Текст книги "100 великих кораблей"

Теплоход «Армения»

Гибель грузопассажирского теплохода «Армения» в 1941 г. на Черном море стала одной из самых крупных морских катастроф периода Второй мировой войны. Теплоход относился к так называемой серии «крымчаков» – первых советских лайнеров, четыре из которых были построены на Балтийском заводе (в том числе «Армения»), а два – в Германии во второй половине 1920 х гг.

Основные данные: водоизмещение – 5770 т, длина 112 м, ширина – 15,5 м, высота борта – 7,84 м, два дизельных двигателя мощностью по 2000 л. с. каждый позволяли развивать скорость до 14,5 узлов, экипаж – 96 человек. Пассажировместимость – 518 классных, 125 сидячих и 317 палубных мест; грузоподъемность – 1100 т.

Суда были намечены к постройке перспективным планом 1923 г., головной теплоход, «Абхазию», заложили в 1925 г. Новые почтово-товаро-пассажирские теплоходы предназначались для плавания по портам крымско-кавказского побережья и в Средиземном море. Предполагалось, что на судне будет оборудовано свыше 500 пассажирских мест 1, 2 и 3 го классов, а для членов команды – двухместные каюты с одноярусными койками, расположенные в средней части теплохода над машинным отделением. Трюмы рассчитывались на прием 1000 т генеральных и 100 т рефрижераторных грузов или фруктов.

Крымско-кавказские теплоходы были до войны самыми крупными и самыми лучшими советскими пассажирскими судами. Они получили очень высокую оценку и у зарубежных специалистов. Не случайно, когда Испания заказала заводу Круппа два пассажирских теплохода, немцы взяли за основу «Канариаса» и «Балеариаса», которые курсировали между портами Испании и Канарскими и Балеарскими островами, проект «крымчаков». Их конструкция легла и в основу «Дагестана» и «Туркменистана» – двух теплоходов для Каспийского моря. И хотя в Великую Отечественную войну пять из шести теплоходов типа «Абхазия» погибли, опыт их эксплуатации пригодился при проектировании пассажирских судов послевоенной постройки.

С началом Великой Отечественной войны «Армения», как и другие суда, выполняла военные перевозки, оставаясь при этом в составе Черноморско-Азовского государственного морского пароходства. В конце августа 1941 г. она доставила из Севастополя и портов Кавказа отряд моряков-добровольцев, а также армейские части для пополнения войск Одесского оборонительного района. 16—20 сентября теплоход, вместе с другими судами, участвовал в переброске из Новороссийска в Одессу частей 157 й стрелковой дивизии.

«Армения»

6 ноября 1941 г. «Армения» вышла в свой последний поход. Командовал судном капитан Владимир Яковлевич Плаушевский. Около 17: 00 теплоход покинул Севастополь, эвакуируя госпитали и жителей города. Сразу после выхода из Севастополя последовал новый приказ – зайти в Балаклаву. Там к «Армении» подошли несколько катеров, и сотрудники НКВД погрузили на судно деревянные ящики. Накануне, 6 ноября, Сталин подписал приказ о срочной эвакуации из Крыма наиболее ценного имущества. В связи с этим предполагается, что в ящиках было золото и ценности из крымских музеев (есть версия и о том, что загадочный груз мог быть погружен в Ялте). В 2:00 7 ноября судно прибыло в Ялту, где взяло на борт еще много людей (достоверная информация отсутствует, называются цифры от нескольких сотен до нескольких тысяч). Пунктом назначения был Туапсе. На теплоходе находились персонал Севастопольского морского и ряда других военных и гражданских госпиталей (всего 23), руководство пионерлагеря «Артек», часть партийного руководства Крыма, эвакуируемые гражданские лица. Погрузка шла в полном беспорядке, садившихся на теплоход не переписывали по фамилиям, не было даже точно известно их число.

В это время немецкие войска быстро продвигались по территории Крыма, и над Ялтой нависла угроза захвата противником. Поэтому оставаться в порту было очень опасно, и капитан решил пренебречь предписаниями о том, что переходы у берегов Крыма следует совершать в темное время суток.

В 08:00 судно в сопровождении двух сторожевых катеров и двух истребителей И-153, вышло из порта. В 11:25 (истребительное прикрытие уже отсутствовало) было атаковано немецким самолетом-торпедоносцем He-111 из состава 1 й эскадрильи авиагруппы I/KG2 в точке с координатами 44°55′00″ с. ш. 34°17′00″ в. д. «Хейнкель» зашел со стороны берега и с дистанции 600 м сбросил две торпеды. Одна из них попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты судно затонуло. Спасти удалось лишь восемь человек. Сохранились воспоминания жительницы Ялты Анастасии Поповой, одной из спасенных: «6 ноября 1941 года я по совету знакомых решила эвакуироваться из Ялты. С большим трудом меня взяли на борт, поскольку «Армения» была и так переполнена ранеными и беженцами. Выйдя в море, теплоход был атакован вражеской авиацией. Начался сущий ад. Взрывы бомб, паника, крики людей – все смешалось в неописуемом кошмаре. Люди метались по палубе, не зная, куда укрыться от огня. Я прыгнула в море и поплыла к берегу, теряя сознание. Как оказалась на берегу – даже не помню». Обратите внимание на подробность: женщина упоминает о многочисленных взрывах, хотя, согласно официальной версии, в теплоход попала одна торпеда.

С катастрофой «Армении» связан ряд загадок, ответы на которые до сих пор не найдены. Неизвестно точное число погибших. В советское время в различных источниках указывались цифры от 5000 до 7000 человек, хотя реальное их число скорее всего значительно больше. Существуют расхождения и в определении координат гибели теплохода. Не исключено, что «Армения» направилась не в Туапсе, а в Севастополь (возможно, что приказ об изменении пункта назначения был получен в самый последний перед выходом момент). Существует версия, что причиной катастрофы стали преступные ошибки командования Черноморского флота. Переполненный теплоход вместо того, чтобы совершить переход к Кавказскому побережью в темное время суток в относительной безопасности, был отправлен командованием в Ялту, хотя в Севастополе находились десятки менее ценных судов, которые бы могли произвести эвакуацию из этого города. В результате погрузка затянулась на всю ночь, и капитан был вынужден выйти в море из Ялты уже утром. Его решение было оправдано, поскольку Ялта не имела никаких средств противовоздушной обороны, и в случае налета неприятельской авиации судно превращалось в неподвижную мишень. Кроме того, в любой момент Ялта могла быть захвачена наступавшими немецкими частями, о чем говорилось выше. В море же теплоход имел возможность уклоняться от атак маневрированием, да и осенняя погода оставляла надежду на то, что удастся избежать обнаружения противником.

Разрешить хотя бы часть этих загадок можно было бы в случае обнаружения «Армении» на дне Черного моря. В 2000 х гг. Департамент морского наследия Украины начал поисковые работы на предполагаемом месте гибели судна, которые не привели к успеху. В 2006 г. по просьбе украинской стороны к работам подключился Институт океанографии и океанологии США под руководством Роберта Балларда. Американцы нашли в предполагаемом районе гибели судна множество интересных объектов, однако «Армения» так и не была найдена.

Броненосец «Адмирал граф Шпее»

После поражения Германии в Первой мировой войне державы-победительницы решили наложить на ее флот множество различных ограничений. Они тщательно проработали параграфы соглашений, согласно которым водоизмещение новых кораблей, призванных заменить выслужившие 20 летний срок броненосцы, не могло превышать 10 000 т («длинных», по 1016 кг). При этом максимальный калибр артиллерии не оговаривался: считалось, что в отведенные рамки можно «впихнуть» лишь тяжелый крейсер или корабль береговой обороны. При этом сами победители при заключении Вашингтонского договора решили установить для своих крейсеров не только аналогичный предел водоизмещения, но и ограничить калибр их артиллерии – не свыше 203 мм.

«Адмирал граф Шпее»

Когда немцы начали проектирование кораблей для замены броненосцев, они сперва действительно пошли по привычному пути: разработали корабль береговой обороны с 38 см пушками и обычный тяжелый крейсер «вашингтонского» типа с 210 мм орудиями. Однако после нескольких проработок у них возник совершенно необычный проект.

Во-первых, в качестве главных машин решили использовать дизели. Во-вторых, главное вооружение должно было состоять из шести 28 см орудий в двух трехорудийных башнях. В-третьих, большое внимание уделили системе управления огнем, которая оказалась весьма удачной и совершенной. В-четвертых, необычно мощной для корабля крейсерского класса стала броневая защита. С применением дизелей напрямую увязывалась огромная дальность плавания, а стремление к всемерной экономии веса привело к использованию ряда технологических новинок при постройке. Правда, новые броненосцы получились дорогими, а потому в Веймарской республике не смогли сразу выделить средства на строительство трех единиц. В результате головной «Дойчланд» был заложен в феврале 1928 г., второй в серии «Адмирал Шеер» – в июне 1931 г., а последний «Адмирал граф Шпее» («Admiral Graf Spee») – лишь 1 октября 1932 г. В строй он вошел в январе 1936 г. Строительство этого самого совершенного из дизельный рейдеров фактически велось уже после прихода к власти нацистов, которые не так опасались международных скандалов из-за нарушения «подлых и преступных договоров, несправедливо навязанных Германии».

Корабль, построенный на верфи в Вильгельмсхафене, имел следующие тактико-технические характеристики: водоизмещение стандартное – 12 100 т, полное – 16 582 т. Длина по ватерлинии – 181,7 м, наибольшая – 186 м, ширина – 21,65 м, осадка наибольшая – 7,43 м. Общая мощность восьми главных дизелей – 56 800 л.с., скорость хода – 26 (максимальная – 28) узлов, дальность плавания экономическим ходом – 16.300 миль. Толщина броневого пояса – до 100 мм, палуб – до 70 мм, башен – до 140 мм, рубки – 150 мм. Общий вес брони составлял 3000 т. Артиллерийское вооружение состояло из 2 × 3 28 см (283 мм) орудий главного калибра, 8 1 15 см орудий вспомогательного калибра, 3 2 105 мм зенитных пушек, а также 4 2 37 мм 10 1 20 мм зенитки. Артиллерию дополняли два четырехтрубных 533 мм торпедных аппарата в легкобронированных установках. Имелась также катапульта и оборудование для размещения двух поплавковых разведчиков. Экипаж превышал 1000 человек. Стоит отметить, что еще до начала Второй мировой войны «Адмирал граф Шпее» получил пусть еще довольно примитивный, но уже вполне работоспособный радиолокатор.

Было совершенно понятно, к какому классу отнести эти корабли, англичане придумали для них специальное название «Pocket battleship» – «карманный линкор». В Германии они официально числились броненосцами (Panzerschiffe).

Вскоре после завершения испытаний броненосец отправился в пробное плавание в Атлантику, а в декабре 1936 г. вошел в состав германской эскадры, действовавшей у берегов охваченной гражданской войной Испании. Непосредственно в водах у Пиренейского полуострова «карманный линкор» побывал неоднократно, но каждый раз находился там сравнительно недолго и ничем особо не отметился, зато часто участвовал в различных торжественных мероприятиях. Например, представлял Германию во время торжеств на Спитхедском рейде в мае 1937 г.

Когда в августе 1939 г. напряженность в Европе начала быстро возрастать и стало ясно, что дело идет к очередной войне, командование решило загодя вывести рейдер на просторы Атлантики. Корабль, которым командовал капитан цур зее Г. фон Лангсдорфа покинул Вильгельмсхафен 21 го числа и успешно вышел в океан. К 1 сентября – дню немецкого нападения на Польшу – он находился в Центральной Атлантике, где успешно встретился с также загодя покинувшим Германию судном снабжения «Альтмарк».

10 сентября «карманный линкор» пересек экватор и направился дальше на юг, но приказ начать активные действия из Германии поступил только 25 го числа. В последний день месяца был захвачен британский пароход «Клемент», причем его потопление сопровождалось целым рядом «шуточек»: судно никак не желало тонуть, а две выпущенные торпеды прошли мимо. Пришлось использовать артиллерию. Соблюдая законы крейсерской войны, Лангсдорф обеспечил английским морякам возможность спастись, но демаскировал свой корабль. Англичане и французы немедленно бросили на поиск «карманника» несколько сильных соединений. В дальнейшем, действуя в Южной Атлантике и выйдя в Индийский океан, «Адмирал граф Шпее» захватил еще восемь призов. При этом для поиска очередных жертв активно использовался бортовой самолет Ar-196. Последнюю добычу рейдер отправил на дно 3 декабря, а вслед за этим пересадил очередных пленников на «Альтмарк», отправив тот в Германию. Сам же истребитель торговли двинулся к устью Ла-Платы.

К этому времени англичане сумели правильно определить местонахождение броненосца, и в тот же район прибыла эскадра коммодора Г. Харвуда в составе тяжелого крейсера «Эксетер» и легких крейсеров «Аякс» и «Ахиллес». Противники обнаружили друг друга рано утром 13 декабря, причем немцы сперва приняли легкие крейсера за эсминцы. Командир «карманного линкора» решил сосредоточить огонь только на тяжелом корабле, и с 06:18 до 07:40 «Эксетер» получил несколько попаданий и вышел из боя. Однако легкие крейсера воспользовались тем, что внимание врага сосредоточилось на тяжелом крейсере, и решительно пошли на сближение. Они добились множества попаданий и, хотя их шестидюймовые снаряды не могли нанести броненосцу слишком тяжелых повреждений, заставили его отказаться от намерения добить «Эксетер». Хотя в результате сражения все три «британца» пострадали (общие потери – 72 убитых), причем сильнейший из них вышел из строя, «карманному линкору» тоже досталось. На нем погибли 36 человек и имелись повреждения, но главное – его командир утратил уверенность в себе. Не пытаясь расправиться с «наглецами», он предпочел уйти в нейтральный порт – столицу Уругвая Монтевидео.

Срок пребывания там по международным законам истекал вечером 17 декабря 1939 г. К этому времени на помощь к «Аяксу» и «Ахиллесу» подошел тяжелый крейсер «Камберленд», но немцы переоценивали силы противника и решили не выходить в море на верную гибель. Около 18 часов «Адмирал граф Шпее» покинул, а двумя часами позднее он был взорван собственным экипажем на границе территориальных вод. Корабль горел трое суток, а его разрушенный остов затонул на мелководье. Капитан цур зее Лангсдорф застрелился в Буэнос-Айресе 20 декабря…

«Альтмарк» в норвежских водах перехватили английские эсминцы, всех пленных удалось освободить. Два других броненосца – «Лютцов» (бывший «Дойчланд») и «Адмирал Шеер» – в декабре 1939 г. перечислили в тяжелые крейсера. Оба они погибли в последний месяц войны. А остов «Адмирала графа Шпее» частично разобрали на металл, частично оставили на месте гибели. Уже в 2000 е гг. подводные археологи подняли на поверхность немало различных предметов, включая отдельные орудия.

«Вильгельм Густлофф»

Во второй половине 1930 х гг. германская организация «Крафт Дюрч Фройде» («Сила через радость»), призванная обеспечить полноценный отдых рабочих и служащих, приняла решение заняться морскими круизами. Для этой цели сначала фрахтовались суда различных германских компаний, а в 1935 г. «Крафт Дюрч Фройде» заказала для себя два первоклассных круизных судна – «Вильгельм Густлофф» («Wilhelm Gustloff») и «Роберт Лей». Первый из них был заложен в мае 1937 г. на верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге. Новое судно назвали в честь нацистского партийного лидера, основателя и главы швейцарского отделения НСДАП. Он был убит еврейским студентом Давидом Франкфуртером в 1936 г., после чего был объявлен в Третьем рейхе «мучеником».

«Вильгельм Густлофф»

Основные данные двух формально однотипных судов несколько различались. Валовая вместимость «Вильгельма» составляла 25 484 брт, длина – 208,5 м, ширина – 23,5 м, осадка – 7 м, силовая установка состояла из четырех восьмицилиндровых дизельных двигателей «Зульцер» общей мощностью 9500 л.с., скорость – 15,5 узлов, экипаж – 417 человек. Во время круизного рейса теплоход мог принять на борт 1463 пассажира.

В плане размещения туристов лайнеры были весьма демократичны: на них имелся один-единственный класс, причем уровень комфорта считался достаточно высоким. Оба судна были оборудованы, например, крытыми плавательными бассейнами. «Вильгельм» и «Лей» можно считать прототипами современных круизных судов: они имели небольшую осадку, позволявшую им заходить в большинство европейских портов. Экономичная силовая установка позволяла подолгу обходиться без бункеровки. Правда, новые лайнеры не могли похвастаться высокой скоростью, что, впрочем, не являлось существенным недостатком. Кроме того, дизели имели довольно высокий уровень вибрации.

В марте 1938 г. «Вильгельм Густлофф» отправился в первое плавание. Судно перебазировалось на Средиземное море и стало совершать недельные круизы вокруг Италии, куда отдыхающие из рейха доставлялись поездами. Уже в первом же рейсе «Вильгельму», его капитану и команде довелось заслуженно прославиться – в тяжелейших штормовых условиях была проведена операция по спасению экипажа гибнувшего английского парохода «Пегауэй».

26 августа 1939 г. «Вильгельм» был отозван из круиза в Гамбург. В качестве санитарно-эвакуационного транспорта его привлекли к участию в Норвежской кампании. До конца ноября 1940 г. судно совершило четыре рейса в Норвегию и один на Балтику, перевезя более 7000 раненых. Когда нужда в активном использовании «Вильгельма» отпала, судно перевели Готенхафен (Гдыню) и превратили в общежитие курсантов 2 й учебной дивизии подводного плавания. На борту лайнера оборудовали также несколько учебных классов, а практические занятия – например, по водолазному делу – проводились в плавательном бассейне судна. После обучения выпускники школы направлялись во вновь формируемые экипажи подводных лодок. Во время своей стационарной службы «Вильгельм» дважды – 9 октября 1943 г. и 18 декабря 1944 г. – попадал под бомбежки союзной авиации, но смог избежать повреждений.

В январе 1945 г., после успехов Советской армии в Польше и Восточной Пруссии, в действие вступил план «Ганнибал». Он предусматривал переброску учебных частей германского подплава, дислоцированных в районах Восточной Балтики, в порты Кильской бухты.

21 января капитан «Вильгельма Густлоффа» Фридрих Петерсен получил приказ готовиться к выходу в море. Четыре дня спустя, после проверки всех систем долго простоявшего без хода судна, лайнер был готов к плаванию. На его борту находились 173 человека экипажа, 918 офицеров и матросов школы подплава под командованием корветтен-капитана Вильгельма Цана и 373 женщины-военнослужащие вспомогательной службы кригсмарине. К 30 января – дню отплытия – «Вильгельм» принял более 4000 беженцев из Восточной Пруссии, в результате чего на момент выхода в море на судне разместилось около 6600 человек, из них приблизительно 2000 женщин и 3000 детей.

Вечером того же дня, в 23:08 «Вильгельм Густлофф» был торпедирован советской подводной лодкой С-13 под командованием капитана третьего ранга А.И. Маринеско. В левый борт судна попало три торпеды: одна – в носовую часть, вторая – в район капитанского мостика, и третья – в район миделя. Несмотря на то, что все водонепроницаемые двери судна тут же были закрыты, сразу стало ясно, что оно скоро затонет. Третья торпеда вывела из строя силовую установку лайнера, что повлекло за собой его полное обесточивание. Сигнал бедствия был послан с борта сопровождавшего «Вильгельм» в этом походе торпедолова «Лёве». «Вильгельм Густлофф» начал погружаться носом, с нарастающим креном на левый борт. В первые же секунды после взрывов беженцы с нижних палуб стали рваться наверх, к спасательным шлюпкам и плотикам. В результате давки, возникшей на лестницах и в проходах перегруженного судна, погибли, как выяснилось позже, около тысячи человек. Многие, отчаявшись добраться до спасательных средств, кончали жизнь самоубийством или просили пристрелить их.

Многие члены команды лайнера, приписанные к шлюпкам, погибли при взрывах, и руководство спасательной операцией взяли на себя подводники. Они позволяли садиться в спускаемые шлюпки только женщинам и детям. Естественно, ни о какой гребле в укомплектованных таким образом плавсредствах речи не шло, шлюпки начало разносить по холодному зимнему морю. Лишь немногие счастливцы были сняты с палуб «Вильгельма» и подобраны из шлюпок «Лёве» и подошедшим к месту катастрофы большим миноносце Т-36.

Около полуночи, когда крен лайнера достиг 22о, капитан Петерсен отдал приказ оставить судно и спасаться. В ожидании погрузки в шлюпки огромное число беженцев столпилось на застекленной прогулочной палубе. Когда в носовой части палубы появилась вода, в проходах на шлюпочную палубу вновь началась давка. Попытки выбить толстые триплексы остекления ни к чему не привели. Лишь одно из бронированных стекол, находившееся уже ниже уровня воды, в конце концов лопнуло, и через образовавшуюся брешь несколько человек были выброшены на поверхность моря. До полного погружения лайнера на его борту погибли еще около 2500 человек. «Вильгельм Густлофф» затонул с креном около 90° вскоре после полуночи. Агония лайнера продолжалась всего около часа. При температуре воздуха минус 18° у людей, находившихся в шлюпках, оставалось немного шансов выжить. Очень многие умерли от переохлаждения. По приблизительным подсчетам, после посадки в спасательные средства погибло около 1800 человек. Точное число жертв катастрофы до конца не выяснено – по мнению исследователей, в зависимости от оценки имеющейся в их распоряжении информации, оно колеблется от 5340 до 9343 человек, включая около 3000 детей. «Вильгельм Густлофф» до сих пор лежит в месте своей гибели неподалеку от Гдыни.

В СССР, да и в современной России пропаганда объявила атаку С-13 «атакой века». С потоплением «Вильгельма» связывался ряд легенд: якобы на его борту находились сформированные и обученные экипажи для новых немецких подводных лодок (хотя были там лишь курсанты «учебки») и нацистские бонзы, в Германии после гибели теплохода был объявлен трехдневный траур, а Гитлер назвал А.И. Маринеско своим «личным врагом». Но за всю войну трехдневный траур объявлялся только по уничтоженной в Сталинграде 6 й армии вермахта, а советские публикации путают траур, объявленный в 1936 г. после гибели швейцарского нациста В. Густлоффа с якобы объявленным после затопления судна. Гитлер не объявлял Маринеско и своим личным врагом. Миф о бонзах объясняется тем, что эвакуационные документы большинства пассажиров заверялись местным партийным руководством (подобная же практика существовала и в СССР при перемещении населения из прифронтовых районов в тыл). Впрочем, несостоятельна и другая крайность – обвинения Маринеско в совершении военного преступления. Атаковав «Вильгельм», командир С-13 выполнял свой долг. Транспорт не был официально объявлен госпитальным судном, да к тому же шел в сопровождении боевого корабля. Поэтому обвинять Маринеско в излишней жестокости просто нельзя.