – те из свидетелей, что зазевались, и заметить не успели – и всё: представление окончено! Симон с перерезанной глоткой отходит к праотцам. О реанимации вопрос не стоит. Хого снимает с хворостины свой приз – заранее вывешенный, – заворачивает в овчинку и, не говоря худого слова, удаляется. Трупчик подбрасывают на Тракт, и все идет своим чередом. Знаешь, Шишел... Я на твоем месте погостил бы у меня недельку-другую. Пока не прояснится, какие у Хого намерения. В отношении тебя. Боюсь, что очень дурные...

– Спасибо, Джонатан. – Не часто Шишел позволял себе обращаться к Коннетаблю Ордена по имени. – Спасибо... Но я, знаешь, привык не прятаться от неведомо чего. В таких ситуациях надо работать на опережение...

– Это как же? – недоуменно развел руками сэр Стрит.

– Пока не знаю, – пожал плечами Шишел. – Для начала доберусь до города и поставлю богу свечку. А там... утро вечера мудренее... Господь вразумит.

– Ну, хорошо, если так... – снова развел руками, на этот раз огорченно, сэр Стрит.

– У меня вот встречное предложение есть, – начал разыгрывать вслух задуманный гамбит Шишел.

И Коннетабль всем своим видом дал понять, что предвидел этот момент. Он выпрямился в кресле, чуть наклонился в направлении Шишела и впился в него глазами.

– Ну, говори! – произнес он тоном, полным ожидания. – Хотя постой! Давай выпьем...

– За все хорошее, что ли? – неуверенно предположил Шишел.

– За то, чтобы оставаться друзьями! – решительно сказал Коннетабль.

Глухо звякнул хрусталь, и с водопроводным урчанием две солидные емкости, наполненные «Замковым», опорожнились в две не менее солидные глотки.

– Так вот я о чем, – приступил Шишел к делу, обстоятельно утерев бороду салфеткой. – Я вижу, ты о мечах тех уже давно задумываешься. Оно и понятно: гуляют они буквально под носом, да на руках у бандюков. Это не дело! А у тебя, вижу, глаза загорелись и книжка нужная тут же под рукой очутилась... А книжка-то редкая. И в бабки не слабые она тебе, видно, стала. Это не случайно ведь. А мне вот меч этот без надобности. Я ж говорил как-то, что зарок дал: с Магией дела не иметь! Так что все очень даже срастается: я от чистого сердца, с открытой душой...

– Нет!!! – неожиданно, в сердцах, врезал по столу кулаком сэр Стрит. Секунда-другая потребовалась ему, чтобы взять себя в руки и смахнуть со штанов пролившийся на них чесночный соус. – Я не могу принять от тебя такого подарка. Прости меня, сэр Шишел, но это было бы большой политической ошибкой с моей стороны!

«Сэр Шишел» только удивленно повел головой.

– Пойми, – продолжил Коннетабль – Я не могу принять от тебя дар, который может возвысить меня или низвергнуть в бездну, и после этого делать вид, что ничего не случилось! Можно подарить человеку маленькую удачу или немного нового знания... Но Судьбу не дарят! Я буду всю оставшуюся жизнь сознавать, что своим взлетом или падением обязан лишь тому, что кому-то – пусть даже моему хорошему боевому товарищу – не по вкусу этот путь. И он уступил его мне – просто так! За ненадобностью!

Шишел, ошарашенно молчавший во время этого монолога, наконец спохватился и попытался перебить так неожиданного сорвавшегося с цепи сэра.

– Дык я не... Я ж не имел в виду... Я... И отчего вы решили, благородный сэр, что я дарю вам не просто некомплектный металлолом, а какую-то Судьбу? Ведь второй-то меч бог его весть где гуляет... Так что...

Джонатан чуть поостыл, но сохранил на лице суровость, а в голосе металл.

– Тогда еще хуже, дорогой мой Шишел! Тогда – еще хуже!! Тогда получается, что ты даришь мне не предмет Магии, который может быть подарен только от чистого сердца и должен быть отвергнут при малейшем подозрении, что это не так, тогда получается, что ты даешь мне взятку в виде произведения оружейного и прикладного искусства, имеющего немалую стоимость на рынке такого рода изделий!

– Вот это ты загну-у-ул! – диву дался Шишел, откинувшись в кресле и начиная наливаться гневом. – Так ты... Так вы...

– Не кипятись! Я не сомневаюсь, что это не так! – оборвал его Коннетабль. – Наливай еще. Выпьем и разберемся! Ну... – Он наполнил свой бокал. – Ну, в общем – за взаимопонимание... Я теперь не сомневаюсь, Дмитрий, что заполучу и второй меч. Прости меня за откровенность, но ты сейчас сделался такой приманкой для Хого, что мне надо быть начеку и насадить его на вертел раньше, чем это сделаешь ты. Не в этом дело... Раз уж так или иначе я получаю из твоих рук новую Судьбу, то... Одним словом, заполучить твой меч мне хотелось бы менее унизительным для меня способом...

«Надеюсь, – подумал Шишел, глотая вино, – что Коннетаблю не придет в голову вызывать меня на честный бой из-за проклятого ковыряльника. Это уж ни в какие ворота не лезет!»

– Значит, хочешь меняться? – как можно более сурово спросил он. – Предупреждаю: в кости играть не стану. С меня одного раза хватило!

– Да, будем меняться! – воскликнул сэр Стрит и, чуть пошатнувшись, поднялся из-за стола.

– Хочешь сделаться великим, как Лу Шень, Кривой Император и эта... Эспиноза? – с тревогой осведомился Шишел.

Сэр Стрит бросил на него тяжелый взгляд:

– Хочу, брат ты мой Дмитрий. Хочу! Для чего же рождается человек, как не для великих дел?

Он нетвердым шагом пересек трапезную, остановился перед стеной, на которой пристроилось не меньше дюжины миниатюрных алтариков Пестрой Веры, вытащил из кармана сотенную федеральными баксами и запалил ее перед ликом Мануан-Огни – Коварного бога Желаний.

С минуту посмотрел на пламя и кивнул Шишелу:

– У меня есть нечто достойное для обмена! Следуй за мной!

* * *

То, что Коннетабль, как бывший участник двух экспедиций на Скимитару, не чужд коллекционированию предметов Магии и со вниманием относится к связанным с ними обстоятельствами, Шишел прекрасно знал. Но то, что в его коллекцию могло войти что-то достойное встать в один ряд с парными магическими мечами, было для него полным сюрпризом.

Святая святых магической коллекции сэра Стрита располагалась, к удивлению Дмитрия, не в глубоких подвалах замка, а в одной из его башен – в той, в которую вела лестница из кабинета преславного сэра.

Под самой крышей башни в небольшой комнатке почти без окон перед Шишелом предстала чуть ли не дюжина намертво запертых шкафов, молчаливо выстроившихся вдоль стен. Сэр Стрит безошибочно определил среди них нужный ему. Видимо, заветный. Поковырявшись с полминуты ключом в его замке, он торжественно произнес:

– Вот, смотри! – и распахнул створки.

Панель освещения под потолком вполне справлялась со своими обязанностями, и содержимое шкафа открылось Шишелу достаточно ясно. По крайней мере, настолько, чтобы уяснить себе, что ничего особенного он перед собой не видит. Оно так и должно было быть: как правило, большую часть времени предметы Магии выглядят самым заурядным хламом, который не всякому старьевщику еще может оказаться интересен.

Так что задаваться вопросом, какой из многочисленных предметов непонятного назначения, любовно размещенных хозяином на полках заветного шкафа, был той гордостью его собрания, которая предлагалась на обмен, Шишел и не думал. Его, честно говоря, вообще не интересовало, что там будет ему предложено. Чем бы это ни оказалось, он намерен был как можно скорее избавиться от этой чертовщинки любым из дозволенных законами Магии способов. Впрочем, нет... Один из этих способов, а именно: потерять хреновину вместе с жизнью в честном бою – был для Дмитрия не слишком привлекателен.

Из вежливости к хозяину он изобразил на физиономии живейший интерес к содержимому шкафа.

– Вот... – повторил уже менее уверенно сэр Стрит, приглядываясь к чему-то на четвертой снизу полке. – Видите эту вещь?

Он взял предмет, который имел в виду, и продемонстрировал гостю. Какая-то растерянность сквозила в его поведении.

– Симпатичная куклища, – признал Шишел, уставившись добродушным взором на отлитого из металла и непонятной керамики болвана ростом чуть ли не в полметра. Болван был не чем иным, как стилизованным и очень ядовитым изображением самого сэра Стрита.

И следовательно, в понимании Дмитрия, никак не мог относиться к предметам Магии. Поэтому гость не мог ничего путного добавить к уже высказанной им одобрительной оценке этого изделия.

– И кто ж вам такой шаржик изваял? – растерянно осведомился он.

– Кто, кто... Да никто! – с досадой отозвался преславный сэр. – Сам он изваялся! Еще позавчера эта штука была чем-то вроде кофемолки. А с неделю назад – креслом... Понимаешь, меняется она. То стоит, стоит себе и ничего ей не делается. А потом: раз! И стала уже чем-нибудь совершенно непохожим...

– Прямо на глазах? – удивился Шишел.

– Нет, – покачал головой Коннетабль. – Ни разу на моих глазах это не происходило. Всегда без свидетелей. Такая вот штука... Я ее у Фландерса выиграл... Он ее называл Джокер.

– У самого Фландерса? – поразился Шишел.

Один из самых мужественных первопроходцев Закрытого Мира Рафаэль Фландерс был для него чем-то вроде бога, живущего по нелепой прихоти среди людей. И то, что с этим божеством можно было сыгрануть партию в строжайше запрещенные магические кости, было для него вещью совершенно невообразимой.

– А что в этом удивительного? – пожал плечами сэр Стрит. – Мы же с ним вместе на Скимитаре чуть ли не целый год сидели. Вот и сошлись. А вот из-за этой штуки рассорились. Он очень жалеет, что проиграл мне ее. А в дар назад принимать отказывается. Вообще со мной дела иметь не хочет. Считает, что я коварно воспользовался его слабостью... Такие вот пироги...

Скимитара, названная так в честь старинной турецкой кривой сабли, была одной из самых загадочных планет системы Заразы. Планетой, почти пригодной для заселения, но – только почти. Основной особенностью ее, заставившей переселенцев из Старых Миров потратиться на организацию на этой планете постоянной базы, была Магия Предтеч. На Скимитаре энтузиасты, подобные Фландерсу, накопали огромное количество сохранившихся в целости и сохранности следов пребывания Предтеч. В том числе – и предметов Магии. А уж уговорить на денежное вливание Престол в лице принцессы Фесты, тронувшейся на перспективах, которые, по ее мнению, открывали такие артефакты, им не стоило большого труда.

– Ну и что эта штука может? – для проформы осведомился Шишел.

На самом деле он ни за какие коврижки не собирался прибегать в каком бы то ни было деле к помощи Магии.

– Если это кто и знает, – пожал плечами сэр Стрит, – так только сам Фландерс. Но он – молчит. Говорит, что в этой штуке таятся возможности, для которых человечество еще не созрело. Во как! Очень сокрушался, когда хакеры влезли в файлы с его дневниками. И с тех пор записи ведет только на бумаге. Если сможешь у него что-то выведать или отыскать те файлы, что выкрали хакеры, – твое счастье. Как видишь, ситуация очень похожа на случай с мечами...