Текст книги "Мэриел из Рэдволла"

33

Утро выдалось чудесное; сизый дымок от костров, поднимаясь над деревьями, таял в прозрачной голубизне неба; солнечные лучи пронизывали кружевные кроны дубов, ясеней, платанов и рябин. Но крысы не замечали, как красиво вокруг, – все их помыслы вертелись вокруг еды. Кривоглаз долго распинался, переходя от лести к угрозам, но с голодными пиратами трудно было сговориться.

Большинство крыс оказались на стороне Клыкача и Толстобрюха. Клыкач тоже был не лишен красноречия, особенно когда дело касалось еды.

– Братва, мы не белки и эти, как их… кроты, – витийствовал он. – Мы привыкли к морю, а не к зарослям и кочкам. В море всего довольно – и птиц, и рыбы, да и на чужих кораблях всегда найдешь чем поживиться. А в этом чертовом лесу нам пришлось затянуть пояса! Выбор у нас небольшой – подохнуть с голодухи или добыть себе пропитание.

Крысы встретили его слова одобрительным ревом.

– Золотые слова, Клыкач, – пожал плечами Кривоглаз. – Может, ты еще подскажешь, как нам добыть жратву?

– А оружие нам на что? Только с аббатскими пентюхами драться? Или невольников охранять, от которых проку, что от козла молока? Нет, оно сгодится для охоты. Разделимся на две группы: кто-то настреляет из лука птиц, кто-то будет рыбачить. И наедимся наконец до отвала.

Крысы вновь одобрительно взревели. Кривоглаз взмахнул мечом, требуя тишины:

– Хорошо, охота так охота! Мне, парни, вас морить голодом ни к чему. Но не забывайте про невольников. Мы взяли их в честном бою, неужели теперь позволим, чтобы их умыкнули у нас из-под носа? Построим для них прочную клетку, а уж потом отправимся на промысел.

Клыкач указал на капитана мечом:

– Дудки! Делай что хочешь, старый хрыч. А мы отправимся на охоту.

Крысы замерли. Наконец для Клыкача настал час мести. Кривоглаз принял вызов.

– Ну, приятель, давай сразимся! – прошипел он, сжимая меч.

Клыкач, тоже с мечом наготове, ходил кругами, припадая к земле.

– Дохлый крот тебе приятель!

Заскрежетав зубами, они налетели друг на друга.

Клинки скрестились. Дюжий Клыкач был намного сильнее; он яростно наскакивал на врага, орудуя мечом как дубинкой. Однако Кривоглаз был куда опытнее: используя костер в качестве барьера, он держал противника на безопасном расстоянии и ловко отражал все его выпады.

Они сражались безмолвно. Остальные крысы притихли, не решаясь подбадривать никого из дерущихся, – никто не знал, каков будет исход поединка. Клыкач, молодой и сильный, к тому же кипевший от давно накопившейся злобы, стал брать верх. Но Кривоглаз не собирался сдаваться – он проворно уклонялся от ударов соперника.

Однако Кривоглаз чувствовал: годы берут свое и ему не устоять против молодого громилы. Усталость уже сказывалась, силы его убывали с каждой секундой, и ему все труднее становилось держать противника в поле зрения своего единственного глаза. Но не зря хитрость была на его стороне – он лишь выжидал момента, чтобы переломить ход схватки. Лавируя и отскакивая таким образом, что Клыкач оказался у самого костра, Кривоглаз вдруг бросился в наступление. Клыкач подался назад, и огонь лизнул его лапы. Он взревел от боли. Кривоглаз отскочил в сторону, как бы давая противнику секундную передышку. Воспользовавшись этим, Клыкач на мгновение взглянул вниз, на свои обожженные лапы.

Это стоило ему жизни. Кривоглаз вырвал у стоящего рядом Фринка копье и метнул его. Хотя крысиный капитан дрожал от усталости и глаз его заливал пот, удар пришелся точно в цель.

В ветвях толстого бука, росшего поблизости, притаился лесной житель – толстая белка. Наблюдатель не сводил глаз с дерущихся. Когда Клыкач упал замертво, тот покачал головой:

– Хм, у малого не было шансов. Старый крысяк свое дело знает!

Грудь Кривоглаза тяжело вздымалась. Но он победно сверкнул глазом, и крысы поняли, что со старым капитаном лучше не шутить.

– Ну, кто еще хочет быть капитаном? Выходи!

Крысы молчали. Они растерянно смотрели на недвижный труп Клыкача – несколько минут назад он был жив, хорохорился, задирал Кривоглаза. Лишь потрескивание веток в костре нарушало тишину.

– Я – ваш капитан. И мое слово для вас – закон.

А теперь слушайте приказ. Нарубите крепких сучьев и сделайте клетку для невольников. Потом – все в лес, посмотрим, чем здесь можно поживиться.

Увидев старого друга, с удивительной ловкостью скатившегося с крепостной стены, Раф Кисточка радостно воскликнул:

– Дубовый Том, бродяга!

И они принялись весело тузить друг друга, как это принято у белок при встрече.

На шум поспешили матушка Меллус и аббат Бернар.

Заметив их, Дубовый Том выпустил Рафа и исполнил несколько головокружительных прыжков.

– Отец Бернар, сколько лет, сколько зим! До чего я рад тебя видеть! Ага, и полосатая матушка тут как тут!

Здорово, матушка Меллус!

Аббат ласково похлопал его по спине:

– Пойдем поговорим толком. Расскажи, что творится на свете, – наверняка ты немало повидал во время своих странствий. Только перво-наперво – за стол. Ты как раз к обеду. Так что пошли скорее в сад.

Новость, которую принес весельчак Том, оказалась весьма серьезной и важной, особенно для Клэри. Полковник слушал, не пропуская ни слова мимо ушей.

Когда Дубовый Том закончил рассказ о том, что творится в лагере крыс, матушка Меллус бросила на зайца обеспокоенный взгляд. Полковник встал и прошелся туда-сюда в тени грушевых деревьев.

– Клетка, значит. Понятное дело. Слышь, а какого размера?

– Не маленькая – в ней ведь поместилась дюжина бедолаг. И страсть до чего прочная. Крысяки расстарались, отобрали самые толстые сучья и связали их крепко-накрепко. Такую клетку разломать не пустяк.

Клэри ударил лапой по столу:

– Ей-ей, не о чем волноваться. Можете считать, что все невольники уже здесь, так вот! Сейчас пойду перекинусь парой слов со своими ребятами. Эти крысиные хитрости яйца выеденного не стоят.

Когда полковник ушел, к матушке Меллус ощупью подобрался Симеон. Слепой травник коснулся лапой щеки барсучихи:

– Ох, не верю я этому удальству! По-моему, у нашего Клэри на душе кошки скребут.

Сакстус проводил глазами долговязую фигуру полковника:

– Вы заметили, если зайцы тревожатся, они никогда не показывают виду. Наоборот, держатся так, будто им все нипочем.

Меллус пристально взглянула на Сакстуса:

– Хоть ты и недолго живешь на свете, мышонок, в наблюдательности тебе не откажешь!

Заячья троица расположилась в дортуаре, на устланном тростниковыми циновками полу. Клэри смастерил макет крысиного лагеря – прямо из того, что подвернулось под лапу. Посредине он поставил большой квадратный фонарь:

– Вот она, эта проклятая клетка.

– Ей-ей, задачка не из легких, – потеребил свои навощенные усы Тим. – Крысяки-то, слышь, на охоту собирались. Может, нам стоит прямо сейчас к ним нагрянуть – в лагере будет пусто.

Клэри покачал головой:

– Нет, старина, не выйдет. Дубовый Том переполошил всю округу, и крысы не найдут ни рыбки, ни птички.

Сейчас они наверняка в лагере, вернулись ни с чем, злые как черти. Сидят, понятное дело, у костра, жарят корешки да яблоки запекают.

– Неужто ничего не придумать? – пожала плечами Хон Рози. – Крысы, значит, натянули нос зайцам! Хорошенькое дело.

Клэри тяжело вздохнул:

– Слышь, есть тут один выход. Один-единственный.

Ей-ей, ребята, когда я узнал, что крысы и до Страны Цветущих Мхов добрались, меня точно осенило – пришло наше время! Поступи мы по-другому, старина Ронблейд на нас и смотреть бы не захотел.

– Да уж, наверняка сказал бы: вы, мол, не зайцы, – усмехнулся Тим.

Рози взяла свое копье и принялась его чистить.

– Слышь, ребята, значит, решено. Ох, чую я, будет умора! Ухахухахахуха!

Неистовый Габул даже не стал закрывать зияющее в полу отверстие. Взглянув вниз, в темноту, где огромный скорпион уже взгромоздился на труп Плешебока, бывшего пирата с «Морского бродяги», он разразился безумным хохотом:

– Теперь у Кошкодера пропадет охота посылать ко мне своих гнусных шпионов. Доволен, Скраббаг, приятель?

В ответ раздался лишь злобный скрежет.

– На кой черт крысам-пиратам капитаны! У них есть Король. Знаю, знаю, весь этот сброд хочет меня погубить – барсуки, мыши, колокола, крысы! Габул им еще покажет! я Габул вихрем ворвался в пиршественный зал. Крысы, собравшиеся там, оторопев от удивления, наблюдали, как их король заговорил с громадным колоколом.

– Ну давай же приятель, звони! – хрипел он, уперев лапы в бока. – Звони в мою честь! Ничего, настанет день, и ты как миленький будешь трезвонить по моему приказу! – Затем он повернулся к крысам – в зале толпились пираты с двух кораблей, «Морского бродяги» и «Крысиной головы»: – Что молчите, болваны? Или языки проглотили? Знаю, знаю, все вы проваландались зря и похвастаться вам нечем.

– В бухте затонул «Морской бродяга»!

Даже не взглянув на принесшего эту весть, Габул кинулся к окну:

– Разрази меня гром! Два корабля потопли один за другим, сперва «Темная королева», потом «Морской бродяга».

– «Темная королева», милорд? Но в бухте пошла ко дну «Крысиная голова».

Габул запустил когти в свою длинную спутанную бороду:

– «Темная королева», «Крысиная голова» – один черт!

Со дня на день заявятся все остальные – «Стальной клинок», «Ночной разбойник», «Крабья клешня» и «Черный парус». Дайте мне знать, как только они бросят якорь в бухте. – И Габул выскочил за дверь.

Встревоженный гул пронесся по залу:

– Да он совсем рехнулся!

– Держи карман шире! Морочит таких простофиль, как ты! Валяет дурака, а сам помнит наперечет все корабли, что сейчас в море.

– Выжил он из ума или нет, здесь, в форте, у него гора всякого ценного барахла. Я точно знаю, мне капитан Флогга сказал.

– А где он сам, Флогга-то?

– И Плешебока давно не видать. Оба как сквозь землю провалились.

– Ничего, скоро все корабли вернутся. Тогда капитаны наверняка разберутся с этим придурком.

Тарквин выполнял обязанности впередсмотрящего. Мэриел, устроившись на корме, следила, не появится ли позади корабль, а Ронблейд стоял у штурвала и держал курс, указанный маленькой ласточкой. Она покачивалась на проволочке под навесом.

Мэриел, отведя глаза от горизонта, взглянула на внушительную фигуру владыки Ронблейда. В своем шлеме и кольчуге он казался великаном из старинной легенды. Одной лапой он сжимал штурвал, а другой придерживал грозный меч Верминфейт; проницательные темные глаза всматривались в даль из-под мохнатых бровей, словно Ронблейд размышлял о какой-то тайне, открытой лишь барсукам. Именно для него, повелителя Саламандастрона, ее отец отлил дивный колокол и покрыл его затейливой резьбой; то было настоящее чудо, достойное благородного владельца. Где теперь Джозеф Литейщик?

– Эй, старушка, ты что, уснула? Нас нагоняют корабли!

Голос Тарквина вернул Мэриел к действительности. На горизонте появились паруса сразу трех кораблей. Ронблейд немедля отдал распоряжения мышке и зайцу. Беспрекословно повинуясь приказу, Мэриел и Тарквин заняли места на палубе, а барсук укрылся на время в нижней каюте.

Три пиратских корабля, «Ночной разбойник», «Крабья клешня» и «Черный парус», возвращались на Терраморт; зная, что остров совсем близко, они понеслись наперегонки – каждому хотелось первым бросить якорь в бухте.

Смертоклык, капитан «Черного паруса», крепко сжимал штурвал; корабль несся на всех парусах, подгоняемый юго-восточным ветром, и капитан следил, чтобы судно не сбилось с курса. Вдруг он увидел, что «Ночной разбойник» капитана Кособрюха обходит их:

– Эй, Кособрюх, зря разогнался! Ставлю бочонок доброго вина, что мой «Черный парус» первым войдет в бухту!

Кособрюх презрительно взмахнул лапой:

– Эта старая лоханка? Не смеши, приятель!

Тут бесшабашный корсар Гнилозуб ловко проскользнул на своем корабле между двумя другими.

– Хо-хо, я покажу вам, как ходят под парусами настоящие пираты! Бочонок вина – ерундовая плата за такой урок!

Все три корабля рванули вперед, ветер раздувал паруса, весла дружно вздымались и опускались; ближе всего к «Стальному клинку», где на палубе стояли Мэриел и Тарквин, оказался «Ночной разбойник».

Кособрюх смахнул со лба брызги и бросил взгляд на чужой корабль. У руля стояла крыса необычно маленького роста, а впередсмотрящий, наоборот, был на редкость долговязый. Оба щеголяли в потрепанных пиратских шелках.

– Эй, на «Стальном клинке»! Откуда идете? – заорал Кособрюх.

Маленький рулевой молча указал налево. Кособрюху было этого вполне достаточно.

– Ага, с юга. Мы-то держались западнее, потому и не встретились. Хотите с нами наперегонки? Кто первым придет в Терраморт, получает бочонок вина.

Маленький рулевой покачал головой, указал на штурвал и пожал плечами.

Кособрюх кивнул:

– Понятно, приятель, руль не в порядке. А где капитан Лупоглаз?

Долговязый впередсмотрящий знаками изобразил, дескать, спит: он опустил голову на лапы и потом указал вниз.

– Вот ленивый боров! – расхохотался Кособрюх. – Дрыхнет средь бела дня. Небось наклюкался?

Долговязый качнулся и схватился одной лапой за живот, другой – за голову. Кособрюх расхохотался еще пуще:

– Тысяча чертей, ну и пьянь! Когда продерет глаза, скажи ему, что он упустил случай выиграть бочонок вина!

Пираты помахали «Стальному клинку» на прощание, три корабля очертя голову понеслись к Терраморту и вскоре скрылись из виду; Кособрюх прокричал остальным капитанам, что Лупоглаз пьян в стельку, и те тоже вволю повеселились.

Из нижней каюты высунулась огромная голова Ронблейда.

– Что, пронесло?

Тарквин с облегчением вздохнул:

– Так точно, милорд. Ох, натерпелся я страху! Подойди они чуток поближе, все, конец.

Ронблейд поднялся на палубу:

– Свернем пока паруса. Пусть крысы придут на Терраморт намного раньше. Дуй наверх, Тарквин. Я слишком тяжел, чтобы лазить по мачтам, а у Мэриел хватает дел на палубе.

Тарквин запрокинул голову, взглянул на мачты, кренящиеся под напором ветра, в ужасе прикрыл лапой глаза и пошатнулся.

– Хорошенькое дело! Мне карабкаться на высоченную жердину, да еще и сворачивать эти огромные простыни.

Шутишь?

Ронблейд указал на верхушку мачты:

– Отставить разговоры!

Обмирая от страха, Тарквин принялся карабкаться по шаткой мачте. При этом он ухитрялся осыпать упреками чайку, которая парила над мачтами, привлеченная необычным зрелищем.

– Слышь, старая перина, ну ты и вредная! Да ты после этого не чайка, а ворона. Ох, видела бы меня сейчас Хон Рози, ей-ей, лопнула бы со смеху!

34

Хон Рози была серьезна, как никогда в жизни. Дозорный отряд притаился в чаще около самого крысиного лагеря. Вместе с ними были белки – Раф Кисточка, Дубовый Том и очаровательная Роза. Зайцы вооружились до зубов – луки, стрелы, копья, кинжалы. Полковник Клэри давал белкам последние указания:

– Значит, ребята, все понятно? Как я крикну, летите во весь дух, хватайте пленников – и деру! Сначала бегите на север, потом сделайте петлю и жмите прямиком в аббатство. Я потолковал с Флэггом, он будет ждать вас на стене.

И запомните: что бы там ни случилось, ваше дело – доставить этих бедолаг в аббатство, так вот!

Раф Кисточка похлопал Клэри по спине:

– Все ясно. Доставим в целости и сохранности. Ну а вы-то трое? Что будет с вами?

Тим проверил, прочна ли тетива лука.

– За нас не волнуйся, старина. Нас, зайцев, слышь, ни стрела, ни копье не берет.

Клэри взглянул в ночное небо:

– Все, друзья, пора!

Когда белки скрылись из виду, зайцы направились к крысиному лагерю, тихонько переговариваясь по пути:

– Надолго они запомнят зайцев!

– Понятное дело, запомнят, Клэри. Не подведем старину Ронблейда, так вот!

– Слышь, Клэри, а как начнется потеха, посмеяться-то можно будет?

– Хохочи во всю глотку, Рози, старушка!

Крысы суетились у костров. Каждый, толкаясь и пихаясь, отвоевывал себе местечко у огня – надо было приготовить пищу. Дубовый Том не зря старался, предупреждая обитателей окрестных лесов, – крысы вернулись ни с чем. Правда, они наткнулись на рощу диких яблонь и груш и нарыли корней одуванчика. Так что и на этот раз им пришлось обойтись без мяса. Все, однако, убеждали друг друга, что завтра невесть куда пропавшие рыбы и птицы обязательно вернутся и охота будет удачнее.

Понурые, невольники сидели в своей огромной клетке.

Сделанная из толстых сучьев, крепко-накрепко связанных веревками, она и впрямь была на редкость прочной. Пленники с тоской глядели на своих мучителей: они знали, что им придется утолять голод жалкими объедками, оставшимися после крыс.

Паккатуг, припав к деревянной решетке, жадно смотрел в лес, раскинувшийся вокруг. В неволе Паккатуг отощал и облез. Как проклинал он тот день, когда увидел «Темную королеву» и пошел за нею вслед, думая поживиться крысиным добром!

И вдруг Паккатуг увидел трех зайцев – то были его старые знакомые из дозорного отряда. Суровые, сосредоточенные, шли они через лагерь, направляясь к клетке; все трое были в полном вооружении, каждый держал наготове лук. Паккатуг заморгал, не веря своим глазам. Но нет, это действительно были зайцы – они двигались прямо к цели, словно не замечая копошившихся у костров крыс.

Пират по имени Блохолов первым поднял тревогу:

– Эээ! Что такое? Вот дают!

Не тратя лишних слов, Тим повернулся и прикончил крысу – тяжелая дубовая стрела вонзилась Блохолову в брюхо, так что он отлетел на три шага. В лагере поднялся переполох. Крысы не успели сообразить, что к чему, как еще двое упали, пронзенные стрелами Клэри и Рози. Едва пустив стрелу, зайцы уже вновь натягивали тетиву.

– Взяаать! – завопил Кривоглаз. – Что вы стоите, ублюдки! Разорвите их на куски!

Один из пиратов, по имени Криволап, стряхнул оцепенение, схватил копье и замахнулся, но Клэри опередил его – Криволап был так близко к полковнику, что стрела не только пронзила его насквозь, но и ранила пирата, стоявшего рядом. Рози выдернула копье из лап мертвеца, и зайцы, убыстряя шаг, вновь устремились к клетке. Рози прицелилась в искаженную злобой морду Кайбо и спустила тетиву; пират захлебнулся собственным визгом.

Перекрыв вопли и стоны крыс, над лесом разнесся воинственный клич Саламандастрона, издавна наводящий ужас на врагов:

– Еууууулааалиааа!

Наконец зайцы, не прекращая посылать стрелы в гущу крысиной своры, прорвались к клетке.

Паккатуг просунул сквозь решетку лапы:

– Нож! Дайте мне нож, я перережу веревки!

Клэри бросил ему отточенный, как бритва, нож:

– Здорово, старина! Разделайся побыстрее с задней стеной этой корзинки!

В правую лапу Тима вонзилось копье. Заскрежетав зубами от боли, заяц вырвал копье из раны и метнул назад, во владельца; тот повалился наземь.

– Хм-м, бегун из меня сегодня, ей-ей, неважный.

– Слышь, старина, тут такое дело, что бегать, похоже, не придется, – обернулась к нему Рози, раздавая удары направо и налево. – Жаль, конечно, да что делать! Клэри яростно дубасил крыс по головам своим тяжелым луком.

– Да, ребята, видно, и для нас настала последняя битва! От судьбы не уйдешь! Зададим же им жару. Еще несколько славных выстрелов, и можно давать сигнал нашим. Луки к бою!

И еще три стрелы вонзились в визжащую крысиную орду. Паккатуг тем временем перерезал веревки, скрепляющие заднюю стену клетки. Решетка развалилась. Испуганные невольники молча сбились в кучу. Паккатуг торопливо растолкал их, пробился к передней решетке, просунул сквозь нее лапу и потянул Клэри за пояс:

– Готово! Выход свободен!

– Раф, Том, Роза! Поооооораааа! – оглушительно взревел Клэри.

Раненому Тиму пришлось опуститься на колени. Обе его задние лапы были пробиты, но мужественный заяц по-прежнему посылал во врага стрелы, однако запас в его колчане уже иссякал. Бросив взгляд на клетку, Тим увидел, как белки выталкивают оттуда растерянных пленников и тащат их за собой в лес. Рози душила тетивой лука судорожно корчившегося пирата, а Клэри орудовал обеими лапами, зажав в каждой по копью.

– Все идет как по-писаному, Рози, старушка!

– Высший класс, Клэри! Ухахухуха!

Кривоглаз носился за спинами своих крыс, подбадривая отступавших ударами меча.

– Вперед! – исступленно надсаживался он. – Смерть зайцам!

Фринк прицелился и метнул длинный кинжал.

– Есть! Угодил прямо под ребра самому здоровенному кролику!

В ту же секунду пирата пронзила стрела – торжествующая ухмылка так и не успела сползти с его губ.

Тим потянул Клэри за лапу:

– Слышь, старина, мой колчан пуст. Приподними меня и дай копье.

Подоспевший Паккатуг помог Тиму подняться. Увидев белку, Клэри грозно сверкнул глазами:

– Это что еще за новости? Почему ты не ушел с остальными? Разве не знаешь, что приказ старшего по званию – закон?

– Я останусь здесь, – непреклонно заявил Паккатуг, уже успевший вооружиться пиратской саблей и копьем. – Паккатуг не прощает оскорблений. Сейчас они у меня поплачут кровавыми слезами!

Рози проворно увернулась от удара мечом – тот лишь слегка оцарапал ей морду.

– Молодчага, Пак, старина! Вот это по-нашему! Задай им перцу!

Зайцы швырнули в крыс свои пустые колчаны и бесполезные теперь луки, а потом пустили в ход кинжалы и копья. Они врезались в самую гущу крыс.

– Чудная прохладная ночка для жаркого боя! – гремел неунывающий Клэри.

– Ей-ей, старина, ночью сражаться всегда сподручнее, – откликнулся Тим.

Рози похлопала Паккатуга по спине:

– А ну крикнем в честь нашего Саламандастрона и славного старого аббатства! Давай, ребята!

– Еууууулаааалиааа!

Возвращения отважных освободителей ждал не только Флэгг: в эту ночь все жители аббатства собрались на северной стене, освещенной мерцающим светом факелов.

Тревожная тишина висела в воздухе; все молчали, не сводя глаз с тропы, на которой играли лунные лучи. Матушка Меллус и Флэгг держали наготове луки. Слепой травник Симеон стоял рядом с аббатом.

– Ох, чует мое сердце, сложат они свои бедовые головушки, – прошептала матушка Меллус на ухо Флэггу. – Куда ж это годится, шестеро против целой шайки. А все я виновата. Пристала к полковнику, послала их на погибель.

Флэгг покачал головой:

– Не вини себя. Клэри знал, что его отряду предстоит последний бой. Он показал мне свиток – там говорится об этом без обиняков. Я сжег его в кухонном очаге, так велел сам полковник. Судьбы зайцев из Саламандастрона предопределены с рождения. Они в юности приносят клятву отдать жизнь борьбе с пиратами. Таков их удел.

Минута шла за минутой, час за часом; рэдволльцы застыли в ожидании. Порой тени пробегали по тропе, и казалось, вдали слышен шорох шагов; но в следующее мгновение все понимали, что это всего лишь тени несущихся по небу туч и шелест ветра, играющего листвой.

Гейб Дикобраз взглянул на восток – небо над верхушками деревьев уже чуть посветлело.

– Через пару часов рассветет.

– Ш-ш-ш! Мне кажется, я что-то слышу, – сказал Симеон.

Аббат Бернар вскинул лапы, призывая всех к молчанию:

– Что? Что ты слышишь, Симеон?

– Пожалуй, лязг металла… да, да, это лязг металла.

Неужели на тропе никого не видать?

– Ни души.

– Снова он, этот звук. Теперь уже на самой опушке.

Лязг металла… Подожди… Это же цепи! Как я сразу не догадался!

Сакстус подпрыгнул и радостно завопил:

– Урра! Они идут! Я вижу, вижу! Вон там Раф Кисточка, а за ним невольники.

– Приготовьте лук и стрелы и становитесь вот здесь, рядом со мной, – на всякий случай распорядился Флэгг. – Сакстус, Кротоначальник, Гейб, возьмите у ворот пики. Да не зевайте! Вдруг за ними гонятся крысы!

Но погони не было; вскоре невольники оказались в стенах обители, в полной безопасности. Когда цепи были сняты с их исхудалых лап, аббат Бернар принялся расспрашивать трех белок, что же произошло в крысином лагере. Роза и Дубовый Том плакали навзрыд; даже невозмутимый Раф Кисточка не мог сдержать слез, вспоминая о подвиге дозорного отряда зайцев:

– Они знали, их ждет смерть. Но они шли без страха, смеялись и шутили. Я видел, крысы навалились на них со всех сторон.

– Кто мог знать, что они отважатся на такое? – Голос Дубового Тома прерывался, губы дрожали. – Погибнуть, чтобы выручить других.

Платок Розы промок насквозь, и Кротоначальник протянул ей свой.

– Они совсем не боялись смерти. Рози улыбнулась мне на прощание и сказала: «Увидимся».

Прежде чем лечь, Симеон и аббат подошли к главным воротам проверить, все ли в порядке. На небе уже вспыхивали алые отблески рассвета.

– Вот так – за одну ночь кто-то обретает свободу, а кто-то находит смерть.

Аббат оттолкнул с дороги камень:

– Ты прав, Симеон. Эй, вы двое, что это вы здесь делаете? Ну-ка сюда, живо!

В ворота вкатились Бэгг и Ранн, оба в ночных рубашках.

– Почему вы не в кроватях, негодники? Или по грибы спозаранку собрались?

Бэгг сонно потер глаза лапой:

– Да нет, мы просто помахали на прощание Флэггу и матушке Меллус.

– Флэггу и матушке Меллус!

– Честное слово, мы их видели!

– Они вон куда пошли, в лес. – Ранн показал на север. – У них с собой были огроменные луки и полным-полно стрел.