Текст книги "Воин Рэдволла"

*13*

Клюве и Лог-а-Логу стоило немалых усилий заставить Матиаса хоть немного отдохнуть. Он шагал через ночной лес так быстро, что Лог-а-Лог с трудом поспевал за ним. Даже Клюва устала летать в темноте между деревьями и кустами – ведь это гораздо утомительнее, чем свободный полет на просторе. Только Матиас без устали, не останавливаясь ни на минуту, шел и шел вперед. Тяжелый меч бил его по спине, дыхание стало прерывистым. Воробьиха и землеройка знали, что время не ждет, но понимали, что, если Матиас будет идти в таком темпе и дальше, надолго его не хватит.

Все решилось само собой: Матиас споткнулся о корень дерева и растянулся на земле. Друзья тут же навалились на него и, прижав к земле, не отпускали, пока он не внял их уговорам. Матиас сел вместе с ними на траву среди густых зарослей папоротника. Чтобы не терять времени понапрасну, они принялись обсуждать, что же делать дальше.

– Ты иди к Рэдволлу, Матиас, – предложил Лог-а-Лог, – а я останусь здесь, пока не подойдут остальные. Не беспокойся, мы ненамного отстанем от тебя.

– Все это хорошо, но как вы заберетесь на стены аббатства? Клуни наверняка уже выставил часовых.

– Зачем червекрысу часовые? – взмахнула крыльями Клюва. – Он брать аббатство, откуда знать, что мы брать назад?

– Ты права, Клюва! Но все равно, как мы попадем внутрь? – спросил Матиас.

Воробьиная королева хитро подмигнула мышонку:

– Моя посылать воины открывать маленькие двери: восточная, южная, северная. Увидишь, они все открыть. Теперь Клюва уходить, встретить друг Матиас-мышь в Рэдволл.

И королева воробьев, словно выпущенная из тугого лука стрела, взмыла вверх. Матиас встал и пошел по лесу дальше. Лог-а-Лог остался дожидаться своих воинов.

Лежавший без чувств у северной двери аббатства Увалень зашевелился и со стоном перевернулся на спину. На затылке у него зияла глубокая рана, но он был жив. Первое, что он увидел, – стоявших над ним трех воробьев. Это были Темное Крыло, Быстрый Ветер и Острый Клюв. Они мигом вытащили Увальня через открытую дверь в лес.

Темное Крыло приказала двум воробьям-воинам:

– Берите красная тряпка и жир. Зовите много воинов. Летите незаметно, смажьте остальные двери. Ждать королева. Червекрысы не должны вас видеть, летите.

Еще до восхода солнца воробьи успели смазать замки, засовы и петли всех маленьких дверей во всех стенах аббатства.

А Матиас все ближе и ближе подходил к Рэдвол-лу. За ним спешил Повстанческий союз землероек в полном составе. Тысяча воинов-воробьев спрятались в ветвях деревьев вокруг аббатства и ждали приказа своей королевы.

*14*

И вот забрезжила утренняя заря Первые лучи солнца окрасили стены аббатства в бледно-розовый цвет Куст поздней розы покрылся каплями росы. Но в аббатстве царила гробовая тишина. Угрюмо ожидая своей участи, пленные сидели на траве

Из главного здания аббатства вышли крысиные офицеры, подошли к пленным и принялись нещадно колоть беззащитных мышеи остриями палашей и бить плашмя клинками.

– Всем встать! Дорогу Клуни Хлысту! Мыши Рздволла неохотно подчинялись Глаза их были устремлены на двери Большого зала. Наконец в напряженной тишине двери с треском распахнулись и на пороге появился Клуни. За ним, с горящим факелом и штандартом, шли Черноклык и Кроликобои. Крысы приветствовали их радостными воплями. В своих боевых доспехах – от отравленного боевого шипа на хвосте до сверкающего шлема – Клуни казался воплощением варварской мощи.

Важно, не глядя по сторонам, он прошествовал между вытянувшимися по стойке «смирно» солдатами. Взобравшись на сколоченный для него помост, он закутался в свой черный плащ и опустился в кресло аббата. В тишине было слышно только потрескивание факела и горькие всхлипы кого-то из детенышей. Сжимая когтями подлокотники, Клуни некоторое время невозмутимо сидел в кресле, его единственный глаз недобро сверкал из-под опущенного забрала. Затем, медленно подняв забрало, Клуни неторопливо оглядел пленных. Его взгляд остановился на настоятеле.

– Эй, ты, мышиный аббат, иди-ка сюда. – Аббат Мортимер под конвоем двух крыс с достоинством выступил вперед. Даже в ожидании смерти он держался спокойно и уверенно. Клуни откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся:

– Ха! Это и есть ваш предводитель, мыши? Вставай на колени и проси пощады.

Аббат Мортимер спокойно смотрел на Клуни'

– Я никогда бы не преклонил колени ради себя. Если бы я надеялся спасти этим жизнь хотя бы одного из моих друзей, я бы с радостью упал перед тобою на колени, но я знаю тебя, Клуни В твоем сердце нет ни жалости, ни милосердия, одна только злоба. Я не стану кланяться тому, кто является воплощением зла:

Содрогаясь от ярости, Клуни вскочил с кресла.

– На колени! На колени, или я убью тебя! – заорал он.

Из-под веревочной сети раздалось рассерженное рычание и хруст земли: Констанция рванула сеть, и вбитые в землю колья затрещали. Барсучиха с ненавистью крикнула Клуни:

– Эй, ты! Одноглазый оборванец! Сними сеть и сразись со мной один на один! Тогда посмотрим, кто из нас окажется на коленях!

По сигналу своего хозяина крысы бросились к Констанции и снова оглушили ее дубинками. Затем они забили колья от сети поглубже в землю.

Заяц Бэзил Олень пинком отбросил от себя конвоиров и крикнул крысиному вожаку:

– Да разве ты командир? Ты трус! Буйнопомешанный! Даже будь у меня лапы развязаны, я и то бы подумал: стоит ли пачкать их о такую мразь, как ты.

Удар дубинки сбил Бэзила с ног.

Клуни ехидно крикнул Бэзилу:

– Ты, наверное, помнишь свои фокусы около церкви? К вечеру ты навсегда разучишься прыгать и бегать.

Яростно сверкая единственным глазом, Клуни широко развел лапы в стороны:

– Слушайте, вы, защитники Рэдволла! Когда я пришел к стенам аббатства, я предложил вам выбор: сдаться или умереть. Вы решили сражаться. Сражаться со мной, Клуни Хлыстом! И теперь вы заплатите своими жизнями!

И тут раздался громкий, едва ли не громовой голос:

– Клуни Хлыст! Я пришел рассчитаться с тобой за все!

Над двором аббатства пронеслись возгласы изумления. Хвост Клуни бессильно повис.

В открытых дверях Большого зала стоял Воитель!

Казалось, он сошел с висящего на стене гобелена. Тело его стягивала отделанная серебром перевязь из черной кожи. В одной лапе он держал полированный щит. Другой он выхватил из ножен грозный меч.

Голос Клуни невольно дрогнул, когда он опросил Воителя, пришедшего сейчас к нему из ночных кошмаров:

– Кто ты?

Воитель выступил из тени. Клинок меча засиял в лучах солнца, словно алмаз.

– Я – твоя смерть!

Не в силах отвести взгляд от Воителя, Клуни попятился. Затем испуганно спрятался за кресло.

– Ты мне снишься. Уходи, я не сплю! Держа меч перед собой, Воитель пошел к дрожащему Клуни:

– Мартин, Матиас, зови меня как хочешь, но нам предначертано встретиться друг с другом, крыса.

– Взять его! – в отчаянии завопил Клуни.

Жабоед, схватив пику, бросился к Воителю, но не успел даже поднять ее: старинный меч молнией сверкнул на солнце, и бездыханный Жабоед покатился по земле.

– Любой, кто решится преградить мне путь, умрет! – закричал Матиас. – Клуни, нам с тобой предстоит поединок. Твоя армия тут ни при чем.

Внезапно раздался удар колокола Джозефа. И тотчас стая воробьев закрыла небо над аббатством, словно туча. Хлопая крыльями, они стали садиться на стены аббатства. А затем, откуда ни возьмись, появились сотни землероек, вооруженных шпагами, палицами и пращами.

Матиас взмахнул мечом и крикнул:

– За Рэдволл! Закипела битва.

Землеройки бросились на стражников, воробьи стали рвать путы пленников своими острыми клювами. Освободившись, мыши хватали первое, что попадалось на глаза, и вместе с землеройками и воробьями бросались на солдат Клуни. Крысы, хорьки, ласки и горностаи сражались с упорством, рожденным отчаянием. Битва шла не на жизнь, а на смерть.

Клуни выхватил у Кроликобоя горящий факел и швырнул его в Матиаса, но тот спокойно отбил факел щитом и решительно устремился в погоню за крысиным вожаком. Чтобы задержать Воителя, Клуни толкнул на него Кроликобоя. Тот схватился было за свою пику, но удар меча тотчас рассек хорька пополам.

Матиас не оглядывался и не видел, что Черноклык уже занес над ним свой палаш. Но прежде чем тот успел его опустить, Констанция набросила на него сеть, и Черноклык забился на земле, словно пойманная рыба. Барсучиха схватила сеть с Черноклыком и несколько раз с размаху ударила о стену. Отшвырнув в сторону бездыханного врага, Констанция с рычанием бросилась на отряд ласок.

Вот Матиас ловко отбил щитом удар мощного хвоста Клуни – отравленный шип со звоном ударился о металл. Клуни попытался подсечь Матиаса, но тот вовремя подпрыгнул и снова взмахнул мечом. Клуни вскрикнул – отсеченный кончик хвоста с надетым на него боевым шипом упал на землю. В ярости Клуни бросился на Матиаса с железной пикой наперевес, железо зазвенело о железо: Матиас умело отбивал все удары врага.

Они бились на зеленой траве во дворе аббатства, вокруг кипела битва, но они не видели ничего. Каждому из них было важно убить своего врага, снова и снова поднимали они оружие для смертельного удара.

Отряды воробьев ловко пикировали на крыс и, поднимая их высоко в воздух, бросали в пруд. Хорьки окружили нескольких землероек и чуть было не перебили их, но тут на помощь землеройкам пришли выдры. Вложив тяжелые камни в свои пращи, они бросились на хорьков. К крысам, оказавшимся на стенах, помчались рассвирепевшие белки, и многие вояки Клуни в панике попрыгали вниз, а к тем, кто остался все же на стенах, подбежала Джесс, размахивая тяжелой железной цепью.

Матиас и Клуни продолжали биться с неослабевающей яростью. Клуни собрал всю свою силу и хитрость, но ничто не помогало. Дважды он швырял землю в глаза Матиасу, но каждый раз тот успевал заслониться щитом. Теперь они бились уже на стене, глаза им заливал пот, оба задыхались, но ни один не желал прекращать сражение. Так, продолжая бой, они снова спустились во двор аббатства и оказались у входа в Большой зал.

Клуни проворно нырнул за створку двери и толкнул ее на Матиаса. Меч глубоко вонзился в дерево. Спеша воспользоваться преимуществом, Клуни молниеносно выскочил из-за двери и, бросившись на Матиаса, стал бить пикой по выставленному вперед щиту, пока мышонок не выронил его. Железная пика Клуни тотчас впилась в незащищенную лапу Матиаса, тот, вскрикнув от боли, пинком задней лапы подбросил щит прямо под подбородок крысы, и острый край щита глубоко рассек Клуни горло.

Пока противник, держась лапами за горло, корчился, Матиас вытащил меч из двери. И вот они схватились снова, наполняя зал звоном железа. Клуни удалось сильным ударом окровавленного хвоста подсечь Матиаса, и он мгновенно бросился на поверженного противника, намереваясь пикой пригвоздить его к полу. Матиас откатился в сторону – пика прошла мимо. Мышонок тотчас вскочил и вонзил меч в правый бок Клуни, но тот взмахнул хвостом и несколько раз хлестнул Матиаса по глазам.

Под разящими ударами меча Воителя Клуни отступил на колокольню – монах Гуго все бил и бил в колокол Джозефа. Увидев крысиного вожака, Гуго бросил веревку и юркнул под лестницу Вскоре на колокольню поднялся и Матиас Противники остались один на один.

Схватка продолжалась. Клуни, держа пику в передних лапах, ловко отбивал удары меча и постепенно начал теснить Матиаса. Клуни собрал все свои силы. Он должен победить! Ведь внутренний голос в лесу сказал ему, что после заката солнца он больше никогда не встретится с Воителем. Пророчество должно сбыться.

Он теснил Матиаса все ближе и ближе к стене. Поняв, что у стены ему не продержаться и минуты, Матиас резко отпрыгнул в сторону и, упав на спину, изо всех сил ударил Клуни задними лапами, так что тот повалился навзничь. Перескочив через упавшего врага, Матиас бросился по лестнице на самый верх

Клуни, тяжело дыша, прислонился к стене и хрипло захохотал.

– Там нет выхода, мышь! – крикнул он. – Сейчас я поднимусь, и можешь считать себя покойником.

Матиас ничего не ответил. Выбившись из сил, он уселся на толстую балку, на которой висел колокол. Далеко внизу на полу сидел, собираясь с силами, Клуни И вдруг монах Гуго, наглотавшийся пыли в своем тесном убежище под лестницей, громко чихнул.

Злобно хохоча, Клуни ухватил толстого монаха за хвост и выволок его из-под лестницы.

– Посмотри-ка сюда! – крикнул он. – Видишь, я поймал твоего жирного приятеля. Ха, теперь мне не надо даже подниматься по лестнице. Бросай свой меч вниз, или этот толстый монах будет болтаться на моей пике, как леденец!

Взглянув вниз, Матиас с ужасом увидел, что Клуни уже приставил пику к горлу Гуго.

Клуни слегка надавил на пику, и Гуго жалобно всхлипнул.

– Видишь? Бросай свой меч и слезай. Матиас смотрел на него, сидя на балке возле колокола Джозефа.

– Ну что ж, ты победил. Но я вовсе не уверен, что ты сдержишь свое слово. Сперва отпусти монаха, и тогда, даю слово чести, я спущусь к тебе.

Клуни злобно ощерился. Опять эти глупости – честь, благородство! Зачем они Клуни? Он победитель!

– Проваливай с глаз моих, слизняк! – рявкнул Клуни и отпихнул монаха Гуго.

До смерти перепуганный толстяк юркнул обратно под лестницу. Клуни стоял посредине колокольни, стараясь своим единственным глазом разглядеть Матиаса. Кровь сочилась из его многочисленных ран. Но победа все-таки досталась ему, Клуни! Голос не обманул: еще немного, и с мышью-воителем покончено навсегда!

– Спускайся! Клуни Хлыст тебя ждет! – прокричал он.

Встав на деревянную балку, Матиас одним ударом старинного меча перерубил веревку, на которой висел колокол.

Колокол завис на мгновение в воздухе, но тут же рухнул вниз.

Клуни, задрав голову, все еще стоял внизу. Когда он сообразил, что случилось, было уже поздно…

Вам!!!

Это был последний, самый громкий удар колокола Джозефа. Он превратил Клуни Хлыста в лепешку.

Матиас Воитель, сжимая в лапе меч, устало спускался по колокольной лестнице. Внизу он помог всхлипывающему Гуго выбраться из укрытия, и они подошли к колоколу. Колокол треснул, из-под его края торчали окровавленная лапа и расплющенный хвост.

Матиас сказал тихо:

– Ну вот, Клуни, я сдержал свое слово. Я спустился.

Они открыли дверь и вышли на освещенный солнцем двор аббатства.

Победа в последней битве досталась Рэдволлу!

Двор был густо усеян мертвыми телами защитников Рэдволла и их врагов. Увы, в сражении пало немало воробьев, землероек и мышей, но убитых крыс, хорьков, ласок и горностаев было намного больше. От еще недавно наводившей ужас армии Клуни не осталось ничего.

К Матиасу тяжело дыша подошла Констанция, ее тело было все в ранах. Она кивнула в сторону колокольни и произнесла только одно слово:

– Клуни?

– Мертв! – ответил Матиас. – Неужели вы перебили всех до единого? А пленные есть? Барсучиха устало пожала плечами:

– Как тебе сказать, многие пытались бежать, и мы их не особенно задерживали. Им удалось открыть главные ворота и выбежать на дорогу. Правда, там их встретили рыжий кот и белый филин. Ну, доложу я тебе, тут началось такое, что тебе и не снилось!

Хромая, к Матиасу подошел заяц Бэзил Олень и воскликнул:

– Это сквайр Джулиан и капитан Снег. Можешь потом поговорить с ними, старина. А сейчас, тебя хочет видеть аббат.

Матиас, Констанция и Гуго пошли к главному зданию аббатства.

Отец настоятель лежал во внутреннем садике, мыши аббатства и их друзья сгрудились вокруг него. Здесь были все – и Клюва, королева воробьев, и Лог-а-Лог, и Василика, и Молчун Сэм. Отец настоятель умирал.

Все с почтением расступились перед Матиасом и барсучихой. Констанция опустилась на колени и бережно приподняла голову своего старого друга, а Матиас нежно взял его морщинистую лапу. Аббат прошептал:

– Матиас, сын мой, я вижу, ты вернул меч Мартина в наше аббатство. Ты до конца выполнил свою миссию?

Матиас, склонившись, коснулся губами лапы аббата:

– Да, отец настоятель. Клуни Хлыст мертв. Я исполнил свой долг.

Аббат слабо кивнул:

– И я тоже, сын мой, я тоже выполнил свой долг на земле.

– Отец настоятель, вы должны жить, – заговорила Констанция, ее голос задрожал от слез. На лице аббата заиграла слабая улыбка.

– Друг мой, ведь ты знаешь: я не вечен. Когда-нибудь всему приходит конец.

По щекам Матиаса катились слезы, и он не пытался их скрыть. Аббат ласково сжал его лапу:

– О Матиас, храбрый Матиас. Утри слезы, сын мой. Смерть – это часть жизни. Лучше скажи мне, видишь ли ты нашу позднюю розу?

– Да, отец. Она в полном цвету.

– И бутоны – алые, словно кровь? – спросил аббат.

– Да, отец, – ответил Матиас. Аббат вздохнул:

– Все так, как и должно быть. А брат Альф здесь? Брат Альф тотчас опустился на колени перед аббатом.

– А, брат Альф, мой старый, верный помощник. Когда я упокоюсь, ты станешь настоятелем вместо меня. Ты мудр и умеешь сострадать. Я знаю, ты позаботишься о моих подопечных.

Аббат прикрыл на мгновение глаза, помолчал, но тут же заговорил снова:

– Жаль, что понадобилось такое кровопролитие, чтобы объединить всех нас. Отныне белки могут приходить в аббатство когда им угодно. Мыши будут делить с ними пищу и давать им приют. И эти славные землеройки – им не придется больше скитаться по лесу, отныне они могут жить в Рэдволле. А теперь, Матиас, сын мой. выслушай, что я решил. Вот моя воля: тебе не быть братом нашего Ордена!

Все, кто слышал слова настоятеля, издали вздох удивления. Матиас, не веря своим ушам, понуро склонил голову.

Но аббат продолжал:

– Сын мой, у тебя храброе сердце. Ты нужен аббатству, но не как член братства. Ты, Матиас, будешь Воином Рэдволла, защитником Ордена. Впредь твой долг – защищать аббатство и всех живущих в нем. Твой меч я нарекаю Крысобоем. А теперь ты, Василика. Где же ты?

Молодая мышка вышла из толпы и подошла к настоятелю.

– Вот и ты, милая Василика, – улыбнулся аббат. – Хорошему воину нужна хорошая жена. Ты красива, и ты станешь украшением Рэдволла и повелительницей сердца Матиаса Сторожку у ворот нужно будет достроить, чтобы она стала для вас обоих настоящим домом. Храните нашу твердыню'

Матиас и Василика не могли найти слов, чтобы выразить свои чувства Их сердца переполнились гордостью и счастьем.

Аббат взглянул на Констанцию:

– А ты, мой старый друг, окажи мне последнюю услугу. Приподними мою голову – прежде чем покинуть вас, я скажу всем, что видят сейчас мои слабеющие глаза.

Барсучиха бережно приподняла голову аббата.

– Да, друзья мои, это самое прекрасное утро моей жизни. Рэдволл, наш дом, в безопасности. Над нами сияет солнце Жизнь прекрасна, друзья мои. Оставляю ее вам. Не скорбите обо мне. Я умираю спокойно.

Это были последние слова Мортимера, настоятеля аббатства Рэдволл.

*15*

Прошел год.

Перед вами сейчас – страница летописи, которую после Мафусаила стал вести Джон Черчмаус. Вот что он записал.

Лето Говорящего Бельчонка!

Не далее как вчера подросток, известный как Молчун. Сам, заговорил. Заговорил с сыном Матиаса и Василики Неожиданно для всех бельчонок начал рассказывать маленькому мышонку о Войне Поздней Розы. Сын нашего Воителя – здоровый пухлый младенец. Все называют его Маттимео, поскольку «Матиас Мафусаил Мортимер» слишком длинно, но именно так пожелали назвать его родители. Уже сейчас он все время пытается поднять своими лапками меч Крысобой. Думаю, придет день – и он вслед за своим отцом станет защитником аббатства. Наш аббат Мордальфус (да, да, его зовут так, и неудивительно, что он всегда предпочитал, чтобы его называли просто Альф) объявил, что в честь первой годовщины его управления состоится большой праздник.

Землеройки теперь собирают мед из пчелиных ульев аббатства. Они стали с пчелами большими друзьями, даже выучили пчелиный язык, – разумеется, для того, чтобы препираться с ними.

Клюва, королева воробьев, вызвалась помогать монаху Гуго и не на шутку увлеклась кулинарным искусством. Боюсь, скоро она сильно растолстеет. Леди Василика вместе с моей женой и воробьиной королевой-матерью Темное Крыло сейчас на лугу. Они собирают цветы для украшения праздничного стола.

Заяц Бэзил Олень ушел позвать на праздник своих друзей – капитана Снега и сквайра Джулиана Джиндживера. Бэзил никак не может взять в толк, что праздник состоится в честь аббата, и упорно называет его «Сбором однополчан». Выдра Винифред и бобер, вместе с неугомонным ежом Амброзием Пикой, проверяют, хорош ли октябрьский эль. Судя по доносящемуся из погреба нестройному пению, в этом году эль особенно хорош. Увалень и его семья помогают артели Кротоначальника рыть земляную печь для рыбы. Отец настоятель с Матиасом Воителем с самого утра ушли сегодня на рыбалку и пообещали не возвращаться без рыбины меньшей, чем была поймана в прошлом году. Из расколотого колокола Джозефа отлили два колокола поменьше. Сейчас я слышу их звон. Колокола назвали Матиас и Мафусаил. Мои близнецы, Тим и Тесс, за последний год очень окрепли и выросли. Теперь они – звонари аббатства и прекрасно справляются со своим делом!

Урожай в этом году обещает быть богатым. Деревья и кусты в саду все в плодах. Старая сторожка у ворот превратилась в милый уютный домик. На этом я заканчиваю свое писание и отправляюсь переодеваться к сегодняшнему торжеству, которое состоится, как обычно, в Пещерном зале Рэдволла. Если вам случится проходить мимо аббатства, не забудьте посетить нас!

Джон Черчмаус – летописец, в прошлом живший в церкви святого Ниниана.