Текст книги "Багряное затмение"

***

На столе перед задумчиво сидящим в абсолютной темноте человеком теперь мерцали четыре разноцветных кристалла. Два из них были светло-зелеными. Он мог бы определить цвет ожившего камня, даже не доставая из тайника заветный кошель. Но ему нравился сам процесс созерцания – наполняющий его надеждой на успех задуманного безумного предприятия.

– Интересная звезда у меня собирается! – сказал человек задумчиво. – Уже двоим из четырех будущих Мастеров предстоит сделать нелегкий выбор. Но лучше пусть будет «выбор», чем «отрицание»!

В это время на другом конце Великоамурска крупный мужчина с воспаленными глазами сидел, подперев подбородок кулаком, на пустой кухне. Свет он зажигать не стал, не хотел будить жену. Начнет лезть с ненужными вопросами, проявлять чуткость и заботу. И что он ей ответит? Дескать, сижу, пытаюсь вспомнить кошмар, привидевшийся днем в похмельном сне?

Рекламный щит, переливающийся разноцветными огоньками на крыше противоположного дома, отбрасывал на его лицо причудливые меняющиеся блики. Он просидел так всю ночь, пытаясь вспомнить, от кого он убегал в том странном сне. Казалось, вот-вот удастся ухватить ускользающую суть сновидения, едкой дымкой застрявшего в сознании. Но единственное, что он смог восстановить в памяти, это обжигающее чувство вины и оставшийся во рту после пробуждения привкус крови.

Глава 5. Среда

Беззвездная ночь над Великоамурском наконец-то казалась по-настоящему весенней. Со стороны реки, где лед покрылся опасными для любителей зимней рыбалки проталинами, еще долетали порывы холодного резкого ветра, но это были последние потуги уходящей Морены напомнить о себе жителям дальневосточной столицы. В воздухе уже разливалось предчувствие скорых подснежников и обещание тепла. Природа настраивалась на новый ритм и готовилась к пробуждению, да и горожане уже пытались жить по-новому, забыв недавние трескучие морозы и зимние шубы. Осталось только пережить межсезонье с пронизывающими ветрами-сквозняками и непредсказуемыми осадками, и наступит пора дачных страданий.

Человека, неторопливо бредущего к Центральной площади Великоамурска, холодный ветер, казалось, совсем не донимал. Он шагал очень медленно, иногда останавливаясь и замирая на месте, как будто прислушиваясь к чему-то. Хотя какие звуки могли вызвать такой пристальный интерес в ночном мегаполисе? Шум колес проезжающих машин или случайные отголоски проживаемых кем-то жизней из окон домов? Они совершенно не интересовали этого человека. Постояв несколько мгновений, он вновь продолжал свой неспешный путь, явно выбиваясь из общего числа припозднившихся гуляк, спешащих по своим делам. Он словно отгородился от остальных прохожих невидимой, но ощутимой стеной. Касаясь ее, великоамурцы торопливо уступали дорогу или резко сворачивали в сторону. Так он и шел – вроде бы среди людей, а на самом деле один – по вымощенным формованным кирпичом городским тротуарам, подсвеченным рекламными всполохами и яркими огнями витрин. Один раз рядом со странным гражданином остановился экипаж муниципальной полиции, но, проверив документы, стражи общественного порядка направились дальше. Паспорт Петра Кузьмича Иванова был в полном порядке, как и он сам. Прописка общегражданская, имеет право находиться в любом регионе Федерации. Предъявил карту гостя гостиницы «Восток», куда и направляется, прогуливаясь по городу. Хобби у него такое – гулять в два часа ночи по незнакомым городам, знакомиться с достопримечательностями. Не пьян, вежлив, карманы не оттопыриваются под весом запрещенных предметов. А что одет неказисто, так это его право. Может, на машину копит.

Экипаж направился дальше, и через секунду патрульные забыли о гражданине Иванове П. К. Он немного постоял, глядя им вслед, и, вновь втянув голову в плечи, так же неспешно побрел дальше. Уже подходя к гостинице, мужчина вдруг резко повернул в сторону и нырнул в темную подворотню.

– Я же предупреждал, что он нас почует, – коренастый громила, одетый в байкерскую косуху, зашипел на стоящего рядом высокого парня в длинном светлом плаще. Загонщики заняли наблюдательный пункт напротив входа в гостиницу на третьем этаже строящегося офисного здания. Самоуверенный Подмастерье заверил их, что Изгой сейчас слишком занят подготовкой к предстоящему переходу и не сможет засечь ниточки внимания, тянущиеся к нему. При этом парень сослался на устный приказ самого Мастера-Ловца, полученный от него после доклада о том, что удалось напасть на след врага. И вот, судя по всему, Изгой вновь сможет уйти! Потоптался рядом с капканом – и в бега, как бывало уже не раз.

– Надо было дождаться Гранд-Мастера с его нюхачами, – с досадой бросил Инкуб и повернулся к ожидавшим приказа членам боевой пятерки. – Загонщики, у нас появился шанс доказать, что мы – лучшие. Возможно, при этом мы все погибнем. Вы со мной?

И, не дожидаясь ответа, он легко перекинул ноги через проем окна и спрыгнул на землю почти с десятиметровой высоты. Остальные молча последовали за ним.

– Куда, придурки? – запоздало крикнул Подмастерье. – Он же вас, как щенков, передушит!!!

Проследив долгим взглядом, как загонщики, на ходу перестраиваясь в боевой порядок, ринулись в том направлении, где скрылся Изгой, он судорожно сглотнул и поправил тонкий железный обруч, охватывающий его шею поверх толстого ворота водолазки. «Ошейник покорности» – дань традициям потерянной Родины. Как же ненавидел его Подмастерье! Наверное, это чувство должно было стимулировать в нем желание скорее получить полноценное Имя вместо тех крох знаний и навыков, небрежно брошенных ему ветеранами. Но привело в итоге к самой большой ошибке в его короткой, всего три с половиной столетия, жизни. Местным Мастерам, по слухам, гораздо проще. Они получают Имя по наследству. А к некоторым из них симбионты даже приходят сами, выделяя среди многих. Ересь! Если поверить в это, то следует признать, что они ровня легендарным Гранд-Мастерам его утраченной Родины. А может, все дело в самих симбионтах?

Ледяной холод ошейника, добравшийся до горла даже сквозь плотную шерстяную ткань, напомнил ему о первоочередных обязанностях. Подмастерье выругался и вытащил из кармана мобильный коммуникатор. Набрал комбинацию букв и цифр. На вызов ответили почти мгновенно:

– Слушаю тебя, Идущий-к-Имени. Надеюсь, новости хорошие?

– Мастер-Ловец, прошу простить меня. Я, вопреки вашему приказу, установил наблюдение за берлогой, в которой залег Изгой. Предпринял все меры предосторожности, он просто не мог меня почуять!

– Ближе к делу, каяться будешь потом! – лязгнул в трубке яростный голос Бруно.

– Изгой только что прибыл к гостинице, где обретался в течение последних нескольких дней. Но не вошел в нее. Минуту назад пятерка Инкуба пошла на перехват, – четко доложил Подмастерье, отчаянно стараясь сохранить самообладание и прикидывая, стоит ли рассказать о том, что Изгой наверняка почувствовал не наблюдателей, а тот капкан, в который превратилась комната, нашпигованная усыпляющими гранатами. Теперь небольшая коробочка пульта дистанционного управления зарядами, до сих пор сжимаемая Подмастерьем в потной ладони, была бесполезна.

Секундное молчание в трубке, затем приказ, как удар боевого хлыста:

– Мобильник не выключать, положить в карман. Догоняй Изгоя, если это в самом деле он, а не залетный, не зарегистрированный ранее Мастер. Действуй по обстановке, я сохраняю за тобой право на Путь к Имени.

Окрыленный обещанием Подмастерье кинул коробочку коммуникатора в карман и последовал примеру загонщиков.

Почти в восьми тысячах километров от него седовласый Мастер-Ловец откинулся на спинку удобного кресла, стоящего в зале совещаний штаб-квартиры Корпорации «STU-ltd.». Аккуратно поставил на стеклянную матовую столешницу выведенный в режим «громкой связи» мобильный коммуникатор.

За длинным столом помимо занявшего председательское место Бруно расположились командиры девяти боевых пятерок загонщиков и шестеро Мастеров. Их присутствие здесь напрямую касалось причины внезапного звонка, так странно совпавшего по времени с совещанием. Поэтому хозяин кабинета молчаливым жестом предложил им слушать. В кабинете повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь невнятными звуками из динамика. Но понять их смысл для Мастера-Ловца не представляло сложности.

Шорохи и прерывистое, нервное дыхание. Это Подмастерье бежит по шершавому, в выбоинах и трещинах асфальту.

Тишина, сдавленный вздох. Подмастерье остановился, наверное, увидел Изгоя или то, что тот оставил от преследователей. «Недалеко же он ушел от загонщиков, – подумал Бруно. – Вопрос в том, хотел ли он уйти?»

– Стой, сука! – срывающийся на визг голос в динамике был почти неузнаваем. И тем не менее он принадлежал именно тому самоуверенному Подмастерью, которому уже никогда не стать Мастером. – Сдавайся, у тебя нет выхода. Ты все равно не пройдешь через Врата.

Безмолвие, только страх булькает в груди Подмастерья. Ощутимый почти физически, он расползается из динамика коммуникатора по залу совещаний. Значит, Изгой никуда не торопится. И убегать не собирался. Стоит, наверное, смотрит на наглого щенка, думает, что с ним теперь делать.

Мастер-Ловец начал автоматически отсчитывать мгновения оставшейся жизни Подмастерья. На четвертой секунде помещение зала заполнил леденящий душу вой, меньше всего похожий на крик человека, напоминающий предсмертный голос попавшего под каменный обвал волка. Миг – и все стихло.

Сидящие в зале мужчины не шевелились, только Мастера переглянулись между собой, обменявшись сочувственными улыбками. Загонщикам, объединенным коллективным чутьем, визуальный контакт для передачи своих эмоций не был нужен, они уже знали, что пятерка Инкуба мертва, потому что чуть раньше одновременно испытали нахлынувшую горечь потери. Очередная гибель боевой пятерки загонщиков была нелепа и больно ударила по самолюбию Своры. Но Бруно, как и раньше, сидел с закрытыми глазами в расслабленной позе, и никто из них не осмелился нарушить молчание первым. Мастер-Ловец ждал, и его терпение оказалось вознаграждено.

Они услышали, как кто-то достает мобильный коммуникатор, уже бесполезный Подмастерью, у него из кармана, – в динамике послышался шорох ткани. Затем в тишине зала раздался легкий вздох и бесцветный, сухой голос с презрением произнес:

– Что, Мастеров больше не осталось? Жалко мальчишку… – И звук удара мобильника о камни, поставивший точку в незримом контакте.

«Девять минут тридцать семь секунд. Стоп», – подумал Бруно. Все это время он, не прибегая к помощи настенных часов, профессионально четко и отстраненно вел хронометраж события. Пятьсот семьдесят семь секунд. Именно столько прошло с момента поступления ему вызова с коммуникатора Подмастерья, навсегда оставшегося без Имени. Он медленно открыл глаза и обвел присутствующих долгим задумчивым взглядом. С удовлетворением отметил, что все они сосредоточенны и деловиты, готовы хоть сейчас ринуться в драку: мстить за очередного потерянного товарища. Хорошо. Несмотря на то, что мобильник Подмастерья отключился, он также выключил свой коммуникатор – секретность превыше всего – и положил тяжелые кулаки на стол. Назрело время принять концептуальное решение, точка невозврата уже пройдена.

– Поздравляю, – начал Бруно резким деловым тоном. – Теперь мы точно знаем, какими Вратами собирается воспользоваться Изгой. Все это время он вел подготовку к переходу именно на Востоке. Теперь, когда он обнаружен, выбор у него не велик: или прорываться там, или снова затаиться на семьдесят или сто лет до следующего раза. Что думаете?

Самый старший из Мастеров негромко кашлянул, привлекая внимание, и, когда все посмотрели на него, сказал:

– Ждать еще сто лет Изгой не будет. Он тоже не вечен, а сила его убывает. Я думаю, он пойдет на прорыв. Вот только вопрос – с кем? Все активные Мастера на нашей стороне. Даже если Привратник даст ему возможность прохода, он обречен, начав путь в одиночку!

Мастер-Ловец промолчал. То, что Привратник Восточных Врат присягнул на верность Гранд-Мастеру, являлось информацией не для всех. Среди присутствующих в зале об этом секрете знал только он. Бруно благосклонно кивнул Мастеру и перевел взгляд на загонщиков. Те зашевелились, мысленно совещаясь между собой, наконец Ифрит, самый свирепый и опытный из них, отрывисто доложил:

– Слишком долго Изгой играл с нами в прятки. Ему удавалось раз за разом уходить из западни именно потому, что мы никогда не знали, каким путем он воспользуется, и рассредоточивали Мастеров и загонщиков. Мы считаем, что нужно стягивать все силы к Восточным Вратам.

– А если это тактический ход? – прищурился самый молодой из присутствующих Мастеров. – Если Изгой именно на это и рассчитывает?

– Может быть, что и так, – согласился Мастер-Ловец. – Но тогда в его действиях отсутствует смысл и он, вероятно, безумен. Он не успеет подготовиться к переходу через другие Врата. Для этого нужно прожить в зоне их влияния последние десять лет.

– Нет, Мастер-Ловец, я не это имею в виду. Может быть, он решил дать бой?

На это заявление молодого соратника остальные Мастера ответили дружными снисходительными улыбками. Даже суровые загонщики (а в их среде чувство юмора считалось недостатком) позволили себе обменяться несколькими короткими смешками. Один Мастер-Ловец остался серьезен. Что-то в прозвучавшем заявлении заставило его задуматься. Наконец, он резко встал из-за стола и обратился к присутствующим:

– Спасибо, коллеги! Высказанное вами мнение будет озвучено перед Гранд-Мастером. О принятом им решении сообщу дополнительно. Побочные проекты временно заморозить. Не до игрушек! Всем быть в готовности к немедленному перемещению в любую точку мира, теперь мы с вами на военном положении. Я вас больше не задерживаю!

Когда подчиненные без спешки, но быстро покинули зал, Мастер-Ловец поднял трубку аппарата засекреченной связи и связался с Гранд-Мастером. Коротко и четко доложил ему суть последних событий.

– Ну наконец-то! – послышался деловитый голос Слепого Вилли. За время рассказа он ни разу не перебил его. – Новость отличная. Но… Как я понимаю, поощрить из твоих подчиненных мне теперь некого? Значит, сэкономим на наградах.

Бруно расслабился. Если начальник позволил себе отпустить замогильную шуточку, значит, он уже просчитал ситуацию и она складывается в их пользу.

– Кстати, ты был не прав. Я думаю, что Мастеру… как его там… Жуку можно доверять.

– Да, сейчас лояльность у местных Мастеров встречается все реже. Я тоже не поверил ему, когда получил сообщение, что он ощущает присутствие Изгоя. Он, понимаешь ли, чует, а никто больше не чует! Даже нюхачи…

– Но теперь ошибка исключена. Подмастерье сам вышел на след Изгоя, без нашей или чьей-либо другой подсказки. За что, кстати, и поплатился. Что предлагаешь, Бруно?

– Я думаю, Вильгельм, что шанс упускать нельзя. Надо действовать. Все силы – на Восток. Кстати, сколько там сейчас находится твоих нюхачей?

– Немного, но теперь всех отправлю туда, – пообещал Гранд-Мастер. – Надо, кстати, к этому местному Мастеру присмотреться. Толковый вроде бы исполнитель. Силенок маловато, но это поправимо. Что скажешь?

– Я тоже так считаю, – после небольшой заминки ответил Бруно. Но Вильгельму, правда, показалось, что в голосе собеседника послышались нотки несогласия. – В операции на Востоке он может быть нам полезен.

Гранд-Мастер на другом конце трубки замолчал, что-то обдумывая, затем резко и как будто через силу приказал:

– Ну что же, Бруно, вводи «План ВВВ».

Мастер-Ловец медленно сглотнул, собрался с мыслями и уточнил:

– Я не ослышался? Три «В»?

– Именно так, старина, – теперь голос Гранд-Мастера звучал насмешливо и уверенно, как у человека, принявшего единственно правильное решение. – Именно так.

***

Первое, что увидел Илья, когда наконец смог открыть глаза, это белый потолок больничной палаты.

– Я жив? – прошептал он и с удивлением осмотрелся. В помещении, рассчитанном на двух пациентов, кроме него никого не было. Вторая кровать, застеленная чистейшим бельем, была пуста. На боковой стенке стоящей рядом тумбочки имел место квадратный оттиск штампа «Инв. №156/3. Собственность ВГ №…». Значит, он в госпитале. Судя по всему, в палате для выздоравливающих. Посещать это заведение ему приходилось дважды в год, помимо обязательного диспансерного обследования. Иногда, когда врачи считали, что состояние его сердца требует дополнительного изучения или проведения лечебно-профилактических процедур, приходилось задерживаться на несколько недель. Но почему он здесь оказался сейчас и почему ничего об этом не помнит?!

Даже не прилагая значительных усилий, он смог вспомнить все детали вчерашнего вечера.

Вернувшись с работы немного раньше обычного, Илья прислушался к требованиям организма и решил посвятить вечер интеллектуальному совершенствованию и разврату.

Ни с первым, ни со вторым проблем не возникало. Томик стихов Омара Хайяма, известного персидского сибарита и философа, прекрасно сочетался с охлажденным рубиново-красным вином в оплетенной соломкой пузатой бутылке. Профессионалка из заслуживающего доверия агентства должна была подъехать через полчаса. Сегодня Илья, повинуясь внезапному капризу, заказал азиатку, хотя обычно предпочитал натуральных блондинок.

Илья сел в кресло перед журнальным столиком, предварительно с холостяцкой небрежностью выставив на него длинный фужер, наполненный на две трети рубиновым вином, и блюдо с очищенными фруктами. Открыв книгу, неторопливо, со смаком прочитал первое попавшееся рубаи:

 
– Если б рока скрижаль мне подвластна была,
Я бы мир начертал без печали и зла.
Но – увы! – я владею не чашей небесной,
А лишь тем, что вмещает моя пиала.
 

«Гляди-ка, в самую точку! – усмехнулся Илья. – Умный мужик был старина Хайям».

А еще по четверостишиям рубаи можно неплохо предсказывать недалекое будущее. Этому методу Илью научил Леха Кочевник.

Он достал с книжного стеллажа, занимавшего одну из стен комнаты, чистый лист бумаги и карандаш. Расслабился и, закрыв глаза, представил перед собой хоровод из беспорядочно мелькающих цифр.

«2…8…11…» – записал Илья на бумаге. Понятно. Двадцать восьмая страница (не вторая, потому что на ней имелось только вступительное слово редактора). Одиннадцатая строчка сверху.

– Ну и что нам сегодня скажет мудрый суфий?

Выходило, что Омар Хайям не такой уж и весельчак. По крайней мере, строфа попалась зловещая, как и весь стих в целом. Илья перечитал ее еще раз:

 
Зри, око, пока не ослепло, могилы средь гулких ручьев,
Мир, щедро удобренный пеплом и полный греха до краев,
Правителей гордые клики, сокрытые в недрах земли,
И луноподобные лики в недремлющих ртах муравьев.
 

– Странно. Обычно выпадало про баб да про вино. Не знаю, чем я тебя обидел, но, на всякий случай, прости, – примирительно сказал Илья, обращаясь к портрету старца в чалме на обложке книги. – Давай попробуем еще раз?

Он снова сосредоточился на мельтешении цифр и дал возможность руке, действующей как будто независимо от головы, вывести очередную серию значков. Открыл глаза, прочитал то, что получилось:

– Один… два… пять… шесть. Сто двадцать пятая страница, шестая строфа. Так…

Разумно ли гнаться за тем, чего нет,

Терзаться: отпустит беда или нет? Губами прильни к пиале. Неизвестно:

Успеешь ли сделать глоток или нет.

– Да пошел ты к черту, басурманин! – Илья убрал Хайяма на дальнюю полку. Пусть полежит в пыльной темноте и постарается набраться позитивного отношения к жизни.

В дверь позвонили. Предварительно удостоверившись, что пришли именно те, кого он ожидал, Илья впустил в квартиру юркого парня с бегающими глазками и молодую девицу восточного вида, одетую не по погоде в короткий сарафанчик и легкую жилетку-пузырь. Быстро окинув ее взглядом, он с удовлетворением отметил, что по крайней мере внешне она соответствует его вкусам. Девушка, на вид около двадцати лет, вполне могла оказаться студенткой, приехавшей постигать великий и могучий в местном вузе. А близкие контакты с носителями языка весьма способствуют его успешному усвоению. Да и сто евро лишними не будут, жизнь в столице ДФО дорогая. Не репетитором же ей устраиваться с такими ногами?!

– Лиза, – с легким акцентом представилась девушка. Илья улыбнулся. Забавно, как они выбирают себе рабочие псевдонимы – сами или подсказывает кто?

– А я – Мистер Икс, – ответил он. – Но это, в принципе, не важно.

– Позвольте, я осмотрюсь? – вежливо поинтересовался сутенер, «кот» – на жаргоне проституток.

Илья равнодушно кивнул. Что поделаешь, неизбежная формальность. Вдруг в соседней комнате толпа похотливых пьяных самцов скрывается? Потом, конечно, будут терки-разборки и штрафные санкции, но ведь девчонке от этого не легче – на несколько дней с конвейера сойдет.

– Порядок, – сообщил «кот» после формальной проверки квартиры. Богатый опыт подсказал, что клиент попался серьезный и чудесить не будет. – Разрешите денежку получить? У нас, простите, отечественная валюта не в ходу, только «радужки».

– Знаю, – сказал Илья, отсчитывая двести евро нарядными, как детсадовские рисунки, банкнотами. Половина этой суммы, теоретически, должна достаться милой девушке Лизе. Хотя ушлые дальневосточные «коты» ухитрялись наживаться на иностранной рабочей силе даже в этом деликатном бизнесе.

Когда дверь за сутенером захлопнулась, Илья галантно помог девушке снять верхнюю одежду и проводил в комнату. Лиза попыталась занять его беседой, смешно коверкая слова чужого языка, но Илья, знакомый с этими фокусами, пресек их на корню. Время – деньги. В этой ситуации тратить и то и другое на бесполезную болтовню не стоило.

– Вот полотенце и гель для душа, радость моя, – снабдил он девушку всем необходимым, проводив ее в ванную комнату. – И возвращайся быстрее, пожалуйста.

Через несколько минут тоненькая и гибкая, как лань, девушка предстала перед Ильей, распространяя запах чистого женского тела, прикрытого только невесомой полоской трусиков. Небольшие холмики грудей озорно целились в него темными сосками. Хороша, чертовка!

Илья посмотрел на часы. В его распоряжении оставалось девяносто минут. Вот теперь можно не торопиться. Двести евро гостье с Востока придется отрабатывать до цента.

– Массаж делать умеешь? Тогда за работу. Пузырек с маслом вот тут стоит.

Он скинул домашний махровый халат и опустился на диван лицом вниз. Лиза с покорностью истинной азиатки опустилась рядом и, увлажнив ладони массажным маслом, принялась растирать его плечи и шею. Илья с удовольствием почувствовал, что девушка свое дело знает, и позволил себе расслабиться.

«…Губами прильни к пиале. Неизвестно: успеешь ли сделать глоток или нет», – некстати вспомнился Омар Хайям.

После этого в памяти Ильи как будто образовался провал. Вот пальцы Лизы умело разминают и растягивают его мышцы, а вот он уже здесь. Смотрит в больничный потолок.

– Сестра! – закричал он, хотя достаточно было нажать на кнопку, вмонтированную в спинку кровати. Опомнился и все-таки нажал сигнал вызова.

Довольно долго, по меркам Ильи, никто не отзывался. Затем дверь приоткрылась и в палату вошла пожилая медсестра в традиционном белом халате и шапочке.

– Уже очнулся? – приветливо осведомилась она. – Это хорошо, а то твои друзья уже битых три часа в приемной околачиваются. Притащили ящик апельсинов.

В доказательство своих слов она достала из глубокого кармана желто-оранжевый фрукт.

– А что со мной было?

– Да бог его знает! Я только утром смену приняла. Мне сказали, что доставили тебя ночью с подозрением на инсульт. Врач посмотрел, сказал – обычный обморок, только очень глубокий… Раньше бывало такое?

Илья озадаченно покрутил головой. «Кто доставил? Куда эта Лиза делась? Что вообще за ерунда произошла?!»

– Ну ладно, – правильно истолковав молчание пациента, сказала медсестра. – Врач только через час освободится. Друзей твоих позвать?

– А можно? Давайте их сюда, сестричка.

Когда в палату ввалились Кочевник и Дима Большой, на плечах которого едва сходился самый широкий в госпитале халат, Илья уже полусидел на кровати.

Друзья в самом деле притащили с собой ящик марокканских апельсинов и водрузили его рядом с тумбочкой.

– Ну, как ты? – первым делом спросил Леха.

– Нормально. Вот только что со мной произошло, понять не могу. Может быть, вы что-нибудь знаете?

– Кобелина ты, Илюша. Жениться тебе пора, – сообщил ему Дима Большой. – Хорошо еще, что девушка порядочная попалась…

Выяснилось, что вчера ночью на мобильный коммуникатор президента «Святогора» позвонила (вся в соплях и слезах) неизвестная мадам и сообщила, что она в гостях у его друга. И этому другу сейчас очень плохо («оценна, оценна пльох!»).

– Молодец девчонка, – пояснил Дмитрий. – Другая на ее месте карманы бы обчистила и деру дала. А эта – нашла твой мобильник и заглянула в список контактов. Я там у тебя первым номером прохожу. Когда выпишут, найди ее и шоколадку подари.

– А лучше женись, – вставил довольный происходящим Кочевник, в три движения освобождая от кожуры апельсин. – На-ка вот, скушай витаминку!

«Ясно, что ничего не ясно, – подумал Илья. – Тут шоколадкой не отделаешься. Надо будет эту Лизу обязательно отыскать и мягко расспросить, что же все-таки случилось. И Ярого попросить – пусть поможет. Чекист для азиата, как удав для кролика. И все-таки, что за херня?! Ничего не помню!»

– Ну ладно, хватит лирики, – перешел на деловой тон Дима Большой. – У нас времени мало. Медсестра разрешила посещение только на пятнадцать минут. Слушай, Илюха, у тебя в течение последних нескольких дней никаких видений или галлюцинаций не случалось?

Судя по серьезным лицам друзей, вопрос был для них совсем не праздный. Илья честно попытался вспомнить что-нибудь этакое, но на ум ничего не приходило. Хотя… Где-то на краю сознания брезжил отголосок недавно пережитого ужаса. Он закрыл глаза и попытался поймать это ощущение – безуспешно. В памяти остался только расплывчатый, смазанный след. Обрывки неясных картин на фоне леденящего кровь страха, активировавшего самый древний и могучий из инстинктов – инстинкт самосохранения.

Илья открыл глаза и увидел выжидательно глядящих на него друзей. Они молча ждали, что он им скажет.

– Не знаю, парни, что вам сказать. Но что-то мне определенно померещилось. Причем совсем недавно, наверное, во время этого странного приступа. Что было – не помню, но напугало это меня до усрачки. Давайте выкладывайте, почему спрашиваете?

– Дело в том, дружище, что у нас такие же странные провалы в памяти, – ответил Дмитрий. Леха Кочевник, привалившийся к оклеенной казенными обоями стене, согласно кивнул. – Помним только смутные ощущения, а конкретики – ноль.

– А что другие друзья-товарищи? Может, кто-нибудь на Масленицу банку маринованных мухоморов по ошибке распечатал?

– У остальных все как обычно, никаких проблем. У Ярого, правда, что-то неладное происходит, но он не комментировал. Значит, это связано с работой.

В это время в палату вошла медсестра. Быстро окинула взглядом палату и, убедившись, что посетители не безобразничают, сообщила:

– Так, ребята, вам еще тридцать секунд на разговоры-прощания и – на выход. Вашему другу отдых нужен, да и врач скоро подойдет.

– Ну ладно, ладно, хозяюшка. Уже уходим, – обезоруживающе улыбнулся Леха Кочевник.

– Илюша, старик, ты, в общем, поправляйся! – обратился к нему Дима Большой. – Вот тебе, кстати, твой мобильник, – он достал из кармана плоскую коробочку коммуникатора. – Звони, если что!