Текст книги "Белые лисы"

Минуты, казалось, превратились в часы. Позднецвет услышал шелест сухих листьев. Теперь рептилии искали их совсем рядом. Друзья вновь крепко схватили друг друга за лапы. Сейчас уже темнело, и они понимали, что сумерки могут им помочь – в темноте их убежища совсем не видно. Преследователи переговаривались свистом и шипением – их языка не знал никто, однако по звукам стало понятно, что теперь враги совсем близко. Вот в дыру просунулось копье, скользнуло по спине Дипплера, оцарапало лапу Позднецвету и воткнулось в землю. Наконец, убедившись, что под деревом никого нет, жаба вытащила копье. Друзья лежали совершенно неподвижно, понимая, что болото кишит жабами, ящерицами и тритонами. Они оказались в ловушке.

ГЛАВА 29

Эскрод сидел в засаде перед аббатством. Ночь была теплой и безлунной, вокруг стояла тишина. Белолис вдруг встрепенулся от радости, – кажется, он нашел решение. Главные ворота Рэдволла запирались только длинным брусом, который клали на четыре широких кронштейна – по два на каждой створке ворот. Если вчетвером налечь на копье и просунуть его между створками, а потом дернуть вверх, брус упадет. Эскрод еще около часа сидел и в сумерках просчитывал, удастся ли его план. Потом он подобрался к воротам, просунул топор между створок и попытался приподнять тяжелый брус. Тот слегка сдвинулся с места. План должен сработать!

Оставалось привести сюда Предан и вернуть армию. Белолис еще послушал тихий звон аббатского колокола, отзванивающего полночь. Если повезет, Вэннана, Предан и Чернохвост со своими дикарями прибудут на рассвете, как раз когда все рэдволльцы будут крепко спать, ни о чем не подозревая. Почти слившись с землей, Эскрод лежал, наблюдая, как часовые лениво расхаживают по стене. К рассвету, если их не сменят, они уснут.

Когда высоко в небе запел первый жаворонок, армия захватчиков вернулась. По приказу Вэннаны все залегли во рву, который тянулся вдоль тропинки у западной стены. Эскрод показал на неподвижных часовых на стене:

– Смотри, как я и говорил, они почти заснули. Наверняка все аббатство спит, ну кроме разве что нескольких поваров, которые поднялись готовить завтрак.

Чернохвост достал свою кривую саблю.

– Хорошее время выбрал Волшебнолис. Кийй-аарр! Главное – ударить вовремя!

Эскрод метнул на дикаря раздраженный взгляд:

– Не беспокойся, мой план сработает. Все, что от тебя требуется, – исполнять приказы! А думать должны Белолисы.

Чернохвост облизнул клинок.

– Волшебнолис отдает приказы, а мы убиваем, убиваем!

Предан дала узкое копье четырем крысам, которых она сама отобрала, – все они были как на подбор – сильные, крепкие звери.

– Отлично! Вы, четверо, пойдете за мной и Эскродом. Вэннана, жди нашего сигнала, мы взмахнем копьем, когда все будет готово. А теперь пошли. И никаких криков и воплей, в Рэдволле не должны знать о нашем присутствии! Ясно?

Вэннана осмотрела дикарей, которые приплясывали от нетерпения. Ей надо было убедиться, что все поняли ее приказание.

– Мы молча откроем ворота и тихо войдем в аббатство.

Старый отец Батти провел бессонную ночь в приврат-ницкой. Уже начался рассвет, когда он понял, почему ему не удалось хорошенько отдохнуть: он пропустил ужин! Летописец никогда не мог уснуть на пустой желудок. Поэтому он решил, что вознаградит себя ранним завтраком да заодно поможет на кухне. Он уже отправился к аббатству, как вдруг услышал осторожные шаги за воротами и глухой стук упавшего на землю бруса. В сероватом предутреннем свете летописец разглядел шесть серых фигур – двух Белолисов и четырех крыс, которые замахали кому-то копьем. Изо рва стали вылезать другие тени, и все они направлялись к воротам аббатства. Батти со всех ног бросился к главному зданию, крича во все горло:

– Атака! На нас напали! Бейте набат!

Рузвел встал рано и помогал поварам. Он собирался пойти в сад набрать яблок и уже выходил из кухни с корзиной, когда услышал крики. Водяная крыса с копьем наперевес гналась за Батти, чтобы не позволить ему добежать до аббатства и предупредить о вторжении. Негодяй уже занес копье, но Рузвел швырнул в него корзину и, подскочив, пнул врага в живот. Схватив копье, он метнул его в хорька, который вел на приступ целую армию. Потом Рузвел схватил Батти за лапу и втащил в дом, захлопнув дверь прямо перед носом преследователей. Запирая двери, Рузвел кричал:

– Вставайте, рэдволльцы! На нас напали! Они проникли на земли аббатства!

Гром в ярости сбежал по ступеням в Большой зал.

– Подумать только, Руз! Первую же ночь, как мы с тобой не вышли на стену, на нас напали!

Землеройки, рэдволльцы, бродячие артисты собирались в Большом зале. Многие были полуодеты, другие вообще в ночных рубашках. Гром, не дав им опомниться, скомандовал:

– Загораживайте столами окна! Траггло и Мелиот, раздавайте любое оружие, какое найдете! Флориан, вы со своими артистами забаррикадируйте дверь! Сестра Тер-нолиста, проследите, чтобы малыши сидели наверху и не мешали! Рузвел, беги наверх к окну и посмотри, что там делается!

Барсучиха Крегга подошла к Грому:

– Чем я могу помочь?

Эллайо и Римроза подхватили ее за лапы.

– Идите с нами наверх, мы посмотрим, как можно держать оборону из верхних окон!

Перед аббатством разгорелась ссора между Эскродом и Чернохвостом.

– Тупоголовый болван! Дикарь несчастный! Тебе что было сказано? Идти тихо!

– На себя посмотри, Волшебнолис! Мы вошли тихо-тихо, а кричала старая мышь. Она всех и предупредила!

Вмешалась Вэннана.

– Он прав, брат, мы вошли без единого звука. Их предупредил тот старик.

Эскрод, раздраженный неудачей, накинулся на сестру:

– А тебя кто спрашивает? На стене было восемь часовых, но этот кретин со своими дикарями убил семь из них. У нас остался только один заложник! Может, в угоду Чернохвосту и его убьем?

Землеройка Майон, раненный в бок, лежал на траве. Он извернулся и пнул Чернохвоста:

– Давай, убей меня, вонючка! Я связан, а вас здесь много. Для такого героя, как ты, это не трудно!

Хорек в ответ пнул пленника:

– Киийй-арр, за это ты получишь! Эскрод оторвал Чернохвоста от его жертвы:

– Идиот! Только убей землеройку, и я покончу с тобой!

Чернохвост взмахнул саблей перед носом у Белолиса:

– Киийй-аррракакк! Отлично! Иди сюда, Волшебнолис, хочешь драться с Чернохвостом, давай! Люблю драться! Киий-аааррр!

Предак растащила их.

– Да что с вами случилось? Нам надо драться с рэдволльцами. Мы должны ворваться в аббатство!

Рузвел спустился вниз мрачный.

– Они повсюду, а главные ворота распахнуты настежь. Баргл мертв, и шесть других землероек, что стояли с ним на страже, тоже. Майон у них, он еще жив. Что будем делать?

Гром сел на нижнюю ступеньку и задумался.

– Мы не можем выйти из аббатства и драться с ними – их намного больше. И потом, надо думать и о малышах, да и стариков здесь полно. Похоже, мы в ловушке.

На пол обрушился целый каскад осколков, Флориан едва успел отскочить в сторону. От возмущения уши у него встали торчком.

– Они швыряют камни в окна! Вандалы! Разрушители!

Он подбежал к одному окну, вскочил на стол и принялся кидать камни обратно в нападавших.

– Ах вы, безмозглые болваны! Получи, мерзавец! Вот тебе! Ха-ха-ха! В одного я попал, прямо в его тупой лоб! Да-да!

Гром вытащил из-за пояса пращу.

– Отлично, господин Флориан! Будем делать то же самое. Руз, кидаем камни обратно.

Рэдволльцы выстроились у окон, швыряя в нападающих камни и все, что попадалось под лапу. Однако враги стали засыпать защитников стрелами и копьями. Гром бросился к кроту, в которого попало копье, но тот уже был мертв. Быстроглаз скрипнул зубами и крикнул другу:

– Рузвел, принеси большие луки!

Вскоре Рузвел вернулся с луками и стрелами.

– Один из них пропал, Гром. Я нашел только два. Жаль, здесь нет Командора, он отлично стрелял!

Гром натянул тетиву и пустил стрелу в разбитое окно. Снаружи раздался крик.

Перед аббатством валялось уже с десяток врагов, когда Эскрод решил отступить. Он приказал прекратить огонь и развести костер посреди газона. Когда пламя разгорелось, Белолис бесстрашно встал перед ним и закричал:

– Рэдволльцы, слушайте меня! Вы окружены. Выходите!

Флориан крикнул в ответ:

– Никогда! Попробуйте войти и вывести нас!

– Мы можем войти и взять аббатство приступом, но это займет много времени, многие из вас успеют к этому времени погибнуть, а малыши будут голодать. Если вы не выйдете немедленно, мы убьем пленника.

Не повернув головы, он скомандовал Вэннане:

– Приведи землеройку.

Гром сел на стол, глядя на Рузвела, и положил голову на лапы.

– Не хочу ничего видеть и слышать. Ты сам знаешь, что они сделают с беднягой Майоном.

А в окне спальни слепая барсучиха Крегга натягивала большой лук, который так и не смог отыскать Рузвел. Римроза ужасно удивилась. Она еще никогда не видела, чтобы лук натягивали так туго – его концы едва не сходились. Стрела готова была сорваться с тетивы в любую секунду. Крегга повернула голову к Эллайо.

– Немного ниже и левее, Крегга, теперь чуть-чуть выше, так, отлично. Прямо в голову мерзавцу!

Барсучиха пустила стрелу, та пролетела сквозь костер, перелетела через газон, за ворота и пропала где-то вдали, хотя Эскрод оказался первой целью, которую она поразила. Стрела просто пронзила его насквозь.

Чернохвост выхватил из костра ветку и швырнул в разбитое окно. Траггло Остроспин едва успел пригнуться. До рэдволльцев донесся вопль хорька:

– Сожжем Рэдволл! Киийаааррр! Сожжем, сожжем, сожжем!

Подожженные стрелы влетали в окна аббатства. Кро-тоначалышк Губбио приказал своей команде:

– Хуррр, скорее тащите ведра с водой, мокрые полотенца – надо все тушить! Быстрее!

Ошеломленный Рузвел уставился на Флориана и Грома.

– Они собираются сжечь аббатство вместе с нами!

Новый залп горящих стрел поджег гобелены и занавески. Рэдволльцы в дыму и чаду носились туда-сюда, хлопая мокрыми полотенцами. Кротоначальник попробовал было передавать воду с кухни по цепочке, но вскоре оставил эту мысль.

– Бесполезно, хуррр. У нас скоро кончится вода!

Крегга спустилась вниз и о чем-то быстро переговорила с Рузвелом и Громом. Они тотчас согласились с ее планом.

Гром приказал немедленно осуществлять этот план.

– Спликкер, вооружи своих землероек. Траггло, собери всех рэдволльцев, которые могут сражаться, и дай им оружие. Господин Флориан, подойдите к окну и скажите, что мы выходим.

Флориан вспрыгнул на стол и закричал:

– Перемирие! Слышите, мы объявляем перемирие! Мы выходим! Прекратите огонь!

Предак дала сигнал, и атака прекратилась. Потом она крикнула в сторону аббатства:

– Выходите безоружными, все сразу и прямо сейчас, или я прикажу снова начать обстрел!

Флориан высунул голову в окно:

– Подожди, Белолис, у нас есть раненые и малыши. Нам нужно несколько минут, чтобы вывести их!

У двери собралась маленькая группа перепачканных сажей защитников, они вооружились всем, что попало под лапу. Крегга шла, опираясь на плечи Грома и Руз-вела.

– Друзья, вы уверены, что хотите это сделать? Гром посмотрел на барсучиху:

– Другого выхода все равно нет. Вы только не позволяйте им прорваться внутрь.

Крегга кивнула:

– Не беспокойся, Гром Быстроглаз, пока аббатство стоит, я не позволю им войти. Я рада, что познакомилась с тобой!

Гром галантно поклонился:

– Это я рад, сударыня. Открывай дверь, Регуб!

Чернохвост увидел, как дверь аббатства медленно открылась. Из нее вышло не больше двадцати рэдволльцев, но за дверью он успел разглядеть блеск оружия. Они стояли, молча глядя на врагов. Хорек рассмеялся:

– Кииййаааррр! Пришли сражаться!

Флориан, который по-прежнему сидел в окне и заговаривал врагам зубы, мгновенно оставил все свое красноречие. Он схватил осколок стекла, запустил им в хорька и заорал:

– Вперееееееед!

И они бросились вперед, на вражескую армию, крича каждый свое:

– Регуууууууууубааааа!

– Логалогалогалогалоооооог! – Рэдвооооооолл!

Вэннана стояла совершенно спокойно, глядя на приближающихся рэдволльцев. Лисица достала из-за пояса топор, сказав:

– Наконец-то этот день настал. Сейчас они сполна заплатят за…

Закончить фразу лисица не сумела – ее сразил дротик, брошенный выдрой.

Целая команда выдр бросилась наперерез врагам, не ожидавшим такого нападения с тыла. Во главе выдр бежал Командор.

– Задайте им жару, друзья! Редвоооооолл! Выдры бросились на врагов, сокрушая все на своем пути. Тут и там мелькали татуировки кланов, в воздух взлетали дротики и камни из пращей, звенели клинки. Сверху, из окон спальни, раздался дружный крик – малыши и взрослые приветствовали своих спасителей.

– Поддайте им, господин Флориан!

– Давай, Гром, сынок, покажи, что ты – Быстроглаз!

– Хурр, вы им покажете, господин Командор!

– Рузвел, дружище, Белолис убегает! Скорее! Предак уже почти добралась до ворот, когда Рузвел бросился за ней. Лисица проскользнула вверх по ступеням, завернулась в плащ и помчалась по стене, оглядываясь назад, на преследующего ее Регуба. Так она влетела в расставленные лапы Борракуля. Тот сжал ее шею мертвой хваткой.

– Теперь ты заплатишь за смерть моего брата Элахима!

Чернохвост дрался не на жизнь, а на смерть. Он добрался до двери, ведущей в аббатство. Флориан завопил:

– Хорек у самой двери, сударыня, наверное, познакомиться хочет!

Дверь слегка приоткрылась. Чернохвост пискнул от страха, когда огромная лапа барсучихи втащила его внутрь. Больше его никто никогда не видел.

Командор взобрался на стену и крикнул:

– Бросайте оружие, и мы вас пощадим. Друзья, окружите их и ведите к северо-западному углу. Если будут сопротивляться – пощады не давать!

Остатки вражеской армии быстро побросали на землю оружие. Их отвели в угол, где они и сидели, положив лапы на голову. Командор уже начал спускаться по ступенькам, когда заметил Борракуля, который расхаживал по стене.

– Да, а что с твоим Белолисом?

Борракуль пожал плечами и перегнулся через стену:

– Исчез! Сам знаешь, Командор, как они это проделывают!

Командор, который совсем недавно слышал глухой удар о землю, с непроницаемым видом кивнул:

– Да, понятно, куда он делся!

Отец Батти смотрел на сложивших оружие врагов. Голос летописца звучал спокойно:

– Не бойтесь. Мы, в Рэдволле, держим свое слово. Мы не убьем вас, как, несомненно, сделали бы вы и ваши хозяева, если бы победили. У нас в аббатстве нет ни рабов, ни заключенных, так что можете идти на все четыре стороны. Вас разделят на десять групп и отпустят в разное время, пятеро уйдут в одну сторону, пятеро – в другую, пока в Рэдволле никого из вас не останется. Брат Мелиот даст вам провизию на два дня. Это все.

Флориан, верный себе, поправил Батти:

– Э, нет! Прошу прощения, отец Батти, позвольте и мне поговорить с этими злобными негодяями. Спасибо! А теперь слушайте и запоминайте! Вы и шагу отсюда не сделаете, пока не вычистите и не приведете в порядок все аббатство, ясно? А теперь все вместе скажите: «Да, господин!»

Нестройный хор голосов не удовлетворил взыскательного зайца. Флориан взмахнул палкой:

– Очень плохо! Вы даже говорить как следует не умеете! Ну-ка давайте еще разок, а то придется мне вас учить! Да-да!

Пришел Майон, на боку которого красовалась повязка. Он подмигнул Флориану:

– Позвольте-ка мне, господин. Я вижу тут одного или двух негодяев, которые пинали меня чуть раньше, когда я лежал связанный. А теперь слушайте меня, трусы! Я не такой мягкосердечный, как господин Флориан, так что, если я вам приказываю что-то сделать, вы должны быстренько исполнять приказание, иначе пожалеете, что не погибли на поле боя. Ясно? А теперь мне очень хочется услышать, как вы говорите «Да, господин!».

Все пленные громко, в один голос, завопили: «Да, господин!» Такого дружного и слаженного хора Флориану еще не доводилось слышать.

Гром и Рузвел сидели в саду вместе с Римрозой и Эллайо и слушали, как Крегга объясняет аббатским малышам:

– Теперь вы в безопасности, мои маленькие, и Рэдволл тоже. Мы снова будем жить мирно и спокойно. Плохие звери хотели захватить наше аббатство, и нам пришлось с ними сражаться.

Шалопай наморщил носик:

– Поэтому господин Фло, и Гром, и Рузвел, и Траггло дрались с этими зверями на газоне? Мне не понравилось, я испугался. Хорошо, что Командор пришел со своими выдрами.

Крегга кивнула:

– Никому из нас это не понравилось, Шалопай, но пришлось поступить именно так. Потому что иначе эти звери захватили бы наше аббатство. Но теперь нам придется многое чинить и исправлять.

Вугглер пискнул:

– Мы тоже будем исправлять. У нас с Шалопаем есть большой молоток и гвозди. Мы будем чинить аббатство. Бум, бум, бум!

Крегга посадила Вугглера к себе на колени:

– Очень хорошо. Но ведь есть еще много такого, что надо исправить: разбитые сердца, плохие воспоминания, потерянные друзья. Все это тоже надо исправлять, но тут уж только время поможет. А вы пока можете спокойно спать в кроватках, зная, что все хорошо.

Римроза сидела, держа за лапы Грома и Эллайо. Она хлюпнула носом, не в силах сдержать непрошеные слезы.

– Если бы только Песенка была здесь! Где она и ее друзья?

Крегга повернулась в сторону Римрозы:

– Я видела сон, что они вернутся еще до того, как опадут с деревьев листья. Не волнуйся. Я уверена, где бы ни были Песенка, Позднецвет и Дипплер, они сумеют расположить к себе добрых зверей и защититься в случае необходимости. Где бы они ни были, они сумеют справиться со всеми трудностями!

ГЛАВА 30

Наступила ночь. Позднецвет лежал под сгнившим стволом клена, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Стоял такой шум, что он рискнул шепнуть друзьям:

– Интересно, в чем у них там дело? Дипп выплюнул прелый лист и мрачно ответил:

– Мы никого не одурачили. Наши следы вели к этому дереву. Могу поспорить, они сейчас устроили что-то вроде победного танца, а может, готовят для нас котел!

Бурбл включился в спор:

– Да, да, печально, но факт. И вообще, я думаю, что лучше бы нас взяли в плен, чем лежать здесь и нюхать эту дрянь всю ночь. Даже когда за нами гналось мое племя, и то оыло лучше. Подождите, что это?

Позднецвет прислушался:

– Тишина, вот что это, Бурбл. Может, они все-таки не знают, что мы здесь? Как вы думаете, стоит выбраться и осмотреться?

Дипплер сразу принялся откидывать листья, выбираясь на свободу.

– Все равно лучше, чем лежать здесь! Веди, Позднецвет!

Выбравшись из своей темницы, друзья с наслаждением вдохнули свежий ночной воздух и принялись отряхиваться. Бурбл стряхнул с себя мокрицу:

– Пошла прочь, гадость! Я тебе не дерево! Тысяча благодарностей тому, кто увел отсюда всех этих рептилий!

– Прибереги свои благодарности до лучшего времени, парень, тут еще полно этих тварей!

Из кустов вышел орел-рыболов. В темноте блеснули его янтарные глаза, и он произнес:

– Они здесь. Сильно грязные, и воняет от них, как из помойной ямы, но в, общем, живые и здоровые!

Вновь зашуршали кусты, послышались осторожные шаги, и перед ними появилась та, которую они уже не чаяли увидеть.

– Песенка!

– Ха-ха-ха! Вы здесь, мои дорогие!

Песенка, цела и невредима, бросилась обнимать своих потерянных друзей.

Из кустов показалась толстая старая белка и большая ежиха. Они мягко, но решительно оторвали Песенку от ее товарищей.

– Сейчас не время, дорогая. Давайте сначала выведем их отсюда. Ты сможешь представить нас друг другу, когда мы окажемся на реке. Фью! Им бы не помешало вымыться. Я бы сказал, что, судя по запаху, они уже перезрели!

Песенка оглядела себя – от объятий она тоже оказалась с головы до пят перепачканной липкой грязью.

– Похоже, мне тоже придется искупаться, дедушка.

Из-за кустов вышло еще с дюжину ежей – все здоровые, сильные звери. Они окружили друзей и повели их через лес к реке. Позднецвет шел рядом с Песенкой, удивляясь обороту событий.

– Ты и вправду назвала его дедушкой или мне послышалось?

– Правда, правда. Как только я на него взглянула, сразу узнала эти глаза. Он отец моего отца – Гарьо Быстроглаз. Сам посмотри – он, конечно, старше, чем мой отец, но сходство несомненное!

Позднецвет взглянул на белку, тот как раз повернулся, чтобы что-то сказать ежихе.

– Да, теперь я его разглядел. Ты права, они действительно очень похожи. А кто эта ежиха, с которой он говорит?

– Ты не поверишь, но это моя тетя.

– Твоя тетя?!

Позднецвет споткнулся и чуть не упал. Песенка улыбнулась и принялась рассказывать:

– Она действительно моя тетя, и зовут ее Торраб. Это длинная и смешная история, но если коротко, то мой дед, Гарьо, был пленником на острове Белолисов много зим. И однажды он бежал, кстати, говорят, что ему единственному это удалось. Так или иначе, он возвращался, когда совершенно заблудился в здешних лесах. Потом он наткнулся на Торраб и ее друзей, их было четырнадцать, этих ежат, и все из разных семей. Их родителей убили Белолисы. Дедушка думал, что тоже остался один, он не знал о судьбе Эллайо и маленького Грома. Поэтому он стал приемным отцом всем ежатам, и с тех пор они все жили вместе. А вчера мы с Мигро встретили их и познакомились. Сказать по правде, я до сих пор не пришла в себя.

Все новые и старые друзья и знакомые добрались до реки и пошли по берегу на юг.

Дипплер боязливо посматривал на Мигро, но орел-рыболов невозмутимо шагал последним, прикрывая отход.

– Надеюсь, Песенка, что этот орел на нашей стороне. Белочка подмигнула:

– Это Мигро Могучий. С тех пор как мы нырнули в водопад, мы с ним стали приятелями. Тебе он понравится, Дипп. И тебе, Бурбл, как только вы его немного узнаете.

Водяная мышь осторожно оглянулась:

– Да, да, я просто уверен, что подружусь с этой прелестной маленькой птичкой, но нам придется его хорошо кормить. Не думаю, что мне захочется быть где-нибудь поблизости, когда он проголодается!

К рассвету они добрались до маленькой бухты. Там, на плоту, замаскированном ветками, стоял домик ежиного семейства. Когда ветки были сняты, Дипплер, Позднецвет и Бурбл испустили радостный крик:

– «Ласточка»!

Маленькую лодку уже начали чинить. Сейчас она лежала кверху днищем на широком помосте неподалеку от входа в дом. Ежи собрались только юркнуть в заветную дверь, но дорогу им преградил Гарьо:

– Где ваши манеры? У нас же гости! Торраб торопливо сделала реверанс:

– Заходите и будьте как дома!

Ежи тут же рванулись вперед. Гарьо разгневанно замотал головой:

– Ну что же это такое! Назад! А ну-ка все назад! Как я вас учил?

Большие остроиглые ежи беспрекословно принялись уступать дорогу дамам, вежливо говоря:

– Прошу вас.

Как только Торраб и ежихи скрылись за дверью, ежи тут же начали драться, пробивая себе дорогу в дом.

Гарьо улыбнулся:

– Придется вам простить их. Они отличные ребята, но любят подраться. Вы даже представить себе не можете, сколько я с ними возился! Кто поверит, белка – отец четырнадцати ежей и ежих! Зато теперь у меня есть очаровательная внучка, так что все становится на свои места, верно, Песенка?

Песенка обняла деда, а Позднецвет принялся осматривать лодку.

– Как вы ее нашли, господин? Гарьо взмахнул лапой:

– Рекой принесло. Лодка почти развалилась пополам, дыр в ней было – не сосчитать. Мы поняли, что скорее всего вас утащило течением под землю, поэтому-то и решили, что искать надо на болоте. Я подумал, что если вы живы, то наверняка пойдете через него. Ну, хватит болтать. Пора обедать, но для начала идите искупайтесь. Рядом с вами невозможно будет сидеть за столом! Мигро!

Орел подхватил Песенку и окунул в воду.

– Сейчас я вас отлично вымою! Кто следующий? Но не успел он повернуться, как Дипплер, Позднецвет и Бурбл бросились в реку.

– Спасибо за помощь, господин, но мы уж как-нибудь сами. Да, да! Спасибо!

Они завтракали с Гарьо Быстроглазом и его ежами. В незанавешенные окна ярко светило солнце. Теплый хлеб с орехами и яблоками, салат из сельдерея, морковки и грибов, горячий мятный и одуванчиковый чай, – друзья чувствовали себя как дома. Мигро отправился к реке, он предпочитал есть на завтрак рыбу. Гарьо счищал кинжалом кожицу с груши и излагал вновь соединившимся друзьям свои планы:

– Все, кого бы я ни встречал, имеют счеты с Белолисами: я, Торраб и вся семья, Мигро, вы сами. Так что я решил: сейчас самое время отправиться на этот остров.

Нужно положить конец правлению королевы Сильф и ее отпрысков! Долой воров и дармоедов!

Торраб посмотрела на Гарьо поверх чашки чая:

– Ты уже пытался, отец. Это слишком трудное дело. Гарьо вонзил кинжал в стол:

– Да, раньше мы терпели поражение. Но нас побеждали не Белолисы, а озеро, постоянная борьба со стихией, щуки и Атрак со своими сороками, патрулирующими небо. Белолисы всегда знают от сорок о нашем появлении, они могут встать на берегу со стрелами и пращами наготове и вынудить нас повернуть. Но хвост и перья! Что поделаешь, если только я могу отправиться на остров и освободить рабов! Я не знал, как справиться с Сильф и ее приближенными, пока не появилась Песенка со своим секретным оружием!

Белочка отложила ложку.

– Ты имеешь в виду нашего орла, Мигро? Но ведь он не может летать!

Глаза Гарьо блеснули.

– Ты уверена, моя красавица? Я осматривал твоего друга. С его крыла не упало ни перышка, оно нигде не сломано, это крыло. Я наблюдал, как Мигро двигается, как он держит его, когда стоит и ходит. Я знаю о ранах и их лечении больше, чем кто-либо другой, спроси Торраб и всю компанию. У орла крыло не сломано, а просто вывихнуто. Я могу его вправить, и он снова будет летать!

– Ты и правда так думаешь, Гарьо? Как бы я хотел снова взлететь!

Мигро стоял у двери, слушая разговор Песенки с дедом. От нетерпения орел приплясывал, его золотистые глаза светились.

– Я бы испробовал когти и клюв на тех сороках, которые сделали это со мной! Расскажи мне, что ты хочешь делать, древолаз!

Все столпились у стола, глядя, как Гарьо рисует план. План был рискованный, для него нужны были настоящие воины, которые не боятся опасностей и готовы идти на риск. Песенка смотрела на деда, на его спокойное лицо, лениво опущенные веки, слушала тихий голос и понимала, от кого ее отец унаследовал свою храбрость. Она почувствовала, что гордится тем, что она тоже член семьи Быстроглазое.

Через решетку во дворе замка за похоронной процессией наблюдали выдра и старая мышь. Во главе шествовала Лантур, одетая в бархатный пурпурный плащ, украшенный серебром. На голову она водрузила деревянную маску, на которой было вырезано плачущее лицо. За ней маршировали гвардейцы, разодетые в черные сверкающие доспехи, к их копьям и щитам были привязаны пурпурные с черным ленты. Следом несли паланкин, в котором покоилось тело Великой королевы Сильф, основательницы династии Белолисов, завернутое в белые одежды, которые не так давно служили убийце для изображения Белого Духа. Носильщики шли мелкими шажками, склонив головы. Над процессией летал Атрак со своими сороками, они держали в когтях ветки плакучей ивы, которые должны были символизировать скорбь по ушедшей.

Выдра с отвращением покачала головой и шепнула старой мыши:

– Только взгляни на эту Лантур! Могу поклясться, что под маской она смеется. Вот позор! Все на острове знают, что она убила собственную мать. Хочешь верь, хочешь. нет, но под солнцем нет зверя хуже Белолиса! Таких злобных мерзавцев больше нет.

Старая мышь дернула выдру за усы:

– Потише разговаривай! Если услышат Вилс или Уллиг, не сносить тебе головы!

Факельщики направились на плато, к озеру. Там носильщики поставили паланкин на землю, на самом краю скалы. Музыканты замолчали, сороки расселись по ближайшим скалам. Стояла такая тишина, что слышно было, как волны набегают на берег да трещат факелы. Крыса Вилс выступила вперед и подала Лантур свиток речи, специально написанной для этого случая. Лисица развернула его и дрожащим, как бы от горя, голосом прочла:

 
– На острове нашем не будет тебя.
Тебя провожаем, с печалью скорбя.
Твой голос серебряный смолк навсегда,
Тебя принимает в объятья вода.
Отныне отыщешь ты дом в глубине.
Великая, спи и покойся на дне.
И там, где придонные струи звенят,
Подводные стражи тебя охранят.
Я буду здесь править, всю мудрость храня,
Которою ты наградила меня.
С тобой, королева, прощаемся мы -
Ступай же в объятья покоя и тьмы.
 

Уллиг, бывший капитан надсмотрщиков, сделал три шага вперед и подал знак носильщикам. Они выстроились за паланкином и наклонили его так, что передняя часть осталась на земле, а задняя поднялась у них над головами. Белые занавески паланкина распахнулись, и тело Сильф скользнуло вниз, к воде. Раздался всплеск. Тело, к которому были привязаны камни, мгновенно затонуло. Еще секунду все молчали, потом Лантур сорвала маску и, раскинув лапы, крикнула:

– Великая королева Сильф умерла! Тотчас Уллиг и Вилс подхватили:

– Да здравствует Великая королева Лантур! Да здравствует Великая королева Лантур!

Крик подхватила толпа водяных крыс. Лантур, улыбаясь, склонила голову. Уллиг жестом призвал всех к молчанию.

– Ну что я могу сказать, мои верные подданные? Я согласна быть вашей королевой!

Вилс и Уллиг уже собирались приветствовать новую королеву, но в этот момент к берегу причалила лодка, и из нее выпрыгнул Моккан.

До этого он только наблюдал за происходящим – он никогда не делал ничего, прежде не подумав хорошенько. Еще с озера он увидел, как тело матери кануло в воду, и понял, что это все означает. Поэтому сейчас, выделив из толпы зачинщиков – Уллига и Вилс, он схватил их и тихо, чтобы никто другой не слышал, прошептал:

– Так-то вы служите, предатели! А теперь заткнитесь и слушайте! Когда я кивну, вы заставите всех кричать вот что…

Лантур чувствовала неуверенность. Из всех ее братьев и сестер Моккан был самым хитрым и умным. Она внимательно смотрела на брата. Белолис приблизился к ней, лучась улыбкой, и схватил ее за лапы, словно выражал радость от встречи.

– моя маленькая сестричка Лантур стала Великой королевой! Как я рад, что вовремя вернулся домой!

Лантур попыталась освободиться от железной хватки Моккана, но он был сильнее.

– Какое счастье, что я возвратился, как раз когда ты провозгласила себя королевой. Увы, увы, я знал, что дни нашей бедной матери сочтены, но она умрет спокойно, зная, что ты осталась во главе нашего клана. Но постой! Я привез прекраснейший подарок для нашей матери, теперь он будет твоим, Великая королева. Пойдем, я покажу его тебе!

Говоря все это, Моккан вел Лантур к краю скалы. Он крикнул крысам, сидящим в лодке:

– Откройте гобелен и раскатайте его. Капитан Уллиг, прикажите принести факелы. Пусть все видят, что я привез издалека, чтобы отметить начало правления Великой королевы Лантур!

Все восхищенно загомонили при виде разворачивающегося полотна, изображающего Мартина Воителя. Стражи, носильщики, факельщики – все смотрели только на него. В этот момент Моккан неуловимым движением столкнул Лантур в озеро. Она завизжала и в панике забила лапами по воде. Наверное, останься она спокойной, ей бы удалось спастись, но судорожные движения привлекли внимание щук, которые привыкли охотиться в этих местах. Вода вскипела под ударами хвостов, и Лантур исчезла. Моккан кивнул Вилс и Уллигу, и те закричали: